Текст книги "Жан Батист де Траверсе, министр флота Российского"

Автор книги: Мадлен дю Шатне

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

Севастополю – надежную оборону

Гребной флот, приписанный к Николаеву, состоял из восьмидесяти палубных канонерских лодок. Осматривая их в 1802 г., Траверсе нашел их в очень дурном состоянии. Инспекция порта также не добавила ему оптимизма. Стапели здесь недавней постройки, они возведены в 1799 г. и удачно расположены у судоходного устья Ингула, но работы в порту давно не велись и для возобновления их требуются значительные средства, а также пополнение запасов леса, пеньки и других материалов.

Доки для постройки и ремонта судов, склады и магазины надежно защищены укреплениями адмиралтейства и береговыми батареями. Траверсе присутствовал при рождении Котки, он приложил немало трудов для превращения ее в сильную морскую базу, теперь ему предстоит сделать подобную базу из Николаева, также основанного тринадцать лет назад.

В шестидесяти верстах к югу находится Херсон; этот большой порт, заложенный в 1778 г., является колыбелью Черноморского флота. Он стоит на правом берегу Днепра, севернее его устья, по Днепру сюда доставляется древесина из северных лесов. Это нелегкая операция: надо преодолеть девять порогов, от сплавщиков требуется большая ловкость. Сплав леса занимает несколько времен года, тем более что зимой из-за льдов он невозможен [137]137
  Рубка леса начиналась в ноябре. Санный путь использовался, чтобы доставить срубленный лес к берегу реки, где он дожидался ледохода. Очень важно было не упустить момент половодья и успеть сплавить лес до больших рек. На них лес связывался в плоты (что тоже требовало немалого искусства) и сплавлялся до Кременчуга. Но вода к этому времени спадала, и плоты невозможно было переправить через днепровские пороги. Приходилось ждать следующей весны: в итоге доставка леса в Херсон занимала около пятнадцати месяцев.


[Закрыть].

Главная верфь находилась в Херсоне. На превосходно налаженном канатном заводе делались снасти отменного качества. В городе, согласно сообщению французского негоцианта Антуана де Сен-Жозефа, насчитывалось двадцать пять тысяч жителей. Здесь имели резиденцию английский и австрийский консулы и французский комиссар. В городе располагался значительный сухопутный и морской гарнизон.

Но у этого порта есть большой недостаток: корабли могут подниматься по Днепру только порожняком, а вновь построенные корабли спускаются вниз по течению с помощью камелей [138]138
  Камель – это двойное плоскодонное судно, которое подводится под корабль для подъема его и проводки по мелководью. Чтобы подвести камель под корабль, в него набирается вода, которую затем выкачивают.


[Закрыть].

С начала сентября Херсонский порт, как и вся северная акватория Черного моря, попадает в ледяной плен под совместным действием холодных вод Днепра и северных ветров. К тому же это место нездоровое: днепровские лиманы и заросшие камышом островки являются рассадниками малярии.

В Крыму к югу от татарского села Ахтиар находилась третья база Черноморского флота – Севастополь. Здесь сохранились многочисленные следы недавнего турецкого владычества. Порт и город, заложенные, когда Крым отошел России, располагались амфитеатром на холмах, окаймляющих гавань. Порт самим своим местоположением был предназначен стать одним из лучших в Европе. Он надежно защищен от северных и северо-восточных ветров, гавань достаточно глубока, чтобы принимать любые корабли, и дно ровное, без подводных камней и рифов. В 1799 г. здесь стояло пятнадцать военных кораблей. Но адмирал де Траверсе недоволен оборудованием порта и отсутствием верфей; здесь еще не был построен ни один корабль – значит, начинать надо с доков.

Черноморский флот состоял из Николаевской и Севастопольской эскадр. В 1802 г., однако, он недосчитывался шести линейных кораблей, семи фрегатов и трех авизо: еще в 1798 г. они ушли под командованием адмирала Ушакова в Константинополь, где соединились с турецкой эскадрой; оттуда объединенный русско-турецкий флот двинулся в Средиземное море на завоевание Ионических островов. Эта выделенная из Черноморского флота эскадра базировалась на острове Корфу [139]139
  Согласно сообщениям некоторых историков, три или четыре корабля впоследствии вернулись на Черное море.


[Закрыть].

Тем самым в распоряжении Траверсе находилось четыре (возможно, пять) линейных корабля, несколько фрегатов и корветов, около восьмидесяти канонерских лодок и другие мелкие суда – бриги и авизо.

Проведя инспекцию трех важнейших черноморских портов – Николаева, где находилась база гребной эскадры, Херсона с его верфями и Севастополя, где была главная стоянка военных кораблей, – адмирал де Траверсе приступил к подготовке проекта коренной реорганизации всего морского хозяйства. “ Справедливо полагая, что готовы к отражению врага только Александровское, Константиновское и Николаевское укрепления, он в 1805 г. направляет в Петербург предложения о строительстве новых и реконструкции существующих батарей, в том числе трех на северном и двух на южном берегах рейда. Предлагаемые меры были столь необходимы, что адмирал приказал, не дожидаясь ответа из Петербурга, без промедления приступить к работам. Предстояло изменить направление действия выстрелов и увеличить количество орудий на укреплениях для более продолжительного обстрела прорывающихся в бухту кораблей противника; предусматривалось увеличить толщину брустверов и облицевать камнем внутренние крутости. Кроме того, усиливалась оборона горжевой части батарей, строились вспомогательные здания и ядрокалильные печи. В Петербурге военный министр одобрил действия командующего Черноморским флотом… и дал указания инспектору Инженерного департамента генерал-инженеру фон Сухтелену разработать проект приморской и сухопутной обороны Севастополя” [140]140
  Скориков Ю.А.Севастопольская крепость. СПб., 1997. С. 48—49.


[Закрыть].

Адмирал де Траверсе, готовя свои предложения, предпринял длительную поездку для осмотра черноморских берегов и портов [141]141
  Кроме Николаева, Херсона и Севастополя на российском побережье Черного моря находилось еще полтора десятка портов меньшего значения: Одесса, Очаков, Кинбурн, Евпатория, Ялта, Балаклава, Кафа. Несколько портов было и на Азовском море, важнейшие из них – Таганрог и Азов.


[Закрыть]. Составленную по ее итогам записку он направил в Санкт-Петербургское Адмиралтейство. С этой записки началась его долгая корреспонденция с министром морских сил адмиралом Павлом Чичаговым [142]142
  Удалось обнаружить лишь послания Чичагова к Траверсе. От Траверсе остались интересные заметки и проекты, но его письма к Чичагову пока не разысканы. Они могли бы пролить дополнительный свет на состояние флота, портовых сооружений, на гидрографическую обстановку, на ход строительства Черноморского флота. Чичагов неоднократно выражал благодарность Траверсе за сообщаемые им сведения.


[Закрыть].

Траверсе указал на основные нужды Черноморского флота и обратился с просьбой о выделении дополнительных средств из казны. Но здесь его поджидали серьезные трудности. Санкт-Петербург выделял Николаевскому адмиралтейству значительные суммы, однако Николаев был для них лишь перевалочным пунктом. В основном эти деньги шли на содержание русского гарнизона на Корфу.

Гарнизон на Корфу

Ионические острова, расположенные на юге Адриатики, уже три года как превратились в российскую военно-морскую базу в Средиземном море [143]143
  Самые крупные из островов, входящих в Ионический архипелаг – это Корфу, Паксос, Итака, Кафалиния, Закинф, Кифера и Левкас.


[Закрыть]. Ранее они принадлежали Венеции. Тысячелетней истории ее независимого существования был положен конец Кампоформийским трактатом, а владения Венеции отошли Австрии и Франции. Ионические острова недолго оставались в руках французов, в 1799 г. ими овладела эскадра адмирала Ушакова. Положение архипелага в самом сердце Средиземноморья сообщает ему важнейшее стратегическое значение. Россия, закрепившись на островах, получила контроль над всей Адриатикой и возможность сдерживать экспансионистские планы Наполеона. Но содержание здесь войск и флота обходилось дорого, и гарнизон на Корфу составлял постоянную головную боль Николаевского адмиралтейства.

Все время после своего приезда в Николаев в качестве командира Черноморского флота вплоть до Тильзитского мира 1807 г. адмирал де Траверсе был вынужден иметь дело с постоянными проблемами, касающимися содержания и снабжения сухопутного и морского гарнизонов на острове Корфу.

Николаевское адмиралтейство служило чем-то вроде почтовой станции при переправке средств, выделяемых для Корфу. Полномочный министр при вновь образованной Республике Ионических островов граф Мочениго (грек по национальности, но давно состоящий на русской службе) постоянно сетовал на недостаток денег и на трудности со снабжением. Он неоднократно обращался к Траверсе с просьбами о помощи.

Особенно часто в письмах Мочениго встречаются жалобы на финансовые сложности: “ Да будет известно вашему высокопревосходительству, что отсутствие средств, выделенных по чрезвычайным статьям, ставит меня в крайне затруднительное положение. Я был вынужден направить заемные письма в Венецию с переводом на Константинополь, иначе в Венеции их у меня никто бы не принял…”

Траверсе пришлось обращаться к графу Андрею Италийскому, -российскому посланнику в Константинополе (он был направлен в Турцию в тот же год, что и Траверсе в Николаев), с просьбой о том, чтобы заемные письма были оплачены у константинопольских банкиров Хубша и Симони.

Положение порой становилось критическим. Мочениго, совершенно потеряв голову, извещал Траверсе, что выдал на адмиралтейство векселя достоинством в тридцать семь и сорок семь тысяч пиастров с трехнедельным сроком уплаты. И деньги надо было срочно где-то добывать. Помимо поисков денег на Траверсе свалились заботы о снабжении Корфу лесом, порохом, фитилями. Турки поставляли материалы с опозданием и в неполном объеме.

В 1804 г. было решено вдвое увеличить гарнизон на Корфу. Адмирал де Траверсе получил приказ переправить на остров более двух тысяч солдат (мушкетерский полк и казачий эскадрон вместе с лошадьми) и большое количество пушек и боеприпасов. Фрегаты, бриги и транспортные суда проходят в виду батарей турецких “замков”, охраняющих побережья Босфора и Дарданелл, и турки внимательно досматривают все суда несмотря на конвенцию, заключенную между Санкт-Петербургом и Константинополем. Впервые после Ушакова русские военные корабли идут проливами. В 1805 г. еще одна экспедиция: корабль “Святой Павел” взял на борт в Севастополе тысячу солдат и доставил их на Корфу, вновь не миновав турецкого досмотра. Соглашения двух держав о свободном плавании в проливах держатся буквально на волоске.

В составе Черноморского флота не было транспортов, Траверсе вынужден фрахтовать торговые суда, хозяева которых запрашивали непосильные суммы. Адмиралтейство было завалено неоплаченными счетами. Адмирал де Траверсе не раз обращался в Санкт-Петербург с просьбами выделить деньги. Наконец император отдал распоряжение министру финансов графу Васильеву перевести графу Мочениго значительную сумму через Николаевское адмиралтейство.

В 1806 г. Траверсе получил от князя Адама Чарторыского уведомление о перечислении денег по чрезвычайным статьям – ста двадцати пяти и ста семидесяти тысяч голландских дукатов [144]144
  В 1813 г. голландский дукат соответствовал одиннадцати франкам шестидесяти трем сантимам.


[Закрыть], с рекомендацией соблюдать строжайшую секретность, переправляя их на Корфу, так как отношения с Блистательной Портой в последнее время серьезно осложнились. Князь Адам, обращаясь к Траверсе писал:

“Его Императорское Величество полагает, что надо снарядить военное судно, бриг или люгер, которое будет готово выйти в море, как только вами будут получены все деньги. Командование судном надобно поручить опытному и надежному офицеру, который в случае необходимости мог бы представить вымышленный предлог для своего плавания и не дать проникнуть до истины лицам, заинтересованным в ее открытии; это особенно важно при проходе Константинопольским проливом и Дарданеллами “.

Плавание должно было пройти без осложнений, но все предусмотреть невозможно. Деньги разделили на две партии и погрузили на бригантины “Феникс” и “Ясон”; на “Ясоне” во время плавания сломалась брам-стеньга и пришлось сделать остановку для ее починки. В конце концов обе бригантины благополучно достигли Корфу. В письме от последних чисел августа Мочениго осыпал Траверсе благодарностями. Ему наконец удалось избавиться от бесчисленных кредиторов.

Это всего лишь один из примеров, демонстрирующих, какие проблемы приходилось решать командиру Черноморского флота вместо того, чтобы поднимать николаевские верфи, на что тоже катастрофически не хватало средств.

Отряд Черноморского флота в Средиземном море под командованием капитана Сорокина был усилен тремя эскадрами из Кронштадта и Ревеля. В январе 1805 г. прибыла эскадра вице-адмирала Грейга – два линейных корабля и два фрегата. Через год – эскадра вице-адмирала Сенявина, состоявшая из пяти линейных кораблей, одного фрегата и двух бригов. В конце 1806 г. подошла третья эскадра – три линейных корабля, один фрегат, один корвет, один шлюп и один катер под командованием капитан-командора Игнатьева.

Во главе соединенных балтийских и черноморской эскадр был поставлен адмирал Сенявин; силы русского флота на Корфу состояли из шестнадцати линейных кораблей, двенадцати канонерских лодок, восьми фрегатов, семи корветов, семи бригов и около сорока малых судов общим вооружением две тысячи пушек. В Европе внимательно наблюдали за усилением русского флота и наращиванием сухопутных сил в Средиземном море. Гарнизон генерала Лас-си был усилен корпусом генерала Анрепа. Все это чрезвычайно тревожило Бонапарта. В малоизвестном декрете французского правительства от июня 1806 г. военно-морским силам вменяется в обязанность вступать в бой со всеми русскими кораблями и кораблями Республики Семи островов. Первый консул не желал мириться с русским присутствием в центре Средиземноморья. Корфу сделался “горячей точкой” европейской политики.

Проблем на Корфу меньше не становилось. К требованиям и просьбам Мочениго с 1805 г. прибавились претензии вице-адмирала Грейга, который требовал войскам провизию и флоту снаряжение. Траверсе с большим трудом удалось организовать доставку на Корфу большой партии солонины, приготовленной по рецепту, “секрет которого русские сообщили англичанам”. Грейг, извещая о получении продовольствия и конопляного масла для окраски судов, не находил слов для изъявления благодарности. Для нужд русских войск на Корфу в херсонских степях выращивались целые стада быков.

За своевременные и умелые действия по снабжению русского гарнизона и флота на Ионических островах командир Черноморского флота был награжден в 1804 г. орденом Александра Невского [145]145
  Орден был учрежден Екатериной I. Великий князь Александр, сын Ярослава II, получил прозвище Невский в честь героической обороны Новгорода против шведов в 1242 г. Причислен к лику святых в XIV в.


[Закрыть]. Эта высочайшая награда подчеркивала, какое большое значение Санкт-Петербург придавал русскому присутствию на Средиземном море.

Дюк де Ришелье в Одессе

Через девять месяцев после того, как маркиз де Траверсе перебрался в Николаев, другой француз, Арман Эмманюель дю Плесси герцог де Фронсак герцог де Ришелье был назначен военным и гражданским губернатором Одессы.

Между ними завязалась переписка, которая в течение шести лет шла почти без перерыва. Не раз признавался Ришелье, что не успев окончить одно письмо к Траверсе, он принимается за следующее. Первое его письмо Траверсе датировано 1 апреля 1803 г.

“ Господин маркиз, позвольте мне в качестве соседа и соотечественника обратиться к вам с предложением дружбы в надежде возобновить это предложение при личной встрече. Я благодарю судьбу, которая привела нас друг к другу, и рассчитываю в ближайшее время с вами свидеться. Ваш шурин, господин Антон Брюин, с которым я имел удовольствие свести знакомство в Санкт-Петербурге, обещал мне рекомендательное письмо к вам. Но я от него так ничего и не получил, хотя он знал о моем предстоящем отъезде. Поэтому я испытываю некоторое беспокойство, обращаясь к вам без какой-либо рекомендации…” [146]146
  РГА ВМФ. Ф. 25. Оп. 1. Д. 20.


[Закрыть]

Это письмо доставил в Николаев французский путешественник, господин де Рейи, с которым герцог выехал из Санкт-Петербурга.

На берегу Черного моря Ришелье увидел крохотное поселение, где все надо было строить с самого начала.

“ Мне поручено наблюдать за работами по строительству Одесского порта, но моя осведомленность в местных делах так мала, что любой совет такого человека, как вы, будет для меня драгоценен. Мне предложили план строительства, но прежде, чем что-нибудь решать, я хотел бы, чтобы вы все увидели собственными глазами: я был бы вам бесконечно обязан и, кроме того, это маленькое путешествие доставило бы нам удовольствие личного знакомства”.

Траверсе, серьезно заинтересованный в строительстве Одесского порта, не скупился на советы и пожелания. В чем причина обмеления гавани и как с этим явлением бороться? У адмирала была своя точка зрения: “ Тут дело не в течениях, но в совместном влиянии сильных и частых ветров”.Действительно, в этой местности дуют сильные и непостоянные ветры: южный приносит жару, а северный и северо-восточный, не встречая препятствий в полупустынных степях – снег и холод.

Так началась подкрепленная взаимовыручкой дружба двух французов, которых судьба занесла на край света. Вернувшись из Одессы, Траверсе послал Ришелье шлюпку и четырех матросов, чтобы у нового одесского губернатора была возможность следить за работами в порту. К этому маркиз добавил личный подарок, двух собак, которому герцог, чувствовавший себя одиноким, был очень рад.

Разделенные всего сорока лье два уроженца Франции, не жалея своих знаний и талантов, трудились над созданием в Новороссии военных и торговых портов, которым было суждено славное будущее. Герцог Ришелье был назначен в марте 1805 г. новороссийским губернатором, но продолжал заниматься в основном Одессой, которую он за двенадцать лет превратил в цветущий город. Адмирал де Траверсе семь лет своей жизни отдал развитию Херсона, Николаева и Севастополя и продвижению России на восточное побережье Черного моря.

Александр I вручил судьбу Новороссии и черноморских портов в руки двух французов и не разочаровался в своем выборе. Он питал к ним полное доверие. У Траверсе и Ришелье было право прямого обращения к императору, без посредничества министров.

* * *

В Николаеве и Одессе не прекращались строительные работы, города росли и принимали все новых и новых жителей. Особенно много приезжих было в Одессе, первом западном городе на юге России. Они прибывали обычно морем и должны были дожидаться на доставивших их судах, пока подойдет их очередь в карантин: только пройдя его, они допускались в город [147]147
  Карантин был расположен вне территории порта: чтобы не допустить проникновения в город заразных болезней (чумы или желтой лихорадки, весьма распространенных в ту эпоху), все вновь прибывшие должны были провести в нем сорок дней.


[Закрыть]. Ришелье попросил у Траверсе разрешения предоставить для размещения приезжих казармы Овидиополя, где места могло хватить для сотни семейств.

Проблем в новых российских губерниях, в которые совсем недавно пришла европейская цивилизация, было множество, и если Ришелье мало затрагивали дела Николаевского адмиралтейства, то Траверсе постоянно приходилось входить в заботы, касающиеся строительства Одесского порта.

Герцог Ришелье вместе с командиром гарнизона, английским генералом Кобли, стремится превратить Одессу в крупнейший торговый порт на Черном море, порт, располагающий обширным рейдом, способным вместить до шести сотен судов. Турция с 1798 г. открыла черноморские проливы для английских, австрийских, датских, французских, прусских, шведских и русских торговых судов. В Одесском порту можно видеть флаги всех наций, сюда спешат купцы с северных морей, с берегов Средиземного моря, из Азовского моря.

Многие иностранные торговые суда плавают под русским или австрийским флагом. Через проливы каждый год проходили до восьмисот греческих судов под русским флагом. Турки таким положением дел крайне недовольны. С 1803 г. контроль над передвижением торговых судов переходит из Одессы в Николаев. Патенты на право прохода выдаются только в Николаевском адмиралтействе. Тем самым на адмирала де Траверсе обрушивается новая забота: надзор за всеми черноморскими коммерческими коммуникациями. В административном плане торговая деятельность Одессы зависит с этого момента от Николаева.

Россия вывозила через проливы пшеницу и рожь, канаты и парусину, пеньку и сало, кожу и икру. Из Одессы, Херсона и Таганрога они доставлялись в Марсель, Геную, Ливорно, Мессину, Анкону, Триест, Венецию. Ввозила она сельскохозяйственную продукцию и мануфактуру: вино, кофе, сукно.

Предоставление русского флага иностранным торговым судам каждый раз бывало сопряжено с решением ряда весьма деликатных проблем. Одесский губернатор неоднократно сопровождал ходатайства такого рода просьбой проявить “понимание”. Например в 1808 г. Ришелье просил Траверсе не только дать русский флаг французским негоциантам, не только приписать к их судну офицера и матросов русского флота, но и санкционировать мнимую продажу их судна, на что они вынуждены пойти ввиду сложившихся обстоятельств.

Важную заботу адмирала де Траверсе составляла борьба со шпионской деятельностью, которую особенно активно вели французы и англичане. В письме к русскому посланнику в Константинополе Андрею Италийскому он выражал обеспокоенность в связи с присутствием французского комиссара в Севастополе. Посланник был того же мнения.

По представлению Траверсе Севастополь в 1804 г. императорским указом был объявлен закрытым портом. Здесь разрешалась стоянка лишь кораблей русского Военно-Морского флота. Торговые суда могли заходить сюда только для срочного ремонта или спасаясь от непогоды.

Короткая передышка в череде войн подходила к концу. Граф Морков в донесениях, отправленных в Санкт-Петербург в 1803 г., все чаще приводил доказательства того, что Бонапарт готовится нарушить Амьенский мир.

Иностранные визитеры

Любой гость в этих отдаленных от центра России местах встречался с неподдельной радостью. О визитах извещают заранее, впечатлениями о них делятся в письмах. Часто посещал Николаев герцог Ришелье, каждый раз обращаясь с просьбой к Траверсе приготовить ему подставы. Неоднократно бывали здесь маркиз и маркиза д'Антишан, проживавшие близ Умани. Каждая встреча с ними – лишний повод вспомнить о Франции и о Рейнской армии Конде.

По пути в свои степные владения в Подолии заехал в Николаев принц Нассау-Зиген с двумя пасынками и зятем, маркизом д'Арагон [148]148
  Нассау-Зиген к этому времени овдовел. Огромное имение в Подолии он унаследовал от жены, урожденной Собецкой, последней в этом знаменитом роду.


[Закрыть]. Вместе с ними путешествовала, направляясь к мужу в его огромное имение в Пикове, соседствующее с имением принца, очаровательная графиня София Потоцкая. Она не расставалась с идеей построить в Крыму город и дать ему имя Софиополис [149]149
  Ее мужем был Ян Потоцкий (1761—1815), археолог и писатель, автор знаменитой “Рукописи, найденной в Сарагосе”.


[Закрыть]. План у нее уже был готов, она показывала его Траверсе и предлагала ему построить в новом городе дом, обещая, что в соседях у него будет весь высший свет империи. Нассау-Зиген с интересом осматривал Николаевский порт, в котором произошли значительные изменения к лучшему.

Два француза, господа де Кастельно и де Рейи, посетили эти еще малознакомые европейцам места с целью их описания; несколько дней они провели у Траверсе. В своем “Путешествии по Крыму” господин де Рейи оставил портрет маркиза:

“ Черноморским флотом командует француз, маркиз де Траверсе, двадцать лет находящийся на русской службе. Это опытный и блестящий моряк. Он небольшого роста, говорит с живостью и логикой, обличающей в нем человека, у которого нет недостатка в мыслях и в умении привести их в порядок. У него манеры человека, принадлежащего к лучшему обществу, его любят и уважают все его подчиненные. Радушный прием, который он мне оказал, свидетельствует, что он не забыл своей родины”.

Рады навестить “дорогого маркиза” и Шпренгпортен с его “малюткой-женой” [150]150
  Это сын известного Якоба Магнуса Шпренгпортена, шведского генерал-лейтенанта, прославившегося своим участием в государственном перевороте, возведшем на трон Густава III, и в укреплении Свеаборга.


[Закрыть]. Он знаком с Траверсе и братьями Прево де Люмьян еще по Финляндии. Особенно приятны эти гости Луизе, которой они напоминают родные края.

Еще один гость – барон Антуан Антуан де Сент-Жозеф, провансалец с вечным румянцем на щеках. Он избороздил все Средиземное море от Марселя до Константинополя, бывал и у Ришелье в Одессе, и у Траверсе в Николаеве. Дела арматора и негоцианта часто приводили его в Россию. В Херсоне он создал крупный торговый дом. Удивительна судьба этого человека. В 1786 г. Людовик XVI даровал ему дворянство, брак с Анной-Розой Клари сделал его свойственником королей Неаполя, Швеции и Испании [151]151
  Супруга Сент-Жозефа передала семейное очарование своим дочерям. Одна из них стала женой Сюше и герцогиней д'Альбюфера, другая – женой морского министра Декре.


[Закрыть]. Он горячий сторонник Наполеона. С непроницаемым лицом и сильным провансальским акцентом он говорил Траверсе: “Мне покровительствует провидение”. В Николаеве у него дела: все торговые операции проходят через местное адмиралтейство.

С не меньшим удовольствием маркиз приветствовал гостя, прибывшего на этот раз с другого конца света. Смит – первый американец, предпринявший такое далекое путешествие. Траверсе и Смит часами беседовали об Америке и о месте, которое она сейчас занимает в мире. Любезный прием, оказанный в Николаеве американскому путешественнику, заставил его не слишком торопиться в родную Филадельфию.

А в семействе Траверсе тем временем совершилось прибавление: сын, нареченный Федором, родился в 1803 г., дочь, крещенная Марией, но прозываемая в семье Маринкой – в 1807 г.

Окончив Смольный институт, в Николаев приехала Клер. 9 февраля 1805 г., получив позволение императора и благословение отца, она обвенчалась в католической церкви св. Николая с контр-адмиралом Константином Леонтовичем. Этот офицер на высоком счету во флоте. 26 марта следующего года у нее родился сын Александр. Адмирал де Траверсе стал дедушкой, его внук тоже будет моряком.

В 1808 г. стало известно о смерти Клер дю Кен де Лонгбрен, в замужестве де Траверсе, скончавшейся в Сен-Жан д'Анжели. Больше двадцати лет прошло с тех пор, когда Жан Батист последний раз видел ту, что некогда баюкала его в тенистой сени плантации “Гран Серон”. В Николаеве порвалась последняя связь с Антильскими островами, Жан Батист с грустью вспоминал о Мартинике, которая вновь, после стольких войн попала в руки англичан [152]152
  Англия владела Мартиникой с 1794 по 1809 г.


[Закрыть]. Вспоминал свои детские годы, трех сестер, Клер, Анжелику и Полину, братьев, из которых в живых оставался только Огюст. Вслед за Казимиром и Севером ушли из жизни и Жюстен с Арманом. Для Жана Батиста это словно другой мир, не имеющий ничего общего с тем, в котором он живет сейчас. “Лишь со смертью моей матери, —писал он, – я впервые понял, какой долгий путь остался позади”.

На смену горю идет радость: весной 1808 г. из Санкт-Петербурга приехал старший сын адмирала, впервые увидевший своего пятилетнего брата Федора и годовалую Маринку. В нем не узнать прежнего Фан-Фана. Теперь это капитан 2-го ранга Александр Иванович Траверсе, получивший назначение в Николаевский порт [153]153
  Александру де Траверсе всего семнадцать лет. Первый свой чин, доставшийся ему по повелению императрицы Екатерины от младшего брата, он получил в пятилетнем возрасте.


[Закрыть].

Траверсе часто наезжали в Воронежскую губернию на севере Новороссии, где у них имелось обширное имение. Воронеж – колыбель русского флота. Петр Великий, решив, что Россия должна иметь свой морской флот, заложил в 1696 г. верфи на реке Воронеж, притоке Дона. Воронежское имение было пожаловано маркизу Павлом I одновременно с пензенским в 1797 г. Помимо прекрасной усадьбы и плодородных земель Траверсе владели здесь деревней Гвоздевка с тремя сотнями крестьян.