Текст книги "Поколение войны"

Автор книги: Макс Крест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

Наша главная задача – расследование инцидента двухнедельной давности, названного «Захват», «Осада», «Вторжение» и как только ещё не обозвали. Суть произошедшего всем понятна – благо непричастным остаться было невозможно.

У нас уже имеются некоторые наработки, они пока что представляют гору неразобранного материала, поэтому первоочередной задачей будет исследование имеющихся данных, сортировка и расследование тех направлений, которые могли остаться после исчезновения захвативших планету…существ.

Наша работа не ограничена временными рамками, но медлить не стоит. То, что случилось однажды, имеет свойство повторяться. А мы хотим быть, на сей раз, готовыми дать отпор.

Собственно, я закончил. Вопросы есть?

Народ переглянулся, но пока что вопросов не было. Надолго ли?..

– В таком случае, я могу пожелать нашим людям в белом приятного вскрытия, радиотехникам тоже. – Собравшиеся захихикали, поняв тонкую иронию. – Сейчас мне нужны ищейки – есть для вас «след».

Дождавшись, пока все ненужные ему на данный момент люди уйдут, Влад подозвал ищеек – их было семеро, включив проектор, он вывел прямо на стену фотографию объекта «Ангел 1».

– Знакомьтесь – Объект «Ангел 1». В миру Хильда Торесен.

– Симпатичная. – Кивнул один из ищеек, невысокий очкарик с блокнотом в руках.

– Да, предположительный возраст объекта триста лет. Зафиксированная биография составляет 23 года, всё, что раньше, чистый лист. Погибла при невыясненных обстоятельствах месяц назад. Наш эксперт обнаружил её случайно. Вот модель её скелета, как видит его полностью доктор Светлов. – Он переключился на следующий слайд. Тишина, наступившая после оглашения возраста, стала троекратно тише, когда на стене появилось изображение крылатого скелета. Очкарик с блокнотом даже стянул очки к краю носа, чтобы своими глазами посмотреть на это. Затем он и остальные перевели взгляд на Влада.

– Издеваетесь? – Спросила девушка лет, на вид, восемнадцати.

– Увы, но нет. Все данные на неё есть в этих коробках. Также у неё есть сын – Арвинг Енгельссон Торесен – двадцать два года отроду. Судя по заключениям врачей, имеет нехарактерный скелет. Нехарактерный, естественно, для человека. Светлов утверждает, что это абсолютно работоспособный скелет летающего вида. Это и есть ваш «след» – нужно выяснить всю подноготную этой Хильды. Основной момент – когда она здесь появилась, какие связи, знакомства имела – кто отец ребёнка?

Влад посмотрел на ищеек. Те ошарашено чесали головы или, недоумевая, поглядывали на скелет с крыльями.

– Раз вопросов нет – прошу за работу. – Морев указал рукой на коробки с папками, что стояли в углу комнаты.

* * *

Прошёл месяц от начала работы «ЦПД», но ничего особенного пока не происходило. Улицы завалило снегом. После затяжного лета почти сразу наступила зима. Очень кстати. Если бы не похолодание, то трудно представить, что могло бы быть сейчас, продолжись тёплая погода. Пандемия. Народу и так поубавилось в мире на порядок, но могло быть и хуже, если бы не быстрая реакция, которая проглотила и местные мнительные взгляды на погребение, и религиозные аспекты – погибших стаскивали и сжигали. Без разбору. Не было времени на то, чтобы оформлять всё, как положено.

В северном полушарии холода поспособствовали, а вот ближе к экватору дела обстояли хуже. Но и там, вроде, удалось избежать мора.

Лейтенант Морев, войдя с улицы, обтряхнул с себя снег. На улице мело несильно, но настойчиво уже который день. Температура держалась не ниже минус десяти. Всех такая погода устраивала. Пройдя на кухню, он удостоверился, что чайник совсем недавно вскипел и, сняв свою кружку с полки, налил себе чаю. С кружкой он поднялся на второй этаж. Там он увидел переминающегося с ноги на ногу Шевелёва Андрея – главный у ищеек. Он держал в руках массивную папку.

– Утро доброе. – Он сделал шаг навстречу Мореву.

– Привет. – Они пожали руки. У Андрея это получилось из-за папки не сразу. – Что это?

– Это всё по «Ангелу 1». – Глаза двадцатисемилетнего парня горели огнём, с головой выдавая, что ищейки нашли что-то ценное. Его прямоугольные очки этот эффект усиливали, а абсолютно вольная одежда превращала его в подростка, получившего невероятный подарок на Новый Год.

– Когда? – Морев с улыбкой уставился на Шевелёва. Интерес его был подогрет тем, что месяц назад после того, как у всех улеглось в голове понимание о невероятности их дела, было заключено своеобразное пари. Каждый их работник «ЦПД» на специально отведённом куске стены написал свою фамилию и год, в котором, по его мнению, найдётся первое упоминание об «Ангеле 1».

– Год знают только трое, так что, думаю, есть повод созвать народ. – Довольный собой, предложил Андрей.

– Общий сбор! – Прокричал Морев. Через пять минут на втором этаже собрались все и смотрели на Шевелёва.

– Итак! – Подражая тону опытного конферансье начал тот. – Все помнят свой год? Кто не помнит, посмотрите на стену. Ну? Все готовы? Банк получит тот, кто поставил на… – Он обвёл взглядом коллег. – Шестьдесят девятый!

В собравшейся толпе сгустилась тишина и спустя мгновение раздались два победных клича. Один принадлежал девушке лет восемнадцати с длинными светлыми волосами в чёрном вязаном свитере. Вторым был один из пяти оперативников, прикреплённых к проекту. Невысокий, но весьма крепко сложенный. Пара вышла вперёд – банку придётся делить пополам. Месяц назад каждый положил туда по тысяче рублей.

– Алесь, Виталь – у вас сегодня прибавка. – Протянул им банку Морев. Принял её Виталий. – Не забудь поделиться.

– Лучше доверю ей, а то по голове, бывало, получал – подумаю ещё, что всё моё. – Хохотнул Виталий, отдавая обычную трёхлитровую банку, набитую разными купюрами, девушке.

Спустя некоторое время, когда страсти улеглись и сотрудники вернулись к исполнению своих обязанностей, Морев остался наедине с Шевелёвым.

– Теперь подробнее давай, что накопали?

– Вот – всё тут. – Андрей плюхнул папку на стол Мореву. – Кратко?

– Угу. – Кивнул Влад, приоткрывая дело и тут же закрыв.

– Стало быть, пойду от нас и до победного. На нашем веку «Ангел 1» жил по легенде Хильда Торесен. Состоятельная тётка из Норвегии, прошлое туманно, откуда деньги – неизвестно. Стоит отметить, что перед тем, как она появилась в «эфире», в Выборгском районе была обнесена машина инкассации. Один из находившихся в машине сошёл с ума – говорил, что обокрал их ангел.

Перед этим существовала некая политическая беженка из той же Норвегии, опять же Хильда, но Маннес, родом из трудновыговариваемого города Сан-нес-шёэн. Во. Она имеется в наших ещё тогдашних базах. Въехала в страну в 1991, затем с 1993 по 1996 вновь жила на Родине, была там замужем за… Ольст-сон-… Неважно.

Сам понимаешь, искать кого-то в СССР было нереально бы, если бы как-то не спохватились и не оцифровали все архивы. Тут вот мы и напоролись на наши дорогие косточки, которые опять же сочли уродством. И нашли мы их в психбольнице Скворцова-Степанова, там наша подопечная некоторое время жила. Есть фото в деле – она. Но там она пробыла недолго, её сочли ребёнком-маугли. Кстати, посчитали её таковой ещё до попадания в Скворцова. Сначала она угодила в Дружносельскую психушку. Потом уж Скворцовская, а потом след пропадает, ибо тот центр реабилитации, где её учили быть человеком заново, сгорел ещё до путча и документы канули в Лету.

Так вот, в свою первую дурку она попала в нашем счастливом 1969 году. Там её окрестили Найдёнова Анастасия Ивановна. Нашли её на станции между Питером и Выборгом. По внешнему виду решили, что она неместная, а при задержании поняли, что и буйная. Вот. Официальная дата появления. Но есть намёки на ещё кое-что. Может не связано, но я уверен, наше: в 1965 году в том районе пропал охотник, а осенью 1968 года вернулся. Утверждал, что его всё это время держала в плену в какой-то брошенной деревне дикая женщина. Старожилы ни о какой деревне не припомнили, егеря да охотники с бедолагой погуляли, но ничего не нашли. В дурку думали положить, но врачи сказали, что здоров. Вот.

– Шестьдесят пятый, значит…

– Никаких намёков на более ранее время, увы, нет. Да и то, что эти нашлись – чудо.

– Я всё понял, молодцы. По сыну есть что? Кто отец, например?

– Знакомые Хильды Маннес говорили, что перед тем, как неожиданно пропасть, у той была связь с кем-то. Но кто он, выяснить не удалось. Хильда жила скромно, работа физруком в школе, в делах тёмных не замечена, не привлекалась даже за мелочи. Однако одна из учительниц той школы припомнила, что однажды видела встречающего Хильду мужчину – высокий, чуть сутулый, длинные серые волосы, лет сорок. Был в военной форме, но судя по длине волос, не служивый.

– Охранник, егерь?

– Нашёлся один похожий товарищ. Его сильно не просматривали, но скорее всего ещё один ангел.

– Почему так решили?

– Ну, во-первых, ему на вид сорок, но это не мешало ему готовить спецподразделения к выживанию в дикой природе на протяжении тридцати лет. Сам понимаешь – тогда бедлам был, а потом случился у нас переворот, а он и так неофициально этим промышлял. Платили по-чёрному, но не жалели – товарищ был ценный, знал такие тонкости, что спецы руками разводили. Во-вторых, когда решили проверить его на причастность к нашему делу, поспрашивали многих прошедших его курсы. Все как один говорят, что он сутулый, плечевой пояс мощный, а с голым торсом никогда не видели. Из оружия предпочитал холодное.

Кстати, помимо военных, тренировал детишек за символическую плату.

– Навестили?

– Некого – сам Анхель Филипов пропал. По адресу прописки не появлялся с событий захвата. Кружок свой распустил за год до того. Подростки говорят, что он с кем-то занимался, но тут все начинают путаться и нить обрывается.

– Чёрт бы меня подрал, если тот, кого мельком видел Серов верхом на громадинах, и есть Анхель и его неизвестные ученики.

– Кстати об этом. Из извлечённых у населения видео и фото удалось вычленить один неплохой снимок этой погони. Там хорошо видно двух людей верхом на… «громадинах». Пробили по базам – ноль. Сейчас сличаем биометрию с данными паспортных столов, водительских школ и выпускных альбомов вузов, лицеев, школ и так далее – как найдём, дам знать.

– Хорошо. – Морев задумался над всем только что услышанным. – Ладно, я почитаю пока, что ты тут принёс. Просмотрите всё по этому Филипову. Будет какая информация, бегом ко мне.

Шевелёв раскланялся и ушёл. Морев сел за стол, выдохнул – Андрюха много сказал, но не дал новых зацепок. Остаётся только одна стопроцентная – Арвинг Торесен. Но вот точно ли он в курсе событий? То, что он родился двадцать два года назад – это факт. То, что он наш «Ангел 2», тоже факт. Светлов которую неделю добивается разрешения исподвыподверта обследовать парня. А теперь можем смело создавать дело «Ангел 3» на Филипова Анхеля.

Осталось выяснить, сколько ещё у нас действующих лиц. Одно понятно точно, что есть минимум один ангел, который определённо до сих пор с крыльями. Если ищейки правильно мыслят, то свихнувшийся инкассатор видел ангела взаправду, а лишённую давным-давно крыльев Хильду за оного вряд ли приняли бы. Назовём его «Ангел 0».

Голова кругом от всего этого – никак не привыкнуть…

Глава 7

– Держусь, а куда деваться? Да. Не, не стали Конец Света праздновать. Новый год отметили, если это можно так сказать. Ну, посидели на пару с Кристей, поели салата с мандаринами. Ну, а кто ещё компанию мне составит. Да понимаю, что не можешь. Скоро уже, скоро. Что я – месяц не переживу – полгода уж прожил без тебя. Никаких «вдруг» со мной не случится. Хех. Хорошо, давай, до связи – целую.

Арвинг выдернул шнур микрофона из компьютера. Короткие, но стабильные разговоры с далёкой Австралией стали для него ещё одной опорой в жизни. Слишком много он потерял за последние полгода. Сначала мать. Затем после событий, окрещённых в народе концом света, выяснилось, что его лучший друг погиб в этой бессмысленной и непонятной сваре каких-то пришельцев. И не он один. Здание, где занимался Федька со своими друзьями и человеком, который вполне вероятно может оказаться ему отцом, пустовало. Сколько ни сидел там Арвинг, никто туда не приходил. Родители Фёдора, отдав квартиру на съём, уехали жить на дачу. Все нити, ведшие к личности по имени Анхель, прервались.

Прибавилось постоянное ощущение того, что с некоторых пор за ним неотрывно следят. Кристина списывала это на психику, дескать, слишком много негатива за раз, вот и начал чураться собственной тени. Но он был уверен – за ним наблюдают постоянно. Вопросы «кто» и «зачем» его, как ни странно, не волновали. Хотя бы до тех пор, пока эти неизвестные не начнут откровенно лезть в его жизнь. Он сможет показать почём пуд лиха.

Завтра Рождество. Наверно, наполовину опустевший город будет выглядеть просто сказочно – погоду обещают морозную, но безветренную, возможен снег – волшебно будет. Кристина уже приглашена на официальную Рождественскую гулянку по ночному городу. Хорошо, что Оля всё понимает и не ревнует, по крайней мере, явно. При её характере это вполне нормально.

На часах половина третьего ночи, а у Оли сейчас ещё утро, поговорить перед работой пару раз в неделю – это всё, что они сейчас могут. Арвинг устало упал в обволакивающие объятия постели. Уснул почти мгновенно. Сейчас живётся тяжело и он устаёт. После учёбы приходится работать, иначе выжить сложновато. Дело даже не в деньгах, уж чего-чего, а этого добра от матери осталось ещё достаточно. Правительство ввело обязательную трудовую повинность для всех работоспособных слоёв населения. Студенты не исключение. Поэтому полдня он пропадает в университете, полдня на работе, за которую почти не платят. Экономика мира хромает на обе ноги. А на работе хотя бы кормят два раза в день – уже что-то.

Даже несмотря на то, что сейчас идут новогодние выходные, Арвинг ходит работать. Пусть она и пыльная, но, как бы это ни пафосно звучало, мир нужно вернуть к прежнему состоянию, а по возможности сделать ещё лучше. Его определили на утилизацию и переработку тысяч оставшихся ненужными автомобилей.

Тот же день, вечер.

«ЦПД»

Морев вбежал в здание и, на ходу снимая куртку, спустился в подвал. Там за компьютерами скучковались трое радиотехников и ещё пара людей, род знаний которых был для Влада до сих пор непостижим.

– Что там? – Труся к ним, крикнул он.

– Есть возмущение, Влад. Как две недели назад. Такое же точно, только одиночное.

– Где?

– Центр города.

– Точнее!

– Триангуляция работает, точнее – как только, так сразу.

– Рацию!

Один из учёных нервно и дёргано начал рыться по полкам и вскоре подал Мореву рацию. Включив её, Влад настроился на волну оперативников.

– Приём. Морев из «ЦПД» – есть кто на связи?

– Приём. Верещагин и Осин на связи.

– Ваш статус и местоположение?

– Ведём объект «Ангел 2», в данный момент движемся в сторону центра пешком.

– Приказываю разделиться – один продолжит вести объект, второй на транспорт и в центр, точное местоположение сообщат радисты. Как поняли? Приём…

– Морев, поняли тебя, разделяемся. Приём…

– Конец связи. – Влад положил рацию на стол рядом с мониторами. С минуту он смотрел, как на них сужается район поиска точного места возмущения. – Так! Как только кончится – я на связи, на оперативной волне.

Кивка ему хватило, чтобы осознать, что его поняли, и он тут же покинул подвал. Сев в машину, посмотрел на время, часы показывали почти десять вечера. Пока доберётся до центра, пройдёт не менее получаса. Изрядная часть центра в связи с праздником перекрыта, да ещё и дорога скользкая. Спешить нужно аккуратно.

В прошлый раз, две недели назад, когда впервые после «осады» произошло возмущение ионосферы такого же калибра, отследить успели, но по прибытию на место нашли только следы на крыше. Следов было две пары. Первые принадлежали кому-то с большим размером ноги, след замело, протектор не сохранился, но размер зафиксировать удалось. Плюс ко всему носитель больших сапог таскал за собой две некие штуки, которые, Морев был уверен, являются ни чем иным как крыльями. Второй след принадлежал кому-то поменьше, возможно, женщине. Кто-то ходил по снегу босиком, причём очень короткое время. Дверь, ведущая на крышу, была закрыта изнутри, и никаких следов взлома не было, как не было и следов ног, ведущих к ней или от неё.

Спецгруппа замерила радиационный фон, химический состав воздуха, снега, сделала контрольные пробы со следов и рядом. Короче ползали с пинцетами, палочками для мазков и прочей мелочью около трёх часов. Следы предположительно крылатого ничего не дали, а вот вторые следы дали несколько неоднозначный результат. В них нашлись бактерии, очень похожи на те, что распространяют чуму. Эти были слегка не такие – помнится, у Владислава тогда чуть голова не распухла слушать эту гвардию в белых халатах, которые, перекрикивая друг друга, доказывали ему разом столько всего, что если слушать всех, проще город было взорвать водородной бомбой и не мучиться. Успокоил их тогда Светлов, напомнив коллегам и просветив остальных, что чума – это, конечно, страшно, но при температуре ниже нуля бактерии неактивны и сейчас опасности не представляют.

С того дня все силы были брошены на отслеживание очередного возмущения. И вот оно! Да ещё как сошлось-то – рождественская ночь и центр города.

Влад упёрся в кордон, которого в его навигаторе не было, чертыхнулся и начал разворачиваться. Прошло уже полчаса, а он всё ещё не в центре.

– Приём. Морев, слышишь меня? – Ожила рация над зеркалом.

– Морев слушает.

– Пересечение Столярного переулка и Казначейской. Скорее всего, один из угловых домов, радиус точности пятьдесят метров.

– Понял, спасибо. Верещагин?

– Верещагин ведёт объект, Осин слушает.

– Далеко от адреса?

– Если нормально, подлётная минут десять.

– У меня примерно столько же. Из наших там рядом никто не живёт?

– Никак нет.

– Твою-то мать! – Прошипел Морев, нажимая на газ. В рацию же он сказал следующее. – Осин, будешь на месте – радируй об обстановке.

– Слушаюсь, конец связи.

– Понял тебя. Верещагин, приём…

– Слушаю, Влад.

– Где объект?

– На Биржевом мосту, движется в центр.

– Понял, конец связи.

«Ангел 2» движется в центр города, где час назад появился кто-то неместный. Совпадение? Вполне допустимо, но может, и нет. В этом деле на привычную интуицию полагаться нереально, потому что формат расследования не лезет ни в одни рамки подготовки. Тут даже не люди главные персоналии!

* * *

Арвинг и Кристина шли уже по Дворцовой площади, когда на часах пробило одиннадцать. Погода была прохладной, но безветрие делало свою работу. Медленно с неба падали снежинки. Всё лишнее освещение города было отключено, фонари на столбах работали через один, а то и через два. Подсветка исторических зданий – храмов, дворцов, была выключена. Экономика должна быть экономной.

Несомненно, религиозный праздник после «конца света» при всём этом выглядел просто волшебно. Помимо них на улицах хватало народа. То тут, то там сумрак взрывали вспышки фотоаппаратов, весёлые крики людей, детский смех – всё-таки мир отходит от тех событий и начинает жить вновь.

Они больше молчали, одухотворённо осматриваясь вокруг себя. Кристина мучала фотоаппарат, который не мог дать то качество фотоизображения, какое ей бы хотелось. Она пробовала разные настройки, режимы, но результат желаемым всё равно не становился.

Арвинг загребал ногой нападавший снег и подбрасывал в воздух. Несмотря на довольно холодную ночь, одет он был как обычно в холодное время года, почти по-осеннему. Это досталось ему от матери – горячие норвежцы. Его белые волосы смотрелись особенно эффектно, когда пара входила в тень, неосвещённую фонарями. Порой Кристине казалось, что в темноте глаза у друга блестят, как у кошки.

– Что это там? – Кристина напрягла зрение, вглядываясь вперёд.

Арвинг присмотрелся – впереди них шла большая толпа людей. Шагали по проезжей части, по тротуарам – везде. Люди выходили из зданий, дворов, кафе и иных мест и двигались прочь от Казанского собора.

– Митинг, что ли? – Не дождавшись ответа, вновь спросила девушка.

– Трудно сказать. Ни флагов, ни криков – как на похороны идут. – Кристина посмотрела на него. Арвинг, поймав её недопонимающий взгляд, объяснил. – Молча.

– При этом так спешат?

Толпа действительно шла очень ходко. Нельзя было точно сказать, сколько человек она насчитывала. Много – единственно верное, что можно тут сказать. Шли люди в гробовом молчании и при всём при этом шедшие навстречу или те, кого эта толпа догнала, вливались в процессию.

– Сворачивают. – Констатировал Арвинг. Люди, шедшие доселе от них, свернули на Садовую улицу. Только сейчас можно было увидеть, что впереди всех шла женщина.

– Пойдём за ними. – Погасшим, неестественным голосом произнесла Кристина. Затем посмотрела на друга пустыми глазами. Не увидев одобрения, она отвернулась и пошла вперёд, быстро набирая темп.

– Кристина! – Арвинг в три шага догнал её и схватил за руку. Девушка остановилась, но не бросала потуг идти туда. – Кристя, ты чего?

Девушка вела себя как зомби. Не говоря ни слова, она рвалась вперёд, а всякий раз, когда ей этого не удавалось, она замирала. Арвинг потянул её в сторону прочь с Невского. Единственное место, куда можно было её затащить, это двор вокруг католического храма, перед которым завсегда художники продают свои картины. Как только он втащил её туда, она рванулась ещё несколько раз, причём гораздо сильнее. Когда она сделала последнюю попытку уйти, Арвинг, еле удерживающий её, швырнул подругу в сугроб. Нельзя сказать, что смотрелось это красиво. Затем он кинул ей в лицо несколько жменей снега – девушка успокаивалась. Дрожь и конвульсии слабели, она больше не хотела встать и немедленно идти за толпой.

Глубоко задышав, она протёрла глаза снегом. Голова у неё кружилась, её слегка тошнило, она попробовала встать, получилось сразу, хотя и неуверенно.

– Что случилось?

– Это ты мне скажи. – Арвинг подошёл к ней вплотную и посмотрел в глаза – они прояснились.

– Не поняла ничего. Увидела толпу, потом меня туда как будто магнитом потянуло, а дальше не помню. Уже тут следующее воспоминание… Бред какой-то. – Она села на скамью, массируя виски.

Арвинг не мог объяснить, что это. Гипноз? Такой массовый? Чертовщина какая-то…

* * *

Морев гнал по Невскому. Кратчайшая дорога к месту назначения, указанному ему из «ЦПД» – по Невскому, потом на Садовую, а там через Кокушкин мост. Пять минут и он на месте. В машине на полную катушку играла музыка, та, под которую очень хорошо гонять по полупустым улицам и проспектам. Свою любовь к дэт-металлу и чему потяжелее Влад не афишировал, но и так многие это знали.

Совершенно неожиданно ему пришлось сбросить скорость – впереди замаячила толпа людей, которая, перекрыв весь проспект, двигалась куда-то по его курсу.

– Что за?..

Люди шли со стороны Дворцовой площади и поворачивали на Садовую улицу. Влад, нелицеприятно отозвавшись о них, развернулся и поехал назад к Фонтанке, чтоб вдоль неё обогнать толпу, если она не очень велика, и попасть туда, куда ему нужно. Что это за шествие, его в данный момент не волновало.

Промчавшись по набережной и чуть не сбив каких-то не в меру бойких подростков, которые были явно пьяны, что интересно при нынешнем-то режиме, свернул на Гороховую улицу, миновав Семёновский мост. Чуть сбавив скорость перед пересечением с Садовой, он выехал и увидел, что авангард толпы от него совсем близко, метров пятьдесят, не более. Впереди всех шла женщина. Влад остановился, чтобы разглядеть её. Она выделялась из толпы, словно была единственной, кого оставил цветной фотодизайнер. Остальные казались серыми, смазанными и несущественными.

Влад вышел из машины и наблюдал, как она подходит к нему. Женщина, невероятно приятной внешности и довольно красиво одетая, прошла мимо него, даже не взглянув, но Влад, забыв всё на свете, решил идти за ней…

Несколькими часами позже

В нагрудном кармане вибрирует и голосит телефон. Перед глазами всё плывёт. Голова кружится и слегка крутит живот. Влад огляделся – он сидел на тротуаре, прижавшись к фонарному столбу. Вокруг было довольно много народа. Они странноватыми, потерянными взглядами озирались по сторонам, держались за головы и постепенно расходились. Похожи они были на пациентов психбольницы, на тех, которые тихие, пустыми взглядами смотрящие в небо и видящие в нём что-то своё. Глядящие, но не узнающие тех, с кем живут бок о бок уже не первый год.

Вокруг было около сотни человек. Кто-то стоял, кто-то ходил, некоторые, как и Влад, сидели, где придётся.

Телефон зазвонил по новому кругу – это слегка отрезвило Морева. Превозмогая одеревенелость замёрзших пальцев рук, он изъял телефон из внутреннего кармана. Сенсорный экран далеко не сразу воспринял прикосновения холодных рук, но в конечном итоге сдался.

– Морев с-слуш-шает. – Дрожащим голосом ответил он. Прижав телефон плечом к уху, Влад, расстегнув куртку чуть ниже середины, засунул заиндевевшие руки и зарылся ими в меховую подкладку. Пальцы защипало.

– Морев, что случилось там у вас?

– Я не пом-мню…

– То есть как это?

– Я ех-хал на адрес, что вы нам дали, по-отом нарвался на к-какой-то митинг и всё – сейчас-с с-сижу чёрт знает где. Тут до чёрта народа…

– Докладываю. Ты, Осин и Верещагин сейчас в Кировском районе города, почти конец проспекта Победы. Спасибо, что телефоны с собой – отследили.

– Они тут?

– Да, поищи. В общем, слушай, как с вами пропала связь, прошло четыре часа с копейками. За это время случилось следующее. Было ещё одно возмущение буквально полчаса назад, примерно на пересечении Жукова и Победы – пара километров от вас. Совсем слабое и какое-то иное. Не такое вообще – разбираемся. Через несколько секунд ещё одно, километрах в четырёх от проспекта Патриотов над заливом. Что делать будете?

– П-понял. П-поищу ребят. Надо отог-греться г-где-то. Ничего не п-помню…

– Самочувствие-то как? Мы послали вам в помощь машину, там Седой и Климентьев. Будут через минут десять – застряли на полпути, так бы давно были.

– Х-хорошо, спасибо.

Седой и Климентьев – два безбашенных товарища, которых если посылают куда, то только если уверены, что без угроз и насилия не обойдётся.

– Осин! Верещагин! – Прокричал Влад в надежде, что оперативники рядом и услышат.

– Лейтенант! – Раздалось совсем рядом. Морев обернулся на голос – в десятке шагов от него стоял Верещагин, низкий коренастый мужичок со слегка косым правым глазом и лысиной. – Ты как, лейтенант?

– Замёрз и ничего не помню…

– То же самое, только отогрелся уже – расходился. Ой, а чё, Сёма тута тоже?

– Да, тута…

– Ща поищу – ты вставай, лейтенант, грейся – ходи, прыгай. Давай-давай.

– Ага, я тут буду.

– Ага-ага. Я ща – пошукаю. Грейся.

Морев с трудом поднялся. Народ вокруг заметно редел. Видимо понимая, что ничего не понимают, они решили идти домой – а что остаётся? Влад, как только вестибулярный аппарат пришёл в относительную норму, поприседал, попрыгал, поочерёдно напрягая-расслабляя мышцы. Прошло около двадцати минут, когда Верещагин привёл нашедшегося и тоже замёрзшего Осина.

Сквозь уходящую толпу людей протискивалась машина, постоянно сигналящая и моргающая фарами.

– Лейтенант, кажись, наша.

– Это Седой с Климом.

– О, значит, погреемся ща – хорошо-то как.

Верещагин, махая рукой, побежал навстречу машине оперативников. Через пять минут все пятеро сидели в тёплом внедорожнике и пили чай из термоса. Седой и Климентьев сидели молча, оглядывая проспект, который становился безлюдным.

– Гипноз что ль какой-то? Не, ну надо, сразу сколько человек забрели, куда не хотели. – Не унимался Верещагин. Осин сидел молча, Морев тоже.

– Командир, приказы будут?

– Про возмущения вы в курсе?

– Да.

– Хорошо. В общем…

– Приём, кто на связи есть? – Оборвала Морева рация.

– Седой на связи.

– Это «ЦПД» – Морева нашли?

– Так точно, и его, и ещё двоих блудилок.

Морев усмехнулся на данное определение.

– Зарегистрировано ещё одно возмущение, район тот же, что и предыдущий – даже триангулировать нечего. Буквально пять минут назад.

– Приняли – едем.

– Отбой.

– Командир, я всё правильно сказал – едем?

– Давай на крайний дом, где следы уже были. Оптика есть какая?

– Обижаешь! Ещё какая есть. Ха-ха-ха! – Седой разразился смехом, Климентьев повернулся и, держа в руках невидимую винтовку, дал понять, что вопрос Морева был совершенно глупый.

Машина сорвалась с места. Они были совсем недалеко от того дома, где ранее были найдены следы неизвестных личностей, явно не из этого мира. Пока они ехали, ветер резко усилился, превратив мерный снегопад в метель. По приезду к дому на пересечении проспектов Победы и Героев Седой, выйдя из машины, открыл заднюю дверь. Там, где обычно хранятся различные ключи, запаска, грязные тряпки неясного назначения и ещё какой-либо хлам, в машине оперативников был целый «прилавок» огнестрельного оружия. В основном того, которым работают с безопасного расстояния.

– Командир, нам стрелять или подглядывать?

– Последнее. Стрелять, надеюсь, не придётся.

Седой кивнул и, недолго покопавшись, извлёк четыре оптических прицела и одну снабжённую пятым винтовку. Вооружив всех оптикой, он поглядел на крутящих в руках прицелы Осина и Верещагина. Затем на Морева. Поняв, что товарищи мало что смыслят в данных вещах, пояснил:

– Светосильная ночная оптика, можно даже фотографировать и видео снимать. Осин, смотреть в эту дырочку.

– Ага – понял.

– Ладно, не время – бегом на крышу.

Оставив машину во дворе, они проследовали в первый попавшийся подъезд. Магнитный замок отворился «ключом от всех дверей», затем лифт поднял их на последний этаж. Пройдя пару пролётов, они обнаружили, что дверь на крышу открыта. Климентьев достал пистолет и дал понять, что идёт первым. Осторожно отворив дверь настежь, он огляделся. Затем нырнул в ночную пургу. Спустя минуту показался и молча отсалютовал – чисто.

Когда на крышу вышли все, то Клим указал на следы, ведущие к этой двери. Пройдя по ним, они пришли к такой же двери из другого подъезда.

– Пятеро. Одна точно девка, может быть ещё – след от кроссовок – не ясно. Да и подзамело уже. – Присев на корточки поведал Верещагин, специалист по всему, что касается следов.

– Командир, – Седой стоял и смотрел в сторону залива, – там, в небе. Чуть выше той крыши гляди.

Естественно посмотрели все, а не только Морев. Разобраться с механикой прицела сразу не удалось. В конце концов, лейтенант просто взял у Седого винтовку с уже настроенным прицелом. То, что он увидел после недолгого поиска, можно было бы отнести к невероятному, если вычесть тот факт, что именно это они и искали. В небе над заливом наворачивал круги ангел.