Текст книги "Лисья Нить (СИ)"

Автор книги: Марамак Квотчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Вооу, хе-хей! – донёсся голос Шлыпы, – Обалденно!

– Ага, лучше не бывает, – буркнула Трикси.

Стрельба танка принесла результат – пока вертолёты преследовали поезд, опасаясь лезть под огонь, с севера стремительно налетели несколько стреловидных аппаратов шнерков, засыпавшие "вертушки" щедрым огнём из всех стволов. Поезд на полном ходу уходил всё ближе к Индервону.

...

– Не отпускать! – крикнула Мурка, – Водитель, вперёд!

Ремонтный грузовик с платформой на крыше двинулся вперёд, под летящие сверху камни, и приблизился к буру. Огромный, метра три в диаметре механизм из иссиня-чёрного металла торчал из потолка пещеры; наскоро изобретённый "клин", державший его от поднятия, в виде бульдозера, висел под потолком – машина вцепилась в бур захватами и теперь чтобы подняться, ему нужно было протащить бульдозер насквозь через скалу. Удавалось это плохо, но и бур имел гигантскую мощность, потихоньку превращая здоровенный бульдозер в металлический блин.

– Сюд! – ткнула пальцем белка, не обращая внимания на бьющие по каске камни, – Вари!

Вместе со сквироморфом и двумя феритами она приладила к механизму стальную ленту, и сварочная дуга тут же прихватила её сначала в одном месте, потом всё плотнее и плотнее. Бур то и дело давал задний ход, обжигая горячим воздухом и стреляя разрядами электричества; работать было, мягко говоря, неудобно. Сварочная дуга задела и муркину лапу, порядочно прожгя её, но белка быстро справилась с болью и даже одной лапой помогала запихивать в хомуты тяжёлый стальной цилиндр; едва дело было сделано, сквироморф схватил её и феритов, как кукол, и спрыгнул с грузовика. Вовремя, так как бур неожиданно опустился, с лязгом вмяв машину в камень. Ещё через несколько секунд остатки бульдозера отвалились от механизма, и бур с гулом исчез наверху, в скважине.

– Нормально, Мура-пуш? – осторожно опустил на пол белку сквироморф.

– Терпимо, – ухмыльнулась она, вытирая с морды кровь, и крикнула в скважину, – Приятного аппетита, умники!

Поднявшись на полтора километра, бур оказался внутри платформы, где его с интересом стали изучать подошедшие кнарды. Скоро они заметили и приваренный в хитрое место, чтобы не сбило, цилиндр – и это было последнее, что они заметили. Из центра платформы прорвался ослепительный свет, затем волна огня испепелила центральную часть установки, и наконец над платформой взметнулся багровый гриб, а во все стороны разошлась волна пыли и обломков, сметая башни и орудийные туррели, как карточные домики. Буровая установка превратилась в тысячи тонн металлолома. Луамериду, находившемуся почти под ядерным взрывом, тоже досталось, но крепкие своды пещер выдержали и массового обрушения не случилось – взрывная волна растратила мощность на сминание огромной платформы и вглубь ушла ослабленной.

–35–

Сверкающая под ярким солнцем водная гладь озера слегка отражала синее небо с ватными облачками, чистое и бездонное, как и воды Ненохи. Тёплый ветер гулял по мелкой зыби и доносил запахи близкого соснового леса, зеленевшего на холмистых берегах. Крутые каменные утёсы, выдававшиеся в озеро и покрытые плотным зелёным ковром, были похожи на гигантских рыб с зелёной чешуёй. Неожиданно огромная тень закрыла солнце, и в воде отразился огромный остроносый корабль, похожий на пирамиду, разделённую на секции; во все стороны торчали полупрозрачные стабилизаторы, как ветви дерева. Завихряя на своём пути облака, серо-фиолетовый корабль совершенно беззвучно развернулся над озером и стал удаляться к северу; с одной из его палуб вылетел казавшийся маленьким апаарат и устремился к земле. На стыковочной пластине сбоку, которая имела высоту около четырёхсот метров, различался недавно принятый планетсоветом Пролесья знак спайдерфоксов – паутина, окружённая зелёными листьями; под ним было написано название: "Нить-намотка".

Между двух полуостровов, возвышающихся утёсами, в ровной лесной долине располагалось взнорье, одно из многих и многих тысяч, что были разбросаны по планете. До озера оттуда было не близко и не далеко – так, в самый раз чтобы сходить поймать рыбы или улиток, но при этом не находиться всё время возле воды – когда погода портилась, над озером ползли сырые и холодные туманы, мало кому любезные. Сверху поселение трёххвостых аккурат напоминало паутину, ибо от круглой площади в центре расходились дорожки во все стороны почти равномерно – затем они ветвились и соединялись кругами, как и нити паутины. В самом центре, как это обычно бывает, стояли несколько громадных деревьев, сдесь их было трое – дуб толщиной шагов пять, сосна, не такая толщенная зато в два раза выше, и лиственница, в солнечный день напоминавшая искрящееся облако изумрудно-зелёных иголочек. Вокруг этакой "клумбы" располагались основные общественные места взнорья, как то колодец, будка дежурного, небольшой базарчик и несколько отдельных особо востребованных лавочек, типа той где продавали всевозможные травы; остальное хозяйство, куда требовалось ходить не всем, располагалось далее на улицах-лучах,

отходивших от центра. Дороги взнорья, как и любого другого в этой местности, были покрыты мягким, но довольно плотным песочком, не особо тормозившим движение и почти не пылившим. Как правило, хороший песок на дорожках – результат деятельности мелких щенков – все щенки любят копаться в песке, и если есть выбор, то не просто в песке, а на дороге; тут это более чем приветствовалось, ибо они закапывали вглубь измельчённый песок и выкапывали слежавшийся, чем не давали дорожкам превратиться в пылевые реки. Такие "дорожные работы" тут шли всё лето, то в одном, то в другом месте можно было увидеть ямы; кроме того, в обилии жившие сдесь же шелкохвосты не упускали случая углубить любую ямку во много раз, просто из расколбаса.

По краям дорожек вместо заборов, которых никто в глаза не видел на Пролесье, росли ряды кустов, всегда ягодных и иногда колючих, что защищало траву вокруг них даже от неосторожного вытаптывания. Везде, где не было песка, колосились самые разнообразные травы и растения – от малюсеньких почвопокровных до четырёхметровых зонтичных; особенно плотно ботва усаживалась к стенам построек. Сами строения представляли из себя либо навесы с крышей из жердей и плетёнки, либо взнорные столбы – то же самое, но поставленное на "этажерку", состоящую в основе из четырёх толстых и длинных брёвен, удерживаемых растяжками из шёлковых тросов. Высота этих столбов была весьма значительная, некоторые из них сильно возвышались над лесом, и на верхушках крутились ветряные мельницы малого размера. Больших бревенчатых домов спайдерфоксы не очень уважали – будучи пуховыми, прятаться от мороза им требовалось редко, и для этого внутри навесов имелись утеплённые гнёзда, этакие небольшие ящики, отапливаемые печками. Поскольку гнёзда были небольшие, то и печки тоже, и протопить их можно было парой поленьев, что избавляло от надобности готовить на зиму горы дров. На этих же печках варили и жарили корм, хотя во многих местах вообще использовали костры, обложенные камнями, размещённые во дворе. Вокруг каждого такого дома, огороженный кустами, был обычно садик, грядки с овощами, а во многих местах и более тяжёлая "промышленность" – печи для горшков, пруды для рыбы, курятники понятно для кого, и так далее. Обычно во взнорье всегда было довольно тихо – чуткие ухи обитателей не любили шума, и ежели кому-то непременно надо было стучать весь день топором, к примеру, то он выбирал для этого место либо подальше, либо поглубже, дабы не засорять эфир. Весёлое тявканье случалось обычно по вечерам, когда спайдерфоксы собирались возле костров – вот тут уж и повыть могли хором так, что в соседнем взнорье услышат, и ракеты попускать, и много чего ещё. Потявкушки случались часто, и по большей части по той причине, что в любом взнорье полно щенков – собственно, для того первоначально и было устроено это поселение, чтобы можно было не беспокоиться о лисятах. Те же трёххвостые, у кого не было потомства, во взнорье обычно не жили, предпочитая отдельные жилища в лесу; впрочем, никакой разницы между взнорными и дичью никто не делал. В довольно глубокой ( для Пролесья ) древности бывало, что дикие спайдерфоксы могли подтибривать из взнорий, а то и собираться в не особо любезные своим поведением стаи, но это было прекращено с распространением учений, которые сами эсэфы называли магическими, а сквиры считали изрядным социальным достижением.

При всей кажущейся примитивности хозяйства, оно обеспечивало главное – прокорм и кров, и при этом не выедало мозги тем, кто в этом хозяйстве учавствовал. Совершенно не затрагивая лес, взнорное хозяйство могло прокормить и одеть и щенков, и стариков, и приходящих за помощью "диких". С самых давних пор эсэфы поняли, что шёлк, доступный им с собственных хвостов, есть отличный конструкционный материал, пригодный очень много для чего. Пролесские ветряные мельницы были, по словам сквиров, инженерным шедевром, какого ещё не видывала метагаллактика – сделанные из бамбука и прочих растительных огрызков и укреплённые нитями, они по качествам превосходили аналогичные изделия из стали. Нити использовались и для передачи механической энергии на расстояния – при помощи грузов, подвешенных на столбы, и прочных шёлковых тросиков. Таким образом, например, приводилась в действие водокачка, ибо колодцы, опять-таки традиционно, были глубоченные. Взнорья зачастую располагались на песчаных холмах, но трёххвостые не ленились прорыть насквозь и весь холм, и толщу почвы, чтобы добраться до воды. Колодец Ненохи был глубиной сто с лишним метров, причём лишнее колебалось метров на десять в зависимости от сезона. Колодец был мало похож на колодец – сверху это был вход как в погреб, а затем шли деревянные наклонные корридоры с лестницами, которые по спирали спускались вниз; шахта начиналась только метров за 60 от поверхности. Всё это было нагорожено ради сохранения воды в полнейшей чистоте и кроме того, в ответвлениях корридоров находились ледники, где лёд не таял по несколько лет и следовательно можно было хранить корм...

Среди полуденной солнечной дремоты вдруг послышалось стрекотание, первыми на которое среагировали шелкохвосты, забегав в поисках источника звука, а за ними и любопытные спайдерфоксята. Стрёкот усилился, и над взнорьем быстро прошёл летающий аппарат, напоминающий как формой, так и окраской шмеля – размалёван он был в чёрно-рыже-белые пятна, спереди торчала застеклённая кабина, сзади – массивный кузов с окошками, а сверху мерцали два крыла, аккурат похожие на шмелиные. Сделав широкий круг, "шмель" выбрал площадку и приземлился, выпустив большие колёса; далее машина, оправдывая своё сходство с насекомым, сложила крылья и поползла ко взнорью. Протиснуться по дорожкам ей не удалось, так что пилоты оставили транспорт у крайнего огорода и пошли пешком, сопровождаемые шелкохвостами и лисятами. Пилотами были двое трёххвостых, самец и самка, одетые в спецовки космофлота – почти такие же как сквирские, но сине-чёрные.

– Собирайте всех на тявкалище! – кричал спайдерфокс, проходя мимо дворов, – Есть что погры... то есть, намотать!

Поскольку шутить таким образом было не принято, трёххвостые не сломя голову, но и не задерживаясь, отложили дела и стали собираться к центру, где как раз между базаром и кожевенной лавкой была площадка для такого рода событий, а в остальное время там гоняли мяч. Пока двое пешклм сходили в колодец за водой, вокруг площадки собралась небольшая, но представительная толпа – с каждого двора минимум по три хвоста, чтобы все знали. Естественно, больше всех набралось лисят и шелкохвостов, которым было просто любопытно.

– Приветствуем вас, жители взнорья, – сказала спайдерфоксиха, – От имени планетсовета Пролесья.

– И вам того же! И вас туда же!

Собрание довольно заподтявкивало, о том что нынче уже все представительные собрания Пролесья были объединены при помощи сквирских средств связи и сформировали планетсовет, было всем известно. Во взнорье даже был детекторный радиоприёмник, бравший недавно запущенную программу "Моховой Маяк".

– Я бы не сказал что мы с особо хорошими новостями, – хмыкнул трёххвостый, – Вы наверняка знаете, что у нас закипает межзвёздная война. Причём в полный рост. Обстрел Пролесья торпедами был всего лишь малой частью враждебной деятельности, которая теперь полностью раскрыта.

– Враг ухитрился утащить в антимир целую населённую планету! – добавила спайдерфоксиха, – Населённую нашими прямыми потомками, которые там называются шнерками. И ещё 13 планет могут быть на очереди.

– То что вы тявкаете весьма тревожит, – кивнул крупный лис, – Но вот... Если бы дело было, к примеру, в нападении гиеновых собак, мы бы собрались и расшугали их, как неоднократно делали. А что мы сделаем с этим?

– То же самое, – твёрдо произнес планетсоветчик, – Соберёмся и расшугаем.

– Каким образом! Это же даже не на Пролесье!

– Уже год как грызуны отдали нам один из ихних кораблей "Ёлка". Сейчас у нас почти полностью укомплектованный экипаж из спайдерфоксов. Благодаря временному ускорению, потратить на обучение можно столько времени, сколько нужно. Возле газовых планет нашей солнечной системы уже вовсю запущены платформы для выработки материалов и постройки элементов кораблей класса "Е". Оборудование есть, материалы есть, не хватает ушей. Очень не хватает!

– Посему, – подхватила лисица, – Планетсовет призывает всех добровольцев вступать в ряды космофлота.

– Ну как бы... Мы бы и не прочь, в ряды... Но у нас ведь никто ничего по этой теме не знает...

– Это прикладное. Главное, как выражаются грызуны, Дурь. У кого есть Дурь, тот и остальное найдёт. Тем более искать особо нечего, грызунищи обеспечат нас инструкторами...

Пока лис толкал речи, его напарница бочком протиснулась к стене будки, через которую проходили на базарчик, и вынув из сумки, прилепила на стену несколько плакатов, типа "А ты?" с изображением спайдерфокса, показывающего "в экран" пальцем. Кроме того, из "шмеля" изъяли кипу брошюр "Что такое космическая война и как её разматывать" – печатная продукция была распространена по взнорью для изучения. Поскольку хохолки были подняты, планетсоветчик, интуитивно следуя правилам балланса, решил эти хохолки приспустить, рассказав о том, что в общем-то сыграть в ящик, повернув не ту ручку, будет более чем вероятно.

– С этим, кроме дубликации, мало что можно поделать. Но установок на всех не хватает, да и не все соглашаются. За последний год у нас потери составили двадцать семь пар ушей. Просто тявкаю честно.

– Так это вполне понятно. Мы и не думаем, что это увеселительная прогулка...

– А мы и не думаем что вы так думаете. Но тем не менее, одупляться необходимо. Малейшая глупость может быть использована против вас.

– Это всегда так, мы к этому привычные.

– Очень хорошо. Сейчас запишем всех добровольцев... И не торопитесь, время пока терпит.

– Время всегда терпит при наличии хроногенератора, хе-хе.

Торопиться никто и не вздумал, тем не менее уже через два часа имелась команда, готовая немедленно отправляться в поход – размер этой команды пока что ограничивался вместимостью "шмеля". Набрав каждый по небольшой сумке, трёххвостые, как самцы так и самки, пошли за планетсоветчиками к машине. С некоторой грустью они оглядывались на родных и друзей, на свой любимый лес, который может быть не всем суждено снова увидеть. Чтобы не разводить соплей, один из спайдерфоксов выскочил вперёд и пошёл, чётко печатая шаги и поднимая пыль.

– А ну в лапу! Раз! Раз! И... Хвост огромный пуховой!

– Хвост огромный пуховой! – поддержали хором спайдерфоксы.

Собственно, кричалка про хвост была универсальная, и в данном случае выполняла роль строевой песни. Строя как такового конечно не было, какое лисо будет выстраиваться ровной шеренгой, как муравьи? Отряд уже куда более бодро погрузился в "шмеля", машина выползла на открытое место, и разложив крылья, взмыла в воздух. В это время ещё многие отряды, собранные по взнорьям, стекались к тренировочным базам, устроенным в полупустынях, где побольше пустого места для ангаров и площадок. Сдесь уже было не до развешивания цветочных горшков – одинаковые дюралевые сараи стояли ровными рядами, между ними сновали автомобили, на площадки то и дело садились и взлетали вертолёты и "шмели". Экраны, натянутые на стены сооружений, показывали панораму на Гранщ, как спайдерфоксы называли 7ю, видимую невооружённым глазом газовую планету системы: огромная платформа, слегка подсвеченная фонарями, уходила в черноту космоса, и над ней как мухи мелькали небольшие аппараты, натаскивавшие сырьё. Через поле обзора, мерцая зелёным, прошло звено котанков. Несмотря на боевой настрой, большинство прибывающих трёххвостых первый час ходили с открытым ртом, поражённые масштабами происходящей возни. На одной из стен висел плакат, где были нарисованы (довольно криво, но узнаваемо) спайдерфоксиха-ведьма и трёххвостый с пулемётом; за их спиной простиралась панорама леса и твёрдая красная надпись гласила: "Наши силы НЕИСЧИСЛИМЫ!"

–36–

Ослепляющее, но холодное фиолетовое солнце висело над серыми полями; кучки лесов казались совершенно чёрными, и среди деревьев царила такая плотная темень, что хоть глаз выколи. Автомагистраль – добротная, восемь рядов, ровной полосой уходила к горизонту, и казалось – езжай не хочу. Только если присмотреться, в паре килошагов вперёд виднелось то, что когда-то было посёлком, а по краям трассы громоздились обгоревшие остовы танков. Федералы, взявшиеся очистить дорогу от кнардов, завязли и продвигаться дальше не могли; противник вывалил в район целый транспортный корабль всякой ерунды – пехоты, архаичных танков, пушек и залповых ракетниц. Всё это добро... точнее, всё это зло, вгрызлось в землю и при попытках приблизиться огрызалось из тысяч стволов разом. Не привыкшие к такой массухе федералы хотели применить ядерное оружие, но боеголовка просто воткнулась в грунт да так и осталась лежать бесполезной болванкой – свойства вещества менялись, и одни эффекты переставали действовать, в то время как другие усиливались. Оставшись без оружия массового поражения, привыкшие к одиночным перестрелкам шнерки и микуры растерялись; их войска бестолково тыкались в эшелонированую оборону врага и хотя и причиняли ему ощутимый вред, топтались на месте. Продвигаться в направлении Рандершера было совершенно невозможно ни по дороге, ни в обход, так что отряд, в котором состояли грызуны и Трикси с Кефлоном, застрял в расположении федералов. После операции по очистке Индервона от отряда помимо них остались три спайдерфокса и три сквироморфа, даже чудом уцелевший танк пришлось отдать в усиление на другое направление.

Вокруг была порядочная толчея – куда-то шныряли шнеркские солдаты, ездили машины, и неуклюже переваливались боевые пакваки микур – это были очень странные сооружения, которые при надобности можно было кое-как упихать в графу "экзоскелет", то есть машина, приспособленная под форму тела оператора. Выглядел паквак, как трёхметровая чёрная курица на коротких лапах, увешанная длинными чёрными перьями, наверху торчал гребень и длинные усы, придававшие штуке совершенно аморфный вид. Тем не менее, этот неуклюжий мешок мог прыгнуть шагов на двадцать, и что самое главное – был вооружён бумерангомётом. Вылетавший из орудия диск, движимый реактивной струёй, мог порезать противника на куски и потом ещё и вернуться на место; правда, чаще его подрывали, боясь что при возвращении он попадёт не на захваты, а в голову.

– Вот намотень, – тыкал пальцем в паквака Кефлон, – Из чего это сделано?

– Мягкие полимеры, – курлыкнул микура, – Такие утю-тю-тю мягенькие полимерчики. А источник энергии ядерный, внутри этих механизмов делящиеся материалы. Делящиеся материальчики...

– Я понял, понял, – бочком отошёл к своим Кефлон, – Трикс, ты их опять чем-то посыпала?

– Кого? – встрепенулась лисичка, – Птиц?! Нет конечно.

– А что-то они всё тупят и тупят, – сказал трёххвостый, показав на двух микур в офицерских фуражках, пытающихся открыть дверь машины внутрь и яростно бьющих её ногами, – Им кормомозг подвозили?

– Подвозили, – сказал Шлыпа, – Да и не так быстро он у них переваривается.

– В чём тогда дело? – настойчиво спросил Кефлон, сложив лапы, – Кто у нас маги и всё такое? Происходит какая-то непонятная ерунда, у кого спрашивать как не у вас?

– Хорошо, раз спросил, береги мозг, – сказал лис, – Есть отдельные иноматериальные сущности, которые отвечают за интеллект любого более-менее снабжённого мозгом живого существа. Связь между этими сущностями и к примеру нами, она непостоянна и вообще не обязательна. Видимо, способ мышления микур, я имею ввиду то как это устроено физически, требует постоянной связи. Структура мира изменилась – нет связи, нет интеллекта.

– Намотненски, – фыркнул Кефлон, – Шлыпа, это объяснение не катит. Оно не катит потому что я не вижу никаких сущностей.

– То что ты их не видишь не означает, что они не существуют.

– А то что вы считаете что они существуют, не значит что они существуют.

– Хорошо, ты когда-нибудь видел синус? – спросил Шлыпа.

– Я ещё много чего не видел, – резонно заметил Кефлон, – Как и все остальные. Что это такое, синус?

– Это величина, характеризующая угол прямоугольного треугольника, – Шлыпа нацарапал когтем по деревянному борту грузовика, – Отношение между этой и этой сторонами треугольника. Увидеть его как ты понимаешь, невозможно. Но поскольку с его помощью мы рассчитываем углы, и получается правильно, следовательно синус существует. Вот тебе прямой пример метафизического явления. То же самое со всей шелухой, о которой я говорил раньше.

– Я пожалел что спросил, – признался Кефлон.

Марамак и Фира, отправившиеся в разведку к югу, вернулись с мало обнадёживающей информацией – и там тоже вся территория была перекрыта сплошным фронтом кнадров. Судя по всему, противник уже одуплился, что основная опасность исходит из района Луамерида и бывшей буровой платформы, и тщательно перекрывал выходы с плацдарма. В то время как компания сидела, обдумывая как быть дальше, сверху неожиданно раздался протяжный, резкий вой; подняв головы, они разглядели в чёрном небе несущиеся к земле аппараты – видно их было в основном из-за крутящегося спереди пропеллера, блестящего в лучах фиолетового солнца, а сами они были почти чёрные, с угловато изогнутыми крыльями, похожими на крылья чаек.

– Воздуух!! Ложииись!!

Всё что оставалось делать – броситься на землю и закрывать голову лапами, сжимаясь от противнейшего нарастающего воя; через пару секунд земля содрогнулась от взрывов, и сверху обильно полетела поднятая почва и обломки. Однако едва пикировщики прекратили завывать, выруливая вверх, с земли им всед был открыт шквальный огонь из чего попало; оказавшийся рядом сквироморф сгрёб в кучу четыре лапных пулемёта, и из этакой зенитной установки шарашил вслед самолёту. Толку однако от этого было мало – стрелять вверх гуссовски неудобно, а аппараты уходят стремительно, превращаясь в точки в небе.

– Вот долбогрызы! – отряхивалась от земли Фира, – Они совсем озверели, ещё бы стрелами закидывать начали!

– Стрелы это плохо, – заметил Марамак, – Если бы они над нами столько стрел выбросили, нам кирдык. Они видимо в танки метили. Да, что-то совсем несуразное пошло! Хотя, с ихними свойствами пространства, это неудивительно.

– С ихними свойствами хоть вешайся, – фыркнула Трикси, – Как мы теперь доберёмся туда куда собирались?

– Я думаю вот что, – почесал ухи сквир, – Эту установку мы не утащим. Гусак с ней, на месте другую сделаем. Главное самим попасть куда надо. Остаётся только сообразить, каким образом.

Тем временем от дороги подошли двое шнерков, еле волочивших хвосты; они недоверчиво поглядели на сквироморфов.

– Эм... Трикс, Кефлон? – осторожно спросила шнерковка.

– Контра! – обрадовалась Трикси, – Синий хвост! И Грид! Как вы сдесь?

Среди всего этого бардака планетарного масштаба было очень радостно встретить хоть кого-то знакомого, так что Трикси просто сгребла шнерков в охапку, хотя и была на голову ниже их обоих.

– Мы сдесь это понятно, – вздохнул Грид, – А вот почему вы до сих пор сдесь?

– Те самые шнерки?! – кивнула Фира, – Это абсурд, Мар, так не бывает!

– Угу, – фыркнул Марамак, – Мы в антимире, нас только что бомбили пикировщики, а ты говоришь что так не бывает.

– Раз ввязались в расхлёбывание, нечего бросать, – ответил шнеркам Кефлон.

– Честно говоря я наблюдаю что как раз от вас всё и заваривается, – сказал Грид, – Но шиш с ним, справимся. Весьма рады вас видеть, трёххвостые.

– Весьма рады нагрузить вас вопросом, как добраться до Рандершнера, – цокнула Фира.

Шнерки серьёзно задумались, извлекли из карманов компы и стали выискивать способы. Собственно, ни один из обычных способов не катил – ветки скоростной желдороги были перерезаны, а аэротранспорт, естественно, тоже не летал. Любой же сверхскоростной объект, поднимающийся в атмосферу, вызывал шухер у кнардов и ожесточённую пальбу с орбиты. Невооружённым глазом можно было увидеть их корабли, громадные "летающие тарелки", тусующиеся на фоне чёрнющего неба. Глядя вверх, Трикси задавалась вопросом, а где собственно звёзды, вся галлактика?! Но от края до края на небе не было ни единой звёздочки. В отличие от других, она чувствовала давление окружающей тьмы, которая словно болотная жижа, обволакивала и затягивала хватку на горле... лисичка провела лапкой по шее, пытаясь избавиться от этого впечатления.

– Давит? – негромко спросил Шлыпа.

– Угу, – кивнула Трикси, – Нить-намотка, я так долго не выдержу!

Чёрный только вздохнул, потому как сказать ему было нечего. Посовещавшись, наконец приняли решение двигаться тупо по земле, всеми подлапными средствами. В качестве таковых в первую очередь выступил микурский пакваковоз – громадный военный грузовик с бронированными боками, пулемётной башней и системой активной защиты; с бортов у него имелось по двенадцать люков для погрузки пакваков. Экипаж уже совершенно не одуплялся – микуры бродили вокруг, поклёвывая траву, и на слова практически не реагировали. Кефлон потёр лапы и полез разбираться с управлением, в то время как остальные загнали на место брошеных рядом пакваков.

– Всё пригодится! – цокал Марамак, – Надеюсь, на этой штуке мы сможем прорваться.

– Если сдесь в лесу гадов мало, может быть, – сказал Грид, – А так не надейтесь.

Лес теперь выглядел совершенно не так, как ему следовало бы – деревья и листья были словно вырезаны из серой бумаги, казались совершенно плоскими; ни единый ветерок не шевелил их, и в зарослях как мазут лежала непроглядная темнотища. Пакваковоз свернул с шоссе и поехал по грунтовым дорогам – шнерки намеревались проскочить по краю болот, считая что враг не додумается перекрывать всё постами ещё и там. Эти надежды не особенно оправдались – едва подъехали к посёлку, как на дороге обнаружился блокпост из нескольких БТР, так что Кефлон враз вогнал машину в кювет и экипаж рассыпался по кустам.

Увидев это, от поста побежали кастрюлеголовые, по зарослям хлестнули очереди из скорострельных пушек, как косой нашинковывая ветки на мелкие кусочки.

– Да когда это только закончится! – тявкнула Трикси, вжимаясь в низинку.

– Да уж надеюсь что скоро, – ответил Кефлон сквозь грохот выстрелов.

Заявление оказалось чересчур оптимистическим – пушки БТРов не давали сквироморфам пересечь пустое поле и порвать в клочья пехоту, а бронебойные средства имелись только на пакваках. Пользоваться ими само собой никто не умел, но раз уж припёрло, то пришлось научиться. Ерунда состояла и в том, что паквак был рассчитан на микуру, и удобно усесться там никак не светило, несмотря на то, что и изнутри это был довольно мягкий пластиковый мешок. Сквироморф внутрь никак не помещался, а вот шнерк более-менее. Контра и Грид вывели боевых птиц на позицию, и пока все прочие отвлекали противника огнём и беготнёй между укрытиями, дали залп ПТУРСами. Бронемашины были подожжены, палить прекратили, и сквироморфы тут же прорвались к блокпосту, учинив там кровавую расправу над кнардами. Их сильно покоцало пулями, но монстрам это было довольно до лампочки, через пол-часа всё заростёт. Вот одного из зашибленных спайдерфоксов поднять уже явно не удалось бы даже при помощи регенераторов.

– Нуэ, – шмыгнул носом Марамак, глядя на кровавые ошмётки, – Ничего страшного, дубль ибо.

– Может по сути и, – сказала Контра, вылезая из паквака, – Но выглядит ещё как страшно.

– Кстати вы не дубли, – заметил грызун, – Так что лезть на рожон прекратите. Предоставьте это нам.

– Нет уж, лезть будем вместе! – покачал головой Грид, – а теперь валим отсюда, они наверняка вызвали подмогу.

Шнерк оказался прав, едва собравшийся отряд укатил в лес, как над посёлком появились самолёты, с натужным гулом бороздившие воздух туда и сюда. В лесу, на узкой просеке, машину едва не расстреляли из гранатомётов местные шнерки, убежавшие из посёлка, помогла только активная защита, сбившая пару ракет в полёте.

– Какой сельди, вы, хвостомозгие?! – заорал Грид, высунувшись из кабины, – Вам только повод дай!

– Просим прощения, – прижал уши подошедший шнерк, – Мы думали наших тут нет.

– А их и нет, – огорошили его, – Мы отдельно на запад прорываемся.

После короткого совещания было решено оставить паклуховоз партизанам, взамен те отдали пару гранатомётов, патроны и обещали достать плавсредство, способное преодолеть болота по протокам и таким образом пересечь устроенный кнардами фронт. За полавсредством пришлось отправляться на овцеферму – судя по выданной карте, пилить дотуда через лес изрядно, килошагов двадцать; ферма стояла на краю болот, где протекала речка и были видимо жирные заливные луга ( на карте эти площади были обведены ручкой, туда нарисованы стрелки и поставлены восклицательные знаки ). По речке можно было углубиться килошагов на пять, после чего начинались протоки, по большей части проложенные аборигенами, дабы добраться до нефтеперегонного заводика, за каким-то рожном вляпанного в такую непролазь; от завода было уже не так далеко до другого края болот, и чтобы не делать крюк, местные плавали на лодках туда. Отряд двигался неспеша и размеренно – два сквироморфа спереди, как самые устойчивые к нарыванию на засаду, один сзади, остальные, соответственно, между ними. Морфы не шли, а словно катились на длинных щупальцах, лишь едва толкаясь лапами; казалось, они просто воздушные, но хруст веток говорил об обратном. Вокруг шёл замусоренный сосновник, не особо светлый и раньше, а уж теперь и просто превратившийся в подобие подвала. Фиолетовое антисолнце закатилось за горизонт, но при этом едва ли стало темнее, скорее даже наоборот. Тишина стояла пещерная, что напрягало из-за производимого шума.