Текст книги "Поколение войны"

Автор книги: Макс Крест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

Глава 16

Арвинг сидел на скамейке в парке на Крестовском.

Два дня оставалось до начала непонятно чего, а его больше всего заботило то, что в руке у него трость и нога постоянно болит. Шутка Морева про литр обезболивающего сейчас не кажется уже столь смешной. Совсем наоборот.

Интересно вообще, когда он сам придёт. С утра позвонил и своим спокойным капитанским голосом предложил встретиться. И всё бы ничего, так здесь – в парке. Обычно все встречи происходили массово и если не на какой-нибудь законспирированной базе, то, скорее всего, в «ЦПД». А тут парк…

Ну а почему бы, собственно, и нет?

Погода располагала. По небу мерно двигались редкие облака, ветра почти не было – его едва хватало, чтобы шелестеть листьями на деревьях. Слегка парило. Как обычно замечают друзья по несчастью в таких ситуациях, Вихрь особенно часто, «верная примета» – будет дождь. Как выяснилось, так приговаривал Анхель, их учитель и наставник. Они упорно не называют его Люцифером, хотя те же Сеной с Семангелофом называли его исключительно так. Зверь назвала его лишь однажды настоящим именем, а потом задумалась и поправила себя. После, такого не случалось. Забавная троица, если рассудить. Седой так просто гордится тем, что знаком с ними. Говорит, что они настоящие воины и таких в настоящее время больше не существует.

А вот сам Арвинг считает их не более чем заигравшимися в войну детьми-переростками. Теми, кому всегда хотелось убивать, но только их сдерживали разные нормы, законы и прочее. А потом появился в их жизни наставник – Несущий свет, который освободил их, научил и спустил с цепи. Их рассказы о тех днях перенасыщены кровавыми подробностями о том, как всё было. О том, как гибли их друзья. О том, как в первый же день погиб Федька, которого они иначе как Депп не называют. Порой есть ощущение, что они настоящих имён и не знают. Позывные стали для них всем…

Седой с ними как-то раз целый день просидел – разговаривали за жизнь. Потом все четверо ходили как в воду опущенные. Менялись ощущениями от переделок, в которых оказывались. Романтики…

По асфальтовой дорожке послышались определённо отточенные строевой подготовкой шаги. Арвинг повернул голову, всё верно – Цепеш идёт. Пожалуй, эта кличка Владу шла. Он и сам её одобрял, напоминая всем, что он порой суров, но так ведь и справедлив. Частенько шутил после этого, что будет за неповиновения на кол сажать.

Морев подсел, они поздоровались.

– Как дела?

– Ровно, как и вчера. Что за срочность?

– Да не, Арви, всё нормально. Просто решил поговорить наедине, ну и так сказать, в непринуждённой обстановке.

– Что за разговор? Напутствовать будешь?

– А есть смысл зачитать тебе пару страниц заготовленного текста в стиле Байрона?

– Не думаю, что знаю стиль Байрона.

– Беда всей молодёжи. Ну да ладно. Я на самом деле просто пообщаться хотел. В преддверии, так сказать.

– Я в норме, Влад. Нога болит – это да. Но уверен, что копьём всё сделаю на отлично.

– А попробовать для начала не хочешь?

– Ты же знаешь, Сеной сказал, что нормальное копьё мы разве что в музее сыщем.

– Есть пара отличных, как мне кажется, копий.

Арвинг посмотрел на Морева, тот как-то странно улыбался.

– Твоя мать арендовала помещение, там сделала себе кузню – что-то вроде этого. Там мы нашли их.

– Покажи!

– Пойдём. – Арвинг встал и сделал несколько неуверенных шагов. – Ох, плох ты, братец.

– Погоди, засиделся – сейчас разойдётся.

После нога действительно перестала саднить, а подходя к внедорожнику капитана, Арвинг почти перестал опираться на трость.

Ехать на машине пришлось довольно долго. Кузня оказалась не очень далеко от квартиры Арвинга и его матери. Буквально в паре кварталов.

– Мы ничего изымать не стали за ненадобностью. Ну, сам понимаешь – зачем нам эти копья или ножи, если ими никто не убит, а лишние улики, которые ещё подумай, как подшить, тоже не нужны. Потому опечатали и забыли.

– Странно, что Семангелоф ни слова не сказал. Эти всё ж знают.

– Да, они спрашивали. Кстати, я им тогда сказал, что, мол, да – есть такое. На том разговор закончился.

Поддев маленьким складным ножом печать, Морев ловко её срезал. Покопался в бардачке, нашёл ключ от замка, и они вошли внутрь. Там была обычная вполне кузня. Скромная, явно не ориентированная на массовое изготовление оружия или чего иного.

Всё было накрыто брезентовой тканью, хотя за год пыли тут почти не скопилось.

– Вот тут всё добро, что твоя мать сделала.

Морев откинул брезент со стола и там, помимо двух копий, находились ещё пяток кинжалов разного размера, какие-то странные приспособления, которыми тоже явно можно наносить увечья, и что-то вроде перчаток с огромными железными когтями.

– Ну, мам, ты даёшь… – Прошептал Арвинг.

– Осин сказал, что сделано всё мастерски. Он, правда, не в курсе, что вот это за прибамбасы, но, думаю, что Сеной тут сгодится лучше.

Взяв копьё в руку, Арвинг не сомневался ни секунды, что именно с ним он пойдёт в бой. Пусть берсерки и пообещали своё легендарное орудие, но у Мессии не возникло и доли сомнения, что это копьё мать делала ему. Она знала, что что-то будет и подготовилась.

– Да, Цепеш, пожалуй, я хочу опробовать их. Составишь компанию?

– На пистолетах в тире я б с тобой сразился, а вот на копьях – боюсь, тебе надо кого-то из твоего родного мира. – Морев хохотнул вполне по-доброму.

– Я тут родился, так что ты вполне подходишь. – Посмеялся в ответ Арвинг.

– Тут? – Голос Морева изменился, словно он простудился, а глаза нездорово блеснули.

– Ну да. Я думал, вы в курсе. – Арвинг не видел, что Морев смотрит на него совершенно иначе, нежели обычно, так как его вниманием полностью овладело простое и такое идеальное оружие, сделанное его матерью.

– Нет… Не в курсе. Этот момент как-то прошёл мимо меня.

– Ну, это роли особой же не играет?

– Как знать…

Влад отвернулся от Арвинга, его взгляд пал на небольшое зеркало, висящее на двери. Увидев себя, Морев улыбнулся. Но не от того, что хорошо выглядел или по иным приземлённым причинам. Мышцы его лица растянулись в улыбку сами по себе. Эмоция не продержалась и пары секунд, да и выглядела довольно странно со стороны – неестественно натянутая кривая улыбка и непонимающие глаза, смотрящие, словно на привидение.

– Что-то мне нехорошо… – Влад вышел.

Арвинг, оставшись ещё какое-то время, не мог оторваться от подарка матери. Затем завернув копья в один кусок брезента, а всё остальное в другой, он вышел. Морев ждал его, сидя на капоте джипа. Он снял рубаху и сидел в белой майке, свой недлинный хвост он распустил. Волосы были влажными, видимо он облил голову водой.

– Ты как? Перегрелся?

– Да, уже хорошо. Что-то чудится всякое в последнее время – нервы шалят.

– Отдохнуть тебе надо, а то, как белка в колесе ж целыми днями.

– Подвести куда? – Влад соскочил с капота и бросил на заднее сидение вещи.

– На вокзал. Поеду к Варгусу – обкатаем новинки. Заодно погляжу, как нога себя будет вести.

– Дело говоришь, поехали.

Через три часа Арвинг прошёл через КПП базы, где жили подальше от глаз людских берсерки. Троих до сих пор не было в стране, но они как раз собирались возвращаться. Через пару дней в мир войдёт их армия, которая встанет на защиту города. Варгус поведал об этом не так давно.

Берсерки сконцентрируются в Петербурге, так как Мессия здесь, а значит основные сражения, если таковые случатся, будут именно в этом месте. Плюс, Дети Войны, кажется, серьёзно опасаются встречи с воителями, а поэтому собираются брать массой. По их мнению, демоны будут брать в плен весь мир, как делали это сами в прошлый раз. А значит, их будет необходимый минимум.

Нога болела. В электричке пришлось простоять почти всю дорогу. Народ эвакуируется из города на дачи – и верно делает. Как показали многочисленные опросы после первого турнира – в деревнях, малых станциях и слыхом не слыхивали про каких-то там вторженцев.

Войдя на территорию, где обычно находились берсерки, Арвинг увидел лишь их шатры, но самих не было. Искать решил после небольшого отдыха. К его счастью ему не пришлось куда-то идти – Дети Войны вышли из леса, волоча вшестером убитого лося, частично уже разделанного. Увидев Арвинга, Варгус дал знак положить тушу ближе к их «кухне», а сам направился в сторону гостя.

– Рад видеть.

– И я. С удачной охотой, гляжу, можно поздравить?

– Да – решили размяться.

– И как?

– Долго гнали…

– Гнали?

– Да.

– Ну, что тут сказать… Тогда огорчу – есть его теперь будет не очень-то вкусно.

Варгус свёл брови.

– Да лося надо просто как можно быстрее убивать, чтоб не испугался. А то адреналин в кровь и всё – мясо испорчено… – Разъяснил Арвинг наставительным тоном.

Берсерк громко выдохнул, ударил кулаком в ладонь, что-то прокричал собратьям на своём языке. Те отреагировали несколько раздосадовано и потеряли всякий интерес к туше.

– В наши дни такое тут не водилось…

– Времена меняются. Вот – оцени-ка.

Арвинг протянул Варгусу связанную пару копий. Развернув брезент, берсерк оценил орудия. Это у него не заняло много времени.

– Они сделаны отлично. Кто сделал их?

– Моя мать.

– А… Валькирия из рода Хильд. Почему Я сам не догадался?

– Я буду биться этим. – Арвинг указал берсерку на копьё, которое было на ладонь короче второго. – Не составишь компанию в спарринге?

– Где?

– Ну… Я хочу потренироваться, спрашиваю, не хочешь подраться со мной на них. Попробовать.

– Спарринг – ага. Ещё одно новое слово, постараюсь запомнить.

– Боюсь подумать, каких слов ты набрался тут. – Усмехнулся Арвинг.

– Мне нравится слово «хитрозадость» – Зверь научила. Ещё тогда.

– Ясно. Ну, так как?

– Я согласен. А твоя нога – не беспокоит?

Арвинг провёл рукой по белым волосам и утвердительно кивнул, параллельно отмахнувшись рукой, мол, всё нормально.

Спарринг удался на славу. Час спустя и Арвинг, и Варгус сидели, привалившись к стене зала, и натянуто улыбались, прижимая пакеты с холодной водой к ушибленным местам. У Варгуса был небольшой порез на плече – короткие лезвия были наточены со знанием дела и разили, как и положено оружию – безапелляционно.

Арвинг не дал себя поранить, хотя на первых порах несколько раз крепко получил. Но благодаря этому, наверное, и получилось вновь ощутить свой холодный огонь внутри. Второй раз управлять им было уже проще, не приходилось выгадывать моменты, придумывать способы взаимодействия и успевать удивляться. Всё происходило само по себе, иногда лишь нужно было, основываясь на имеющемся уже опыте, сделать более верное решение. Не тянуть там, где притормозил в первый раз, быть увереннее и не бояться себя.

Ни в коем случае не бояться себя!

Это не сказал ему никто из Хранителей или прочих. Это он понял сам. Это пришло само, и сразу после этого озарения он атаковал на совершенно новой для себя скорости. Словно за спиной раскрывались крылья, которые у него, как оказалось, были при рождении.

– А кого вы там мне собрались притащить в противники?

– Лока.

– Что это?

– Это дикие твари, что жили на нашем пласте. Разумные. Очень жестокие. Хотя, конечно, глуповаты. С виду выглядят мерзко: рога, копыта – увидишь, в общем.

– Рога, копыта? Интересно. А с оружием они как?

– У них обычно всякие дубины со стальными шипами или хлысты с крючьями. Мы быстро их научили уму-разуму. Ты справишься с ним – он, конечно, опасен в гневе, так и ты тут не промах. – Варгус хлопнул Арви по плечу. – Вон меня как отделал. Вихрь, помню, сколько не пыжился, не смог даже попасть. Люди… скорость не та. Слабые они.

Варгус ненадолго задумался, после посмотрел на рану и, удовлетворившись тем, что рана уже не кровоточит, слегка потёр её.

– Ты вообще как себя чувствуешь перед турниром?..

Арвинг посмотрел на берсерка. Тот смотрел куда-то перед собой совершенно пустыми глазами.

– Не о таком будущем я мечтал… – Честно ответил парень. Пожалуй, это было той единственной правдой, которую он мог произнести. Другие слова он вряд ли скажет вслух. Те, которые сидят в нём с того дня, когда он узнал, что Михаил убил его мать, а не несчастный случай. Михаил, который нагло и в лицо сказал ему, что будет благодарен, если тот отступит.

А он теперь ни за что не отступит! Он дойдёт до конца.

– Мечты?.. – Варгус повернулся и посмотрел парню в глаза. – Жизнь станет мечтой, когда мечты станут целью, а цель – жизнью. Только так. Иначе – всё пустое.

Арвинг смотрел в глаза берсерку и в этих хищных кристаллах хрусталя он видел, что Варгус верит в то, что говорит, и эта вера ведёт его по жизни.

– Я понял тебя, Варгус.

– Вот и хорошо.

Варгус поднялся, потянул спину и пошёл прочь.

Арвинг смотрел ему вслед ровно столько, пока тот не скрылся в одном из шатров. Берсерк ушёл. Сжав древко, парень потупил взор и долго думал над фразой Варгуса. Раньше он подобного не слышал, быть может, это старое изречение кого-то с их пласта. А быть может, оно родилось под этим небом…

Подумать только, ведь если так, то какие мечты и цели были тогда у берсерков? Уж явно не такой примитив, как модная одежда, дорогая техника или автомобили. У них такого явно не было. Особенно если учесть, что они до сих пор сражаются только сталью. Им пробовали дать в руки огнестрельное, но они напрочь отказались, сказав, что таким убивать не будут. «Это только для бездушных» – сказал тогда Варгус. «Убивая врага холодной сталью, стоя лицом к лицу, глядя ему в глаза, ты всё равно попросишь у него прощения. Не говоря ни слова, но попросишь. Убивать так – привилегия тех, у кого есть душа».

Пожалуй, он прав.

Арвинг осознал, что все те, кто обладает душой, всегда говорят правду. Не в том смысле, что не врут, а в том, что когда они говорят какую-то мудрую вещь, советуют что-либо – они всегда правы. Варгус, Семангелоф, Сеной, Гавриил… мать.

Часто ли люди столь правы? Кто они в сравнении даже с берсерком? А если учесть, что только Дети Войны относятся к людям лояльно, так сказать, то вероятно люди действительно не могут ничего из себя представлять. Хотя есть Зверь, Вихрь и Шекс – они иные. Седой тут прав – они совсем не такие, как все. И отец выбрал их специально? Он был сам без души. Значит ли это, что он всё равно почувствовал искры души в их пустых телах?

Кто же теперь рассудит?

Арвинг решил сегодня остаться здесь. Уже стемнело, пока он размышлял. Возвращаться в паникующий город не было никакого желания. Пожалуй «Конец Света» он встретит здесь.

* * *

По кромке меча проскользил точильный камень. Затем ещё раз и ещё. Вихрь сдул налипшую пыль. Приподнял меч и посмотрел, всё ли ровно. Зазубрин нет, он их убрал сразу по завершении боёв против бёвульсов. Лезвия заточены идеально. Дабы лишний раз в этом убедиться, он взял листок бумаги и, держа его за верхнюю кромку, опустил на лезвие. Послышалось тихое шуршание – бумага поддалась без сопротивления. Вихрь довольно улыбнулся. Взял ветошь и, обмакнув в некий раствор, тщательно протёр им клинок.

Он заказывал себе оружие. Простой меч, без всяких наворотов, от которых в бою толку нет. Оружие красиво, когда в нём нет ничего лишнего. А когда оно заточено – оно идеально.

Вихрь положил меч на стол. Другого специального снаряжения, в сущности, не было. Хотя за последние два года он разжился некоторым набором, но так ни разу и не примерил его. Пожалуй, сейчас самое время. Набор состоял из пары кожаных перчаток, которые закрывали руки до середины предплечья, повязки для волос, которые он что-то вдруг решил отпустить, а также кольчуги. Хотя в полной мере так её называть нельзя. Это скорее была кольчужная футболка, ибо короткие рукава и длина чуть ниже пояса в понятие полноценной кольчуги как-то не вписывались.

Задумал и сделал. Через десять минут он уже красовался перед зеркалом во всей красе. На груди поблёскивала стальная футболка, лоб перехватывала кожаная повязка, стягивавшая волосы. Ладони и часть предплечья скрылись в фехтовальных перчатках. Меч в ножнах Вихрь привесил к ремню. Штаны военного пошива цвета городского камуфляжа добавляли шарма, чёрные полу-кожаные летние берцы блестели, будучи недавно начищенными.

Гордо глядя на собственное отражение, Вихрь усмехнулся. Его взгляд упал на комод, где хранились разные вещи, в большинстве оставленные здесь родителями Деппа. Он открыл выдвижной ящик, там были футболки. Недолго покопавшись, Вихрь выбрал одну. Помятая чёрная футболка была разрисована баллончиком с автомобильной краской. Депп любил подобный креатив. На этой был изображён извечный чёрно-белый человечек, который в своё время наделал шуму в интернете. Сам по себе он ничего не означал, смысл присутствовал за счёт надписи ниже: «Твори мир сам! Иначе он сотворит тебя…»

Вихрь одел футболку поверх кольчуги, тем самым полностью скрыв свою защиту.

– Вот так сгодится. – Констатировал он.

Со стороны это выглядело, как банальное самолюбование, но в голове Вихря крутились совсем иные мысли.

В двери послышался звук вращающегося ключа. В квартиру вошла Зверь.

– Ох ты! – Оценила она друга. – Модно вырядился.

– Ну да.

– Чего загруженный-то?

– Да-а… Мандраж какой-то нехороший.

– Есть такое. – Она по-дружески ткнула Вихря пальцем в грудь и, встретив там неожиданно не кожу, округлила глаза. – Чё это?

– Бронежилет. – Усмехнувшись, ответил он.

– О как! Запасся, значит?

– Да было какое-то ощущение, что не кончится это так скоро. Не ошиблась моя интуиция.

Зверь прошла на кухню, налила чайник, поставила его нагреваться.

– По чаю?

– Давай. – Кивнул Вихрь, снимая пояс с ножнами.

Спустя пять минут они сидели за столом. Вихрь был в одних штанах, периодически почёсывая небольшой прыщик, который после контакта с кольчугой неприятно зудел.

– Завтра войдут берсерки, вечером они выставят нам левый ультиматум, а послезавтра будет бой. За это я как-то не волнуюсь. А вот что далее?

Вихрь жевал кусок лаваша и сразу ответить не смог.

– Ну, а что дальше? Что будет, то и будет. Чего загадывать?

– А может мне страшно? Варгус и другие Дети расписывали воителей как просто суперсолдат. А если так и есть, и нас они порвут?

– Так! Вот не надо это! Я тоже опасаюсь их – наслушался друзей наших с того мира. К чёрту такие мысли. Надо верить, что Арвинг справится и всё будет нормально.

– Ладно. Мне видно просто страшно. Не знаю, с чего это взялось. В прошлый раз так страшно не было…

– Ну, так! Мы тогда хорошо подготовились, надо заметить. – Вихрь саркастически посмеялся – Зверь чуть покраснела.

– Ну да. – Согласилась она. – Так никто и не в курсе, что мы с тобой.

– Шекс в курсе, только ковшом прикидывается.

– Эм… Ну да ладно.

Они сделали ещё по глотку.

– Ой, жесть, что завтра начнётся! – Выдохнула Зверь.

– Пей чай давай и не паникуй. – Сварливо проговорил Вихрь и оторвал зубами смачный кусок лаваша.

– И что дальше? – Не глядя на Вихря, спросила Зверь. – Проведём вторую последнюю ночь, а после вновь забудем об этом?

– Анхель учил нас не поддаваться этому чувству до тех пор, пока не отгремят войны. Когда будем уверены, что поставили точку – тогда и вспомним всё.

Зверь отхлебнула чаю, откусила бутерброд и медленно задумчиво прожевала.

– Согласна. Сначала победим. Или сдохнем…

* * *

Смеркалось. На крыше самого высокого дома Санкт-Петербурга, свесив ноги с крыши, сидела пара. Выглядели они довольно своеобразно, но по обоим было видно, что вдохновение на моду они черпали из начала века, когда субкультура контрастировала со всем остальным миром куда более резко, чем сейчас. Тогда были в моде чёрные плащи, круглые очки и песни под гитару до утра. Примерно так и обстояли дела у этой пары. Девушка была одета в чёрный лёгкий плащ, под ним была красная футболка и чёрные штаны с многочисленными протёртостями. Волосы убраны в два хвоста, глаза скрывали очки, защищая их от лучей заходящего Солнца. Парень выглядел чуть проще, хотя стиль определённо был чем-то схож: штаны были серыми, вместо протёртых дыр были разрезы, футболка на теле отсутствовала, она была по-джентельменски положена под пятую точку дамы, волосы были всклокочены, цвет их был красным, переходя к корням в натуральный тёмно-русый.

На плече у него красовалась свежая татуировка – скрещённые чёрный и белый мечи на фоне белого и чёрного крыла, соответственно. Свежесть её выдавал красноватый контур и след от недавно снятого бинта.

В руках у парня была чёрная потёртая акустическая гитара с выцарапанной надписью «На Берлин!». Он не играл на ней, сейчас пара наблюдала, как Солнце уходит за горизонт, ныряя чуть правее светлой линии кромки вод Финского залива.

Когда светило бросило последний луч света и скрылось, Шекспир дёрнул верхнюю струну и долго вдумчиво слушал издаваемый вибрацией звук.

– Ну вот, собственно. Последний день перед очередным апокалипсисом кончился.

– Думаешь, будет обновление?

– Так или иначе, но да, будет. Ведь мир обновился после прошлого раза. Как минимум, в людских умах многое изменилось. Так что это греческое слово очень в тему, я считаю.

– Согласна, убедил. – Кристина кивнула ему и, чуть наклонившись к основанию ограды, на которой они сидели, достала на свет бутылку с коньяком. Отхлебнув оттуда пару глотков, она передала её другу. Шекспир с готовностью принял её и тоже отпил, но убирать не стал, оставив стоять подле себя.

– У тебя остались ещё?

– Две – судьба. – Усмехнулась она.

Из кармана плаща она достала пачку сигарет. Одну сигарету она тотчас сжала губами, а вторую протянула Шексу. Дважды чиркнула зажигалка, в воздух поднялись две тонкие струйки дыма.

– Зашибись сидим. – Хохотнул парень. – С помощью ксивы Морева залезли сюда и нагло нарушаем законы, распивая и раскуривая запрещённые вещества. Попутно мы обсуждаем судьбы мира и между делом горланим песни.

– Да-а-а. – Протянула Кристина, глядя, как пустая пачка падает вниз, виляя туда-сюда.

– Вот сейчас под алкоголем хочется высказать многое, что наболело, но как-то не хотело само выходить.

– Выкладывай. – Апатично кивнула девушка.

– Ну вот, например, я расстроен тем, что пятеро из восьмерых погибли. Причём глупо, если разобраться. Ещё мне не нравится то, что эти двое бескрылых что-то вечно говорят между собой или тебя берут в оборот, когда через тебя Гавриил говорит. Нашёл, блин, через кого. Такое ощущение, что они что-то скрывают. Что-то, что нам знать не надо. Нехорошо это…

– А может вам это просто знать не надо?

– А вдруг надо?

– Ну, им-то знать лучше – они всех как облупленных знают. На кого пальцем не ткни – всё расскажут. Ну и винегрет у них, поди, в голове. – Закончила Кристина с весьма задумчивым лицом. Шекспир засмеялся.

– Странно, что никогда не путаются.

– Угу. – Девушка между затяжками приложилась к бутылке, в которой оставалось жидкости на пять-шесть глотков. Она оценила остаток. – Берегла на такой вот случай всё это. Травиться – так перед концом света.

– Не отрицаю. Права.

На сей раз засмеялась Кристина, глядя на захмелевшего друга.

– Сыграй ещё что-нибудь из старого. Ты много, вижу, знаешь.

– Сейчас… – Он с минуту что-то вспоминал, затем подтянул колки, зажал нужный аккорд и ударил по струнам.

– Эту песню я пел перед той бойней, пел после неё – хит на все времена. И каждому времени – свой смысл.

А затем он запел:

 
  Долгий путь по нехоженой жизни,
  Долгий путь, как дорога домой…
 

* * *

«Центр первого дела» накрыла тишина. Мимо него почти не ходили люди, не проезжали машины. Который день по всем возможным ресурсам внятно и доходчиво людям доносили, что город лучше покинуть и укрыться как можно дальше, лучше всего в глухих деревнях.

Да и само здание сейчас снаружи напоминало просто оплот спокойствия. Огней в нём было не видно, машин около него стояло небольшое количество. Однако внутри него сейчас кипели страсти. Да ещё какие! Таких в нём точно не было ещё никогда.

На первых двух этажах стояла тишина, зато на верхнем царил просто шабаш.

Большинство стульев было передвинуто к стенам, в центре пара столов была соединена в один и накрыта шёлковой скатертью. Вокруг стола сидели Морев, Сеной, Семангелоф, Лужецкий и Вавилов. Первого зама директора СБ не было, он решил побыть в последний день перед неизвестностью с семьёй. Также за столом сидел Седой.

Мужчины сидели здесь далеко не потому, что они не хотели побыть дома, дело в том, что дома их уже были пусты, а родственники и домочадцы отправлены как можно дальше. Морев услал своих в деревню к отцу. Дети деда очень любили и за радость поехали, не пришлось уговаривать. Жена Лера всё прекрасно поняла – Влад наедине объяснил ей, что грядёт буря за день до официального объявления.

И вот теперь шестеро мужчин сидели за столом и с каменными лицами смотрели друг на друга. В руках у каждого были зажаты игральные карты. Посередине стола лежала куча разнородного хлама от настоящих денег до галстуков, шнурков от ботинок и патронов из табельного оружия. Над столом клубился сизый дым, так как главы СБ не стеснялись курить дорогие сигары. Так же на столе в стороне от банка стояли несколько опять же дорогих крепких напитков, а перед каждым из участников стоял стакан с угодным ему видом алкоголя.

Хмурые лица игроков то и дело озаряли пьяные улыбки, но накала страстей это не отменяло. Вавилов то и дело начинал хохотать, особенно когда ему выпадали хорошие карты. Он швырял их на стол и, радостно откинувшись, смеялся. Это не прекращалось, даже когда его карты перебивали более выигрышной комбинацией. В таком случае хохот усиливался.

Вот и сейчас Вавилов начинал тихо ухмыляться, оглядывая соперников. Морев сидел с непроницаемым лицом и всем видом давал понять, что игрок в покер он довольно опытный. Сеной с Семангелофом не отставали от капитана. Седой сидел на стуле полуоборотом, положив карты на стол с надменной улыбкой, а Лужецкий будто спрятался за ними и порой выглядывал из засады.

– Господа, пришло время вскрываться. – Менторски проговорил Сеной.

Компания переглянулась. Сидевший с прямо-таки нахальной физиономией Седой перевернул свои карты и выдвинул их к куче ставок.

– Фул-хаус. – Усмехнулся он.

– А мой выше! – Бросил свои карты на стол Вавилов и засмеялся, чем уже вызвал смешки и натянутые улыбки.

– Рано радуетесь, господин Вавилов. – Произнёс Сеной, показывая всем карты. – Стрит.

Странно, но Вавилов умолк и с удивлением воззрился на карты.

Семангелоф показательно бросил карты на стол рубашками вверх и развёл руки, давая понять, что явно проигрался. Морев наоборот сложил стопочкой и последовал примеру Хранителя – развёл руки. Лужецкий выглянул из засады и, оценив комбинации соперников, тряхнул головой.

– Я победил. – Доложил он, после чего медленно, с достоинством положил карты на стол.

Кто-то присвистнул.

– Ну, начальник есть начальник. На двойках, а каре сделал.

Лужецкий заулыбался как довольный кот и сгрёб к себе кучу, которая и стала его выигрышем.

– Ох. Вот теперь шнурков-то сколько запасных будет на случай конца света.

Компания дружно засмеялась.

– Предлагаю тост. – Встал Вавилов.

– Да вы только и тостуете, – встрял Седой, – дайте другим-то!

– Последний раз. – Прижал ладонь к груди Андрей Ильич.

– Ну, хорошо-хорошо.

– Спасибо, Вась. – Вавилов похлопал Седого по плечу. – Тост! Товарищи! Такого интернационала ещё не видело наше время! Весь мир объединился под угрозой опасности. Но! Даже потусторонние силы влились в наш порыв. Так выпьем же за то, чтобы и впредь так было!

– Ура! – Спокойно поднял стакан директор.

– Ура! Ура! Ура! – Вторили ему сидевшие за столом. Хранители, молча и с достоинством, подняли ёмкости, но кричать не стали.

Стаканы опустели. Вавилов предпринял попытку притянуть к себе почти закончившуюся бутылку бренди, но сила тяжести вернула его на место.

– Антитеррору больше не наливать. – Заключил Сеной.

– И то правда. – Кивнул Вавилов.

Тем не менее, виски, водка, коньяк и ликёр разлились в иные стаканы, и тут неожиданно поднялся для тоста Семангелоф.

– А давайте последней чаркой помянём героев прошлого турнира. По сути детей. Григорьева Алексея – Чупса, Лаврова Кирилла – Света, Снитко Алёну – Марлу, Леонтию Шейль – Немчуру и Гончаренко Фёдора – Деппа. Они положили жизни не просто так. Это главное, что надо нам знать.

Семангелоф поднял стакан и выпил до дна, молча и не чокаясь. Остальные последовали его примеру. Вавилов просто кивнул с кислой полусонной миной.

Наступила неловкая томительная тишина, взгляды потупились. Как бы там ни было, а Семангелоф ударил по больному. Так или иначе, грядущие события будут сопряжены с гибелью людей. В прошлый раз было слишком много крови. Даже очень.

– Да, товарищ Хранитель. Правы вы. – Покивал головой Лужецкий. – Завтра наступит уже скоро. Всё готово, все на постах, на местах и вообще. Только мы сидим, пьянствуем да играем. Эх…

– Такова ваша природа. – Попытался успокоить его Сеной.

– Что вы имеете в виду?

– Да то и имею. Не обижайтесь, но вы – люди, это самое ничтожное, что когда-либо ходило под небом этого мира. Вы ставите в приоритет только себя. Не отрицаю, и среди нас такие бывают, но крайне редко. Но мы и цену платим большую. Один ангел, решивший, что мир вращается вокруг него, уничтожил этот мир и сейчас дрейфует на его остатках и мечтает овладеть этим.

– Мы его остановим. – Седой казался убедительным, но сам он словно не верил в сказанное только что.

– Вы его остановить не в силах. Только Закон. Только это его держит сейчас. Вы готовы вступить в бой, но верные ли цели вы перед собой поставили?

– Мы должны выжить и отстоять наш мир – разве не это наши цели? – Подал голос Морев.

– В корень зришь, Влад. Но что-то подсказывает мне, что ты один так считаешь.

И вновь минутная пауза.

– Почто ты нас в тоску вгоняешь, Сеной? Ну, родное сердце, что же ты расстраиваешь-то нас?

– Андрей Ильич, Я не в тоску вгоняю и не расстраиваю – Я вам правду говорю. Может так случиться, что это наши последние дни под небом. А вы думаете только, как бы залить это алкоголем и не думать ни о чём.

– Да не правда!

– Ой, Андрей, перестань ты на него переть, как танк на амбразуру. Он всех нас вместе взятых старше – наверняка знает, что говорит. – Встрял в спор Лужецкий. – Прав, Сеной, прав. А что делать? Ну, вот такие мы – нас уже не переделать.

– Когда надо, вы сами себе переделываете. Только просыпаетесь вы, когда уже поздно.

– И даже если вы очнётесь прямо здесь и сейчас – уже поздно… – Заключил Семангелоф. – Те, кто проснулся – сделают всё за вас. Погибнут, но сделают.

– Опять деморализует…

– Да с вами иначе никак. Вас проще уничтожить, чем договориться.

– Ну, спасибо!

– Пожалуйста… – Морев поднялся.

– Пойду я домой, посплю – день завтра всё-таки ответственный.

Спор в «ЦПД» продолжался ещё долго, но Влада он уже не касался. Капитан полностью был согласен с Хранителями – люди жуткие существа, если сравнивать с ангелами и берсерками. И одно то, что, как оказалось, у них и души-то нет – о многом говорит.