Текст книги "Мертвые не разговаривают (СИ)"

Автор книги: Максим Субботин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

В передний капот машины что‑то ударилось. Звук бьющегося стекла совпал с яркой огненной вспышкой, различимой даже сквозь дымовую завесу. Снаружи раздались радостные вопли.

Андрей снова закашлялся. Похоже, его собрались сжечь заживо. Снова призраки? В плотном дыму ничего не разглядеть. Но на переднем сиденье никого нет. Значит, все же кошмар?

Следующая бутылка угодила прямиком в боковое окно, со стороны водителя. Большей частью вспышка родилась снаружи. Внутрь залетела уже пылающая волна. В лицо ударило жаром. Дым рассеялся, но дышать от этого легче не стало.

Андрей прикрыл глаза рукой. Бушующее пламя ослепляло. Еще с полминуты, и он останется здесь навсегда – обугленный кусок плоти, вплавленный в металл.

Рвануться к своей двери, дернуть за ручку. Ничего. Заперто, а фиксатора нет. То же самое и с другой стороны. Похоже, европейские конструкторы не предусмотрели варианта, когда пассажир захочет выбраться из запертой машины. Подыхай, если пульт управления остался у водителя, а к его месту никак не пробраться. Хотя, конечно, для полицейской машины, в которой предполагается перевозить задержанных, решение самое правильное.

Жар усиливался. Пламя постепенно перетекало в заднюю часть салона.

Андрей лег спиной на сиденье, а ногами что было сил ударил в боковое стекло. Раз, другой. После первого удара подошвы ботинок просто соскользнули по гладкой поверхности, зато второй расколол стекло в мелкое крошево. Не обращая внимания на торчащие из боков окна острые края, Андрей рванулся прочь из салона.

Он рухнул на разбитое дорожное полотно, тут же вскочил, бросился прочь. Спину жгло ожидание близкого взрыва.

В десятке шагов от себя он увидел девчонку лет шестнадцати. Одетая в черную кожу, перевитую цепями и испещренную множеством заклепок, она смотрела куда‑то в сторону.

Андрей успел сделать еще несколько шагов, когда девчонка перевела взгляд сначала на машину, а потом на него. Ее лицо, раскрашенное белым и черным в стиле группы KISS, исказилось ненавистью.

– Он убегает! – завопила она, уже срываясь с места. Ее рука метнулась за спину, а когда появилась снова, Андрей рассмотрел в ней кусок трубы, конец которой «украшен» шиповатым набалдашником.

С противоположной стороны объятой пламенем машины послышались крики. Стая малолетних убийц почуяла кровь и не желала выпускать добычи. Улюлюкая и подбадривая себя гортанными выкриками, они неслись вслед за вырвавшимся из ловушки человеком.

Андрей успел рассмотреть примерно восемь фигур, но не поручился бы, что не ошибся. Глаза до сих пор слезились от жара и дыма, да и особенно вглядываться он не старался. Схватиться со сворой малолеток, вооруженных металлическими прутами и обрезками труб, – не самое разумное решение. Пусть этим занимаются герои боевиков на потеху зрителям. В реальности, а тем более в призрачном городе, Андрей не рассчитывал на победу. Сейчас главное – сориентироваться. Несколько мест, где располагаются переходы между городами, он помнил. Совсем не обязательно, что клубящиеся тьмой провалы не изменяют своего положения, не исчезают, не пропадают вовсе. Но все же какой‑никакой, а ориентир. Все лучше, чем тупо мотаться по городу в надежде случайно выскочить на новый переход. И это – имея за спиной вопящую толпу.

Машина все же взорвалась. Громко, раскатисто, но подробностей Андрей не видел. Успел выбраться – и на том спасибо. А впечатлений ему хватит и без созерцания огненного гриба.

Прошло не больше минуты, пока он все же понял, в какой части города находится. Оперативник не успел отъехать от больницы далеко. Ближе всего отсюда до дворца культуры, но снова соваться в его подвалы, в лабиринт – владения мясника – совсем не хотелось. Уж лучше потерпеть до свалки металлолома, где он оставил урода с парой топоров – любителя говорить стихами. Но уж на этот раз стихов вряд ли дождешься. Хотя… а есть ли у этих сумасшедших убийц память? Помнят ли они тех, кому не повезло забрести в их мир?

Задумавшись о наилучшем пути спасения, Андрей не заметил, как стихли за спиной вопли. Он коротко обернулся – никого. Преследователи исчезли. Еще несколько секунд бега – остановка. Настороженная, неуверенная.

Так не бывает. Тем более здесь, в мире убийц и сумасшедших. Андрей все еще отлично помнил, как убегал от парочки изуверов в останках мотеля, как призраки способны перемешаться в пространстве. А потому не позволил себе отдохнуть. Бегать в модельной обуви – занятие не самое приятное, но лучше уж стереть ноги, чем потерять голову.

Он снова бежал, хоть и не так быстро, как только что. Все Водино – сплошная беготня. Только по разным его версиям. Одно хорошо – в этот раз нет пыльной бури. Дышится легко.

Минут через двадцать Андрей добрался до улицы, где в прошлый раз услышал металлический скрежет. Сейчас же тишину мертвого города нарушали лишь собственные шаги и тяжелые дыхание. Но обольщаться не стоит. Все может измениться в любое мгновение. Уже зная, с кем может повстречаться в конце переулка между деревянными бараками, Андрей сразу подобрал кусок трубы. Похоже, всякий металлический лом становится его излюбленным оружием.

Перед входом в переулок он остановился, перевел дыхание. Впереди простирался темный туннель, в который с обеих сторон смотрели окна древних строений. В этих гнилых развалинах может спрятаться целая армия призраков.

И все же идти надо. Как бы ни тряслись поджилки.

Он метнулся с места, сразу набрал высокую скорость. Чем быстрее проскользнешь узкое место, тем больше шансов уцелеть.

Собственный топот казался чередой громовых раскатов. Под ноги то и дела попадались куски дряхлого шифера или ржавого железа. Если кто‑то в городе еще и не знал о присутствии рядом живого гостя, то теперь точно вылез из своей затхлой норы и потащился на охоту.

Впереди замаячил просвет. Проулок заканчивался. Но! На том конце кто‑то стоял. Спокойно, не шелохнувшись. Кто именно – не разглядеть. Но вариантов не очень много. Скорее всего, тип в грязно–зеленом свитере. С топорами или приготовил что‑то другое?

Андрей остановился, присмотрелся. Нет, он не повернет обратно. Не сейчас, когда путь к спасению так близок. И плевать, что дорогу преграждает какой‑то ублюдок.

За спиной грохотнуло. Быстрый поворот головы – и снова посмотреть вперед. Человек впереди стоит по–прежнему, а позади нет никого.

Как же надоели все эти прятки!

Андрей сплюнул на землю, сжал кусок трубы.

Грохот раздался изнутри одного из домов – стеклянный звон вперемешку со звуком разбиваемых кирпичей, будто кто‑то тараном проходит сквозь внутренние перегородки.

Бежать! Пока невидимый таран не выбрался в проулок.

Андрей несся изо всех сил, а за ним по пятам катилась волна разрушений. Казалось внутри домов проснулась необузданная сила, решившая во что бы то ни стало сокрушить старые развалины. Грохот, скрежет, звук падения, звон, странное шипение – все слилось в разноголосую какофонию. Кажется – остановись, помедли мгновение – и все, шум накроет с головой, сотрет в порошок.

До человека, стоящего в конце переулка, остался какой‑нибудь десяток шагов. Теперь Андрей отчетливо видел: поджидает его вовсе не знакомец в свитере. Широко расставив ноги и заведя руки за спину, там стоял некто, до горла затянутый в черную кожу. По фигуре – мужчина, но не очень массивный. Длинные волосы свисают на лицо.

Волна разрушительного шума катится следом, подталкивает, заставляет пригибаться.

Человек в черном развел руки в стороны. В каждой зажат кривой нож.

Ждет, но события не торопит.

Как он умудряется видеть сквозь волосы?

Андрей резко затормозил, споткнулся и чуть было не полетел головой вперед, когда незнакомец неожиданно всплеснул руками, выронил ножи. Тут же оглушительная волна прокатилась по барабанным перепонкам, устремилась дальше по переулку, где и распалась отдельными затухающими раскатами.

Человек в черном медленно опустился на колени, а потом рухнул лицом вниз. В его спине торчал топор на длинной ручке. За распластанным телом замер ублюдок в грязно–зеленом свитере, в руке он держал еще один топор. На худом лице играла поганая усмешка.

– Кто вернется в дом ко мне – джигу спляшет на огне… – процедил он, почти не разжимая губ.

До невольного помощника оставалось не более пары метров, но Андрей не стал благодарить и расспрашивать о мотивах, побудивших призрака повернуться против собратьев. Плевать, зачем он это сделал.

Их взгляды встретились. Андрей сорвался с места, прыгнул. Противник вскинул топор, но немного опоздал. Кусок трубы, выброшенный вперед, врезался убийце в лоб. Тот покачнулся, отступил на шаг. Топор остался валяться на земле.

Андрей же метнулся мимо ошарашенного врага. Добить все равно не получится. Толку‑то время тратить?

Только выскочив из переулка, он увидел вожделенное клубящееся облако. На месте! Теперь бы как до него добраться. На небольшой ровной площадке, предваряющей огромную свалку металлолома, формировались тени. Они еще не походили на настоящих людей, а потому продолжали уплотняться, наливаться плотью. Человеческие фигуры – все с длинными волосами, затянутые в черное, с размалеванными лицами. Они возникали, будто големы, полосуя Андрея испепеляющими взглядами, но пока не приближались. Ждали, перекрыв ему дорогу к порталу. Случайно или понимают, что добыча может улизнуть окончательно?

Он обернулся. Человек в грязно–зеленом свитере уже пришел в себя. Снова поднял топор, но выражение его лица изменилось. Он явно не ожидал увидеть еще гостей. Похоже, между собой призраки не особенно ладят. Надо будет запомнить. На всякий случай.

Длинноволосый с топором в спине дернулся, попытался привстать, но неудачно.

Шансов добраться до прохода в реальный город немного. Но с каждой секундой их становится еще меньше. Андрей бросился к бурлящему чернотой облаку. Не по прямой – петляя, точно заяц. Позади слышались шаги ублюдка в грязно–зеленом свитере, но и остальные твари не остались в стороне. Полностью не материализовавшись, они все же попытались остановить уходящую добычу. Их полупрозрачные тела вставали на пути Андрея, но тот проходил сквозь них, будто через сгустки тумана. Правда, ощущения при этом испытывал такие, точно с головой погрузился в заледеневшие, но все еще склизкие внутренности какого‑то издохшего чудовища. На коже появилась испарина, какие‑то тягучие волокна, воняющие гниющей плотью.

Они немного замедляли его движение, но совсем остановить не могли. Тем более что некоторые из затянутых в черную кожу отвлеклись на собрата с топором. Андрей видел это лишь краем глаза. Преследующему его человеку в свитере прохождение сквозь других призраков вряд ли приносило какие‑то неприятные ощущения, но после каждой такой встречи бег его срывался, ноги начинали запинаться.

Значит, условия у них равные. Это осознание прибавило сил. Андрей рванулся с остервенением. Увернулся от одного призрака в черном, но тут же налетел на другого. В носоглотку ворвалась ледяная вонь. Желудок скрутило жестокой судорогой, боль от которой резко рванулась в стороны. Ощущение, будто собственные потроха начинили самым злым перцем.

Андрей споткнулся, чуть было не упал. Зацепился руками за торчащий из земли изогнутый металлический уголок. Острые пластинки отслаивающегося металла резанули кожу, но боли нет. Вперед, к ожидающему порталу в реальный мир. Плевать на холод, плевать на выгорающие внутренности. Все пройдет, надо только вырваться из этого междусобойчика. Оставить призраков наедине друг с другом. А там пусть хоть вечность потратят, пытаясь перерезать друг другу глотки.

Рывок вперед. До портала остаются считанные шаги. За спиной слышится протяжный вопль. По голосу – вроде бы любитель стихов, но уверенности нет.

В плечо что‑то врезалось. Андрея отбросило на землю. Он покатился кубарем, но быстро снова вскочил на ноги. Перед ним замер призрак в черной коже. Белое лицо почти не разглядеть сквозь длинные волосы. Призрак сжимал и разжимал кулаки.

Похоже, тварь обрела плоть.

Очень плохо.

Призрак рванулся, но не к Андрею, а к клубящемуся выходу из кошмара. Быстрый, точно тень, он замер у самого провала в ткани кошмара. Развернулся. На тонких губах возникла жестокая ухмылка.

Андрей с досады выругался. Все? Ловушка захлопнулась?

Над свалкой, в клочья разорвав стоялый воздух, поднялся визг. Андрей краем глаза отметил, как девчонка, та самая, которую он видел у горящей машины, поднимает в руке отрубленную голову любителя говорить стихами. Голова странным образом дергалась, будто пыталась вырваться, а глаза на перекошенном лице яростно вращались.

Неужели призрак может убить призрака? Окончательно, без возможности переродиться снова?

Очень интересный вопрос, но думать над ним лучше в другом месте и в другое время.

Продолжая держать голову поверженного противника в руке, девчонка повернулась к Андрею, снова завизжала, указывая на него.

Вот и черед человека настал.

Он бросился к порталу. И пусть длинноволосого охранника не миновать. Пусть тот продолжает ухмыляться, пусть стоит, будто вылитый из камня.

Андрей не пытался обогнуть призрачную тварь, не пытался обмануть или ударить. Он просто врезался в него на всем ходу. Единственный шанс – оказаться немногим быстрее следующей по пятам смерти.

Плечо взорвалось всепоглощающей болью. Андрей будто влетел в бетонную стену. Но стену податливую. Призрак не устоял на ногах, подался назад – в бурлящую мглу перехода. Мгновение, в которое длинноволосая тварь все еще сохраняла равновесие, показалось Андрею вечностью. Спиной он уже ощущал нацеленную в него сталь и руки, готовые сомкнуться на шее, разорвать ее.

И все же призрак упал. Черный провал втянул его в свои недра. А вместе с ним забрал и человека.

Глава 13. Выбор.

Порыв холодного ветра скользнул по лицу. Андрей повалился в траву, ненадолго потерял ориентацию в пространстве, но все же успел вскочить на ноги прежде, чем поднялся его оппонент. В то, что призрак из кошмара может переместиться в реальный мир, он не верил. Но опасался.

И не напрасно.

Затянутый в черную кожу длинноволосый убийца озирался из стороны в сторону. Казалось, он и думать забыл, что всего несколько секунд назад участвовал в облаве на живого человека.

Живого!

Неужели произошло невероятное? Неужели реальность приняла того, кто умер много лет назад?

Длинноволосый замер, ощерился, а потом рванулся с места, норовя добраться до противника. Странно, но движение вышло вялым и неуверенным. Андрею даже не пришлось особенно стараться, уходя с линии удара. Собственное тело действовало автоматически: нанести хук слева, тут же правой – в область солнечного сплетения и в довершение апперкот, когда призрак охнул и согнулся пополам.

Длинноволосый рухнул в траву, издал звук, похожий на всхлип. На этот раз поднялся он не сразу – пролежал без движения с полминуты. Андрей даже начал думать, что ублюдок отправился обратно в кошмар. Но нет. Вздрогнув всем телом, тот неуверенно оперся на руки, откинулся назад и сел на колени. Затем поднес ладони к лицу.

Андрей осторожно обошел противника. Взгляд того прикован к окровавленным ладоням.

– Не ожидал? – спросил Андрей. – Добро пожаловать в реальный мир.

Длинноволосый повернул голову на голос. Его лицо исказилось. Но не злобой или безумием – болью.

– Узнаешь место? – спросил Андрей. – Оглянись. Ты дома.

Призрак, обретший плоть, не пошевелился. Только руки начали дрожать мелкой дрожью.

Поначалу Андрею показалось, что глаза играют с ним злую шутку: волосы застывшего перед ним человека начали светлеть. Иссиня–черные, густые, они будто истончались, истаивали, пока не превратились в подобие драной пакли.

Все произошло за считанные секунды.

Стоящий на коленях коснулся волос пальцами, отдернул руки. В его глазах назревала паника.

Вслед за волосами изменения коснулись кожи. Пятна – сначала еле заметные, бледные – они становились все более отчетливыми с каждым мгновением. От светло–серых к коричневым и потом к угольно–черным.

– Что это? – сорвалось с губ человека.

Голос хриплый, точно шкуркой по дереву.

– Похоже, реальности ты не нравишься, – сказал Андрей. Он уже чувствовал появившийся в воздухе запах разложения. Пока слабый, развеиваемый порывами ветра, но вряд ли это надолго.

Рот человека исказился в оскале. Из горла вырвался сдавленный рык.

– Я сожру твое сердце!

– Не в этот раз, – Андрей уже давно бы плюнул на тварь и направился к деревне. Вечерело – и в лесу, должно быть, уже сейчас ничего не видно. А еще не стоит забывать о развалинах и населяющих их призраках. Но оставлять за спиной выходца с того света он все же не решился.

Длинноволосый попытался подняться, но стоило ему опереться на ногу, как по телу пробежала судорога. Похоже, сильная. Матерясь и суля Андрею кровавой расправой, он снова упал.

Человек катался по траве и завывал. Черные пятна на его коже вскрылись, исторгнув из себя густую сукровицу.

Запах тлена резко усилился.

Тот, кто давно обосновался в призрачном городе, гнил заживо. Гнил очень быстро.

Андрей наблюдал за ним еще с минуту, чтобы окончательно удостовериться: опасности отсюда ждать не следует. Крики же, перемежающими булькающими воплями, доносились до него еще долго. Почти до самой кромки леса.

Жутко хотелось есть. Желудок сводило судорогами не то от голода, не то от прилипшей к носоглотке вони разложения. В голове звенело. Думать и что‑либо анализировать не хотелось. С наступлением темноты организм будто приготовился к спячке. Продержаться! Одну ночь. Этой ночью должно все решиться. Так или иначе.

А пока дело за малым: добраться до деревни. В быстро сгущающихся сумерках сделать это казалось все более проблематично. Если до леса Андрей добрался без проблем, то дальнейшую дорогу как обрубило. Он помнил примерное направление, но понятия не имел, где начинается тропа. В прошлый раз вышел на нее случайно и то днем. Теперь же, стоя перед непроглядной, выжидающей стеной деревьев, чувствовал себя так, будто ищет черную кошку в черной комнате.

И все же найти кошку придется.

– Есть кто живой?! – закричал Андрей, обращаясь к неподвижным лесным гигантам.

Он понимал, что кричать – глупо и даже опасно, но иного варианта привлечь к себе внимание аборигенов не видел. В конце концов, вдруг они догадались оставить несколько патрулей, засевших вдоль хотя бы части лесополосы? Вряд ли, учитывая их опасливость в отношении призраков. Но все же шанс.

Андрей подставил лицо порывам холодного ветра. Очень хотелось услышать ответный крик или хотя бы треск сучьев, звуки шагов. Но все тщетно. Окружающий мир не молчал, полнился звуками – шумом волнующегося леса, стрекотом кузнечиков, далеким уханьем и отрывистыми всхлипами какой‑то пичуги. В дрожащих тенях что‑то шелестело. Андрей вслушивался и всматривался, надеясь, что вот сейчас его окликнут или из черноты покажется человеческая фигура.

Он простоял минут десять, крикнул еще раз. Ветер подхватил крик и унес в сторону от леса. Плохо. Похоже, придется продираться в одиночестве.

Андрей еще раз прикинул направление и вошел в лес. Он ступал осторожно, руки держал вытянутыми перед собой. В любом случае – заблудиться не получится. Самое неприятное, что может случиться, – он добредет до границы, за которой его просто перебросит на противоположную сторону окрестностей Водино. Потеря времени и сил, но все равно не смертельно. Если, конечно, не вывалиться возле лагеря падальщиков.

Последняя мысль заставила напрячься. В голове тут же родились красочные образы крадущихся в ночи людей, вооруженных цепями и крючьями. Они знают эти места, умеют ходить бесшумно, умеют ждать. Он же ломится, точно слон. Не разбирая дороги. Не заметит ловушки, даже если ту подвесить перед самым его носом.

Андрей остановился, вслушался в шум леса. Теперь в каждом громком скрипе, в каждом резком шорохе ему чудился затаившийся враг. Жестокий и… голодный.

Сплюнув на землю, он выругался из‑за собственной мнительности. Опасность, конечно, существует. Но самостоятельно загонять себя до состояния дрожи в коленях – огромная глупость. Так можно до утра продрожать в кустах. А в то, что можно просидеть всю ночь без движения и при этом не уснуть, – Андрей не верил.

А потому, сильно протерев лицо ладонями, двинулся дальше.

Тень выскочила у него из‑под самых ног. Или так просто показалось. Перед глазами взметнулось нечто темное, зашуршало, а потом в грудь уперлось стальное острие.

Андрей не раздумывал – ударил раскрытой ладонью по острию, бросился в сторону. Не успел он сделать и нескольких шагов, как нога зацепилась за корень или корягу. Листья и пыль метнулись в лицо.

Нельзя валяться! Вскочить – бежать! Плевать, что ни черта не видно. Плевать, что напавших на него тварей может оказаться несколько. Только не лежать! Не преподносить себя покорной тушей, которую только и следует нанизать на вертел.

Он вскочил. Перед глазами – темнота. Кромешная. Если продираясь сквозь лес, он видел хотя бы оттенки черноты, то теперь все расплылось слепой кляксой. Куда бежать?

Сердце чуть было не выпрыгивало из груди, стучало сильно, отдаваясь глухой болью.

– Извини, не хотела тебя напугать, – прозвучал тихий голос.

Первые секунды разум отказывался воспринимать услышанное. Слова пробились до сознания сквозь густую завесу паники.

– Алена?.. – все еще не веря себе, спросил Андрей. Он щурился, силясь рассмотреть хотя бы намек на очертания человеческого тела, но все равно ничего не видел.

– А ты кого ожидал встретить? – в ее голосе звучала неприкрытая насмешка.

– Если честно – никого, – не стал вдаваться в подробности собственных страхов Андрей.

– Жаль. А я думала, тебе не помешает проводник.

– Не помешает… – напряжение отпускало, руки чуть заметно подрагивали.

Андрей поискал руками какое‑нибудь дерево, мечтая облокотиться. Как назло пальцы рассекли воздух, не встретив ни малейшей преграды.

– Я волновалась, – сказала Алена.

Ее голос прозвучал ближе, чем в первый раз.

– Волновалась? Почему?

– Они вернулись без тебя. Сказали – ты исчез. Они ждали, пока не стало темнеть.

– Задержался, – кивнул Андрей, не принимая во внимание, что девушка его кивок, скорее всего, не увидит.

Он чувствовал ее присутствие. Не видел, не слышал, именно чувствовал. Ее взгляд направлен на него.

– Что‑то случилось? – спросил, окончательно придя в себя.

– Нет, все хорошо. Теперь хорошо. Нам надо торопиться. Держи меня за руку.

Андрей протянул руку, пальцы нащупали ладонь Алены. Странно, но это прикосновение вернуло ему уверенность. Теперь он не один, бояться нечего.

Он, взрослый мужик, не дурак и не доходяга, а радуется как ребенок, заблудившийся в темноте и неожиданно нашедший того, кому может доверять. И все страхи разом отпрянули.

– Как войдем в деревню – ни о чем не спорь, хорошо? – спросила девушка.

– Уверена, что ничего не случилось?

– Да. Просто не спорь. Пожалуйста. Опасаться нечего, ты не подумай.

– Лучше бы объяснила.

– Обещаешь?

– А если нет?

Она остановилась. Ее пальцы в его ладони дернулись.

– Если нет – ничего не изменится. Для тебя.

– А для тебя?

Алена молчала.

– Хорошо, обещаю, – выдавил из себя Андрей. – Но знай – это не дело. Если…

– Спасибо, – перебила девушка. – Идем.

Она шла так уверенно, будто кромешная темнота для него раскрывалась солнечным днем для нее. Вот уж действительно – знает лес, как свои пять пальцев.

В воздухе появился слабый запах дыма.

– Погоди, – Настя снова остановилась.

Андрей не видел, что она делает, но спустя мгновение рядом раздалась отрывистая токатта. Будто дятел стучит по дереву, только звонче, и слышится строгая ритмика.

– Идем, – проговорила Алена, когда стук стих.

– Знак? – спросил Андрей.

– Да – идут свои. А то подстрелить могут.

– Почему не какое‑нибудь кряканье или другой звук? Настоящего животного.

– Из меня плохой подражатель, – в ее голосе прозвучала усмешка.

К воротам подходили медленно, без резких движений.

Их окликнули – и только тогда успокоились. Послышался скрип открываемой створки ворот.

Деревня стояла безлюдной. Полуночных гостей встретили лишь часовые. На лицах – озадаченность.

– Ты? – вопрос был обращен к Алене.

Спрашивал худощавый мужик с длинными усами, свисающими парой понурых плетей.

– Да.

– Ну, девка… – покачала головой усатый. – В себе ли?

В ответ лишь безмолвное пожимание плечами.

– Что случилось? – спросил Андрей. Странное поведение аборигенов настораживало.

– Ты проходи, мил человек, – чуть кивнул часовой. – Тебе мы рады. А вот с ней разговор будет особый.

– Я чего‑то не знаю?

Со стороны домов к стоящим возле ворот спешили двое. Один – с копьем в руке. Второй – торопливо запахивающий стеганку. Староста?

– Слава Господу, – всплеснул руками Степан Михайлович. – Уберег. Как сходил?

– С толком. Решение есть, – сказала Андрей.

– Ну и славно. Что требуется?

– Для начала – собрать людей. Всех. Взрослых. В особенности тех, кто застал трагедию в Водино.

– Сейчас? – нахмурился староста.

– Да.

– Собрать всех – только если здесь, во дворе. И недолго. Иначе…

– Да–да – опасно. Помню.

Староста повернулся к сопровождавшему его человеку.

– Давай, Митя. Тащи всех из кроватей. Да поскорее.

– И огня можно? – спросил Андрей. – Темно здесь.

Степан Михайлович кивнул, потом посмотрел на Алену. Та быстро отвела взгляд, уставилась себе под ноги.

– Очень глупо, – вздохнул староста. – Хотя, чего‑то подобного я от тебя ожидал.

Девушка продолжала молчать.

– В холодную. На хлеб и воду.

Усатый часовой взял Алену под локоть.

– Идем.

Девушка повиновалась.

– Стоп, стоп! – Андрей поднял руки. – Я, наверное, лезу не в свое дело, но все‑таки кто‑нибудь мне объяснит? Что здесь творится?! Аленка помогла мне. Без нее я бы до сих пор блуждал по лесу.

– Это наши дела, не стоит тебе вмешиваться, – явно сдерживая раздражение, проговорил староста.

– Ты обещал, – сказала Алена.

– Что?

– Обещал не спорить.

– Подожди… Ты одна пошла в лес. Так? И в этом проблема?

– Повторяю – это наши дела, – лицо Степана Михайловича окаменело. – Закон есть закон. Это не блажь. Каждая его строка написана кровью. Нашей кровью.

– Но только благодаря ей я здесь! – Логика старосты в голове Андрея не желала укладываться. Он обязан Аленке если не жизнью, то нервами и кучей времени, которое теперь сможет использоваться для дела. Во благо не только себя или Насти с Вячем, но и самого старосты и всей деревни. Что за идиотизм упираться теперь, когда через час все может измениться?! Весь этот замкнутый мирок может исчезнуть.

– Ты обещал! – с надрывом произнесла девушка. – Пожалуйста. Не надо.

– Все знала заранее? – Только теперь Андрей осознал это. Неужели он настолько предсказуем?

– Увести, – мотнул головой староста.

Впрочем, его приказа и не требовалось. Девушка сама развернулась, намереваясь идти.

На улице начали скапливаться жители деревни. Люди тихо переговаривались, зевали. В руках несли факелы. Некоторые уже горели, другие зажигали на улице.

А так ли им всем нужен тот мир, за непроницаемым барьером?

Подобная мысль пришла на ум Андрею впервые.

Так ли они жаждут покинуть свой привычный мирок? Небольшой, со своими опасностями, но такой привычный.

Уверенности в этом почему‑то нет. Это ему, гостю из иной реальности, кажется, что жить здесь невыносимо. Это он рвется обратно. Он не может спать и уже сходит с ума от переплетения кошмарных сновидений и не всегда понятной реальности. Да, они приходили прошлой ночью. Да, здоровались, говорили о своих чаяниях, возлагали на него надежды. Но верили ли в то, что все действительно может измениться?

Он смотрел вслед удаляющейся Алене. В голове гудело.

Кто‑кто, а уж она точно верит. И уже это немало.

Люди рассаживались на принесенные лавки. Гомон усиливался.

Андрей сплюнул себе под ноги. Что ж, он обещал девчонке не спорить – и сдержал обещание. Но обещания смириться с ее наказанием он не давал.

Староста, отошедший проверить собравшихся, вернулся.

– Мы готовы, – сказал он.

– Ну и сволочи вы, – глядя ему в глаза, сказал Андрей.

Они простояли с полминуты, сверля друг друга взглядами, затем Степан Михайлович молча указал на людей. Те сидели почти в полной тишине. Слышно даже, как потрескивают факелы.

Андрей кивнул, вышел к собравшимся. Они расселись полукругом. Ни дать ни взять – внимательное жюри приготовилось выслушать выступление конкурсанта.

Он рассказывал быстро, опустив подробности о стычке с призраками возле детского дома и игры внутри его стен. Зато во всех красках, как мог, поведал о крушении речного трамвая и гибели всех его пассажиров.

Его слушали внимательно. Не перебивали. Лишь изредка что‑то нашептывая соседу, хмурясь, кивая.

– Думаю, все дело в том, что их кто‑то держит. Не дает покинуть этот мир, – заканчивал Андрей. – И этот кто‑то живет среди вас. Пока души погибших детей в полной мере не получат причитающуюся им… дань, плату – они не уйдут. Граница не исчезнет, а их «игры» продолжатся. Тот, кто их держит, имеет непосредственное отношение к трагедии. Так или иначе.

– Это что же получается? – послышался хриплый мужской голос. – Жертвоприношение какое? Господь всемогущий, да что же это делается?

– Называйте, как хотите, – пожал плечами Андрей. – Смысл от этого не изменится.

– А почему это мертвые вдруг заговорили? – спросил молодой голос. – С нами никогда – ни словом не обмолвились. Только жрут – и всего делов.

По рядам собравшихся прокатилась волна негромких смешков.

– Не знаю. Они, хоть и убийцы, но все равно остаются детьми. Ваши дети способны в полной мере отвечать за свои поступки? Думаю, те, которые заперты в кошмаре, не способны. Но подсознательно все же хотят вырваться. Ищут помощи.

– И нашли ее у тебя?

– Нет. Я всего лишь посредник.

– А откуда мы знаем, что ты не один из них? – послышался высокий голос. С лавки поднялась худая женщина, закутанная в длинное нечто, напоминающее плащ, но куда более плотное, вроде бы подбитое мехом. – Кто может жить сразу на этом и том свете?

– А вдруг это новая игра у них такая? – поднялась еще одна женщина. У Андрея создалось впечатление, будто после каждого слова она жует собственные губы. – Им только того и надо, чтобы мы друг друга на ножи взяли. Сами‑то дотянуться не могут. Вот и подослали мальчика… – последние слова она почти прошипела.

– И то верно! – снова заговорил мужик. – Сейчас выберем жертву. По горлу – раз. Ан не тот окажется. Даже если верно, что детки мести требуют. Кто знает, чего им надо?

– Да смерти нашей!

– Смерти!..

Голоса звучали все чаще. В перепалку, никак не обсуждение, вступали все новые люди.

Андрей посмотрел на старосту. Тот стоял чуть поодаль и наблюдал за происходящим. На лице полное спокойствие. Не понять – на чьей он стороне и какие выводы из услышанного сделал для себя. И ведь он, Андрей, пока не сказал главного.