Текст книги "Мир будущего (СИ)"
Автор книги: Людмила Райот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Своим видом в разрезе та больше всего напоминала рассеченную напополам луковицу. Один слой, второй, третий – множество изолированных, заключенных один в другой, миров. Крайние, самые широкие и далекие от Центра – их называют "холодными" – были иссиня-черными. По мере приближения к Центру слои сужались и разогревались, их цвет становился все более теплым, превращался в красный, а затем и желтый – "горячие" миры, наиболее близкие к Центру Объединенной Вселенной, изображались очень тонкими, практически сливающимися один с другим.
– Уберем лишнее… – Ник сделал движение кистью, и концентрические кольца по краям и в центре заметно уменьшившегося в размерах шара пропали, оставив лишь несколько "теплых" слоев посередине. – И вернемся назад во времени, от сферической модели к плоской, для простоты представив, как наши предки, что отдельные части Вселенной – параллельны.
Кольца увеличились в размере и превратились в прямые, одну, две…всего шесть штук, показывающих расположение пяти соседних миров. В каждом из этих миров среди миллиардов и миллиардов тускло поблескивающих звездочек выделилось и ярко вспыхнуло по звезде – той, в чьем свете на одной из вращающихся вокруг планет возникла жизнь. Рядом появились буквы: название мира – по названию планеты.
Пока что ничего нового я не увидела: Атлантис, Набил, Земля, Галадия, Суоми – пять соседних, известных на данный момент миров, располагающихся сверху-вниз в порядке очередности зарождения жизни, которая совпадала с постепенным разогревом Объединенной Вселенной. Никакого нового мира на схеме пока не значилось, однако не нужно быть гением, чтобы догадаться, где он может быть.
Кротовые норы возникают лишь между соседними мирами, поэтому если новая дыра ведет в неисследованный мир, то она либо в Атлантисе, либо в Суоми – двух крайних мирах. Я мысленно похвалила себя. Все-таки три года учебы в Сфере – так называют набилианский филиал Университета межмировых перемещений – не прошли даром.
Потом я задержала свой взгляд на маленькой, периодически вспыхивающей точке, подписанной Суоми, и сердце сжала привычная смесь эмоций из страха, отвращения, сочувствия и – совсем крохотной – искорки надежды. Я отвела от нее глаза и горячо пожелала, чтобы дыра возникла где угодно, но только не в этом мире. Меньше всего на свете мне хотелось бы побывать там.
– Это произошло три недели назад и спустя четыре месяца после того, как начала работу моя свежая программа по отслеживанию кротовых нор в Сопредельных мирах, – негромко начал Ник. – В то время атмосфера Атлантиса словно сошла с ума. Несколько дней подряд по всей планете дули аномально сильные ветра. Начались шторма, затонула пара плавучих городков, к тому же, данные со спутников Атлантиса приходят в Набил с некоторой задержкой – во всей этой кутерьме я не сразу внимание на локальное изменение плотности распределения темной энергии.
– Через неделю, когда все улеглось, – продолжал он, – опять пришли данные из Атлантиса: концентрация эфира в одном месте так резко и сильно выросла, что это могло означать только одно: в этом месте образовался проход в кротовую нору. Честно говоря, я не придал этому особого значения, решил, что родилась обычная региональная дыра, или, в случае очень большой удачи – еще один проход в Набил. Я даже не представлял, что реальность окажется лучше самых смелых моих ожиданий…
Не представлял, как же. Лицо Ника дрогнуло, и секунду мне казалось, что он вот-вот рассмеется своим ненормальным смехом. Я скривилась, ожидая выслушать тираду самовосхваления, но ее не последовало. Он сложил руки на груди и, подняв голову к замершей над нами голограмме расположения миров, начал медленно идти вокруг нее. От вчерашнего взрывного Никеля не осталось ни следа, сегодня он был сосредоточен и задумчив.
– Предчувствие не оставляло меня. Я решил не поднимать пока шума, и лично съездить в Атлантис, чтобы все проверить, – Ник на миг замялся. – Буду откровенен: изменения произошли на довольно большом участке, поэтому я не могу назвать конкретного места возникновения прохода; как раз для этого мне нужны сны-образы… Но направленность импульса излучения, энергия, колебания эфира и остальной спектр показаний, которые мне удалось снять, ясно указывают на то, что это не региональная нора, и даже не нора, ведущая в Набил. Это нора в ту, неисследованную, лежащую за Атлантисом вселенную.
Мне снова вспомнился мой недавний сон. Слишком яркий и пугающий, чтобы назвать его просто сном. Впервые за утро я посмотрела Никелю прямо в глаза и поняла: он уже давным-давно всё решил, и никакие доводы не смогут поколебать эту фанатичную уверенность. Если я расскажу о том сне, он с готовностью проглотит информацию, и уже никакая сила не поможет мне в ближайшее время вернуться на Землю..
– То есть ты сделал вывод о том, что это проход в новый мир, лишь на основании показаний приборов? И не прибегал к помощи других странников? – Наконец спросила я.
– Конечно, нет, – Ник нахмурился. – О дыре знает всего несколько человек из самых доверенных. Стоит информации просочится, и в Атлантис мгновенно слетятся сотни профессоров, иных и журналистов, – он приподнял брови и улыбнулся. – Ты сама удостоверишься в этом, когда мы пребудем в водный мир.
Он замолчал и повернулся ко мне, ожидая реакции, я же сделала вид, что внимание без остатка занято едой. Этот мерзавец прекрасно знал: даже после обещания щедрого вознаграждения, я все еще колебалась, готовясь в любой момент передумать.
А также он знал, какое предложение поможет склонить странницу на свою сторону. Столько раз врываясь в самую душу, он лучше, чем кто-либо, знал мои слабые места и танцевал на них чечетку. В то время как неисправимые карьеристы и романтики вроде него мечтали о новых, неизвестных ранее мирах, я мечтала всего лишь об Атлантисе. Раса атлантов опережала Землю развитием на две с лишним тысячи лет; они путешествовали между мирами и делились с нами опытом тогда, когда мы только осваивали железо и приходили к вере в единого бога. Они фактического были теми, кто раскачивал колыбель человеческой цивилизации на Земле и в Набиле.
Как не велик соблазн побывать на планете атлантов, я не торопилась отвечать. Древний, загадочный Атлантис. Мне правда хотелось верить Нику, но это было сложно. Открытие нового мира – это мечта, лелеемая не только им. Это очередная веха, столь необходимая человечеству Сопредельных миров; цель, которая двигала тысячами ученых, политиков и даже простых людей. Имя странника, первым ступившего на его землю, навсегда впишется в историю межмировых перемещений. И это может быть мое имя.
Я попыталась скрыть охватившее меня возбуждение и быть скептичной до конца.
– Но почему ты… – я запнулась и бросила взгляд в сторону меланхоличного атланта. – почему вы думаете, что из всех возможных точек новой вселенной эта дыра приведет вас именно на обитаемую планету? Мало того – в ее безопасное место? Это всего одна дыра за неизвестно сколько тысяч лет.
– Стопроцентной гарантии нет, ты права. Но я почти уверен, что так и есть. Представь, – Ник поддался вперед, его глаза блестели. – Одна дыра. За неизвестно сколько тысяч лет.
Я выдержала этот магнетический взгляд. Почему бы и нет? Во всех, порой непонятных и загадочных явлениях природы всегда имеется глубинный смысл. Одно из таких явлений называют "вспышкой человечности". Наука Сопредельных миров пока не нашла ему объяснения, но факт остается фактом: во всех известных на данный момент мирах самозарождение жизни и ее последовательное развитие, с некоторыми несущественными различиями, привело к появлению человеческой расы как высшей формы эволюции. Ник озвучил мои мысли.
– Вселенная создала нас, таких разных и в то же время похожих. Она дала нам способ добраться друг до друга, в одночасье преодолев гигантские – да что там! – невообразимые расстояния. И Она дала некоторым из нас удивительные возможности – усмирять негостеприимные миры, путешествовать сквозь кротовые норы и, – он выразительно поднял вверх ладони. – понимать друг друга без слов. Так зачем же?
Он все еще смотрел на меня, и я, под взглядом его карих, горящих вдохновением и убежденностью глаз, решила оставить без внимания факт, что столь красивые слова произнес не кто либо, а Никель. Человек, известный мне весьма нетолерантным отношением к менее развитым мирам.
– Зачем? – Спросила я.
– Зачем? – Я услыхала незнакомый высокий голос и обернулась. Атлант впервые за все время раскрыл рот.
Ник вроде как слегка смутился.
– Пока не знаю. Но если ты еще не вполне убеждена, то у меня есть еще кое-что. Знаешь, где конкретно на Атлантисе возникла новая дыра?
Я мрачно уставилась на него. Конечно же, не знаю.
Глаза Ника победно блеснули. Он был готов сразить меня своей новостью.
– На его последнем материке, – сказал он.
Вопреки его ожиданиям, я не грохнулась в обморок, не охнула и даже не раскрыла от удивления рта. Хотя в груди все же что-то екнуло. Подумайте сами. Размеры планеты Атлантис сопоставимы с размерами планеты Земля, вот только площадь её океанов составляет все 97 процентов поверхности. И новая дыра возникла не где-либо, а именно на оставшихся клочке суши.
– Почему? – снова спросила я.
Удивительно, как многое может изменить одно правильно подобранное местоимение. Скажи Никель "нас", и я, возможно, еще смогла бы противостоять этой хитроумно расставленной ловушке из грандиозных планов, неудавшихся амбиций и остатков былых чувств. Но вместо этого он сказал:
– Да потому что новый мир ждет тебя, глупышка.
5. Ксана
– На этом всё, – Никель прислушался к чему-то, а потом взмахом руки убрал голограмму расположения миров.
– Образец ткани готов. Съездишь со мной в лабораторию? – обратился он к атланту. – Нужны еще тесты.
– Если это необходимо, то да, – Парень явно не горел желанием ехать за тридевять земель, но все-таки поднялся навстречу. Молчаливый помощник Никеля последовал его примеру, и все трое направились к выходу из зала, словно забыв о моем существовании.
– А что делать в это время мне? – смена действий произошла так неожиданно, что я так и осталась сидеть за столом, глядя в их спины.
– Да что хочешь, – Ник даже не притормозил. – Погуляй по уровням, не выходя за пределы Города, естественно. Найди себе любовника. Сходи в салон красоты, в конце концов!
Последние слова он почти прокричал, будучи уже у дверей.
– Подожди! – отчаяние в моем голосе остановило Никеля. Склонив голову набок, он смотрел, как я быстрым шагом догоняю их, стараясь не сорваться на бег.
Поравнявшись с мужчинами, я посмотрела Никелю в глаза.
– Ты ведь не обманул насчет письма?
– Конечно, нет. Я когда-нибудь обманывал? – он залез рукой во внутренний карман пиджака и достал оттуда маленький черный конверт.
– Раз сто. Или двести.
Губы Ника сжались в тонкую линию, а в глазах появился нехороший блеск. Театральным жестом взмахнув конвертом, он убрал его обратно в карман.
– Отдам вечером. Если к тому времени ты еще не сбежишь. Но не волнуйся, пожалуйста, – спохватился он. – Я прочел его. Матушка дает свое благословение.
– КАКОЕ К ЧЕРТУ БЛАГОСЛОВЕНИЕ?! – заорала я, когда вновь обрела дар речи, но Ник был уже далеко. Наткнулась на насмешливо-сочувствующий взгляд атланта, и волна негодования, дрогнув, сошла на нет, будто наткнувшись на непреодолимое препятствие.
Ерунда какая-то. Подобрав челюсть, я развернулась и направилась по коридору в противоположном направлении, особо не заботясь, куда иду. Лишь бы не стоять обманутой, униженной и брошенной, глядя вслед обидчикам.
Передо мной было два пути: остаться дома и помереть с тоски, либо попытаться отвлечь себя прогулкой по Высотному городу. Насчет остальных идей времяпрепровождения, подкинутых Никелем…кажется, я знаю, кого можно навестить.
Обратно в спальню я добралась без помощи карт (делаю успехи!). Остановившись перед большой стеной, начала прикосновениями открывать меню, но поняла, что терпения на ручные изменения окружения, просто не хватит.
Вот, началось. Уперев руки в бока, я громко произнесла:
– Мой портрет на всю стену. Самый лучший.
Говоря "самый лучший", я, конечно, имела в виду "самый красивый". Не знаю, по каким критериям система смогла дифференцировать фото на более и менее удачные, но изображение, появившееся во всю высоту стены, вызвало вздох восхищения и одновременно печали. Острый удар кинжальной боли заставил невольно взяться за грудь.
Фото было сделано пару лет назад. Здесь, в Высотном городе, в этом самом доме. Хорошее было время… Время творческого, эмоционального, чувственного расцвета. Я была очень счастлива и очень хороша собой. С пластически усовершенствованными набилианками не сравниться, но все равно очень даже ничего.
Я прошлась туда-сюда, придирчиво выискивая недостатки у девушки с фотографии, но их не было. Были темные глаза, овальное лицо с заметными скулами и русые волосы длиной до лопаток, открывающие длинную шею и красивые ключицы. А самое главное, у нее был живой, мечтательно-игривый взгляд. Взгляд, которого я не замечала у себя уже давно.
– Убрать, – со вздохом сказала я, и стена вернула первоначальный, нейтрально-золотистый оттенок. Можно попробовать поиграть в игру «найди десять отличий» между мной-сегодняшней и мной-двухлетней-давности. Волосы, хоть и отрасли, стали ломкими и тусклыми. Кожа тоже не в лучшем состоянии – экология Земли никому не идет на пользу, и урожденным землянкам в том числе.
Ничего. Денег на салон красоты мне не хватит, но скоро все вернется. Я буквально ощущала, как каждый вдох чудесного набилианского воздуха наполняет меня жизнью.
Я открыла шкаф и брезгливо, чуть ли не двумя пальцами выволокла на пол целую гору одежды. Шмотки не были ужасными – нет, как раз наоборот! – это был потрясающе красивые, приятно пахнущие вещи, от которых так и веяло лоском и уникальностью. Но все их я приобрела уже после брака с Никелем, на его деньги, и мне делалось дурно от мысли, чтобы надеть что-либо из них.
Остаться в земной одежде? Я скептически посмотрела в зеркало. Майка и джинсы вполне подходили для прогулок по дому: разгуливая в ней на глазах у Никеля, я принимала участие в своеобразной акции протеста против насильного возвращения в Набил. Но отправиться в ней в Город?..
Нет, нет и еще раз нет. На лице и так написано: «эмигрантка из малоразвитого мира». Нечего привлекать к себе еще больше внимания.
После долгих поисков я все же нашла парочку вещей, к которым не приложил руку Никель. Легких – на Десятом уровне, как обычно, стояла духота, как в Аризоне, а вот на Нижних уровнях погода преподносила сюрпризы. Благо, местная одежда имела чудесное свойство подстраиваться под температуру воздуха: в жару в ней не жарко, а на холоде – тепло.
Я открыла меню управления и быстро сверилась с прогнозом на сегодняшний день. Так и есть: на нужном мне Шестом обещали…снег. Похоже, большинству жителей этого уровня захотелось экзотики на сегодня (1).
Я вышла из дома и спустя десять минут достигла границы сектора. Деревья, густо насаженные на территории частных владения, пропали, взамен парка показалась площадка под открытым небом. По обе стороны, насколько хватало глаз, земля резко обрывалась, и по самому обрыву стоял мощный, но, как и многое другое в Городе, абсолютно прозрачный забор высотой в три человеческих роста. Здесь сектор С заканчивался, и начинался один из широких вертикальных зазоров, делящих город на части.
Высотный город не так уж сильно отличается от мегаполисов моего мира – за исключением того, что он многоуровневый и представляет собой что-то вроде гигантского небоскреба, на высоких (высотой в несколько сотен метров) этажах которого располагаются улицы, жилые дома и учреждения, а функцию метро выполняют кабины-подъемники, курсирующие вверх-вниз по зазорам. Единое целое представляют собой лишь первые два уровня, начиная со следующего они разделяются, и Город тянется к небу тремя огромными башнями.
Я подошла вплотную к забору, заглянула вниз и попятилась обратно: кажущаяся такой прочной и непоколебимой земля в десяти сантиметрах бесследно исчезала, уступая место бездонной пропасти.
Сумасшедшая высота! Нет, я боялась ее не так уж сильно(2) – изо дня в день, каждая поездка в лифтах-подъемниках за пять лет жизни в Набиле становилась маленькой прививкой, вакциной против акрофобии.
Подъемник подъехал почти сразу же, не оставив времени на сомнения. Двери плавно закрылись за спиной, запечатав меня в стеклянной коробке, и я неспешно – подъемники вообще двигаются очень неспешно – поехала вниз, стараясь смотреть не вниз, а вперед, на раскинувшийся метрах в двухстах соседний сектор В.
Отсюда он казался прекрасным воздушным замком, голубовато-серым переплетением пластика и стали. Один уровень плавно перетекал в другой, напротив каждого из них подъемник останавливался, впуская и выпуская новоприбывших. Три остановки и почти пять минут ушедшего в пятки сердца и головокружения, и вот я на Шестом «этаже».
Около барьера было тепло, но из глубины сектора тянуло ощутимой прохладой. Ускорив шаг, я быстро достигла нужного дома – Ксана жила недалеко от зазора в одном из типовых, но изящных четырехэтажных зданий.
Я назвала имя подруги. Сканер-домофон считал информацию с моего нейроносителя и отправил запрос.
С пол-минуты стояла тишина. Ни подтверждения, ни отказа. Шансы застать её дома были не так высоки: судя по тому, что я о ней знала, она могла находиться где угодно, начиная Сферой и заканчивая любым уголком планеты.
Пока я ждала ответа, пошел снег. Далекий, имитировавший небо свод уровня был почти неразличим: из молочно белой пустоты с серыми прожилками плавно опускались редкие снежинки. Одна из них, кружась, опустилась на мою вытянутую ладонь. Теплая… Я долго рассматривала ее, а она и не думала таять – потому что была не изо льда.
Наконец дверь открылась. Стоявшая за дверью девушка смотрела со смесью замешательства и недоверия. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы убедиться – это и правда Ксана. Она очень изменилась за год, что мы не виделись: успела сделать несколько косметических операций. Не знай я доподлинно, что мы из одного мира, могла бы принять её за набилианку. Тем не менее, некоторые особенности внешности с трудом поддаются корректировке: смуглая кожа и широко расставленные глаза остались теми же, что и раньше. С волосами она, судя по сему, тоже устала бороться: времена радикальной смены цвета остались позади. Сейчас подруга носила короткие кудри родного темного цвета, торчащие почти под прямым углом.
– Привет, Ксана, – сказала я. Её родное имя было настолько не произносимым для жителей Набила (да и для меня), что она с радостью поменяла его на более простое и звучное.
– Варя! – произнесла девушка с безграничным удивлением в голосе. Она приоткрыла дверь не полностью, закрыв собой получившееся отверстие, словно пряча кого-то.
– Ты спала?
Судя по критическому минимуму одежды, минуту назад она еще нежилась в постели.
– У тебя есть пять минут? – Ксана быстро соображала. На секунду обернулась назад и посмотрела в комнату, и решилась. – Я оденусь и выйду. Надеюсь, ты никуда не исчезнешь за это время.
– Не исчезну. У меня полно времени.
Она, так и не пригласив меня зайти, кивнула и скрылась в квартире, но тут же выглянула снова.
– Хочешь, захвачу одежду для тебя? Придурки снова включили метель.
Я поколебалась. Снег пошел сильнее, в тонкой одежде стало неуютно.
– Будет нелишним.
Ксана и правда быстро появилась, и у меня тут же зарябило в глазах: на ней была пышная короткая шуба из ярко оранжевых перьев, при движении переливающихся радужными цветами. Мне она протянула гораздо более "спокойную" вещь – легкий белый плащ с рукавом в три четверти, фасоном напоминающий кимоно. По атласной ткани раскинули крылья райские птицы: если смотреть долго и неотрывно, начинало казаться, что они движутся, паря и кувыркаясь в воздушных потоках.
Девушка огляделась по сторонам и потянула меня в сторону проулка.
– Пошли, посидим в тепле.
Архитектура Шестого уровня чем-то напоминала уютные старинные городки где-нибудь в центре Европы. Небольшие здания пастельных тонов, кованые ограды и фонари, под ногами – брусчатка. Много жилых домов, чуть-чуть медицинских учреждений и полное отсутствие достопримечательностей (помимо сегодняшнего снегопада). Как и на остальных уровнях, нигде не было ничего, напоминающего машины или другие средства передвижения: за исключением лифтов-подъемников, люди перемещаются по городу только пешком.
Ксана громко цокала каблуками по тротуарным камням (кажется, она даже на ночь не снимает шпильки, комплексуя из-за низкого роста). Я не могла оторвать взгляда от её колыхающейся в такт походке шубы – также, как и немногочисленные прохожие. Она напоминала яркий цветок, распустившийся прямо посреди сугробов.
У моей подруги довольно противоречивая манера завоевывать место в неродном мире – она старается во всем походить на набилианок, но при этом одевается гораздо ярче и эпатажнее большинства из них. Хочет не выделяться земным происхождением и при этом словно кричит: "Посмотрите на меня!".
– Кто он? Тот, кого ты так старательно прятала в своей квартире?
– А…, – Ксана махнула рукой, – не важно.
Несмотря на внешние различия, у нас с ней много общего: обе странницы и обе родом с Земли. Я родилась в Москве, а она – где-то на юге Монголии. Живя в своем измерении, мы не поняли бы речи друг друга, а сейчас свободно общались друг с другом на набилианском.
Я улыбнулась.
– Скорее, важно настолько, что об этом не говорят на улице абы с кем.
– Не заговаривай мне зубы, Варя! – она повернулась и крепко схватила меня за плечи, в глазах проступила жесткость, неожиданная для хрупкой девушки. – Где ты пропадала все это время?
Я посмотрела на нее и улыбка медленно стекла с моего лица. Я не смогу рассказать ей правду. Ксана умница, сама скоро обо всем догадается, тем самым лишив меня необходимости рассказывать об этом.
– Прости, что не предупредила, – Вот и все, что я смогла сказать. Горло сдавила тоска по прежней насыщенной жизни, которая так нелепо оборвалась год назад.
Подруга пригляделась внимательней и нахмурилась.
– Это ты прости, – она неохотно отпустила меня. – Исчезла ни с того ни с сего, и никто, ни единая живая душа ничего не знала о тебе.
– Никто и не интересовался, думаю, – я пожала плечами.
– Я интересовалась! – она снова вспыхнула, тряхнула полами космической шубы и свернула к маленькому кафе.
Внутри никого не было. Вместо отдельных столиков – длинная, изгибающаяся под разными углами стойка с массивным основанием, через которое осуществлялась доставка заказа. По обе стороны от нее торчали вкрученные в пол высокие вращающиеся седушки. Мы сели поближе к окну, и перед глазами замелькали блюда из сегодняшнего меню.
У меня успел разыграться аппетит (во время презентации я почти ничего не съела – опасалась, что еда отравлена), но кухня Высотного города, тем более её закусочные представители вызывали еще меньше доверия.
Выбрав что-то из самого дешевого – с виду оно напоминало плоскую лепешку из теста с выложенной сверху горкой из овощей, салата и, возможно, мяса (о, как же мне хотелось, чтобы это и правда было мясом!), обильно политой соусами разных цветов, я замерла в ожидании вердикта. Я не помнила, сколько денег осталось на моем счету, но подозревала, что чудовищно мало.
Тихо жужжа, к нам подъехал кассовый робот, простейший из тех, что я здесь встречала: владельцы кафе не стали заморачиваться и пытаться придать ему сходство с человеком, а оставили как есть – нескладной комбинацией из металлического каркаса и выглядывающих кое-где пружин и трубок. Робот протянул длинную тонкую клешню и замер в ожидании.
Мой браслет беспроводной связи остался среди разбросанных вещей в спальне, когда я, торопясь, покидала Набил. Механическое создание вызвало необъяснимое сострадание и эмпатию: стоя с протянутой рукой, оно выглядело жалким, нелепым и устаревшим в этом фантастическом мире. Примерно также выглядела и я, должно быть. Я взяла его за руку и приложила ее к левой стороне шеи. Робот просканировал нейроноситель, вмиг нашел в базе данных номер электронного счета и произнес механически вежливым голосом:
– Два такса шестьдесят пять. На вашем счету недостаточно средств. Записать в долг?
– Нет, – Ксана, смотрящая на нас полными ужаса глазами, взяла робота за руку. – Запишите на меня.
С её гаджетами было все в порядке, и наш заказ появился даже прежде, чем мы успела отпустить робота. В столе открылась ниша, и оттуда выдвинулась большая плоская подставка с едой и столовыми приборами.
– Странников могут отправлять на секретную работу, – чуть позже рассуждала она с набитым ртом. – Вначале я хотела навести справки в Бюро, но потом решила: лезть во все это – себе дороже. Ты же знаешь, как я не люблю соваться в Центр Разума.
Её нельзя упрекнуть в малодушии – любой разумный человек до дрожи в коленях боится сканирования мозга и всего с этим связанного. Она поступила мудро, не став привлекать лишнего внимания к моей пропаже.
– После выпуска тебе пророчили большое будущее. Я думала – может, Варя переехала в столицу Набила? Или даже в Атлантис?.. – продолжала Ксана. – Но, увидев тебя, все стало ясно. Матушка Земля или еще более захолустное прошлое вроде Галадии.
Было бы странно, если бы она промолчала. Но, вместо того, чтобы обидеться, я развеселилась.
– Галадия? Чем бы я, по твоему, занималась в Галадии?
– Тем же, чем и все: подпирала бюст корсетом, расхаживала в кринолине на балах, а в перерывах спасалась бы от святой инквизиции. И еще нашла себе прекрасного принца. У тебя это хорошо получается.
Я покачала головой.
– Хватит с меня принцев…Кстати, Никель не спрашивал обо мне?
– Нет. А должен был? – она снова округлила глаза и раскрыла от удивления рот. Еще немного, и оттуда посыпалась бы еда. – Это я несколько раз спрашивала про тебя у него. Видела в Сфере, – пояснила она на мой вопросительный взгляд. – Но он уходил от ответа. Реагировал неадекватно. ЕЩЕ БОЛЕЕ неадекватно, чем всегда. То отшучивался, то менял тему, один раз набросился чуть ли не с кулаками… Он не знал, где ты?
____________________
(1) Погода на каждом уровне ниже Десятого создается искусственно, и может меняться от зимней к летней хоть каждый день, в зависимости от результатов голосования проживающих на нем людей.
(2) Немногочисленным иным, прибывшим в Набил из Галадии – еще одного соседнего с Землей мира, на данный момент находящегося на средневековом уровне развития – приходится в Высотном городе гораздо сложнее.
