Текст книги "Новые праздники"

Автор книги: Максим Гурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

На дне рождения Иры Добридень я и Вова были пьяны и вышли в какой-то момент вдвоем перекурить на балкон. Я счел это большей милостью с его стороны, поскольку мне были известны все его «песни», которые так вдохновенно пел он Сереже про то, как я его заебал своим творчеством. Вова, флегматично выпуская дорогостоящий мальбориный дымок, сказал мне, что мы ведь наверняка не в последний раз вместе что-нибудь делаем, и следовало бы мне уяснить, что когда играешь с кем-то, выступая при этом в качестве инициатора, необходимо хотя бы из человеколюбия делать вид, что тебе (мне, то бишь) это хоть для чего-то необходимо. Я выслушал его с большим-большим вниманием и понял, что все-таки, сколь ни вращай, я ничего не понимаю в этой идиотской жизни.

(Признаюсь честно, я рад, что наконец-то, впервые за целых два года, мне удается писать такое произведение, в котором есть что-то ещё, кроме бесконечного нытья по имярекову душу и непреднамеренных сокрушений по поводу того, что она, Имярек, из меня всю душу вытянула, в чем ей ни в коем случае не стоит раскаиваться, ибо я и теперь радуюсь, что всю душу из меня вытянула именно такая замечательная девочка, как она. Это правда так, Имярек. Смело можешь на этом месте позволить себе устало улыбнуться.)

XLVII

Однажды года два или три назад меня, всего в своей собственной творческой поебени, угораздило выползти в коридор как раз тогда, когда там долго и академично прощались с моими сожителями моя двоюродная, но к счастью проживающая отдельно от меня, в отличие от Маши, сестра Вероника и ее сын, мой десятилетний тогда племянник Георгий. Я слышал о нем, что мальчик на полной серьезке хочет стать писателем, и заведомо был к нему расположен, что не помешало мне с деланой приветливостью осведомиться, как у него дела. Если б вы это видели! Каким правильным взглядом он на меня посмотрел и каким правильным тоном ответил мне в моем, на самом деле несвойственном мне стиле: «Спасибо, хорошо»!

Я понял, что доселе в неоправданно огромном человеческом массиве моей семьи я не встречал ещё более достойного экземпляра, не считая, конечно, себя самого.

XLVIII

П Р Е Д У В Е Д О М Л Е Н И Е

Только что я поговорил с тобой по телефону. Извини опять же. Слова не слушаются. Я все-таки считаю нужным отослать тебе это письмо, хотя, естественно, все понятно. Ты там не грусти. Ты Белочка. Знаешь в чем беда?

Я полагаю, что ты Белочка заколдована. Ты ничего не понимаешь, ничего не видишь в упор, ничего не слышишь. И с каждой секундой все глубже и глубже уходишь в топь собственного самоутверждения (прежде всего перед самой собой).

Знаешь, позволю себе дать тебе один совет: будь впредь внимательней, меньше пафоса, не торопись с выводами (любыми), учись любить.

Возможно, конечно, что ты прекрасно все понимаешь и все делаешь нарочно, но тогда ты просто маленькая моя дурочка, а взрослеть пора.

Маленькая ты, заблудилась в собственной чепухе. Для человека естественно быть счастливым. В особенности для женщины. Хочу, чтобы ты была счастлива.

Полагаю, что увидимся мы нескоро. Сейчас у тебя какое-то глобальное помутнение, хотя ты конечно будешь изо всех своих маленьких сил сопротивляться. Это письмо не вполне для тебя СЕЙЧАС. Это для той девочки, которая живет в тебе и будет жить всегда. Возможно тебе СЕЙЧАС хочется это поскорей куда-нибудь отложить в сторону (надеюсь, что не выкинуть, ибо это уже совсем какой-то детский пиздец), но я бы попросил тебя проявить несколько более сочувствия к той, кому это письмо адресовано.

До свидания. Может быть ещё встретимся. Я про тебя всегда помню.

Максим.

(27.05.96., 13:48)

И.., ПОЖАЛУЙСТА, СОБЛАГОВОЛИТЕ ПРОЧЕСТЬ НИЖЕСЛЕДУЮЩЕЕ!

П И С Ь М О ДЛЯ Т Е Б Я

1.

Опять же здравствуй, моя маленькая! Я тут представил себе, что ты наконец-то пришла в гости ко мне, а тут на столе компьюктер («к» после «ю» – это специально. Просто так. Не знаю зачем.) и я тебе говорю: «......, а у меня есть для тебя хитрое письмо!» Тут уж не знаю, что ты ответила. Не знаю.

Но вот все-таки здорово, согласись, приехала ты в Россию, которая тебя, как ты говоришь «предала», что, конечно, прости меня, полная чепуха, ну да ладно... Так вот стало быть, приехала ты в Россию, пришла ко мне в гости, а тут я тебе про письмо говорю. И вот сидишь ты у меня за столом и читаешь сейчас (просто хочется надеяться, что все так и происходит в конце концов), а я где-то рядом; то ли за спиной у тебя, то ли за ручку держу, не знаю, словом, рядом с тобой, Белкин мой смешной.

Я только что звонил тебе, а тебя нет. Где ты? Чего делаешь? Знаешь, ты мне тут говорила по телефону дурацкому и ерунду к тому же.

Твоя теория Эго – это чепуха. Все не так. Как? Знать не дано. Точно ли не так? Да, точно. Впрочем, продолжу завтра, потому что сейчас очень хочу спать, вредную маленькую глупую Белку во сне скорей увидеть хочу. Почему ты вечно не здесь? Россия здесь как Россия. Никто и ни что тебя здесь не предавало. Ты с ума сошла, ....... златовласый. Все не так. Я люблю тебя. На твоем месте не могло быть никого другого, и вообще думать об этом, анатомировать живое чувство, некорректно. Не делай так, пожалуйста больше никогда, а то от этого больно. Кому? Да в том-то и дело, что мало того – мне, но ведь ещё и в первую очередь моей девочке, которую все предали по ее мнению, естественно неверному, торопливому и поспешному, ибо торопится, торопится маленькая Белка моя ликвидировать постоянный, извини за выражение, пиздец в голове. И уж тут и кто только не виноват: и Вова твой глупый, и Эго моя, и Россия, которая тоже не угодила, предала проклятая, и вообще надоело все, и со мной каши не сваришь, потому что я и это не так и то не так, а между тем видишь ты меня раз в полгода по обещанию, и то по твоему, а значит знать и половины не можешь чего я, как почему и насколько. Зато ругаться и вредничать и «достоевничать» – это сколько угодно и вообще Белка на сие мастерица. Даже можно новое прозвище для тебя, ....возавра, придумать: Лисица-мастерица.

В общем чушь все это, ей богу, и хочется тебя, как ты однажды выразилась, (не по делу опять же) «успокоить как следует», чтобы не говорила ты больше всякой ерунды про всякие Эго, про Новую музыку и ПРО ПРОчую ерунду, а поняла вместо этого, что я люблю тебя, а остального ничего вообще нет. Ты это Ты, и, в общем-то это все. Завтра продолжу, врединка моя любимая. Sleep well, my honey!..

2.

И вот действительно продолжаю. Ночью не удержался, звонил тебе. А тебя естественно нет. Вдруг ты глупая уже поехала в Москву? А я об этом не знаю ничего.И ещё кажется постоянно, что ты не хочешь меня ни видеть ни слышать, а почему непонятно. Скорей всего ты там опять безо всякого моего участия придумала, что я очень плох, и сие умозаключение конечно же вытекает из каких-то там несомненных для тебя вещей. Жаль. А может все и не так. Может все хорошо.

Белочка моя маленькая, я тебя очень-очень люблю. Я не знаю ничего ни о чем, а женщинам всегда нужен рядом уверенный в себе мужчинка, но не понимают они, глупенькие, что те, кто кажутся им уверенными в себе, просто не считают нужным делиться с ними самым сокровенным, а если б делились, то...

Опять раздражают разговоры. Так что, не сердись, на некоторое время прервусь и займусь чем-нибудь другим. И ещё, не знаю, отругала ли ты меня уже за то, что я не написал сценарий для твоей передачи, но ещё раз прошу прощения и повторяю, что будет гораздо лучше, если вопросы все-таки напишешь ты, а я на них отвечу в течение двенадцати часов после получения таковых (вопросов).

Не сердись ни на что. Ты мой свет в окошке. Я все время боюсь, что ты на меня рассердишься. Совсем ты, Белкина, меня с ума свела.

3.

Тут теперь какое-то время прошло. У мамы сегодня был концерт в Рахманиновском зале, а мы с Шефом его писали. Получилось круто. Не то, что в Гнесинской студии всякие Саши-мудаки-электронщики пишут. Вообще я тут крутую штуку провернул. Короче говоря, Шеф теперь звукооператор в студии у некоего А. Бочко. Студия хороша, а я в них, как тебе, надеюсь, известно, разбираюсь, и никогда бы в Гнесинке не писался, кабы не денежный вопрос. Впрочем, опять же, отвлекся, а смысл в том, что студия помимо того, что хорошая ещё и дорогая, но теперь, как сие ни смешно, весьма доступна будет во времени скором. Имей в виду! Там, правда, конечно фортепиано нет, но с клавишами хорошо и возможностей куча.

А я тебя опять же люблю, хоть ты, извини меня, тресни в своей Хермании. Я тебя жду тут, как дурак. У меня, прости за слэнг, измены, что ты уже в пути и вот-вот будешь. Как ты, опять же? Небось все злишься на меня, злая непослушная девочка! Целую тебя. Настроение сегодня хорошее. Не к добру, наверное, да? А впрочем чего это я тебя об таком спрашиваю? Сам все знаю. Люблю тебя. Ты в меру возможностей пока ещё скорей всего тоже. Скорей всего ты все-таки приедешь ко мне. Ругаться будешь. Белкин.

Все. Пойду спать. До новых встреч! Спокойной ночи!..

P.S. Люблю все же постскриптумы. Неужели ты все-таки потащился через Киев, как обещала? С чем это связано? Вдруг с деньгами? У меня есть какое-то количество. На самолетик бы Бельчонку хватило. Не вздумай там опять размышлять о моем Эго. Мне уже жить стыдно. Что я такого делаю? Просто люблю тебя... Поэтому не вредничай там. Приезжай скорей. Надеюсь, до среды ты объявишься?.. Надеюсь, опять же этот оборотец «опять же». Не серчай. Спокойной ночи. Никому сегодня не удастся испортить мне настроение.

4.

Привет! Я опять так ещё и не лег спать. А у меня, как, видимо, и у тебя, есть в компьютере часы. Знаешь, чего показывают? 17 мар 1:52. И...ка моя Е....ева, а когда ты приедешь? Я у тебя дурак, да? А ты у меня любимая. Я тебя буду всегда любить. А то, что ты про «Эго» говоришь – сие чепушка (это вместо «чепухи») Перед т(нет, лучше начну с красной строки)

Перед тем, как ты приезжаешь, мне всегда кажется, что ты меня решила бросить. Почему так? Наверно все по тому же. Потому что я дурак. У тебя? А? Хочу быть у тебя.

Белкина, будь добрым. Не выискивай во мне и в моих словах материалу для доказательства своих сумасшедших теорий. Иначе мы с тобой оба с ума сойдем и будем ходить уже, как ДВА дурачка, вместо меня одного. Ходить и говорить: «Бу-бу-бу! Кара-бубу! Каракумы-Джомолунгма-синхрофазотрон-ме-э-э-э!..»

Пока! Пойду спать. Знаешь сколько времени? 2:02. Пока. Я тебя в ушко целую, можно? Чего ты молчишь? Говори «коне-эчно». Спасибо.

5.

......, где же ты, черт тебя подери?! Я не могу без тебя. Девочка моя, где ты вечно не там? Какого черта? Какого хуя, наконец? Я не могу без тебя. Я минуту назад думал, что сейчас умру. Я часто так думаю. Это все смешно, да? Не могу. Не могу без тебя. Хочу тебя. Хочу, чтобы мы всегда были вместе. Я больше не могу без тебя. Я ничего не хочу. Мне очень плохо.

Ненавижу слова, буквы, предложения. Ебаный в рот! Ну где же ты? Я люблю тебя! Я не могу без тебя! ......! Я не могу без тебя жить! А ты, взрослая дура, не веришь мне никогда. А я совсем без тебя не могу. И злюсь на тебя все время и люблю и ненавижу одновременно всё. И себя, и жизнь эту уебищную, и тебя. Прости. Когда ты объявишься?

А хрен ты объявишься, даже если захочешь, потому что все мои родственнички-сволочи с телефона не слезают, а ты небось звонишь, не можешь дозвониться, всякие гадости про меня думаешь, потому что не можешь иначе, а я ведь совсем не виноват ни в чём. Чего делать? ......, я люблю тебя. Приезжай и будь моей всегда.

И все я понимаю, что ничего невозможно. Не хочу жить. Но умереть хочу с тобой. Ненавижу себя за все, что написано выше. Ненавижу себя за все. И за любовь к тебе ненавижу себя. Тебе плохо от того, что я тебя люблю. Я знаю. Но что же я могу сделать? Сама пойми. Не от меня зависят мои чувства. Если бы ты знала, как мне все надоело. ещё задолго до встречи с тобой надоело все. Тут ты, мы, надежда какая-то, но нет, ни хуя – опять все то же самое. Надоело. И сделать ничего нельзя. И не могу без тебя. И опять представить себе не могу. И даже сдохнуть почему-то невозможно. Заебало все. Стыдно за себя, что позволяю себе такое говорить. Плевать одновременно со стыдом.

6.

Все знаю. Знаю, что мешаю тебе. Да, я, наверное, «сатанизм». Но что же теперь делать. Я в тумане. Говорить этого (о том, что в тумане) конечно не следовало бы. Я люблю тебя. Что это означает – мне неведомо. Когда каждый человек говорит это слово, он, всякий, что-то свое имеет ввиду. И это свое оно, в принципе, невыразимо. Потому это слово... Да ну вообще все. Я, хоть ты, видимо, так уже и не думаешь, все ж таки очень и очень силен. Если ты все там как-нибудь по-дурацки решишь, то хотя бы дай знать. Я без тебя не могу совсем, но если тебе без меня лучше, то ты скажи, и я придумаю что-нибудь для нас. В смысле, как жить без тебя.

В общем не знаю ничего. Опять вот бегаю, как идиот, к телефону. Жду тебя уже со всех сторон. Бросаюсь на московские звонки, на межгород, все время на улице озираюсь по сторонам, думаю, вдруг ты где.

...ева, ...евушка моя девочка любимая. Только не злись на меня опять. Люблю я тебя, и надоело все, и люблю. И всегда все одинаково будет. Всегда ты будешь лисенок нагруженный и я, соответственно. А время сейчас: 19 марта, 20:09. Пока. Буду в соседних файлах рассказки про тебя печатать, а то совсем крышечку сносит.

7.

А сейчас уже 20-е марта. Немного заполночь. Видишь ли в чем дело, у меня все родственнички – сумасшедшие. Они трепятся по телефону без перерыва и почти круглосуточно. А я всего этого видеть не могу, и когда ничем особенным не занят, ухожу на улицу с Дуловым. И ведь в чем кошмар ситуации! Вдруг вот позвонишь, а меня нет! Ты сразу станешь думать, что я очень плох и непростительно скверен. А я хороший и тебя жду, а у меня мать больная, с телефоном не расстается. Слава богу, завтра хоть уезжает на несколько дней. Когда ты объявишься? И почему я тебя все время так раздражаю? Что же мне делать? Дурак я у тебя. Или не у тебя? Или сам по себе? Надоело все опять. Все чувствую. Дурак я. Гружу тебя. Все во мне плохо. Ничего не знаю. А было время, когда ты мне такие письма писала и звонила среди ночи, а потом на все обижаться стала, глупая. Почему так, Белочка? Спокойной ночи тебе, где бы ты сейчас ни была...

8.

Я, когда тебе пишу, как будто чувствую, что ты рядом. По крайней мере, ты так ближе. Белкина моя, неужели ты никогда ничего этого не прочтешь? Как это все глупо и в то же время обычно. Я тебя люблю. Но действительно нет никаких выходов. Хотя, когда ты рядом, мне кажется, что все хорошо, что я сильный и все будет хорошо. И что забавно, действительно я начинаю что-то делать и все начинает получаться, но тут ты уезжаешь в свою ебанную Германию, и опять все рушится. В первые недели кажется, что это временно, что ты вот-вот появишься и мы будем вместе уже навсегда, а потом у тебя обязательно сносит на какой-нибудь ерунде крышу, и все становится плохо, и я даже перестаю надеяться, что мы хоть когда-нибудь увидимся хотя бы в качестве друзей. Хотя ненавижу я такую дружбу!

Действительно. В самом деле, наверное, нельзя меня любить. Никто меня никогда не будет любить. Что во мне очень не так. Не любят меня женщины. По крайней мере те, которых люблю я. Что же это за «еб твою мать»-то такая? А, Белкин?

9.

Здравствуй, любимая моя! Ты вчера мне звонила, Златовласка моя нервная, и, наверняка, страшно обиделась. Дело в том, что как раз тогда, когда ты мне звонила, я был занят провожанием мамы в Казань, куда она вчера укатила со своим хором. Как ты, Белочка, понимаешь, не проводить ее было нельзя. А тут как раз ты и позвонила.

Но ты знаешь, хоть мы и не поговорили с тобой, у меня сегодня неплохое вдруг стало настроение. Значит, ты ещё помнишь обо мне. И ты при этом так далеко, что мне уже и этого достаточно. Любимая моя девочка, не сердись на меня. Жаль, что ты не позвонила мне утром. Ведь, если помнишь, мы договаривались, что связь у нас либо в среду вечером – либо в четверг утром, но тебе, видимо не до того. Понимаю. И очень люблю.

После того, как я узнал, что ты звонила, я сразу понял, что твое письмо, которое до меня никак не хотело доходить, придет завтра, то есть уже сегодня. И, что уже неудивительно, так оно и оказалось.

Ты любимая и талантливая девочка. Спасибо тебе за рассказку, маленькая «Практика» моя. Очень классный получился рассказ. Неслучайно мы с тобой в Мисиме живем.

А все-таки, не сердись опять же, твоя проза мне нравится больше, чем стихи. Я люблю тебя. Не пропадай, пожалуйста! И, как ты говоришь, Будь! Будь всегда! Будь со мной! Будь у меня! Любимая моя. Вечно сердитая Бельчонка. Целую тебя. Дурак твой неисправимый.

10.

Здравствуй! Я тебе давно не писал и не знаю почему. Я ничего не понимаю, но занят многим и с очень деловитой рожей.

Ты пока не объявляешься. У тебя дела. Или может быть нет. Сидишь в своей ебаной Германии и грузишься всякой чепухой. Страдаешь, как всегда. Грустишь. Я, дурак неуместный, в мыслях ....вичных путаюсь, а может и нет уже.

Как бы ни было там: я люблю тебя. Ты единственное и самое лучшее, что было в моей жизни и, смею надеяться, наверное ещё есть. А нет, так ты всегда у меня заведомо права во всём . Мне в глубине души, конечно, от этого грустно, но это так. Ты любимая моя. Ты права всегда и во всём . Я очень тебя люблю. И это слово я имею право повторять столько раз, сколько я захочу, потому что упорно не чувствую, не вижу в нем ничего пошлого. И значит оно, слово это, для меня много.

Ты права всегда. Ты мой свет в окошке. Очень классная у тебя вышла «Фальшивка». Девочка моя гениальная.

Еще по-прежнему ненавижу себя. Занимаюсь черт знает чем. С бывшим Другим Оркестром занялись попсой. Но не кабацкой, а в общем-то милой такой и славной. Нравится ее играть, потому что звучит все очень трогательно, печально и фирмово, ибо на полях, как ты говоришь, евангарда, мы закалились, и доступная музыка получается на «ура», а вместе с тем не пошло, и фишечки там умненькие.

Эвелина-бездельница динамит со студией. (Это я уже как бы о серьезном творчестве, если, конечно, можно так о творчестве говорить, серьезное/несерьезное, что вряд ли.)

Каждый день впадаю в депрессии по несколько раз, но я сильный все-таки и спокойный (ну нет у меня ни хуя, так и не жузжу), заставляю себя тут же либо сесть за инструмент, либо за компьютер, либо ещё что-нибудь делать себя заставляю, и тогда отпускает на время. А когда все, что можно, сделаю, спать ложусь. А не спится, так все равно, в темноте, в постели вполне успешно получается не воспринимать себя со своими грузняками серьезно.

Жду тебя все равно и люблю. Ты моя. Ты ко мне пришла навсегда. Ты Женщина-для-меня. Это моя религия. Никому ее не отдам. Даже тебе, точнее той твоей части, которая чепуху всякую про моё Эго выдумывает.

Кстати о «Фальшивке», да и вообще о жизни. Меня, Белкин, нельзя предать. Это невозможно просто, что ты не делай. Потому что не существует ничего такого, что я счел бы предательством... Ты моя девочка и всегда ей будешь. ещё раз повторяю, что ты не делай!

Пока. Будь другом, позвони мне сегодня после (хотел написать после полуночи, но оказывается уже и так десять минут первого)... Пока, маленькая. Иду ждать звонка. Ты слышишь? Знаю, что слышишь. И если и не позвонишь, то не потому, что не слышишь. До встречи.

11.

Здравствуй, ......! Сегодня уже второе апреля. Тебя нет. И нет уверенности, что ты позвонишь хотя бы завтра, в связной день.

По-прежнему, даже ещё гаже от слов. Не могу ничего сказать.

Слов больше нет. Хочу увидеть тебя, услышать голос.

Странное ощущение сейчас. Не могу дальше писать. Где ты? Даже Белкой страшно тебя назвать, как будто ломается что-то на глазах. Слова – чушь! Я тебя хочу.

12.

Сегодня тот же день, что и в предыдущей главке. Милый мой Лисичкин, ты у меня одна-единственная, самая любимая и самая лучшая девочка. Где ты там все путешествуешь? Заедешь ли ещё в нашу дурацкую Россию, увижу ли тебя ещё? Позвонишь ли?

Вдруг завтра позвонишь как ни в чем не бывало, и все – хорошо? Я не понимаю ничего. Живу как во сне. Ни на что не обращаю внимания. Не складывается что-то – даже время не трачу на рефлексии по данному поводу, а сразу берусь за что-то другое. Странный сейчас период – успеваю очень много, ни к чему не отношусь серьезно. Опять съехала крыша. На этот раз на собственной попсе – она, попса, понимаешь ли все время звучит в голове. И когда сон долго не приходит, и во сне, и даже сейчас. Не знаю что и делать. Все время какой-то шум. Так и летают в голове всякие нотки, слова глупые, да ты, Лисица крылатая.

Вот, пожалуй, и все, что хотелось бы на сегодняшний день сказать.

2 апреля 1996 22:27

13.

И ведь что, беленькая, забавно! Сегодня связной день – среда, 3 апреля 1996 года. Помнишь ли? Позвонишь ли? Или уже все как у всех: думаешь себе, сколько уже, мол, не говорили, потеряна связь, что теперь, какой смысл.

Позвони мне, пожалуйста. Я очень люблю тебя и жду. Оцени, как я стал немногословен. Правда же ты у меня ещё есть?

14.

Видишь ли, я очень люблю тебя. Позвони мне. Кроме тебя нет ничего более важного. Ты – ...... моя. Не отнимай у меня хотя бы иллюзию, что где-то есть ты, моя самая единственная, любимая моя девочка. моя ....... Самая родная моя. Почему все так? Не знаешь? И я не знаю.

Я люблю тебя. Больше опять не хочу говорить. Ни о чем. Жду вот звонка твоего. Дел много. Все успеваю. Ни с кем не тусуюсь. ещё я все-таки, видимо совсем дурак. Не исчезай. Ты мне нужна. Эго здесь не при чем. Все чушь собачья.

15.

Е....ева, мне все время плохо. Это, в принципе, неважно, потому что на продуктивность не влияет. Впрочем, я вру.

Я люблю тебя. Ты мне снишься, но содержание снов я не помню. Депрессия не проходит.

Ведь нет ничего проще и лучше, чем стать другу другу мужем и женой. Я хочу быть всегда с тобой.

Белка, не бросай меня, пожалуйста. Я очень тебя люблю.

16 апреля.

P.S. Я тебе две недели ничего не писал, потому что не мог. Как ты говоришь, «рука не работала». Ты моя любимая. Никого кроме тебя нет. (Опять жалею, что сел тебе писать. Все не то. Ненавижу письма. Будь моей женой!)

16.

Здравствуй, ..а! Сегодня 1 мая. Ты, видимо, решила со всем закончить. Тебе решать. О себе не знаю ничего. Я тебя люблю и буду ждать. А вообще, не знаю, о чем писать. Не хочется говорить. Мыслей миллион. Все они, в основном, о тебе. Ты – глупая Пар...ова. Наверное, уже не моя. Сама по себе маленькая дурочка. Германия твоя – говно. Ты же просто маленькая дурочка, которая ни хрена не понимает ни в чем, но так важно для тебя в собственных глазах считаться несчастной непонятой окружающими мудаками музыкальной гениальной Белкой, что на меня тебе наплевать. Я для тебя мальчик маленький, который ждет и надеется, в любовь играет и вообще весь тот бред, который ты столь упоенно несла в ходе нашего последнего телефонного разговора 8 марта. Почему ты такая дура? Любимая моя Л...вина, почему же ты такая дура? И это при том, что ты могла бы ей не быть!

Прости меня, в принципе. Есть люди, перед которыми всегда ощущаешь себя виноватым. Но это ложное ощущение. Никто ни перед кем и ни в чём. Твоя жизнь – твое дело.

И действительно, перспектив никаких. Но я же люблю тебя! Кто будет любить тебя так, как я? Конечно, все это чушь. И так, как я, тебе, видимо, и не нужно. Какое-нибудь хуйло будет с тобой так обыкновенно, а ты и рада будешь. Будешь рада страдать, обо мне вспоминать, думать, что мол, какая же я несчастная, гениальная, обреченная на вечное дерьмо. Как там у тебя? «Холодное дерьмо какой-то там сущности».

А может все и не так. Злой я, да? Глупый? Маленький? Плохой?

Почему ты так со мной? Что я сделал? Зачем ты так мелко исчезла из моей жизни? Неужели нельзя было все нормально сказать, объяснить? Я понимаю, женщина есть женщина, но ведь она же ещё и человек! Зачем ты так со мной? Это нечестно. Хотя ты и не обещала, что будешь честной. Бедная, глупая маленькая. Я все равно никогда не смогу на тебя сердиться.

Очень скучно. Из раза в раз повторяется одно и то же. Я хочу любимую женщину рядом и навсегда. Почему у всех, кроме меня? Почему ты так? Что я сделал? Я что, мешаю тебе страдать?

Да, конечно мешаю. Я не хочу, чтобы ты страдала. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Пойми, только счастливый человек может творить. НЕ глупо счастливый, а счастливый, знающий что такое страдание.

Я все помню. Не забуду. Я твой. Ты, Лисица, принимаешь меня не за того, кто я есть. Как ни печально, адекватно ты меня воспринимала только в постели, да там и сложно воспринимать кого бы то ни было неадекватно. Это глупость. Что же ты такая глупая и любимая?

Ведь ни хера же ты не понимаешь, но очень плохо. То есть, ты понимаешь все, кроме основного. А в этом основном и понимать-то нечего. Просто, каждый человек всегда воспринимает другого сквозь призму предшествующего опыта (странно, что такую чушь приходится тебе вновь и вновь повторять). Это неверно. Я не имею ничего общего со всеми известными тебе мужчинами. И уж совсем нет ничего похожего на твое представление о моем возрасте и сопутствующим ему проблемам. Я, Белка, все понимаю. Тебя слишком долго окружали люди, среди которых ты чувствовала свое превосходство. (Возможно, оправданно.) Но виноват ли я, что ты к своему возрасту не сумела подготовиться ко встрече с равным?

Я, впрочем, сам не понимаю ничего, но я знаю, что моё непонимание очень дорого стоит. И как ты посмела требовать от меня определения новаторства Шнитке в двух словах! Это же означало, что ты неосознанно позволила себе выходку: якобы опуститься до моего уровня понимания музыки, а когда я не ответил тебе, то ты ещё сочла возможным объяснить мне то, что ты хотела от меня услышать, вместо того, чтобы понять, что я просто смотрю на эту проблему глубже, чем ты могла от меня этого ожидать.

Не обижайся, я ни в коем случае с тобой не считаюсь. Просто это означает, что это не я, как ты однажды выразилась, играл в «соблазнение взрослой женщины». Нет. Ты моя любимая, девочка моя, и настоящая. А ты неосознанно играла с «мальчиком». Дурочка . Надеюсь, теперь, когда мы все выяснили, все наладится. Ха-ха.

И все-таки, я жду твоего возвращения.

Твой Макс

1 мая 1996 года.

17.

18.

Здравствуй, моя далекая! Что забавно опять, знаешь? Знаешь ли, почему семнадцатый сектор пуст?

Вот отчего проистекло это: давеча собрался писать тебе (дня три-четыре назад), а курсор не переезжает куда мне надо, тут и уходить пора стало. Не вышло в тот день с перепиской.

Сегодня совсем другое дело. Знаешь какое сегодня число? 17 мая 1996 года. 15:05.

Где ты там? Дурацкий вопросец, да? Да, дурацкий, отвечаешь ты. По крайней мере, так кажется мне.

Все это называется «Письмо для тебя». На самом же деле все это давно уже превратилось в письмо для меня. Я просил у Бога Женщину-для-меня, и ты появилась, единственная моя вредина. (У нас в доме сейчас ремонт. Рабочие зачем-то сверлят стену слева от меня. Эта стена, как ты знаешь, смежная с лестницей. А теперь вот они стучат. Еб твою мать! Как жить? А теперь опять сверлят. У меня даже из головы все вылетело. Все то, о чем хотел сказать своей чуть ли не мною же придуманной девочке.)

Я тебя люблю. И в то же время я не знаю, что это такое. Как же ты далеко. Тебе там как? Плохо ли, хорошо ли? Долго ли, коротко ли ты там ещё глупости свои будешь совершенствовать?

Я знаю все. Я маленькое двадцатитрехлетнее хуйло без копейки за душой, без какой бы то перспективы. И талант мой сомнителен. И все какая-то хуйня. Наверное, правильно, что ты решила исчезнуть.

Не знаю, как сейчас, но ещё недавно мучилась ты, моя ласковая, но убеждала свою маленькую головушку беличью и хрупкое нежное свое тело заговаривала что, мол, правильно, правильно я поступила, все равно, все равно, правильно, правильно, мудрая, мудрая я Лисица, больно мне, больно мне, но мне всегда больно, а все-таки чего там мой Рыжий, плачет, страдает, но тут же ты себя успокоить старалась какой-нибудь чепухой, вроде того, что я гиперсексуальный, молоденький мальчик, ебусь тут напропалую, к тому же весна, и как такому гиперсексуальному, на которого девушки в андеграундных клубах кидаются, не ебаться, и опять думала, думала, грустила, вряд ли плакала, потому что все-таки сильная девочка. Так? Так было? А сейчас как?

А сейчас хуй знает какая по счету среда наша связная миновала, а все нет тебя. Ни голоса, ничего.

Ты права во всём . Мне, конечно, очень скверно сейчас, потому что я действительно очень ебаться хочу, но... ведь есть же единственная девочка моя. Хочу тебя. Ты мне сегодня снилась, а до этого не снилась очень давно. Но про что был сон, я не помню.

Делай, как считаешь нужным. Все будет, как надо. Не подумай, что я тут опять разыгрываю из себя аскета, который вот ждет Прекрасную Даму.

Может быть я со временем и выебу кого, но только ради тебя, чтобы не думала, что я из себя что-то выделываю, но скажу честно, сейчас мне об этом думать противно.

Напоследок позволю себе запрещенную штуку:

ПОМНИШЬ, КАК Я ТЕБЯ В ПЕРВЫЙ РАЗ ....... НАЗВАЛ?

Это у тебя на даче случилось. Я был тогда счастлив. И на все остальное плевать мне.

До следующей встречи в моем компьютере.

Целую тебя, дальняя моя.

17.05.96.

P.S. Ради бога, не сердись за все то, что я написал тебе первого мая. Просто чего-то уж совсем крыша поехала. Какой-то я злой был. Прости меня, пожалуйста. Я люблю тебя.

19.

Здравствуй!

Мне сегодня позвонила твоя Лена и спросила, не знаю ли я какой-либо информации о тебе. Рассказала, что ты вроде бы собиралась в Москву; о Киеве. Собирается тебе туда звонить, обещала сообщить, если что удастся (дозвониться там, например). Мы с ней поговорили минуты три. У меня совсем поехала крыша.

Я очень люблю тебя. Я не верю, что все могло вот так раз и все. Не раз со мной так в жизни бывало, а я все не верю. Даже тому, что было, не верю. И никогда не поверю! И не хочу. Я знаю, что мы с тобой ещё увидимся. Я люблю тебя. Ты помнишь об этом? Не может быть, чтобы все кончилось. Я люблю тебя. Я тебе верю.

Еще твоя Лена говорила, что, мол, собираешься обязательно встретиться с Кузьминым. Значит ли это, что ты (хотя бы по необходимости) увидишься со мной? Значит? Хотя в альманахах и так указаны контактные координаты.

Я совсем схожу с ума. Ты не можешь не почувствовать, что я говорю правду.

Любимая! Любимая! Любимая! Белочка моя. Что с нами случилось? Я не могу без тебя жить. Какой там Киев? Что такое? Где ты? Ты совсем у меня спятила. Ты же ведь ...... моя.

Но нет, так нет. Я всегда говорил тебе. Но я не могу больше так. Я чувствую себя повешенным. Только смерть никак не приходит, но и из петли уже не выбраться.