Текст книги "Пламя разгорается (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Глава вторая

Водные процедуры были долгими и громкими. Небольшое озерцо удалось найти почти сразу. Правда, для этого пришлось свернуть на юго-запад. Выбор дался непросто. Дорога, по которой путники пересекли разлившийся канал, вскоре резко завернула вправо. Оставалось – либо прокладывать путь через редколесье, но зато строго на юго-восток. Либо возвращаться к городу и искать объездную дорогу. Либо двигаться по имеющейся, но уходящей в сторону. Главным аргументом в недолгом споре стало увиденное Рурком голубоватое блюдце озера, мелькающее между деревьев на юго-западе. К тому времени находиться в жилом отсеке стало столь тягостно – запах сделался плотным и ядовитым, – что все сомнения отпали сами собой. Кроме того, возвращение и поиск объездной дороги грозили новой переправой через канал. А после всего произошедшего приблизиться к нему снова мало кто решился бы без веской на то необходимости. Шивера выпрыгнула из машины еще на ходу. Пока тягач маневрировал, стараясь подъехать ближе к озеру, она опрометью бросилась к воде. Плотно облегающий костюм слетел в несколько легких движений и бесформенной кучей опустился на куст терновника. За ним последовали сапоги и перчатки. Йарика осталась в черных шортах и майке. Издав невнятный вопль, она высоко подпрыгнула и с головой ушла под воду.

– Кэр, Гракх, идите уже, – прижимая к носу тряпку, сказала Марна. – Дез и так себя плохо чувствует, хватит рассиживаться. Где мыло, знаете. Поделитесь с Йарикой. Надеюсь в следующий раз увидеть вас чистыми. Все, пошли вон!

– Чтоб я полез в одно озеро с этой рогатой сволочью? – возмущался зарккан. Ему перспектива купаться не казалась удачной. На улице и без того холодно. Запах, конечно, неприятный, но вполне терпимый. Перед тем как вылезти из отсека, Кэр вытащил из-под куртки сохраненные винчестеры. На удивление, они оказались почти чистые.

– Костер-то разведете? – спросил он.

– Все будет, давайте. Нам еще машину мыть. Дезире действительно выглядела очень плохо: осунувшаяся, с серыми губами и ввалившимися глазами, она походила на покойника. Немного радовало то, что приступы кончились. Девушка лежала спокойно.

Кэр бегом направился к озеру. Гракх уже стоял на берегу и с самым скептическим видом пялился на воду. Зеркальную поверхность покрывала ряска и большие, коричневые листья кувшинок. Все это буйство шивера успела разогнать. К самой воде склонялись ветви многочисленных ив, берег порос палками камыша.

– Чем дольше стоишь, тем страшнее залезать, – крикнул ему эрсати, сбрасывая куртку.

– Я боюсь?! Ты это мне сказал?!

– Нет, ей, – Кэр указал на плавающую шиверу. Судя по тому, что вылезать она не собиралась, вода вовсе не была настолько холодной.

– Ее хоть в кислоту брось, все одно выживет.

– Йарика! – эрсати продемонстрировал кусок мыла. Шивера направилась к берегу. Не доплыв нескольких метров, встала на ноги. Оказалось, что заход здесь очень пологий и удобный. «Демонесса» вальяжно поднималась из воды. Ее тело вновь приняло обычную форму, глаза смотрели ясно и пронзительно.

– Давай, раз принес, – насмешливо сказала она. – Спинку потереть не прошу, все равно откажешься. Кэр протянул мыло. Да. Шивера знала, как себя подать. Ее белье ничего не скрывало. Тонкое и прозрачное, оно походило на вторую кожу.

– Ну же! – звонкий смех. – Я замерзну стоять. Бордовая кожа покрылась мурашками. Кэр тряхнул головой, переложил мыло в ожидающую ладошку. Шивера сделала шаг назад, медленно села на колени. Вода доходила ей до груди.

– Глаза сломаешь, – Гракх толкнул Кэра в плечо. – Меня торопил, а сам? Когда спустя пару минут эрсати и зарккан одновременно вбежали в воду, местность наполнилась душераздирающими воплями. Гракх материл всех и вся. Кэр не отставал, хотя его лексикон оказался заметно беднее. Почти до самого вечера путники отмывались сами, стирали одежду, чистили машину. Чтобы окончательно не окоченеть, развели три больших костра. Дело не совсем безопасное, но необходимое. Рурк привычно занял место часового. Раздобревший Гракх с большой неохотой сообщил, что принесенное им оружие после необходимой доработки вполне сможет послужить два-три десятилетия. Вряд ли больше, так как под руками нет ни хороших инструментов, ни мастерской. Йарика вытянулась возле одного из костров, забросила руки за голову.

– Смотри, земля холодная, – сказала Марна, проходя мимо. – Отморозишь себе все, потом не родишь. Чего не одеваешься?

– Костюм должен хорошо просохнуть, иначе будет натирать, – мурлыкнула шивера.

– Как знаешь…

* * *

Кэр никак не мог отделаться от ощущения запаха. Он дважды тщательно вымылся, кропотливо выстирал одежду, просушил ее, но вонь никуда не делась. Кроме того – чесались руки и лицо. Не очень сильно, однако предчувствие било тревогу. После купания в той непонятной жиже ожидать можно чего угодно – от простой чесотки до нарывов и омертвения кожи. Немного успокаивал приближающийся период линьки.

Эрсати уже заметил небольшие изменения в характере: усилилась раздражительность, появился еще терпимый, но уже несвойственный ему жор. Линька – проклятие и благословение. Протекающая очень болезненно, она позволяла телу очиститься от шлаков, избавиться от многих болезней, провести частичную регенерацию тканей. Перерождение, но какой ценой! Кэр взглянул на Дезире. Девушка лежала возле костра – хрупкая и беззащитная. Что с ней случилось? Эрсати несколько раз порывался коснуться ее лба, но постоянно одергивал себя. Что, если очнется? Что он ей скажет? Нет, лучше сидеть поодаль и просто наблюдать. Невольно в голову пришел образ купающейся Йарики. «Вот зараза! Знает, на что давить. Наверняка специально улеглась напротив». Кэр опустился перед Дезире на колени. Казалось, девушка вот-вот проснется, откроет глаза. «Идиот! – обругал себя эрсати. – Откроет и что?» Он никак не мог смириться с ее слепотой и оттого часто забывал о ней. «Если все равно не увидит…» Кэр пальцами коснулся щеки девушки, провел до кончика носа, по губам. Дезире глубоко вздохнула, улыбнулась.

– Что же тебе снится? – шепнул эрсати.

– Кэр, не забудь сменить Рурка! – раздался из-за спины голос Марны. Дезире вздрогнула, улыбка потускнела.

– Марна, чтоб тебя! – зашипел эрсати и отстранился от девушки. – Помню я!

– Извини, если помешала, – развела руками женщина.

– Хилки! – Кэр окликнул стоящего у тягача старика. – Можно тебя на пару слов? «Очень кстати, пока не забыл…» Хилки снял что-то с капота машины, посадил себе на плечо. Кэр усмехнулся. «Как же без верного хорька?»

– Садись, – предложил эрсати. – Ты знаешь, что с ней? – кивок в сторону Дезире. Старик поджал губы.

– Пойми, мне надо знать.

– Хилки не успел научить, Хилки виноват. Да. Пушистик… он предупреждал красивую девочку, но она его не слышит.

– Если не слышит его… Скажи ты. А пока она без сознания – скажи мне.

– Девочка сильная, а Хилки старый, он слабый. Всего не знает, – плечи старика опустились.

– Не тяни, все мы видели – какой ты слабый, – подмигнул Кэр.

– Нет-нет. Бить – просто, чувствовать – сложно. Она может чувствовать глубоко, если научится. Но нужно время, да.

– Что она почувствовала?

– Хилки не знает. На скулах эрсати заиграли желваки.

– Хилки хотел помочь, но не смог. Это, – он указал в сторону канала, – большое зло!

– Это большая сточная канава, – поморщился эрсати. Упоминание о канале вновь оживило ощущение мерзкого запаха.

– Нет-нет, – старик так замахал руками, что хорек с его плеча слетел и чуть было не попал в огонь. – Ай! – Хилки нежно прижал к себе чучело животного.

– Что нет?

– Большое зло! Это не объяснить. Надо чувствовать. Она чувствует.

– Я вижу, как она чувствует, – сказал Кэр и пристально взглянул на Хилки. Тот не отвел глаз. – Не надо повторения сегодняшнего. Если она не готова – не дай ей утонуть. Мне бы очень не хотелось… – заминка. – Ну, ты меня понимаешь? Старик принялся поглаживать хорька.

– Не понимаешь… ладно. Сохрани ей разум. Хорошо? Это ты можешь сделать? Эрсати чувствовал себя полным идиотом: просить сумасшедшего позаботиться о дорогом тебе человеке. Это даже не глупость.

– Хилки постарается. Хилки любит красивую девочку.

– Я тоже… – прошептал Кэр и тут же напрягся. Старик продолжал гладить хорька, не выказывая никаких эмоций. Больше никого рядом не было. Эрсати отступил от костра. Пора сменить Рурка. «Как там говорилось в старину у людей? Болтун – находка для шпиона… Очень верно, даже если вокруг друзья…»

* * *

Дезире шла по бескрайней поляне. В глазах рябило от буйства красок, голова кружилась от ароматов. Босые ноги ступали по мягкой траве. Память о недавней боли стремительно отступала, растворялась подобно ночному кошмару. Распушенные волосы колыхались на ветру. Девушка вытянула руки к солнцу, закрыла глаза. Она кожей чувствовала нежные прикосновения. Впервые за долгое время ей было действительно хорошо. Хотелось бегать, смеяться, а потом упасть в траву и просто лежать… Тело стало легким – того и гляди взлетит над землей навстречу столь желанным прикосновениям. Дезире открыла глаза. Ее охватило странное чувство. Девушка обернулась. Так и есть – она не одна. Там, где только что до горизонта простиралось цветочное поле, стояла мужская фигура. Дезире сощурилась. Опасности она не ощущала, хотя лица незнакомца не видела. От него исходила целая гамма самых противоречивых чувств. Девушка узнала их. На заводе, после того как все закончилось, она уловила их след.

– Кто ты? – спросила она, и голос, подхваченный ветром, разлетелся далеко окрест. Незнакомец молчал.

– Почему ты молчишь? Снова нет ответа.

– Я все равно узнаю, ты в моем мире, моей власти, – девушка лукаво улыбнулась, сделала шаг по направлению к незнакомцу. Тот никак не отреагировал.

– Ну, держись… Дезире мысленно потянулась к мужчине. Отчего-то он казался ей до боли знакомым. Значит, это не Абель и не Ирландец. В то, что представший перед ней – всего лишь плод ее воображения, девушка не верила.

Смятение… сильное смятение. Гремучий коктейль, закручивающийся стремительным вихрем, в основании которого… Лицо Дезире посерьезнело.

– Не может быть… Мужская фигура дернулась и исчезла. Дезире стояла, словно громом пораженная. Солнце больше не казалось теплым, ветер бессильно запутался в волосах. Она успела увидеть лицо незнакомца, успела ощутить томящееся в его сердце чувство!..

* * *

– Марна, есть разговор, – Кэр взял женщину за локоть, кивнул в сторону. Утро выдалось прохладным, но все же не таким холодным, какой была ночь. Роса крупными каплями лежала на траве, одним своим видом нагоняя на эрсати неприятные воспоминания о ледяной воде озера.

– Что такое?

– Не знаю, насколько это может быть важно, просто прими к сведению. Обдумай. Я пока не вижу причин к беспокойству.

– Что-то случилось?

– Я вчера сменил Рурка на мачте. Все было тихо. Потом в отсек вернулись девицы. Ну, которые с завода. Видимо, тоже гуляли.

– Они занимались кострами, еду готовили и помогали со стиркой.

– Неважно. Странные у девчонок разговоры вышли. Сначала о всякой ерунде, а потом кто-то из них… Свельса – такая, вся в веснушках, шепелявит немного… Сколько ей… лет восемнадцать, может. Ты должна помнить.

– Ну… не тяни.

– Оказывает, знают больше, чем нам сказали.

– О чем?

– А о местах этих. К примеру, о Земле Обетованной. Слышала о такой? Марна пожала плечами.

– Это что-то из библии?

– Это как раз примерно там, куда мы сейчас направляемся, – ухмыльнулся эрсати.

– Да?! Странное название… И что с ней?

– Судя по всему, они сами нахватались слухов. Но если обобщить их ахи-вздохи… Заметь – восторженные вздохи!

– Кэр!

– Да-да. Это государство появилось на территории бывшей Франции, существовавшей до войны. Насколько я понял – развиваются они весьма бурно, принимают новых граждан. У них даже существует нечто вроде регулярных войск.

– Могут оказаться проблемой? – Марна выглядела обескураженной.

– Все может быть. Но девицы их точно не боятся. Напротив – мечтают поскорее оказаться на тех землях. Якобы там царит полная благодать и порядок.

– Абеля спрашивал?

– Да. Он не отрицает, что слышал о Земле Обетованной. Но ничего конкретного, а главное – достоверного не знает.

– Как думаешь, врет?

– А черт его знает!

– Тогда будем начеку и вспомним о вежливости, – улыбнулась Марна.

– И еще… к вежливости, – эрсати задумался. – Если что, пусть переговоры ведет кто-то из людей. По крайней мере, при первом контакте.

– Почему? – брови Марны сошлись к переносице.

– Так, мысли странные в голове бродят. Не могу объяснить. Насторожили меня некоторые фразы…

– Ну, хорошо.

* * *

Следующие три дня слились в однообразную мокрую пелену. Почти сразу, после того как путники выехали с озера, небо затянуло тучами, пошел дождь. Серая хмарь заключила мир в плотные объятия, погасила свет. Тягач двигался медленно, ощупывая остатки дороги перед собой лучами фар. Если предыдущий день подарил путникам вполне приличную трассу, то теперь везение кончилось. На дороге то и дело возникали преграды. Чаще всего их причиной становились деревья, иногда упавшие, иногда живые. Приходилось останавливать движение и расчищать путь. Как правило, самую тяжелую работу брал на себя Рурк. В меру сил ему помогали Абель и Кларк. Кэр прикрывал их с оружием и смотрел по сторонам. На улице, под проливным дождем, он чувствовал себя лучше. Вчерашний зуд усилился, руки и лицо покрылись красными пятнами. Марна утверждала, что это не заразно, однако от эрсати не укрылось, с какой настороженностью некоторые посматривают в его сторону. Он мог, но не хотел их понимать. «Трусы и паникеры!» Ему было противно смотреть на них – расползающихся по углам, жмущихся к стенам, натянуто улыбающихся. В голову невольно закралась мысль: а не потеряй Дезире зрение, как бы она смотрела на него? Глупо и эгоистично, но сейчас эрсати был рад ее слепоте. Йарика откровенно веселило состояние Кэра.

– Это страшное проклятье, – с самым серьезным выражением лица говорила она. – За отказ прекраснейшей из дев тебя поразила неизлечимая чесотка. Скоро она станет такой сильной, что ты соскоблишь кожу без остатка, но и этого тебе будет мало! Потом ты…

– Скорее ты соскоблишь без остатка свой язык, дорогуша, – как можно более спокойно отвечал Кэр.

– Тебя не примет ни один город эрсати! На тебя будут показывать пальцем, станут плевать тебе в спину! Знаешь, я бы с удовольствием посмотрела на это. При всем при этом Кэр не чувствовал в ее словах настоящей злобы или обиды. Шивера веселилась – не более. Особого смысла в сказанном не было. После линьки на его коже не останется и следа от возможных последствий раздражения. Другое дело, до того времени еще дожить надо… Гракх сидел за рулем. После бегства из цеха раны, наконец, дали о себе знать. Зарккан бы и деревья помогал оттаскивать, если бы каждое движение не сопровождалось острой болью. Плечо, которым он ломился в закрытую дверь, превратилось в сплошной синяк. Кроме того, свалившись в провал, он ударился о стену и отбил ребра. Марна не исключала трещины или даже перелома и потому настаивала на покое в течение хотя бы пары дней, но Гракх упрямо лез в кабину. На фоне всего этого – ожоги, царапины и мелкие ссадины не стоили внимания. Глядя на мучающегося Кэра, зарккан в который раз возблагодарил природную стойкость к ядам и токсинам. Прибавься к его мучениям зуд, впору в петлю лезть будет. В кабине и жилом отсеке было тепло. Печка исправно работала, согревая продрогших на улице пассажиров. До первого городка добирались целый день. При этом проехали не больше десяти километров. Очередные развалины не произвели впечатления. Здесь природа активно наступала на сталь и бетон. Въезжать в город не стали, остановились на окраине. Утром двинулись в объезд и, к всеобщей радости, почти сразу обнаружили уходящую к юго-востоку дорогу.

– Впереди город! – уже за полдень послышался голос Гракха. – Большой город, чтоб я сдох! Сегодня дорога не подкидывала особенно каверзных сюрпризов, и потому скорость передвижения тягача заметно возросла.

– Это Льеж! – разглядывая почерневшие остовы зданий, сказал Абель ван Рейн. – Здесь больше нет таких крупных городов.

– Куда дальше?

– Я бы предложил снова свернуть на запад. Видишь там большую автостраду? Гракх кивнул.

– Если повернем к востоку – снова упремся в канал. Проедем на запад, сколько получится. Наверняка встретим ответвление в нужную сторону.

– Кэр! – крикнул Гракх.

– Мне плевать! – не сразу произнес эрсати. Он чувствовал себя так, словно с головой залез в муравейник. – Сами решайте.

– Что ж, заводи конвейер! – выруливая на широкую дорогу, проговорил Гракх. Слева виднелись руины города. Некогда, без сомнения, он был прекрасен. Но теперь, погруженный в дождливую пелену, обратился пристанищем неупокоенных душ. Казалось, заглуши двигатель, прислушайся… воздух наполнится плачем и стонами. Справа показался аэродром: полуразрушенный терминал, слепые рулежные дорожки, поросшие упрямыми побегами травы, несколько навсегда застывших самолетов. В глазах Гракха появились искорки азарта: поднять в воздух такую махину многого стоит, но и воздасться может сто крат. Полная свобода, не стесненная исчезающими дорогами! Зарккан вздохнул, искорки погасли. Он отлично понимал: даже мечтать о подобном – безумие. Самолеты настолько же мертвы, как и раскинувшийся рядом город. По автомагистрали двигались весьма шустро. Редкие упавшие столбы или растяжки почти не замедляли движения. Хуже оказалось с рухнувшими мостами. Их приходилось объезжать стороной, вырезая при этом части ограждений. К вечеру заметно похолодало, на дороге кое-где появился лед. Пришлось остановиться. Поворот на юго-восток обнаружился только на следующий день. Дождь немного стих, выглянуло солнце. За спиной остался хорошо сохранившийся указатель.

– Намюр, – прочитал Гракх, щурясь от падающих в глаза солнечных лучей.

Несмотря на прояснившуюся погоду, мороз не спал. Напротив, с каждым километром пути он становился сильнее. Дорога превратилась в каток, сам тягач обледенел. Гракх, что было сил и умений, пытался контролировать движение. Сильные неровности и выбоины почти не оставляли ему шансов. Несколько раз тягач врезался в дорожное ограждение, дважды – в столбы, один раз чуть вовсе не вылетел с трассы под откос.

– Такое ощущение, что мы к полюсу едем, – выглянув в окно, сказала Марна. – Чистая зима. Дождь сменился колючим снегом.

– Я люблю зиму, – заявила Ани.

Девочка сидела возле Дезире и держала ту за руку. За последние два дня девушка пришла в себя и теперь выглядела вполне здоровой. О своих видениях она не рассказывала.

– Я тоже люблю, – улыбнулась Марна. – Только… – она замялась.

– Только настоящую? – продолжила за нее Йарика.

– Да. Впереди словно буран… Вскоре ветер сделался столь пронизывающим, что окна пришлось закрыть. Печка в кабине работала на всю мощность, однако не способна была отопить весь отсек. По стенам поползли морозные узоры. Переднее колесо тягача во что-то врезалось, подскочило. Машину развернуло, боком ударило об отбойник.

– Чтоб я сдох! – выкрикнул Гракх и с досады ударил по рулю.

– Спокойно, – в кабине появилась Марна. – Сможем проехать?

– Сможем, а надо?

– Не поняла…

– Посмотри вперед. Глаза женщины расширились.

– Что это?!

– Не знаю. Но готов спорить на свою бороду – дует именно из этой штуки! Впереди, примерно в километре, виднелся город. Город, который выглядел невероятно странным для этого времени года и этой местности. Его словно выдернули из вечных льдов. Дома и все улицы затянулись толстым слоем льда. Острые шипы сосулек под разными углами топорщились в стороны, словно древние противотанковые укрепления. Но главное и самое удивительное: над всем этим на высоком, тонком шпиле раскачивался ромбовидный объект. Строгие правильные грани, несколько десятков длинных тросов-растяжек, время от времени мигающие синим и красным огни.

– Что это за?.. – Марна не знала, как назвать увиденное.

– Это определенно механизм, – сказал Гракх. – Но я даже приблизительно не знаком с подобной технологией. Если за этой штукой никто не следит, то это почти наверняка симбиоз.

– Чего с чем?

– Как водится: магии и технологии.

– Значит, к этому приложили руки заркканы и эрсати?

– К этому, – Гракх указал пальцем на ромб, – руку мог приложить кто угодно! Вопрос в другом: что будем делать мы?

* * *

Двигатель тягача гудел. Гракх старался найти тот оптимальный режим, в котором колеса не станут буксовать. Не спасал даже высокий протектор. Если бы лед был гладким, не помогли бы никакие ухищрения. Но, на счастье путников, его покрывало жесткое, крупное крошево, создававшее какое-никакое сцепление.

– Сколько же там градусов? – проведя ладонью по стене, произнесла Марна. Происходящему радовалась только Ани. Девочка с горящими глазами наблюдала за расползающимися узорами, осторожно прикасалась к ним.

– Есть еще жаждущие исследований? – спросила Йарика. – Погода что надо. Нежарко, кругом чистота и девственность.

– Какая-то заштопанная девственность, – поморщился Кларк. Он очень страдал от холода, хотя и завернулся в теплое одеяло.

– Не переживай, милый, твоя останется при тебе до конца дней.

– Зато твоя загуляла с сотней-другой мужиков.

– Мелко плаваешь, милый… – шивера закусила губу. – Я тебе обязательно расскажу как-нибудь. Самые яркие моменты. Кларка передернуло. Гракх съехал с дороги. Сейчас в ней не было необходимости. Ощетинившаяся иглами, она вела прямиком в город.

– Хорошо – сугробов нет, – бубнил себе под нос зарккан. – Утонули б и поминай как звали. Чтоб я сдох, если хочу замерзнуть в этой глуши. Странное дело, но он не чувствовал ни малейшего желания исследовать зависший над городом таинственный механизм. Напротив, его не покидало желание поскорее покинуть это место. Вечерело, но глушить машину на таком холоде Гракх не решался. Уверенности в том, что удастся снова завести ее утром, не было. Снаружи гулял ветер. Его порывы завывали, бились в бока тягача, норовили опрокинуть, вскрыть, как консервную банку, чтобы выморозить всех, кто находился внутри. Живым не место в обители стужи, пусть даже она сотворена их собственными руками. Зарккан зевнул. Накопленная за последние дни усталость давала о себе знать.

– Абель! – наконец, крикнул он. – Сможешь сменить меня?

– Конечно. Куда рулить?

– Эта морозилка очень кстати светится. Просто держись так, чтобы она все время была по левую сторону. Надо объехать город. Не думаю, что он большой. Я на час прилягу, скажу, чтоб разбудили.

– Ни к чему будить. Я буду ехать, пока позволит трасса. Почти не останавливались сегодня, я выспался за день. Здесь почти чистое поле, опасаться нечего.

– Не бывает идеальной чистоты в шлифовальном цеху! Смотри по сторонам!

* * *

Иногда Абелю казалось, что земля и небо поменялись местами. Если поначалу свет фар еще вылавливал отдельные объекты – вроде одинокого мертвого дерева или груды припорошенных камней, то вскоре вокруг не осталось ничего, кроме бесконечной белой мути. Очертания города скрылись и того раньше. Единственным ориентиром остались огни ромба. Они выделялись в слепой белизне, словно нарочно созданные быть путеводной звездой для заплутавших путников.

Казалось, даже время замедлило ход, сгустившись вблизи эпицентра ледяной бури. Время, растянувшееся на дни, недели, месяцы… В голову лезли самые дурные мысли. Что, если все это ловушка? Что, если мороз лишь прикрытие для чего-то большего? Что, если они попали в замкнутый мирок, из которого нет выхода? Абель гнал от себя подобные размышления, до боли в глазах всматривался в молочно-белую пустыню. И, наконец, его ожидания оправдались. Наполовину затянутый льдом, стоически перенося удары стихии, на пути тягача появился знак с указанием названия города. Абель сбавил ход, сощурился, стараясь прочесть написанное: «Marche-en– Fa»… Последние буквы скрывались под белесой наледью. За знаком, метрах в пяти, виднелись дорожные ограждения.

– Проехали, – выдохнул Абель.

– Молодец, – послышался над ухом голос Марны. Абель даже подпрыгнул от неожиданности. Он-то думал, что все давно спят. А, оказалось – просто затихли в ожидании. Теперь, когда стало ясно, что основная опасность позади, голоса зазвучали снова. Тихие, но с нотками радости, воодушевления. К утру путники достаточно далеко отъехали от города. Ландшафт постепенно обретал привычные очертания. На дороге вновь появились завалы. Ближе к полудню по крыше жилого отсека раздался стук. Тягач тут же встал.

– Сам вижу! – раздался недовольный голос Гракха, который уже успел сменить Абеля на водительском месте. – Давно дымит?!

– Нет! – крикнул из люка Рурк.

– Что случилось? – спросила Марна.

– Дым! По левому борту! Путники приникли к окнам. Действительно – из-за высокого, поросшего деревьями вала поднимался столб черного дыма.

* * *

Йарика с Кэром передвигались короткими перебежками. Не успевший сбросить листву, лес весьма надежно скрывал лазутчиков. Шивера скользила настолько бесшумно, так умело сливалась с окружающей местностью, что эрсати уже несколько раз терял ее из виду. Сам себе он при этом казался неповоротливым, толстым заркканом, неведомо как оказавшимся в аккуратной, хорошо убранной комнате. Бьющий в лицо ветер приносил неприятный запах жженой резины. Вскоре лес кончился крутым обрывом. Кэр и Йарика прижались к земле, замерли. Эрсати чувствовал на губах горький привкус. Шивера нарочно, как ему казалось, избрала такой темп, что он еле поспевал за ней.

– Не самое лучшее место для поселения, – тяжело дыша, прошептал Кэр. – Все как на ладони. Пара снайперов – и нет проблем… Раскинувшаяся перед ними деревня состояла из трех десятков домов. Большая их часть представляла собой плохо выполненные бревенчатые срубы. Покосившиеся стены, неровные проемы, похожие на лоскутные одеяла крыши. Казалось, их латали всем, что попадало под руку: деревянными досками, кусками пластика, брезентом, металлическими листами. Окна закрывала пленка. Кое-где порванная, она колыхалась под порывами ветра. На некоторых окнах виднелись ставни. В каждом доме имелась печная труба. Улицы закрывали бревенчатые настилы. Местами дерево превратилось в труху и смешалось с жидкой глиной. Но это, судя по всему, нисколько не заботило местных жителей. Центром деревни служил остов огромного самолета. Вероятнее всего, когда-то он потерпел здесь крушение. При падении его корпус развалился надвое, однако пожар так и не начался. Теперь обе части использовались в качестве жилых помещений.

Пробоины и дыры заколотили досками, а мелкие отверстия заткнули не то паклей, не то обычным мхом. Крылья и часть хвостовой обшивки, судя по всему, пошли на ограждение – примерно двухметровую, сплошную стену с воротами и парой наблюдательных вышек.

Одеждой жителям, которые, не подозревая о слежке, продолжали заниматься своими делами, служили какие-то грязно-серые лохмотья. За стенами виднелось весьма обширное поле – сейчас пустое. Но недавно перекопанная, вычищенная от сорняков и ботвы, земля говорила о старательном уходе. Рядом с полем был разложен костер, куда местные старательно стаскивали не только ботву и ветки, но и технический мусор. В том числе катили пару больших покрышек, судя по всему, от самолета. Еще пара уже догорала в костре.

– Так и до пещер недалеко, – прошептал Кэр. – Интересно, они ведьм не жгут…

– С удовольствием на это посмотрела бы, – не отрывая взгляда от деревни, сказала Йарика. – Должно быть, веселое представление.

– Очень! Только кончается быстро, – скривился эрсати.

– Ничего, мы придумаем что-то свое…

– Подожди-ка… Смотри на головной части самолета. Что видишь на крыше? Шивера сощурилась.

– Пару ветряков вижу. А ты говоришь – пещеры. Какие молодцы – электричество вырабатывают. Или ты про мельницу?

– Куда ты смотришь?! Вон же – прямо у кабины!

– Антенна какая-то.

– Да какая антенна?! – чуть не закричал эрсати, но вовремя прикусил язык. – Это крест!

– И что? Милый, ты не темни, лучше покажи пальцем. Кэр закрыл лицо руками.

– Храм это у них, понимаешь? Молятся в нем… кому-то… Вот черт, пошутил, называется… С виду так чисто средневековая деревня.

– Пусть молятся, нам-то что? – удивилась Йарика. – Оборванцы какие-то, да к тому же глупцы, раз у всех на виду такой костер развели. Не думаю, что представляют для нас опасность.

– На вышках дежурят. Не вижу с чем… ружья какие-то. Больше охраны не вижу. Может быть, дорогу спросим?

– Мы лучше вооружены, – шивера широко улыбнулась. – Но, конечно же, будем сама вежливость. Хотя… – она замолчала. – Сомневаюсь, что они знаю хоть что-нибудь из творящегося вокруг. Живут своим замкнутым мирком и в ус не дуют.

– Такие мирки долго не живут, – мотнул головой эрсати. – А эти здесь давно…

* * *

– Посылай дураков за пивом, – бурчал Гракх. – Только расплескают! А дорогу вы не догадались посмотреть?! Как к ним подъехать? Впервые за долгое время Кэр чувствовал себя тем самым дураком, который расплескал все пиво. Он же знал, что надо проверить подъездные пути. Помнил об этом. Почему же тогда забыл?

Эрсати почесал щеку, ощутил под пальцами влагу. Так и есть, расчесал до крови. Вот она проблема – проклятый зуд отвлекал на себя все внимание, переключал мысли. Никогда еще он с таким нетерпением не ждал линьки. Разве что самую первую. Но тогда было совсем другое дело. Он становился мужчиной и мог выбрать себе первую самку. Радость от осознания этого затмевала неприятные ощущения, усмиряла раздражительность. Кэр попытался вспомнить имя той самки. «Селента СалКаАлани». Имя четко отпечаталось в памяти, а вот лицо подернулось дымкой, слилось с множеством других, последовавших за ней. Ему оказалось мало ее одной. Рассказы сверстников будоражили воображение, тешили тщеславие. Там, в большом мире, человеческие женщины сами будут падать в его объятия, платить за то, чтобы он обратил на них внимание. Рассказы не обманули, полностью оправдав ожидания. И что он имеет теперь? Сводящий с ума зуд, полусумасшедших спутников, призрачную цель и непонятные, абсолютно не свойственные ему чувства к слепой полукровке. Неплохой набор, если ко всему вышеперечисленному добавить косые взгляды и шепот за спиной. «Занесло же в эту чертову общину!» – Кэр сжал кулаки. Хотел пожить спокойно. Еда есть, женщины под боком. Все это сдобрено легким чувством опасности и приключений. Пожил…

Гракх продолжал что-то бурчать, но уже себе под нос. Тягач медленно катился по дороге. Вскоре в поросшем лесом валу показалась довольно широкая брешь.

– Ну-ка, ну-ка… – произнес Гракх. – Чтоб я сдох! На земле отчетливо отпечатались следы шин. Колея, немногим уже, чем оставлял тягач, петляя, убегала за вал. Гракх сбавил газ, машина почти остановилась.