Текст книги "Лёд и пламень"
Автор книги: Максин Барри
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
А Хэдриан продолжал идти. Ему не хотелось опускать ее, хотя он и знал, что уже вполне может сделать это и что нелепо держать ее на руках дольше. Наконец он медленно, с явной неохотой, позволил ей выскользнуть из его рук. С той же неохотой Мэрион поставила ноги на тротуар и обнаружила, что колени у нее слегка дрожат. Но от испуга или от того, что сделал этот человек, улыбающийся ей сейчас, она не могла бы точно определить.
– Благодарю, – сказала она со всей искренностью. – Я и в самом деле очень испугалась.
– Они бы все равно не тронули вас, – произнес он чуть низковатым и хриплым голосом. – Они вовсе не интересовались вами.
Мэрион широко раскрыла глаза, очарованная этим голосом. Она никогда не слышала такого, и дело было не только в акценте. Глубокий, но мягкий и полный жизни, голос действовал на нее завораживающе и сразу успокоил ее взвинченные нервы и помог сердцебиению вернуться к норме.
– Я понимаю, – промолвила она смущенно, – умом. – Мэрион притронулась ладонью ко лбу. – Но вот тут… – И, приложив руку к сердцу, с улыбкой покачала головой.
Хэдриан засмеялся.
– Извините. Я смеюсь не над вами, честное слово. Но это… – Он повернулся и посмотрел на шумную неразбериху, все еще продолжавшуюся у них за спиной, и засмеялся снова.
Мэрион понравился его смех. Он был сочный и такой естественный. Она тоже засмеялась с облегчением. И тут же спохватилась, что, должно быть, выглядит ужасно растрепанной. Она поправила рукой выбившуюся из пучка прядь волос и украдкой расправила помятую юбку.
– Ну, как вы себя чувствуете? – спросил Хэдриан с участием.
И сердце Мэрион упало. Он собирается уйти – просто так повернуться и оставить ее одну. Лихорадочно она выискивала причину, чтобы заставить его остаться.
– Честно говоря, меня все еще слегка трясет. Я думаю, тут поможет глоток кофе, хотя говорят, что он вреден. – Она вдруг замолкла, поняв, что лепечет, как идиотка.
Хэдриан усмехнулся.
– Ну, на этот раз он скорее будет вам полезен. Пойдемте-ка выпьем по чашечке. Я знаю тут хорошее кафе неподалеку.
Мэрион согласилась. Ну еще бы! И через несколько минут они уже сидели в уютном маленьком бистро, где подавали отличный капуччино. Хэдриан слушал, как она заказывает его на безукоризненном итальянском, и не удивился ничуть. С ее черными глазами и волосами цвета воронова крыла, подумал он, у нее наверняка должны быть итальянские предки.
– И часто вам приходится спасать женщин? – спросила она легким заигрывающе-дразнящим тоном, уже полностью овладев собой.
– О да, – живо согласился Хэдриан с нарочито серьезным видом. – По крайней мере трех или четырех ежедневно. А в удачный день даже пять или шесть.
Мэрион рассмеялась.
– Я не могу понять ваш акцент. Вы из Восточной Европы?
– Нет, не угадали, – засмеялся Хэдриан. – Я из Йоркшира, родился там и вырос. Это на севере Англии.
Мэрион нахмурилась в притворной обиде.
– Я представляю, где это, – сказала она, выпятив губы, но глаза при этом смеялись. – Не такая уж я невежда.
– А кто вы? – спросил Хэдриан, и улыбка ее исчезла. Он быстро отклонился немного назад на стуле и выругал себя за такую прямолинейность. Еще подумает, что он… Как это называют американцы? Прилипала.
– Так что… – невпопад начал он.
– Так вы… – одновременно проговорила она. И оба прервались, с улыбкой поглядев друг на друга.
Официант поставил перед ними чашки с ароматным напитком и тактично удалился.
– Нет уж, вы первая, – предложил он и потянулся за своей чашкой. В луче света, льющегося из окна, сверкнула его красная эмалевая запонка, и Мэрион с удивлением взглянула на нее. Большинство мужчин, которых она знала, носили бриллиантовые запонки, но ее почему-то восхитил этот необычный выбор.
– Я просто хотела спросить, – сказала она с робкой улыбкой, – вы здесь проводите отпуск?
Хэдриан покачал головой.
– Нет, я… – Он вдруг вспомнил о собеседовании и быстро взглянул на часы. И вздохнул с облегчением – у него в запасе еще двадцать минут. Но все равно, скоро он расстанется с ней. Сердце его упало. – Я здесь по делам, – пояснил он, поняв, что она все еще смотрит на него, ожидая ответа. – Полон надежд. Надеюсь, что смогу найти здесь работу. У меня собеседование через двадцать минут.
Теперь у Мэрион в свою очередь сердце упало. Так скоро! Что же ей придумать, чтобы встретиться с ним снова? Ей так хотелось этого, так сильно этого хотелось, что должно бы шокировать ее саму, но, как ни странно, ничего подобного она не ощущала.
– Ну что ж, тогда давайте пить кофе, – произнесла она упавшим голосом и поднесла чашку к губам. Но превосходный пенящийся кофе теперь показался ей безвкусным.
– Это недалеко, надо только завернуть за угол, – сказал он и мысленно выругал себя: очень остроумный он ведет разговор – что она о нем подумает.
– О, хорошо! – Она так явно оживилась, что его настроение мгновенно поднялось. Это было захватывающее ощущение – словно он парит как орел, то взмывая к горным высям, то стремительно падая вниз, ударяясь о землю. – Так расскажите мне о вашем Йоркшире. Он очень красивый?
Хэдриан улыбнулся.
– О да. Летом каменные ограды становятся от солнца золотыми. Они тянутся там на много миль. Долины полны овечьих стад и вековых дубов. А реки, что текут из Шотландии…
Мэрион проглотила что-то твердое в горле.
– О Господи, – прошептала она. – Как бы я хотела уехать туда прямо сейчас.
– А сам Йорк… – продолжал Хэдриан, и голос его помягчел. – Тамошний собор – одно из красивейших зданий в мире. А узкие вымощенные булыжником улицы – самые оживленные в Британии.
– И призраки прошлого на них, – сказала Мэрион увлеченно. Он мягко рассмеялся и непроизвольно коснулся ее руки. Она ощутила, как его теплые пальцы обвили ее ладонь, и глубоко вздохнула.
Хэдриан посмотрел на показавшиеся из-под манжет часы.
– О, черт! – сокрушенно воскликнул он. – Мне пора идти.
Мэрион беспомощно заморгала и опять глубоко вздохнула. Медленно высвободила свою руку, хотя ей не хотелось делать этого. Хэдриан поднялся, лихорадочно ища способ, как без особых ухищрений взять у нее номер телефона. Молча они вышли на улицу и повернули в одном направлении.
– Так что заставило вас оставить Йоркшир? – спросила Мэрион, шагая так медленно, как только могла, и с радостью понимая, что он делает то же самое.
– Видите ли… Я потерял свою семью. – Хэдриан не желал лгать, но знал, что должен быть осторожным. – Осталась только моя кузина, но она мне больше чем сестра. Я решил, что перемена обстановки будет нам полезна, и вот несколько дней назад мы улетели сюда.
– Мне очень жаль, – сказала Мэрион. – Я знаю, что такое потерять кого-то из близких. Мой брат умер несколько месяцев назад, И я все еще тоскую по нему.
Без слов Хэдриан протянул руку, и Мэрион скользнула пальцами в его большую ладонь с таким чувством, словно они всегда должны быть там. Ни с кем еще она не разговаривала так свободно, как с этим человеком. Она чувствовала себя так, словно знает его много лет. И в то же время все в нем было ново и возбуждающе странно для нее. Его акцент, эмалевые запонки, склад ума, юмор, его теплота и сердечность. Она ощущала крепость его натуры как нечто осязаемое, как какую-то реальную силу. Никогда еще она не знала никого, подобного ему. Даже самые твердые деловые партнеры ее отца, казалось, имели лишь одну десятую его спокойной уверенной силы.
– Мне говорили, что зимой этот город совершенно меняется, – сказал Хэдриан, видя, как здание компании Вентуры неотвратимо приближается. Хотя собеседование казалось совершенно неважным сейчас, он все же думал о Брин. – Говорят, он становится неприветливым и холодным. Наверное, не я один чувствую себя в нем одиноко.
Сердце Мэрион запрыгало. Неужели это намек?
– Но вы, кажется, сказали, что вы здесь с кузиной?
– Да, но в данный момент она в… в Вермонте, – на ходу выдумал Хэдриан, еще не зная, насколько правильно его предположение. – Она прожила всю свою жизнь в деревне, ей трудно все время быть в городе.
– Ну, а вы предпочитаете Нью-Йорк? – спросила она осторожно. Этот город был ей родным, и она почувствовала бы разочарование, если бы он его не любил.
– Я… Я даже не знаю. В нем есть какое-то величие. Как древние каменные глыбы на наших вересковых пустошах оставляют некое магическое впечатление, так и у этого города такая же магия, но на другом уровне.
Она улыбнулась понимающе.
– Я знаю, – сказала она, глядя на него сбоку. Для этого ей приходилось слегка задирать голову. Он был такой непривычно высокий. Они медленно шли по улице, почти касаясь друг друга и ничего не замечая вокруг, в том числе, конечно, и потрепанный «форд», который медленно тащился вслед за ними, явно стараясь не потерять их в толпе.
– Но я знаю, что завоевать, покорить этот город труднее всего на свете, – задумчиво продолжал Хэдриан. – И если я не смогу получить здесь работу… – Он не договорил, чтобы она не подумала, будто он хнычет или просит сочувствия.
– Вы обязательно найдете что-нибудь, – заверила она.
Он засмеялся, тронутый этой неколебимой уверенностью.
– Надеюсь, что так. Хотя, впрочем, я скоро это узнаю. Вот здесь. – И он кивнул на здание офиса Вентуры.
– Здесь? – спросила она, и голос ее дрогнул от удивления.
Хэдриан мельком взглянул на нее.
– А что? Разве это не солидная компания? Я слышал, что она одна из самых крупных.
– Да, это так, – проговорила она, оправляясь от удивления. В самом деле, почему ее так взволновал этот неожиданный поворот? У них ведь постоянно набирали новых сотрудников. – А какого рода работу вы ищете?
– Что-нибудь в финансовом отделе.
– Вы бухгалтер? – спросила она с удивлением.
Хэдриан сконфуженно ухмыльнулся.
– А вы имеете что-нибудь против бухгалтеров, леди? – шутливо нахмурившись, проворчал он. – Могу вам сообщить, что я был компаньоном в моей прежней фирме, весьма солидной и уважаемой в деловых кругах Йорка. – Этот мрачно-торжественный тон так не вязался с его молодым, волевым и красивым лицом, что Мэрион не удержалась и залилась звонким девичьим смехом, которым не смеялась уже много лет.
Она припомнила свои собственные трудности в финансовом деле и пожала плечами.
– Не оправдывайтесь. Я питаю величайшее уважение к бухгалтерам, – успокоила она.
– Ну что ж, в таком случае, сжальтесь над бедным йоркширцем и покажите мне достопримечательности вашего города как-нибудь на днях. А может, пообедаем или позавтракаем вместе?
– С удовольствием, – ответила Мэрион. – Если у вас нет никакого собеседования завтра, мы можем встретиться. Я бы устроила вам большую экскурсию от статуи Свободы до Бродвея. Вот моя карточка.
Старый «форд» остановился у края тротуара, и Бруно за рулем, быстро достав аппарат, сделал несколько снимков Мэрион Вентуры и мужчины рядом с ней.
– Договорились. – Хэдриан взглянул вниз на ее визитную карточку. – Мэрион Вен… – Он запнулся, ошалело уставясь на имя на карточке, потом медленно поднял глаза. – Так вы Мэрион Вентура? – проговорил он наконец, и она медленно кивнула головой.
– Да. И самое забавное, что, узнав уже столько друг о друге, мы не узнали еще даже, как друг друга зовут.
– Да, забавно, – подтвердил Хэдриан, беспомощно глядя на нее. – И странно… очень странно… – машинально добавил он.
– Так что ваша очередь представиться, – напомнила ему Мэрион шутливым тоном, но и инстинктивно опасаясь чего-то. Что-то здесь не так, но она еще не знала, что именно.
– О, извините. Меня зовут Хэдриан Боултон, – сказал он и неуверенно протянул ей руку.
Мэрион опять рассмеялась тем же нежным девичьим смехом.
– Несколько поздновато. Но тем не менее будем знакомы.
Хэдриану удалось как ни в чем не бывало улыбнуться на прощание, но настроение у него безнадежно испортилось. Он уже решил, когда ехал в Нью-Йорк, что будет работать в компании Вентуры не просто, чтобы найти Брайони. Он хотел помочь ей тем способом, какой ему доступен. Ведь он мог бы попытаться использовать Вентуру для того, чтобы свалить Джермейна. А эта женщина могла широко открыть перед ним дорогу в компанию. Но тогда ведь придется манипулировать ею. Использовать ее. А потом, когда все будет кончено? Он что же, бросит ее и просто уйдет?..
– О Господи!.. – прошептал он. – Почему ты? Почему же именно ты?
Морган вышел из автобуса и внимательно огляделся по сторонам. И только убедившись, что здесь, в Нью-Йорке, за ним нет хвоста, быстро подошел к ожидавшему его Бруно.
– Ну как?
Тот молча протянул ему планы офиса Вентуры. Морган тут же просмотрел их. Да, нужно будет все тщательно спланировать, но это он как раз умел. И очень неплохо.
– Ты следил за ней?
– Днем и ночью. – Бруно описал эпизод с собаками. – Я сфотографировал их вдвоем.
Морган кивнул и молча сел в машину. Десять минут спустя он уже стоял на тротуаре, разглядывая помпезный дом, принадлежавший Лансу и Мойре Прескотт. Он многозначительно кивнул и поехал в «Золотой клуб», одно из любимых мест Ланса Прескотта. Морган спешил встретиться с ним. Хотя Прескотт может и не понять этого, но у них есть что обсудить. Дело важное. Очень важное.
ГЛАВА 18
Брайони взяла напрокат машину и отправилась к холмам. И хотя без привычки к правостороннему движению она чувствовала себя за рулем словно бы на месте пассажира, машина полностью подчинялась ей. Она знала куда едет, но регулярно сверялась по разложенной рядом карте. Ферма Коулдстрим располагалась в трех милях от города, у самого подножия горы Мансфилд. Почему Кристофер так хотел купить ее, было понятно. Непонятно другое: почему этот фермер с труднопроизносимым именем Элиас Элсворси не желает продавать ее.
Осматривая вчера город, Брайони зашла в кафе пообедать. И там случайно услышала, как две официантки обсуждают старика Элсворси и его ферму. Она бы не заинтересовалась этим разговором, если бы они не упомянули имя Кристофера. Одна из официанток сказала, что едва ли он когда-нибудь зайдет к ним в кафе, а другая, постарше, жалела старика фермера, которого он якобы сгоняет с земли. Все это Брайони взяла себе на заметку.
А местность вокруг была славная. Клены не походили на йоркширские, но зато росли они здесь во множестве, и осенняя листва их, переходя от зеленой к желтой, а затем медной или ярко-красной, живописно расцвечивала окрестности. Опустив стекло, Брайони слушала незнакомых ей американских малиновок, которые пели, сидя на изгородях, и с удовольствием вдыхала свежий воздух полей. Неприметная белая стрелка указывала на ответвление к ферме Элсворси, и Брайони пришлось резко нажать на тормоза, чтобы вовремя сделать поворот.
Подъехав к ферме, она обнаружила, что та не имеет ничего общего с Равенхайтсом, хотя ощутила странное чувство ностальгии, остановив машину перед белым домом из дерева и камня. На крыльце залаяла собака, но не серо-белая, как Вайлет, а серовато-коричневая овчарка с понурой мордой и печальными глазами.
Брайони улыбнулась, выходя из машины, – и тут же замерла, похолодев. В открытую дверь высовывались два ствола дробовика, за которыми виднелся старик – его светло-карие глаза угрюмо следили за подъехавшей к дому незнакомой машиной.
Элиас Элсворси опустил дробовик и, прикрикнув на все еще лающую овчарку, вышел из дома. Загорелый, обветренный, с копной буйных седых волос, он выглядел как человек, который всю жизнь тяжело трудился на открытом воздухе. Что-то общее со своим отцом увидела в нем Брайони.
– Мистер Элсворси? – спросила она для начала, сделав шаг вперед и не сводя глаз с опущенного ствола дробовика и собаки.
– Да. – Старик смотрел, как она приближается. У нее была большая развитая грудь и стройная талия – фигура настоящей женщины. И одета она была соответственно. Никаких тебе джинсов или леггинсов. Простое, но элегантное пальто с меховым воротником прекрасно подходило к ее густым, красновато-коричневым волосам. И походка, как у настоящей женщины, заметил он, вспомнив, как плавно, скользяще двигалась на экране Рита Хейворт, его любимая актриса.
– Извините, мистер Элсворси, что побеспокоила вас и явилась не позвонив, но, честно говоря, я не надеялась, что вы согласитесь встретиться со мной. Я по поводу мистера Джермейна.
– Ах, вот как! – недовольно проворчал старик. – Он что, послал вас, чтобы умаслить меня? Ну что ж, по крайней мере у него хороший вкус. Я ему скажу это.
Брайони заметила, что смущенно улыбается, и тут же приняла деловой вид.
– Боюсь, вы меня неправильно поняли, мистер Элсворси. Я здесь не по поручению мистера Джермейна, а сама по себе. Это… это не сразу объяснишь. Будьте так добры, скажите, почему вы не хотите продавать ферму мистеру Джермейну?
– Я ему все уже растолковал. Это мое дело, – заявил старик решительно и кивнул в сторону двери. – Но заходите в дом, хоть вы и явились не позвонив. Я только что приготовил кувшин лимонада. Не хотите попробовать?
Брайони улыбнулась.
– С удовольствием. Я никогда не пробовала домашний лимонад. У нас в Англии его не делают.
– Гм, – пробормотал Элсворси, открывая перед ней дверь.
С опаской поглядывая на собаку, Брайони осторожно поднялась по ступенькам, но овчарка только заворчала и пропустила ее. Войдя в дом, Брайони с интересом огляделась. Перекрытия явно старинные и сделаны из хорошего прочного дуба. Очаг сложен основательно, а не тяп-ляп, как делают в наши дни.
– Вот, угощайтесь. – Элиас появился с двумя огромными стаканами, до краев наполненными какой-то непрозрачной жидкостью, и бесцеремонно сунул ей один. Брайони ухитрилась схватить его вовремя, не пролив ни капли.
– Спасибо. А я любовалась вашим очагом, – сказала она.
– Вы, молодые, наверное, больше привыкли пользоваться газом.
Брайони улыбнулась.
– Да нет. У себя на ферме в Йоркшире я готовила на старой печке. Там нужна была твердая древесина, чтобы получить ровный жар.
– Дуб? – спросил Элиас, неловко усаживаясь в низкое мягкое кресло.
– Да. – И не дожидаясь приглашения, Брайони уселась напротив. – Пламя от него замечательное, особенно если дрова хорошо просушены.
Старик кивнул.
– Ну, вы и впрямь с фермы, раз понимаете в этом толк. Так что вы хотите?
Брайони слегка замешкалась, не зная как начать.
– Видите ли… мне хотелось бы знать, почему вы не желаете продать ферму мистеру Джермейну, – сказала она напрямик. Она уже начала понимать характер старика и полагала, что он оценит ее искренность и прямоту.
– Я повторяю, это мое личное дело.
– Ну, а может быть, и мое. Если вы хотите продать ее, но не мистеру Джермейну, я могла бы сделать вам деловое предложение. Или же помочь вам вести переговоры на ваших условиях с «Джермейн корпорейшн». Что вы сами предпочтете.
Глаза Элиаса сузились до почти невидимых щелочек, а Брайони нервно отпила глоток лимонада. Он был терпкий, но холодный и приятный, и она не задумываясь сделала еще три больших глотка.
– Замечательный лимонад. Вы не могли бы дать мне рецепт?
– Возможно, – буркнул старик и больше ничего не добавил.
Нервничая, Брайони невольно посочувствовала служащим Джермейна, которым приходилось уламывать этого человека. И вдруг она улыбнулась.
– Что смешного? – проворчал Элиас.
Брайони пожала плечами.
– Ничего. Просто я представила, как вы посылаете Кристофера Джермейна куда подальше, и мне стало смешно.
– До этого еще не дошло, – ухмыльнулся Элиас. – Он тоже крепкий орешек, этот парень. Совсем не такой, как я ожидал. Не как эти городские ловкачи. Я слышал, он родом из Вермонта. Но это еще хуже… А вы женщина что надо, – вдруг заявил он.
Брайони растерянно заморгала. Своей прямотой он заставил ее смутиться.
– Что вы имеете в виду?
Элиас прищурился.
– Ну, настоящая женщина. Все на месте, как у моей Бетти было. Она из меня веревки могла вить. Бывало, не хочу что-то делать, а она подойдет и давай меня обхаживать, так я все для нее сделаю, чего и не хотел.
– К сожалению, я так не умею, – улыбнулась Брайони.
Элиас ухмыльнулся.
– Ладно уж, скажу вам то, что вы хотите знать, раз вы похожи на Бетти. Я унаследовал эту ферму от отца. Разводил тут скот, добывал кленовый сок. Потом женился. У нас с Бетти было двое ребят. Один погиб во Вьетнаме, а другой в автомобильной аварии. – Старик говорил короткими отрывистыми фразами без следа какого-либо волнения, но это не обмануло Брайони. Видно было, что он страдал. – Бетти померла, мне тоже жить недолго, а оставить эту ферму некому. Сам я больше не могу вести хозяйство – старею, силы не те. Придется, видно, продать ее этому парню, Джермейну. Но он понастроит здесь отелей для богатых дураков, а мне это как нож в сердце. Я просто не хочу видеть, как моя ферма превратится в какой-то курорт. – И он замолчал, втянув голову в плечи, совсем как большая старая черепаха.
Брайони мягко улыбнулась.
– Я так и думала, что тут кроется что-то вроде этого. А может быть… Может, есть способ нам обоим получить то, что мы хотим.
Элиас бросил на нее быстрый взгляд. Эта женщина нравилась ему. А он умел разбираться в людях и всегда безошибочно решал, стоит иметь дело с человеком или нет. Но что она сама может иметь против Джермейна?
– А что вы имеете против этого парня, Джермейна, мисс…
– А, извините. Меня зовут Брайони Роуз, – представилась она. – Но это тоже мое дело, – добавила она твердо. И выдерживала его прямой немигающий взгляд, пока он наконец не смягчился.
– Ну ладно. И что же у вас за план?
– Я хочу сама купить у вас эту усадьбу, мистер Элсворси.
– У вас есть деньги? – спросил он напрямик.
– Да. Я продала свою ферму в Йоркшире. – Голос у нее прервался, и, посмотрев на него, она слегка покачала головой. – Так вы продадите ее мне?
Элиас медленно откинулся на спинку кресла и прищурился.
– А какой мне прок?
Брайони улыбнулась.
– Я могу вам гарантировать, что вы будете по-прежнему жить на этой ферме, после того как продадите ее мне. И не только это. Любая постройка здесь будет делаться только с вашего разрешения. Вы можете вести здесь хозяйство с помощью работников. Под вашим началом, разумеется.
Элсворси улыбнулся. Как много обещаний. Слишком много, чтобы принять это всерьез. Но взглянув еще раз в ее глаза, он почувствовал, что верит ей.
– Черт! На таких условиях я, пожалуй, и продал бы ее, – неуверенно проворчал он. – Может, так-то оно и лучше…
Войдя в клуб, Ланс кивнул бармену и сел на свое привычное место у стойки. Он заказал «Манхэттен» и уже выпил его, когда рядом раздался незнакомый голос:
– Привет, Ланс.
Повернув голову, он увидел совершенно незнакомое лицо.
– Привет. А вы впервые здесь?
– Да. Не хотите ли выпить, Ланс?
Ланс не удивился, что этот человек знает его имя, но внутренне напрягся – тот мог быть опасен.
– Спасибо. Я бы выпил еще «Манхэттен».
Морган заказал себе и ему.
– Мы где-то встречались раньше? – осторожно зондируя почву, спросил Ланс.
– Нет. Но у нас есть общие интересы. Мэрион Вентура.
Лицо Ланса слегка исказилось, и Морган понимающе улыбнулся.
– Меня не заботит, кто спит сейчас с этой сукой, – сказал Ланс, сделав движение уйти. Мягко, но решительно Морган удержал его за плечо.
– Меня тоже. И я вовсе не говорю о нажиме на эту леди. По крайней мере не в физическом смысле…
Ланс снова сел на табурет. Взял свой «Манхэттен» и пригубил его. Его последняя попытка выжать деньги из Вентуры провалилась всего неделю назад. Мать уже потратила свою половину добычи, а его собственная быстро таяла. Он попробовал завязать отношения с Джиной Найт, младшей дочерью текстильного магната, но едва ли из этого выйдет что-нибудь путное. Она уже положила глаз на одного знаменитого автогонщика, а ее отец всем известный старый скряга.
Ланс медленно повернулся и посмотрел Моргану в глаза.
– А что вы сами имеете против Мэрион? – поинтересовался он.
– Ничего. Просто она оказалась на моей дороге, – уклончиво ответил Морган.
– И что именно вы намереваетесь предпринять? – осторожно спросил Ланс. Он разрывался между желанием встать и уйти и таким же сильным желанием остаться и выслушать. Он настолько ненавидел Мэрион, что испытывал злорадное удовольствие от одной мысли, что кто-то испытывает к ней то же самое.
– Я намереваюсь убрать ее с моей дороги, – пояснил Морган терпеливо, словно разговаривал с умственно отсталым подростком. – А заодно обогатить и себя, и вас, – вкрадчиво добавил он.
У Ланса расширились глаза.
– Что вы сказали?
– Я сказал, – спокойно повторил Морган, тщательно выговаривая каждое слово, – что намереваюсь обогатить нас.
У Ланса сердце подпрыгнуло в груди. Вот это другое дело!
– Каким образом?
– Заставив Лесли Вентуру раскошелиться на тридцать миллионов долларов.
Ланс ошеломленно уставился на незнакомца. Уж не полоумный ли тот?
– Это же куча денег! – произнес он наконец скрежещущим голосом. – Но чего ради Лесли Вентура выложит нам тридцать миллионов баксов?
Морган улыбнулся. Ланс так глуп. И так податлив. Он сам не таков – он всегда был сильным. Но очень осторожен со всяким, кто имел преимущество перед ним… Внезапно лицо Кристофера всплыло перед его мысленным взором. Кристоферу было тогда двенадцать лет, из разбитого носа у него текла кровь. «Я убью тебя, Морган! – кричал он с лицом, искаженным от бешенства. – Когда-нибудь ты у меня поплатишься, Морган!» И он поплатился…
Морган резко протянул руку к своему бокалу. Сделал большой глоток, а когда повернулся снова к Лансу Прескотту, лицо его ничего не выражало.
– Скажите сначала, интересует вас это или нет.
– Тридцать миллионов? Разумеется, интересует. А что потребуется от меня? – спросил он нервно.
Морган со скучающим видом пожал плечами.
– Ничего особенного. Просто позвонить.
– И это все? А зачем? Что вы задумали?
Морган хищно улыбнулся.
– Все просто. Мы собираемся похитить Мэрион Вентуру.
На обратном пути солнце било ей прямо в глаза, поэтому Брайони надела темные очки. Въехав в город, сразу свернула к новому отелю, который построил Крис. Двери были заперты, и ей пришлось обойти дом сзади.
Сидя за своим письменным столом. Кристофер увидел вдруг тень, упавшую на него с улицы, и, повернувшись к окну, быстро вскочил на ноги. Испуганная его неожиданным движением, Брайони отпрянула от стекла. Секунду они смотрели друг на друга широко раскрытыми от удивления глазами. Кристофер первым пришел в себя. Он открыл окно, и сразу всем своим существом Брайони ощутила его близость. Она почувствовала свежий, чистый аромат его одеколона, запах его тела, и колени у нее ослабели.
– Привет, – только и смогла выговорить она.
– Привет, Брайони Роуз, – сказал Кристофер, пристально оглядывая ее. Увидев темные очки, он прищурился и вздохнул. Черт побери, неужели эта женщина никогда не снимает их?
– Просто Брайони, – резко бросила она. Только отец называл ее так.
– Тогда можете звать меня Крис.
– Хорошо, Крис. – Ей удавалось произносить только короткие отрывистые слова, точно в горле застрял комок.
– Входите. Я приготовлю вам кофе. – Он повернулся и сделал шаг к двери, намереваясь отпереть ее, но легкий шум за спиной заставил его обернуться. Воспользовавшись приглашением и поняв его буквально, Брайони влезала через окно. Ее платье приподнялось, открыв длинную, изумительной формы линию ног, и она спрыгнула на пол с легкостью и грацией гимнастки.
Он удивленно уставился на нее.
– А в чем дело? – воинственно спросила она.
– Ничего. Я просто подумал, что вы предпочтете воспользоваться дверью.
Брайони вспыхнула. Она так привыкла лазать по амбарам и сараям, что ей это и в голову не пришло.
– О, ну зачем же вас так беспокоить? Я вполне способна пролезть и через окно, – надменно проговорила она, рассердившись из-за своего промаха.
Крис улыбнулся.
– Это я вижу, – мягко сказал он, пытаясь представить себе любую другую из знакомых ему женщин влезающей через окно, и ему это не удалось. Они все так боялись зацепить колготки или растрепать прическу. Но только не она. Не Брайони. – Пожалуйста, присаживайтесь. Какой кофе вы любите?
– С молоком и сахаром, пожалуйста.
Крис кивнул: годится. Любая другая попросила бы черный, чтобы не испортить фигуру. Мания, с которой женщины следили за своими фигурами, всегда раздражала его. Как будто важна только внешность и больше ничего. Словно разум не в счет, а личность вообще ничего не значит для привлекательности.
Брайони села на стул, стоящий напротив стола, и он протянул ей кофе. Сам же уселся на свое обычное место за письменным столом. Но прежде бросил взгляд на длинный удобный диван позади нее.
– У меня к вам деловое предложение, мистер… Крис. – Она отчаянно пыталась справиться с волнением. Это было нелегко, когда он находился так близко. Он был без галстука, с расстегнутым воротом и закатанными рукавами рубашки, и она могла видеть его загорелую кожу на руках и груди. А волосы его с легким серебристым отливом блестели на солнце, светившем в окно. Тонкая ткань рубашки не скрывала крепких мускулов на плечах и груди.
– Вот как? – Нужно показать ей, что она не нуждается в предлогах, чтобы увидеться с ним, подумал Кристофер и улыбнулся ей широкой, открытой улыбкой. – Так что это за деловое предложение, Брайони?
– Ферма Коулдстрим, – произнесла она раздельно и с удовлетворением увидела, как он застыл на стуле и улыбка тут же сползла с лица.
– И что вам известно о ней? – спросил он, мгновенно насторожившись. Покупка фермы Коулдстрим была не жизненно важным, но все же серьезным делом. Но при чем тут Брайони? И опять, в который раз. Кристофер был совершенно сбит с толку этой женщиной. Ни один другой человек, будь то мужчина или женщина, не способен был бы так часто удивлять его. Это даже нервировало.
– Вы хотели купить ее у Элиаса Элсворси, насколько я знаю.
– Было дело, – осторожно согласился он.
– Но старик не хочет продавать, не так ли? – Ее голос звучал сухо и деловито, ничем не напоминая тот, что снился ему прошлой ночью. Тот голос говорил совсем другое и совсем другим тоном.
– Да. Старикан выразил свои чувства прямо и недвусмысленно, – сказал Кристофер с кривой ухмылкой. – При помощи своего дробовика.
– Двуствольного, – подтвердила она. – Такого же огромного, как и его собака.
– Цербер из преисподней, – усмехнулся Крис. Потом прищурился. – А вы что, побывали там?
– Конечно. Я же объяснила, у меня к вам деловое предложение.
Кристофер впился в нее глазами. В ней было нечто, что нервировало его. Пожалуй, она хотела его, но сам-то он хотел ее гораздо больше. Он не мог сказать ничего определенного, но что-то предупреждало его: надо быть осторожным. Хотя больше всего ему хотелось бы сейчас просто взять ее на руки и впиться в эти алые полные губы, исцеловать все это очаровательное лицо. Он взглянул на ее губы, и Брайони, от которой не ускользнул его взгляд, невольно облизнула их. Ей показалось, что он сейчас встанет и обнимет ее, но он резко повернулся на стуле и наклонился вперед, сцепив руки вместе.
