Текст книги "Ты для меня? (СИ)"
Автор книги: Людмила Сладкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)
Глава 36
Внутренности точно ошпарило крутым кипятком, заставляя содрогнуться всем телом. Голос, поза, да все в нем свидетельствовало только об одном – о готовности растерзать противника голыми руками. Невзирая на последствия. Действуя исключительно на инстинктах. За нее…
О, Боги! За нее!
Могла ли она мечтать, что однажды Давыдов встанет на ее защиту? Заслонит своей широченной спиной? Да, ни в жизни! Даже мысли не допускала.
Мамочки!
Шальная радость длилась не дольше секунды. А потом, сознание накрыла суровая реальность, вспарывая своими острыми шипами ее любимые розовые очки.
Шокируя. Отрезвляя.
Лера нервно увлажнила пересохшие губы, проведя по ним кончиком языка. Стараясь найти выход из сложившейся ситуации, заставляла шестеренки в своей голове работать все быстрее. На износ. Лишь бы только…
Нельзя допускать подобного сценария. Ни в коем случае!
К черту поруганную честь! К черту исковерканное прошлое. К черту желанную месть! На кону стояло слишком многое. Даже с ее гипертрофированным чувством справедливости, порой приходилось заткнуть собственную гордость увесистым кляпом, отправив куда подальше. Единичные случаи, но они имели место быть.
– Синяки? – Ответила за Марка Георгиевича. Прощебетала беззаботно и легкомысленно. По крайней мере, очень старалась, чтобы все выглядело именно так. Режим полной дуры, в действии. Ей было, чем гордиться! – Какие синяки? Ты о чем, Герман?
Удивленно, уставилась на покрасневший от костедробящей хватки Кожаева, локоть.
Вот, ведь…ублюдок!
– Ух, ты! Где же я так? – Продемонстрировала мужчине конечность. – Вспомнила. Случайно ударилась о дверцу автомобиля, когда выходила из такси. Обычное покраснение. Завтра не останется и следа.
Черта лысого! Завтра ожидается огромный кровоподтек, на пол руки!
Вышеупомянутый «господин», вновь сжал ее. Да так, что ребра затрещали. Едва от боли не взвыла, выплевывая воздух.
– А кровь, – продолжила гораздо тише, от невозможности сделать полноценный вздох, – Так, это…ногти отрасли больше, чем обычно. Я забыла – сжала кулаки, и…и, вот! Расцарапала.
Складывалось впечатление, что он вообще ее не слышал. Совершенно. По-прежнему полосовал взглядом Марка. Мысленно кромсал по кусочкам, вырывая руки и отрубая пальцы. Изучал. Внимательно сканировал, делая лишь ему известные выводы.
– Я сказал – отпусти ее! – Процедил Герман, сквозь стиснутые зубы, игнорируя пылкие речи девушки. – Третьего предупреждения не будет.
Вердикт озвучен. Старания пошли прахом.
Как? Неужели, все столь очевидно, и актриса из нее некудышняя?
– Видишь ли, ее страх чреват твоей болью. – Продолжил тоном, от которого волосы на загривке зашевелились. Крохотный полушаг в их направлении. – Ее боль… концом твоей никчемной жизни.
Неизвестно, что именно возымело действие: угрожающий вид мужчины, или же откровенное безумие в шальном взгляде, только спустя мгновение хватка Кожаева на ее теле значительно ослабла.
От облегчения закружилась голова. Нет, страх не ушел. Да и паника все еще находилась на своем «законном месте», лишая полноценного сердцебиения. Но, в этом сумасшедшем коктейле, появилась и капелька надежды. Намек на спасение. Не важно, до какой степени взбешен сейчас Герман, и на что способен. Главное – находился рядом. Одним своим присутствием вселял в нее спокойствие и уверенность, укрывая собственной аурой, точно прочнейшим щитом.
– Громкие слова! – Раздался хриплый грудной смех – Марк напомнил о своем существовании. – Вся соль вопроса в том, достойна ли эта девка подобной жертвы?
Буквально сатанея от дерзости противника, Давыдов ринулся вперед, заставляя нутро Леры покрываться ледяной коркой страха.
Боже! Только не это…
Из болезненных и люто ненавистных объятий вырвалась пулей, преграждая путь Герману.
– Все хорошо, – дрожащим и срывающимся от волнения шепотом, пыталась утихомирить взбесившегося мужчину. – Не надо…прошу тебя.
Давыдов замер. А после, кривясь, как от зубной боли, заключил лицо Леры в горячую грубоватую ладонь. Сжал подбородок.
Господь милосердный! Будто к оголенным проводам прикоснулась!
Заворожено наблюдая за реакцией, очертил большим пальцем контур ее рта. Медленно. Властно. Порочно. Растягивая губы, и увлажняя собственную кожу девичьей слюной. Растирая по мягкой плоти широкой подушечкой.
Кровь, ударила в мозг, сметая все границы дозволенного. Лера уже ничего не понимала, теряясь в ощущениях, уплывая.
Где верх, а где низ? Где черное, а где белое?
Какая, к черту, разница?
Инстинкт сыграл с ней злую шутку – повинуясь порыву, медленно поцеловала тот самый палец, совершенно забывая, где находится. И зачем!
Герман утробно зарычал, явно довольный ее маленькой инициативой. А Валерия, вдруг, четко осознала произошедшее.
Демонстрация принадлежности. Ему! Самая настоящая. Вот, что это было!
– Ступай, мелкая, – мягко оттолкнул девушку с дороги, – принеси мне чего-нибудь выпить.
Нет. Вот уж, точно нет!
– Ты же, за рулем.
– Вызову такси.
Специально отсылает, чтобы не мешала «беседе» с Кожаевым. Специально!
Пришла очередь Леры вцепиться в его рубашку мертвой хваткой.
– Нет! Пожалуйста, нет! Нас же…снимут с тендера.
Казалось, сейчас он сотрет зубы в порошок – сильно они заскрежетали.
– Не испытывай мое терпение, – резанул по напряженным нервам, арктически холодным шипением. – Ступай!
Ослушаться на этот раз, духу не хватило. Полностью дезориентированная, потерянная, двинулась вперед, не разбирая дороги. Колени дрожали, а ноги ощущались ватными. Однако более пяти шагов сделать не успела. Заметив в толпе знакомый, до тошноты, силуэт, спешащий к Кожаеву на подмогу, застыла подобно статуе.
Мир померк. Мир кровоточил, обливаясь горючими слезами.
Нет. Нет! К встречи с ним, она точно не готова. Ни морально. Ни физически. Никак!
Леонид едва не прошел мимо. В последний момент, какая-то мистическая сила заставила его резко остановиться, и повернув голову влево, столкнулся с ней взглядом. Изумленным, и совершенно охр*невшим.
Бум! Бум! Бум!
От взревевшего пульса заложило уши. Казалось, черепная коробка, вот-вот взорвется от потока пробудившихся к жизни, болезненных воспоминаний.
…Юртаев Леонид Маркович – мой законный супруг, вот уже почти семь лет! Вслушайся в эту цифру, дрянь, и запомни – я не позволю какой-то шл*шке разрушить наше семейное счастье. – Звенел в ушах пропитанный ненавистью и злобой, голос Катерины. ЕГО ЖЕНЫ, находящейся на седьмом месяце беременности. Господи, он женат!
Судорожно всхлипнула, отступая на шаг. Подальше от него.
…Хватит слезки лить! Теперь, знаешь! – Очередная пощечина обожгла острой болью. Из носа хлынула кровь. Губы оказались рассечены в нескольких местах. Лера даже не сопротивлялась. Да и не смогла бы – двое мужиков, как-никак, удерживали. Помогали беременной женщине, воздать по заслугам, любовнице мужа. В тот миг, ей хотелось лишь одного – просто сдохнуть!
Еще шаг назад. Прошлое и настоящее начало медленно сливаться воедино, угрожая окончательно свести с ума. А она, как бы страшно не звучало, теряться в пространстве.
– Ты открыла для меня целый мир, – шептал Леня, сплетая воедино их разгоряченные тела, и осыпая поцелуями лицо. – Я уже не принадлежу себе. Да и не хочу...
Сбилась со счета, продолжая медленно увеличивать расстояние между ними. Не выходило. Леонид, это самое расстояние сокращал, следуя за ней, будто на привязи.
– У меня на руках подробный отчет о вашей систематической *бле. Ты убила меня, с*ка. Вырвала сердце, и заколотила в чугунном гробу!
Горло сдавил болезненный спазм, а из глаз готовы были хлынуть предательские слезы.
Больно. Обидно. Жестоко.
Больше не отступала, так как уже проделала обратный путь к Герману, подсознательно ища защиты. Нуждалась в нем, как в воздухе.
Когда Леонид остановился от нее на расстоянии вытянутой руки, девушка заметила на его осунувшихся щеках влажные дорожки.
Неужели, плакал?
– Мое сер…дечко, – выдохнул, немного заикаясь. Улыбка, счастливая и глуповатая, озаряла щетинистое лицо. – Хвала небесам, я нашел тебя! Нашел!
– Нет! – Рявкнула, истерически замотав головой. – Нет…
– Лера…
– Не смей! – Шарахнулась от протянутой мужчиной руки, словно от чумной. – Не прикасайся!
– Просто выслушай…
Не хотела слушать. Не хотела видеть. Ничего не хотела. Ее мозг давно отключился. Ее внутренний голос лишь одно твердил: спасайся! Убегай!
Повинуясь инстинкту самосохранения, она ринулась в сторону выхода. Не разбирая дороги – пелена слез закрывала обзор. По памяти. Лишь бы оказаться подальше от этого места! Как на улице оказалась, смутно помнила. Просто бежала. Прямо. Не сворачивая.
В себя пришла от страшного мужского рева – кто-то очень дорогой сердцу, звал ее по имени. Что-то требовал. Или кричал на нее. Истошно. Словно…напуганный до безумия человек. Но, лишь когда услышала противный визг тормозов, поняла, где оказалась. На проезжей части. На середине пешеходного перехода. Только вот, светофор горел красным. А прямо на нее, на полной скорости несся автомобиль.
Глава 37
Ей бы в сторону отбежать. Отпрыгнуть. Отползти. Ведь время было. Да только, не судьба. От ужаса просто оцепенела, не в силах пошевелить и пальцем.
– Лера, живо на тратуар! – Вопил Давыдов, жестами указывая, что именно нужно сделать.
Легко сказать. Она бы…с радостью.
Смирившись со своей незавидной участью, отыскала его взглядом. Испуганным и затравленным. Если ей суждено умереть прямо сейчас, то лицо Германа – единственное, что хотелось бы видеть, когда мир для нее навсегда померкнет.
Но…что происходит?
На душе стало еще тревожнее. Машины громко сигналили, а Давыдов, напрочь игнорируя их существование, стремительно приближался ней. Быстро. Очень-очень быстро. Исходящая он него волна бесконтрольной злобы и первобытного бешенства, едва ли не сбивала с ног. В данный момент, Лера не могла с уверенностью сказать, чего боится больше. Неминуемой гибели под колесами транспортного средства, или же…гнева любимого мужчины.
Протяжный отрезвляющий звук клаксона. Мерзкий визг тормозов. И отборный трехэтажный мат, совсем рядом…
Не выдержав, крепко зажмурилась. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Затылок беспрестанно пронзало острыми иголками страха. А нет! Просто кто-то мертвой хваткой вцепился в ее волосы, причиняя боль.
К слову, под ухом дико громыхало вовсе не ее сердце.
Спустя несколько мучительно долгих секунд, прислушиваясь к собственным ощущениям, поняла, что стоит в кольце мужских рук. Пришпиленная к его телу, точно гербарий к подложке. Буквально распласталась на Давыдовской широченной груди.
И ничего, ничего более!
Собравшись с духом, не без труда разлепила налившиеся свинцом веки. Первое, что заметила – капот автомобиля, находящийся на расстоянии не более пяти сантиметров от их соприкасающихся коленей. Ее бросило в пот, и кажется, началась истерика. Колотило столь сильно, что стучащие друг о друга зубы могли, смело конкурировать с шумом отбойного молотка.
– Гер…ман, – выдавила, все еще захлебываясь собственными эмоциями, – ты! Ты…Господи, тебя же, чуть машина не сбила!
– Это тебя, идиотку, она чуть не сбила! – Взревел мужчина, стискивая в объятиях, до хруста костей. Так, что даже дыхание перехватило. А после, ощутимо дернул за волосы, заставляя запрокинуть голову, и принялся осыпать порывистыми поцелуями ее лицо. Шею. Волосы. – Родная моя…любимая малышка. Что ты творишь, мелкая? Что ты, с*ка такая, со мной творишь?!
– Прости! – Вцепилась мертвой хваткой в его белоснежную рубашку. Видимо, совершенно не контролировала свою силу, так как в следующий миг, та брызнула пуговицами в разные стороны, обнажая мужскую грудь, покрытую темными жесткими волосками. – Пожалуйста. Я не хотела. Я…просто испугалась!
– Дура! – Хорошенько тряханул девушку, очевидно пытаясь привести в чувства. – Безмозглая дура!
А нервишки-то разгулялись, и эмоции контролю не поддавались.
– Сам ты придурок!
– А если бы...не успел? О, черт!
– Хватит на меня орать!
Мужчина угрожающе прищурился:
– Ну, все! Доигралась. Придушу, с*чка!
Однако вместо обещанной расправы, Герман набросился на ее губы, сметая все страхи и пережитый в одночасье ужас на задворки сознания.
Одним единственным прикосновением. Поцелуем.
Отклик Валерии был ошеломляющим. Сама не ожидала от себя подобной прыти. Болезненного возбуждения и неконтролируемой страсти. Вспыхнула, подобно куче хвороста! Застонав, принялась с таким же упоением вгрызаться в столь желанный порочный и требовательный рот. Давыдов лихорадочно, по-хозяйски ощупывал ее тело, как, если бы...проверял на возможные повреждения. Мир вокруг перестал существовать. Уменьшился до размеров одного человека. Спустя мгновение, убедившись в «целостности» Спириной, он подхватил девушку на руки, и осторожно уложил на какую-то горизонтальную поверхность. Торопливо вклиниваясь между женских бедер, принялся нетерпеливо выискивать скрытую молнию платья, отчаянно пытаясь добраться до груди.
Невероятно громкий и пронзительный звук автомобильного клаксона подействовал не хуже ведра ледяной воды, неожиданно опрокинутого на голову. Оба вздрогнули, заторможенно отлипая друг от друга.
– Э! Голубки, ох*евшие! – Раздался поблизости «дружелюбно» настроенный мужской голос. – Мне, так-то ехать надо!
– Ну, так п*здуй! – Не менее «вежливый» рык Германа, заставил Леру покрыться крупными мурашками. – Кто тебя держит?
– Ты глянь на него! Мне это нравится! – Возмущенный возглас. – Может, для начала, бабу свою с моего капота уберешь? Разложился тут. Прямо на публике тр*хаться собрались?
– Ох, ты ж, бл*дь!
Осознав наконец, где находятся, и что происходит, резко подорвались оба. Очень быстро освободили пригретое местечко. Не размыкая рук, отбежали в сторону тротуара, дабы покинуть проезжую часть. Валерия принялись лихорадочно поправлять одежду, да только было уже поздно. Почти треть гостей банкета, будучи жадными до склок и скандалов, выбежали на улицу, с интересом наблюдая за их странноватыми манипуляциями.
– Герман, увези меня отсюда! – Зашептала дрожащим голосом, когда заметила спешащего к ним Леонида. – Скорее!
Глава 38
Словно в пустоту сказала. Ноль реакции!
Разве что, сурово сдвинутые брови, и тягостное молчание, которое можно было расценить, как твердое – «нет».
Знала же – этого упрямца теперь с места не сможет сдвинуть и бульдозер! На что надеялась, продолжая беспрестанно дергать его за рукав, да вглядываться в черные непроницаемые омуты умоляющим взглядом, сама не понимала.
Статуя! Каменная глыба. Чертов кусок мрамора!
От одной только мысли, что вот-вот, через пару жалких никчемных секунд ее прошлое, и настоящее столкнутся лицом к лицу, становилось дурно. Пальцы на ногах немели. Колени подкашивались. А внутренности стягивались плотной спиралью.
– Поговори с человечком, – процедил он сквозь стиснутые зубы, явно пребывая в бешенстве от ситуации. – Раз уж так настаивает…
– Не хочу! – Отчаянно замотала головой, пряча лицо в заледеневших ладонях. – Ты не…
– Не трудись. Я понял, кто он.
Слов не осталось. Лишь вздох сожаления. Конечно, понял. Давыдов никогда дураком не был – что к чему, быстро сопоставил. Но, одно дело догадываться, и совсем другое – знать все грязные мерзкие подробности. Леру затрясло с новой силой.
– Уедем, прошу!
– Поговоришь! – Непреклонно. Тоном, которого невозможно ослушаться. – Единственный раз – второго шанса не дам. Здесь. При мне!
Неизбежность. Неотвратимость. Безысходность.
Каждая мышца в теле окаменела от напряжения, предчувствуя нечто ужасное. Чем ближе становился Леонид, тем сильнее сердце таранило грудную клетку, будто намереваясь пробить насквозь. Нещадно. Болезненно.
– Солнышко! – Нежно позвал Юртаев, предусмотрительно останавливаясь в паре метров от них. – Пожалуйста, не беги! Я должен тебе многое объяснить.
Валерия наяву услышала, как заскрежетал зубами Герман, едва ли ни стирая их в порошок. Определенно, подобное обращение мужчина не оценил по достоинству. Но, в «беседу» не вклинился, и на том спасибо. Признаться, некогда привычное ласковое прозвище, теперь и ей резануло слух. Едва удержала спокойное выражение лица, стараясь не скривиться.
Дышать! Главное, ровно дышать!
Собственная установка работала. Девушка целиком и полностью сосредоточилась на дыхании. Задумалась на миг, прислушиваясь к ощущениям, вызванным столь внезапной встречей с Леней. Нет. Сложно было назвать ненавистью те эмоции, которые будил в ней этот человек. Впрочем, не осталось и романтической привязанности. Только обида. Горькая, такая горькая. Черная, как смоль. Бескрайняя, как мировой океан. Как те глубокие борозды, все никак не заживающие на сердце.
– Если бы я только знал, что встречу тебя здесь! Идиот, идти не хотел. Знаешь, отец вывел компанию на новый уровень. После слияния нашей фирмы с фирмой…
Леонид замолчал. Дальнейшее пояснение не требовалось. Кожаев объединил свой бизнес с бизнесом свата – отца Катерины, и решил принять участие в более масштабном тендере, чтобы засветиться.
От одного лишь воспоминания, о его жене, желудок зашелся болезненным спазмом.
Мерзавка!
– Лера, милая, скажи хоть…
– Кто родился? – Перебила на середине фразы. Голос прозвучал холодно и надменно. Но, так ей было легче – прятаться за маской безразличия и стервозности.
– Сын.
Нервно сглотнула, желая избавиться от вставшего в горле кома.
– Поздравляю!
– Не надо, милая. – Тихо прошептал, приближаясь на шаг. – Не делай вид, что тебе все равно. Что разлюбила.
– Но, это так! – На полном серьезе.
– Каждый день, вдали от тебя, похож на Ад. Лера…солнышко, ты была моим единственным светом.
– Твой свет угас! – Не выдержав, все же перешла на крик. Кокон самоконтроля покрылся мелкими трещинами, и осыпался вниз, подобно штукатурке. – Ты растоптал его собственными ногами. Собственной ложью!
– Виноват. Не отрицаю. Прости меня. ПРОСТИ!
– Словами прошлого не изменить.
– Дай мне шанс …
– Нет!
– Любимая…позволь все исправить.
– Будь счастлив. Воспитывай сына. А меня забудь!
– Не могу. Не теперь!
Спирина покрылась красными пятнами, буквально закипая от гнева. Ее лихорадило. Ее трясло.
– Ты заставил меня пройти сквозь все круги Ада. Такое не забывается. Такое не прощают.
Леонид вдруг взвыл, вцепившись в собственные волосы:
– Лера! Мне жаль. Знаю, сложно поверить, но в тот день, за несколько часов до нашего знакомства, я подал заявление на развод. Все шло замечательно, но потом вдруг выяснилось, что Катерина беременна, и бракоразводный процесс по ее инициативе заморозили. Разве мог я сказать подобное? К тому моменту ты уже была моей. Пойми же, я так боялся тебя потерять…
На удивление, жалостливую тираду Юртаева она вынесла спокойно, окончательно убеждаясь в своем к нему равнодушии. А вот Герман…шок отразившийся на его лице невозможно было передать словами. И Лера знала почему. До жути стесняясь своего прошлого, девушка выстраивала диалоги таким образом, чтобы создавалось искаженное восприятие ее слов. Выражаясь иными словами, все это время Давыдов считал Леонида обычным кабелем. На деле же…ей он не изменял. Но, изменял именно с ней!
– Я бы все равно ушла. Сразу же, как только узнала бы. Так что, «спецэффекты» от твоих родственничков, были излишни!
– Какие еще…
Договорить Леня не успел – на его челюсть приземлился тяжеленный кулак Давыдова. Потом еще раз. И еще. Застигнутый врасплох мужчина, не мог даже толком сопротивляться, пропуская удары вновь и вновь.
– Посмел прикоснуться к ней? Еще и будучи женатым? – Рычал абсолютно осатаневший Герман. – С*ка! Сделал из моей малышки любовницу? Запасной, паскуда, вариант?
Перепугавшись, что называется до чертиков, Валерия повисла на своем защитнике, дабы уберечь от плачевных последствий для обеих сторон.
– Пожалуйста, довольно. Хватит, Герман!
– Моя! Всегда моя! Приблизишься – череп раскрою! – Угрожающе рыкнул на поверженного противника.
– Не просто приближусь, – сплюнул кровь на тротуар Юртаев. – Заберу ее у тебя. Себе верну. Очень скоро!
– Тише. Тише! – Лера принялась осыпать невесомыми поцелуями лицо любимого мужчины. – Этому не бывать. Не слушай.
– Конечно, не бывать! – Отозвался угрюмо. – С того света еще никто не возвращался. А именно туда я его и отправлю, если коснется тебя, хоть пальцем.
Глава 39
Домой отправились сразу же. Переглянулись, и, не сговариваясь, устремились к машине Германа. Да! Сбежали от проблем самым бессовестным образом, ибо объяснять сие величайшее «шоу» всем его невольным зрителям, было ой, как неловко! Кожа от запоздалого раскаяния и стыда полыхала огнем, а румянец сильно обжигал щеки.
Так позориться нужно уметь!
Что-что, а «Оскаром» по голове она определенно заслужила!
Казалось, данный конфуз Давыдова не беспокоил вообще. Сосредоточившись исключительно на дороге, он гнал, как сумасшедший, едва успевая тормозить на перекрестках. Валерия же боялась и пикнуть лишний раз, тайком разглядывая его точеный, словно вырезанный из камня профиль. Вжималась в спинку пассажирского кресла, не в силах более лицезреть зашкаливающие показания спидометра. Понимала, любое неосторожное слово, брошенное сейчас под руку, может обернуться катастрофой, потому и сидела молча всю дорогу. Лишь губы кусала, пытаясь отвлечься. Хоть как-то успокоить разбушевавшиеся нервы.
Стоило им оказаться в особняке, мужчина практически за шкирку, поволок в свою спальню. Прямо в обуви, пресекая ее жалкие попытки разуться, на корню. Со звуком захлопнувшейся двери рухнули и последние сдерживающие их барьеры. Началось нечто, не поддающееся контролю, или же логическому объяснению. Пожалуй, впервые в своей жизни, она боялась Германа. По-настоящему боялась ему перечить. Им двигала примитивная, почти животная потребность присвоить ее. Метить территорию. Клеймить. По крайней мере, именно так ей показалось. Потому-то одежду с Леры Давыдов не снимал, а нетерпеливо срывал, превращая в лохмотья. Раскидывая по комнате.
Больны. Оба! Неизлечимо.
Пусть так. Господи, да! На дно. В самое пекло. Но, в его руках!
* * *
Судя по всему, на тот свет Герман вознамерился отправить именно ее. Причем, конкретно так вознамерился! Не Лёню, свалившегося подобно снегу на голову, будь он не ладен. А Ее! Взъерошенную. Разгоряченную. Насквозь, взмокшую, и липкую от пота. Охрипшую от стонов. Обезумевшую от страсти под ним. Потерявшую связь с реальностью. Ослепшую. Оглохшую. Да что уж там, совершенно не владеющую собственным телом. Собственными желаниями. Мыслями. Дыханием.
Все ему принадлежит. Все. До последней частички Валерии Спириной!
Он замер в ней, до боли стискивая пятерней девичьи ягодицы и наматывая волосы на свободный кулак. Мгновение спустя, комнату огласил мучительный рев. Герман снова кончил, наполняя девушку своим горячим семенем.
В…в…?
Никак не могла собраться, и элементарно вспомнить, в какой же раз? Сбилась со счета, теряясь во времени и пространстве. Казалось, еще секунда, и она под ним определенно распрощается с жизнью! Буквально. Удовлетворенная, и ошалевшая от оргазменного передоза. Подобных длительных марафонов у них еще не случалось, и эта аномалия…откровенно говоря, настораживала. Как и совершенно нездоровый, маниакальный блеск его глаз. Поведение Германа сильно смахивало на одержимость. Он не останавливался! Вопреки законам природы. Вопреки законам физики! Кончал, заливал Леру спермой, и вновь насаживал на член. И брал. Брал. БРАЛ!
Вот и сейчас, стоило ей попытаться выползти из-под него, откатиться в сторону, оказалась еще сильнее пришпилена к матрасу всем весом мощного тела.
Обездвижена. Пленена.
Грозный рык раздался у самого уха, пробуждая к жизни миллионы нервных окончаний. Табуны мурашек не заставили себя ждать. Как и оглушающий рев пульса, стучащий даже в висках. Мгновение спустя, Давыдов развернул ее на бок, намереваясь продолжить. Лера внутренне содрогнулась. Нежная плоть ныла, пощипывала и саднила, причиняя зверский дискомфорт. Буквально умоляя о передышке.
– Герман. – Попыталась увернуться. – Может хва…
– Я сам решу, когда хватит!
– Но…
– Отымей, как пожелаешь! – Гортанно прохрипел вдруг. – Сделай со мной все, на что есть право только у моего мужчины. Знакомые слова?
Настороженно кивнула. Конечно! Она сама нашептывала их ему, когда отдавалась в бассейне.
– Кто же твой мужчина, Лера?
– Ты! – Вернула незамедлительно.
Тяжело дыша, Герман склонился к ней, и заглянул в глаза:
– Тогда, какие могут быть вопросы, мелкая?
Действительно! И все же, один имелся:
– Именно поэтому, решил забить меня своим членом до смерти?
Короткий смешок. Холодный. Напряженный. До костей продрало, от сквозившей в нем безысходности.
– О, да! – С обманчивой нежностью, провел костяшками пальцев по беззащитной девичьей шее. Спустился к груди. – Залить, как следует, и сдохнуть вместе с тобой. Сдохнуть…в тебе!
БожеБожеБоже…
Лера нервно увлажнила пересохшие искусанные губы.
– Герман, – осторожно заключила в ладони его лицо. Такое же мокрое и вспотевшее, как ее собственное. – Посмотри внимательнее. Во мне уже столько спермы, словно я роту солдат обслужила!
– Мало! – Гаркнул, заставляя вздрогнуть. Распрямился. – Я утопил бы тебя в ней. Клянусь, утопил, бы! Лишь бы только…
– Лишь бы только…что? – Ошарашено уставилась на Давыдова.
– Ничего. – Бросил коротко, выравнивая дыхание. – Раздвинь ягодицы. Сама.
– Зачем?
Голос дрогнул, предчувствуя неладное. Озноб прошелся вдоль влажного позвоночника.
– Лера, не зли меня! Не рискуй, маленькая.
Свихнулся! Как есть, свихнулся. Он не в себе! Впрочем, диагноз у них общий.
– Хорошо, – вибрируя от напряжения, выполнила просьбу. Полностью открываясь его жадному взору. Многострадальное девичье сердце перестало биться, пытаясь погрузить сознание в кромешную тьму, когда Герман принялся осторожно ощупывать ее там…там, где меньше всего ожидала.
– Прелестно, – довольно проурчал, мягко разминая тугой сжавшийся анус. – Где-где, а тут он точно не бывал!
Воздух резко встал поперек горла, перекрывая дыхание. Осознание, точно обухом шарахнуло по голове.
Божечки! Да он ревновал ее! Ревновал к Лёне. Собственнические порывы разрывали в клочья все его хваленое самообладание!
– Не бывал. – Подтвердила. С Леонидом, вообще, близость была исключительно традиционной. Консервативной. – Пора бы уже привыкнуть, что все мои «первые разы» принадлежат…только тебе!
Дерзко вздернула носик, пытаясь скрыть мучительную дрожь во всем теле. Но, он заметил. Замер в нерешительности.
– Серьезно?
– Да!
– Хочешь сказать, его члену не досталось твоего сладкого ротика?
– Вообще-то, и твоему не досталось!
– Вообще-то, я планирую это исправить!
– Что, прямо сей…час? Я…я не знаю как. Учти! Я не умею. Я…
– Нет. Не прямо сейчас.
Настроение Германа стремительно наращивало обороты, в то время как Лера готовилась к худшему. Девушка прекрасно помнила, через что прошла, отдавая ему себя впервые. История повторялась. Он вновь лишал ее девственности. Только уже другой.
– Чего трясешься?
– Боюсь.
– Меня?
Отрицательно замотала головой:
– Боли.
– Расслабься. – Медленно и очень чувственно, погрузил в лоно девушки средний палец, увлажняя. А после вернулся к исходной цели, тщательно смазывая ее заднее отверстие. – Я буду нежен. Очень-очень нежен!
Со свистом втянула в себя воздух.
– Веришь?
Лера кивнула. Верила, что постарается. Не верила, что все пройдет гладко. Страх делал свое черное дело. Да и ее мужчина был слишком возбужден.
– Ты сейчас малость не в себе…но, – затараторила сбивчиво, – если действительно этого желаешь…
Дрожащими пальцами обхватила его стальную эрекцию, и решительно направила головку к своему тугому входу:
– Я потерплю.
Обычные слова. Обычная интонация. Только вот, Герман дернулся, словно она ему кислоту в лицо плесканула.
– Права, мелкая. Не в себе! – Сипло. Едва различимо. – Не представляешь, как велико сейчас мое желание…порвать тебя.
– Герман…
– В следующий раз я побываю везде. Но, не так. Не так!
Отстранившись, Давыдов уселся на край кровати, и, запрокинув голову назад, уставился в потолок. Подтянув колени к груди, приняла сидячее положение и Лера.
– Уверен?
– Нет. Ты не подготовлена. – Послышалось тихое бормотание. – А у меня…не хватит выдержки. Больно сделаю, Лера. Очень больно.
Душа защемила от безграничной нежности. Прослезилась, не имея возможности справиться с эмоциями.
– Спасибо! – Проворно забралась к нему на колени, привлекая внимание. – Знаешь…
Давыдов побледнел, с ужасом разглядывая девичью грудь.
– Это что такое?
– Где?
– Я…сделал?
Опустила взгляд ниже, и изумленно охнула. На нежной коже, на упругих полушариях не осталось живого места. Сплошь укусы, синие следы от пальцев, и крупные засосы. Странно. Боли девушка не ощущала.
– Ну, да! – Обыденно пожала плечами, намекая, что ничего ужасного не произошло. – Не смертельно. Похожу недельку в закрытых блузках.
– Господи, Лера!
Он сгреб ее в охапку, крепко прижимая к себе. Сильно. За каждый новый глоток воздуха приходилось бороться.
– Дрожишь, – заметила невзначай, выбитая из колеи поведением мужчины. – Все хорошо. Я в долгу не осталась. Ты просто не видел свою спину!
Давыдов горько улыбнулся:
– Есть ли на этом свете хоть что-то, чего ты не смогла бы мне простить?
Валерия ответила незамедлительно, серьезно глядя прямо в глаза.
– Измена и ложь! Остальное – мелочи.
* * *
– Велика вероятность, что кто-то из коллег видел нас. – Не могла оставить без внимания данный факт. – Что будем делать?
Герман наполнил ванну горячей водой, и щедро приправил ту морской солью, с большим количеством пены. Все это время упрямо хранил молчание. Потом, удобно устроившись внутри, потянул девушку за собой. Обнял со спины, вынуждая откинуть голову на его плечо.
– Мелкая, не грузи. Давай решать проблемы, по мере поступления. – Произнес задумчиво, когда Лера уже и не надеялась услышать ответ. – Нужно все обдумать.
– Хорошо, – прикрыв глаза, наслаждалась моментом. Кайфовала от каждой секунды, проведенной в его объятиях. Однако сегодняшние события не отпускали. Назойливым червячком копошились в подкорке. И она решилась. Да. Решилась. – Я…я действительно не знала, что он женат.
Рука, опоясывающая ее талию, превратилась в сталь.
– За полгода наших отношений, Лёня ни разу не дал повода усомниться в своей верности. На деле же, оказалось, состоял в законном браке около семи лет. А его жена ждала ребенка. Она его и заподозрила. Вместе со свекром, наняла частного детектива, чтобы убедиться наверняка. Специалист сделал запись, одной из наших встреч. Где мы…ну, во всей красе. Его отец, Марк Георгиевич, в любовнице сына сразу же узнал меня – свою подчиненную, которую домогался с первого рабочего дня. В ярости вломился в кабинет, и чуть было не изнасиловал. Благо, ребята из охраны вовремя подоспели. Помешали ему. Но, я рано радовалась. После меня затащили в подсобку. К Катерине. Женщина представилась его женой. Очень-очень беременной женой. Так люто ненавидела меня. Думала, что я…все это специально. Из семьи увести хочу. В общем, ребята держали, чтобы не трепыхалась, а Катя вершила возмездие. Всего не помню. В какой-то момент просто потеряла сознание. А очнулась уже в больнице. Отцу тогда сказали, мол, под машину попала дочка ваша. Я не стала отрицать. Очень боялась, что папа убьет их. Всех. Знаешь же, какой он у меня…суровый. Совсем недавно призналась. Когда переболела. Когда собрала себя по кусочкам, и смогла двигаться дальше. Вперед.
