Текст книги "Мертвые не разговаривают (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Это ты специально, да? – усмехнулась Настя.

– Конечно. Когда еще выпадет шанс на тебя посмотреть.

– Дурак.

Она одним движением стащила с себя футболку. Зашипела, когда ткань задела израненную кожу. Андрей постарался действовать быстро и аккуратно.

– Смотри, осторожно, чтобы повязка не сползла, – сказал он, когда закончил. – Думаю, завтра можно будет снять. Это пока, чтобы остановить кровь и не занести какую заразу.

– Спасибо, – кивнула Настя и прикрылась чистым куском одеяла. – Так ты расскажешь мне о снах?

– Да, – Андрей снова посмотрел в окно. – Не хочешь воздухом подышать?

– Голову разве проветрить…

– Да, проветримся. Боюсь, спать нам теперь не стоит.

– Совсем?

– По крайней мере, пока не выберемся из города.

Девушка задумчиво кивнула.

– Я только оденусь…

– Жду тебя в коридоре.

Ночь выдалась прохладной. В высоком темном небе мерцали точки звезд. Ветер, поначалу обнимающий весьма ощутимыми порывами, вскоре стих. В воздухе почувствовалась влажность.

Они немного постояли у мотеля, а потом направились в сторону пятиэтажных домов. В отличие от первой ночи, сейчас город не тонул во мраке. Фонари, в почтении склонившиеся вдоль дорог, освещали улицы мягким желтоватым светом. И все равно самым ярким пятном в этом царстве теней оставалась стоянка мотеля. Единственный шум, который нарушал спокойствие умиротворенного города, – мерное шуршание. Андрей и Настя оглядывались по сторонам, силясь вычислить источник, но наконец, обнаружили его. За углом мотеля работал дворник. Ссутулившись, он медленно переставлял ноги.

– Ничего себе, – шепотом проговорила Настя. – С ума посходили, что ли? Ночами дворы мести.

На прохожих дворник взглянул лишь мельком, а потом снова сосредоточился на своей работе. Его взгляд неотрывно следил за движением метлы. Андрей успел заметить глубоко ввалившиеся глаза в окружении мелких морщин, плотно сжатые тонкие губы, а также длинные волосы, собранные на затылке жидким хвостом.

– Если платят, почему не поработать во вторую смену?

Они помолчали, вдыхая прохладный ночной воздух, приводя мысли в порядок.

– Как ловушка для насекомых, – усмехнулся Андрей, когда от сверкающего мельтешения разноцветных лампочек осталось лишь смутное мерцающее напоминание.

– И мы прилетели на свет? – спросила Настя.

– Да. Мотыльки к лампе. Обожгли крылья – и теперь бьемся о стекло, пытаясь вырваться обратно в ночь.

– Кому надо нас приманивать?

Андрей пожал плечами.

– Мало ли… Рассказ вспомнился. Автора, к сожалению, не помню. Что‑то там в названии… не то Дети Ноя, не то Потомки Ноя… Не суть важно. Так там тоже одинокий городок. Правда, в Америке, на побережье. Заехал туда мужик на машине, что‑то по мелочи нарушил. Его в клетку. Продержали до утра, а потом вроде как к судье, штраф выплачивать. Кругом дома стоят, тихо. Народу никого. Приезжают к судье, мужика в комнату провожают – и дверь следом раз. Захлопнули. А комната не простая – печка огромная.

– Зажарили его, что ли?

– Да. И съели. Город‑то покинутый давно, а вот облюбовали его любители человечины. Индейцы, что ли.

– Вот зачем ты мне это рассказываешь? – в голосе Насти слышалась обида. – Я и так в себя до сих пор не приду. Только мне про людоедов не хватало слушать.

– Извини. Просто со всей этой чертовщиной уже и не знаешь, что думать. Ты спала прошлой ночью?

– Нет. Выспалась же в дороге. Читала сидела.

– Так. Вяч тоже не спал, судя по его словам. Значит, получается – дрых только я. Из нас троих, конечно.

– И что?

– Что тебе приснилось?

Настя невзначай коснулась груди.

– Я даже не помню, когда уснула. Вроде только держала в руке стакан с водой, а через секунду стук в дверь. Думала, может, доктор чего забыл. Открыла… – она замолчала.

В отдалении слышался стрекот кузнечиков, где‑то в ночи несколько раз ухнула сова. Андрей поежился. Влажный холод хоть и разгружал голову, но под одежду пробирался угрем, что совсем ни к чему.

– Их было двое, – продолжила Настя. – Мужчина и женщина. Страшные. Женщина в одной короткой юбке и топике. Мужчина в джинсах. Изорванных в лохмотья. Одежда грязная, в каких‑то пятнах. Но не в одежде дело. Они… я не знаю, откуда в моей голове такие образы. Все тела в порезах и шрамах. На них живого места не было. А уж лица…

– Срезанные губы? – спросил Андрей.

– Да! – воскликнула Настя и резко повернулась к спутнику. – Откуда ты?.. Ты тоже их видел?

– Я кого‑то видел, – кинул Андрей.

– Они затолкали меня обратно в комнату. От них страшно пахло. Не сильно, не противно, хотя и это тоже. Пахло страхом. Они что‑то говорили, смеялись. Женщина бросила меня на кровать, залезла сверху… Даже сейчас по коже мурашки от ее прикосновения. Холодная и липкая кожа. Ее руки касались меня, забирались под одежду. Раздвоенный язык сновал между зубами, брызгал слюной. Я только теперь понимаю – они не должны говорить с таким уродством. Либо их слова нельзя было бы разобрать.

– Не думал об этом, – признался Андрей. – Но ты, пожалуй, права.

– Как можно было сделать с собой такое?!

– Насть, давай не будем принимать увиденное за чистую монету. Это сон. Реальный, страшный, отталкивающий, но всего лишь сон. Пусть очень странный, способный нанести физические повреждения наяву.

– Я все понимаю. Вернее, пытаюсь понять. Если бы они еще не были такими живыми, – девушка немного помолчала и, вздохнув, точно набралась сил, продолжила рассказ. – А потом этот… ее друг скинул с себя штаны и навис надо мной. Хотел, чтобы я сосала его хозяйство… – в словах словно плеснули концентрированной желчью.

– Если тебе сложно, не рассказывай, – Андрей коснулся ее плеча.

– Мне надо выговориться, – глухо отозвалась Настя. – С него стекало что‑то тягучее и желтоватое. Я пыталась увернуться, сопротивлялась, а они только смеялись. А потом женщина разорвала на мне футболку. Я даже не помню, когда в ее руках появился тот крюк… старый и ржавый. Она водила им перед моим лицом, угрожала, если я не сделаю то, о чем они просят. Просят, – девушка горько усмехнулась. – Почему я не проснулась, Андрей? Мне было очень больно, когда она начала протыкать меня этим крюком.

Андрей обнял девушку за плечи.

– Этого я не знаю. Думаю, понятно, что это необычные кошмары. И даже не из‑за того, что выглядят они, будто все происходит в реальности. Мы видели похожие сны – и это беспокоит меня больше всего.

Он быстро рассказал ей о своих кошмарах.

– Для полной уверенности остается только Вяча расспросить, – сказала Настя.

– Согласен.

– Надеюсь, с ним ничего не случится.

– Не думаю. Не уверен, но мне кажется, что эти сны ничем серьезным для нас обернуться не могут. По крайней мере, пока.

– Мне бы твою уверенность. Если б ты меня не разбудил, даже думать не хочу, что бы они со мной сделали.

– И нечего думать. Но спать я бы поостерегся ложиться. Стыдно признаться, но во втором кошмаре, когда уже понимал, что сплю, все равно чуть было не наложил в штаны от страха.

– Что, если это гипноз? – Настя замедлила шаг.

– А смысл? Вроде никаких особенных секретов не знаем. Денег на выкуп тоже нет.

– Не знаю. Но гипноз, по крайней мере, мог бы объяснить похожие сны у разных людей.

– Наверное, – согласился Андрей. – Все равно надо говорить с тем пьянчужкой. Кстати, что там случилось, когда я выключился?

– Вяч озверел вконец, бросился на мужика. Тот – возьми и поднеси к себе зажигалку. Тут же в факел превратился – и к Вячу обниматься. Вяч – вроде отбиваться, а не очень‑то получилось. Руку сильно обжег, немного опалил лицо. Если бы не помощь местных, что за столами сидели, не знаю, как бы все обернулось.

– Съездили в командировку, – поморщился Андрей. Голову пронзила игла боли. В висок будто выстрелили. – Надеюсь, ничего серьезного.

Спазм прошел, оставив по себе ощущение легкого покалывания в области затылка.

– Не знаю. Матерился он громко. Правда, в больницу до последнего отказывался ехать.

– Верю.

– А что с этим… Константином Ивановичем?

– Повалили на пол, тушили чем попало. Кто одежду набросил, скатерти со столов. Если честно, я не очень помню. Шум, дым. Огонь перекинулся на наш столик, здорово опалил кусок стены.

– Странно, я даже запаха гари не почувствовал, когда в зал спускался.

– Наверное, убрали все, – безучастно сказала Настя. – Он и после того, как его потушили, все рвался, угрожал. Хорошо, быстро полиция приехала с врачами. Что‑то вкололи, он и затих.

– Надеюсь – проснуться сможет, – задумчиво проговорил Андрей.

– Не оставил надежды добиться от него истории?

– Не оставил. Но на его историю мне плевать. Хочу узнать, что ему снится?

– Надо бы Вяча забрать из больницы. Как считаешь? – девушка глубоко вздохнула.

– Было бы неплохо. Но отдадут ли его?

– Под нашу ответственность. Расписку напишем.

– Дело говоришь. Ни к чему его оставлять там.

– А если попытаться уехать на попутке? – вдруг оживилась Настя. – Местные‑то должны выезжать из города. Не знаю насчет автобусов, но хотя бы машины от магазинов или того же завода.

– Должны… – протянул Андрей. – Только за все время, что мы идем, я ни одной машины не видел, выезжающей из города. Их и так немного. А те, что есть, крутятся в его пределах.

– Специально смотрел?

– Да нет, вроде как отложилось.

– Значит, кого‑то пропустил, – уверенно заявила Настя. – Не могут они жить натуральным хозяйством.

Они почти добрались до пятиэтажных домов. Во многих окнах свет еще горел. А вот фонарей здесь почти нет. Впрочем, оно и понятно, к домам вела узкая тропа, судя по всему, протоптанная самим жителями. Наверняка есть и нормальная дорога, «официальная», только ее надо искать.

Голову снова прострелило. Болезненный укол родился в основании черепа и мгновенно распространился выше и в стороны, опутав сознание выжигающей паутиной.

Андрей зажмурился, обхватил голову руками.

– Что с тобой? – с беспокойством воскликнула Настя.

– Сейчас все пройдет, – процедил он сквозь зубы. Действительно, приступ минул уже через несколько секунд.

– С утра – в больницу, – сказала девушка уверенно.

Андрей с долей сожаления признал правоту в словах полицейского, проводившего его опрос: за руль с такой травмой лучше не садиться. Случись приступ за рулем, на трассе, – и все, конец путешествию.

Ночь постепенно наполнялась густыми облаками тумана. Он наползал со стороны дороги, которая впустила троицу в город, но так и не позволила вырваться из него.

– Что‑то я замерзла, – сказала Настя. – Пойдем обратно?

– Пойдем, – Андрей еще раз всмотрелся в светлые окна пятиэтажек. На фоне темного неба они выглядели провалами в иное измерение.

– Как думаешь, мы выберемся? – неожиданно тихо спросила спутница.

– Отсюда, из города? – не понял Андрей.

– Да.

– Конечно! А разве есть сомнения? – он попытался придать голосу уверенности и бодрости.

– Не знаю. Я бы так не беспокоилась, будь одна. Но от меня зависит и еще одна жизнь. Маленькая и слабая. Он без меня не сможет. Я должна вернуться. Понимаешь?

– Спокойно. Мы же не паникуем, да и отчаиваться рано. Разберемся, в чем чертовщина, – и рванем в Самару.

– Лучше бы уже сразу домой, – вздохнула Настя. – Какая после всего случившегося работа?

Андрей невольно коснулся головы. Да уж, соображает он сейчас явно туго.

За спиной, в тумане, послышался тонкий смех.

Андрей похолодел. Его пальцы сомкнулись на предплечье Насти.

– Ты слышала?!

– Нет. А что?

Сердце припустилось ускоряющимся метрономом, с каждым ударом все сильнее врезаясь в грудную клетку.

Он не спит! Не может спать!

Смех повторился. На этот раз его источник немного сместился в сторону.

– Смеется кто‑то? – спросила Настя. Она явно не понимала настороженности спутника.

– Смеется… – сглотнув, проговорил тот, всматриваясь в темноту. – Во сне ничего подобного не слышала?

– Нет, – голос Насти напрягся. – Ты думаешь…

– Нет. Не знаю.

Размытая тень всколыхнула облако тумана, скрылась в мутной черноте.

– Мы же не спим? – спросил вслух.

– Нет. Вроде, – девушка ущипнула себя за руку, зашипела от боли.

– Это не способ, – проговорил Андрей.

Смех раскололся двумя источниками, тут же разбежавшимися в разные стороны.

Холод отступил. Андрей чувствовал, как пылает лицо, как взмокла спина.

– Это же просто дети, – предположила Настя, но уверенности в голосе нет.

– Ага, дети.

Он отчаянно боролся с желанием броситься бежать. Пока не появилась еще какая‑нибудь тварь, пока мир не пустился в сумасшедший пляс, фонтанируя кровью и испуская зловонное дыхание.

– Что ты пугаешь меня? – Настя с облегчением выдохнула. – Не надоело? Дети же топают. Вон, смотри…

Андрей проследил направление, в котором указывала девушка. Что‑то мелькнуло в тумане. Но что именно – не разглядеть. Фигурка однозначно невысокая.

Череп будто взорвался. На несколько секунд перед глазами повисла непроницаемая чернильная завеса. Издалека донесся голос Насти. Она кричала, тормошила, пыталась помочь. Пришел в себя Андрей сидящим на земле. Руки дрожали, по лицу градом катился холодный пот.

Что происходит?!

– … а ты говорил…

Смех раздался совсем рядом, но сил на попытку бежать – уже нет. Да и бояться тоже.

– Что с ним? – голос явно детский, напуганный.

– Дяде плохо, – спокойно отвечала Настя. – Вы почему гуляете так поздно без родителей?

– А что? – в тонком голосе слышалось недоумение.

– Опасно же. Темно. Мало ли что может случиться.

Вместо ответа раздались негромкие смешки.

– Он пьяный? – спросил другой голос, но тоже детский.

– Нет. Он просто устал.

Андрей внутренне ухмыльнулся. Просто устал. Ну да. Даже ребенку понятно, что взрослые дяди просто так не валятся с ног посреди улицы.

Он несколько раз глубоко вздохнул. Прохладный воздух быстро смыл с глаз тяжелое марево. Настя сидела перед ним на корточках в окружении трех ребятишек. Двух мальчиков и девочки. Самые обычные дети, в меру поцарапанные, в меру взъерошенные.

– Привет, – с трудом улыбнулся Андрей.

Вот она – мания преследования. Добралась‑таки до него. Отлично! Что дальше?

Глава 5. Дверь.

Ночь казалась бесконечной. Общая усталость, нисколько не прошедшая за время недавнего беспокойного сна, давила на виски. В тяжелой голове с трудом ворочались мысли. Такие же сонные, как и сам Андрей. Сидящая напротив него Настя выглядела не лучше. Они расположились за одним из столиков мотеля и отчаянно пытались не уснуть. Кофе помогал слабо, регулярные выходы на свежий воздух тоже не спасали. Разговор клеился с трудом. Его нить то и дело ускользала. Да и говорить особенно не хотелось. Любая тема так или иначе возвращалась к Водино.

Голову периодически покалывало. Столь сильных приступов, как недавно на улице, не случалось, но ощущение чего‑то инородного в черепе не отпускало. Чувство неприятное и раздражающее. Не знаешь, чего ожидать в следующую минуту.

Настя подперла голову руками. Возвратившись с прогулки к пятиэтажкам, она распустила волосы, и теперь они густыми волнами обрамляли ее лицо. Лицо девчонки, но очень уставшей. Она больше не шутила, из глаз исчезла живая искра, уступив место напряжению. Пожалуй, ей из их троицы действительно труднее всех. Она изменилась резко. Стала другой, незнакомой. Андрей заметил это почти сразу. Тонкая грань, за которой исчезла прежняя Настя, пролегла там, в темноте ночного города. Встреча с детьми не подкосила ее, но заставила закрыться.

– От вас можно позвонить? – Андрей прошел к барной стойке. Новая девушка приветливо улыбнулась. Рыжая, в частых крупных веснушках, она и сама вызывала невольную улыбку, будто излучала тепло и позитив.

– Конечно, – ярко–зеленые глаза сверкнули в неверном свете. Она протянула черную трубку радиотелефона.

Андрей кивнул, приложил трубку к уху – тишина.

– Не работает, – сказал он.

Девушка нахмурилась, взяла аппарат.

– И правда. Извините. У нас такое бывает. Телефонные линии старые, никак не заменят. Но вы не переживайте, к утру точно наладят.

– А сотовый не одолжите? – почесал затылок Андрей. – Я со своей симки позвоню. Очень надо.

– Нам не разрешают приносить на работу сотовые телефоны, – сконфузилась девушка.

– Понятно. А вы давно здесь работаете?

– Нет, что вы. С начала лета – пока каникулы. Еще две недели – и в Самару. Учусь там, в медицинском.

– А тут вроде как отдыхаешь? – заставил себя улыбнуться Андрей.

– Ага. Вроде как. Родители у меня здесь живут, – она ответила белозубой улыбкой. – А вы к нам по делам?

– Нет, проездом. Никак уехать не можем. Что‑то не пускает…

– Что вы, у нас замечательный город, – ее глаза, и без того большие, еще расширились. – Некоторые приезжие даже остаются. Если бы ни учеба, никуда бы не уехала, – она вздохнула. – Но надо, ничего не поделать.

Андрей внутренне поморщился. Провокация не удалась.

– Что же у вас хорошего?

– Люди! – с нажимом произнесла она. – Вы же из Москвы, да?

– Из Подмосковья.

– Ну, неважно. Все равно все бегают, суетятся. Даже в Самаре шумно. От одного шума устаешь. А здесь – тишина. Люди хорошие, отзывчивые. Погостите – сами увидите.

– Торопимся мы.

– Понимаю…

– А где у вас автобусная остановка? И как часто ходят автобусы до Самары?

– Ой, не знаю даже, – отмахнулась она. – Меня на машине отвозят. Уже сто лет на автобусе не ездила. Но остановка есть. Это точно, – уверенный кивок.

– Будем искать. А такси?

– Такси тоже есть. Вам дать номер телефона?

– Давай, – в руку Андрея перекочевал небольшой листок, вырванный из записной книжки, с семизначным номером. – Спасибо. Так и набирать?

– Угу.

Он отошел от стойки, набрал на мобильном номер. В трубке потекли длинные гудки.

– Занято, что ли? – обернулся к девушке.

– Пробуйте еще.

– Слушай, – Андрей огляделся, принюхался. – А ведь вечером тут был небольшой пожар, да?

– Вроде да. Я вышла в смену уже после.

– А когда успели все убрать?

– Обижаете. Мы же не хотим, чтобы нашим гостям было неуютно.

– Да уж, оперативно. Ни следа не осталось.

– Я же говорю – у нас отличный город, отличные люди, – в ее голосе звучала неприкрытая гордость.

Голову кольнуло – и Андрей задержал дыхание, ожидая очередного приступа. Картинка перед глазами дрогнула, размазалась.

– С вами все нормально? – услышал обеспокоенный голос.

– Да–да, – он сжал зубы, глубоко задышал. Приступ прошел. Андрей протер слезящиеся глаза, но зрение по–прежнему не желало возвращаться в норму. Вместо барной стойки и бронзоволосой девушки за ней он видел пустоту. Черное пятно шевелящегося ничто. Андрей моргнул – видение исчезло.

– Может, врача вызвать?

На него пристально смотрели зеленые глаза.

– Я в норме, спасибо. А жителям вашего города уже начинаю завидовать, – он снова натянуто улыбнулся. Улыбка далась непросто. – Можно еще кофе?

– Два?

– Да.

– Уже несу!

Он еще раз набрал номер такси, но снова услышал лишь длинные гудки.

– Нашел подружку? – спросила Настя, когда Андрей вернулся за стол.

– Да. Она сказала, что до Самары ходит автобус и такси.

Плечи Насти расправились.

– И мы уедем? – медленно проговорила она.

– Обязательно!

Конец ночи пролетел заметно быстрее. Настя немного ожила, заулыбалась. Под утро они немного перекусили и покинули мотель. Радиотелефон так и не заработал, до такси дозвониться не удалось.

– Уверен, что сможешь вести машину? – спросила Настя.

– Да. Я аккуратно. Потихоньку. Не пешком же идти. Тем более, может, удастся отбить Вяча.

– Не думаю, – покачала головой девушка, усаживаясь на переднее сидение. – Ему бы несколько дней на процедуры ходить.

– Дома походит. Не нравится мне здесь.

Ехали медленно. Андрей вслушивался в свои ощущения, пытаясь уловить момент нового приступа.

– Он, что, вообще не спит? – Настя указала на дворника в оранжевом жилете. Тот ходил вдоль газонов и что‑то собирал в белый пакет.

– Мы его видели ночью?

– Да. Вот же мужик вкалывает.

До больницы они добрались без происшествий, не сбившись с дороги. Двухэтажное здание производило впечатление скорее детского сада: на прилегающей территории разбросаны цветники и клумбы, а кирпичные стены украшены рисунками из старых, еще советских, мультфильмов.

– Почему везде так не сделать? – улыбнулась Настя. – Понастроят серых стен – и ходи туда, как на плаху. А тут – весело. Наверняка детишкам нравится.

На входе в стационар их встретила неприветливая старушка с ярко–малиновыми волосами. Она с подозрением осмотрела ранних посетителей, выспросила – откуда они, к кому пришли, почему притащились в понедельник утром и отчего не торопятся на работу. Наконец, нарочито громко вздохнув и что‑то пробурчав про зажравшихся москвичей, приказала ожидать в приемном покое.

Вячеслав показался минут через десять. В спортивных штанах, с недовольным выражением на сонном лице. Обожженную правую руку покрывал толстый слой какой‑то мази. Кожа даже сейчас выглядела так, словно все еще дышала жаром. Несколько больших водянистых пузырей, казалось, вот–вот лопнут, расплескав вокруг себя сгустки сукровицы. Брови и волосы Вяча были заметно опалены, но в остальном лицо не особенно пострадало.

– Красавец? – глухо проговорил Вячеслав, видя, как его рассматривают товарищи.

– Что говорят врачи? – спросил Андрей.

– Жить буду. Но первые дни – хреново.

– Болит? – спросила Настя.

– Ничего, справлюсь. Все лучше, чем у того урода.

– Он тоже здесь? – насторожился Андрей.

– Да. Весь в бинтах, как мумия. По–моему, не жилец. Или останется уродом на всю жизнь.

– Он в сознании?

– Вроде нет. Сходи, посмотри.

– Там такая охрана, – усмехнулась Настя.

– Да. Клавдия Ивановна еще та карга.

– Ночью спал? – спросил Андрей.

Вячеслав поморщился.

– Болела, зараза, – приподнял обожженную руку. – Так, подремал чутка.

– Что снилось?

– Дрянь какая‑то. Даже пару волдырей содрал – ворочался, видимо. Весь пододеяльник засрал.

– Что снилось? – стоял на своем Андрей.

– Да не помню я! – вспыхнул Вячеслав. – Какая разница? Сонник, что ли, притащил? В этом клоповнике еще и не то приснится, – он с силой сжал зубы. – Чего пришли‑то?

– Навестить… – неуверенно проговорила Настя.

– Навестили. Дальше что? С дорогой что‑нибудь прояснилось?

– Мы работаем над этим, – сказал Андрей.

– Не забудьте обо мне. И это – в Самару я не ногой. В гробу видал эту командировку. Сразу домой.

– С тобой все нормально?

– Нет, твою мать! – голос Вячеслава опустился до рыка. – Я торчу у черта в заднице и не могу из нее выбраться, а в дополнение к этому веселью поджарился от какого‑то бухого ублюдка! Теперь даже поссать нормально не могу. И в голове как кошки насрали.

– Вяч… – протянула Настя, отступив от него на шаг.

Лицо здоровяка раскраснелось, на лбу выступила толстая вена.

– Извини, – он весь вдруг обмяк, тяжело опустился в стоящее у стены кожаное кресло. – Нервы что‑то шалят.

– Попроси успокоительного, – сказал Андрей. – Только постарайся не спать.

– Почему?

– Вспомни детство. Ты смотрел фильм с Фредди?

– Чего?

– Кошмар на улице Вязов.

– Ну…

– Там люди могли умереть во сне и оттого умирали в реальном мире.

Брови Вячеслава сошлись к переносице.

– Я очень надеюсь, что нам не грозит подобная опасность, но настоящие раны мы из снов тащим, – Андрей провел пальцем по своей щеке, а Настя показала руку.

В глазах Вячеслава на мгновение блеснул огонь насмешки, но тут же погас, сменившись задумчивым выражением.

– Я действительно не помню, что снилось… Во сне какой‑то урод полоснул мне по руке. Здоровым ножом или пилой. А когда я проснулся, руку будто нарочно вскрыли. Кровь хлестала ручьем. В палате никого. Один лежу.

– Вяч, мы сейчас двинем в полицию. Я из шкуры вылезу, но они вывезут нас из города. Только не спи. Несколько часов. Договорились?

– Не вопрос.

– Вот и чудно. И не ругайся больше.

Вячеслав неопределенно повел плечами.

– А с Константином этим, Ивановичем, не будешь говорить? – спросила Насти, когда они вдвоем вышли на улицу.

– А смысл? У Вяча все то же самое, что и у нас, – Андрей помассировал виски. – Крутой мужик на дорогой БМВ не смог справиться с проблемой, а вот нам придется.

– Справимся, – с уверенностью сказала Настя.

– Вот такое настроение нравится мне куда больше, – подмигнул ей Андрей.

Он только успел спуститься с невысоких ступеней, как асфальтовая дорожка под ногами вздыбилась, побежала сетью быстро разрастающихся трещин. Клумбы подернулись туманной пеленой, исчезли. Вместо аккуратного больничного двора перед Андреем открылся пустырь, поросший высокой сухой травой. Кое–где виднелись груды битого кирпича и застывшие в жестокой судороге элементы металлических конструкций.

Плеча что‑то коснулось. Андрей обернулся. На него большими глазами смотрела Настя.

– Ты что? – ее голос дрогнул.

– Что?

– Замер и молчишь.

Андрей перевел взгляд на больничный двор. Никакого пустыря, никаких кирпичей и покореженного металла. Виски сдавливает мертвенной хваткой.

– Присяду…

Он опустился прямо на ступени, опустил голову, закрыл глаза. Ощущение, будто находишься в большой металлической банке, а снаружи что‑то равномерно гудит.

– Позвать врача? – услышал голос Насти.

– Не надо, сейчас все пройдет.

– Ты же понимаешь, что это не дело, – сказала она наставительно, будто отчитывала. – У тебя явно сотрясение. Тебе лежать надо.

– Пока я двигаюсь – не усну, – пробурчал Андрей. Боль начала отпускать. Гул слабел, удалялся.

– Замкнутый круг какой‑то, – вздохнула девушка.

– Ничего, – Андрей открыл глаза. – Все нормально. Нам главное – выбраться, а там бегом в больницу.

– Хорошо. Ловлю на слове.

Он посидел еще несколько минут. Не столько беспокоила головная боль – ее, по крайней мере, можно объяснить. Но чем объяснить галлюцинации? Неужели травма головы настолько серьезна?

От больницы первым делом поехали на поиски автобусной остановки или таксистов. Номер, полученный от рыжей работницы мотеля, по–прежнему не отвечал.

Настя напряженно следила за действиями Андрея. Это немного нервировало, но в то же время такое внимание казалось вполне оправданным. Потому он мирился.

Первой на глаза попалась автобусная остановка. Под пластиковым навесом голубоватых оттенков скучали три человека. Андрей проехал чуть дальше, остановился возле тротуара.

Первым делом они изучили расписание. Автобусных маршрутов здесь оказалось три, но только один начинался вне Водино, пролегал через весь город и уходил дальше, в сторону Самары. Автобусы по нему ходили каждые четыре часа.

– Извините, до Самары когда транспорт? – спросил Андрей ожидающих на остановке.

– Да уж полчаса как должен быть, – всплеснула руками полноватая женщина в цветастом платке. – Снова задерживается, паразит.

– И часто так? – спросила Настя.

– Да не то, что бы очень…

– Раз в неделю – стабильно, – перебил женщину паренек лет шестнадцати, в просторных мешковатых штанах и такой же толстовке с непонятными надписями граффити на груди и рукавах.

– Понятно, спасибо. Может, тогда кого подбросить до Самары? – Андрей уловил удивленный взгляд Насти, но никак на него не отреагировал.

Женщина в платке смерила его оценивающим взглядом, покачала головой.

– А я вообще домой пошел, – ухмыльнулся паренек. – Не судьба сегодня в универ попасть.

– Бесплатно, – не отступал Андрей, но желающих так и не нашлось.

– Зачем ты им предлагал? – спросила Настя, когда они вернулись в машину.

– Хотел попробовать вырваться отсюда, имея рядом кого‑то из местных. Что‑то вроде ключа. Вдруг проскочили бы.

– А что, идея мне нравится, – без тени улыбки сказала Настя. – У них‑то, похоже, наших проблем нет. Катаются куда и когда хотят. А пусть Вяч возьмет свою эту… как ее?

– Светлану?

– Да. Переспали же, так почему не попросить помощи?

– Мы ему это обязательно предложим, – усмехнулся Андрей.

– Стой! – Настя указала в сторону от дороги. – Такси?

– Точно. Глазастая!

Две легковые машины с черно–желтыми шашечками на крыше стояли на небольшой стоянке, плохо видимой за густым кустарником. Одна машина тут же тронулась и выехала на дорогу, когда Андрей только зарулил на стоянку. Капот второй был открыт, и человек в потертой кожаной куртке самозабвенно ковырялся в двигателе. На боковой двери машины черными буквами выделялся телефонный номер. Тот самый, по которому Андрей звонил уже не раз.

– День добрый, – поздоровался он. – Скажите, а почему я не могу дозвониться до вашего диспетчера?

Человек обернулся. Темное лицо перемазано в машинном масле.

– Не знаю. Телефон сломался?

– У кого?

– У тебя. У нас все работает как часы.

– До Самары довезешь?

– Послушай, друг, – водитель такси выпрямился. – У меня карбюратор полетел. Довезу, конечно, но завтра. Лады?

– А кто свободен?

– Позвони на базу, там и скажут. Я не справочная, – он снова скрылся под капотом.

– Очень хорошие люди, – поморщилась Настя, которая весь разговор простояла молча.

– А я не удивлен, – сказал Андрей.

– Знал, что он откажется?

– Предполагал – так будет вернее. Откажется так или иначе. Причина не важна.

– Думаешь, весь город заодно? Не хотят нас выпускать?

– Этого я не говорил. Всеобщий заговор – очень заманчиво, но вряд ли мы настолько значимые фигуры, чтобы ради нас организовывать весь этот маскарад.

– Мало ли… все же на космическом предприятии работаем.

Андрей криво усмехнулся.

– Тогда что?! – с нажимом спросила Настя.

– Не знаю. Боюсь предполагать. В какую сторону ни думаю, а все какая‑то ересь получается.

– Ладно, от ереси все равно вряд ли станет легче, – протяжно вздохнула Настя. – Будем надеяться на помощь правоохранительных органов. На кого же еще, если не на них?

– Ага. Только сначала заедем на заправку. С бензином совсем беда.

Андрей отключился, когда до заправки оставалось не больше ста метров. Ее бело–красные цвета уже виднелись за раскидистыми кронами кленов. Голову раскололо сминающим кости ударом невидимого молота, перед глазами брызнуло ослепительно–белым, а в уши словно кто‑то разом затолкал по пучку пакли.

Он не помнил своих действий. На самой границе восприятия пытался затормозить, не дать машине выскочить на встречную полосу. Последнее, что Андрей услышал перед потерей сознания, – отчаянный вопль Насти. А потом его с силой выдернуло из сидения и метнуло вперед.

Сначала вернулась боль. Не только в голове – во всем теле. Начиная с плеч, она расползалась во все стороны, накрывая неотвратимым покровом, из которого не выбраться. Дышать удавалось с большим трудом. Каждый вздох сопровождался хлюпающим звуком. Не то в горле, не то где‑то ниже.

«… не справился…» – вздрогнула в пылающем сознании мысль.

Он разлепил тяжелые веки. Перед неверным взором, на асфальте, расплылось темно–красное пятно с какими‑то белесыми вкраплениями. Андрей лежал и тупо рассматривал их, пытаясь распознать.

Зубы!

Штук пять или семь – перед глазами все плыло. Странно большие, будто и не человеческие.

Андрей почувствовал приступ нестерпимой тошноты. Он успел только чуть повернуть голову, как живот скрутило судорогой, а изо рта плеснуло чем‑то отвратительно–грязным. Его вырвало трижды за несколько минут. На третий раз желудок уже ничего не смог исторгнуть из себя, но продолжал сжиматься, подскакивая к самом горлу.