Текст книги "Ты для меня? (СИ)"
Автор книги: Людмила Сладкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)
Глава 23
С момента отъезда Давыдова прошло двое суток.
Долгих. Тяжелых. Бессмысленных.
Свою угрозу Лера выполнила на пять с плюсом. Тайно оккупировала его комнату. Перед сном запирала двери обеих спален, и перемещалась с помощью балкона. Лежа в его постели, делала в меру откровенные фото, и отправляла Герману. Получая в ответ злые смайлы, довольно улыбалась. Их переписка не была многословной, но она существовала в природе!
И девушка принимала данный факт за вполне приличный прогресс.
Утром третьего дня, за завтраком, Станислав Юрьевич сообщил, что командировочные задержатся в Кемерово до конца недели. А это значило, что заключение контракта с Тереховым, целиком и полностью ляжет на их бедные плечи. Да и из-за отсутствия сразу двух руководителей, рабочая нагрузка на весь офисный персонал увеличилась в разы. Им определенно предстояли нелегкие деньки. Тем же утром позвонила Смирнова, и сообщила, что трудовой договор частичной занятости готов. И подписать документ необходимо в самое ближайшее время. Естественно, Давыдов ничего против не имел. Спустя пару часов, Лера во всю, осваивалась в головном офисе Терехова. Ее встретила загруженная работой Анна Александровна, и со словами – изучи и подпиши – всучила бумаги. После, для удобства, проводила в какой-то пустующий кабинет, а сама растворилась за дверью.
Оно и к лучшему.
От столь бешеного рабочего ритма голова шла кругом. В прямом смысле. Обреченно вздохнув, девушка уселась в мягкое кресло, прямо за рабочим столом. Сосредоточенно принялась изучать первую страницу. Однако в следующее мгновение, едва не закричала от испуга, почувствовав чьи-то шевеления у самых ног. Кто-то определенно облюбовал бантики на ее туфлях! Повинуясь инстинкту самосохранения, отпрыгнула на безопасное расстояние, точно не колени у нее, а пружины, взглядом выискивая хоть что-то крайне увесистое.
Неужели крыса?
Лера видела ее в клетке, в кабинете Анны. Сбежала? Какого же было изумление, когда вместо мерзкого грызуна обнаружила ребенка! Мальчика, лет четырех от роду, забившегося в самый дальний угол. Так и застыла, словно дура последняя, ни «бэ», ни «мэ» выдавить из себя не в состоянии. К слову, маленький гость очнулся гораздо быстрее. Сморщив нос, он с присущей детям беспечностью, изучал Леру своими карими глазенками. А потом, видимо вспомнив о хороших манерах, и протянул зажатую в ручонке красочную коробку с эмблемой «Фруто Няня».
– Будешь сок?
Мягко улыбнувшись, плавно опустилась на корточки:
– Эй! Кто это у нас здесь?
– Мамин лучик! – Гордо и четко выдал нарушитель спокойствия.
Ну, конечно! Кем еще может быть этот ангелочек? Столь невинный и красивый, что от нечаянной нежности начинаешь задыхаться…
– И как же зовут маминого лучика?
– Антоша.
– А я про тебя песенку знаю! – Играючи щелкнула мальца по носу, от чего тот рассмеялся.
– И я знаю. Мамочка поет мне про Антошку. У него есть самая большая на свете ложка! Для каши.
– Верно! Скажи мне, а ты не потерялся, случаем? Где сейчас твоя мама?
– Она там, – неопределенно махнув рукой, поджал губы. Принялся объяснять быстро и сбивчиво. – Зарабатывает денежку, чтобы сводить меня в аквапарк. И на карусели. И…и к животным. А потом, мы будем есть много-много мороженного. Пока живот не лопнет. Когда у нее…когда она не пойдет на работу, а я в садик. Мы весь день будем вместе!
– Ничего себе! Я тоже люблю мороженное!
– А хочешь, мы возьмем тебя с собой? – Антон проворно выполз из-под стола, отряхивая колени от невидимой пыли. – Я попрошу маму…а…а как тебя называть?
– Лера.
– Лер-р-ра, – картаво повторил, прилично растягивая слоги. А после, без предупреждения, бросился на ее шею. Запутался в волосах, неуклюже обнимая. – Теперь ты – мой друг!
Все произошло столь внезапно, столь неожиданно, что сердце едва наизнанку не вывернулось от нахлынувших эмоций. Пульс ревел, лишь усиливая агонию. Он пах…Господи, этот аромат, ударивший в нос, ни с чем не спутать. Так пахнуть могут только дети! Материнский инстинкт, проснувшийся так не вовремя, причинял боль. Лера будто острую иглу сейчас вгоняла себе прямо в грудь, и наслаждалась этим, как конченная мазохистка. Обняв малыша в ответ, уткнулась носом в его мягкие волосы, и…дышала, дышала, дышала!
– Ты же будешь моим другом, правда?
– Правда!
– Почему…тогда плачешь? – Испуганно пролепетал, всматриваясь в ее лицо. – Не хочешь дружить со мной?
– Что?
Ничего не понимала в тот миг. В душе черти что творилось. Хаос полнейший, к которому была совершенно не готова. Антон прикоснулся к ее щекам, и продемонстрировал свои мокрые пальчики, растопырив их веером:
– У тебя слезки. Вот.
Надо же! И не заметила.
Ужаснувшись собственной реакции, принялась с остервенением тереть лицо.
– Вовсе нет, – поспешила успокоить ребенка. – Все хорошо.
Мальчик, заворочался, подобно котенку, которого слишком сильно сжали. Скинув с себя оцепенение, Лера ослабила хватку. Сама же, поспешила подняться на ноги.
– Пойдем-ка, найдем твою маму.
Антон без колебаний вложил в протянутую руку, свою крошечную ладошку. Доверчиво и безропотно. Однако и шагу они ступить не успели, как двери кабинета распахнулись, и на пороге появилась взволнованная Смирнова. Едва завидев мальчика, облегченно всхлипнула, и ринулась к нему, заключая в объятия.
– Тошенька, лучик мой, где я сказала тебе быть? Я весь офис на уши поставила!
– Ну, мам…
Лера вытаращилась на женщину, до ужаса неприлично. Вот так сюрприз!
– Извини за беспокойство, – привлекла она внимание. – В саду карантин, а наша няня заболела ветрянкой. Впрочем, подозреваю, этот неуправляемый молодой человек, выжил и ее. Оставить не с кем, пришлось брать с собой.
Отвесив себе мысленного пинка, встрепенулась:
– Ну, что Вы, Анна Александровна. У Вас замечательный малыш. Мы успели подружиться.
Аккуратные бровки удивленно поползли вверх. А задумчивый небесно-голубой взгляд собеседницы, со знанием дела впился в лицо, пытаясь отыскать признаки лести, или еще чего-то, ей не ведомого.
– Да, мама! – Подтвердил «лучик». – Лера – мой друг! Но, ты должна ее поругать. Она плакала, и теперь море выйдет из берегов, и люди утонут.
– Вот как?
– Да!
– Ты же успокоил ее?
– Да! И спас людей.
– Ты поступил, как настоящий герой! А теперь, беги к крестному. Он уже приехал, и ждет тебя в своем кабинете.
С радостными воплями, Антон вихрем вылетел их помещения. Повисло молчание. Впервые они остались наедине, после вечеринки, в честь годовщины их холдинга. Отчего-то неловко стало.
– Анна Александровна…
– Просто, Аня!
Она изящно опустилась в свободное кресло, жестом призывая Спирину последовать ее примеру. Возражать не стала – ноги ослабели.
– Плакала, значит?
– Пустяки.
– Если вдруг случилось чего, и нужна помощь…
– Спасибо. Все в порядке. Правда! Мне очень неловко. Надеюсь, Вы не злитесь, за то…представление, на корпоративной вечеринке?
Еле заметный кивок головой. Слегка влево. Слегка вправо. Лера, наконец, смогла спокойно выдохнуть.
– Это все уже не важно. К тому же, теперь мы партнеры.
– Верно.
– Расскажи, лучше, как тебе удалось найти общий язык с моим сыном?
– Да как-то, само собой все вышло…
– Все-то у нее само собой! Феноменально. У меня очень капризный и избалованный ребенок. Знаю, сама виновата. Но, времени на воспитание не хватает. Я всегда на работе, а он с нянями. В итоге, становится еще более неуправляемым. Ни с кем не ладит! Только со мной, и с Виктором.
Девушка задумалась на мгновение. Экспертом в детях она не была, но кое-что понимала:
– Мать и отец не в счет. У вас замечательный малыш, но как мне кажется, ему жутко не хватает вашего внимания. Вот он и бастует.
– Виктор, не его отец, – поправила Анна. – В остальном ты права.
– Извините! Просто…вы женаты были, и я подумала…это, совершенно точно, не мое дело.
Смирнова рассмеялась, и, изящно скрестив ноги, откинулась на спинку кресла.
– И, тем не менее…мне отчего-то…хочется тебе открыться. Доверится, как никому прежде. Так странно…
– Почему? В смысле, я конечно рада…
– Не знаю, Лера! Питаю к тебе какую-то особую симпатию. Даже слабость. Сложно объяснить, но покорила ты меня с самой первой фразы…про безысходность. Уже тогда знала – помогу, о чем бы ни попросила!
Хотелось зажмуриться, и смаковать каждое слово – до того было приятно. И сама поняла, что успела проникнуться симпатией к женщине.
– Да…безысходность – мое кредо!
Фыркнув, Анна рассмеялась вновь.
– Как вам удалось сохранить хорошие отношения с Виктором Сергеевичем после развода, и продолжить работать бок о бок? Это кажется невероятным.
Леру дейcтвительно интересовал данный феномен. Она бы, точно не смогла.
– Все просто. Мы – отличные друзья. Но, семья из нас вышла…никакая! Можно сказать, не было ее вовсе. Лишь боль, и взаимные обиды.
– Извините!
– А! – Махнув рукой, Смирнова совсем разоткровенничалась со странной улыбкой на лице. Горькой улыбкой. – Мы были женаты, почти двенадцать лет. Рано поженились. Очень рано. Едва по восемнадцать стукнуло. Зря! Если бы не поторопились, то поняли бы, что между нами не любовь, а первая влюбленность. Чувства быстро испарилась, а семья и ответственность осталась. А потом начался Ад! Виктор очень свободолюбивый товарищ, и на любое ограничение реагировал агрессивно.
Перед глазами у Леры невольно встал образ Германа. И все тут!
Да что за пунктик про свободу, у этих мужчин, будь они неладны?!
– Уже спустя много лет, осознала, что совершенно не устраивала Виктора в постели. Бревно бревном, как говорят в народе. Ничего не умела, и не знала. Да и откуда? Ему девчонкой досталась бестолковой. Спрашивать стеснялась. Да, всего стеснялась! Вот он на сторону и пошел. Первый раз застукала с другой, спустя три года семейной жизни…
Воспоминания Анне давались непросто. И Лера совершенно не обманывалась показной улыбкой, маскирующей истинные чувства собеседницы. Женщина словно погрузилась с головой, в прошлое. Заново переживала весь тот ужас. К несчастью, она понимала ее. Очень хорошо понимала!
– До сих пор не знаю, откуда нашла в себе силы простить. Зря! Стало только хуже. Дальше все шло, как по накатанной. Виктор очень любит женщин. Разных. Они – его великое проклятье! Не мог удержаться. Просил прощения. И изменял вновь…
Спирина поморщилась, невольно окунаясь в собственные воспоминания.
Гадко. Как же больно и гадко!
– И Вы…жили с ним столько лет, зная…
– Ко всему привыкаешь, Лера. – Последовал сухой ответ. – И материальная сторона вопроса пугала. Боялась остаться на улице, без средств к существованию. А потом, все изменилось. И страх ушел. Уступил место чему-то другому. Во время одной из наших многочисленных командировок.
– Что произошло?
– Отправились в…провинциальный городок, на очередную конференцию.
По завершению мероприятия, Виктор остался на банкет, а меня отправил в гостиницу. В приказном порядке. Обещал вернуться через пару часов. Однако и через пять своим вниманием не почтил. Знаешь, это стало последней каплей. Я…сорвалась. Мной двигала обида, и слепая женская ярость. Вырядилась в лучшее платье, сделала провокационный макияж, накрутила волосы – тогда еще носила длинную шевелюру, и отправилась в лучшее ночное заведение города. Там я…встретила мужчину. Клянусь, не думала, что так бывает. Почувствовав на себе чей-то взгляд, повернулась…и поняла, что пропала! Как думаешь, что произошло дальше?
Валерия неопределенно пожала плечами, смущенная откровениями Анны Александровны:
– Угостил коктейлем?
– Если бы. Схватил за руку, и уволок туалет. Знаю, на какие мысли наталкивает, но все не столь банально. Он заставил меня умыться! Представляешь?! Сказал: – «Сейчас ты смоешь с себя всю штукатурку, и я тебя поцелую. А, чуть позже, увезу в более подходящее место». Не было сил сопротивляться. Да и желания. Он просто свел с ума. Обескуражил. Я влюбилась. Как последняя дура, втрескалась в человека, с первого взгляда, даже не зная его имени! Опомниться не успела, как уже отдавалась незнакомцу в гостиничном номере. Господи, Лера, что он со мной творил! Такой дикий! Такой голодный! До сих пор, от воспоминаний дрожь во всем теле, и чувства в кучу. Никогда не испытывала ничего подобного. Ни до, ни после. Вернувшись в свой отель рано утром, с порога сообщила Виктору, что тоже изменила, и подаю на развод.
– Любовь всегда прекрасна! Я так рада за Вас!
– О чем ты?
– Ну, так…
– Одна ночь. Ночь, подарившая мне сына. Через некоторое время, после возвращения в Москву, я узнала, что в положении. И благодарна Богу, за это счастье.
Сказать, что ее язык онемел, ничего не сказать. Тут же вспомнилась сцена в кабинете, с неким кавалером, и все встало на свои места. Она одинока!
– Вы не сказали ему о ребенке?
– Зачем?
– Но, как же?
– Лера, он женат. Окольцован. Да, и я колечко снимать не стала. Имя его спросить не потрудилась – слишком стремительно под ним оказалась. Оба понимали, что это на один раз, и выжимали друг из друга максимум. В его глазах я была самой обычной шл*хой. Впрочем, такой я и была. Не отрицаю.
– Сурово.
– Жизненно.
– Как Вы поняли, что ребенок не от мужа?
– Виктор всегда предохранялся. Всегда. Он не хотел детей. И тот факт, что нам уже стукнуло по тридцать, совершенно его не смущал. А с моим незнакомцем…у нас несколько раз, за ночь, рвались презервативы. Конечно, сомнения оставались, поэтому, когда Тоша родился, Терехов настоял на ДНК – экспертизе. Чтобы знать наверняка. Все подтвердилось. Это плод моей нечаянной любви. Однако я не жалуюсь, и благодарна Виктору. Он стал крестным моему ребенку, и принимает активное участие в нашей с Тошкой жизни. Во всем нас поддерживает, и помогает.
– И Антон не воспринимает его, как отца?
– Нет! Что ты! – Искренне возмутилась Смирнова. – Он знает, что Терехов его крестный. Не более. А когда подрастет, я расскажу ему всю правду. Поймет – хорошо. Не поймет и осудит – его право.
Лера невольно восхитилась этой стойкой, уверенной в себе женщиной. Какую же силу воли нужно иметь, чтобы не испугаться осуждения собственного ребенка!
– Мальчику нужен отец, – изумленно услышала со стороны собственный голос. – Вы молоды и красивы. Не думали, снова выйти замуж?
Сдержанно растянув губы в ухмылке, Анна тряхнула волосами, явно собираясь с мыслями.
– Зачем? – Произнесла, наконец. – Ни один мужчина не полюбит моего ребенка так, как мог бы любить родной отец. А полумер я не признаю. Либо все, либо ничего. К тому же, недостатка мужского внимания не испытываю. Как ты успела заметить, если мне захочется близости, я ее получу…
О, да! Она успела заметить! Когда сама получала…
– А ведь Вы лукавите, Анна! – Уверенно подалась вперед. – Хотели бы найти, нашли бы. Все же элементарно. Достаточно знать город, гостиницу, а также дату и время брони. Если хорошо попросить, то у вас будет опорная точка – его имя!
Прикусив губу, Смирнова кивнула:
– Верно. Просто страшно...что все это…очередной мираж. К тому же, не имею права рушить чужую семью. Мои чувства – лишь моя проблема. У него таких, как я…он давно меня забыл. На этом все! Я высказалась. Спасибо! Мне стало легче. Но, забудем наш милый разговор. Обычно я не склонна к откровениям. Видимо, ты так влияешь!
– Но…
Дверь кабинета распахнулась, пропуская внутрь Виктора и Антона. Последний, смеясь, несся прямо к Лере. Едва успела вскочить со стула, и подхватить визжащего мальчонку на руки, чтобы крепко прижать к груди. Он игриво ткнулся носом в ее шею, заставляя девушку засмеяться от внезапной щекотки:
– И что ты делаешь?
Малыш нашел взглядом Терехова, и изумленно округлив глаза, прокричал:
– Крестный, правда! Она пахнет ягодкой! Как ты и сказал!
– Ну, знаешь! – Мужчина уверенно приблизился вплотную. – Я мог и ошибиться. Лучше перепроверить. Да, же?
– А! А! А! – Буквально шарахнулась в сторону, когда он начал опускать к ней голову. Обиженно надув губы обратилась к ребенку. – Разве друзья так поступают? Ты должен меня защищать!
Антон посмотрел на мать, в поисках поддержки, и, дождавшись от нее утвердительного кивка, вновь обратился к Лере:
– Даже от крестного?
– Особенно от него! – Незамедлительный ответ.
– Почему? – Карие глазенки сияли искренним любопытством. – Он очень хороший.
– Конечно, хороший! Но, он мужчина. Взрослый, и очень сильный. Мне одной, без твоей помощи, никогда не справится с ним!
– Ты его боишься?
– Немного!
И ведь душой не кривила. Определенный страх присутствовал.
Антон слишком серьезно, для столь юного возраста, посмотрел на Терехова:
– Лера – мой друг! – Произнес, хмуря бровки. – Если ты ее обидишь, я никогда-никогда не буду с тобой разговаривать!
– Понял, – Примирительно улыбнулся Виктор. – Обижать не буду. Теперь, ступай с мамой. У нее много работы. А нам, с твоим другом, нужно поговорить.
Как только Лучик оказался на руках у Анны, тут же прослезился. Лера прикусила губу от досады. Он будто невидимую струну ее души задевал прямо сейчас.
– Ты же…пойдешь с нами есть мороженное?
– Конечно. Если твоя мама не будет против!
– Мы, – по его щекам хлынули слезки, – мы же еще увидимся?
Ее броня рухнула окончательно! Стояла, точно парализованная, пытаясь проглотить вставший в горле ком.
Господи, дай же сил, сделать хоть крошечный вдох!
Улыбнулась через силу, и, стянула с волос крошечную заколку, удерживающую несколько прядей.
– Держи. Вернешь мне, при следующей встрече!
– Уже успела ознакомиться с договором? – Требовательно спросил Терехов, едва за Смирновыми закрылась дверь.
– Как раз собиралась, когда обнаружила Антона под столом. Дайте мне несколько минут.
– Их у меня нет. Подписывай не глядя!
– Однажды я подписала договор не глядя. Уверяю, итог мне пришелся не по вкусу.
Пока мужчина ошарашенно замер, поспешила усесться за стол, и принялась изучать документы. Все пункты были весьма понятны. Никаких подводных камней не нашла.
– Слушай, долго это все. Бери с собой, и пойдем, пообедаем. Неподалеку есть приличный ресторанчик.
Внутри шевельнулся червячок сомнения. И Валерии эти ощущения не нравились совершенно.
– Да, ни к чему, Виктор Сергеевич! – Быстро поставила подпись в нужных местах. – Я уже все. Могу приступить, хоть с завтрашнего дня.
– Отлично! – Присел на краешек стола. – Однако это не отменяет моего приглашения.
– Спасибо! Не голодна.
– Да брось, кукленок! Не съем я тебя!
– Замечательно! Теперь я спокойна. – Поднялась, намереваясь попрощаться. – Завтра забегу за материалами, после основной работы. Мне нужно подписать доверенность, или расписку какую? Заниматься «Розой» я смогу лишь вечерами, и в выходные. Сами понимаете. Нагрузка большая.
Мужчина кивнул:
– Я не в восторге от подобного расклада, но так и быть. Пойду на встречу. Анна все подготовит. – Заправил ей за ухо выбившуюся прядь, заставив вздрогнуть от столь простого жеста. – Ох, какой соблазн…может, плюнуть на все, и пригласить тебя сразу на ужин при свечах? Как считаешь?
Лера закатила глаза:
– Да проходили мы это, Виктор Сергеевич! В день нашего знакомства и проходили. Плохая идея. Давайте уже займемся каждый своим делом!
Вежливо улыбнувшись, Спирина двинулась в сторону выхода. Вернее, попыталась. Ее развернули очень быстрым, едва различимым движением, и прижали к крепкой мужской груди. Секунда, и голову запрокинули, прямо как в знаменитой сцене из экранизации «Унесенных ветром», уложив на плечо. Словно для поцелуя.
О, нет! Только ни это!
Лера начала брыкаться, что было сил, но наткнувшись на непреклонный взгляд голубых глаз, замерла, продумывая свои дальнейшие действия.
– Согласен! – Коротко хохотнул. – Давай займемся!
В следующее мгновение он в точности повторил жест Антошки – уткнулся носом в ее шею, жадно втягивая воздух.
– М-м-м, и, правда, ягодкой пахнешь! – Протянул Виктор, с легкой хрипотцой в голосе. – Думал, тогда, во время танца, показалось. Но, нет. Вкусный кукленок!
– Спокойно! – Уговаривала в первую очередь себя. – Отпустите меня, пожалуйста!
Его руки медленно разжались, выпуская ее на свободу.
– Иди уже! А то, глазищи на пол лица от испуга.
Однако идти Лера никуда не собиралась. Да и глаза ее увеличились отнюдь не от страха, а от праведного гнева. Щеки полыхали по той же причине.
– Виктор Сергеевич, внимание! – Щелкнула пальцами прямо у него перед носом. – Говорю лишь раз, и повторять не стану. Цветки этой ягодки опыляет другая пчелка! Понимаете? И ягодка любит ее, не смотря на то, как больно эта самая пчелка порою жалит. Что до Вас, наши отношения могут быть либо деловыми, либо дружескими. Не более.
Он молчал! Просто завороженно смотрел, и молчал.
Блин! Вообще не слушает?
– Договор частичной занятости конкретно со мной уже подписан, и вступает в силу с завтрашнего дня. – Продолжила, прервавшись на секунду. – Договор с «ИнвестСтройТрест» должен быть заключен до конца недели. Надеюсь, Вы – человек слова. Пожалуйста, не отменяйте все, лишь из-за того, что я Вам отказала. Это крайне…
– Не переживай. Все в силе.
– Спасибо!
– Как знать, возможно, наступит новый день, и ты поймешь – цветки той ягодки может опылить не только ядовитая пчелка. Бабочка справится с подобной задачей куда лучше. И безболезненнее.
Лера, наконец, двинулась к выходу. У самой двери развернулась:
– Не хочу бабочку. Мне нужна моя пчелка.
– Почему? Что в ней особенного?
– Ее яд – мой личный сорт героина. И от этой зависимости не избавиться. Отравлена навеки.
Терехов присвистнул, неотрывно скользя по ней взглядом.
– Пчелке можно только позавидовать. – Примирительно вскинул ладони вверх. – Так и быть. Считай, я тебя услышал. Работай спокойно. Приставать не стану…до тех самых пор, пока не увижу, что ягодка готова исцелиться.
– Плохо же вы ее знаете.
– Ее – да. Но, очень хорошо знаю человеческую натуру. Рано или поздно, и твоей пчелке захочется отведать другую ягодку.
Черт! Лучше бы он ее ударил!
