Текст книги "Времена былинные. Книга Вторая. Вольные стрелки (СИ)"

Автор книги: Максим Макеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 35 страниц)

– Ну что знакомый твой рассказал там, Лис, – это уже по результатам переговоров мы совещание собрали.

– Дела интере-е-есные, – Лис откинулся на стуле, – Рюрик на место Волка пришёл, то вы знаете. Дружину под себя подмял, старую, своих привёл, торговлю наладил. Но хочет в Новгороде сесть. А там свои люди, другого конунга-князя хотят. Теперь вот Рюрик в полюдье людей отправил, меха взять хочет да серебро, в Новгороде людей умаслить. Получится – сядет там. Против него купцы, те, что зерном торгуют, которых мы вели тогда толпой. За него – полоцкие да другие ещё. Вот и требуется ему мыта больше сейчас, чтобы сесть, а потом вроде как облегчение будет. По лету в Новгороде сбор будет, кликать станут на княжение кого с дружиной, вот он и готовится. Мытарь этот молодой, из новеньких, Рюрик большую дружину собирает, людей много под себя тянет, чтобы в грязь лицом не ударить в Новгороде. У него варяги в основном, теперь ещё и словен куча, скандинавы есть.Так тот знакомый говорил.

Я задумался, попросил всех дать мне чуть времени. Сидел, рисовал на бумаге, вспоминал:

– Буревой, помнишь, я говорил, что в прошлом году Рюрик сесть должен был в Новгороде? Так вот, мы то дело испортили, – я усмехнулся и откинулся на стуле, – если бы мы тех данов не выбили, торговцы зерном в ущерб бы вошли и силы не имели. Тогда бы он ещё в прошлом году сел в Новгород.

– "Земля наша велика, но порядка в ней нет", так ты, вроде, говорил его звали? – дед тоже помнил мои рассказы.

– Ага. Так вот. Силы бы торговцы не имели, его бы полоцкие на княжение бы протащили, так бы и пошло все по-старому. А мы данов прищучили, новгородские на зерне поднялись, и против него своего кандидата выдвигают. Рюрик мыто на предвыборную компанию собирает, я тебе рассказывал как у нас было. Ну там подкупить кого или прирезать, дружиной большой пригрозить...

– Баловство те ваши выборы, – пробурчал дед, я ему много чего рассказывал в своё время.

– Баловство, не баловство, а так и есть. Лис, как думаешь, получится у него? – я посмотрел на Торира, Лиса, Святослава.

– Выходит мы времени ход повернули, – подал голос Святослав.

– Выходит, так. Только вот не знаю, к лучшему это или к худшему.

– Рюрик сядет, – уверенно произнёс Лис после недолгих раздумий, – я другого, которого на его места пророчат, знаю. Тот больше по торговле, а от князя защита нужна, сила воинская. Если Рюрик дружину соберёт, а он соберёт, судя по словам мытника, то позовут его.

– Только силы той, что в тот раз, – Святослав кивнул в мою сторону, – уже у него не будет. Значит, по другому все пойдёт.

– Да и год потерял, в замятне-то, – добавил Торир.

– Не, если сядет, то крепко... – начал спорить Лис...

Так, в рассуждениях о неопределённости судьбы, мы и провели остаток ночи.

На утро отправили мытника восвояси. Его сопроводил Кукша и все наши всадники. Сейчас они поехали с таким расчётом, чтобы как можно дальше от Москвы путь разведать. Если шевеление в Новгородских землях началось, люди от мора отошли, знать, можно ждать гостей. С севера болота, на востоке – тоже. Озеро да южное направление остаётся. Вот пусть пасынок и прокатится подальше – нам надо быть готовыми к любым неожиданностям.

До свадьбы Кукши решали вопросы международной политики. По убеждению Лиса, самого опытного в здешних раскладах, зимой и весной ждать нападения не стоило. Да и насчёт осени сомнения были. Пока замятня в Новгороде не закончится и Рюрик не сядет в городе или не убедиться в невозможности этого, все дружины словенские будут сидеть на месте, ожидая чем разрешится ситуация. Потом могут и напасть, но время пока было. Чтобы не упустить ситуацию надо вести разведку там, на Волхове. Плюс наладить пограничную службу. Кукша нашёл место хорошее, в паре дней пути от Москвы. Там путь, которым мытник пришёл, просматривался чуть не на три километра, причём наблюдатель был скрыт небольшим холмом. Если ещё и инженерную подготовку провести, можно сделать так, чтобы наш пограничник, смог заметить отряд с юга чуть не за три часа до его появления у места дозора, пересчитать его и уйти незамеченным в сторону Москвы. Если толпа большая будет идти, так и того больше запас по времени можно получить, если дорогу к югу от места дозора сделать менее проходимой. На это решили выделить ресурсы. Также будем интенсифицировать вооружение и обучение воинскому делу людей, чтобы быть готовым к неожиданностям. Осенью же отправим партию разведчиков на Ладогу, Лис пойдёт. Чтобы не выделяться, чуть модернизируем лодку, на которой торир с людьми пришёл, на ней и отправим шпионов да соглядатаев московских. Ну и надо чётко выработать политику в отношении Новгорода, кто бы там не взял власть.

Нам бы лет пять спокойной жизни – я бы вообще не переживал о южных и прочих соседях. Но у богов были свои планы, экспансия словен на север уже явно прослеживалась. Сначала Святослав со своими людьми, потом вот мытник пришёл. Да и Кукша говорил, что на речке одной мелкой, видел вымершую весь, домов пять там было. Если бы мне дали пять лет, население Москвы увеличилось бы до нескольких тысяч взрослых – мы можем переваривать новых переселенцев в количестве где-то половина от текущего населения, и за год превращать их в москвичей. Ну, так пока представляется нам, по крайней мере. Стены бы встали, завод железный, лодки бы появились, оружие и дома... Но есть большая вероятность, что такого времени у нас просто нет. А значит, надо ещё интенсивнее заниматься подготовкой к противостоянию с Новгородом, в каком бы виде оно не происходило. Время за такими заботами пролетело незаметно, и настала пора Кукше жениться.

Свадьба его и Сигни прошла хорошо. Не так весело, как остальные, больше официоза, всё-таки роднимся с Ториром, международное дело, хоть и живут все в одном месте. Мы выставили угощение крепостным, рассказали о политических последствиях брака между Игнатьевым и Мудрой, такая у Сигни фамилия. Объявили этот день Днём Защитника отечества, рассказали почему так. Мужикам крепостным подарили по новому ножику булатном – пусть порадуются. Выходной, опять же сделали, праздник всё-таки.

Кукша молодец. Вёл себя правильно, по-мужски. Принял подарки от всех, мы старались, да и взял ответное слово:

– Мы с Сигни решили, что сына нашего Ярославом назовём. И чтобы помнил он, как на свет появился, да детям своим передал. Да память чтобы о нем крепкая была – не будь его, не видать нам свадьбы этой, – Кукша обнял уже теперь супругу.

– А если девочка будет – Ярославой звать станем, – добавила Сигни.

Народ воспринял это очень хорошо, одобрительно зашумел. Правильные они люди, Сигни и Кукша Игнатьевы-Мудрые. Оба фамилию взяли двойную, чему Торир был бесконечно рад, сына, считай, доброго получил на старости лет.

После свадьбы засели с Добрушем, который еле успел на праздник после разметки дороги, с корабля на бал попал:

– Мы путь вот этот прошли, обратно вот так, кривенько двигались. По дороге метки специальные ставили, от них считать проще, – Добруш водил по карте указкой, – они хитрый, одним концом на север смотрят, другим на юг...

– Молодец! Вот как есть – молодец! – без меня парень до геодезических меток додумался, а мне минус – не сказал ему.

– То пустое, одно дело делаем. Так вот, метки те на карте я нарисовал, с высотой от крепости. Что-то выше, что-то – ниже. Там, где холмиков больше было, мы их чаще ставили. Край болота мы отметили, тут вот ещё озерца небольшие, ручейки, что Горшок не увидел, вот тут места, где лоси соль лижут, вот тут – известняк, много. Мы обратно шли криво специально, больше места изучить, потому и задержались. Вот расстояния какие получаются, в таблице. Дырки не сверлили – земля промёрзла, только на болоте делали с торфом тем. Много обратно привезли, деду дали на опыты.

– Ну, как?Получилось? – я повернулся к Буревою, очень интересно мне.

Ну... – протянул с улыбкой дед, издевается, гад, – Вот смотри.

На стол упали мерные чугунные образцы, мы такие делали, для испытаний.

– Испытать надо, но вроде добрый чугун. Руду там же брали, в соседнем болоте, её больше, чем на нашем месте, треть только в глину уходит. Одно плохо, – Буревой покрутил в руках заготовку, – чтобы уголь торфяной сделать, в шесть раз торф тот уходит, на одну часть угля – шесть частей из земли достать надо. Потому этот чугун мы с добавлением древесного угля делали.

– Н-да, муторно. А по глубине как? Много торфа? – я опять повернулся к Добрушу

Тот ухмыльнулся:

– А по глубине – хорошо. Мы дырок по всему болоту нарыли, оно больше, чем Горшок указал, раза в три. Дырок под сотню навертели, буром складным...

– Да не тяни, говори уже сразу, – я не выдерживал, хотелось всё побыстрее узнать.

– Меньше чем три метра нигде нет. Местами – до конца так и не дошли. Уклон у поля того к болоту рудному, чем ближе к нему – тем глубже, получается.

Я прикинул на бумажке. Оторопело посмотрел на Добруша – пацан улыбается, сам уже посчитал, небось.

– Б..ть! Так, это слово не запоминай, и не вздумай повторять.

– Да понял-понял, – Добруш был рад, большое дело сделали.

– Я вот что подумал тут, – я разглядывал аккуратные записи племянника, – мы же решили стены делать сначала, крепость, потом остальное. Надо бы промеры сделать, высоты определить, где что стоять будет, что под землёй у нас... Возьмёшься, Добруш?

– Как скажете. Только вот что надо...

Добруш описал по сути нормальный прибор для измерения расстояний, углов, уже с оптикой. Парень рос на глазах. Я добавил к его рисунку пару штрихов, чтобы авторитет не терять, совместно решили бур побольше сделать, метров на десять, да тракторную оснастку к нему, что бы не самим крутить. Перешли на план будущего города, точнее – на ту часть, где стена описана. Добруш обещал подумать, что ещё сделать надо из приборов, взял план и пошёл изучать.

Объем работ по стене был большой. Периметр – более трёх с половиной километров, высота, считая подземную часть – метров двенадцать, ширина два метра, чтобы бегать можно было туда-сюда. Итого сто тысяч кубов камня. Кирпич будет поверх камней для облицовки – двадцать пять тысяч кубов. Ужас. Размах наш впечатлял. И это мы ещё известняк не посчитали, топливо, глину, железо. Проект рисковал быть первым в мире долгостроем, по крайней мере, с моей точки зрения. И не известно, что там ещё под землёй Добруш найдёт. А то песок пойдёт – надо будет землю везти, или сваи вбивать. Но надо ещё планы свои согласовать с мужиками.

До конца зимы как раз и согласовывали. Споры были жаркие, мысли у ребят – дельные. Отказались от сплошных стен – теперь между внешней и внутренней будет полутораметровый проход, и набор перемычек, чтобы соединены были. Между стенами получались коридоры длинной десять метров, и шириной полтора. Количество камня сразу уменьшилось вдвое. Для прохода наверху будем использовать бревна, вроде настила получится, и крышу сделаем. Все – в колючей проволоке, мужики моё изобретение оценили, особенно Святослав. Он, оказывается, был одним из тех, кто год назад пытался за стену проникнуть и не смог. Шрамы на руках до сих пор остались. Глубину фундамента стены уменьшили на метр, Лис сказал что и так хватит, он в своё время имел небольшой опыт строительства из камня. Эти два решения ещё уменьшили количество камня. Ворот в крепости стало больше – так и камень сэкономим, и транспортного коллапса не будет со временем. Правда, большинство из них будут заколочены до поры до времени, или завалены, там поглядим.

Самый долгий спор был насчёт технологии строительства. Кто-то предлагал делать из больших блоков, по полкуба, кто-то – из более мелких, погоняя их друг к дружке. Я вообще предлагал заливать смесью щебня, извести и глины с песком, да делать арматуру. Яму роешь, досками отделываешь, заливаешь, ждёшь пока застынет и перемещаешь доски выше, опять заливаешь. Надо только, чтобы арматура насквозь проходила через всю стену. А это проблема – такую длинную можем и не сделать. Да и устойчивость всей конструкции под вопросом будет. И металла много уйдёт...

Споры грозили затянуться надолго. Я принял волевое решение:

– Граждане! Мы так ещё год спорить будем. Предлагаю следующее. Практика, как вы все понимаете, критерий истины, – мужики закивали, – надо нам все три способа попробовать. Предлагаю разделиться. Буревой с Ториром и Лисом строят из малых камней, Святослав, Кукша и Обеслав – большими, я – с опалубкой, заливать буду.

– Чего строить-то будем?

– Каждая команда будет строить кусок стены десять метров, двойной, как и планировали. Аккуратно записываем все расходы, затраты, время, и потом уже принимаем решение. По технике – каждой команде по большому и два малых трактора, людей с десяток, из крепостных. Стенки те будем строить в следующих местах, – я достал карту местности, – вот тут, тут и тут. В двух километрах от будущей стены.

– Зачем? Давайте лучше крепость обносить начинать, – это Лис.

– Нет, крепость строить будем так, как лучше получится, какая технология выиграет – так и будем делать.

– Куда остальных людей девать будем? Почему по десять человек? – Святослав рисовал карандашом на черновике, освоил канцелярию.

– Остальные будут делать дорогу к торфянику. Вот так она пойдёт, параллельно берегу болота, пока в нужное место не упрётся.

На копии карты местности я нарисовал карандашом линию. По исследованиям Добруша и Горшка получалось, что наше болото чуть загибалось к югу на востоке. Дорога должна пойти от Москвы на север, а потом повернуть на восток, в виде прямой линии к самому месту добычи топлива.

– Кто дорогу строить будет? – по поводу торфа никто не спорил, все уже были в курсе его преимуществ.

– Добруш, он такой путь сам наметил, – я кивнул на парня, он тоже сидел за столом, но в спорах не участвовал, – дорогу делать будем под зимник. То есть надо такую, чтобы можно было зимой большие грузы на больших же санях тягать трактором. Зацепили друг за друга – и вперёд. Что думаешь?

Добруш полез в записи, начал сверять с картой. Долго водил по ней карандашом, что-то шептал про себя, шевеля губами.

– А летом как? Не будем летом возить? Да и дорога та твоя пойдёт далеко от крепости, получается, – Лис тоже вникал в карту, – тут вот расстояние большое...

– Я вот что хочу сказать, – Добруш закончил думать, – так дорогу конечно можно сделать, но можем сделать и по-другому.

Парень начал разрисовывать карту:

– Пустим её от крепости будущей, вдоль, стены. Ближе на пять километров, но болото то большое, лучше там потом свернём. Прямая дорога будет, да и местность там получше. По летним перевозкам – надо рыть канал на болоте, там где мы брали руду, да и плотами вот сюда спускать. Мы по кромке шли, там скал больших нет, просто будет. Летом – на плотах, зимой – по дороге.

– Дельно малец говорит, – Буревой включился в разговор.

– По болоту? На плотах? – Святослав не понимал, о чем речь.

Разъяснили. Мы с Буревоем давно уже рассматривали возможность спускать руду к озеру, а оттуда плотами везти в Москву. Вот и родилась мысль о канале. Вдоль края болота его сделать, рыть глину с рудой, и возить, как брёвна с лесоповала. Потом мы эту мысль отставили, не до того было. А вот теперь вспомнил Доруш задумку нашу. И получиться две дороги с перекрёстком у стен Москвы – одна к рудному болоту, другая – к торфяному.

– Надо причал сделать, чтобы с плотов удобнее доставать все, – дед начал делать пометки в блокноте, – два. Один на дальнем болоте, другой – на рудном. Глину – на кирпичи, если годная будет. Но берег укрепить придётся, чтобы не сползло. Да плоты специальные надо, узкие, да придумать, как вынимать из болота землю.

– Землю можно вот такой штукой, – я быстро начал накидывать на листе некое подобие болоторойной машины, – на плот ставим ленту, вроде той, что дрова подаёт у нас в бараках, конвейер она называется. Вглубь нам же не надо сильно? На метр-два её заглубить, под углом вот таким. Да в перегородках, их побольше сделать надо, дырки, воду пропускать. Идём, шестами правим, глина на плот сыпется. Если совсем по уму делать – то надо тут же и мыть руду, и глину на кирпичи собирать. Да ещё и дополнительные секции у этого плота иметь надо. На них сырьё складываешь, отстёгиваешь полную, и спускаешь к озеру или причалу. А новую, пустую секцию, ставишь для погрузки. Так и руду добудем, и канал соорудим.

– Не засосёт? Болото топкое... Да и придумать как-то надо, – Обеслав разглядывал рисунок новой игрушки, – Как прижимать к земле болотной конвейер тот твой? Хотя... Можно пару винтов поставить, защищённых. И что-то вроде зацепов спереди, навроде зубов. Чтобы ими цепляться за болото, и подтягивать плот промывочный. Сделаем.

– Значит, план такой. Как земля растает – начинаем расширять дорогу к рудному болоту, мы начинаем делать этот плот хитрый, земснаряд его назовём. Потом, когда лёд окончательно сойдёт, оборудуем причал, пристань, укрепим берег, да и пустим его. На плот тот нужно человека...

– Кнута поставим, – сказал Юрка с ухмылкой, корабел в углу проснулся, – а то он уже дремать начал.

– Я? На болото?

– Ага. Ты у нас самый главный мореход, озероход, рекоход. Будешь ещё и болотоход!

Ржач за столом, Кнут тоже улыбается.

– Надо, так надо. Машины там будут?

– Да, две штуки, я тебе мелких дам, Растимира, Предвоя, Власа. Справятся. Влас на плоту будет, ему уже четырнадцать, а мелкие на берегу, обслуживать станут. Да мужиков, дрова рубить.

– Тогда ладно. Обеслава бы... – Кнут сдружился с племянником.

– Не, Обеслав нам пока тут нужен. Остальных на рубку дров. Срок нам – до первого мая на подготовку. Инструменты, лопаты, топоры, насадки на трактора и прочее – всё надо сделать. Кто не знает, когда первое мая – рекомендую уточнить, – я выразительно посмотрел на "новеньких", – В первый день последнего месяца весны начинаем строить тестовые стены. Материалы надо посчитать...

Опять закипели споры. Где брать, что брать, как везти. Но спорили уже каждый под свою команду. Я был один, мне спорить ни с кем не надо, сидел и улыбался.

– А ты чего такой довольный? – Лис обратил внимание на меня.

– А хорошо...

– Чего ж тут хорошего? Вон работы сколько... – Святослав рукой указал на карту, – Успеть бы.

– А то хорошо, друзья мои, что на месте не стоим.

– Расширяемся, что ли? – подал голос Буревой.

– Нет. Не о том я. Я переживал сильно этот год, – признался я мужикам, – о том, что совсем мы не занимаемся ничем новым. Сыто, тепло, одёжка есть, дома – все вроде как успокоились да дрова добывают, больше ничего. Руды чуть, кирпичей, досок там, леса – и всё. А мы только ходим, да покрикиваем и мужикам говорим что делать. Текучка. Жизнь слишком лёгкая получилась – вот и расслабились. А так нельзя – сомнут. Так ещё пять лет бы провели, да и отупели бы окончательно. А теперь мы дело неподъемное задумали, большое, громоздкое. Опять машины нужны, опять механизмы, опять думать надо да делать. Только масштаб другой, ну, больше нас стало...

– Боишься, значит, что как в том болоте? – сказал Торир,– Остановишься – и потонешь?

– Ага. А теперь двигаться станем.

– И впрямь, – дед почесал бороду, – я сам замечать стал, что замерли мы. Проблемы свои порешили, да встали. Даже скучно...

– И тупеть начинаешь на мужиков-то покрикивая... – Обеслав внёс свою ленту.

– Хм, князья некоторые и старшины только тем и занимаются, и ничего, не скучно им, – Лис улыбнулся, – охоты всякие, бабы, пиры. Сами так не хотите?

– И много те князья после себя оставили? – дед посмотрел на бывшего начальника Ладоги, – о многих люди помнят? Да так, чтобы хорошо? Да так, чтобы потомки знали, да своим детям передавали?

– Да и что за жизнь это такая, еду на навоз переводить? – подключился Обеслав, – Изо дня в день одно и тоже, потом помер, прах по ветру, другой также продолжает. Смысл-то какой?

Мужики за столом "зависли". Обеслав поставил вопрос о смысле жизни. И как на него ответить? Даже в моё время никто не мог до конца понять, зачем мы живём. Тут же мужики суровые, практичные, о таком даже не задумывались.

– Детей оставить. Волю богов познать. Прожить достойно, – народ начал формулировать свои мысли по этому поводу.

– Жизнь – это инструмент самопознания Вселенной, – выдал я, когда все высказались, – нам не зря разум дан, в отличии от животных. Мир наш, волей ли богов сделан, или как у нас говорили, из облака огромного, почти живой организм. Вот и мается он, как дитя в люльке, пытается понять, зачем он на свет народился. А потом и мы появились, как часть мира этого, как руки его, уши, глаза, что бы понять, зачем мы на свете, и почему свет этот появился...

Во как загнул! Сам не ожидал – мужики вон смотрят с уважением, прониклись.

– Это ты хорошо сказал, – Буревой почесывал бороду, – Вселенная эта твоя...

– А дети? – спросил Кукша.

– А дети – это продолжение рода нашего, они после нас смысл искать будут. Чем больше мы им знаний о мире передадим – тем легче потомкам будет. А они – внукам, там и дойдём умом человеческим до сути мира нашего.

– А боги, стало быть, тоже с нашей помощью разбираются, зачем они на свете да почему свет тот есть, – задумчиво проговорил Торир.

– И они тоже. Мы же не зря внуками Перуновыми себя называем.

Народ расправил плечи – мысль им понравилась.

– И надо соответствовать, значит. Вот эту мысль, кстати, неплохо было бы в "Трактат" внести. Ладно. Что там у нас с глиной?...

Первого марта собрали совещание с участием всех крепостных. Решение донесли о стене, тестовых её участках. Народ поддержал – многие после прихода всадников по зиме переживали насчёт того, не примучат ли их сборами новыми. Успокоили людей – не позволим! За полгода тренировок и обучения крепостные освоились с техникой, обслуживание и эксплуатацией. Не до полного понимания процесса, но согласно техкарты работать могли. Да и с запчастями и комплектующими помогали, образование дало эффект. Потому мы с мужиками определили три команды, изменили чуть учебную программу для взрослых – и понеслась работа.

В нашем соцсоревновании появился азарт. Болельщики нашлись, из женского населения и детского. Мужики прониклись – предлагали свои решения насущных проблем. Моя команда была в лёгкой депрессии – не понимали, как я собираюсь строить. Я терпеливо рассказывал, добавлял ясности, но народ сомневался. Совместно сделали трактора необходимые, запчасти. Потом начали каждой команде готовить инструмент, опять же вместе. Мужикам нужны были повозки, корыта, ручной инструмент – конкуренты добывать камень хотели руками, а трактора на перевозках использовать. Мы же с моей командой занялись более интеллектуальными вещами.

По прикидкам, нам надо следующее: отбойные молотки с компрессорами, с питанием от трактора, экскаваторы, для глины, песка и щебня с известняком, бетономешалку. Её делать хотел как мини-заводик. По набору конвейеров должны подаваться компоненты, смешиваться, выливаться в опалубку. Для опалубки деревянной наделали разных замков, чтобы легче было снимать и одевать, выносную кузню соорудили с паровым молотом. Арматуру ещё надо делать, сетки и кучу другого железа, что ляжет внутрь бетона.

Параллельно с этим, ребятам сделали плот с машиной для добычи руды, они её уже собирали на болоте. В марте и апреле мужики делали путь до Рудного болота, точнее – расширяли и укрепляли существующий. Это у них вроде тренировки, перед длинной дорогой к торфяникам. Добруш за главного – считать умеет да приборами пользоваться. Народ не роптал, каждое действие сопровождалось максимально подробными разъяснениями. Я настоял, так проще. Учёбу пришлось для дорожных рабочих делать посменную. Три дня в поле – два дня на учёбе, небольшими группами, да день самостоятельно подготовки. Сказки, подаренные на Новый год, тут помогли – читать народ начал. Потом группы меняются. К первому мая подошли во всеоружии.

Старт соревнованию дали демонстрацией. Вынесли флаг, я объявил это день Днём Весны и Труда, попели песни разные, угостились прямо на улице, это был последний день отдыха перед долгой и трудной работой. На второе мая, рано утром, почти до зари, построились рабочие команды перед воротами. Опять небольшая речь о будущих трудностях, и что все мы делаем одно и тоже дело. Болельщики-женщины нас провожали, было приятно. Мы выдвинулись к участкам работы, распределенным по жребию. Мне достался за Перуновым полем, самый трудный. Там дороги нет, и до мест с материалами ходить неудобно. Старт по ракете из сигнального пневматического пистолета, крики "Ура!", и мы пошли...

Может, зрелищ тут мало, может, скучно просто так работать, но азарт охватил всех. Мужики вечерами хвастались друг другу:

– Мы уже яму сделали!

– А мы диском хитрым камень здоровы попилили! – это они про некое подобие шлифмашинки с приводом от трактора, пришлось Кукше с Обеславом делать целый цех по выделке дисков по нашей старинной технологии склейки песка на тканевую основу.

– Глины гору натаскали!

– Воды нанесли!

– Извести нажгли!

Мои стояли понурые – мы собирали установку для смеси бетона да монтировали тележки для перевозки. Ни рыть, ни строить не начинали. Тележки делали восьмиосные, на широких колесах, но низкие, чтобы не тратить усилия на подъём тяжестей. Команда "Больших камней", Святослав, Кукша и Обеслав, перли с упорством, достойным лучшего применения, грандиозный камень, который отодрали от глыбы. Диском пробили отверстия, вбили деревянные колышки, поливали их водой – так откололи большой кусок. Пёрли его вроде как даже с умом, подкладывая бревна. Они разрушались и шли в топки тракторов. Да и трактор им пришлось переделать, сделать более низкую передачу. У Буревоя, в команде "Малых камней", началось сооружение стены, в яме грандиозной, иначе не развернуться. Мы же с моей командой собрали машину, и начали потихоньку возить материал.

Тележки вмещали в себя по полкубометра сырья каждая. На малый трактор вешали по несколько штук таки. За ходку привозили какой-то один материал, его трактор-экскаватор накидывал, а он у нас один. Ходок в день делали пять штук, с перерывом на обслуживание тракторов. Тележки оснастили откидывающимся бортом боковым и высыпали сырье в большие кучи, ограниченные деревянным забором, высотой по колено. Гордостью моей был отбойный молоток. Большая пружина, компрессор, жало – всё на тракторе отдельном. Мужики подъезжали к камням, один бил молотком, другие подкидывали ему камни, чтобы щебень помельче получался. Его грузили и волокли на стройку.

Начались мелкие жульничества. Кукша своих мужиков подговорил, они чуть не до заката работать стали. Я скооперировался с Буревоем, отправил к ним фельдшеров. Итого – день штрафа, нечего народ изматывать. Буревой меня соперником не считал, у них потихоньку росла стена, у меня – горы материала. Команда "Малые камни" – мои, кстати,назывались "Монолит" – действовала по принципу "лучше меньше да лучше". Собирали камни, разбивали глыбы, потом грузили на трактор большой, и везли. Малые трактора возили песок, глину, известняк, потихоньку собирали стены в яме. Но дед, гад, тоже поддался азарту – он взятку моему отбойному молотку, точнее, его оператору предлагал! Мол, метнись, пока перерыв в погрузках, мы метрах в двухста друг от друга работали на добыче, да набей мне камней. На Буревоя наехали вместе с Кукшей – сам готовил инструмент, нечего теперь другие ресурсы захватывать. Наезд – это громко сказано, мы каждый вечер на совещании обсуждали ход работ у каждого и принимали решения вместе.

У Кукши стена быстро росла в котловане, но когда они вышли наружу – начались проблемы. Как засунуть большой камень наверх? Лепили сходни, блоки, Обеслав чуть не кран подъемный соорудил, только вот он завалился, из брёвен был. Подсказал ему о противовесе – дело пошло веселее, затянули. Подняли каменный блок – тот упал и раскололся. Мужики расстроенные – я рад, никто не покалечился. Буревой тихой сапой уже метр стены вывел, у меня – готовы сетки да арматура,да материала половина лежит, это за две недели. Много потратил времени на притирку коллектива, распределение обязанностей. А то если каждый раз менять человеку фронт работ – как он опыта наберётся? У меня чётко – три водителя, экскаваторщик и оператор отбойного молотка с помощниками, арматурщик, механик для закладки топлива и воды, обслуживания техники, бетонщик. Он пока установку осваивал, да режимы подбирал. И я мечусь между ними, помогаю на тех участках, где необходимо приложить мозги или грубую силу.

Двадцатого числа и мы приступили к рытью котлована и непосредственному строительству, закончив эксперименты. Остальные уже половину работы сделали. Волевым решением, причём совместным, все Игнатьевы ушли на посевную – мужики продолжили строить сами, без нашей помощи. Разве что по утрам инструктаж с докладом, да при полном непонимании бегут к полю, плачут, жалуются. Посеяли зерно, девушки посадили овощи, вернулись к стройкам. Соревнование можно считать завершённым – я выиграл у всех остальных один день.

Моя стена уже была готова, разве что облицовку сделать надо кирпичную, но по условиям эксперимента она не входит в соревнование у всех команд. Мои ходят гоголем, посматривая свысока на остальных. Вторым пришёл к финалу Буревой, третьим – Кукша. Он второго июня только закончил. Поздравили участников соревнований, устроили праздничный ужин. Обещали подумать над тем, как кого отметить. Вроде конкуренцию разводить не хочется, конфликты плодить, но и люди старались, не дело это, без подарка оставлять. Совещание по этому поводу собрали в воскресенье, хоть и выходной, но на посиделки с разговорами его использовать можно было.

– Ну что, граждане, приступим. Стены стоят, работа окончена, пора итоги подводить.

– Да, интересно получилось, – Буревой разбирался в своих записях.

– Ага, и мужики рады. Твои, – это мне Кукша сказал, – мои грустные, вроде как обошли их.

– Одно дело делаем, – махнул Лис, – теперь так как Сергей делать будем. Если десять этих ваших метров мы за месяц сделали, значит все мужики бы три десятка сделали, за год крепость по одной стене бы обнесли. На всю стену – лет десять получается.

– Нет. Меньше.

Все посмотрели на меня.

– Сейчас объясню. Ошибки какие вы видите в том, что делали?

– Камни сильно здоровые брали, – Обеслав начал перечислять, – подъёмник не сразу предусмотрели, делать на ходу пришлось.

– Тележки как у тебя надо делать, у нас на ходку меньше получалось песка да глины, – Буревой вступил в разбор полётов, – да и яму рыть сильно большую пришлось, не развернуться иначе.

– Верно все, но не о том говорите, – я достал записи, – организация, порядок у вас не такой был. Другим манером можно больше сделать. У меня каждый на своём месте, они неделю учились, неделю навыки оттачивали, неделю привыкали, а неделю только стену делали. Но каждый в той стене только своё делал! Мои мужики, которые камень били, половину времени отдыхали, пока бетон, смесь та лилась. Те, что смесь лили, да железо делали, отдыхали, пока материала не было. Каждый только своё делал! А у вас? Кукша, у тебя народ, как муравьи, камень толпой откололи, толпой погрузили, вместе с тракторами поволокли. У Буревоя вообще каждый чуть не сам себе смесь готовил, на которую камни клал, лепил, камни из куч выбирал, да также толпой их собирали. А потом все по дрова бегают. Бред какой-то...