Текст книги "Ты для меня? (СИ)"
Автор книги: Людмила Сладкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 35 страниц)
Глава 29
Возвращались они по отдельности. И не потому, что опасались привлечь к себе лишнее внимание. Нет. Перед ними стояла более сложная задача – незаметно улизнуть с вечеринки. Придумать вполне логичный, не вызывающий подозрения повод. И сделать это, как можно скорее.
Первой пошла Лера. К величайшему счастью, Покровская за столиком отсутствовала. Наверняка поправляла макияж в женской уборной.
– Доброго вечера! – Стараясь улыбаться искренне и естественно, поприветствовала собравшихся. А именно: Виктора Сергеевича, Анну, Станислава Юрьевича и Маргариту Алексеевну. Глеб все еще находился на сцене, и увлеченно болтал с Куликовым. Хорошо. Такой расклад только на руку.
– Милая! – Давыдова кивнула на свободный стул, предлагая присесть. – Что же вы так долго? Мы уже начали волноваться!
– Извините. В последний момент решила сменить образ, на что-то более консервативное.
Женщина прошлась по ней оценивающим взглядом:
– То, что я наблюдала на тебе несколько часов назад, тоже было весьма-весьма неплохо!
– Вероятно. – Согласилась без колебаний. Ох, бедное ее платье, безжалостно растерзанное Германом! – Наверняка поэтому, при виде меня, таксист и спросил, не на работу ли я, случаем?
Да, приходилось врать. А куда деваться?
Маргарита Алексеевна сочувствующе ужаснулась. А Смирнова зашлась заливистым смехом. Очевидно, догадалась о ее маленьком спектакле, но отчего-то решила подыграть:
– Каков поганец! – Скомканная салфетка театрально полетела на скатерть. – Надеюсь, ты отвесила ему приличную пощечину?
– Увы! – Обиженно поджала губы. – Со всех ног побежала переодеваться.
– Не расстраивайся. Выглядишь, один черт, как…конфетка, в самой яркой обертке!
– Спасибо.
– Присаживайся, дочка! – Теперь сам Давыдов наблюдал за ней, нервно переминающейся с ноги на ногу, очень задумчиво. – Ты, как никто другой, заслужила праздника. Без тебя бы его не было.
И что делать?
Собрав в кулак всю смелость, а заодно и наглость, оттараторила на выдохе:
– Если мое решение никого не обидит, я хотела бы вернуться домой.
– Почему? – Станислав нахмурился. – Плохо себя чувствуешь? Болит что-то?
– Нет-нет! – Поспешила успокоить мужчину. – Просто, переоценила свои силы, думая, что смогу хорошенько повеселится. На деле же, катастрофически устала, и хочу спать. Не подумайте, что жалуюсь, но неделька выдалась…
– Герман вернулся, – произнес, явно наблюдая за ее реакцией. – Видела?
– Да. – Слишком уж активно закивала головой. – Пересеклась с ними в уборной. Злой, как обычно…
– Я был бы очень добрым, если бы кое-кто, хоть изредка смотрел куда прет, и не оттаптывал мне ноги! – Холодно отчеканил вышеупомянутый человек, незаметно приблизившись со спины. – Раз за разом!
Лера закатила глаза, состроив скорбную мину, и продолжила играть по обговоренному заранее сценарию.
– Господи, Герман, не специально же я! Просто не заметила…
– Так спешила облегчиться?
– Герман! – Предостерегающе зашипела Маргарита Алексеевна, искренне поверив в их ссору. – Следи за словами, друг любезный!
Мужчина собственную мать проигнорировал, и вновь обратился к Спириной:
– Посмотри на меня, Лера!
Послушно развернулась.
– Я на голову выше, и в два раза шире.
– В этом, тоже моя вина?
– Как? Как меня возможно не заметить?
– Извини, еще раз!
Давыдов хитро прищурился, а потом протянул ей ключи от своего автомобиля:
– В машине есть аптечка. Поможешь обработать порез, так и быть, прощу!
– Я помогу только в том случае, если ты отвезешь нас, с Глебом, домой.
– Не вопрос. – Скрестил руки на груди. – Один хр*н, вам здесь находиться скучно. Шеста нет. Обрывов тоже. Иди, зови братца.
– Оставьте Глеба в покое! – Строго осадил Станислав Юрьевич. – Он вернется вместе с нами. И Лера, если Герман продолжит хамить, разрешаю затянуть бинт не на его руке, а сразу на шее!
Она не знала, куда Давыдов вез ее, уже добрых сорок минут. Вопросов не задавала. Да и зачем? Ей, действительно было безразлично. Лишь бы с ним. Герман же сосредоточено управлял автомобилем, так как скорость определенно превышал. Торопился, потому и не отвлекался лишний раз. Тем не менее, всякий его редкий взгляд чувствовался довольно остро – дыхание перехватывало, и к лицу приливала краска.
Погруженная в собственные мысли, девушка не сразу заметила, что они припарковались у круглосуточного продуктового супермаркета.
– Там, куда мы направляемся, совершенно нет еды. – Пояснил, наблюдая за ее удивленно вскинутыми бровками. – А у меня по утрам, как ты успела заметить, просто зверский аппетит.
– Оно и понятно. – Припомнила его недавнюю фразу. – Ты же у нас, на целую голову выше, и в два раза шире! Попробуй все «это» прокорми.
– Верно. А с появлением в моей постели одной юной особы, выжимающей из меня все соки, энергии тратится в разы больше! Должен же я ее, хоть как-то восполнять!
Вот ведь …! Можно подумать, она в эти моменты свою энергию не тратила!
Лера и сама толком не поняла, почему его слова показались обидными. Возможно, дело в обезличенной формулировке. Но, тем не менее…
Какая же она особа? Она – девочка! Его мелкая! Разве, нет?
Так захотелось затопать ногами, и с пеной у рта доказывать, что во время близости отдавала ему столько же, сколько и брала. Вместо этого, глубоко вздохнула, всячески усмиряя рвущуюся наружу бунтарку. Хватит! Нужно быть мудрее.
Это все мелочи! Пыль.
Гордо тряхнув своей пышной копной волос, Валерия отстегнула ремень безопасности.
– Мы останемся там до утра?
– Если пожелаешь…весь день вместе проведем.
Наедине? Все это время? Господи, сохрани ее рассудок!
– Да, я…хочу.
Герман, последовал ее примеру, и тоже отстегнулся. Развернулся к ней, и, глядя на девушку в упор, выдал:
– Вот и я хочу!
Пришлось сильно зажмуриться, так как перед глазами резко поплыло. От недостатка кислорода. От вкрадчивого шепота, продирающего своей чувственностью до костей. Да что там! Каждый волосок на теле зашевелился, стоило представить, чего именно хочет этот мужчина. И что с ней, непременно, сделает. Даже с закрытыми глазами, Лера ощутила, в какой момент он приблизился вплотную, вторгаясь в ее личное пространство. Запах дорогого парфюма, смешавшегося с ароматом Давыдова, обволакивал, точно коконом. Он лишь мимолетно мазнул губами по ее щеке, а она вздрогнула всем телом, будто сквозь нее статическое электричество пропустили.
Бум! Бум! Бум!
Стук собственного сердца казался сейчас чужим. Все верно. Оно ей никогда и не принадлежало…
– А как, – распахнула веки, утопая в его неестественно сверкающих глазах. – Как мы незаметно вернемся, завтра вечером?
– Время есть. – Равнодушно пожал плечами. – Что-нибудь придумаем.
Спустя несколько минут, они в довольно быстром темпе, закидывали необходимые продукты, в тележку. Овощи и фрукты, зелень, ветчина, яйца. Сливки, сыр, шампиньоны. Свежая ароматная выпечка. Даже шоколадные батончики. К последним так и тянулись загребущие ручонки. Куда деваться? Любимая привычка детства. Гулять по магазину, и не съесть при этом еще не оплаченную шоколадку? Нет! Это не про нее. Отец часто позволял ей подобную шалость, пробивая на кассе уже пустую обертку. Вот и сейчас, поддавшись порыву, быстренько распаковала первую попавшуюся сладость, и впилась в нее зубами. Смакуя невероятный вкус молочного шоколада, громко застонала, прикрыв глаза от наслаждения.
– М-м-м! Как вкусно!
Возможно, подобная выходка и шокировала ее спутника. Но, каким-то невероятным образом, ошарашенной оказалась именно Лера. Молниеносным движением, Герман вырвал батончик из рук не подозревающей о подобном коварстве девушки, и небрежно швырнул его в тележку. Сам же, резко притянул к себе, и яростно набросился на ее губы. Искреннее недоумение, растерянность, сменилось совершенно бесконтрольным возбуждением. Пульс озверел, стоило только ответить на столь внезапную страсть. Привстав на носочки, обвила мощную шею руками, и прижалась еще ближе. Еще плотнее.
Вот же он. Весь ее! Любимый…
Чувствуя бедром каменеющую плоть, провокационно потерлась об него. Давыдов глухо застонал ей прямо в рот. И от этого примитивного звука, внутри все затрепетало. Внезапно он подхватил Леру на руки, и усадил на горизонтальную поверхность. Дернув за волосы заставил запрокинуть голову. В следующее мгновение, поцелуи-укусы обрушились на ее шею. Все! Мозг отключился. Окончательно поплыл. Не имело значения даже, что под попой находилось что-то явно холодное, и тонкая ткань платья совершенно не согревала. К тому же, юбка поползла вверх, как только мужчина втиснулся между ее бедер. По-хозяйски сжал талию своей пятерней, притягивая вплотную. Казалось, оба не понимали, что происходит. Действовали на чистых инстинктах.
– Молодые люди, подобными вещами принято заниматься дома, а не в публичных местах! Либо немедленно прекратите, либо мы вызовем полицию!
Лера в ужасе уставилась за спину Германа, глупым невидящим взглядом . Туда, откуда на них сердито взирал охранник торгового центра. В голове прояснилось мгновенно!
Черт! Черт! Черт!
Только сейчас и поняла, что гордо восседает на холодильнике для замороженных полуфабрикатов, и с жадностью сжимает Давыдова, обнажившимися до уровня трусиков, бедрами! А по магазину, как ни в чем не бывало, хотят покупатели. Да и вообще, жизнь вокруг кипит. Это только для них время остановилось. Понимая, что Герман отстранятся не спешит – оно и ясно, у него весьма заметные «обстоятельства» – и более того, вполне готов послать всех лесом, и продолжить начатое, приняла удар на себя.
– Извините, – прокаркала пересохшим горлом. – Мы…у нас это случайно вышло. Не надо полиции, мы не…не извращенцы!
Мужчина усмехнулся:
– Все понимаю. Дело молодое. Оплачивайте товар, и уходите.
Полностью пунцовая, как пресловутый помидор, Лера кивнула. Как только он удалился, поспешила соскользнуть с холодильника на пол, и неуклюже одернуть платье. Она по-прежнему стояла в кольце сильных рук, которые сжались вокруг нее еще плотнее.
– Господи, девочка, – горько выдохнул, уткнувшись носом в ее макушку, – рядом с тобой, я дурею!
Прильнув щекой к мужской груди, туда, где сейчас рвалось наружу его сердце, прошептала:
– Да. Похоже, мы оба спятили!
– Знаешь, я обдумал твои сегодняшние условия.
– Правда? – Напряглась, подобно натянутой до предела струне, ожидая вынесения вердикта.
– Раз уж я не в состоянии делить тебя с кем-либо, будет вполне справедливо, если и тебе не придется.
– Это, – начала задыхаться, и заикаться одновременно. – Это…
Герман заключил ее лицо в ладони, вынуждая смотреть в глаза:
– Да, Лера! Да. Отныне, моя верность у тебя в кармане.
Выброс адреналина в кровь был запредельным. Заколотило, словно в лихорадке. Ладошки непроизвольно смяли ткань его рубашки, хватая, будто за грудки.
– То…то есть, только мой?
– Ну, да.
Отчаянно замотала головой, всхлипывая от нахлынувших эмоций:
– Врешь. Что-то не так…
– Выдохни, мелкая. Я серьезен.
Легко сказать. Грудную клетку точно булыжником придавило. Она боялась. Безумно боялась поверить. Но, и не поверить не могла!
– Верность. – Внес ясность, спустя несколько секунд напряженного молчания. – Поддержка. Защита. Но, на большее не рассчитывай. Воздушных замков не строй. Напрасно!
Не совсем понимая, о чем он вообще толкует, послушно кивнула. Однако гнетущие мысли едва не разрывали черепную коробку на мелкие кусочки. Даже лоб нахмурила, пытаясь разобраться. Что в отношениях могло быть важнее верности, поддержки и защиты? Либо у него не все в порядке с головой, либо у нее с ушами!
– И, еще, Лера…– Давыдов стиснул зубы столь сильно, что на скулах заиграли желваки. – Когда решишь, закончить все, и уйти…только не лги. Не нужно. Имей смелость, сказать об этом, глядя мне в глаза. Вот, как сейчас.
Ни «если», а «когда»!
– Так уверен, что я способна…что захочу…
– Захочешь! – Мягко. – Однажды.
– Герман!
Он резко отстранился, извлекая из кармана связку ключей.
– Ступай. Подожди меня в машине.
Спустя двадцать минут, они достигли пункта назначения. Им оказался пустующий двухэтажный дом, красотами которого налюбоваться не успели. Слишком нетерпеливо набросились друг на друга, стоило оказаться во дворе.
Герман взял ее прямо на крыльце, разложив на широченных мраморных перилах, и одобрительно рыкнув, потому что девушка была влажной и готовой для него, еще от сцены в супермаркете. А Лере стало безразлично все, кроме мужчины, так отчаянно вколачивающегося в ее тело, владеющего им безраздельно, и порабощающего одновременно. Кроме капелек пота, смешивающихся их разгоряченной кожей, и солоноватых поцелуев. Лишь он, и его рваное дыхание. Лишь пламя, испепеляющее обоих. Лишь короткий сдавленный стон, слетевший с губ Германа, в момент наивысшего блаженства, и ее пронзительный крик.
– Ну, и где мы? – Любопытство взяло верх, когда остатки страсти окончательно выветрились из сознания, а дыхание пришло в норму.
– На месте строительства объекта, который ты чуть ли не шантажом, требовала тебе показать.
– Чего?
– Идем!
Схватив за руку, Давыдов потянул вглубь двора. Стоит заметить, даже в темноте, он ориентировался прекрасно. Словно знал здесь каждый камешек. Довольно быстро нашел электрический щиток, и щелкнул рубильником. Многочисленные фонарные столбы засияли теплым светом, открывая взору невероятное зрелище. Зрелище, от которого онемели даже кончики пальцев!
Перед ними величественно и гордо возвышался двухэтажный аккуратный особняк, который Лера заметила однажды на чертежах в кабинете Германа. Тот самый, который со слов мужчины, строился силами другой компании, и держался в строжайшем секрете.
– Совершенен! – Выдохнула, осматривая профессиональным взглядом. Смешение архитектурных стилей выглядело дерзко, но гармонично. Впрочем, и его создатель покладистостью не отличался. А стоило взглянуть на крышу, и вовсе ахнула! В самом центре располагался стеклянный купол. И судя по всему, он служил потолком для гостинной. Этакое оконце в небо. – Стекло противоударное, с подогревом на зимний период?
– Конечно!
– Только над гостинной?
– Пойдем внутрь.
Как и предупреждал Герман, строительство не было завершено, и активно шли внутренние отделочные работы. Меблировка так же являлась частичной, включая только самое необходимое. Пока Давыдов пытался впихнуть в холодильник содержимое продуктового пакета, Лера с невероятной жадностью, впитывала в себя каждую увиденную деталь помещения. Изюминкой, и сердцем дома являлась гостиная, второго этажа над которой не предусматривалось. Благодаря этому, стало возможным возведение купола из стекла. На первом этаже располагались прихожая, кухня, санузел и рабочий кабинет. На втором – две спальни. Широкая лестница имела форму полурадиуса, и, уходя наверх, плавно огибала гостиную. Завораживало!
– При всем его великолепии, не очень большой, да? – Крикнула, не в силах перестать глазеть на звезды. – Квадратов девяносто-сто?
– Сто! – Прилетел столь же «тихий» ответ. – Я понимаю, что мы с тобой привыкли к совершенно другой квадратуре. Но, если задуматься, мне вполне достаточно.
– Тебе? – Лера поперхнулась слюной, и закашлялась. Как-то не по себе стало, от подобной новости. Как же она сразу не сообразила, чей это дом? – Собираешься…съехать от родителей?
– Рано, или поздно. В любом случае, однажды.
Голос мужчины звучал совсем рядом. Обернувшись, обнаружила его, прислонившимся к дверному проему, и внимательно наблюдающим за ней.
– Недальновидно, знаешь ли! – Деловито ткнула пальцем в небо. – Всего одна запасная спальня? Никуда не годится! Логично, что ее займет твой первенец. А второму что? А вдруг гости?
Таким бледным она Германа еще не видела. Собственное сердце болезненно сжалось. Он не просто помрачнел – он посерел! Однако с эмоциями справился довольно быстро, и в следующую секунду хищно оскалился.
– На то и расчет, мелкая. Я не собираюсь принимать гостей, более чем на пару часов. Мне их, элементарно, негде разместить.
– Хитрец…
Мягкой поступью двинулась в сторону Давыдова, пряча за улыбкой собственное смятение. Он, с готовностью обнял ее, прижимая к себе, словно величайшую драгоценность.
– Чем займемся?
– Я бы хотела…коварно завалиться спать. И совсем-совсем не откажусь от душа.
– Аналогичное предложение. Но, должен предупредить – спать придется на надувном матрасе.
Теперь Лера рассмеялась вполне искренне.
– Тогда, место расположения этого матраса выбираю я!
Давыдов не возражал. Ну, а она, взяла и постелила им, прямо под оконцем в небо.
Герман давно уснул: сказывалась напряженная рабочая неделя. И ей бы не помешало, ведь устала не меньше. Да только сна ни в одном глазу. В душе кавардак. В мыслях тоже беспорядок. Происходящее казалось нереальным. Слишком сильно походило на бред воспаленного сознания. Вглядываясь в необычайно звездное небо, распростертое прямо над ними, сквозь стеклянный купол здания, Лера все больше и больше склонялась к последнему варианту.
Не могло с ней произойти подобного чуда. Просто не могло!
Наверное, в сотый раз, напомнила себе, что пора бы уже поспать – послезавтра вновь на работу. Осторожно повертелась, устраиваясь как можно удобнее. Глупейшая улыбка, опять растянула губы, от уха, до уха. Нежиться в кольце его сильных рук…казалось так естественно. Слушать ритмичные удары сердца, прислонившись щекой к твердой груди. Ловить размеренно выдыхаемый мужчиной углекислый газ собственными легкими, и уплывать от запредельного извращенного удовольствия, от столь простого, но тайного действия.
– Почему не спишь? – Хриплый шепот разрезал тишину, заставляя непроизвольно вздрогнуть.
– Как догадался? – Так же вкрадчиво и тихо.
– Шутница. От твоего пульса вполне можно оглохнуть.
– Хм, – только и смогла промямлить в ответ. Сердце действительно громыхало, точно после стометровки.
– И?
– Да, так…мысли разные в голову лезут.
– Поделишься?
– Просто…странно это все, Герман. То, как я себя чувствую в данный момент, это не нормально. Совсем не нормально.
Руки, сжимающие ее, превратились в сталь, причиняя легкую боль. Послышался даже жалобный хруст косточек. Словно мужчине претила сама мысль о ее помешательстве. Пусть и временном. А потому, пока не поздно, поспешила добавить:
– Не могу отделаться от ощущения…что мне, будто…вновь…четырнадцать.
И я, по-прежнему, влюблена в тебя, без памяти.
– Лера!
– Серьезно. Будто и не было этих десяти лет...
Они отлично видели друг друга, невзирая на глубокую ночь. А все благодаря конструкции потолка и крыши, легко пропускающей рассеянный свет уличного фонаря. В доме, вместо более логичной кромешной темноты, царили сумерки.
Давыдов перевернулся со спины на бок. Тяжело вздохнул, и серьезным взглядом уставился на девушку. Что надеялся разглядеть, неизвестно. Только напряжение и чувство недосказанности все нарастало.
– Очень даже были! Но, тебе ли жаловаться? – Беззлобно рыкнул. – Судя по рассказам братца, ты провела их, довольно…весело, и весьма занимательно!
Наигранно возмущаясь, пихнула его локтем под ребра:
– Ой, можно подумать, что-то изменилось бы, проводи я вечера в стенах родного дома, и вышивая твой портрет «ноликом»!
– Уж на подвиги не тянуло бы точно!
– Какие еще…
– То есть, прыгнуть с десятиметрового обрыва, для тебя норма? – Вопреки строгому и сердитому тону, его указательный палец лег на губы очень мягко, призывая к молчанию. – Бл*дская обыденность? Ты хоть представляешь, насколько это опасно?!
Валерия мучительно застонала.
Глеб, зараза! Вот кто его за язык тянул?
– Так было нужно!
– Кому?
– Мне!
Скорее уж, жизненно важно!
После того, как узнала о его похождениях в свой двадцать первый день рождения, и сорвала с шеи дорогой сердцу кулон, ей и жить-то не хотелось. Все надежды и мечты, связанные с ним, рухнули в одночасье. Лишь тот адреналин, тоннами бушующий в крови во время полета, вопреки всему, стал ее единственной спасательной шлюпкой. Всю дурь из головы, как ветром сдуло! Тотальная перезагрузка сознания!
– В тот миг, я чувствовала себя свободной…
– От кого?
От тебя, любимый. От тебя.
– От целого мира, Герман. И пожалуйста, хватит об этом!
Давыдов, полоснув яростным взглядом, стиснул ладонью ее подбородок.
– Твое счастье, что меня не было рядом, в тот момент…клянусь, Лера, ты не смогла бы сидеть неделю!
Дура! Как есть, дура!
Вот кто, кроме нее, будет столь отчаянно радоваться подобным словам? Мужчина злился и негодовал, а она едва ли ни светилась изнутри, понимая причину подобной реакции.
– Все обошлось, правда. Никто не пострадал. Ну, кроме нашего самолюбия, конечно. – Мягко оплела крепкую мужскую руку, своей ладонью. – Очень скоро обо всем узнал мой папа. Как оказалось позже, на другом берегу отдыхал с семьей наш сосед, и сделал довольно четкую видеозапись. Вот уж, уверенны были, что в этот раз отец нас точно придушит. Но, нет, обошлось без рукоприкладства. В наказание, мы с Глебом, все оставшееся лето, пололи и поливали огромный приусадебный участок того самого соседа! Больше, подобных глупостей за мной не числилось.
Наконец, Давыдов расслабился. Напряжение покинуло могучее тело, а висок Леры обожгло его горячее дыхание.
– Вот и…умница.
Кожа покрылась крупными мурашками. Сердце же застучало где-то в горле.
– Твоя, да? – Голос внезапно сел. Хрипела так, словно горло простудила. – Твоя умница?
Он смотрел на нее пристально, и долго. Дышал тяжело, рвано. А потом, так же молча, поцеловал. Без привычной страсти. Но, так нежно, трепетно, и проникновенно, что голова пошла кругом. Когда запас кислорода достиг критической отметки, Герман отстранился.
– Спи, – притянул поближе к себе. – Хватит с тебя, на сегодня.
– Да? – Толи согласилась, толи протест выразила.
– Засыпай.
И не поспоришь же…
Странное дело, но после его слов на Леру навалилась жуткая усталость. Веки слипались, ощущаясь свинцовыми шторами. Уже проваливаясь в глубокий сон, расслышала горький мужской смешок:
– Мой портрет…ноликом…сумасшедшая!
