Текст книги "Космический десант"

Автор книги: Маргарет Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Провалы в памяти становились все более продолжительными, принося с собой чувство непреодолимого отчаяния и депрессию, которые высасывали из Лукаса всю жизненную энергию, опустошая его тело и разум.

И вот однажды он очнулся от забытья и увидел, что сидит в кабинете Ренара, практически не отдавая себе отчета в том, что же с ним происходило на протяжении нескольких дней… или недель? У него едва доставало сил на то, чтобы просто слушать вопросы Ренара и давать на них апатичные ответы. А в конце этого «собеседования» Ренар подробнейшим образом ознакомил его с судебными отчетами и приговором трибунала…

– Это все, что ты, помнишь о сеансах Ренара, Грег? – тихо спросил Кинан, возвращая его в настоящее.

– Да, – прошептал Лукас в ответ.

Он вдруг мелко задрожали не сразу смог унять эту дрожь. Ему хотелось кричать от отчаяния, хотелось вопить от ярости на Сорсели, который подставил его, от неистовой злобы на Ренара, который искалечил его душу, хотелось плакать от жалости к самому себе, безвозвратно потерявшему все, что имел.

– Дэниэл, помоги мне, – произнес он с мольбой в голосе, боясь потерять контроль над собой и начал биться о стены, подобно томящемуся в клетке животному, которое тщетно пытается вырваться на свободу.

Но на этот раз Кинан обманул его ожидания.

– Чего ты хочешь от меня, Грег? – вздохнул он. – Чтобы я сказал– это неправда? Этого не было? Но это правда, Грег. Это произошло, и что бы я ни говорил, чтобы я ни делал, прошлое изменить невозможно. Его можно только забыть.

– Забыть?

– Ну, если и не забыть, то хотя бы не зацикливаться на нем, непрестанно изводя себя. Нужно жить настоящим и смотреть в будущее. Пойми же ты наконец – ты уже не тот Грег Лукас, которым был до той трагедии на Джайносе. Ты – другой. Но это не означает, что ты хуже. Просто – другой. Нравится тебе, или нет, но ты должен смириться с этими переменами.

Несмотря на все свое отчаяние, Лукас не стал спорить. Какой смысл? Он узнал правду, Грег Лукас умер в кабинете доктора Алека Ренара; человек, покинувший после реабилитации базу Церрон – лишь эхо, оставшееся от Грегори Лукаса, капитана Космического Корпуса. Кинан может предложить ему свое внимание, понимание и сострадание, но не в его силах смягчить боль утрат.

ГЛАВА 16

Заслышав шаги Лукаса, Кайли обернулась.

– Добрый вечер, Грег. Насколько я понимаю, вы снова готовы заступить на вахту?

Лукас стоял за порогом, ожидая разрешения войти в рубку, как и в день первого своего дежурства.

– Искренне рада, – улыбнулась Кайли. – Хорошо, что вы вернулись. Без вас нам было трудновато.

Она встала, уступая ему место первого пилота. Он помедлил секунду, затем прошел к креслу и сел.

Я хочу, чтобы Грег приступил к работе, – сказал Кинан днем. – Для начала хотя бы по три-четыре часа в сутки. Его организм уже освободился от препаратов, так что насчет этого не беспокойтесь, но мне нужно провести с ним еще несколько сеансов, и я не хотел бы, чтобы он работал в полную силу, пока мы не закончим курс лечения. Думаю, что четырех часов будет вполне достаточно, чтобы немного отвлечь его от мрачных мыслей.

– Дежуря во время перехода не очень-то отвлечешься, – сухо ответила Кайли. – Делать-то практически нечего, кроме как наблюдать за мониторами пульта управления.

Кайли внимательно посмотрела на Кинана, пытаясь догадаться, чего он – как всегда – недоговаривает. Не то, чтобы он имел обыкновение лгать, нет. Она не сомневалась в том, что если уж он говорит, то говорит правду. Проблема была в том, что он частенько говорил не все, что ей хотелось бы от него услышать. В его присутствии Кайли постоянно чувствовала себя как бы в оборонительной позиции – состоянии, которое она ненавидела всей душой.

Усугублялось такое положение еще и тем, что Кайли, похоже, была единственной из всего экипажа, кто испытывал подобные чувства по отношению к Кинану. Он же сошелся с остальными членами семьи так же легко, как в свое время Лукас, даже первоначальная враждебность Джона Роберта быстро и бесследно исчезла. Кинан охотно беседовал с Джоном Робертом, когда у того возникали вопросы относительно методов лечения, применяемых к Лукасу. Кайли понятия не имела, что конкретно они обсуждают – ни Кинан, ни Джон Роберт не делились с ней содержанием своих разговоров. Однако, что бы ни говорил психиатр ее брату, он явно разделял его опасения, и когда Кайли высказывала свои сомнения насчет «работы» Кинана с Лукасом, Джон Роберт всякий раз занимал его сторону.

Кайли волновалась за Лукаса, и не только потому, что без его помощи ей нелегко было управлять «Галактикой Виддона». Он стал ей дорог, хотя она не признавалась в этом никому, даже самой себе.

– Странное ощущение, – недоуменно пробормотал Лукас, глядя на пульт. – Будто одна часть меня знает, что нужно делать, а другая – напрочь забыла.

– Может, вам не стоит пока приниматься за работу? – спросила участливо Кайли.

– Нет-нет, – торопливо возразил он. – Надо же когда-то начинать. Я уже устал от безделья. Не беспокойтесь, Кайли, я справлюсь, – добавил он, обернувшись. – Я не пришел бы сюда, если бы не чувствовал, что справлюсь.

– Хорошо, Грег, принимайте вахту. Я сменю вас через четыре часа, в двадцать часов. Удачи вам. – Спасибо вам, Кайли,

Кайли не была голодна, но все же отправилась на камбуз, чтобы приготовить себе что-нибудь поесть. Предстояло долгое ночное бдение на мостике, и она решила перекусить сейчас, пока есть свободное время.

Она никого не ожидала увидеть в столовой, но там сидел Кинан, заканчивающий свой ужин.

– Привет, Кайли, – поздоровался он, одаривая ее сердечной, дружелюбной улыбкой, которой она меньше всего доверяла. – Давайте, присоединяйтесь ко мне. Я надеялся повидаться с вами.

– В самом деле? – холодно спросила Кайли, усаживаясь за столом напротив него.

– Грег на мостике?

– Да.

– Ну, и как он вам показался?

– Вполне в норме. А что, у вас есть какие-то причины сомневаться в его способности работать?

Кинан пожал плечами.

– Особых причин нет, но ему пришлось через многое пройти за последние полторы недели.

Я вводил ему большие дозы препаратов, влияющих на остроту восприятия и память.

– Мне он показался нормальным, – повторила Кайли, склонив голову над тарелкой.

– Кайли, что-то не в порядке? – тихо спросил Кинан. – Не хочу быть навязчивым, но если я могу чем-то помочь…

– Все в порядке, Кинан, – твердо сказала она.

– Джон Роберт говорит, что вы не щадите себя, – продолжал Кинан, пытливо глядя на нее своими голубыми глазами. – Ведь он и Риз предлагали вам подменять вас на мостике почаще, но вы им не позволили.

– Ох уж этот Джон Роберт! Мало ли что он говорит… Сам-то вернулся в машинное отделение ещё до того, как ему сняли с рук повязки.

– Кайли, он беспокоится за вас. Как и все остальные.

– И совершенно напрасно.

– Думаете? А вот я не уверен. Когда я вижу, что человек перегружает себя работой так, как это делаете вы, мне хочется выяснить, что он пытается доказать… или от чего бежит,

Кайли осторожно положила вилку на стол и посмотрела прямо в глаза Кинана.

– Вы – психиатр Грета Лукаса, но не мой. Ясно, Кинан? Я не нуждаюсь в вашей заботе. У меня есть работа, и я выполняю ее так, как считаю нужным.

– Поймите, Кайли, вы просто не выдержите такого напряженного ритма. Вы работаете на износ, изматывая себя не только физически, но и эмоционально. Если будете продолжать в таком же духе, вы можете закончить тем, что возненавидете свой корабль и все, что с ним связано.

– Этого никогда не будет, Кинан.

– Дэниэл. Я же просил вас называть меня по имени – Дэниэл,

– Хорошо, – согласилась Кайли. – Так вот, Дэниэл, ваши умозаключения насчет меня совершенно беспочвенны. Да, я немного устала, но я смогу отдохнуть, когда Грег полностью вернется к работе. Я знаю, что вам нужно провести с ним еще несколько сеансов, а потом он сможет дежурить согласно нашему обычному графику. Разве нет?

– С медицинской точки зрения нет никаких противопоказаний, – произнес он тоном, в котором сквозило нечто подозрительно похожее на сожаление. – Но, боюсь, Грегу придется покинуть корабль, как только мы достигнем Кардоса. Оттуда я должен доставить его на Эверест, в штаб-квартиру Адмиралтейства. Извините, я знаю, как вам нужен Грег здесь, но в данный момент он более важен для Корпуса.

– Он ничего не говорил мне об этом.

– Не говорил только потому, что сейчас он слишком озабочен собственными проблемами, чтобы думать о последствиях его ухода с «Галактики Виддона». Последствиях для вас, я имею в виду. Ему надо лететь на Эверест, Кайли.

– Может, это больше надо вам, чем ему? Зачем ему отправляться на Эверест? Почему бы вам просто не взять у него письменные показания?

– Этого недостаточно. Не тот случай. Но Грег не останется на Эвересте навсегда, и я абсолютно уверен, что он захочет вернуться на «Галактику Виддона» после того, как Адмиралтейство закончит с ним.

– Если он уйдет, он больше не вернется, – заявила Кайли. – Зачем ему возвращаться? Если его признают невиновным, он сможет вернуться на службу, не так ли? И он не преминет сделать это.

– Не думаю, что вам нужно беспокоиться насчет его возвращения на действительную военную службу.

– Почему нет? Если он докажет, что выдвинутые против него обвинения необоснованны, что может его остановить?

Стена профессионализма, которой Кинан до сей поры отгораживался от Кайли, внезапно, по непонятной ей причине, рухнула.

– Кайли, если бы он даже и захотел вернуться на действительную службу – чего он не хочет, он не сможет сделать этого. Он более не способен занимать руководящие должности.

– Он более не… О чем вы говорите, Кинан? Он способен быть командиром, да еще как!

– Вы так считаете? А он когда-нибудь, хотя бы один раз, проявил стремление быть не пилотом, а капитаном вашего корабля?

– Нет, – вынуждена была признать Кайли.

– И это вас не настораживает? Вы видели, что у него достаточно и мастерства и опыта, но вы не могли понять, почему он не стремится стать капитаном. Вы и сейчас не понимаете, так ведь?

Он был прав – она совершенно не понимала, как Лукас может довольствоваться ролью простого пилота. Именно по этой причине она и не доверяла ему полностью. Но если Кинан говорит, что у Лукаса нет желания командовать кораблем, наверное, так оно и есть.

– Что с ним случилось, Кинан? Что может изменить человека так сильно?

– Грег сам расскажет вам об этом, если захочет, конечно. Я же могу сказать только одно: он не представляет для вас угрозы. Я имею в виду, что он не посягнет на ваше место командира.

– Мне никогда и в голову не приходило, что он вознамерится посягнуть.

– Не приходило? Позвольте мне усомниться в этом. Буду с вами откровенным, Кайли. Я думаю, что в глубине души вы никогда Не доверяли ему всецело, потому что не понимали, почему он не горит желанием стать капитаном. Вы же хотели этого всю свою жизнь – а почему он не хочет? И вот что я вам еще скажу: если бы мне пришлось предоставить руководству служебные характеристики на вас и на Грега и высказать свое мнение насчет того, кто из вас двоих лучше, мне было бы трудно решить, кому отдать предпочтение. Вы далеко пошли бы по службе, Кайли Майклсон.

– Полагаю, ваши слова следует воспринимать как нечто вроде комплимента, Кинан? Если да, то я в нем не нуждаюсь.

– А в чем вы нуждаетесь? В корабле? В вашей семье? Или вы нуждаетесь в том, чтобы доказать окружающим, что вы – не неудачница, несмотря на то, что вас не приняли в Академию? Поэтому вы пытаетесь управлять кораблем практически в одиночку? Чтобы доказать, что вы способны командовать?

– Я ничего не обязана доказывать, Кинан. Ни вам, ни кому-либо другому.

– Нет? Тогда почему же вы упорно делаете это?

– Вы заблуждаетесь, Кинан. У вас слишком богатое воображение…

– Знаете, что я вам посоветую, Кайли Майклсон? Иногда вам следует смотреть на себя как бы со стороны. Смотреть долго и внимательно. Думаю, вы удивитесь тому, что увидите.

Кайли сделала глубокий вдох, сдерживая ярость.

– Я не знаю, что хуже, Кинан: расстройство желудка от нерегулярного питания или непрошенные советы.

Глаза психиатра полыхнули гневом, и Кайли показалось, что он ответит ей подобающим образом, но Кинан мгновенно взял себя в руки и рассмеялся.

– Подумать только, а я-то уверял своего шефа, Оману, что мне не составит труда добиться вашего расположения! Вряд ли он назвал бы меня лучшим следователем Второго Отдела, если бы присутствовал сейчас при нашем разговоре. Оману считает, что я любого человека способен склонить к тому, чтобы тот раскрыл предо мной свою душу, а я даже не могу вызвать вас на откровенный разговор. Но мне хотелось бы, Кайли, – добавил он уже совершенно серьезно, – мне хотелось бы стать вашим другом.

– Для этого вам сначала нужно перестать быть психиатром. Повторяю, я не нуждаюсь в вашей помощи.

– А как насчет моей дружбы? Вы примете ее, если я предложу?

– Если ваше предложение искренне.

– Можете не сомневаться. Хорошо, Кайли, я не буду вести себя как психиатр при одном условии – вы будете называть меня Дэниэл. Вы уже недавно пробовали, и у вас получилось неплохо. Попытаетесь еще раз?

– Пожалуйста, никаких проблем… Дэниэл.

– И если вам когда-нибудь захочется поговорить со мной – как с другом, – я буду рад вас выслушать.

Рука Кайли, потянувшаяся было к вилке, замерла на полпути.

– Если бы я считала вас непорядочным человеком, Кинан, я подумала бы, что вы только что попытались нарушить наше соглашение.

– Кайли…

– Зарубите себе на носу, Кинан, я не желаю вашей помощи – ни в какой форме!

– Тогда даю вам слово – впредь я не буду предлагать ее вам, – сказал Кинан и, к удивлению Кайли, сдержал свое обещание.

Следующее утро Лукас провел с Кинаном, потом работал с Лайей в саду, после чего пришел на мостик, чтобы заступить на вечернюю вахту. Едва взглянув на него, Кайли Хотела отослать его обратно. Лукас с неестественной медлительностью подошел к креслу пилота и тяжело опустился в него.

– Вы уверены, что сумеете отдежурить полную смену? – озабоченно спросила Кайли. – Вы выглядите совершенно измученным.

– Я в порядке. Просто Дэниэл держал меня сегодня дольше, чем обычно. Идите, все будет нормально.

– Хорошо, но если вы почувствуете себя слишком усталым…

– Я позову вас… Обещаю. А теперь ступайте. Бросив на него недоверчивый взгляд, Кайли удалилась, не веря, что он сдержит свое слово, но два часа спустя он связался с ней по интеркому.

– Кайли, это Грег. Не могли бы вы прийти сейчас на мостик?

Что-то в голосе его заставило Кайли вскочить на ноги, прежде чем он закончил говорить.

– Иду, Грег.

Она добежала до мостика секунд за. сорок. Лукас сидел в кресле пилота, наклонившись вперед и схватившись за живот руками.

– Что с вами? – спросила Кайли, встревожившись не на шутку.

– Я… неважно себя чувствую, – пробормотал он.

– Вы позвали Дэниэла?

Лукас покачал головой и еще крепче обхватил себя руками. Руки его дрожали. Нет, он сильно содрогался всем телом, будто в агонии.

Кайли подскочила к интеркому и ударила по кнопке включения связи.

– Дэниэл, вы у себя?

– Да, – немедленно отозвался тот.

– Грегу плохо. Нужна ваша помощь.

– Сейчас буду.

Он добрался до мостика даже быстрее Кайли и, даже не взглянув на нее, бросился прямо к Лукасу.

– Грег, что случилось?

– Сильно тошнит, – выдавил Лукас Кинан положил ладонь на его лрб, затем приподнял голову Лукаса за подбородок, вглядываясь в его лицо.

– Когда ты ел в последний раз? – спросил он.

– Во время ленча.

– И с тех пор ничего?

– Выпил немного воды. И все.

– Грег, сегодня днем у тебя были вспышки памяти?

– Не знаю… Может, одна или две. Но какие-то сумбурные. – Он умолк и закрыл глаза.

– Опять начинается, – прошептал он с отчаянием. – Дэниэл, помоги мне. Я этого не перенесу. Пожалуйста, помоги!

– Грег, сделай глубокий вдох и попытайся расслабиться. Ты меня слышишь? Сделай глубокий вдох и медленно выдохни. Так, хорошо. Еще раз – вдох… выдох. И еще – вдох… выдох…

Он сказал еще что-то, но очень тихо, и Кайли не расслышала слов. Однако Лукас отреагировал немедленно. Дыхание его стало ровнее, а его руки, обхватившие Живот, несколько ослабили хватку.

– Ну вот, так-то лучше, – облегченно произнес Кинан секунду спустя.

– Только старайся дышать ровно и глубоко, – предупредил он Лукаса и, выждав минуту, спросил: – Идти сможешь? Думаю, нам надо добраться до моей каюты.

– Смогу, – ответил Лукас слабым голосом.

– Тогда вставай.

Кинан убрал свою руку, Лукас поднялся на ноги и медленно двинулся к выходу.

– Дэниэл… – начала Кайли, но Кинан мотнул головой.

– Позже поговорим, Кайли.

Мужчины уже дошли до двери, когда Лукаса сильно качнуло, так что ему пришлось ухватиться за стену, чтобы не упасть.

– Это не прекратилось после того, как я убил Гордона, так ведь, Дэниэл? – вдруг сказал он. – Иначе отчего я был так напуган, когда Макларен прилетел за мной на Джаинос? И время… Энергия появилась на «Келсоу Моран» через шесть часов после произошедшего в шаттле. Шесть часов! Все это время я находился на Джайносе, но ничего не помню: я смотрю на мертвого Гордона, а в следующую минуту я уже стою снаружи шаттла, и Макларен трясет меня за плечи, задавая вопросы. Что произошло? Почему я оказался за бортом шаттла? Почему я был без сознания? Что меня напугало? Я убил Гордона, действуя в целях самозащиты. Я не…

– Грег, нам нужно поговорить, – перебил его Кинан, – но только не здесь. Мы мешаем Кайли работать. Пошли в мою каюту…

– Пожалуйста, – лёгонько подтолкнул он Лукаса.

Но пилот не слышал его. Он учащенно задышал, уставившись невидящим взглядом в пространство.

– Что-то случилось после того, как я убил Гордона. Я вспоминаю…

Он умолк на секунду, потом слова так и посыпались из его уст:

– Шаттл потерял энергию, затем послышался шум, будто кто-то замолотил кулаком в крышку люка. Там, снаружи что-то было. И тут люк начал открываться. Я не прикасался к кнопке, но он начал открываться. Снаружи кто-то был Нет, не кто-то… Что-то!

Лукас почти кричал, охваченный ужасом.

– Там были какие-то люди… Но они не были людьми, Они заставили меня идти с ними. Они что-то делали со мной. Что-то такое, что причинило мне боль… Дэниэл, мне больно! Избавь меня от них! Пожалуйста! Спаси меня!

Кинан поддержал Лукаса, взяв его за руки.

– Грег, послушай меня! Я знаю, на Джайносе тебе было страшно и больно, но сейчас ты не на Джайносе. Ты на «Галактике Виддона», в безопасности. Произошедшее на Джайносе – в прошлом. В прошлом!

Но Лукас не слушал Кинана. Он конвульсивно изогнулся, мышцы его напряглись так, что казалось, кости не выдержат и начнут ломаться… И тут Глаза его закатились, и он безвольно повис на Кинан е.

– Кайли, помоги мне, – попросил психиатр, заключая Лукаса в объятия, чтобы тот не упал на пол.

Кайли развернула пилотское кресло и, подбежав к мужчинам, помогла Кинану дотащить обмякшее тело Лукаса до кресла и усадить его. На мостике наступила тишина, нарушаемая лишь звуком их дыхания. Руки у Кайли вдруг заболели, и она ощутила холод. «Шок, – сказала она себе, поёжившись. – Это просто шок».

Кинан, видимо, почувствовал, что с ней что-то не так, и бросил на нее обеспокоенный взгляд

– Вы в порядке?

– Да-да, – торопливо ответила она. – Все хорошо, Дэниэл что с ним случилось?

– Я не могу… – начал Кинан и осекся, когда Лукас, шевельнувшись, открыл глаза.

Пилот недоуменно огляделся и вопросительно посмотрел на Кинана – мол, как так получилось, что я сижу здесь, ведь мы с тобой направились в твою каюту – воспоминания вновь нахлынули на него. Грудь его начала вздыматься и опускаться от учащенного прерывистого дыхания.

Кинан схватил его за плечи, будто пытаясь удержать друга в настоящем, не позволить ему снова провалиться; в прошлое.

– Грег, ты сейчас не на Джайносе, – повторил он. – Никто не причинит тебе боли. Ты в безопасности. Я знаю, они делали тебе больно, но теперь все позади. Все прошло.

Он продолжал говорить тихим успокаивающим голосом. Лукас поначалу никак не реагировал на его слова, затем глаза его сфокусировались на Кинане.

– Я не могу. Больше. Терпеть, – отрывисто произнес он. – Мне больно. Мне очень больно!

– Грег, мы уже говорили об этом раньше, помнишь? Я знаю, что воспоминания твои болезненны, но ты справишься с ними.

– Я не могу… – прошептал Лукас, умоляюще глядя на Кинана, словно хотел поверить ему, но не смел.

– Можешь, – заявил психиатр тоном, не терпящим возражений, – Поверь мне, Грег. Худшее позади. Помнить, что я посоветовал тебе делать, когда воспоминания начнут возвращаться? Расслабься и глубоко, ровно дыши. Да-да, вот так, хорошо. Не напрягайся. Тебе нечего бояться. Мы, твои друзья, рядом с тобой. Не боишься?

– Нет, – выдохнул Лукас Глаза его закрылись, опять открылись. – Я хочу…

– Да, Грег? Чего ты хочешь?

– Хочу поговорить. Ты сказал, нам надо поговорить…

– Мы поговорим, но не здесь. Пойдем в мою каюту. Попытаешься встать? – Он помог Лукасу подняться с кресла, поддержав пилота, когда тот пошатнулся, потом, оглянувшись на Кайли, кивнул ей. – Я отведу его сам. Я с вами переговорю позже, хорошо?

Кайли тоже кивнула и, проводив обоих мужчин обеспокоенным взглядом до двери, медленно опустилась в кресло. Развернувшись в нем, она взглянула на мониторы, и ей показалось, что с каждого экрана на, нее смотрит искаженное агонией лицо Лукаса, испытывающего страшные мучения от невыносимой пытки.

Кайли думала, что Кинан благополучно забудет о своем обещании объяснить ей, что случилось с Лукасом, но психиатр вернулся на мостик за час до окончания ее дежурства. Усевшись на место второго пилота, он откинулся на спинку кресла и, закрыв глаза, вздохнул.

Лицо его побледнело от усталости, а одежда выглядела так, будто он спал в ней. Поначалу Кинан ничего не говорил, и Кайли вернулась к созерцанию мониторов, давая ему возможность расслабиться. Она почти забыла о его присутствии, когда он спросил, как бы из праздного любопытства:

– Вам очень нравится пилотировать корабль? Кайли оглянулась на него: глаза Кинана были открыты, и он наблюдал за ее работой.

– Да, – ответила она просто.

– А мне никогда не нравилось. Во всяком случае, не так, как вам или Грегу. Меня всегда манило неизведанное – новые планеты, неисследованное пространство. Поэтому я и решил поступить в Академию. Три года мне понадобилось для того, чтобы понять, что я совершил ошибку, что мне никогда не стать хорошим командиром. Так вот, когда я понял это, я подал просьбу об отчислении, но мне предложили поучиться в медицинском колледже Корпуса. До того момента мне и в голову не приходило заняться медициной, но это был способ остаться на службе и даже в какой-то мере утолить свою страсть к путешествиям – ведь на каждом звездолете должен быть врач, в конце концов. И я согласился, надеясь, что по окончании колледжа добьюсь места корабельного врача на одном из кораблей Дальней Разведки. Я ничуть не сомневался в том, что получу такое назначение, поскольку я был лучшим студентом на своем курсе.

– Но вы его не получили, – вставила Кайли.

– Нет. Меня распределили в один из госпиталей Флота. И вот там я обнаружил, что медицина – это нечто большее, нежели книги и научные идеи. Медицина – это отношение к людям. К людям, которые страдают. К людям, которые порой испытывают такие муки, что им хочется свести счеты с жизнью. Вскоре меня перевели в психиатрическое отделение, и, проработав там некоторое время, я понял – это мое. Я нашел себя, скажем так. Я мог бы стать никудышним капитаном корабля или посредственным ученым, но из меня получился великий психиатр.

– Вижу, от нескромности вы не умрете, – улыбнулась Кайли.

– Это уж точно. Полагаю, вы заметили, что я не страдаю от недостатка самолюбия?

– Да, я обратила внимание. И должна вам сказать, что самомнение ваше небезосновательно. Вы действительно мастер своего дела.

– Благодарю.

– Не стоит благодарности. Но, насколько я понимаю, с Гретом у вас получается не так гладко, как вам хотелось бы?

– Верно. Загвоздка в том, что он настолько горд и упрям, что отказывается признаться в этом даже самому себе, не говоря уж об окружающих.

– Дэниэл что он видел там, на Джайносе? – неожиданно для себя самой спросила Кайли. – Кого он видел? Он говорил, что они не были людьми. Это правда? Он видел… пришельцев?

– Кайли, я не могу говорить с вами на эту тему. Не имею права. Ни как врач, дававший клятву Гиппократа, ни как сотрудник Корпуса, принимавший присягу. И знаете что? Для вас же будет лучше, если вы забудете все, что слышали сегодня вечером.

Мрачная серьезность его тона лишь подтвердила догадку Кайли. Грег Лукас видел на Джайносе пришельцев.

Сколько раз люди шутили насчет того, что они будут делать, если обнаружат во вселенной другую разумную жизнь! Сколько надежд они возлагали на контакты с неведомыми расами! Они веками мечтали о встрече с иными формами жизни, и вот, наконец, такая встреча состоялась…

– Дэниэл, кто они? – спросила Кайли, игнорируя совет Кинана. – Откуда они прилетели? Почему они причинили боль Грегу? Я знаю, они делали ему больно – он агонизировал при одном лишь воспоминании об этом. Почему они мучили его?

– Кайли…

– Я требую ответа, Кинан. Грег – член моего экипажа. Если ему или кому-либо другому из нас грозит опасность, я хочу узнать об этом. Немедленно!

– Никому не грозит опасность… Непосредственная, во всяком случае. Не думаю, что те существа мучили Грета намеренно. Они, вероятно, просто предприняли то, что сделал бы на их месте любой ученый – исследование новой, ранее неизвестной формы жизни.

– Подвергая эту форму жизни пытке?

– Нет, конечно же, нет. Они не делали этого умышленно. И Грегу причинил боль, вероятно, только один тест, последний…

– Какой такой тест? Давайте, Дэниэл, раз уж начали, то договаривайте до конца.

Кинан заколебался, но, видимо, ему было необходимо поделиться с кем-то своими мыслями, невзирая на все клятвы и присяги, и он решился.

– Понимаете, Кайли, я и сам еще не уверен. Я могу только догадываться. И все же, судя по тому, что рассказал мне Грег, они провели что-то вроде глубокого сканирования его организма для измерения степени его чувствительности к возбудителям и для получения информации о его генетической карте. Поначалу Грег почти не испытывал каких-то неприятных ощущений, но пришельцы повышали интенсивность возбудителей до тех пор, пока боль стала невыносимой, и Грег потерял сознание. Он считает, что тест продолжался несколько часов, но я думаю, от начала до конца прошло не более десяти-пятнадцати минут.

– Пятнадцать минут или пятнадцать часов – какая разница? Они должны были понимать, что ему больно. Он ведь кричал, разве нет? Почему они не прекратили тест?

– Потому, что они бессердечные ученые? Потому, что они желали выяснить, как долго он выдержит? Потому, что пытались понять, что означают его крики? Яне знаю. Кайли. У меня нет ответов на эти вопросы Мне известно лишь одно: вплоть до последнего– болезненного – теста рядом с Грегом все время стоял один из пришельцев и поглаживал его руку, словно стараясь успокоить его, подбодрить. Существо пыталось развеять его страх…

– Но только не во время последнего теста.

– Да.

– А что произошло потом?

– Они отпустили его, Грег находился в полубессознательном состоянии, когда его обнаружила спасательная команда. Если бы там присутствовал корабельный врач, он, несомненно, поставил бы верный диагноз – острый шок – и принял бы надлежащие меры. Тогда правда о произошедшем всплыла бы… Но, к несчастью, врача там не оказалось, а первый помощник Грега, Макларен, имел свои причины на то, чтобы дискредитировать его. Он заявил, что Лукас незаконно привел «Келсоу Моран» в запретную зону, и возложил, на него ответственность за гибель двух членов экипажа. Он высказал предположение, что с Лукасом, очевидно, случился нервный срыв– либо из-за чувства вины за смерть своих людей, либо из-за боязни быть наказанным за проступок.

– А почему Грег не рассказал своему экипажу, что произошло на самом деле?

– Он пытался, но к моменту прибытия на «Келсоу Моран» он еще не оправился от потрясения и не смог дать сколь-нибудь рационального объяснения гибели своих людей и своего собственного поведения. А затем его взяли под стражу, и Макларен никого к нему не допускал, даже доктора. Когда «Келсоу Моран» вернулась на базу, было слишком поздно. Грег похоронил встречу с пришельцами в глубине своей памяти. Ему пришлось сделать это, иначе он тронулся бы рассудком. Но уничтожить воспоминания невозможно, рано или поздно они возвращаются, как бы глубоко их ни прятали. Вот они и возвращались время от времени, бередя ему душу, принося ему невыносимые страдания.

– Его кошмары? – догадалась Кайли. – Они об этой встрече на Джайносе?

– О ней и о суде. Кайли, служба в Корпусе была для него самой жизнью, он всецело отдавался ей и что получил взамен? Разочарование, позор и бесчестие. Некоторые раны настолько глубоки, что их невозможно исцелить. Вот почему я говорил вам, что он не может вернуться на действительную службу, если бы даже и захотел.

– Значит…

– Значит, как только дело пересмотрят и Грега оправдают, он вернется на «Галактику Виддона»… если вы ему позволите, конечно.

– Если мы позволим? Вы, должно быть, шутите! Да, мы будем рады, если он вернется. Он нам нужен, и не только как пилот. Мы с ним подружились. Он внимательно выслушивает каждого, но не принимает ничью сторону. Он заполняет собой пустое пространство, оставшееся после смерти Джона. Мы все хотим, чтобы он остался, даже Лайа.

– Тогда скажите ему об этом. Думаю, он наверняка останется на «Галактике Виддона», если вы его попросите.

Кайли показалось, что Кинан сделал особое усилие на слове «вы». Она бросила подозрительный взгляд на психиатра, но тот широко зевнул, прикрыв рот ладонью.

– Мне следовало бы хорошенько подумать, прежде чем затевать с вами этот разговор, будучи таким усталым. Я выложил вам более чем достаточно, чтобы заработать трибунал на свою голову… если кто-то узнает о том, что я вам рассказал Впрочем, нам обоим тогда несдобровать.

Кинан Встал.

– Пойду-ка я, пожалуй, спать, – сказал он. – Спокойной ночи.

– Погодите, Дэниэл! – окликнула его Кайли, но он уже ушел.

Кайли приподнялась было, чтобы догнать его, но, передумав, опустилась обратно в кресло. Ей стало ясно, что он не рассказал ей больше, чем намеревался. И сколько бы она ни пытала его дальнейшими расспросами, пусть до самого Кардоса, он не произнесет больше ни единого слова на тему о Греге Лукасе и пришельцах.