Текст книги "Ты для меня? (СИ)"
Автор книги: Людмила Сладкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)
Глава 49
Оказавшись внутри, Лера крепко зажмурилась. Облегченный вздох сорвался с губ. Далее присутствовать при «милой беседе» закадычных друзей особого желания не возникало. Пусть хоть все зубы друг другу выбьют.
Сами кашу заварили, сами и разберутся. Без ее участия.
Тем более, будучи относительно приличной девушкой, повода Антипову никогда не давала.
Она медленно прислонилась лбом к дверному полотну, стараясь усмирить разбушевавшийся пульс. Однако у судьбы, очевидно, были на нее другие планы – едва сердце из груди ни выскочило, когда кто-то беззвучно приблизился со спины, и настойчиво дернул за подол юбки. Стремительно развернулась, чудом удержавшись от испуганного вопля.
– Ты что…тоже устала? – Карие глазенки-пуговки с толикой грусти, но абсолютным обожанием взирали на нее снизу вверх.
Внутри все сжалось до предела, защемило от затопившей душу нежности.
– Эй! Кто это у нас тут? – Проворно опустилась пред ним на корточки. Поспешно обняв, смачно расцеловала смеющегося ребенка. – Маленький мой…ты что здесь делаешь?
Один?
Мальчуган гордо расправил плечики:
– …обещала привезти меня к тебе, если я все вытерплю…и не стану бояться. Я не боялся. И не баловался. Дядя доктор сказал, что я очень смелый! – Спирина сосредоточенно пыталась хоть что-то понять из сбивчивого рассказа ребенка, но выходило с большим трудом. – А теперь, мамочка очень устала…и спит.
– Как спит? – Недоуменно. – Где?
– Вон там, – ткнул пальчиком на одно из кожаных кресел, в котором действительно, максимально удобно устроившись, дремала Смирнова. Судя по количеству изрисованных листов бумаги, в хаотичном порядке заполняющих пространство близлежащего журнального столика, скучать Антошке не пришлось.
– Да не сплю я! – Жадно зевая, отозвалась Анна. – Задремала самую малость! Неужели, мы тебя дождались? Ты хоть предупреждай, что теперь персона привилегированная, и появляешься на работе, когда пожелаешь.
Мда…слухи о приключениях на пешеходном переходе, а так же об их последствиях, дошли и до компании Терехова, судя по всему…
Сконфуженно улыбнулась:
– И тебе доброго утра!
Беззлобно, чисто в своей манере, женщина фыркнула. А затем потянулась, разминая затекшие мышцы:
– Привет!
Ага, дремала…
Спала! Как есть, спала.
Лера подхватила малыша на руки, и с плохо скрываемым удовольствием плюхнулась в соседнее кресло. Пользуясь моментом, мальчуган неуклюже оплел руками ее шею, и доверчиво прильнул к груди.
Молчание затягивалось.
– Что-то случилось? – Осторожно поинтересовалась, вглядываясь в красные – как у того рака – глаза собеседницы. – Выглядишь…мягко говоря, помятой.
Анна измученно кивнула:
– У Тошика внезапно разболелся зуб – всю ночь промаялись. Еле утра дождалась. Выпросила у Виктора отгул, и отвезла сына стоматологию. А так как с некоторых пор, ты – мой главный рычаг давления на этого упрямца, пришлось пообещать, что обязательно заедем к тебе на обратном пути. Вот…держу слово.
– Какие молодцы! Правильно сделали.
– Правда? – Оживился виновник торжества, прижимаясь к ней еще плотнее. Словно под кожу проникнуть хотел. На уровне инстинктов, воедино слиться.
Слишком странно. Слишком трепетно.
– Правда! – Скорчила ему веселую рожицу, мимолетно чмокнув в носик.
Со стороны выглядело забавно. Беззаботно рассмеялись все трое.
– Ты станешь потрясающей матерью, – как бы невзначай заметила Смирнова, – дети тебя просто обожают!
Ей будто горло сжали стальной ладонью, полностью прерывая приток кислорода.
И что? Что говорить, в подобных случаях?
– Да, наверное. – Через силу, ощущая реальный дискомфорт в гортани, выдавила из себя скомканный ответ. – Мне рано об этом думать.
– Никогда ни рано, никогда ни поздно. Наш…женский репродуктивный век, он недолог, Лера. Послушай совета опытной тетеньки. Даже если Давыдов не захочет торопиться с детьми, после вашей свадьбы – не слушай. Я в свое время, желания Виктора учитывала. Долго учитывала, и что? Если бы ни случай, не было бы в моей жизни такого великого счастья, как сын! Мужчины никогда к подобным вещам не будут готовы. Их нужно ставить перед фактом.
Девушка не знала, куда спрятать глаза. Казалось, будто Анна насквозь ее видит.
Все, что гложет. Что изнутри пожирает. Все, о чем она не может ей рассказать…
От очередной лжи спас мальчуган. Его тельце неестественно окаменело, а щечки вспыхнули багрянцем:
– Лера, у тебя что…свадьба?
– Да! – Мысленно восхваляя высшие силы, переключилась на ребенка.
– А с кем…кто твой муж будет?
– Герман.
Малыш рассвирепел ничуть ни меньше взрослого мужчины, и завопил, оглушая звонким голоском:
– Гадкий хряк – повторяк!
– Антон, – строго осадила его мать, – нельзя так говорить! В угол захотелось?
– Но, мама, – искреннее возмутился, – я же первый придумал, на Лере жениться! А он своровал!
Теперь уже не выдержали они обе. Зашлись в приступе такого дикого хохота, что через некоторое время, из своего кабинета выглянул Давыдов старший. Удивленным взглядом окинул представшую его взору картину – две девушки, вытирающие от смеха слезы, да серьезно сдвинувший брови, ничего непонимающий паренек – и произнес:
– Отставить, обижать бойца!
Смирнова встрепенулась сразу же. Прокашлялась.
– Прошу прощения, Станислав Юрьевич. Мы уже уходим. У Леры, наверняка много работы…
– Анечка, при всем моем глубочайшем уважении, к сожалению, Вы правы. Вчера у нее случился незапланированный выходной, и дел за это время накопилось прилично. Спасибо, что понимаете. А, вообще, видеть партнеров мы рады в любое время!
Глава 50
Поднакопилось дел…ну-ну!
Из уст Станислава Юрьевича все звучало куда безобиднее, и радужнее.
На деле же…кипа бумаг, завалившая ее рабочий стол, выглядела весьма и весьма устрашающе. По первой, Лера даже растерялась, гадая с чего именно начать столь трудоемкий процесс. Не располагая достаточным количеством времени, решительно схватила первую попавшуюся папку, и принялась за дело. В привычную колею вошла довольно быстро, с головой окунаясь в серые офисные будни.
Да, нагрузка сверх меры. Зато, дурные мысли не лезли в голову.
Так себя и утешала, частенько поглядывая на сверкающее в солнечных лучах кольцо, которое с некоторых пор украшало ее безымянный палец.
События последних двух дней казались сном. И пусть его омрачали некоторые личности, все равно, до дрожи в коленях, она боялась проснуться. Боялась оказаться в прошлом…или же в той реальности, где их чувства с Германом – ее великая несбыточная мечта. И черт знает, почему думала об этом. Постоянно!
– Ну, что, дочка? – Голос Станислава, раздавшийся совсем близко, заставил вздрогнуть. – Поработали на славу, теперь можно и подкрепиться?
– Не откажусь! – С неимоверным облегчением отвела от монитора уставшие глаза. Проморгалась, пытаясь избавиться от неприятного жжения на слизистой. – Мы сегодня…проспали, и не успели позавтракать. Аппетит зверский!
– Предлагаю прямо сейчас прогуляться до ближайшего кафе, и отвести душу, как говорится…
Все произошло внезапно. В одно мгновение они вели мирную беседу, а в следующее…
Дверь приемной едва не сорвали с петель – столь сильно распахнули. Та, не имея ограничителя, с жутким грохотом ударилась о стену. Да так бабахнула, что уши заложило. На пороге появилась перепуганная, что называется, до полуобморочного состояния Регина.
Бледная, ни кровинки на лице! Губы синюшные. Дрожат!
– Переплетчикова! За тобой черти гонятся? – Возмутился было глава компании, да тут же помрачнел, хорошенько разглядев нарушительницу спокойствия. – В чем дело?
– Ху…хуже, – выдохнула она, заикаясь, – Герман Станиславович…он…
От страха, пронзившего нутро, онемели пальцы. Ног не чувствовала. Болезненно колотящегося сердца намеренно не замечала.
– Что Герман? – Не помня себя, и уж совершенно точно не контролируя, подлетела к коллеге, и затрясла бедолагу, как грушу. – Что с ним?
– Лера? Лера, отпусти ее!
– Регина…дорогая, не молчи. Умоляю!
Ограничившись одним единственным предупреждением, Давыдов оттащил Валерию силой. Не церемонясь. Рывком отдернул, словно несмышленого котенка, всеми когтями вцепившегося в любимый свитер хозяина.
– Да в порядке твой Герман, сумасшедшая! – Наконец сформулировала свои мысли Переплетчикова. А Лера поняла, что все это время и не дышала вовсе. – Физически, в порядке. Но…в таком бешенстве я видела его впервые!
Мужчина нахмурил брови:
– Причина?
– Я сидела в приемной перед его кабинетом. Изучала свои новые обязанности. Ему прислали факс. Я отдала не читая. Затем, кто-то позвонил. И сразу после разговора, Ваш сын принялся крушить мебель, выплескивая…злобу.
– Где он сейчас? – Строго вел допрос Станислав, продолжая удерживать Спирину на расстоянии. Может, попросту забыл о ее существовании. А может, так…на всякий случай. Дабы от глупостей уберечь. – Чем занимается?
Регина сильно волновалась. От Леры не укрылось, как она несколько раз вздохнула полной грудью, прежде чем продолжить:
– Собирает весь коллектив в большом конференц-зале, для какого-то объявления. Прямо сейчас. Всех, до единого, сотрудников офиса. Включая клининговую компанию, и работников архива. И вас.
Тревога, прочно засевшая в груди, пустила свои мощные корни глубже, овладевая всем телом. Порабощая разум. Лера содрогалась от сильнейшего озноба. Зубы отбивали чечетку, непроизвольно клацая друг о друга.
Перехватив ее малерийный взгляд, Станислав Юрьевич глухо произнес:
– Расслабься. Все хорошо.
Затем, вновь сосредоточил внимание на Переплетчиковой:
– Не будем заставлять его ждать. Судя по всему, у Германа имеются веские причины, для подобного…поведения.
Глава 51
Зал, мало чем отличающийся от обычного актового – большой, усеянный креслами, имеющий даже сцену для выступления. Сейчас он гудел от множества разнокалиберных голосов, точно пчелиный рой. Пребывающие в недоумении люди тревожно перешептывались между собой, пытаясь строить предположения. Каждый желал докопаться до истинной причины столь внезапного собрания.
Лера, в сопровождении Станислава и Регины прибыла последней. Не считая Германа, который явно задерживался. Дабы не тревожить коллег еще сильнее, все трое тихонечко примостились в самом крайнем ряду, недалеко от входной двери. Хоть и казался удивительным тот факт, что Станислав Юрьевич не направился на трибуну, как подобает главе компании, а остался рядом с ней, все же, была несказанно этому рада – его близость действовала успокаивающе.
Давыдов нашел ее сразу, едва оказавшись внутри.
К великому стыду, приближения мужчины она не почувствовала – слишком тихо ходил. Однако слегка вздрогнула, когда его горячие ладони, вдруг, по-хозяйски опустились на ее плечи. Именно так и обозначил свое присутствие.
– Герман, – тихо прошептала, блаженно прикрыв веки. – Что происходит?
Прежде чем нашелся с ответом, он склонился над Лерой. Уткнулся носом прямо в девичий затылок, попутно пробуждая к жизни тысячи нервных окончаний. Несколько раз глубоко втянул в себя кислород, явно наслаждаясь ее ароматом.
В какой-то миг пришло осознание, до какой степени Давыдов напряжен. Как тяжело дышит. Как сильно стискивает пальцы на ее теле, хоть и пытается контролировать нажим. Сказать, что стало не по себе – ничего не сказать.
– Дерьмовый день, Мелкая. – Глухо пробормотал. – Слишком дерьмовый, чтобы быть настоящим.
Сейчас, как никогда прежде, Валерия ощутила собственную важность для этого мужчины. Он нуждался в ней. В ее поддержке. В ее внутренней энергии.
– Значит, мы переживем его, – произнесла уверенно, накрывая его ладони своими, – чтобы завтра стать сильнее!
– Так и будет!
Поставив, таким образом, точку в разговоре, отстранился. А затем, уверенной поступью направился в переднюю часть конференц-зала. Несколько долгих секунд, и вот он уже возвышался на сцене, с абсолютно непроницаемым выражением лица.
За трибуной. Как великий оратор!
– Коллеги! – Привлек внимание громогласным возгласом. – Я собрал всех вас не для праздного любопытства, и уж точно не потому, что дьявольски соскучился! Попрошу прекратить лишние разговоры прямо сейчас, и сосредоточиться исключительно на мне.
Поставленной цели Герман добился, однозначно. Тишина воцарилась гробовая.
– Ни для кого не секрет, что мы принимаем участие в очень крупном тендере, по госзаказу. Победитель получит контракт от государства на строительство целого ряда жилых комплексов для малоимущих семей, и детей сирот. В течение шести месяцев мной лично, при неоценимой поддержке сотрудников нашего архитекторского бюро, был разработан уникальный проект, под названием «Времена года». Без преувеличения, моя гордость. Мое лучшее творение, в стиле современного…
Давыдов замолчал, а Лера непроизвольно вжалась в кресло. Казалось, волны безграничной ярости, исходящей от него, способны расщепить людей на атомы. На скулах Германа непрестанно играли желваки. Под его руками, стискивающими края тумбы, жалобно поскрипывали деревянные полотна, из которых была изготовлена трибуна.
Вот-вот, и разлетится на щепки. Раскрошится.
– Перейду к сути, – температура в помещении упала на несколько градусов. – Сегодня я получил ответ от приемной комиссии. Господа, довожу до вашего сведения – нас сняли с тендера!
Что? – Взревела мысленно, отказываясь принимать жестокую истину. – Что, черт возьми?!
Внутри все оборвалось, от подобной новости.
Господи! Этот тендер был так важен для него…
Зал буквально взорвался возмущенными шепотками. «Как?», «Почему?», «За что?» – раздавалось со всех сторон.
– Причина? – Особым спокойствием уже не отличался и Станислав Юрьевич. – В чем вся соль?
Герман отыскал взглядом отца. А последовавшее признание произвело эффект разорвавшейся бомбы:
– Вчера их приемной комиссией был зарегистрирован абсолютно идентичный проект…с таким же названием…но, принадлежащий другой компании.
– Твою же мать! – Рявкнул мужчина в сердцах. – Как такое возможно?
Лера напряженно застыла, не в силах пошевелиться. Она находилось однажды на его месте, в его шкуре. Когда у нее подлым образом «увели» Розочку. Ту боль и отчаяние словами не передать!
А зная взрывной характер своего мужчины…
В общем, не удивительно, что он все воспринимал в разы острее.
– Банально. – Процедил сквозь зубы. – Кто-то из присутствующих…помог конкурентам, предоставив им всю информацию. И прямо сейчас, наш начальник службы безопасности Максим Анатольевич выясняет, кто! Проверяются записи с камер видеонаблюдения за вчерашний день – из-за моего отсутствия, доступ к данным по проекту имели многие сотрудники. Изучаются абсолютно все электронные устройства, носители, средства связи на ваших рабочих местах. Виновный будет наказан по всей строгости закона. Если, дашь добро, разумеется.
Давыдов старший угрюмо кивнул:
– Даю! Связывайся с полицией. Пусть заводят уголовное дело. Прорвемся, сын. Не переживай.
Совсем рядом с Валерией раздался возглас Переплетчиковой:
– Герман Станиславович, а если Логинов оперативно вычислит мерзкого вредителя, у нас появится шанс восстановиться…
– Нет, Регина! Все шансы упущены. Возвращать «Времена года», и доказывать наше авторство теперь будем через суд.
– Нет смысла. – Тихо пояснила девушке. – Тендер к тому времени уже завершится.
– Именно, – подтвердил Герман, глядя на нее в упор.
Эмоции били из него неиссякаемым фонтаном. В них можно было утонуть.
Леру затрясло снова. Лишь усилием воли заставляла себя спокойно сидеть на пятой точке. Душа же, остервенело, рвалась к нему.
Должна обнять. Поддержать. Показать, что рядом. Облегчить боль. Помочь ему забыться, в конце концов.
Их красноречивые гляделки прервала вибрация его мобильника. Встрепенувшись, мужчина ответил на звонок:
– Давыдов. Слушаю!
Она не знала, кто звонил. Не знала, о чем шла речь – отвечал Герман тихо и односложно. Но, чувствовала…каждой клеточкой кожи, каждой молекулой, каждым волоском, что прямо сейчас…в эту самую секунду, происходит нечто ужасное.
Его облик менялся. С каждым новым ударом сердца, в нем оставалось все меньше человечности. Сейчас он куда больше походил на голодного разъяренного волка.
Полыхающий абсолютным безумием взгляд, свободная рука сжата в кулак.
Понимала Лера, и каких усилий ему стоило, завершив разговор, спокойно убрать телефон в карман, а ни шваркнуть аппарат о стену.
Герман был бледен. Чертовски бледен. Дышал очень тяжело, будто за трезвость рассудка сражался всеми силами.
– Герман Станиславович! – В конференц-зал стремительно ворвался Логинов. – Нашли.
– Что нашли?
Давыдов казался таким ошарашенным, что не сразу сообразил, о чем идет речь. По крайней мере, именно так ей показалось.
– Я Вас предупреждал! Вы слушать не захотели.
– Кто?
– Ну, так это…как я и предполагал. Невеста…Ваша!
Должно быть…ослышалась!
Сердце чуть ни выскочило из груди, бешено ударяясь о ребра. Теперь уже Лера в полной мере ощущала на себе всю парадоксальность ситуации. На нее с осуждением уставились все присутствующие, но было глубочайше плевать. На всех. Лишь его взгляд беспокоил. Защитная реакция оказалась странной – девушка громко расхохоталась.
– Вы спятили, Максим Анатольевич? – Крякнула, сквозь истерический смех. – Я? А ничего, что вчера я брала отгул, и провела его со своим женихом?
– Для отвода глаз, милочка! Меня сразу насторожило твое внезапное появление в разгар планерки – когда никто тебя не заметил бы! И столь же внезапный уход выглядел подозрительно!
– Чего?
Смех застрял в горле. Дышать стало нечем. Первичный шок отходил на задний план, уступая место самой настоящей панике.
Ее словно в ведро дерьма лицом окунули. Так мерзко стало вдруг.
– Зачем Вы врете? – На эмоциях повысила голос, и вскочила на ноги. – Я не появлялась в офисе в свой выходной! И…и никогда не поступила бы подобным образом, с близкими мне людьми!
– Анатольевич, – поспешил вмешаться Давыдов старший, поддерживая ее, – не перегибай! Лера этого не делала. Точка!
– У меня имеются все основания утверждать обратное, Станислав Юрьевич. – Не унимался Логинов. – Я располагаю железобетонными доказательствами! Архивы с данными по проекту были отправлены на неизвестный электронный адрес именно с ее рабочего компьютера. Конечно, девочка умная – за собой все подчистила. Удалила. Одного не учла – то, что можно удалить, так же можно и восстановить. Мы восстановили! Плюсом, запись с видеокамер. Обратите внимание на дату и время!
Максим Анатольевич протянул планшет Давыдову.
В тот самый миг ей показалось, будто у нее развилось сильнейшее раздвоение личности. Иначе объяснить тот факт, как оказалась на записи, сама того не зная…не помня, не могла. А дата…
Господь милосердный. Вчерашнее утро!
Глава 52
– Ложь, – повторяла точно мантру, в отчаянном отрицании мотая головой. – Ложь!
Слезы душили. Она сдерживала их великим чудом, игнорируя болезненный ком в горле. Как? Вот как ей теперь от всего этого отмыться? Даже, если светлой памятью матери поклянется, поверят ли?
А, нет. Все же разревелась…Унизительно!
Кто-то обнял ее. Крепко. Утешая. Регина.
– Тише, девочка. Тише. Я с тобой. Я им не верю!
– Есть факты. – Продолжал настаивать Логинов. – А…
– А есть здравый смысл! – Возмутился Станислав, останавливая мужчину жестом. – Я сказал – а ты услышь, пожалуйста. Ее кандидатуру не рассматриваем! Ищи в другом месте.
– Вы неправы! Разве можно спускать подобные вещи с рук?
– Заявление на стол!
Все обернулись на голос…ну, как голос…скорее разъяренный рык, но, тем не менее, Герман был услышан. И выглядел устрашающе.
– Но, за что? – Голос Максима дрогнул.
– За профнепригодность! – Чеканил каждое слово Давыдов, демонстративно загибая пальцы. – За нежелание найти настоящего преступника. Вора! За несоблюдение субординации, в конце концов. Доказываешь моему отцу, что он не верблюд? Окстись! Мы и без тебя это знаем.
– Герман Станиславович, прошу…умоляю! У меня семья. Дети!
– А у меня – жена, рыдающая от твоих обвинений!
Логинов в растерянности развел руками:
– Разве я виноват, что все улики указывают на нее? Я всего лишь, нашел…
– Ровным счетом – ничего! Они указывают якобы на Леру, но ничего не доказывают! Любой адвокат в суде, закатал бы тебя в асфальт, с такой-то обвинительной базой. Сказать, почему? Ее компьютером мог воспользоваться любой. Любой! Даже на удаленном доступе. И ты это знаешь, не хуже меня. Покажи запись!
Лера не верила своим ушам. Просто таращилась на Германа, как на восьмое чудо света. Все еще жутко злое…но такое…родное.
Защищает ее! Божечки, защищает ее!
Такой груз с души свалился. Дышать, и то стало легче.
– Чистейшей воды фикция! – Сделал собственные выводы. – Она приехала ко мне вчера в совершенно другой одежде. С другой прической. Макияж. Лак для ногтей. Все другое. Добираться отсюда, до места…нашей встречи…около двух часов, с учетом пробок. Время, потраченное здесь, плюс дорога…итого, на полную «реконструкцию» образа у нее должно было остаться менее двадцати минут. А это…нереально. Стало быть, на старую запись наложили нужную дату. Я все должен делать за тебя?
– Герман Станиславович, исправлюсь...только не увольняйте! Жена безработная. Мы пропадем.
Давыдов просканировал Логинова пронзительным цепким взглядом.
Долго. Молчаливо. Внимательно.
– У тебя сутки, Максим Анатольевич. – Озвучил вердикт. – Либо найди виновного, либо…сдай мне его, наконец! Реши, уже…кто для тебя важнее!
Что это значит? Что еще за «сдай»?
Прерывая ее мысли, Станислав Юрьевич громко захлопал в ладоши, и известил собравшихся:
– Представление окончено! Все расходимся по рабочим местам.
– Но, не забываем, что теперь я слежу за каждым вашим шагом!
Сотрудники, не желая попасть под раздачу, медленно поплелись в сторону выхода. К ее изумлению, Герман не остался, чтобы обсудить случившееся, а никому ничего не объясняя, направился следом. На нее и не взглянул даже.
В груди что-то опасливо екнуло. Лера уже ничего не понимала. Абсолютно! Ограничитель в ее голове исчез. Растворился.
А потому, нагнала мужчину, и вцепилась в его ладонь мертвой хваткой.
– Потом! – Прорычал глухо. Не оборачиваясь.
– Почему?
– Дай мне остыть.
– Ты…ты веришь мне?
– Я тебя люблю. Но, это вовсе не значит, что у меня нет причин, свернуть тебе шею!
Холодок прошелся вдоль позвоночника. Ее вдруг осенило:
– Герман? – Выдохнула, будучи полностью обескураженной. – Кто…кто тебе звонил?
– Отец! – Гаркнул, заставляя напряженно отстраниться. – Присмотри за ней. И…не подпускай ко мне, пока не успокоюсь. Возненавижу себя, если не сдержусь.
С этими словами Давыдов покинул конференц-зал.
Быстро. Стремительно. Скрылся из вида.
А ей опять не хватало воздуха, хоть и дышала глубоко, да часто. И явно начались проблемы с головой. Или со зрением. Кто там разберет?
Ну, не мог же прямо сейчас, к ней навстречу бежать Антошка?
Сердце зашлось в неистовом ритме. Пульс отчаянно отбивал дробь в висках. В какой-то момент этого всего стало слишком много. Слишком. Сама не заметила, как пол начал уходить из-под ног, а сознание поглотила блаженная спасительная тьма.
