Текст книги "Целый и невредимый (ЛП)"

Автор книги: Люси Леннокс

Соавторы: Слоан Кеннеди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Глава 14
Эш

– Я буду скучать по тебе, – пробормотал Билли, касаясь губ поцелуем.

– Я тоже.

Его палец провел по линии моей челюсти, пока он внимательно изучал меня.

– Я рад, что мы снова на верном пути, Эштон, – сказал он негромко. – Мне не нравится, когда мы ссоримся.

Я кивнул, но не смог заставить себя произнести еще что-нибудь. Он указал кивком в сторону цветов на журнальном столике. Тех самых, что принес четыре дня назад, когда извинялся. Они должны были заменить первый букет, который Билли яростно уничтожил, потому что я не проявил достаточно признательности за его старания и усилия в первый раз.

В тот самый день, когда Эйден ушел из моей жизни навсегда.

Нет, в тот самый день, когда я вышвырнул Эйдена из своей жизни.

– Тебе следует полить их, – сказал Билли, играя с моей заживающей губой. – Мы же не хотим, чтобы они умерли, верно?

– Верно, – согласился я. – Да, ты прав. Я полью их.

– Хорошо, – улыбнулся Билли. – Я привезу тебе что-нибудь из Голливуда, ладно?

– Спасибо, – кивнул я ему. – Буду рад.

Роль «степфордской женушки»²⁹ сработала, Билли удовлетворенно поцеловал меня еще раз и вышел за дверь. Я подождал несколько минут, прежде чем позволил себе сделать глубокий вдох. Потом направился к дивану, сел, достал телефон и стал ждать, в то время как взгляд прикипел к двум дюжинам роз на столе. Через час пришло первое сообщение, в котором говорилось, что Билли добрался до аэропорта.

Я набрал: «Удачного полета» и отложил телефон.

Еще через полчаса пришло новое сообщение.

Билли: В самолете. Буду скучать по тебе, милый. Люблю тебя.

Эштон: Я тоже.

Вероятно, это было перебором, но я все равно подождал еще час, а затем проверил информацию о рейсе Билли, чтобы удостовериться, что он взлетел. Стоило увидеть обновление статуса, показывающего, что самолет вылетел вовремя, как я поднялся и направился в свою комнату. У меня ушло меньше трех минут на то, чтобы затолкать несколько предметов одежды и мой дневник в маленький вещевой мешок и достать из-под кровати футляр с гитарой. Страх скрутил в узлы все внутренности, когда я вдруг услышал звук, похожий на открывшуюся входную дверь, но выйдя из комнаты, понял, что это всего лишь игры моего разума.

Это заставило меня двигаться быстрее, я заглянул в ванную и схватил свое лекарство. Тяжесть флакончика с таблетками вселяла уверенность, потому что я только на днях обновил его согласно своему рецепту, а значит, хотя бы об этом не нужно будет беспокоиться. Я сунул баночку в карман, на случай, если мне придется сбежать и бросить все остальные вещи. Лекарство было единственным, без чего я буквально не мог жить.

Из кухни я выгреб столько протеиновых батончиков и смесей для коктейлей, сколько могло поместиться в моей сумке, вместе с одной из шейкер-бутылок, которые Билли использовал для приготовления своих протеиновых напитков. Я ненавидел вкус этих коктейлей, но знал, что они могут стать жизненно важными, если вторая часть моего плана не сработает.

Как только вещевой мешок оказался забит до отказа, я поставил его вместе с гитарой в футляре у входной двери, а затем вернулся на кухню и вытащил из кармана телефон. Ни секунды не колеблясь, бросил его на пол, наступил ногой и разбивал до тех пор, пока он не превратился в кучку битого стекла и обломков пластика. Пусть уничтожать телефон было и не обязательно, но я не хотел, чтобы у Билли была возможность отследить меня или получить доступ к истории звонков, которую я не смог полностью удалить с телефона. Я знал, что он может попытаться получить эту информацию у моего сотового оператора, но я уже позвонил им несколько дней назад, когда Билли был на одной из своих многочисленных встреч, чтобы подтвердить, что они никому не предоставят информацию без пароля.

Сразу после этого звонка я сменил пароль.

Оставив уничтоженный телефон на полу, я проигнорировал укол сознания, что только что прошел точку невозврата, после которой назад пути не будет.

Это не имело значения.

Я принял окончательное решение немедленно бросить Билли, как только он поднял на меня руку неделю назад. И, в отличие от всех предыдущих раз, никакие извинения, букеты цветов или напоминания обо всем, что он сделал для меня в прошлом, не в состоянии были сбить меня с намеченного курса. Пришлось терпеливо ждать семь мучительно долгих дней, пока Билли снова не уедет из города, потому что я боялся, что он появится на пороге как раз тогда, когда я буду собирать вещи, чтобы уйти. Так что я был вынужден и полон решимости использовать все возможные средства и уловки, лишь бы пережить эти дни, оставшись целым и невредимым. Я оказался практически на волоске, когда выгнал Эйдена, потому что ощущал себя настолько подавленным, что не смог адекватно заверить Билли, что мы с ним снова на верном пути и у нас все в порядке. К счастью, единственное, что пострадало в тот день, это розы, которые он принес с собой.

Мысль о розах заставила меня остановиться на полпути, когда я уже направился к входной двери. Пальцы дрожали, пока я завороженно смотрел на их совершенную красоту.

В отличие от телефона, на этот раз не существовало никакой логической причины для моих действий, но мне было все равно. Это было мое последнее сообщение, оставленное Билли, на случай, если разбитый телефон на полу окажется недостаточно доходчивым.

Я схватил вазу с журнального столика и медленно перевернул ее, заставив цветы и воду затопить собой всю дорогую стеклянную столешницу. Затем осторожно положил вазу на бок, развернулся и направился к выходу, чтобы взять свои вещи. Я даже ни разу не обернулся, когда захлопнул за собой дверь и сбежал вниз по ступенькам.

Мне предстояло сделать еще одну остановку, прежде чем, надеюсь, навсегда оставить Билли и Нью-Йорк в зеркале заднего вида.

* * * 

Я дождался, пока Эмили перевернет табличку «Закрыто», чтобы приблизиться к двери. Она стояла ко мне спиной, когда я постучал.

– Извините, мы закрыты, – крикнула Эмили через плечо не оборачиваясь.

– Эмили, это я… Эш.

Она быстро повернулась, а затем практически бегом бросилась к двери и щелкнула замком.

– О, слава тебе, Господи, – Эмили обняла меня, крепко сжимая в кольце своих рук.

Мне удалось проглотить стон боли, который практически сорвался с губ, но я постарался ответить на ее объятия, как мог.

– Входи, входи, – она затащила меня внутрь.

Эмили успела выключить один комплект верхнего света, но другой все еще горел, пока она кое-где домывала пол. Из-за тусклого освещения и капюшона толстовки, который был натянут на голову, ей потребовалось добрых десять секунд, чтобы наконец разглядеть мое лицо.

А затем у нее вырвался испуганный вскрик, и она тут же зажала себе рот рукой. Я проигнорировал укол унижения и заставил себя посмотреть на нее, хотя разум твердил мне опустить взгляд. Несмотря на то, что с момента избиения прошла уже неделя, синяки все еще были сильно заметны. Из темных сине-фиолетовых пятен они превратились в болезненные оттенки зеленого и желтого. Рана на разбитой губе покрылась коркой, а левый глаз снова стал нормального размера, хотя все еще был сильно травмирован. К счастью, хотя бы зрение оказалось не повреждено.

– Эш… – прошептала она.

– Я в порядке, – поспешно заверил ее я.

– Давай присядем, – Эмили мягко взяла меня за руку и потянула к ближайшему столику. Быстро составила обратно на пол стулья, которые были сложены на нем, а я осторожно поставил футляр с гитарой рядом со стулом, положив сумку себе на колени, когда сел. – Давай я принесу тебе что-нибудь попить, – голос Эмили был высоким и нервным.

– Нет, спасибо, я в порядке.

Она неловко кивнула и села на второй стул. Ее глаза влажно заблестели.

– О, милый, почему ты мне не сказал?

Я сдался и все-таки опустил взгляд, не ответив на ее вопрос. Потому что не знал, как это сделать. Даже преодолей я стыд, как мне рассказать ей, что я позволил Билли сделать со мной? Я не смог бы признаться Эмили, что у меня не было возможности принять ту помощь, которую она, скорее всего, предложила бы.

– Мне жаль, что я бросил тебя вот так. Это был не мой выбор, – пробормотал я. – Я бы никогда не подставил тебя...

– Все хорошо, милый, – она поглаживающе провела рукой по моим волосам и нежно приподняла за подбородок. – Я так рада, что ты в порядке.

Слезы жгли глаза, поэтому я быстро попытался сменить тему, переключив разговор на причину, по которой сюда и пришел.

– Я знаю, что просил тебя выслать мой последний чек по почте, но не могла бы ты отдать его мне сейчас? Я понимаю, что период оплаты только сегодня закончился… – я умолк, потому что не знал, что еще сказать.

Было очевидно, что я прошу особого отношения. Черт, беря во внимание то, как я обошелся с Эмили, я бы не стал ее винить, если бы она решила оставить мою последнюю зарплату себе в качестве неустойки.

– Конечно, милый, – согласилась Эмили. Ее взгляд скользнул по сумке, а затем по гитаре. – Эш… тебе есть где остановиться? Потому что если нет…

– Есть, – солгал я. – Друг согласился дать мне переночевать у него на диване.

Она скептически посмотрела на меня, но настаивать не стала. Я чувствовал, что ей хотелось сказать мне что-то еще, но, должно быть, она поняла, насколько я уже на грани, потому что просто похлопала меня по колену.

– Я сейчас вернусь, хорошо?

Я кивнул, подтянув сумку ближе к себе, как будто она могла каким-то образом согреть меня.

Эмили вернулась через пару минут и вручила мне чек.

– Тебе нужны наличные? – поинтересовалась она. – Чтобы продержаться, пока не доберешься до банка и не обналичишь чек? Я бы заплатила тебе наличкой, если бы хватило денег от сегодняшней выручки в кассе…

– Нет, все в порядке, – кивнул я. – Меня все устраивает.

Боже, меня просто передергивало, когда я использовал с Эмили те же избитые фразы, что привык говорить Билли.

– Спасибо, – я сложил чек и спрятал его в карман, хотя и ненавидел вынужденную необходимость ждать еще двенадцать часов, прежде чем смогу обналичить его.

Я уже решил, что переночую на автобусной станции, которая находилась всего в нескольких кварталах от банка. У них имелись шкафчики для хранения, достаточно вместительные, чтобы я мог спрятать там свою сумку и гитару за небольшую сумму. Когда у меня появятся наличные, половину денег я собирался потратить на билет, чтобы уехать так далеко от Нью-Йорка, как только смогу, а другую половину на то, чтобы попытаться найти дешевое жилье, пока не устроюсь на работу. В лучшем случае, мне повезет, если у меня будет крыша над головой хотя бы на несколько дней, пока не закончатся деньги.

Но это все равно намного лучше, чем провести еще хоть одну секунду в шикарной квартире, которую Билли называл моей, несмотря на то, что сам платил за нее с самого первого дня.

– Эш, подожди, – остановила меня Эмили, когда я уже поднялся. Ее пальцы нежно сомкнулись вокруг моего запястья, и я снова сел. – Эш, а ты бы… ты бы не хотел вернуться?

– Что? – переспросил я, не веря своим ушам.

– Я могу вернуть тебя обратно в расписание, когда ты захочешь и будешь готов. Думаю, я даже могла бы взять тебя на полный рабочий день через несколько недель… это значит, у тебя появится право на медицинскую страховку и другие льготы, как, например, оплачиваемый отпуск. И я все еще не теряю надежды поставить тебя однажды за эспрессо-машину, как штатного баристу.

– Ты серьезно? – грудь сдавило невыносимым напряжением, и могло показаться, что это из-за проблем с сердцем, но я знал, что причина не в этом. Эмили предлагала мне несбыточную мечту. На протяжении всей недели, планируя свой побег от Билли, я представлял, как приду к Эмили и буду умолять ее вернуть меня на работу, но у меня не хватило на это смелости.

Не после того, как я оставил ее в подвешенном состоянии.

Кроме того, я считал, что будет нечестно по отношению к ней оставаться здесь ровно столько, сколько потребуется, чтобы заработать немного денег, а затем все равно уйти и бросить. Но то, что она мне сейчас предлагала… это было гораздо больше. Одна лишь медицинская страховка может спасти мне жизнь. Но возможность не расставаться при этом с теми немногими друзьями, которых мне удалось завести, несмотря на Билли… была бесценна. Нет, я никогда не планировал строить свою жизнь в Нью-Йорке, но разве это так уж плохо? Билли было известно, что у меня появилась работа, но он не имел ни малейшего понятия, где именно. И существовала практически нулевая вероятность, что он когда-нибудь появится здесь, в кофейне в стиле «Стар Трек».

Но даже если это и произойдет, между нами в любом случае все кончено. Рано или поздно до него это все-таки дойдет. А если нет, тогда я воспользуюсь тем, чего он боится больше всего на свете.

Разоблачение.

Я наконец-то смогу строить настоящую жизнь. Смогу делать все те нормальные вещи, которых не мог из-за Билли, потому что он годами пытался меня убедить, что мне это не нужно.

– Я знаю, что оплата не такая уж большая…

Она больше ничего не успела произнести, потому что я подался вперед и обнял ее, не обращая внимания на адскую боль, когда от этого движения запротестовали мои ребра. Эмили рассмеялась и обняла меня в ответ.

– Это значит «да»?

– Ха, – удалось мне выдать.

– И почему, Эш Валентайн, мне кажется, что в тебе полно секретов.

Прежний я наверняка запаниковал бы от ее комментария, но сейчас я знал, она имела в виду только то, что я ответил «Да» на ее вопрос «по-Вулкански», доказывая тем самым, что я точно такой же задрот и фанат «Стар Трек», как и все остальные здесь.

– У меня есть право хранить молчание.

Когда я сел обратно на стул, чтобы обсудить с Эмили возвращение на работу, то почувствовал, как часть моего мира возвращается на свою ось. И как только я согласился начать уже на следующее утро, мысли тут же обратились к одному постоянному клиенту с великолепными темно-голубыми глазами и широкой улыбкой.

Улыбкой, которую я наполнил горечью, и глазами, что потускнели от моих жестоких слов.

И вот так моя радость угасла, а тревога вернулась.

* * * 

Беспокойство по поводу того, как объяснить Эйдену, почему я наговорил ему все те ужасные вещи нисколько не уменьшилось на протяжении рабочей недели в кофейне. Я думал, что мне повезло, когда Эйден не появился в самое первое утро, но необходимость поговорить с ним все равно не исчезла только потому, что он не пришел. Так что даже когда я полностью сосредоточился на рутинном обслуживании клиентов, мысленно в это время продолжал подбирать правильные слова, которые скажу Эйдену, когда он появится.

Вот только он так и не пришел.

Ни на следующий день.

Ни после.

Прошло целых восемь дней, шесть из которых я проработал в кофейне, а Эйдена все не было. Я, наконец, проглотил свою гордость и спросил о нем у Эмили, но в ответ узнал только то, что Эйден не возвращался в кофейню с того самого дня, как побывал у меня в квартире. Эмили призналась, что дала ему мой адрес, но меня это не волновало. Я практически поддался искушению самому позвонить первым, но запоздало сообразил, что не догадался записать его номер, прежде чем уничтожил свой телефон. Когда Эмили мимоходом указала на визитку Эйдена, прикрепленную на пробковой доске возле часов в комнате отдыха, я быстро ввел его номер в новый дешевенький мобильный телефон, который себе купил. Я пытался позвонить ему несколько раз, но снова и снова трусил перед тем, как нажать на кнопку вызова после того, как мозг прокручивал все те ужасные вещи, которые я ему наплел.

Я не ожидал, что потеря Эйдена ударит по мне настолько сильно, но не мог отрицать, что без него все вокруг перестало казаться ярким, враз лишившись своих красок. Несмотря на это, я знал, что скорее всего так будет лучше, потому что находиться рядом с ним и при этом не быть с ним, стало бы для меня слишком тяжело.

Я повторял себе это как мантру, снова и снова, изо дня в день, но мое сердце все еще не велось на нее.

Я как раз был занят, выставляя чашки, которые Эмили использовала для клиентов, предпочитавших пить кофе непосредственно в самой кофейне, когда прозвенел колокольчик на входной двери. Я мысленно похвалил себя за то, что удержался и не сразу поднял голову, чтобы проверить, кто вошел.

Раньше я всегда делал это, так как боялся, что там окажется Билли.

Начиная с прошлой недели я дергался исключительно в надежде увидеть Эйдена, входящего в двери кофейни, с его заразительной ухмылкой на губах, которая становилась еще шире, как только он замечал меня.

– Что я могу Вам предложить? – поинтересовался я у человека, который остановился перед кассой. Он был немного старше меня, с темными волосами. Напряжение сковало черты его лица, когда он скользнул взглядом по бэйджику с моим именем.

– Ты Эш? – уточнил он.

– Да, – немного нервно кивнул я. Синяки на лице заметно поблекли, но от меня не укрылось, как он их осматривал.

– Я Беннет… Беннет Кроуфорд.

Что-то в этом имени показалось мне знакомым, но я не мог понять, что именно.

– Я друг Эйдена.

Я напрягся, а потом меня вдруг осенило, где я уже слышал это имя раньше.

– Кроуфорд. Отец Лаки.

Легкая улыбка коснулась губ мужчины, но тут же исчезла.

– Да. Лаки сказал мне, что ты здесь работаешь, – Беннет огляделся по сторонам. – У тебя случайно не намечается перерыв в ближайшем времени?

Перерыва не намечалось, но когда я взглянул на Эмили, она быстро мне кивнула.

– У меня есть несколько минут, – произнес я, чувствуя, как меня нервно потряхивает. Он пришел, чтобы устроить мне разнос за то, что я сказал Эйдену? – Принести чего-нибудь? – неловко спросил я, потянувшись к завязкам фартука.

– Нет, спасибо, – отказался Беннет, его голос был напряжен.

Я обошел стойку и последовал за ним к одному из столиков в углу возле окна. День выдался солнечным, поэтому там было тепло, но я ощущал лишь холод. Беннет молчал так долго, что я начал паниковать. Что, если он пришел сюда вовсе не для того, чтобы устроить мне выволочку от имени Эйдена? Что, если он пытался подобрать слова, чтобы сообщить мне плохие новости?

– Он в порядке? – у меня пересохло во рту.

– Нет, он не в порядке, – признался Беннет.

– Что случилось? – удалось просипеть, пока я мысленно молился Богу, в которого больше не верил, чтобы с Эйденом все было хорошо.

– Случился ты, Эш, – тихо сказал он.

– Что? – опешил я.

– Это все, что я могу предположить, – пробормотал Беннет. – Эйд встретил тебя, и… он был так счастлив, и не уверен в себе, и взволнован, и нервничал, и… – он умолк, а затем покачал головой и глянул в окно. – Он был таким… настоящим, – тихо договорил он.

Благоговейный трепет в голосе Беннета заставил меня продолжать молчать. Я видел все то, о чем говорил Беннет, но почему он вел себя так, будто это было необычно и нетипично для Эйдена?

– Он пугает меня, Эш, – внезапно произнес Беннет, и его взгляд вновь скользнул обратно ко мне. – Он просто до усрачки меня пугает.

– Что ты имеешь в виду? – дрожь прошла по телу и необходимость немедленно разыскать Эйдена стала практически непреодолимой.

Но Беннет не ответил мне. Просто покачал головой.

– Он тебе небезразличен?

В глазах защипало в ответ на его вопрос.

– Небезразличен, – прохрипел я.

– Не знаю, что между вами двумя произошло, но он мой лучший друг, Эш. Он мой лучший друг и он даже не хочет меня сейчас видеть. Если бы все дело было в том, что вы просто плохо расстались, я бы отступил и позволил ему пройти через это, но это не так, – он снова покачал головой. – С ним творится что-то еще, и я не знаю, как ему помочь.

– Где он? – спросил я, не желая, чтобы Беннет продолжал. Я и так едва мог дышать, понимая, что причинил Эйдену боль…

– Я не знаю. Его брат сказал, что сегодня он не пришел на работу, и он не отвечает на звонки. Я заходил к нему домой, но его там нет, а швейцар подтвердил, что он ушел утром в обычное время. Я надеялся, что у тебя могут быть какие-то идеи.

Борясь с паникой, которая грозила поглотить меня при мысли, что Эйден действительно пропал, я прикрыл глаза, лихорадочно пытаясь вспомнить все, о чем мы говорили во время наших встреч.

– Мы гуляли в Центральном парке, – пробормотал я. – Может быть, там…

Стоило произнести эти слова вслух, как мимолетное воспоминание вспыхнуло в сознании.

– Ботанический сад… Эйден хотел сводить меня туда на следующее свидание. Сказал, там есть особое место, которое он хочет мне показать.

Я не дал Беннету шанса ответить, прежде чем вскочил со стула и направился в комнату отдыха. До меня даже не сразу дошло, что я делаю, пока я не встретился взглядом с очень обеспокоенной Эмили.

Черт, до конца моей смены оставалось еще три часа.

– Иди, – произнесла Эмили. – Я позвоню Одри, чтобы она пришла пораньше.

Я кивнул ей в ответ, слишком благодарный, чтобы выразить это словами.

Беннет ждал меня, когда я вернулся, и я понял его неозвученное требование.

Он собирался ехать со мной.

Казалось, вечность уйдет на то, чтобы поймать такси. Я был рад, когда Беннет больше не пытался вовлечь меня в разговор, потому что мысленно неистово проклинал дневное оживленное движение, пока мы медленно ползли к Ботаническому саду. Стоило туда добраться, как я мгновенно выскочил из машины, оставив Беннета расплачиваться с таксистом.

Я едва удержался, чтобы грубо не протолкаться сквозь очередь, лишь бы быстрее добраться до ворот. Как только очутился внутри, сразу перешел на бег, внимательно осматриваясь по сторонам, не замечая ни окружающего пейзажа, ни собственного колотящегося как ненормальное сердца.

В конце концов я нашел его.

Эйден сидел во внутреннем дворике у входа в Оранжерею. Из-за холодного воздуха там было мало посетителей, но если Эйден и замечал холод, то никак не реагировал на него. Он ни на что не реагировал, глядя отсутствующим взглядом на большой сад с фонтанами перед собой.

И я понял, о чем говорил Беннет.

Если бы я прошел мимо Эйдена на улице, я бы его не узнал.

На нем не было пальто, так что я отчетливо видел, как одежда свободно облегает тело, верный признак того, что он похудел за последние пару недель. Кожа была бледной, за исключением темных теней, что залегли под глазами. Густые волосы растрепаны в беспорядке, как будто он постоянно запускал в них пальцы, не потрудившись привести их в надлежащий вид.

Даже если внешний облик можно было списать на слишком напряженный рабочий график и отсутствие какого бы то ни было отдыха на протяжении последних двух недель, то вот его глаза… ничто не могло объяснить, почему его глаза выглядели настолько пустыми и тусклыми.

И то, как он смотрел на воду… это чертовски напугало меня, хотя я понятия не имел, почему.

– Эйден… – осторожно позвал я, присаживаясь рядом с ним. Лишь когда я заговорил, он, казалось, немного пришел в себя.

Его глаза встретились с моими, и я почувствовал, как меня обдало могильным холодом.

Глаза моего Эйдена всегда были полны жизни и веселья. Эти глаза были мне не знакомы.

– Эш, – тихо произнес он, но не улыбнулся.

Я машинально потянулся, чтобы убрать прядь торчащих непослушных волос ему за ухо, и втайне обрадовался, что он не отстранился в попытке избежать моего прикосновения.

– Ты в порядке, – пробормотал он, его взгляд скользнул по мне.

– Да, – я продолжал легко касаться его волос. Я не мог не касаться его. Казалось, это единственное, что связывало нас сейчас. – Ты выглядишь уставшим, Эйден. Ты не спал?

Он отрицательно покачал головой.

– Откуда ты узнал, где меня найти?

– Ты мне сказал.

Заметив немой вопрос в его взгляде, я поспешно объяснил.

– Ты сказал, что хочешь пригласить меня сюда на наше следующее свидание. Сказал, что хочешь показать мне особое место.

Ему потребовалось некоторое время, но затем он утвердительно кивнул, и мне подумалось, нет ли у него проблем с памятью. Пальцы бессознательно путались в его волосах, поглаживая по задней части шеи. Его кожа казалась мне слишком холодной.

Ненормально холодной.

– Это место было особенным для него, поэтому оно стало особенным для меня, – наконец, произнес он.

– Для кого?

– Дэнни.

Когда я вспомнил, что он мне рассказывал про своего младшего брата, у меня от эмоций сжалось горло.

– Почему оно было для него особенным? – спросил я.

Эйден откинулся на спинку скамейки и глубоко вздохнул. На краткий миг это движение заставило меня почувствовать себя лучше, потому что дало надежду на то, что часть безжизненности, которую я в нем ощутил, начнет исчезать.

– Дэнни был удивительным ребенком, но он был другим.

– В каком смысле?

– Он был более восприимчив и чувствителен ко всему. Ему с трудом давалось общение с людьми. Некоторые условия его расстраивали… когда, например, вокруг было слишком многолюдно. На самом деле ему никогда не ставили этот диагноз, но думаю, у него была некая форма аутизма… возможно, синдром Аспергера³⁰.

Мне не нужно было уточнять, о чем он говорит, потому что один из моих друзей в средней школе страдал аутизмом.

– Люди не понимали его, многие даже не пытались. Родители хорошо с ним ладили и справлялись, но вот отчим… – Эйден умолк, и я заметил, как его челюсть непроизвольно сжалась плотнее. Я знал, что за этим скрывается что-то большее, но молчал, ничего не комментируя.

– Любимой вещью Дэнни была книга, которую ему подарила наша бабушка… «Таинственный сад»³¹. Слышал о ней?

Я улыбнулся, потому что читал эту книгу, когда был ребенком.

– Я обожал ее в детстве.

Эйден кивнул.

– Он тоже. Я читал ее Дэнни каждый вечер. Даже после того, как он научился читать сам, все равно предпочитал, чтобы я читал ему. По выходным, когда родители оставались в городе, вместо того, чтобы поехать в коттедж на побережье, мы с Дэнни приезжали сюда в субботу утром и проводили весь день, исследуя окрестности. Потом мы сидели на этом самом месте, и я читал ему часами, пока он наконец не был готов вернуться домой.

– Бьюсь об заклад, он любил это, – произнес я. – Ты был хорошим старшим братом, Эйден.

Мои слова, казалось, причинили ему боль, а вовсе не утешили. Он покачал головой и замолчал. И молчал так долго, что я был уверен, он больше ничего не скажет. Я едва разобрал его следующие слова.

– Я не смог спасти его, Эш.

Холод прошел сквозь меня, когда я интуитивно понял, о чем он говорит.

– Ты был с ним тогда, в воде?

Эйден кивнул.

– Его подхватило течение. Я… я держал его за руку, но я…

Жизнь вернулась к нему, быстро наполнив глаза острой болью, и я услышал, как он подавил всхлип. Я прижался лбом к его виску, накрыв ладонью затылок.

– Я держал его за руку… пытался вытащить нас из течения… и она просто выскользнула...

– Мне жаль, Эйден, – прошептал я.

Но он продолжал бормотать, как будто не слышал меня.

– Он начал сниться мне прошлым летом, после того, как Беннет чуть не утонул, когда мы были в Колорадо. С тех пор я вижу этот сон все чаще и чаще. А потом я встретил тебя и…

Он снова покачал головой.

– И что? – подтолкнул я его.

– И теперь это ты. Теперь в воде всегда ты. Ты зовешь меня и говоришь слова из своего дневника, а я не могу добраться до тебя вовремя.

Его голос становился все более хриплым с каждым произнесенным словом, и я чувствовал, что мои собственные слезы все труднее сдерживать.

– Мне нужно спасти тебя, Эш, – произнес он настолько тихо, что я бы не услышал его, если бы не сидел так близко к нему.

– Я в порядке, Эйден. Я выбрался. Я в безопасности, клянусь.

– Пожалуйста, Эш, мне нужно знать, что с тобой все хорошо. Пожалуйста...

Я понимал, дело не в том, что он не услышал меня. Нет, он просил о чем-то другом. О чем-то, что я только сейчас начинал понимать и чувствовать сам.

С той самой секунды, как Беннет сказал мне, что с Эйденом творится что-то неладное, мой мир зациклился лишь на том, чтобы добраться до него. И теперь, когда я был здесь, теперь, когда увидел, насколько ему плохо, я не мог оставить его. Не знать, где он, что с ним, позаботится ли он о себе… Эти мысли будут преследовать меня.

Болезненный спазм свел внутренности, когда я понял, что провел в этом страхе всего около часа, в то время как Эйден жил в нем две долгие недели.

Я не мог просто сказать, что я в порядке. Ему нужно было удостовериться в этом. Так же, как мне нужно было знать, что он в безопасности от демонов, мучивших его с того момента, как я отвернулся от него.

Я легонько прижался губами к виску Эйдена.

– Эйден, как ты думаешь… как думаешь, мы могли бы позаботиться друг о друге какое-то время? – тихо спросил я.

Эйден задержал дыхание на несколько ударов сердца, прежде чем повернуться ко мне и уткнуться в шею. Он согласно кивнул, но лишь когда его сильные руки обвились вокруг меня, я наконец смог выдохнуть воздух, который тоже задержал в легких, боясь дышать до этого момента.