Текст книги "Космический десант"

Автор книги: Маргарет Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

На какое-то мгновение навалившиеся, на него эмоции поутихли, словно кто-то прислушивался к его рассуждениям. Прислушивался и анализировал.

А потом где-то в глубине его мозга заговорил голос.

«Чело… век? Что такое… человек?»

ГЛАВА 22

Ловушка!

Кирит увидел вспышку света, появившийся вслед за нею корабль и выхватил из сумки приемопередатчик, В помещении прозвучал предупредительный крик Райэтира.

– Кирит, только что появился второй корабль! Он приближается. Квайла может не успеть… – Он осекся, но секунду спустя заговорил снова, уже более спокойным тоном. – Квайла вывела корабль из строя, Кирит. Я думал, что она не успеет, но ей удалось. Что мне теперь делать?

Кирит не отвечал, потому что двое чужаков, ринулись в атаку. Миквири у двери вскинули оружие, но прежде чем они открыли огонь, существо, стоящее перед Киритом, что-то выкрикнуло, и нападающие, оглянувшись на него, остановились. Существо громко сказало еще что-то, и Кирит хотел приказать своим опустить оружие, но тут на одной из стен комнаты появился свет.

Квайла.

Видимо, она пришла сюда по трубе, соединяющей оба судна. Но зачем? Она двигалась к чужаку, который стоял у пульта управления – тому самому, которого они обследовали на поверхности планеты. Миквири были приятно удивлены, обнаружив его на этом корабле. Видимо, он вернулся, чтобы вступить с ними в контакт. На судне не было оружия, и это внушило надежду, что чужаки действительно ищут встречи.

Но почему квайла заинтересовалась именно этой особью? Неужели она по-прежнему считает, что ей удастся прикоснуться к разуму чужака? Ведь в тот раз контакта не получилось – существо потеряло сознание. Почему квайла думает, что вторая ее попытка увенчается успехом?

Один из чужаков окликнул того, к которому приближалась квайла, затем метнулся к нему.

– Нет! – крикнул Кирит. Его предупреждение не остановило чужака, и миквири выстрелил в него; он упал на пол, лишившись сознании. Двое других направились было к упавшему, но вдруг остановились, как будто вспомнив, что их держат под прицелом.

Квайла коснулась руки чужака и мгновение спустя приобрела темно-розовый оттенок, неистово пульсируя. Кирит ошеломленно глядел на нее. Квайла не просто вступала в контакт – она входила в первую стадию единения! Остальные миквири, заметив, что происходит, огласили комнату изумленными криками. Квайла желает объединиться с чужаком? Невероятно! Этого не должно быть!

Кирит не поверил квайла, когда она говорила ему, что может достигнуть разума чужака. Он ошибся, поскольку никогда и мысли не допускал о том, что квайла выберет себе в сотоварищи не миквири.

Ужас охватил Кирита. Если квайла слилась с чужаком, кому станет она служить? Ни одна квайла не предаст своего сотоварища – это означало бы для нее предать самое себя. Кирит поднял оружие, полагая, что какой бы ущерб ни причинил он квайле, вред от этого не был бы столь велик, как от ее единения с чужаком. Но прежде чем он открыл огонь, чужак закричал.

Особь, стоящая рядом с Киритом, двинулась в направлении соплеменника, объединяющегося с квайлой. Кирит схватил ее за руку, удерживая на месте… Еще один из чужаков бросился к пульту, но его поразили из своего оружия миквири-охранники, и он упал. Такая же участь постигла и другого, пониже ростом. Удерживаемая Киритом особь попыталсь вырваться, он чувствовал, что она рассержена и напугана.

– Я не могу отпустить тебя, – печально проговорил Кирит.

Существо не поняло его. Тогда Кирит погладил его руку, но оно не успокаивалось, хотя не делало более попыток высвободиться. Кирит вновь обратил все свое внимание на квайлу.

Она снова сменила цвети теперь стала пурпурно-красной, очень быстро пульсируя. Обычно полупрозрачная квайла загустела настолько, что теперь Кирит не мог видеть сквозь нее. Он слишком долго выжидал. Кирит подумал, что если он сейчас выстрелит в чужака, то квайле будет нанесен непоправимый ущерб, и тогда миквири никогда не найдут дорога домой.

* * *

Что такое человек?

Во второй раз за прошедшие несколько минут Лукас едва не потерял рассудок.

Переполнявшие его эмоции и роившиеся в его мозгу мысли не принадлежали ему. Они даже не были человеческими. Они были…

Чуждыми. Гораздо более чуждыми, нежели эти странные существа. Свет не имел тела, но он был живым. Он думал, он причинял боль, он общался с ним, с Лукасом. Он живой!

Лукас едва успел подумать об этом, как на мозг его словно обрушился смерч. Он попытался было воздвигнуть мысленную преграду, но ураган без усилий смел ее. Чуждая сущность полилась в Лукаса, заполняя мозг, который, казалось, вот-вот взорвется и рассыпется на мельчайшие клеточки.

Потом давление внезапно сместилось, и Лукас ощутил, как нечто шевелится в пространстве между черепом и мозгом. Неведомый предмет вновь пытался проникнуть в мозговую ткань, причиняя Лукасу невыносимые страдания. Он не мог бороться с таким врагом, поскольку не имел оружия, способного противостоять ему.

В мозгу открылась расселина, через которую бурным потоком хлынуло что-то, Заполняя разум Лукаса, подобно разбухшей от ливня реке, вышедшей из берегов. Этот поток закружился в мозгу, промывая каждую мысль, каждое воспоминание:

В угасающем сознании Лукаса затеплилась надежда на то, что худшее позади, но он ошибся. Мгновение спустя в мозг его полились бесчисленные образы. Они накатывались слишком быстро и были слишком чуждыми, чтобы Лукас смог уловить их, не говоря уж о том, чтобы понять. Они толкали друг друга, пытаясь занять в мозгу Лукаса место и отбрасывая его собственные, израненные мысли. Они, подобно колючей проволоке, впивались в мягкую ткань мозга, погружаясь в него все глубже и глубже. Вскоре они слились в калейдоскоп вспыхивающих, кружащихся огней, которые срастались в гигантское солнце, постепенно превращающееся в сверхновую звезду, иссушающую то, что оставалось от разума Лукаса.

* * *

Темнота. Тишина.

Полное небытие.

Он парил в пространстве, свободный от давления, свободный от мыслей. На какое-то мгновение Лукасу показалось, что НЕЧТО, вторгшееся в него, ушло, но нет, оно не покинуло его. Оно наблюдало за ним из глубины его мозга, ожидая, пока он узнает его. Оно было им… И одновременно не им.

«Кто ты?» – вопросил Лукас с отчаянием.

Ответ пришел из центра мозга.

«Миквири называют меня квайлой».

Миквири. Квайла. Слова казались резвым, журчащим ручейком чистой воды, весело бегущей по камням, которая то ярко вспыхивала в солнечном свете, переливаясь всеми цветами радуги, то темнела, оказавшись под сенью густого леса.

«Я… разум корабля», – сказал голос.

«Разум корабля? Я не понимаю», – ответил Лукас и получил новый поток образов и ощущений: математические выкладки, информацию о курсе и скорости корабля, температуре в каждом отсеке, запасах продовольствия в трюме. Разум, завладевший его мозгом, управлял кораблем инопланетян, а взамен получал жилище и возможность бывать там, куда не мот добраться самостоятельно. А еще он имел возможность общаться с живым существом, выбранным для себя в качестве сотоварища.

Но он утратил такую возможность, лишившись своего сотоварища, погубив его. Существование для бестелесного разума лишилось смысла.

Лукас почувствовал, как по нему прокатилась волна отчаяния. Никогда прежде не испытывал он такой горечи и одиночества, никогда, даже после смерти родителей. Потеряв сотоварища, квайла утратила связь с физическим миром. Не будь ее ответственность за корабль и жизни миквири столь велика, она давно перестала бы функционировать и самоликвидировалась бы, предпочтя небытие такой всеобъемлющей боли.

И вот она неожиданно нашла того, с кем могла слиться. «Она объединилась со мной», – подумал Лукас.

Радость переполнила его, напрочь растворяя печаль, которая терзала его всего несколько секунд назад. Совершенно неконтролируемая радость и счастье захлестнули его. Лукас попытался обуздать их, боясь утонуть в водовороте эмоций. Радость сменилась давлением, сжимающим его мозг, словно тисками.

«Прекрати! – мысленно закричал Лукас. – Прекрати! Ты делаешь мне больно!» Собрав, остатки воли, он послал квайле ужасающий образ того, как она убивает его подобно тому, как убила предыдущего своего сотоварища. Давление пропало так внезапно, что Лукас едва не упал на колени.

«Прости меня, пожалуйста! – извинилась квайла. – Я не хотела причинять тебе вреда. Я испугалась, что ты отвергнешь меня и я снова останусь одна. Я не перенесла бы этого. Пожалуйста, не покидай меня!»

Год назад Лукас нашел бы в себе силы отвергнуть эту отчаянную мольбу, но теперь он не мог сделать этого, если бы даже захотел Это было так же, как если бы он расстался с частью самого себя.

«Я не оставлю тебя»; – пообещал он.

Вновь накатилась нечеловеческая радость, но тут же уменьшилась до терпимых пределов. Квайла пыталась приспособиться к нему.

«Так лучше?» – спросила она.

«Гораздо лучше», – ответил он, не кривя душой. Давление и чувство присутствия чуждого разума в мозгу остались, но теперь Лукас мог думать самостоятельно. Он мог видеть, что происходит вокруг.

Он медленно оглядел командную рубку, видя лица друзей и чужаков. Чужаки представляли со-бой огромных существ, волосы которых росли только на Головах. Какие странные создания! Они…»

«Нет, они не чужаки! Они – люди, такие же, как я!»

Лукас покачнулся, почувствовав головокружение. Его шумный выдох прозвучал почти как крик, и Кайли двинулась было к нему, но Кирит удержал ее.

Лукас понял, что знает их. Их всех – и людей, и миквири. Воспоминания затопили его мозг. Он увидел Кайли, сидящую рядом с ним на мостике. Она склонила голову над монитором и не замечала, что он наблюдает за ней, пытаясь понять ее. Почему она помогла ему? Почему? Любой другой на ее месте позволил бы погрузиться в забвение, которое он почти нашел на Демаркере.

Он увидел себя рядом с Киритом в ту ночь, когда Кирит получил известие о смерти своей супруги, Айлии. Она была только его супругой, но не акией, она не любила корабельной жизни и путешествий и проживала на планете. Они провели вместе целый год во время их первого периода спаривания, но впоследствии Кирит встречался с ней только во время своих нечастых визитов домой. И все же она была его супругой, и он скорбел по ней.

Лукас сидел в ту ночь рядом с Киритом и поглаживал его руку, стараясь утешить своего акию, который, казалось, и не слышал его вовсе. Кирит. Кайли.

Лукас направился к ним. Оба с опаской наблюдали за его приближением. Оба они были для него самыми дорогами существами. И оба смотрели на него сейчас как на чужака.

Кирит отпустил Кайли, но ни он, ни она не двинулись с места. Равно как и все остальные, присутствующие на мостике. Все наблюдали за Лукасом – и люди, и миквири. Он подошел к Кайли и Кириту И остановился, разглядывая обоих. Кто из них друг, а кто чужак? Оба – и то, и другое.

Лукас поднял руки. «Акия», – безмолвно сказал он Кириту.

Он повернулся к Кайли и сказал ей слова, которых не осмелился бы произнести еще час назад.

– Я люблю тебя, – прошептал он. Услыхала ли она? Если даже и услыхала, она ничего не ответила, а лишь переводила испуганный взгляд с Лукаса на Кирита.

– Они не причинят нам вреда, – сказал ей Лукас, встретившись с ней глазами. – Ты не должна бояться их.

Ему хотелось сказать больше, но он понимал, что еще не время. Ноги его вдруг задрожали, и ему показалось, что сейчас он упадет.

Две пары рук подхватили его, прежде чем он повалился на пол. Они все еще держали его, когда секунду спустя он потерял сознание.

Они оба держали его – женщина и миквири.

ГЛАВА 23

– Так что же с ним случилось? – озабоченно спросила Кайли.

– Не знаю, но уверен, что эта гадость имеет к случившемуся с ним непосредственное отношение, – ответил Кинан, бросая взгляд на свет, пристроившийся на стене.

Из командной рубки свет последовал за ними в каюту Лукаса, где сначала растекся по полу, а затем взбежал по стене. Он утратил интенсивность, сменив темно-пурпурный свет на розовый, а неистовое биение сократилось до медленной ровной пульсации. Инопланетяне смотрели на него время от времени, но уже не проявляли беспокойства.

Попыток общаться с людьми они тоже больше не делали, хотя серый пришелец, который обучал Кайли жестам и другой, темно-коричневый, навестили Лукаса.

Серый вскоре ушел, а коричневый вознамерился обследовать Лукаса, пользуясь своими приборами. Он жестом приказал Кинану отойти в сторону, и психиатр неохотно подчинился, напряженно наблюдая за манипуляциями пришельца и приготовившись вмешаться, если существо причинит Лукасу боль. Но инопланетянин даже не прикоснулся к Лукасу, а лишь водил приборами над его телом. Потом вернулся серый, оба пришельца обменялись сигналами и принялись ждать, когда Лукас придет в себя.

Насторожённо глядя на инопланетянина, Кинан поставил стул рядом с койкой Лукаса и сел Выглядел психиатр неважно. Кинан очнулся только через несколько секунд после того, как Лукас потерял сознание на мостике, и даже сейчас, час спустя, лицо его было бледным.

Пришельцы позволили людям свободно перемещаться по всему кораблю, хотя и в сопровождении одного или нескольких инопланетян, которые живо интересовались каждым предметом на судне. Больше всего заинтересовал инопланетян сад Лайи. Они приходили в оранжерею целыми группами, как на экскурсию, и, разглядывая растения, испускали пронзительный свист, особенно при виде красных и оранжевых цветов. Лайе оставалось только гадать, что они пытались выразить этими звуками – удивление или волнение, – но ей льстило подобное внимание к предмету ее гордости.

Холли и Джон Роберт вернулись в машинное отделение, которое также с большой охотой посещали пришельцы. Джон Роберт очнулся вскоре после Кинана, чувствуя такую же слабость, как и психиатр. Кинан обследовал его и, хотя не обнаружил никаких повреждений организма, посоветовал Джону Роберту в течение нескольких ближайших часов прислушиваться к своим ощущениям.

Кайли заподозрила, что рекомендации Кинана. ее брату были бы более настоятельными, не испытывай психиатр на себе последствия воздействия неизвестного оружия. Он не хотел ограничить себе свободу действий – ведь прикажи он

Джону Роберту лечь в постель, ему и самому пришлось бы подчиниться собственному приказу.

Несмотря на усталость и бледный вид» Кинан каждые четверть часа вскакивал со стула и исследовал Лукаса посредством биосканнера. Коричневый пришелец тоже периодически проверял состояние Лукаса, но гораздо реже Кинана и не так тщательно.

Лукас пришел в себя через несколько часов. Кинан поднялся, едва заметив, что пилот шевельнулся, и снова принялся водить Над ним зондом сканнера. Лукас дернулся, тело его напряглось, он издал горлом какой-то сдавленный звук, потом глаза его открылись, и он обвел каюту невидящим взглядом, словно не понимая где находится.

– Как чувствуешь себя, Грег? – спросил Кинан, когда в глазах Лукаса появилось осмысленное выражение.

– О'кей, – сказал пилот, потом рывком сел, протирая глаза пальцами.

– У тебя болит что-нибудь? – спросил Кинан.

– Нет.

– Кайли говорит, что ты потерял сознание, как только коснулся света. Ты помнишь, что произошло!

Лукас замер.

– Так та помнишь, Грег? – настойчиво повторял Кинан.

– Свет… Он разговаривал со мной.

– Он… Что?

– Разговаривал со мной. – Лукас посмотрел на Кинана. – Дэниэл, я понимаю, в это трудно поверить, но…

Он запнулся, когда серый инопланетянин, стоявший в углу, двинулся к нему. Существо остановилось у койки и начало подавать руками и пальцами какие-то знаки. Глаза Лукаса широко открылись… От чего? От удивления? Инопланетянин прекратил жестикулировать, и Лукас нерешительно попробовал повторить один из его жестов, неуклюже двигая руками, но Серый, похоже, понял его и осторожно коснулся плеча Лукаса, сжимая и разжимая свои пальцы.

Кайли думала, что Лукас вздрогнет от прикосновения пришельца, но пилот не испугался, напротив, он посмотрел на серого инопланетянина как на старого друга, вроде Кинана. Лукас сделал еще какой-то знак, и пришелец, явно понявший его, снова коснулся плеча пилота, затем вернулся в угол комнаты, где принялся объясняться жестами со своим коричневым соплеменником.

– Грег, что происходит? – недоуменно спросил Кинан, переводя взгляд с пришельцев на Лукаса.

– Он… Кирит спросил, хорошо ли я себя чувствую и может ли он поговорить со мной.

– Ты понял, что он говорил тебе? – Да.

– Каким образом?

– Квайла сказала мне.

– Квайла?

– Свет.

– Свет сказал тебе, что говорит пришелец?

– Дэниэл, я понимаю, что слова мои кажутся безумными, но я в здравом уме. Клянусь. Квайла управляет кораблем миквири. Ее название на их языке «корабельный разум». Она несет ответственностъ за все – начиная от систем обеспечения и кончая навигацией. Она представляет из себя нечто вроде суперкомпьютера, но она – больше чем машина, гораздо больше. Она способна чувствовать и думать. В каком-то смысле ее можно назвать живым существом.

– И она может общаться с тобой?

– Да.

– И с ее помощью ты понимаешь, что говорят инопланетяне?

– Да. Хотя это непросто. Квайла может видеть их жесты только посредством моих глаз, а мое восприятие внешнего мира отличается от ощущений ее предыдущего сотоварища. Ей приходится переводить увиденное мною в знаки, которые она способна распознать, а затем переводить эти знаки в слова, понятные мне… Мы учимся друг у друга, но общаться нам по-прежнему трудно.

– Вы устаете?

– Немного.

– Вы оба?

– Ну, в основном я, – признался Лукас. – Квайла не испытывает каких-либо физических ощущений кроме как через меня, но то, что чувствую я, чувствует и она. Улавливаешь смысл?

– Более или менее, – уклончиво ответил Кинан.

– Грет, а почему квайла объединилась с тобой? – спросила Кайли. – Чтобы помочь нам общаться с миквири?

Лукас помедлил с ответом.

– Отчасти.

– А еще почему?

– Она была одинока и нуждалась в сотоварище.

– И она выбрала тебя?

– Да.

– Почему тебя? Почему не одного из миквири? Лукас заморгал глазами, будто этот вопрос ему не приходила голову прежде. Взор его затуманился, и он медленно произнес.

– Я оказался достаточно восприимчивым. Немногие могут быть столь восприимчивы, как я. Во всяком случае, не многие миквири. Квайла ничего не знает о людях. Она не пыталась достигнуть ничьего разума, кроме моего.

– Но она могла бы? – резко спросил Кинан. Лукас покачал головой.

– Не знаю, но даже если она и смогла бы, теперь это не имеет значения. В сотоварищи квайла выбирает себе кого-то одного. Причем того, кто очень восприимчив, иначе контакт будет очень поверхностным. Ей не достигнуть единения с индивидуумом, который плохо восприимчив.

– Но что именно означает это единение, Грег?

– Я… – Лукас умолк, нерепштельно глядя то на Кайли, то на Кинана, будто не доверяя им.

– Я… – он снова запнулся, потом сказал, – Говорю вам, это внутри меня. Квайла – часть меня.

– Неотъемлемая часть?

– Да.

– Ты хочешь сказать, что не можешь отделиться от нее? Совсем не можешь?

– Я не должен делать этого, – пробормотал Лукас. – Единение для квайлы – это сама, жизнь. Если я умру, она выберет в сотоварищи кого-то другого. Она не имеет органов чувств, и без сотоварища она изолирована от физического мира, она как бы – не знаю, как это сказать – ну, голодает, что ли.

– А тебе не кажется, что ты описываешь паразита? – предположил Кинан.

– Нет! – с жаром возразил Лукас. – Она не паразит! Наши взаимоотношения – это симбиоз, а не паразитизм.

– Хочешь сказать, что ты тоже получаешь от вашего союза пользу? – спросил Кинан.

Лукас учащенно задышал, словно вопрос психиатра расстроил его. Он открыл рот, видимо, хотел что-то сказать, затем вновь закрыл его. Дыхание его вдруг замедлилось, мышцы лица расслабились.

– Да, мне тоже оно полезно, – сказал он наконец. – Дэниэл, я понимаю, тебе требуется время, чтобы поверить во все это, но ты не должен бояться ни квайлы, ни меня. Она не причинит мне вреда. Более того, объединение с ней выгодно для нас всех – я все буду знать о миквири, о их корабле, о крейсере Корпуса… Между прочим, он все еще неподалёку от нас. Нам вскоре надо что-то предпринимать с ним. Вновь получив энергию, крейсер откроет по нам огонь, но, с другой стороны, он не может вечно работать на аварийном источнике питания. Так же как и мы, – добавил Лукас, будто только что вспомнил об этом. Он на мгновение прикрыл глаза, потом повернулся к Кайли. – Скажи Джону Роберту, что можно активировать двигатели. Квайла не будет на этот раз отключать их.

– Так это она отключила двигатели?

– Да.

– Каким образом?

– Она поглощает энергию, – объяснил Лукас. – Ей всегда требуется некоторое количество энергии для жизнедеятельности. Обычно она берет столько, сколько ей нужно на корабле миквири, и они даже не замечают потери. Но квайла может поглощать и гораздо больше – от другого корабля, от солнца, от любого источника. Если она оттягивает от корабля энергию достаточно сильно и неожиданно, двигатели автоматически отключаются. Их можно активировать снова, но лишь в том случае, если квайла прекратит поглощать энергию. Защитные экраны здесь. бесполезны. Они способны выдержать наплыв энергии, но не могут, воспрепятствовать опорожнению.

Кайли долго и внимательно глядела на Лукаса, потом направилась к интеркому. Инопланетяне наблюдали за ней, но не делали попыток вмешиваться в ее действия!

– Джои Роберт, ты меня слышишь? – спросила она.

– Слышу, Кайли, – незамедлительно отозвался тот.

– Грег говорит, что мы можем активировать основные двигатели. Попробуй и дай мне знать, что у тебя получится.

– Понял.

Интерком умолк На несколько секунд, затем снова послышался голос Джона Роберта.

– Они вроде бы реагируют, Кайли. Холли начала активацию, но нам потребуется несколько часов, чтобы выйти на полную мощность.

– Само собой. Миквири не пытаются остановить вас?

– Миквири? Ты имеешь в виду инопланетян? Нет, они просто наблюдают.

– Если попытаются, немедленно сообщи мне, – приказала Кайли.

– Они не попытаются, – подал голос Лукас Кайли обернулась к неону.

– Впечатление такое, что ты абсолютно уверен в этом.

– Да, уверен. Если бы они даже и захотели навредить нам, у них ничего не получится. Квайла им не позволит. Я же говорил, Кайли, она управляет их кораблем. Пока я ее сотоварищ, нам нечего опасаться.

– Миквири знали об этом и допустили ее единение с тобой?

– У них не было выбора, – печально проговорил пилот. – Погибли все миквири, из числа которых квайла могла бы подобрать себе нового сотоварища после смерти Хинфаллы. Они и представить себе не могли, что квайла сольется с человеком. А к тому моменту, когда они осознали, что происходит, было уже слишком поздно.

– Они потерпели крушение? – спросил Кинан, оглядываясь на стоящих в углу миквири.

Инопланетяне напряженно наблюдали за людьми. «Понимают ли они нас? – задалась Кайли вопросом. – Сообщает ли квайла им, что говорит Лукас, или им остается только догадываться?»

Лукас кивнул

– Они вышли из прыжка в нестабильном участке пространства и наткнулись на какой-то барьер. Они не знают точно, что он из себя представляет. Их приборы не срабатывают при приближении к нему. Квайла утратила способность управлять кораблем. Некоторые – нет, многие члены экипажа погибли.

Лукас заговорил, быстрее, закрыв глаза, словно он описывал картины, увиденные в своем мозгу:

– Корабль получил повреждение, а квайла дошла до самой грани… я не знаю, как это выразить словами… ну, скажем, безумия. Она не могла обрабатывать данные, собранные сенсорами корабля. Прыжковая инерция вытащила судно из опасной зоны, но корабль и квайла вышли из строя. Сейчас квайла считает, что пришла в норму, но она не совсем уверена… – Миквири не могут вернуться домой, – продолжил Лукас после небольшой паузы, внезапно открывая глаза. – Несколько месяцев искали они обходной путь вокруг барьера, но так и не нашли его. Мы должны помочь им. Возможно, нашим кораблям удастся найти обходной путь. Ведь наши приборы – неодушевленные. Может быть, нестабильность не повлияет на них так, как она воздействовала на квайлу.

– Именно это она и приказывает тебе сообщить нам? – спросил Кинан. – То, что мы должны помочь миквири?

– Она ничего мне не приказывает! – вспыхнул Лукас. – Она не посмела бы! Спроси миквири, если не верить мне.

– Каким образом? – хмыкнул Кинан. – Насколько я понимаю, пока что ты – единственный, кто способен общаться с ними.

– Верно, – неожиданно согласился Лукас. – С этим тоже надо что-то делать. А что, если составить программу перевода для главного компьютера? У миквири есть письменный язык. Думаю, вместе с квайлой мне удастся кое-чего добиться,

Хотя это будет не легко. Нам нужно сообщить миквири, что мы поможем им найти обходной путь вокруг барьера. Нужно, чтобы они поняли…

– Поняли? Что, Грег? – спросила Кайли, когда пилот вдруг умолк.

– Поняли, что мы не представляем для них угрозы. Квайла боится, что миквири сочтут ее предательницей из-за того, что она выбрала себе в сотоварищи человека. Мы должны убедить миквири в том, что она не предала их. Она по-прежнему несет ответственность за их жизни. А теперь эта ответственность легла и на меня.

– А за наши жизни ты несешь ответственность? – поинтересовалась Кайли.

– Конечно, – смущенно бросил Лукас. – И я обещаю, что не подвергну вас… вернее, нас – опасности.

– Но ведь ты утверждаешь, что эта штуковина поселилась, так сказать, в твоем мозгу. Она легко может управлять тобой, разве нет? – спросил Кинан.

– Нет! Неправда! – лицо Лукаса мгновенно побледнело.

– Это правда, Грег, – твердо сказал Кинан.

– Нет! Она – часть меня, но она не будет управлять мною против моей воли.

– Ты уверен в этом?

– Абсолютно.

– Тогда как ты объяснишь тот факт, что сейчас она снова почти довела тебя до коллапса, после менее чем двадцати минут пребывания в сознании?

– Я не собираюсь тер…

Но он уже снова был на грани потери сознания. Он весь задрожал, а глаза его расширились от испуга и удивления.

– Не понимаю… – выдохнул он. – Она не должна… Дэниэл..

Кинан подскочил к нему и, выхватив из кармана инжектор, приставил его к шее пилота.

– Нет! – вскричал Лукас, отбрасывая руку Кинана. Но психиатр был сильное, и ему удалось бы сделать укол, если бы коричневый инопланетянин не удержал его руку.

Кайли направилась было к ним, но остановилась, когда второй инопланетянин – Лукас назвал его Киритом – издал высокий пронзительный звук и нацелил на Кинана оружие. Психиатр оглянулся на него и замер. Он не оказал сопротивления, когда схвативший его за руку пришелец отобрал у него инжектор, и не пошевелился, когда коричневый обыскал его карманы.

Лукас пытался подняться с койки. Свет на стене позади него неистово пульсировал: темную красно-оранжевую субстанцию прорезали ярко-желтые полосы. Цвета слегка потускнели, когда Лукас наконец встали прерывисто вздохнул, но квайла продолжала пульсировать так быстро, Что у Кайли заболели глаза.

– Дэниэл, почему? – спросил Лукас дрожащим голосом. Он положил ладони на плечи психиатра и развернул его лицом к себе. – Почему? – повторил он свой вопрос.

Кинан молча смотрел на него. Кайли никогда не видела у человека подобного выражения лица, представляющего из себя одновременно страх, вызов, стыд и печаль.

– Я снял энцефалограмму твоего мозга, Грет, – тихо произнес психиатр. – Она сильно отличается от предыдущих. Ты проявлял ненормальную интенсивную мыслительную активность, даже когда спал.

– И поэтому ты подумал, что я опасен? Вот почему ты готов поверить, что квайла овладела моим разумом?

Кинан не ответил. Лукас крепко сжал плечи Кинана, словно намереваясь вытрясти из него ответ.

– Дэниэл, квайла не спит. Я – да, но она нет. Я знаю, ты ее боишься – я тоже боялся поначалу, – но она не завладела ни моим разумом, ни моим телом. Она – не паразит, и она не желает мне зла. Ни мне, ни тебе, ни миквири. Никому из нас.

– Это ты так считаешь. Я – нет.

– И ничто тебя не убедит? Что бы я ни сказал и что бы я ни сделал?

– Нет.

Лукас пытливо всмотрелся в лицо Кинана, пытаясь разглядеть за ним человека, которого называл когда-то другом, но тот взирал сейчас на него как враг, предпочитающий скорее умереть, нежели сдаться.

Лукас внезапно отпустил психиатра и, подойдя к коричневому инопланетянину, просигнализировал ему что-то, неуклюже двигая руками и пальцами. Инопланетянин оглянулся на Кирита, как бы испрашивая у него руководства к действию. Кайли не заметила, чтобы серый пришелец каким-то образом отреагировал на немой вопрос соплеменника, но ответ, видимо, был, поскольку коричневый отдал Лукасу инжектор, который отнял у Кинана.

Лукас на мгновение прикрыл глаза, будто собираясь с мыслями, затем повернулся к психиатру.

– Дэниэл две недели назад ты просил меня доверять тебе… Доверить тебе свой разум, возможно, даже свою жизнь. Я доверился тебе. И я доверяю тебе по-прежнему. Я знаю, что квайла не контролирует меня. Я знаю, что ни она, ни миквири не представляют для нас угрозы, но я вижу, что тебе трудно в это поверить. Я забыл, что на тебе тоже лежит ответственность… И не только за меня. Возьми это.

Он протянул Кинану инжектор. – Если ты действительно полагаешь, что я настолько опасен… Ну что же, делай как сочтешь нужным. Никто не будет тебя останавливать – ни я, ни миквири.

Кинан ошеломленно смотрел на него, раздираемый противоречиями, не способный к действию. Лукас подождал несколько секунд, потом вложил инжектор в руку психиатра.

Кинан взглянул на инжектор в своей руке, затем поднял глаза на Лукаса. Взгляды их скрестились на мгновение, показавшееся обоим вечностью. И вдруг пальцы Кинана разжались, и инжектор упал на пол. Лукас положил ладони на плечи Кинану и, наклонив голову, прошептал ему что-то на ухо. Кинан не ответил, он просто стоял, вперив невидящий взгляд в пространство, подобно слепцу на краю утеса; боящемуся пошевелиться из-за страха сорваться в пропасть.

Лукас убрал руки с плеч Кинана, потом качнулся и, подняв инжектор, подал его Кайли.

– Если тебе покажется необходимым использовать его, делай это без промедления, – сказал он.

Кайли заглянула в глубину серых, ясных и открытых как никогда глаз пилота и увидела в них лишь того, кого видела всегда – Грега Лукаса. Как бы ни ужасалась она при мысли о том, что мозг его захвачен чуждым разумом, она не заметила ни единого признака того, что Лукас повредился умом. Да, он был расстроен, но его беспокоило отношение людей к нему, а не присутствие квайлы.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, – медленно проговорила Кайли. – Не теперь, во всяком случае.

– Так, может быть, позже такая необходимость возникнет? – спросил Лукас, ища ее взгляда.

– Я не знаю, – призналась Кайли.

Он улыбнулся так тепло, что Кайли показалось, что она стоит под лучами горячего летнего солнца Эвереста. Лукас протянул руку, будто намереваясь коснуться ее щеки, но передумал