Текст книги "Поколение войны"

Автор книги: Макс Крест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

– Он прав. – Хильда потрепала белые волосы сына. – Только поначалу они могут совершенно не светить, а наоборот казаться мрачной ношей.

– Странные слова ты сегодня говоришь, мам. Прям, как подменили.

– Да ну что ты. Просто настроение такое. Да ещё эта тишина на улице. Вот бы вся эта заваруха также тихо сошла на нет, и снова воцарился относительный мир в стране.

– Так бывает?

– Не бывает. Но пора уже исключение сделать из правила. Хоть одно.

– Аминь. – Усмехнулся Арвинг.

* * *

Кто бы мог подумать, что Хильда окажется права – исключение свершилось. Уже через полгода она, её сын и его друзья жили в новой стране – Объединённой Российской Державе, или кратко ОРД.

После двух дней тишины было решено не делить власть между несколькими оппозиционными партиями, а объединиться в один сильный кулак и начать стремительно выводить страну их хаоса.

Им удалось.

Через шесть месяцев после революции страна была на прежней позиции в международном сообществе. Новую власть приняли, ОРД признали правопреемницей Российской Федерации. Внешнего долга благо за последней не числилось.

Появились многочисленные комитеты и организации, которые следили за всеми сферами жизнедеятельности страны: внешняя и внутренняя политика, экономика, иммиграция и эмиграция, военная сфера, медицина, культура, рабочие ресурсы и так далее. Комитеты были немногочисленны и составлялись из опытных членов руководящей партии, которым было от сорока лет.

Наибольшие чистки производились в рядах бывших власть предержащих. Слишком много было ими наворовано. Всё это нужно было вернуть государству и направить в русло восстановления не только престижа страны на международной арене, но и в сердцах её граждан. Одними из наиболее важных направлений были выбраны промышленность и сельское хозяйство. Первое охватывало очень многое, от восстановления и ремонта заводов до высокотехнологичной микроэлектроники.

– Я начинаю любить новую власть. – Входя в квартиру, сказал Арвинг матери, вернувшись с учёбы.

– Что такое?

– Высшее образование стало бесплатным.

– Подвохи?

– Нужно после универа отработать по распределению.

– Так это же прекрасно. Так при СССР было – вполне верный подход, как мне кажется. А лет сколько?

– Пять вроде, я толком не понял.

– Ну и ладно. Это, как мне кажется, очень верно. Не как в России было – отучился и в Макдональдс работать идёшь или в подобную шарагу.

– Я буду на заводе вкалывать – венец прям моей мечты. – Арвинг засмеялся.

– Всё лучше, чем каким-нибудь менеджером зад протирать или продавать людям ненужное.

– Да, последнее точно не потяну. Уж не знаю почему, но обманывать людей, да ещё так, чтоб нажиться – не представляю себя в этом. Вон Федька так летом поработал – говорит, что лучше б дома сидел, и денег особо не заработать, и врать целыми днями тяжеловато.

– Ты, видимо, «выше», чем обычные люди.

«Видимо?» – удивилась себе же Хильда. Конечно же, он «выше» их всех – он как-никак сын архангела и валькирии – совсем иная глубина сознания. Это ещё хорошо, что он вырос среди людей – расти он среди себе подобных, то вряд ли стал бы вообще якшаться с людьми. А то, что он втайне от матери встречается с девушкой по имени Ольга – это показатель того, что он очеловечился больше, чем его отец и мать вместе взятые.

Арвинг улыбнулся задумавшейся матери и прошёл к себе в комнату. Всё же он молодец – сначала уроки, после личное. Дети в его возрасте уже изо всех сил стремятся покинуть родной дом и начать более раскрепощённую жизнь, но не он. Он, как истинный ангел, чтит своё гнездо и покинет его только в крайнем случае.

Глава 4

Трое друзей сидели на скамье в парке. Разговор не клеился – больше молчали.

– Ну что вы молчите? Я сказал то, что есть – вам решать, как ужиться с той мыслью, что видеться теперь будем гораздо реже.

– Федь, ну вот что тебе в этой твоей секции так нравится? Что там за учитель такой, к которому ты в гости ходишь со своей шайкой чаще, чем к нам?

– Вы кстати чем-то похожи, как будто родственники.

– Хорош тебе!

– Ну, я серьёзно. Не знал бы, что вы с разных сторон в Питер приехали, точно бы заподозрил родственные связи. – Улыбнулся Фёдор, несмотря на довольно хмурый взгляд Арвинга.

– Арви, да что ты к нему пристал – хочет с ними быть чаще, так и ладно.

– Мне просто непонятно это. После аварии тебя как подменили: что не спроси – какие-то уклончивые ответы, всё в себе.

– Я иначе теперь смотрю на жизнь. Всего лишь. То, что это не влезает в твои рамки меня прежнего – я тут не виноват.

– Хватит вам. – Встала Кристина. – Если вы собираетесь препираться и дальше, то я пошла.

– Ну, иди, раз иных рычагов воздействия нет. – Кивнул Фёдор.

– Вот! Ты так никогда бы не ответил – ты стал совсем другим. Видимо, в этом кружке у тебя друзья интереснее нас. Я не жалею – нет. Просто обидно, что вот так наша дружба пропала.

– Ну, извини, что я предпочитаю теперь двигаться единственно правильным путём по жизни.

– Ох, как сказал-то! А кто тебе сказал, что он правильный?

– Я уверен.

– Я пошла, ну его, Арв, идём со мной.

– Я догоню – иди.

Кристина, тихо прыснув и презрительно махнув рукой на прощанье Федьке, пошла прочь. Её извечный в последние годы чёрный кожаный плащ колыхнулся на ветру. Она не оглянулась. Двое провожали её взглядом.

– Ты давай, скажи, что накипело и тоже иди. У нас сегодня раздача позывных – пока не придумал себе. Нет мыслей?

– Позывной?

– Прозвище, краткое и понятное.

Арвинг опустил взгляд. Ему совершенно не хотелось что-либо говорить, но тут его озарило – он усмехнулся сам себе.

– Говоришь, держишься единственно правильного пути?

– Стараюсь…

– Вот тебе мой прощальный подарок…

– Я не прощаюсь. Я буду…

– Д.Е.П.П. – вот тебе позывной?

– Д.Е.П.П?

– Держаться Единственно Правильного Пути – аббревиатура.

– Хм… А ничего. Буду, как актёр – Депп. Спасибо.

– Не хочу прощаться. Да и мать спрашивает часто – как ты, где ты.

– Я буду в гости заходить, только пореже. А может очень пореже…

– Иди на свою секцию, Депп. – Протянул руку Арвинг. Фёдор поднялся и пожал её, после чего, чуть заметно кивнув, пошёл прочь. Арвинг не смотрел ему вслед, просто пошёл за Кристиной. Он быстро догнал её, но ничего не сказал касательно Феди.

– Ну и чего теперь? – Спросила она.

– По мороженому?

– Давай. Согласна – ничего более конструктивного тут не придумаешь. – Она чуть улыбнулась.

– Я опасался чего-то подобного, что он рано или поздно уйдёт, но надеялся, что накручиваю себя – не накручивал. Авария его поменяла и превратила во что-то иное. – Он пожал плечами, хотя жест ровным счётом никому не предназначался. – Удачи ему на этом пути.

Кристина громко выдохнула и молча кивнула. Слова были лишними. Будучи на протяжении последних лет сплочённой троицей не самых популярных сначала одноклассников, а потом студентов, тяжело терять «члена команды». И что более того тяжело понимать, что возможно придёт день, когда и их пути с Арвингом разведут их в разные стороны.

Она припомнила, как однажды видела Федьку с его друзьями по секции, он её не заметил тогда, а может просто вида не подал. С ним вместе пятеро парней и три девушки. Судя по тому, как они себя вели – совершенно безбашенные и готовые на любые глупости. Федька и ещё один парень что-то яро изображали, а остальные смеялись. В последний момент к ним подошёл двухметровый верзила с пепельными волосами и они, быстро приняв серьёзный вид, пошли куда-то. Видимо, то и был легендарный Анхель – «самый классный наставник». Лица его она не видела, он был в её поле зрения не больше, чем с полминуты и всё время спиной. У неё тогда даже чуть голова закружилась, и словно кто-то проговорил «иди за ними», но она не поддалась на это подсознательное желание.

Порой она корила себя за то, что не пошла следом, но не понимала – почему. Ответа на этот вопрос она не находила и впоследствии решила смириться с, видимо, зарождающейся шизофренией. Наверное, от Федьки подцепила его новую манеру говорить с самим собой. Заразно, однако.

Странно, но ей и сейчас очень хотелось пойти не с Арви, а с Федей. Между ними никогда каких-либо амурных отношений не было, но сейчас её прямо-таки тянет к нему. А может, это всё ерунда, и ей просто кажется.

* * *

Хильда, как обычно, стояла у окна, глядя куда-то в небо. Глаза её следили поочерёдно то за одним, то за другим облаком. Позади неё сидел Арвинг и вращал вокруг собственной оси стакан с молоком.

– Ладно – хватит переживать. Был друг, да весь вышел. Кривое кривым не исправишь. Видно, там ему интереснее, чем с тобой и Кристей.

– Да я в норме – мне просто обидно, что вот так всё вышло.

– Такое сплошь и рядом. Причём чаще хуже – тут хоть он сам пришёл и всё сказал. Молодец в какой-то мере, не стал слать смс на тему «всё кончено».

– Как то по-гейски. – Усмехнулся сын.

– Я образно – думала, выцепишь нужное.

– Выцепил.

– Вот и хорошо. Утверди в себе это. Друзья часто меняются, погляди на своих сокурсников – сколько раз они поменяли друзей в группе?

– Согласен. То одна кучка, то она разбрелась, и собрались новые. Опять права, мам.

– Я часто так делаю. – Присела она напротив. – Ты, надеюсь, не подумываешь на эту же секцию записываться?

– Вот опять гейство какое-то, мам. И нет – не собираюсь. Сдалось мне это выживание, вместе с их чёртовым Анхелем. Ты меня научила всему тому же – я уверен. Может даже лучше.

– Анхель?

– Да… Так их тренера…учителя… Короче главного ихнего. А что?

– Имя интересное – редкое.

– Да он там полукровка русского и испанки вроде, или наоборот, отец испанец? Пофиг. Кристина его мельком видела – говорит, амбал двухметровый.

– Ты туда не пошёл только потому, что думаешь, что Я тебя всему научила?

– А разве не всему?

– Учиться можно и нужно всегда, пока живёшь. Но всё, что Я умела – я тебе передала.

– Ну и отлично. Я уверен, что мне хватит. – Арвинг отодвинул недопитый стакан. – Спасибо. Что-то не лезет.

– Ничего.

Парень вошёл в свою комнату и лёг на кровать. Положив руки под голову, он уставился в потолок. Там ничего не было, кроме белой штукатурки, но он упорно смотрел вверх. Так продолжалось порядка двадцати минут, после он закрыл глаза. В голове крутились последние события, слова, фразы и образы.

Обида душила и не отпускала. Никто, кроме Федьки, так не понимал его. Даже Кристина. Даже Оля, которую он старательно от всех прячет уже почти год. Кажется, даже удачно. Хотя мать порой на него слишком хитро смотрит – наверное, что-то подозревает. Пусть! Сейчас всё это не имеет значения.

В кармане завибрировал телефон – пришло смс:

«Прив. го в парк. соскучилась».

Вот и Оля – легка на помине. Правда, он тоже скучает, уже неделю не виделись. Да и впрямь – чего дома сидеть, в потолок смотреть? Уж лучше с подругой побыть, чем тут киснуть.

«Ок. встретимся где обычно.»

Не прошло и минуты, как телефон вновь зажужжал.

«буду через 20 минут.»

«опоздаешь на сколько? J».

«я уже выхожу:-p».

Арвинг улыбнулся, глядя на дисплей телефона. Посмотрел на время – успеет.

– Я гулять. – Доложился он матери, надел кеды, выскочил в подъезд и быстро побежал по лестнице.

Через означенные двадцать минут, точнее, чуть раньше, он был на углу торгового центра, где они всегда встречались. Оля впрямь пришла вовремя, хотя за ней водилось академическое опоздание минут в десять-пятнадцать.

Арвинг с приветливой улыбкой оглядел её с ног до головы так, словно не видел очень давно. Сегодня оделась вполне обычно. Лёгкие туфли на невысоком каблучке, тёмная юбочка, чуть приоткрывающая колени, светло-зелёная блузка. Светлые волосы почти до пояса сейчас были связаны в хвост. Тонкие черты лица и почти полное отсутствие косметики – Оля есть Оля. Красива безо всяких наворотов.

Она приобняла его.

– Ну что? Депрессия кончилась?

– Не было у меня депрессии. Разрыв шаблонов скорее.

– Каких это?

– Я думал, мужская дружба – это штука постоянная и вот так просто не кончается. Между парнем и девушкой дело ясное, тут сложнее. Но тут, блин… Короче, забей, переживу.

– Я тебе не переживу! Умрёшь от хандры – больше не звони!

– Так я и не смогу. – С непонимающим лицом ответил он.

– Так – ясно. Шутки не воспринимаем, пошли гулять – тебе надо развеяться.

– Хорошо.

Они долго гуляли по парку, который стал за последнее время для них чем-то вроде секретного места сбора. Оля не раз спрашивала, почему он так старательно прячет её от матери и друзей, но он всегда отговаривался тем, что не хочет. Она не настаивала – с её друзьями он общался, пусть без рвения, но тем не менее. Да и родителей её он давно знает, а вот собственной матери почему-то представить так и не решается.

Под конец прогулки они решили съесть по мороженому и зашли в магазин. Стоя около холодильника, они шуточно спорили о достоинствах каждого из видов, а также о том, какие они уже пробовали. Ситуация опять же довольно стандартная для этой парочки.

– Мы это ели – тебе не понравилось.

– Потому что на вкус ничего, а форма откровенно пошлая!

– Это тебе поплывшее попалось. У меня-то нормальная форма была.

– А вот – не хочу больше такого. Это вот что? Не помню.

– Новое какое-то… Ну обёртка-то точно новая, внутри же поди что-нибудь сродни этому. – Арвинг ткнул пальцем в похожее по форме мороженое.

– Ох, как тяжек выбор. – Закатила глаза Оля.

– А может это? Часто берём – вкусное.

– Да, пожалуй. – Оля наклонилась и взяла пару брикетов из холодильника.

Они развернулись и готовы были уже идти к кассе, как вдруг Арвинг остановился, глядя на мать, что стояла с умилённой улыбкой напротив него.

– Мам?..

– О! Здрасте, а мы как раз хотели зайти и, наконец, познакомиться. – Нашлась девушка, развернулась и, взяв ещё один брикет, показала Хильде. – Вот – даже мороженого на всех купили.

– Привет. Оля, да?

– Ага!

– Ну, кидайте мороженое ко мне в корзину, и пошли на кассу.

Оля сноровисто выполнила веление матери Арвинга и потянула его вслед за ней. На него словно бетон вылили – шёл, а ноги не хотели передвигаться.

– Вы ждите на улице, Я сейчас.

– Ага. – Оля потащила кавалера к выходу. Выйдя на улицу, она повернула его к себе. Лицо его было потерянное и смущённое. – Арви! Ну, ты чего? Не съест она нас – вроде милая она у тебя. Ну? Скажи что-нибудь!

– Мы не шли знакомиться. – Еле выдавил он из себя.

– О господи! Хватит уже бояться – я с тобой. Ну! Взбодрись и успокойся уже.

– Я не боюсь.

– Знаю – не хочешь ты. А я хочу. – Она щёлкнула его по носу с чуть нахальной улыбкой. – Так что не выкобенивайся и веди себя нормально. Тебе двадцать два уже – самое время знакомить девушку с мамой.

Хильда вышла из дверей магазина и вручила увесистый пакет сыну. Он молча, но уже с улыбкой принял его. Вместе они пошли домой. Шли молча, Хильда изредка спрашивала что-то несущественное – отвечала в основном девушка.

По приходу домой Хильда решила что-нибудь приготовить и предложила молодёжи помочь – они согласились. Процесс готовки продлился недолго и уже через час они сидели за столом и общались, постепенно опустошая тарелки. К счастью Ольги, Арвинг смог взять себя в руки и не присутствовать на ужине с совершенно недовольным видом. Уже после совместной готовки он свободно разговаривал на любые темы, а Хильда старательно обходила вниманием тот факт, что сын долго прятал подругу от неё.

– А Арви много рассказывал, особенно, как вы его в детстве в лес возили и учили, как там выживать.

– Ну да, было такое. Зато сейчас его не страшно отпускать одного в лес с его группой. Есть уверенность в том, что хотя бы он выживет. – Хильда усмехнулась.

– Завидую, честно говоря – я всё детство провела в больницах. Много болела.

– А сейчас?

– Сейчас наоборот, почти не болею – видимо, в детстве лимит кончился. – Посмеялась Оля.

– Интересный вариант. Ты мне такой не приводила.

– Только что придумала. – Гордо кивнула девушка – все посмеялись.

Вечер быстро прошёл. А обманчивые летние сумерки сделали своё дело и в первом часу ночи об Оле спохватились родители – она успокоила их, объяснив ситуацию.

– Оставайся у нас на ночь. – Предложила Хильда. – У Арви кровать большая, вторую подушку выдам. – С этими словами она куда-то исчезла на минуту и вернулась с подушкой. – А одеяло у него тоже большое – вам хватит.

Арвинг, красный как рак, стоял и не знал, что добавить к этому. Мать ведь не спрашивала Олю о том, хочет ли она остаться, а напрямую говорила, что та останется. А ещё он прекрасно знал, что будет, если он или она запротестуют. Оля, к счастью, не собиралась отказываться, а он решил просто плыть по течению.

– Вы ложитесь, а Я музыку послушаю, а то без музыки никак, нервы пока не успокою – глаз не сомкну. Оль, не переживай – стены толстые – вы меня не услышите. Спокойной ночи.

– Спокойной, мам. – На одной ноте выговорил сквозь зубы сын.

– Спокойной ночи. – С горящими глазами ответила Оля и повела Арвинга в его комнату. Закрыв за собой дверь, она прижалась к ней спиной. – Твоя мать – это что-то нереальное!

– Ты её в гневе не видела.

– А что?

– Да она вроде милая со всеми, но попробуй припарковать машину на её место – эвакуатор можно смело звать. Или в магазине обвесить или нахамить – книгой жалоб забьёт до полусмерти.

Ольга засмеялась, хотя это давалось ей уже с трудом – они с Хильдой весь вечер только и делали, что смеялись по поводу и без.

– Ну, вот и что ты мать доводил неизвестностью про меня?

– Я, кстати, не в курсе, откуда она знает, как тебя зовут.

– О, как… Она у тебя не шпион в отставке?

– Порой я также думаю.

– Ладно, давай спать.

– Спать?

– Да-а-а, спать. – Подмигнула она ему.

Год спустя

Октябрь

– Оль, заходи, как вернёшься.

– Конечно! Сувениров привезу.

Оля и Арвинг зашли в лифт, спустились на первый этаж, где их уже ждало такси до аэропорта. Ольга улетала на полгода на стажировку. Выехать в аэропорт решили заранее, на всякий случай, чтобы не встать неожиданно в пробке. Этого никому, а особенно молодому специалисту в сфере туризма, не хотелось. Она упорно добивалась этой работы – перед стажировкой был суровый конкурс, к которому она месяц готовилась, почти не выходя из дома. Так что эту стажировку она заслужила.

Хильда проводила их взглядом из окна. Не прошло и пяти минут, как раздался звонок в дверь. На пороге стоял её знакомый Алексей Мещериков – один из родителей, сопровождавших памятный по школе поход. У него было чуть виноватое выражение лица, руки он держал за спиной.

– Привет. – Поздоровался он.

– Заходи. – Приветливо пригласила Хильда друга.

– Держи. – Из-за спины Алексея появился скромный букет гвоздик. Хильда приняла его и понесла на кухню. Гость, разувшись, проследовал за ней и поставил на стол скрытую до поры за спиной бутылку вина.

– Где ты его берёшь? Ведь под запретом.

– Личные запасы никто не отменял. Зато оно выдержанное. Подкроватно, но выдержано. – Улыбнулся он.

– Смотри, как бы не оштрафовали.

– Да что с меня взять?

– Найдут – раскулачат тебя, как в начале прошлого века тут с более обеспеченными делали – будешь знать, как на свиданки запрещённые напитки носить.

– Да я не понимаю, чего вино-то запрещать. Водку, пиво – одно дело, а…

– Вам только повод дай – кефиром упьётесь, только бы на душе стало тепло, а в голове пусто.

– Вот нет в тебе русского менталитета, Хильд.

– И слава Богу! Паршивый он у вас на тему выпивки и прочего вредящего.

– Ладно. В следующий раз принесу какой-нибудь дорогущий чай – идёт?

– Другое дело. – Улыбнулась она в ответ.

Тем временем раздался чпокающий звук, когда пробка была выдернута из бутылки. Хильда поставила на стол пару бокалов и какую-то несуразную закуску. Алексей разлил вино по ёмкостям и, подняв один, произнёс:

– С пятым годом наших тайных встреч.

– Надеюсь, не последним. – Поддержала тост Хильда и пригубила напиток.

Они действительно уже пять лет тайно встречались, пока Арвинга нет дома. Тот вроде ничего не подозревал, а если и догадывался, откуда нет-то-нет появляются букеты, то не спрашивал – если что-то имело ценность, мать ему и так скажет.

Нельзя назвать их встречи отношениями или, того хуже, влюблённостью, скорее это была просто взаимная поддержка одиноких родителей. Они встречались, пили, ели, общались, если ситуация позволяла, то Алексей оставался на ночь. В самом начале они заключили своего рода договор, что насколько бы далеко не зашли эти встречи, никаких обязательств не последует – все были в выигрыше.

Конечно, отрицать тот факт, что Алексей смотрел на Хильду несколько иначе, нежели она на него, нельзя. Однако Хильда это видела и порой осаживала партнёра – кратко, но доходчиво.

Сегодня он ушёл достаточно быстро – и двух часов не прошло. Арвинг мог вернуться раньше, чем ожидалось, и потому пара решила сегодня не засиживаться.

* * *

Выехав из города, Оля с Арвингом в очередной раз подивились, оглядывая пейзаж, насколько тёплая осень в этом году. Арвинг на своей памяти такой не помнил, да и Хильда тоже. Сейчас самое начало октября, а температура стоит, как в июне, и ниже плюс двадцати не опускается. Природа, словно немного в шоке от такой погоды, не знает как себя вести. Листья опадают, но как-то нехотя. Трава желтеет и этот её золотистый цвет тёплыми октябрьскими вечерами смотрится божественно, но непривычно.

Вечерело, рейс был ночной. Такси въехало на территорию Пулково. Оля повернулась к Арвингу.

– Не провожай. Езжай домой, пока таксист не уехал.

– Да я только…

– Езжай – я не маленькая. Долгие проводы – лишние слёзы.

– Вредная ты, обнять-то хоть дашь, пока тут ещё?

– И поцеловать дам!

– Ну, тогда…

Ольга подтащила его за ремень к себе и их губы слились. Но это продолжалось совсем немного – девушка отстранила его от себя, столь же резко, как и притянула.

– У матери понабралась повадок. – С укоризной сказал он.

Вместо ответа девушка его оттолкнула с надменной улыбкой.

– Будешь мне изменять – убью обоих! – Уже без улыбки сказала она.

– Не буду, обещаю. – Сказал он, пятясь к по-прежнему стоящей машине такси.

Девушка показала ему большой палец и развернулась. Он тоже не стал долго смотреть ей вслед и искушать судьбу на тему такси – лучше сесть, пока оно тут. Водитель приветливо улыбнулся клиенту, не сразу поняв, что вёз его сюда.

– Поедем куда?

– Обратно.

– А?.. А, снова вы. Проводили быстро.

– Да… Долгие проводы – лишние слёзы.

– Тоже верно, ну, поехали.

Машина тронулась легко и непринуждённо, без скрипов, тресков и иных тревожных звуков. К этому времени совсем стемнело, лишь на западе ещё было видно зарево заката.

* * *

Хильда в ожидании возвращения сына, как обычно, стояла у окна, скрестив руки на груди, и глядела в небо. С приходом темноты небо закрыли внезапно появившиеся тучи, набежавшие откуда-то с севера. На окно брызнули первые капли дождя, по стеклу ударил сильный порыв ветра. Хильда поспешила закрыть форточку, в которую сильно дунуло довольно холодным воздухом. Видимо, осень всё-таки решила наверстать своё.

По небу неслись тучи, по окну бежали многочисленные струи воды, сливавшиеся в сплошной поток. Небо озарила яркая вспышка молнии, и сразу же за ней ударил гром. Это случилось настолько неожиданно, что Хильда интуитивно отскочила от окна. Поняв, что ничего опасного нет, она вернулась на место чуть более напряжённой, чтоб быть готовой к новым разрядам молнии и ударам грома. И они последовали. Над Санкт-Петербургом разразилась настоящая буря, какие тут редко увидишь. Да и гром в октябре дело нечастое.

Она приложилась лбом к холодному стеклу и смотрела в небо чуть выше крыши дома напротив. Ей припомнились подобные ночи в Ирии. Когда все валькирии спешно слетались в свои гнёзда, чтобы не промочить крылья. Да – вот оно, пожалуй, преимущество людей – нет крыльев. Если промокнешь, нужно всего лишь высушить одежду. Не надо осторожно высушивать крылья, а потом приводить их в порядок, чтоб все перья легли как надо.

Очередной разряд молнии случился позади её дома, отбросив чёрную тень на соседнее строение. Видимо, основной фронт проходит. Следующий разряд вновь произошёл там же. На миг ей показалось, что что-то в тени изменилось – самую малость. Она напрягла зрение и внимательно ждала следующего разряда.

Вспышка случилась дальше и тень от кромки дома оказалась на уровне предпоследнего этажа здания напротив. И на кромке крыши действительно была ещё одна новая деталь, которой раньше не наблюдалось – к тени дома добавилась тень крылатой фигуры. Хильда отскочила от окна, закрыв рот ладонью. На расстоянии нескольких шагов от окна она всё же увидела, как во время следующего разряда очертания ангельского силуэта изменили местоположение.

«Он на крыше!» – обожгла мысль.

Он вернулся тогда, когда Хильд уже и не надеялась увидеть его. И что хуже всего, он знает, что она видела его. Архангелы всё знают, каждую мысль тех, кто поблизости. Так что прятаться нет смысла.

Хильда на ватных ногах прошла в коридор и, обув первые попавшиеся ботинки, вышла на лестницу.

Вспыхнула опять молния, но тени ангела там уже не было.

Чтобы хоть как-то оттянуть неприятную встречу со старым знакомым, Хильда пошла пешком. Да и не дело в грозу на лифте ездить – свет пропадёт ненароком и сиди, пока снова не дадут.

Этаж за этажом она поднималась по лестнице. Вот уже осталось менее одного пролёта. «Дверь на крышу, скорее всего, заперта» – подумала Хильда. Хотя, скорее не подумала, а дала почву для размышлений Михаилу. Её ожидания увенчались быстрым откликом – раздался сильный удар, и эта дверь упала и проехалась по ступенькам, пока не упёрлась в стену. Сверху отчётливее стали слышны шум дождя и завывание ветра. Но словно по самой крыше капли не били.

Хильда встала на первую ступень последней лестницы – не более шести метров отделяют её от выхода. Она собралась с духом и, придав себе достойную осанку и взгляд, направилась в проход.

Выйдя на крышу, она убедилась, что сюда не упало ни одной капли дождя. Чёрный гудрон, которым покрыта крыша, был абсолютно сух. Он подняла глаза и увидела перед собой архангела Михаила. Он стоял спиной к ней и смотрел на удаляющиеся отсветы молний, которые размывались за туманом ливня.

– Здравствуй, Хильд. – Прозвучал его голос. Не громко, но и не тихо – ровно так, чтобы она это услышала. – Как поживаешь?

– Я не жалуюсь.

– И правильно. Как наш наследник – жив ли он, здоров?

– Я же сказала – мне не на что жаловаться.

Архангел повернулся к ней.

– Ты не глупа и, думаю, ты ждала меня. Ведь осталось одно испытание – остальные уже случились. Не поверю, если скажешь, что не следила.

– Следила… – Хильд опустила глаза. Спорить бессмысленно.

– Ну, стало быть, Я не стал неожиданностью. Это хорошо. Я принёс тебе благие новости.

Хильда решила смолчать и дождаться, пока архангел не закончит.

– Всё начнётся через две недели. Только что Я был на Совете – последнее испытание будет явлено миру в день солнечного затмения и в тот же день будет предъявлен ультиматум нашему дорогому Мессии. Как он, кстати, перенёс твою пропажу?

– Я не искала встречи с ним.

– И правильно. Ты умница, Хильд. А значит, ты понимаешь и то, что если по каким-то причинам Люцифер сможет отстоять этот мир, то твой сын станет следующим.

– Я бы с радостью тебе отказала, но понимаю, что не в силах.

– Я же говорю – ты умница. Но и Я не глуп. Он должен оставаться здесь – в этом городе.

– Почему? Здесь будет опасно!

– Именно. Здесь будет бескрайне опасно и возможно, что очень многие погибнут.

– В таком случае Я увезу его отсюда – прямо сегодня.

Архангел сошёл с места и медленным шагом пошёл к ней.

– Нет. Он останется здесь. Ты можешь идти на все четыре стороны, а он останется здесь.

– Нет! Он мой сын! Я буду беречь его всегда!

– В таком случае наш с тобой разговор окончится несколько сумбурно и трагично для тебя.

Хильда не стала ждать и кинулась в дверной проём, но всё же она опоздала на какой-то миг. Твёрдая рука схватила её за плечо и дёрнула обратно. Архангел ударил крыльями и отлетел назад на несколько метров, таща за собой валькирию. Когда он отпустил плечо, она упала на бетонную крышу и, кувыркнувшись, попыталась юркнуть под крыло, но Михаил резко развернулся и другим крылом сильно ударил её в грудь. Выбив дух из валькирии, архангел встал на её руку ногой.

– Почему всегда нужно сопротивляться? Это всегда всё усложняет…

Он наклонился и, взяв её за руку, притянул к себе. После сильного удара она до сих пор была немного в шоке и не могла достойно сопротивляться. Архангел же тащил её к краю крыши.

– Нет! – Только и смогла крикнуть она, поняв простой замысел архангела.

– Да, Хильд, ты не оставила мне выбора. – Спокойно проговорил Михаил. Подойдя к самому краю, он поднял её и поставил на ноги. Валькирия, как могла, старалась схватиться хоть за что-то, но архангел на корню пресекал все попытки. Схватив её за запястья и заведя руки за спину, он чуть наклонил её за край строения.

Вид с крыши пятнадцатиэтажного дома не ужаснул бы валькирию ещё сто лет назад, но сейчас всё иначе – главное, что внушало страх – этот полёт будет последним для неё.

– Всё правильно, Хильд – последний полёт.

Он разомкнул ладони, чуть придав инерции телу валькирии. Она издала лишь крик, перед тем как скрыться с глаз Михаила. Через несколько секунд он услышал внизу удар. Рядом залаяла собака, остальное поглотил шум так и не прекратившегося дождя.

– Такова жизнь, Хильд.

Архангел воспарил в небо и вскоре скрылся в темноте.

* * *

В кармане Арвинга зазвонил телефон, мелодия давала понять, что в его записной книжке такого номера нет – на взгляд он ему также не показался знакомым.

– Алло.

– Арвинг?

– Да, кто это?

– Это Алексей Мещериков, помнишь меня?

– Эээ… Да. Да – помню.

– Когда ты приедешь из аэропорта?

Арвинг бросил взгляд в окно, быстро оценил примерное расстояние.

– Да минут через пять, если всё путём. А что случилось что-то?

– Я встречу тебя, подъезжай.

В трубке раздались гудки, говорившие, что человек на том конце отключился. В голове моментально запрыгали разные мысли, причём в подавляющем большинстве нехорошие. Что-то с мамой – больше ничего случиться не могло. А почему он звонит, а не она?

– Можно скорее? Там что-то с мамой случилось.

Водитель посмотрел на парня в зеркало и, увидев резко побледневшее лицо, молча прибавил в пределах допустимого.

Через несколько минут они въехали во двор. Арвинг оплатил чек за поездку и вышел. У подъезда стоял с отсутствующим видом Алексей. Едва он увидел подходящего Арвинга, то приблизился к нему – он двигался нервно, глаза бегали.

– Привет, Арвинг. Слушай – такое дело… – Он выдохнул, стёр со лба выступивший пот. – Твоя мама погибла. – Выпалил он на одном дыхании и часто задышал. Глаза не отрывались от коленей стоящего напротив и потерявшего дар речи парня. Алексей поднял глаза, их взгляды встретились и он махнул ему рукой, мол, идём.