Текст книги "Времена былинные. Книга Вторая. Вольные стрелки (СИ)"

Автор книги: Максим Макеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 35 страниц)

Вот так и вербовали мытника, провоцируя Златобора почаще появляться в Москве. За торговый интерес, я думаю, он и информацию нам сливать нужную станет, сам того не зная, просто в разговоре "с хорошими друзьями", и видеть мы его станем чуть не каждый месяц, чтобы данные не устаревали. Такие вот кренделя у нас в части международной политики. Добавим к словам Златобора сведения от корелов, что по озеру ходят, свои наблюдения – будем иметь картину происходящего в Новгороде и на Ладоге.

Расстались с мытникоми его людьми на рассвете. Проводили на конях патрульных до заметной речушки, обняли на прощание, и отправили восвояси. На обратном пути международную обстановку обсуждали. Если собрать все сказанное мытником да людьми его, то выходит следующее. Рюрик собрал бригаду, практически агитационную – обвешанную оружием, доспехами, мечами да топорами, и отправился на "выборы" в Новгород. Там свои разборки, желающих разместить зад на троне княжеском хватает и без Ладожских "сидельцев". Основных группировки в городе две, не считая Рюрика, бьются они уже серьёзно, со смертями да поджогами. Остальные мелкие группки по интересам пытаются угадать победителя и примкнуть к нему. Рюрику сказали, что, мол, вы конечно ребята бравые, но вас тут не стояло, да и отправили в пешее эротическое путешествие. Ну, в смысле, на Ладогу обратно. Мол, мы тут сами разберёмся – вам потом о результатах "выборов" отдельно доложим, под кого теперь ложиться скажем. Рюрик не будь дурак, в драку не полез, а принял Соломоново решение. Пусть два основных кандидата сейчас друг дружку попинают, а он придёт через год, и нагнёт всех под себя. Ослабеют-то, небось, группировки во время замятни. В таком деле спешка лишнее, вот и отправился варяг спокойно к себе на Ладогу, дальше собирать да обучать дружину, готовиться к летнему походу. Авось, там уже и биться не с кем будет. Красавчик дядька, уважаю.

Нам от тех новостей ни тепло, ни жарко. Жарко, или даже горячо станет, когда он окончательно сядет в Новгороде. Вот тогда надо суетиться. Пару лет он в дела входить будет, а потом – держись. Дружина-то здоровая уже, надо бы её куда послать, типа, в поход. Добычу возьмут – хорошо, вернуться вполовину от отправленных – ещё лучше. Сейчас, по рассказам, у него сборная солянка из кучи ратей, объединённая одной целью – посадить Рюрика на трон. Объединили их не на убеждении, а на обещании доли немалой да преференций различных. А Новгород-то не резиновый, чтобы кормить всех. Вот и "сольёт" он, скорее всего, союзников ситуативных, как мы все думаем. А куда отправит дружины – вот тут могут быть варианты. Лис придерживался мнения, что на юг. Там хазар нагнуть можно или дальше кого, византийцев каких-нибудь. А может и на север кого отправить, мы не исключали такого поворота. И тут они на Москву и выйдут. Вот этот момент надо чётко понимать и готовиться к нему. И информация от мытника да корел должна поступать своевременно, для того и спектаклю разыграли перед Златобором, задобрили мужика подарками да обещанием перспектив торговых. А сами пока продолжим крепить промышленность и оборону.

Провели парад на День защитника отечества. Народу понравилось, ходили строем с песнями, маршами, даже показали пару боев показательных на мечах да перемещения стрелков с поражением мишеней устроили. Тоже развлечение.

Первого марта состоялось небольшое радостное событие в нашей жизни. Дед наконец-то проникся новыми знаниями по химии, и засел в лаборатории. На текущий момент его задача – попытаться найти индикаторы для разных веществ. Из инструментов у него – все наработанные за это время реактивы, горелка, склянки-банки, нос да глаза. Надо Буревою сейчас узнать, где какое вещество у нас бывает, как их разделить и обнаружить в растворах, смесях, взвесях и прочем. И я ещё добавил новое изобретение – холодильник.

Появилось-таки время его соорудить из цилиндров и клапанов паровых машин. Было у машины два применения и режима работы. В холодильнике можно было охлаждать газ. Его подавали воздушным насосом в цилиндр с поршнем, те разогревались из-за увеличения давления. Стенки сосуда охлаждали проточной водой, и мы отпускали поршень. Совершая работу, газ сильно остывал. Если в нём была вода, мы на воздухе испытания проводили, то она стекала по стенкам вниз. Добавляешь новую порцию газа – и процесс повторяется. Если правильно рассчитать всё, то механическая работа расширяющегося газа шла на воздушные насосы, и энергии такой агрегат жрал мало. Бодро стекали по внутренним стенкам испаряемые Буревоем жидкости из различных смесей, вроде скипидара – уксус, спирт метиловый, вода. А вот когда мы перестроили чуть холодильник, то получили лёд. Сильно очень стенки цилиндра охладились, внутри и снаружи агрегата была изморозь. Пару часов работы – и большущий кусок льда образовался нам на радость, теперь сможем системы хранения продуктов сделать.

Ну а работа с газами – это уже исследовательская часть, она на Буревое. Он много всяких запахов получает в процессе опытов, вот пусть и попытается их сжижать, посмотрим на результат. Я же искренне надеялся на одно – у деда получиться разделить воздух на азот и кислород. Вторым попробуем домну продувать, может, более крепкие железо и чугун выйдут. А то периодически инструменты и запчасти на морозе давали, что называется, джазу, трескались в самый неподходящий момент.

Тогда же, весной, поменяли программу обучения для крепостных и мурманов. Раньше было письмо, счёт, эксплуатация машин и механизмов. А теперь добавилась новая наука – "Техника и экономика". Вот такой вот предмет. Два месяца я делал учебную программу, опрашивал народ исподволь, слушал, о чем они между собой в клубе говорят. Там у нас теперь тесно вечерами, особенно когда Держислав с детьми сценки всякие ставит. У него фантазия – на пятерых хватит, интересно придумывает, даже для меня. Ателье наше половину времени на него работает, костюмы шьёт и реквизит делает, за госудраственный, понятное дело, счёт, ибо для всех. По сути, сейчас Держислав в клубе главный, мужик-музыкант фактически самоустранился от такой нагрузки, не его это. А сын Святослава меня послушал, да и пошёл творить. Какие-то зайчики с волками у него добывают не то морковку, не то Золотое Руно, боги бьются да пируют, битвы на сцене происходят игрушечные. Молодец пацан, потому повесил на него ещё и оркестр.

Теперь у нас пяток мелких дули в трубы да дудочки, били в барабаны да литавры. Главная цель – выучить Гимн России. Получалось плохо, у меня со слухом проблема, а другие никто не слышал его. Сильно мудрствовать не стал, слова и музыку взял из современного мне гимна Александрова. А что, текст там нейтральный, явных противоречий нет, разве что моря южные упоминаются. Но то какие наши годы! А вот про "братских народов союз вековой" – так прям вообще в точку, у нас тут как минимум четыре разных народа – мурманы, мы, словене да корелы. Вот на таких представлениях да в буфете после них и слушал я разговоры, направлял их в нужное мне русло, да вечерами думал много. Причём вторым гимном, уже народным, была "Песня защитников Москвы", там где "В атаку стальными рядами...". Как дальше пойдёт, какая из песен приживётся – я не знаю, пусть будет две, про запас.

Новая программа обучения строилась на принципах наглядности, самостоятельности, практичности и построения причинно-следственных связей. Я их сформулировал, оценивая результаты учёбы детей и взрослых. Если мелким можно авторитетом да ремнём отцовским вбить знания, то взрослым теоретические знания казались бесполезными. Задал как-то стандартную задачку, у Васи было три яблока, одно он съел, второе потерял. Сколько яблок осталось у Васи? Мне один мужик выдал качественный ответ. Мол, дурак тот Вася, надо за яблоками следить. И ведь не поспоришь! Курс экономики, подсчёта ресурсов в нашем случае, и техники объединился в набор вполне себе практических задач, с которыми народ сталкивается каждый день.

Задал первую – наши трактора потребляют вот столько леса, когда опустеют окрестности? Народ задачу не понял, отправил их считать деревья. Побегали по лесу, пришли с результатом. Научил их расчётам площади. Прикинули москвичи результат – прослезились. Облысеют леса вокруг очень скоро. Усложнил задачу – мы сажаем деревья. Сколько леса можно брать, учитывая что растёт он лет пятнадцать до момента его использования? Засели надолго, выдали результат, вроде как десятую часть от растущего получается рубить невозбранно. Я усложнил ещё больше условия. Раз только десятую часть брать стоит, знать, площадь больше выйдет, лесоповалы на порядок в размерах увеличатся. А сколько в этом случае на доставку брёвен тракторами уйдёт дров? И на сколько при этом вырубки увеличатся, ведь топливо-то из того же леса будет.

Народ посчитал, пришёл в состояние лёгкой паники и в воскресенье рванул сажать дедовы саженцы. Дальше – больше. Расчёты по механике, по расходу ресурсов, по расстояниям и перевозимым грузам. Народ смотрел ошалело на окружающий мир – таким его они ещё не видели. Легче всего было тем, кто у нас в бригадиры да доверенные лица выбился, те подсознательно уже понимали то, что я донести хочу, и просто пополняли багаж знаний по математике и технике. Остальные, линейные, так сказать, рабочие, зачастую терялись.

К концу апреля вся работа в деревне встала. Не делали ничего из-за того, что народ теперь мозгом начал понимать то, что он творит, сколько на это тратит, к чему это может привести. Подключил Кушку, своих родичей, задачки пошли ещё сложнее. Добавилась военная составляющая, типа расчёта возможного ущерба от нападения, количества ресурсов на случай осады и прочего. У крепостных началась ломка сознания. Все, что раньше порой казалась блажью, вроде торфоразработок, обрастало цифрами, аргументами, тоненькие ниточки связей между всем, происходящим в деревне начинали ложиться на взбудораженные умы людей.

Задачи им давались плохо, не хватало знаний. Начали устраивать лабораторные работы, вроде тех, что сами проводили. Эксперименты давали новые данные, часть задачек двигалась вперёд, до новых затруднений. Опять эксперименты. Потом – расчёты затрат на эксперименты, опять шок, снова новые данные.

Из задач на простые подсчёты перешли к сравнительным. Что лучше? Чего больше? Как быстрее? Народ окончательно закипел, сломался, и... Начал задавать вопросы! Они сыпались, как из рога изобилия. Что, почему, как, сколько – неслось со всех сторон. Улыбался, отправлял в библиотеку с документацией. Её пришлось перенести в клуб, да ещё и сделать по несколько копий, благо типография на стальных лентах уже была, и заново набирать шрифты не пришлось. Наступала эра любопытства.

Бытовые работы, такие как посадка урожая, шли незаметно, как и другая повседневная деятельность. Народ сидел над задачками, новыми глазами смотрел на всё вокруг. От массовых решений перешёл на групповые – теперь каждой группе давал кусок задачи, потом – совместное решение, потом – выводы, результаты, новые задачи. В упражнениях было всё. Не там поставил запятую, каков перерасход по глине? Не та марка стали указана в задании на работы – сколько придётся переделывать? Все это двигало грамотность. Ошибся в направлении дороги на пару градусов, на сколько дольше придётся делать путь? Указал не тот азимут – куда она вообще выведет? Арифметика шла на ура, физику двигали механикой, экономику усваивали на примере нашего хозяйства, всё шло в ход, сдвигая мозги наших людей с привычной им колеи. Наконец, под самую осень, у нас случился прорыв.

Задача, из-за которой он произошёл, была практическая. Надо посчитать трудозатраты на постоянное закапывание отбойного молотка для разрушения скалы, с последующей утрамбовкой земли на месте ямы от отбойного молотка. Скала тянулась почти под всей предполагаемой северной стеной, и сильно мешала строительству. Группа мужиков пришла ко мне с предложением. Вот так, решали задачу, а пришли с предложением. Они хотят сделать трубу с молотком на конце. Мол, по трубе с отбойником на конце пусть идёт сжатый воздух, а трактор тогда и закапывать не надо, на земле пусть стоит. Напряг их подумать над тем, как менять высоту молотка – труба-то фиксированной длинны, а скала "пляшет" по уровню. Пришли через два дня с проектом гибкой трубы, шлангом. Мол, если сделать, тогда мужика с тем шлангом да молотком поменьше в яму, пусть ковыряется. Мужикам – премию за рацпредложение, и задачу – делать тот шланг. Народ воспрял! Да так, что я и не рассчитывал!

В принципе, понять людей можно. Работа в течении полутора лет была строго по технологическим картам. Ни на миллиметр влево или вправо от них отступать не позволялось. И такой труд, несмотря на все наши новинки, стал уже натуральной текучкой! Да, с новыми и удивительными для здешних мест инструментами, да, с паровой тягой, но по сути – однообразный и монотонный процесс. А проявить себя, сделать лучше что-то, мужикам не хватало знаний. Они появились в этом году, и позволили аргументировано оспаривать технологические процессы. И мы, Игнатьевы, охотно в этом шли на встречу. Выделится теперь в Москве мог каждый, если не усердием в труде, так изобретениями и рацпредложениями. Вместо тупого следования уже готовым описаниям, народ получил возможность самостоятельно влиять на производительность своей работы. Из простой и ограниченной жёсткими рамками эксплуатации готовой техники мы сдвинулись в сторону осознания её устройства и понимания процессов производства. И главное – на окружающую действительность теперь мог повлиять практически каждый, в меру своих знаний и образования. Ну а если к тебе при этом ещё и прислушивается начальство, скрупулёзно анализирует любые, самые безумные идеи, никого не гонит и активно включается в процесс обсуждения изменений, помогает и наставляет, выделяет премиями, ресурсы пускает на разработки – мотивация рабочих возрастает со скоростью взлетающей ракеты.

Аккурат к Дню Знаний закончили гибкий шланг, правда, с нашей помощью. Но идея-то – их! На базе существующих для воды, армированных проволокой, из ткани, пропитанной смолой, делали трубки для отбойных молотков. Гибким его назвать можно весьма условно, править приходится после и перед использованием. Воздух такая конструкция пропускала тоже с завидной периодичностью. Но мужики свою задумку отстояли, причём чуть не драться ко мне пришли, когда я им на качество указал сего продукта. Махать кулаками то стали, но с расчётами! Выдали мне технико-экономическое обоснование использования ткане-проволочной поделки, да рядом проставили затраты на раскопку ямы для тракторного отбойного молотка. Вот, мол, сравни сам. Я сравнил – мужикам премия, Обеславу – работа по созданию новых механизмов.

Это Первое сентября встречали в совершенно другой атмосфере. Ну, во-первых, наш сводный оркестр таки изобразил подобие гимна. Во-вторых, люди, пришедшие на него, на этот раз прониклись торжественностью момента. Ещё бы! Своими знаниями и трудом они меняли окружающий мир под себя. Строчка из гимна, по поводу "предками данная мудрость народная", легла на удобренную почву, народ смотрел гордо да детям своим назидательно рассказывал про пользу от знаний и образования. В этом году у нас школьников не так много новых, а вот через лет пять ожидается натуральный бум – толпа беременных и недавно родивших женщин стояла на торжестве довольно большая. У нас в семье, в широком её смысле, тоже скоро пополнение – Агна с пузом ходит. Под Новый Год аккурат ей срок выйдет рожать.

Муж её, правда, вместе с Лисом, Ториром и Кнутом ушли на лодке по озеру плавать. Основная задача прежняя – путём взаимодействия с корелами, идущими с торга, держать руку на пульсе событий, происходящих в Новгородских землях. Ну и чуть торговать – опять соль нужна. Дополнительно было оговорено, что если появиться возможность, попробовать взять на Волхове сирот для пополнения населения Москвы – в этот раз зона действия разведывательного судна была расширена чуть не до Новгорода. Такие поездки мы осуществляли раз в месяц-два, в качестве судна всё также использовалась старая лодка Торира. Её чуть модернизировали под наши нужды, но не сильно, судно не должно было сильно выделяться из числа других, шатающихся по озеру. Единственно, экипаж вооружили хорошо, винтовками, и даже пулемёт один им выдали с компрессором небольшим для пополнения запасов сжатого воздуха.

После Дня знаний прорывы в нашей жизни продолжились. Пришёл первый караван из тележек с торфом. Всю весну и лето Добруш восстанавливал дорогу, её попортило во время весеннего половодья. Потом мужики отрабатывали добычу торфа, думали, как выгоднее его резать, сушить, где завод ставить, как руду забирать. Бригада, что рыла канал на Рудном болоте, наконец-то, встретилась с теми, кто работал над дорогой и новым топливом. Непрерывным потоком по новой водной артерии шла глина, грунт, руда к небольшой пристани на месте старой разработки, той, что ещё Первуша делал. Оттуда сырьё шло в Москву тракторами. До озера пока не стали продолжать канал, чтобы не светиться лишний раз перед снующими на нём лодками. Три типа тракторов, определённые нами как серийные, чётко заняли свои ниши в нашем хозяйстве.

Мелкий и юркий колёсный "Ослик" стал, по сути, передвижной платформой для навесного оборудования – отбойных молотков, экскаваторов, промывочных лотков, подъёмных механизмов и прочего. Наравне с ним трудился и более крупный "Жеребец", который при этом выполнял ещё и функции перевозки на небольшие расстояния тележек с грузом, работал в полях. Ну а "Бычок", здоровый гусеничный трактор, был у нас магистральным транспортным средством. Этот "терем на колёсах", как его прозвали мужики, тянул чуть не десять тонн груза на крюке за собой. На обычном грунте, не подготовленном, машина чувствовала себя не очень, а вот на дорогах – вполне выдавала два-три километра в час. Зимой эффект обещал быть ещё больше, замена колёсных тележек на салазки должна дать хороший прирост производительности. Но опять же – только на дороге.

По поводу наших путей и маршрутов и пришёл ко мне Добруш. Тестовый участок, что они с мужиками соорудили и постоянно совершенствовали, дал, наконец-то, нам рецепт приличного дорожного полотна. Однако количество стройматериалов и технология их укладки для получения нужного результата, была негуманная. По всему выходило, что надо вырыть в земле широкую и глубокую траншею, и слоями укладывать в неё, постоянно утрамбовывая, гравий разного размера, песок, грунт, пропитывать это разбавленной цементной смесью, сооружать канавы и водоотводы, бордюры. Километр такого пути выходил чуть дороже, чем километр стены! Правда, другого варианта пока не было – все теоретические потуги на ниве железнодорожного строительства упирались в отсутствие необходимого количества стали и чугуна. А для ликвидации этого дефицита надо строить металлургический завод. Потому пока рисунки паровозов да рельсов пылятся на дальней полке, ждут своего часа. Сперва надо обычный путь сухопутный сделать, для тракторов. Добруш поведал мне о всех перипетиях, возникших в процессе разработки технологии дорожного строительства. Он сказал:

– Ты, дядя Сережа, вещал про системы сложные по зиме. Я думал, ты про машины хитрые говоришь. А тут вон дорога простая – а тоже сколько всяких мелочей учесть надо.

– Ага, дорога она такая, сложное это сооружение, нельзя к нему легко относиться. Запомни, Добруш! Любое, абсолютно любое, дело требует вдумчивых размышлений. Как лучше сделать? С чего начать? Как себя в процессе поведёт механизм или постройка? Поверь мне, лучше лишний месяц потратить да побольше всего предусмотреть. Всё не предугадаем, всякое в жизни бывает, но продумать получше ты должен всегда. Сперва – думаем, потом – ещё раз работаем головой, а потом – ставим опыт. И после него размышляем, и ещё эксперимент ставим. И когда исследования да испытания покажут, что решение верное, тогда строим.

– А что ж мы город наш постоянно строить по-разному хотим? Не додумали, видать? – подначивает пацан, но ему можно, родственник да и дело говорит.

– А ты заметил, как мы меняем стройку? У нас проект из частей состоит, разных. Мы их каждую отдельно сделать можем. В таком случае порядок не так уж и важен, можно проиграться. Но у тебя ж и проекта не было!

– Так заняты все были!

– И то верно. Тут наша вина – бросили тебя, как кутёнка в воду, авось выплывешь. Я себе да и Буревою штраф за то выпишу, а твоя вина только в том, что дело взялся делать без проекта. Понял?

– Понял, – Добруш улыбнулся, – деда пожалей, изверг!

– У него отработка на производстве будет, ему понравится! – я тоже улыбнулся.

Вот таким Макаром и делалась наша дорога. Теперь у Добруша новая задача – оценить все возможности и посчитать, что проще – поверх существующего пути делать новую магистраль или рядом сооружать? И новый экспериментальный участок определили, длиннее и ответственнее. Им выступал путь от Москвы до Ближней пристани Рудного болота. Большой поток сырья у нас оттуда идёт, пока "Бычки" на этом маршруте ходят со сниженной нагрузкой. Основной перевозимый материал сейчас – торф.

Его трактором малым да плугом боковым разрывали в мелкие комки, он на солнце сушился, пока дождя нет, потом его собирали ленточным погрузчиком. Дождь – вся работа насмарку. Опять надо разрывать его в комья да сушить. Пробовали сушить торф самим торфом, в печках – эффективность такого труда оставляет желать лучшего. С этим возились бывшие копатели болотного канала, включая Власа. У них наиболее энергоёмкое производство будет, металлургическое, вот пусть и обеспечат себя ресурсами, да и нас заодно. Мужики бьются над решением, теперь не я им, а жизнь сама задачки подбрасывает, я нарочно не вмешиваюсь – знания, самостоятельно приобретённые, лучше в голове сидят. Разве что подсказываю иногда.

Торфа привезли тонн сорок. Это, если на дерево рубленное перевести, будет по энергетике почти сто кубометров. Много, но не так чтобы сильно. Нужен поток, непрерывный. По каналу и по сухопутной дороге подвоз его занимает чуть больше день. Рано утром выходит "Бычок" на старую дорогу, или плоты с баржей на водную артерию, поздно вечером мы имеем в Москве партию топлива. Причём пока паровые механизмы работают на дровах – двигатели под торф не предназначены. Начались мучения с переделкой котлов и топок под новое топливо.

За основу взяли идею уже используемых древесных пеллет. Только в этот раз они не как дрова типовые выглядят, а в виде шариков. Два раскалённых барабана с полусферическими выемками прогоняют через себя чуть сырой торф, получая заготовки. Потом эти шарики поступают на металлический конвейер, где их досушивают раскалёнными газами. И вот, казалось бы, задача простая. А смазка? А оптимальный размер шарика? А как его правильно обжечь? А сбрасывать после этого да не повредить? Причём я сознательно от процесса отстранился, только идею, считай, подкинул, а Обеслав да мужики доводили до ума её. Как и автоматику подачи топлива в машину и саму топку – возились много, муторно получилось.

Но зато новое топливо вышло – просто сказка! Вместо грандиозных коробов да рычагов для подачи дров – шнековый податчик с отбором мощности от двигателя, там пришлось отдельную передачу делать, правда. Но места для бака теперь в два раза меньше, энергии – в два раза больше, удобства – так вообще неоценимо! Засыпай в короб шарики торфяные, врубай передачу, пошла работа. Мы ещё и "пускач" сделали – хитрую скипидарную горелку. Теперь можно, как белому человеку, садиться за руль, путём кручения малого штурвала, к которому приделан кремний с огнивом, поджигать фитилёк, нагнетать ручкой специальной давление в баллоне со скипидаром, и тот через конструкцию, напоминающую паяльную лампу, подаёт огонь в топку. Включаешь подачу торфа, сначала руками, потом на автоматику переводишь, куришь какое-то время, и алга!

Но самое главное – это делалось без меня! Я только задачу ставил, Обеслав с мужиками изобретал, потом утыкался в непознанное, шёл ко мне за советом. А самое страшное – я всё меньше тех советов был готов дать! Ресурс знаний по механике, химии, физике я почти исчерпал. Не, конечно могу ещё грандиозных мыслей подкинуть, но это потом. Пусть для начала то что есть освоят, потом и другое постигать начнём.

Приехали наши разведчики. Дождливым днём в воздухе появилась ракета, пора открывать нашу защиту заводи. Мужики попрыгали с лодки, пообнимались мы, и пошли в баню. После помывки доклад. Кроме наших мужиков на лодке была группа новых жителей, которые пока там и остались, под брезентом, связанные. Об этом мне Лис поведал по дороге к дому. Я не то чтобы удивился, мы сами рыбаков в таком вот виде возили, но все же интересно было, почему так. Вроде вербовка должна была быть добровольная, а тут, считай, как пленников людей привезли.

– Мы в сторону Ладоги пошли, корелов ловили – начал свой рассказ Лис, – тех мало в этот раз было. Сведений от них только чуть получили. Пришлось на Ладогу ехать сторожко, чтобы информацию добыть. Там, на торге – беспорядок. Рюрик дружину здоровую собрал, да по лету в Новгороде сел крепко. Мы на Ладоге прошлись по рядам ремесленным, по торговым, по окрестным деревням. На нас внимания никто не обратил особо, потому людей поискали, сирот, как ты и говорил. Большинство после мора разобрали по родичам, да может кто и сгинул уже. Мы только троих мальчиков попрошаек нашли. Они на торге промышляли, да воровали по мелочи. Им за то руку отрубить могли, дружинники их взяли. Мы за мзду малую их и выкупили, бардак там сейчас, при мне такого не было.

В словах Лиса чувствовалась лёгкая тоска по Ладоге. Сколько он труда и сил в неё вложил! А теперь там другие люди хозяйничают. Бывший начальник словенского торга продолжил:

– По посёлкам прошлись,что на Ладоге стоят, до Невы, да и дальше, к корелам ходили. У тех никого не взяли, из-за замятни все на стороже сидят да по лесам в случае чего разбегаются. Вернулись на Ладогу, по Волхову прошлись, никого не нашли. А вот приятель твой, Самуил, помнишь такого? Ага, тот самый хазарин. Тот помог. Он, оказывается, насмотрелся на твои соревнования, ну те, на лодках, да и организовал свои такие же! Команду на вёсла собрал, с ней по рекам ходит да на спор состязается.

Я рассмеялся. Вот как жизнь иногда поворачивается! Был спекулянт-барыга, а стал первым владельцем профессиональной спортивной команды в этой части географии. Тем временем Лис продолжил:

– Мы его чуть прижали, мол, помнишь людей, что добро тебе сделали? Тот отпираться не стал, помог, за долю малую. Вообщем, это... Ты баб просил – получай. Привёз я тебе их. На всех хватит.

Леда инстинктивно нащупала сковородку, моя Зоряна тоже глазами искала ухват. Лис поменялся в лице, быстро начал исправляться:

– То не нам! Мужикам нашим! Их-то много без баб осталось, где их тут по лесам брать? Вот и привёз я, значит, чтобы не оставались бобылями. Два десятка привёз. Все – девицы.

Лис таки заработал по "кумполу", под высказывание Леды про то, что, мол, наверно сам уже проверил. Посмеялись, не сильно Лис пострадал, зато для общей пользы. Наши барышни успокоились, мы пошли смотреть девиц. По дороге Лис продолжил рассказ:

– Хазарин Самуил людей знает. Ну, знал. Они товар живой, пленниц, в основном, возили на юг. Там на такое спрос есть. Ловят их по селищам или после грабежа, кто жив да здоров остаётся, берут. Мы задержались-то потому, что ждали пока их привезут. Судно у тех неприметное, ходят боязливо, за такое, торговлю девицами, в словенских землях можно и головы лишиться. Ну и ночью на Ильмене уже застали знакомцев Самуила, его с собой взяли, и того... Нет, короче, у него теперь приятелей...

– Хм, вот значит как... – я посмотрел на мужиков-разведчиков.

Те стоят с видом неприкаянным, как будто ничего не случилось.

– Видоки, свидетели тому делу были? Нет? Хорошо. А куда лодку да остальное дели?

– Самуил лодку взял, то его доля получилась. Лодья-то у людоловов тех был неприметная, продать такую будет просто и никто не опознает. Ну а мы барахло и девиц взяли. Самуил молчать будет, застращали его тем, что выдадим его соплеменникам. Словенам же прибыток с того – грабителей на реке меньше. Мы даже пару баб, которых на Волхове брали, назад вернули, к семьям. Остальных с меча захватили, на Варяжком море да у корелов, им возвращаться некуда. Такие вот дела...

– А бабы отпущенные не растреплют о вас никому?

– Не должны. Мы же осторожно всё провернули, ночью. Да и связаны он были все во время боя. Хотя какая там битва – убийство одно. Подошли на лодке, врубили прожектор, пулемётом да винтовками всех перебили. Дорезали хазар, баб к себе перебросили на ладью. Допросили по темноте, выяснили, кто да какими судьбами попал в плен. Глаза всем девкам завязали, ну и потом, на обратном пути, в паре мест ночью следующего дня высадили их. Отвели по домам, радости было! Ну и родителям их сказали, что, мол, Москва их кровиночек из плена достала, пусть о том помнят. Так что теперь у нас есть ещё пара деревенек рыбацких на Волхове, где москвичам будут рады, сведениями да ещё чем помогут.

– А чего и их в Москву не привезли? Зачем отдали? Добыча честная, по вашим меркам, могли бы и забрать, – спросил я.

– Ну мы так подумали, ссориться со словенами да Новгородом нам не с руки, – прояснил Святослав ситуацию, – а то привезём их сюда, они потом кому-нибудь расскажут, как их силой в наш город отволокли. А если отбивать или мстить придут? Зачем? А так и дело хорошее сделали, и людей получили преданных, запомнят-то добро, что им от Москвы пришло.

– И то верно, – согласился я, – правильно всё придумали. Ну что, показывай товар лицом!

Мужики начали по одной вытаскивать с лодки пополнение. Мелкие пацаны – это те, сироты да попрошайки, кого сами нашли, а вот стайка девиц, возрастом от двенадцати до шестнадцати, судя по виду, это и есть товар от хазарина. Девчушки разные есть, даже рыжая одна, чернявых парочка, остальные – русые, различных оттенков. Стоят, несчастные все такие, над судьбинушкой воют.

– Слушая, я больше баб не повезу, – Лис мне показывал пленниц, продолжал рассказ, – воют, что твои волки, да причитают. Откуда только силы берутся! Всю дорогу "у-у-у-у" да "у-у-у-у", как будто мы их на съедение везём!

– Ну дык а чего ты им рот не завязал?

– Ну так это... жалко, мелкие ещё. Хорошо хоть Толика с собой взяли, тот им всю дорогу рассказывал, что сам такой был, а теперь вот славный воин, вольный гражданин. Те послушают-послушают, успокоятся, он уйдёт – опять воют! Не, не повезу больше! – Лис шутливо махнул рукой, – Хоть режьте, хоть долю в бабах обещайте... Ай!