Текст книги "Мир будущего (СИ)"
Автор книги: Людмила Райот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
– Прямо здесь? – я удивленно выпрямилась в кресле. – Откуда тут косметологи?
– Мы в Центре Разума, Варисса. Здесь есть всё.
Через полчаса в дверь Никелевой спальни постучали две набилианки. Высокие! Какие же они высокие. Я пропустила их внутрь, чувствуя себя устаревшим прототипом женщины, пробным образцом, полным багов и недоработок. Блестящие, волосок к волоску, прически, матовая кожа, огромные глаза, потрясающей красоты униформа, не скрывающая безупречности тел. На лицах ни грамма насмешки, лишь вежливое ожидание и обходительность. Или её тщательно скрывали?
Вслед за косметологами в спальню въехала обтекаемая тележка, в корпусе которого виднелось множество отсеков с необходимым инструментарием. Робот повернул голову, наводя на меня датчик-сенсор, сканируя и анализируя внешнее «состояние» клиентки, и я пожалела, что не стала злоупотреблять дурманящим напитком.
Ситуация складывалась неоднозначная: пара футуристических красоток, землянка, нуждаюшаяся в улучшении внешности, исполнительный робот и трое ожидающих за порогом мужчин.
Что ж, со своей профессией они видели и не такое. Что-что, а подбирать персонал в Центре Разума умеют.
Я уже проходила улучшение внешности незадолго перед свадьбой, так что предстоящие манипуляции не стали неожиданностью. Сначала под удар попало тело. Подгоняемые попискиванием робота набилианки велели мне раздеться. Включили расслабляющую музыку, сбрызнули тело анестетиком и начали неспешную экзекуцию: выбирали часть тела, недотягивающую до «совершенства» (других у меня и не имелось), наносили специальный состав. Кожа краснела, острый зуд прошибал даже сквозь обезболивание. Спустя пару минут химикат смывали вместе с ненужными волосками (единственными нужными волосами в Набиле считались волосы на голове), ослабляя муки успокаивающим кремом.
Процедура не из приятных, но результат того стоил: новая поросль отрастет нескоро, через полгода или даже позже, когда восстановятся волосяные луковицы.
Все это время набилианки щебетали, смеялись и обращали на меня столько же внимания, сколько обращают на рыбу с разделочной доске. Работали быстро и со сноровкой, критически осматривали новый участок тела и без вопросов принимались за его улучшение. Сколько сотен таксов стоит путевка на лучшую грязевую лечебницу Набила, чем чреваты увеселительные прогулки на орбите планеты и модные операции на голосовых связках, благодаря которым даже лишенный слуха человек поет, как соловей, – их болтовня влетала в уши и благополучно растворялась там, оставляя после себя липкий осадок и стойкое желание спать.
После того, как тело полностью «облысело», девушки взялись за голову. Мою. На тщательно вымытую шевелюру нанесли выпрямляющий раствор. Робот за время процедур видоизменился, трансформировавшись в широкое кресло с почти горизонтальной спинкой и приподнятым подголовником.
Одна из косметологов достала планшет, а другая – прибор, подозрительно напоминающий компактный, по размеру руки, пистолет. Легко провела им по контуру лица: последовала серия еле ощутимых уколов, кожа начала неприятно холодеть, опухать и застывать. Вдоволь насладиться пугающими переменами мне не довелось – я провалилась в искусственный сон.
22. Побег из Центра Разума
Я проснулась уже ближе к вечеру, от голода и непонятного сосущего ощущения в груди. Мне снилось море, но это не было сном-образом. Все, что я помнила – это вереницу колеблющихся волн. Вверх-вниз, вверх-вниз. Холмы из воды, ущелья из воды. Меня переполнял адреналин. Сегодня что-то произойдет.
Спальня давно опустела. Ни набилианок, ни тележки-робота, лишь покалывание кожи лица, напоминающее о совершенных манипуляциях, да платье, белым спущенным флагом болтающееся на спинке кровати.
Черт. Пока я дрыхла, транс-форма висела у всех на виду. Надеюсь, Ник узнает об этом не раньше, чем я окажусь в Атлантисе. Погибать, так с песней.
Судя по прикосновению, ничего не поменялось – разве что кожа стала невероятно нежной и приятной на ощупь. Не ограничившись тактильным осмотром, встала и подошла к зеркалу.
Оттуда на меня взглянул другой человек. Я была готова к такому повороту событий, но все равно долго пялилась в отражение, вертела головой и трогала лицо. Никак серьезных вмешательств во внешность, все по-мелочи, но общая картина изменилась почти до неузнаваемости.
Самую большую роль в преображении сыграла прическа: вместо непослушного облака волос на плечи ниспадали прямые, оттутюженные пряди. Их цвет неуловимо изменился, они казались более темными, блестящими и длинными, чем на самом деле, доходя до половины спины.
Сильно изменилась форма бровей: старые луковицы частично удалили, а кое-где вживили новые, из которых за ночь успели пробиться маленькие волоски. То же самое проделали с веками: через день-два ресницы и станут длиннее и гуще, чем когда-либо. Зудели губы, которые за ночь стали ярче, с ровным контуром. Благодаря подкожным инъекциям черты лица стали более выразительными: скулы выделились, лоб выровнялся, а подбородок заострился.
Я долго колебалась, прежде чем выйти из спальни. Тянула время. Заправила кровать, чем обычно не страдаю, долго выбирала, что же такого надеть, чтобы соответствовать образу (ха!) набилианки. В конце концов выбор пал на топ и джинсы из Высотного города. Транс-форма не внушала доверия: либо снова жила своей жизнью, уменьшаясь в длине, либо косметологи помимо волос, вытянули мне еще и ноги. Сегодня платье было тотально коротким.
Нет, этого удовольствия я им не доставлю. Мужчины определенно ждали моего появления. Интересовались получившимся результатом, обсуждали и, может, даже делали ставки на успешность процедуры.
Я нашла в кармане джинсов резинку для волос и собрала волосы в высокий хвост, после еще раз сверилась с отражением в зеркале и осталась довольна.
О макияже теперь можно забыть. Необычно, конечно, но я привыкну. К хорошему быстро привыкаешь.
Ник хочет говорить со мной.
Это было не предположение и не догадка, а призыв – идущий извне, предназначенный только для меня. Требовательный запрос, практически приказ… Его можно было ослушаться, а вот спутать с одной из самопроизвольно возникающих мыслей – нет. В дополнение к призыву возникло ощущение тепла в левом ухе – специфическая реакция организма на мысленный "звонок".
Никель сдержал слово и не стал врываться ко мне в сознание, а, как все воспитанные люди, отправил запрос на разговор. Я в недоумении присела на краешек кровати, забыв о важном правиле невербальных диалогов: если хочешь отказать – отказывай сразу, без промедленья и раздумий. Нерешительность была воспринята нейроносителем как вялое согласие, и в голове возникла следующая фраза:
"Выходи из спальни, раз проснулась".
На этом Никель отключился. Напряжение спало, ухо вернуло обычную температуру. Я вздохнула, подхватила пиджак и направилась к двери. Даже хорошо, что предложение наведаться в кабинет прозвучало в столь безопелляционной форме – не потребовалось придумывать ответ. Нормального разговора все равно бы не вышло.
Услышав мои шаги, напарники смолкли. Никель одарил меня до неприличия долгим взглядом. Тимериус хмыкнул, разочарованно откинулся на спинку кресла и промолчал. Видимо, ожидал какого-то более грандиозного улучшения.
Грудь пятого размера, например.
Больше всего мне понравилась реакция Борка – точнее, ее отсутствие. На лице ни дрогнуло ни мускула, лишь улыбка в глазах и приветствие на губах.
– Доброе утро, къерра. Надеюсь, ваша ночь была продуктивной?
– Здесь ужин, – Ник показал на стол, в центре которого стояло несколько тарелок. – Поешь. А потом у меня кое-что есть для тебя.
Я подошла к свободному стулу, на котором стояла коробка с транс-формой. Переставила ее на пол и принялась за еду, чувствуя неловкость вперемешку с раздражением.
Пока я ела, Ник, наклонившись, изучал мое лицо. Двигал бровями, щурился и пару раз цокнул языком. Не знаю и знать не хочу, что он хотел всем этим сказать. Я отвечала ему достаточно неласковым взглядом, пока он наконец не выпрямился и не отошел на безопасное расстояние.
Сам он выглядел по-настоящему уставшим. Волосы в беспорядке, щетина проступила заметней, взгляд тяжелый и сосредоточенный. Неужели нельзя было воспользоваться передышкой, пока я спала, и тоже немного отдохнуть? Будто на свете нет ничего важнее этой экспедиции.
– Открой коробку. Там для тебя сюрприз, – сказал Ник, стоило мне отодвинуть тарелку.
Внутри на сложенной стопкой одежде лежала пара полуботинок. В точности таких, как я люблю. Темно-коричневые, с изящным носом и широким каблуком средней высоты. Кивнула и закрыла крышку, ощущая тяжесть на сердце. После возвращения мне перепадает непростительно много подарков.
– Красивые. Костюмы уже доработаны? Так быстро?
Можно было не спрашивать. Никель изменил излюбленному классическо-вычурному стилю, облачившись в узкую куртку с косой молнией, капюшоном и высоким воротником. Сейчас он больше походил на туриста, чем на самого себя. На ногах – штаны со множеством карманов, вместо лакированных туфель – высокие ботинки. Единственное, что напоминало о прежнем Никеле, это необычность расцветки. Темно-бордовый цвет, местами переходящий в черный, был его своеобразной визитной карточкой.
Он был в транс-форме.
Я перевела взгляд на Тимериуса. На нем тоже была куртка, но другая: светлая, стильная, из лакированной кожи. Красавец-атлант словно сошедший с обложки глянцевого журнала для мужчин, весело подмигнул мне.
– Надень все и застегни куртку, – сказал Ник. – Если будет не по размеру, прикажи транс-форме подстроиться под хозяйку. Я вверил тебе большую часть обычных команд, оставив себе лишь самые необходимые.
– А самые необходимые – это какие?
– Те, о существовании которых ты даже не подразумеваешь. Не забудь про майку и про обувь. Она тоже часть костюма.
Я взяла коробку и ушла за ширму. Штаны, как я и думала, оказались широковаты в поясе – не помог даже ремень с электронной пряжкой, а вот майка укоротилась, окончательно потеряв сходство с платьем, в котором я разгуливала по Центру Разума. Сапоги с курткой подошли почти идеально. На дне коробки нашлись не замеченные накануне перчатки, удобные и эластичные.
Я натянула их на руки и посмотрела на себя в зеркало. Косая молния, широкие штаны, перчатки – я уменьшенная копия Никеля. Как разберусь в управлении, нужно будет изменить крой, чтобы меньше с ним перекликаться.
– Что я должна сказать, чтобы костюм начал трансформироваться?
– Говори, как с другом. Или просто думай – транс-форма находится в постоянной связи с нейроносителем. Потренируешься потом, сейчас иди к нам.
Он поманил меня пальцем. Они с Тимериусом поднялись из-за стола, синхронно надели перчатки и накинули капюшоны. Торжественность, с которой они это сделали, заставила подчиниться без лишних вопросов. От волнения засосало под ложечкой. Я шагнула к ним навстречу.
Ник смотрел прямо перед собой. Выглядел он при этом странно – будто видел что-то помимо картинки голой инопланетной долины, транслируемой экранами.
Нечто далёкое, нереальное, эфемерное. Но, даже оставаясь невидимым, это что-то становилось все более отчетливым, неотъемлимым, настоящим. Предстоящим будущим.
– Готовность костюмов номер один, – сказал он властным сосредоточенным голосом. – Режим максимального приспособления к неизвестному миру.
Внутри металлической пластины, вделанной в ремень, что-то щелкнуло, и транс-форма пришла в медленное движение, вызывая ощущение легкой щекотки. Я будто потревожила муравейник, встав в него, и теперь маленькие насекомые медленно расползались по всему телу.
Я поборола желание скинуть одежду, поднесла руку к лицу – прямо на глазах отдельные части костюма видоизменялись, преодолевая разделяющее их расстояние, и сливались в одно целое. Просторный рукав куртки сужался, облегая предплечье, и одновременно вытягивался в длине, пока не соединился с перчаткой. Складки заправленных в сапоги брюк разглаживались, тесно смыкаясь с кожаными голенищами сапог, и сужались.
То же самое происходило с костюмами Ника и Тима. Ткань уплотнялась и разрасталась, превращая их в подобие гибких обтягивающих скафандров. Зазоры и промежутки исчезали, ничто не должно было нарушать их герметичность. Даже отверстия в капюшонах, и те затягивались. Я почувствовала прилив паники, когда вокруг шеи сомкнулось кольцо – воротник ужесточался и поднимался, пока не достиг линии подбородка.
– Спокойно. Так и должно быть, – прозвучал голос Никеля в ухе. Капюшон на его голове походил на шлем. Он сделал какое-то неловкое движение по направлению ко мне: качнулся или потянулся, будто желая взять за руку. Я судорожно вздохнула. Даже не представляю, можно ли читать через ткань перчаток, или нет.
В этот момент потух свет. Настенные экраны дружно моргнули и погасли. Секунду мы стояли в полной темноте, но, прежде чем я успела испугаться, свет зажегся снова. Напряжение костюма сразу же пошло на нет. Он перестал затвердевать, и дышать стало легче.
– Не знал, что здесь бывают перебои с электричеством, – подал голос атлант из недр костюма.
Никель молча оглядел кабинет и встретился глазами с Борком, который все это время стоял у двери. Между боссом и подчиненным произошел беззвучный, но красноречивый обмен репликами. После его окончания Ник рывком стащил капюшон с головы. Что-то хрустнуло. Надеюсь, костюм, а не пальцы.
– Варисса, если у тебя есть вещи в спальне, забери их сейчас.
Я открыла рот, с трудом вспоминая, о каких вещах и о какой спальне он толкует, но он не дал мне вставить даже слова:
– Если это одежда, забудь про нее. Она тебе больше не пригодится.
– Почему?
– Мы уходим. Прямо сейчас.
Он подошел к стене и протянул руку к одному из экранов. Тот отъехал в сторону, в стене за ним образовалось маленькое углубление. Внутри оказался широкий металлический штырь, похожий на рукоять спрятанного клинка.
– Почему?! – повторила я. – Что происходит?
– Кто-то попытался пробить защиту моей системы. Не кричи хотя бы две минуты, мне нужно сосредоточиться.
Он был неправ. Я не кричала. Скорее наоборот, справлялась с внезапным онемением. Срочно захотелось присесть, и я наощупь нашла один из стульев. Утреннее предчувствие, на время отступившее, затопило с головой. И сейчас я смогла понять его смысл.
Опасность!
Борк прошел за ширму, собрал в охапку мою одежду. Мгновение – и джинсы, топ и даже балетки исчезают в открывшемся мусорном отсеке. И почему-то я даже не подумала возмутиться.
Ник обхватил штырь рукой и закрыл глаза. Экраны потухли, нас окружили непроницаемо черные, неуютные стены.
– Все. Никакой информации здесь больше не найти. Кто бы ни пытался взломать меня, он не знал, что здесь стоит маячок на несанкционированный доступ, – сказал он и расправил плечи, снимая напряжение. Его лицо разгладилось, он широко улыбнулся, отчего в уголках глаз заплясали веселые морщинки.
– Кринна? – беззаботно сказал он, связываясь с набилианкой, встретившей нас в холле. – Нужна помощь. Мне и нескольким моим друзьям нужно покинуть Центр. Как можно скорее.
Атлант тоже распрямился, разом став выше всех собравшихся.
– Понадобятся мои способности, верно?
– Да. Сделай еще раз то, что ты сделал для Вариссы в белом коридоре. На нашем пути попадется несколько сканеров.
Тимериус задумался. Еще ни разу я не видела его таким серьезным. Не равнодушным и скучающим, а именно серьезным. Собранным и строгим.
– Какое расстояние нужно пройти? Белый коридор был не длинным, но сейчас…
Борк покачал головой и перебил его, что само по себе было признаком внештатной ситуации.
– Даже если мы дойдем до Отца незамеченным, дальше нам не сунуться. В холле слишком много людей.
– Мы не пойдем до холла, – возразил Никель. – Воспользуемся выходом для сотрудников (1), он здесь недалеко. Метров триста осилишь, Тимер?
– Триста..? – брови атланта взлетели вверх. – Нет. Я ведь не супермен.
– Ладно. Пригодится любая отсрочка. Можно усилить непроницаемость наших с Вари блокаторов, но я не уверен… – он посмотрел на меня и осекся. – Чем позже они узнают, что я покинул кабинет, тем больше шансов добраться до дома.
Я нервно хмыкнула. Звучит не очень-то оптимистично. Одно хорошо: костюмы постепенно возвращались в обычное состояние. Ткань размягчалась, штанины и рукава становились шире, опущенные капюшоны собирались в складки. Я последовала примеру Тимериуса и сняла перчатки, засунув их в глубокие, но незаметные карманы. Руки дрожали от еле сдерживаемого волнения. Внутри звучал монотонный, угнетающий набат: «Прочь, прочь, прочь». Ее чуть-чуть, и захлестнет.
– А в коридорах разве нет камер?
Ник усмехнулся также задорно, как и раньше.
– Они там везде. Но к ним редко обращаются: сканеры могут рассказать куда больше.
– Следующая пуля до Высотного города через пять минут, къерр, – Борк закинул на плечи рюкзак.
– Тогда поторопимся, – отозвался Никель. – Магарони – если это он заварил всю эту кашу-можно пока не опасаться. Он в информационном штабе.
– Откуда ты знаешь, что он далеко? – насторожилась я.
– Я подсадил ему ментального "жучка". Он может показать расположение Антонио относительно сканеров Центра.
– Когда вы успели сделать это, къерр? – Борк пытался скрыть изумление в голосе.
– Перед тем, как попросить забрать Вариссу с Земли. На всякий случай, – добавил он, предвосхищая дальнейшие вопросы.
Можно даже не спрашивать, законно ли это. От меня не укрылся взгляд, который бросил на шефа Борк. Полный замешательства, недоверия и даже благоговейного ужаса. Он словно впервые в жизни осознал всю тяжесть ситуации и пожалел, что связался с Никелем Андо.
Ник направился к двери и уже протянул к ней руку, но Борк обогнал его. Отстранив шефа в сторону, он первым вышел в пустой коридор.
Тимериус на миг опустил голову, будто собираясь с силами. Метаморфозы его облика поражали. Язык не повернулся бы назвать его мальчишкой в этот момент. За считанные мгновения он набрал с десяток лет, став похожим на зрелого, ответственного мужчину.
– Раз, – сказал атлант, и я почувствовала исходящее от него тепло– хамелеон начал действовать.
По лицам словно пробежал невидимый солнечный луч. Прощупал со всех сторон, проверил, оценил… и хлынул мощным потоком. Обнял, омывая светом и восторгом, заключая нас четверых в светящуюся сферу.
– Держитесь поблизости, – сказал Тимериус. Его взгляд был направлен вперед и одновременно внутрь себя. – Особенно ты, – выдохнул он мне в ухо. – Твои волны самые сильные.
Волнение улеглось, страхи отступили. Шли ли мы по коридору, направляясь к служебному выходу, или кокон силы сам нес нас, скрывая от всех опасностей?
– Два, – с усилием выговорил он, когда мы преодолели половину пути.
Счастье тускнело, блекло, размывалось. Вокруг нас показались очертания коридора, проступающего сквозь тающую границу нашего идеалистического мирка.
– Три, – прошелестел Тимериус и с силой втянул в себя остатки умиротворения. – Больше не могу, иначе свалюсь.
Коридор подошел к концу. В паре метров находился проход, в проеме которого мерцало и переливалось защитное поле, не давая рассмотреть, что находиться в следующем помещении.
Никель хлопнул его по плечу.
– Спасибо, друг. Этот служебный сканер мы возьмем на себя. Чтобы войти, его необходимо активировать сотруднику.
– Я открою, къерр, – вперед выступил Борк.
Никель кивнул.
– Я включу наши блокаторы (2) на полную мощность, – обратился он ко мне. – Потерпи немного.
Я была в некотором роде готова к произошедшему. Короткий всплеск громкого свистящего шума в левом ухе заставил скривиться.
Низкий клокочущий шум мешал сосредоточиться на чем-либо, кроме него. Спасибо Никелю, что не стал включать его сразу после выхода из кабинета: не знаю, как долго я смогла бы терпеть скрежет и шепот в голове. Даже пары минут было достаточно, чтобы спятить.
Дальнейшее я видела смутно, потеряв ориентацию в пространстве, разучившись отдавать команды частям тела. Вроде бы Борк подошел и встал в проеме. Голубое мерцание потухло. За ним шагнул Тимериус. Последними вошли мы с Никелем: он взял меня за плечи и почти втащил внутрь.
Как только проход остался позади, шум затих, оставив неприятный гул в черепной коробке. Я осторожно повела головой из стороны в сторону, чтобы тут же замереть снова. В ответ на движение поднималась дурнота, грозящая вскоре перейти в мигрень.
Мы оказались в небольшом круглом помещении. Потолок уходит далеко вверх, не рассмотреть перекрытий. Серые стены испускают ровный серый свет, со всех сторон глядят стальные двери – всего шесть штук. Практически идентичных, без надписей и табличек, лишь комбинации цифр на каждой.
Одна из дверей открылась. Узнавание сработало быстрей испуга. Желтое каре, строгий, великолепно сидящий костюм.
Кринна подлетела к Никелю, который все еще стоял рядом. В ее бездонных, подстать комнате-колодцу, глазах плескалось беспокойство.
– Что случилось?
– Кое-какие проблемы. Скоро все уляжется, – он устало улыбнулся девушке и, прямо на моих глазах, взял её руки в свои.
Клянусь, он прикоснулся к ней! Своими ГОЛЫМИ руками к её ГОЛЫМ рукам.
Не знаю, что со мной произошло. Будто кто-то нажал кнопку "неконтролируемый выброс негатива». Я отшатнулась, запнувшись на месте. Внутренности скрутило жгутом от злости. В глазах потемнело, дыхание сбилось.
Это продолжалось всего мгновение, но Тимериус успел почуять вспышку гнева. Вперился в меня взглядом, в котором был слабый намек на усмешку. Под этим потухшим, внимательным взглядом я начала остывать.
Вдох, выдох. Нужно успокоиться. Какое мне дело, кого он трогает и читает?
Набилианка заметно успокоилась. Опустила плечи, задумалась, и, наконец, решительно дернула подбородком.
– Я помогу тебе… – Кринна посмотрела в нашу сторону, словно только сейчас заметив кого-то еще, – помогу ВАМ выбраться отсюда. В холл соваться нельзя.
– Да, поэтому я и назначил встречу здесь, – сказал Ник, заглядывая девушке в глаза. Он был очень терпелив, хотя я прекрасно видела, как он спешит, порываясь приступить к решительным действиям.
– Но как?.. – её глаза расширились от удивления. – Гости Центра не смогут пройти, только вы с Борком.
– Смогут, – он сжал её ладони. – если ты прикроешь нас от сканера в служебном выходе.
На лице девушки промелькнул испуг, тут же сменившийся решительностью. Я, наконец, поняла, что происходит, и меня переполнило отвращение: Ник подселял Кринне нужные эмоции.
Она выдернула руки и быстро подошла к одной из дверей.
– Дай мне чуть-чуть времени. – Замок просканировал её нейроноситель, и дверь открылась. – До пули остается три минуты.
Она кинула Нику прощальный взгляд и скрылась в небольшой комнате. Внутри я успела рассмотреть приборную панель и светящийся экран во всю стену.
– Но сможет ли она?.. – проговорил Борк. Мне почудилась боль в его голосе. Сквозь непроницаемую маску отчуждения в кои-то веки пробились бушующие внутри эмоции: сомнение, неуверенность и страх. Не за себя. За Кринну.
– Сможет, – Никель хладнокровно огляделся по сторонам, словно выбирая дверь, которая ему по вкусу.
– Но что с ней будет, когда её вычислят? Чтецы обязательно выяснят, кто именно нам помог.
– Ничего страшного. Кринна – коренная набилианка из влиятельной семьи, которая не имеет ни какого понятия о моих аферах. Небольшое превышение служебных полномочий, совершенное под принуждением, не будет караться строго. Максимум– потерей должности.
То есть, потерять должность – это ерунда? Злость ушла окончательно. Мне тоже стало страшно за девушку. А еще – за себя. Дело принимало скверный оборот. Какое же тогда наказание могла получить я, чужачка из малоразвитого мира и при этом соучастница преступления?
– Пора! – сказал Ник.
Он подошел к двери под номером четыре и широко распахнул ее, больше не заботясь ни о блокаторах, ни о ментальной защите.
Сделав один шаг по коридору, он начал расплываться в счастливой улыбке
– Она вырубила сканер. Спасибо, Кринна! – закричал он и засмеялся.
Мы вошли следом. Этот коридор совсем не походил на коридор для сканирования гостей корпорации. Темные и светлые полосы в нем чередовались до самого выхода: похожие на грубый камень стеновые панели сменялись длинными белыми лампами от пола до потолка. Его полумрак был не пугающим, а спасительным. Тишина, по которой все еще разносились волны Никелевого смеха, не несла угрозы. И закончился он куда быстрее. Десяток метров – и следующая дверь вывела нас прямо в крохотный тамбур.
В ту же секунду мимо с мягким напором пронесся золотистый корпус подземной пули. Несколько долгих секунд мне казалось, что она не собирается тормозить. Но вот поток ветра ослаб, мелькание стало реже – в некоторых капсулах, не выключивших прозрачный режим, уже можно было рассмотреть сидящие фигуры.
Замедление, мелодичный звуковой сигнал. Прямо напротив остановилась дверь предпоследней капсулы.
Мы зашли в поезд и заняли места. Я до последнего боялась, что нам не дадут уйти, и лишь когда пуля тронулась и с ускорением вонзилась в скалистый тоннель, тугой нервный комок в области груди наконец развязался. Тревога рассосалась, на смену ей пришло безразличие и пустота.
_____________________
1) Служебный вход нужен для того, чтобы сотрудникам Центра Разума не приходилось каждый день подвергаться глубокому сканированию в Белом коридоре. В нем тоже есть сканер, не столь мощный, и срабатывающий в отношении обычных людей. Против чтецов он почти бесполезен.
2) Функционально мой блокатор в виде сережки– почти полная копия блокатора Никеля. Только его блокатор встроен прямо в нейроноситель и управляется силой мысли.
