Текст книги "Мир будущего (СИ)"
Автор книги: Людмила Райот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Людмила Райот
Иная. Мир будущего
1. Чужаки
Моя история началась теплым октябрьским вечером на малоосвещённой улочке спального района Москвы. Истории вообще имеют свойство случаться именно осенью – то ли в силу традиций, то ли благодаря противоречивой человеческой натуре, желающей видеть начало тогда, когда все в природе готовится к завершению.
В один из таких обыденных, не располагающих ни к чему новому дней это и случилось – моя своевольная жизнь вновь поменяла курс. Первые признаки надвигающихся перемен настигли почти сразу после выхода из подъезда, но я не обратила на них должного внимания, справедливо относя себя к людям, которым постоянно что-то мерещиться.
Странное ощущение в животе усилилось, превратившись в плохое предчувствие, когда я отошла от дома, свернув на короткую, ведущую к метро дорогу. Не к месту вспомнился яркий, необычайно отчетливый сон, приснившейся мне с неделю назад. Сон был недобрым, но это было единственным общим знаменателем между ним и моим нынешним состоянием – темные удушливые километры океанской воды менее всего походили на нарисованный в теплых тонах вечер.
Я упрекнула себя за чересчур разыгравшееся воображение – что может случиться недоброго, когда тебя ожидает всего лишь одна из традиционных поездок через пол-Москвы в гости к маме – но все же замедлила шаг, сняла капюшон теплой куртки и окунулась с головой в прохладную осеннюю свежесть.
Разносящееся по округе утробное урчание старого, никак не желающего заводиться автомобиля не смогло заглушить шепот умирающих листьев. Часть из них шуршащим ковром устилала землю, а те, что еще не успели облететь, окрашивались оранжевым светом фонарей и яркими кострами выделялись на фоне темно-фиолетового неба.
Мой путь лежал по узкому асфальтированному проулку, зажатому с одной стороны громадой девятиэтажки, а с другой – невысокими огороженными зданиями школы и детского садика, темными и молчаливыми в поздний час. До метро было подать рукой, но люди предпочитали ходить другой дорогой, а здесь всегда было спокойно и пустынно. Я прошла половину проулка; я была бдительна, но им все равно удалось застать меня врасплох.
Они отделились от придорожной тени шагах в десяти от меня, возникнув внезапно, словно из ниоткуда, и вышли на середину тротуара, тремя неподвижными истуканами преграждая мне дорогу. В тот же миг на меня снова накатило предчувствие, на это раз горячей и липкой волной испуга с примесью раскаяния. Идиотка! Я упустила целых два шанса избежать неприятностей, всего лишь прислушавшись к внутреннему голосу.
Некоторое время мы стояли и молча разглядывали друг друга. "Чужаки" – сразу кинулось мне в глаза. Замаскировались они хорошо, но для опытного взгляда ясно, что они не из этого мира. Что за длинные кожаные плащи? На ролевиков не катят по возрасту, для металлистов – слишком короткие волосы и нехватка металла. Спецагенты, люди в черном или охрана влиятельного человека? Последнее, скорее всего. Массивные натренированные тела вкупе с выдающимся ростом оставляли мало шансов на существование интеллекта. Непробиваемые лица выдавали людей, привыкших выполнять приказы, а не действовать самим.
Плавно кружась, на землю между мной и ожидающими меня иномирцами опустилась пара желтых листьев, нарушив неподвижность момента. Я перевела дух и сделала осторожный шаг назад, не спуская с мужчин взгляда, – те дернулись, и снова замерли.
Нет, забравшись ради встречи в такую глушь, так просто уйти мне не дадут.
Забавно! В окнах возвышающейся в нескольких метрах слева старой девятиэтажки горел свет. Через стекла был виден узор на дешевых занавесках, зажженные люстры, тусклое мигание переключаемого в темноте телевизора. Обитатели каменного муравейника жили своей жизнью: ужинали, смеялись, ругались, смотрели сериалы и ничуть не подозревали, что настоящая, заслуживающая внимания драма разыгрывается прямо сейчас под их окнами.
Страшилась ли я этой встречи, или наоборот, ждала с нетерпением? И то, и другое, потому что в итоге я крепче перехватила сумочку и пошла к ним навстречу, желая, как ни в чем не бывало, пройти мимо.
И мне почти это удалось, но тут вперед вышел четвертый мужчина, прежде державшийся позади. Свет одинокого желтого фонаря упал на немолодое лицо, высветив высокий лоб, заостренный нос, скулы, но оставив в тени глубоко посаженные глаза и впалые щеки.
Чтец!
Я попятилась уже по-настоящему.
– Варвара Максимова?
Эти два слова, произнесенные ломким сухим голосом, были скорее утверждением, нежели вопросом. Они на мгновение застыли в воздухе, а затем, подобно листьям, упали к нашим ногам, оставив отзвук другого, давно не произносимого мной имени. Варисса.
– Вечер добрый. Меня зовут Антонио Магарони, – на чистейшем русском продолжил чужак. Он изобразил нечто вроде улыбки и протянул мне руку.
Эта тощая и жилистая рука напугала меня больше, чем он сам – она была голой, в то время как его спутники, начиная с горла и заканчивая кончиками пальцев, были задрапированы в черную ткань. Будь мы в Набиле, я могла бы накапать на него в соответствующую инстанцию, но на Земле таким, как он, почему-то разрешается ходить с непокрытыми руками.
Стараясь сохранить остатки самообладания (главное – не дать ему прикоснуться ко мне), я посмотрела в темные провалы, где по идее должны были находиться глаза, и спросила:
– Чем могу помочь?
Магарони чуть повернулся, улыбнулся уже по-нормальному и спрятал руку обратно в карман.
– Мы здесь ради вас. Къерр Никель Андо очень… – он сделал паузу и улыбнулся еще шире. – … очень желает вас видеть.
Я перевела дух. Его не сходящая с губ улыбка сделала что-то странное с моими глазами: он начал казаться на редкость милым и приятным человеком. Похоже, встреча оказалась не столь фатальной – грабить и насиловать меня не станут. Меня, скорее всего, убьют, но не прямо сейчас. Судя по лицу Магарони, къерр Никель Андо захочет сделать это лично.
Поднялся холодный ветер. Пройдясь по макушкам деревьев, он высыпал нам под ноги новую порцию листьев и принес терпкий аромат свежести – намек на скорые заморозки.
Магарони поежился и приподнял воротник кожаного плаща.
– Варвара, вы любите осень?
– Нет.
– А лето?
– Тоже не особо.
– Жаль, жаль. А я как раз хотел уговорить вас прогуляться… до более теплых мест.
– Уговорить? – вырвалось у меня. Дело пахнет не прогулкой, а путешествием куда более далеким, чем можно себе представить. – А чем займутся остальные? Помогут уговорить меня отправиться в… мир иной?
– Интересная игра слов, – чтец криво усмехнулся, будто и правда оценив мое чувство юмора. – По этому поводу не переживайте. Я плохо знаю Москву, и они здесь для моего спокойствия – помогут не заблудиться.
Вслед за ветром пришел дождь: начало накрапывать. Погода менялась на глазах. Я больше не могла не замечать холод. Пригладила топорщившиеся от влажности волосы и вновь надела капюшон. Сделала шаг, другой, и меня не остановили. Магарони пристроился сбоку, а его "охрана" – позади. Движение согревало и успокаивало. Правильно, не стоять же вечно?
Мы прошли мимо сиротливо притулившейся справа от дороги трансформаторной будки. Про себя я поблагодарила Вселенную за то, что дыра возникла не здесь, а в другой будке. Мало того, что эта – крошечная, не развернешься, так еще от нее разило на десяток метров кругом: местные мужчины наотрез отказывались видеть в постройке нечто другое, кроме места для справления малой нужды.
– Къерр Никель Андо боится, что я снова сбегу, и поэтому прислал за мной чтеца? – следуя заданному тону, я назвала Никеля его полным именем, не забыв обычно опускаемую приставку "къерр", означающую высокое положение в обществе.
– Нет, что вы, – и снова едкая мимолетная улыбка, подтверждающая мою догадку. – Мы с ним в хороших отношениях, и я был только рад побывать, пусть мимоходом, в родном мире.
Я искоса поглядела на него. Вопреки суховатому облику, в нем чувствовалась южная кровь и тщательно сдерживаемый темперамент. Он вполне мог быть родом откуда-нибудь вроде Италии, если, конечно, его словам можно доверять.
Впереди показались огни, мы приближались к станции метро. Нам встречалось все больше слепо спешащих по делам людей – как обычно и бывает, никто не обратил на необычную процессию никакого внимания.
Перейдя через шумную дорогу, мы словно оказались в другом городе – от недавней тишины и уединения не осталось и следа. Кругом кипела бурная деятельность и непрекращающаяся даже ночью жизнь.
На каждом шагу встречались магазинчики, ларьки и забегаловки. Сгустившись во влажном воздухе, запахи чередовали друг друга: горький сигаретный дым сменялся аппетитным ароматом свежевыпеченных булочек и сочного жареного мяса. Иностранная речь мешалась с льющейся из динамиков музыкой и доносящимися с дороги автомобильными гудками.
Я жадно вдыхала царящую кругом суету, вертя головой и ища возможные пути к отступлению. Смена обстановки давала призрачный шанс улизнуть – по крайней мере, так я считала, неосторожно потеряв бдительность. В свете многочисленных фонарей и неоновых вывесок чужаки ничем не отличались от рядовых мужчин-землян, и даже Магарони растерял зловещую загадочность, превратившись в усталого человека не первой молодости.
Завернув за угол, мы увидели вход в метро. Множество людей спускалось и поднималось по широкой лестнице, ведущей в подземный переход.
Мой первоначальный путь лежал сюда. Я внутренне собралась, приготовившись дать дёру, но Магарони – недаром говорят, что сильные чтецы способны предугадывать намерения, не прикасаясь – протянул ко мне руку. Резко отпрянув, я врезалась в одного из сопровождающих, одновременно со столкновением почувствовав мощный выброс адреналина в кровь.
Чертов чтец! Если он ставил своей целью напугать меня, то ему это удалось. Гости из другого мира остановились, выжидающе смотря на меня. Чувствуя слабость в ногах, я развернулась спиной к переходу и пошла в другую сторону, зная, что они последуют за мной. Я и сама прекрасно знала, где находится настоящая цель их маршрута.
Островок света, шума и суеты закончился также резко, как и возник – мы снова углубились в темные дворы. Сердце почти вернуло себе привычный ритм, но теперь я была более бдительна, и старалась держаться от Магарони подальше.
Через пару кварталов мы подошли к еще одной трансформаторной будке. Как по мне, "будкой" это здание называть неправильно. При слове "будка" на ум приходит что-то совсем маленькое, а то, что предстало перед нами, было пусть одноэтажным и небольшим, но все же строением. Я взглянула на синюю табличку, висящую на белой штукатуренной стене – так и есть: Чертановская ул., корп. 2, стр.1.
Некоторое время ничего не происходило. Внутри меня обосновался зачаток чувства, с трудом поддающегося определению; пока совсем маленькое, скоро оно грозило захлестнуть с головой. Из-за него я в последнее время старалась избегать этого места, хотя еще несколько месяцев назад частенько здесь прогуливалась. Я с тоской поняла, что упустила все шансы отделаться от гнетущего общества – о бегстве теперь не было и речи. Набил позвал меня, и теперь уже не отпустит.
Чтобы отвлечься от своих ощущений, я переключила внимание на своих сопровождающих. Трое брутальных охранников меня не интересовали (для удобства я назвала их Первым, Вторым и Третьим), но к Магарони следовало присмотреться повнимательней. Высокий и слегка сутулый, с впалыми щеками и залысинами, он напомнил мне средневекового аббата. Вместо невзрачного черного плаща ему куда больше пошла бы коричневая роба с капюшоном. Магарони встретился со мной взглядом, и выражение его лица с задумчивого сменилось на ироничное.
Мда, не хотела бы я быть монашкой в его аббатстве.
Долго ждать не пришлось. Охранники разом напряглись и обернулись – из-за угла соседнего дома вышел мужчина и направился прямиком к нам. Я узнала его фигуру: немного грузную, увенчанную копной густых светлых волос и дополненную вечной сигаретой в губах – странник, ответственный за этот проход между мирами, выглядел настоящим увальнем. Остановившись перед нами, увалень сделал последнюю затяжку и, бросив окурок под ноги, спросил Магарони:
– Уже обратно?
– Да. Я бы погулял по дорогам России, но, как говорится, дела не ждут.
Блондин еще раз кивнул и задержал взгляд на мне:
– Привет, странница, давно не виделись.
– Привет, Михаил.
Не так уж и давно – прошло чуть более года с тех пор, как я вывалилась к его ногам из пространственной дыры в этой самой будке, спешно покинув Набил.
– Интересная у тебя жизнь, – Михаил широко зевнул. – То сваливаешься, как снег на голову, убегая непонятно от кого, то возвращаешься обратно с почетным эскортом.
– Развлекаюсь, как могу, – я кисло улыбнулась, отчаянно стараясь не обращать внимания на усиливающееся свербение в груди.
Михаил порылся в кармане потертых джинсов и достал связку ключей, поднялся по низкой железной лестнице и отпер дверь. Широко распахнув ее, он отступил в гудящую, вибрирующую высоким напряжением темноту и, спустя некоторое время, щелкнул выключателем.
Первый, бросив по сторонам цепкие взгляды, последовал вслед за ним. Он уже поставил одну ногу на низкую ступеньку, когда сила, так долго подавляемая мной, дернула меня с места, и я, с легкостью отпихнув в сторону двухметрового мужика, взлетела по ступеням вслед за Михаилом.
Я оказалась в пыльном помещении, большую часть которого занимали переплетения проводов, частично спрятанные под металлические каркасы. После улицы воздух здесь казался спертым, пронизанным напряжением и опасностью. Низкое гудение неприятно било по ушам. Но я сперва не заметила ничего из этого. Меня переполняло возбуждение, сердце радостно забилось в груди.
Наконец-то я здесь! Стена справа от входа приковала мой взгляд. Я забыла о Магарони, которого так опасалась, и о его свите, должно быть, рванувшей вслед за мной. Не думая ни о чем, кроме мира будущего, просто встала посреди трансформаторной будки и закрыла глаза.
Во Вселенной существует множество измерений. Они отделены один от другого, и в то же время едины. Если пытаться достичь их обычным способом – никогда не преуспеешь. Я не особо люблю свой родной мир – тот, который готовилась сейчас покинуть. Но даже в нем, сером и заурядном, существуют явления, которые тяжело понять или описать. Их нельзя увидеть или пощупать – в них можно только поверить.
Темнота взорвалась вихрем цвета. Дыра в пространстве! Конечно, это был всего лишь "образ", но такой сильный, что я чуть не открыла глаза.
Год без прыжков не прошел даром. Нестерпимая яркость болью отозвалась в голове. Дыра полыхала огнем, переливалась всеми видимыми и невидимыми обычному глазу диапазонами света. Она впервые предстала передо мной с такой четкостью; мне даже показалось, что я вижу саму кротовую нору, тогда как в прошлом могла разглядеть лишь вход в нее.
То, что прежде виделось мне зыбким, колеблющимся кругом, на самом деле напоминало по форме ракушку. Небольшая, как раз под человеческий рост окружность переходила в вытянутый, спирально закрученный хвост. Он выходил за пределы здания, поднимался наверх и, истончаясь, терялся из виду, покидая привычное трехмерное пространство.
Видение было так прекрасно, что я непроизвольно подалась вперед. Если найти особое место, можно попытаться совершить невозможное. Достичь недостижимое, сделать шаг длиною в бесконечность, прыгнуть выше головы… Еще чуть-чуть, и я бы правда прыгнула, но на плечо легла тяжелая рука. От нее резко пахло сигаретами, и это привело меня в чувство. Я распахнула глаза, и передо мной снова была всего лишь стена, неаккуратно выкрашенная голубой краской. Мгновение спустя ее загородило широкое тело – посланцы из Набила обступили меня со всех сторон.
– Не торопись, прыгнем все вместе. Сегодня будешь пассажиркой, – Подмигнув, Михаил снял руку с моего плеча и прогулочным шагом подошел к стене, завладевшей моим вниманием.
Туман в голове быстро рассеивался. Я сконцентрировалась на произнесенных словах и удивилась – Михаил очень силен, раз спокойно берет в прыжок пятерых. Жаль, я не спросила раньше, каков его максимум. Мы могли бы о многом поговорить, если бы не избегали заводить любые, даже приятельские отношения. Лишние связи с Землёй не нужны ни ему, ни мне.
Михаил остановился у стены, и мы все взялись за руки, словно собираясь водить хоровод. Я зауважала Михаила еще больше, когда он практически без колебаний взял протянутую Магарони руку. Одно из двух – либо ему абсолютно нечего скрывать, либо он уверен в своих блокаторах чтения мыслей больше, чем я.
Побывав на электрических подстанциях, начинаешь понимать, почему все нормальные люди обходят их стороной. Я задергала коленом от нетерпения. Скорей, скорей бы свалить отсюда. Меня начинал нервировать низкий гул трансформатора.
Я нервничала и по другой причине: мне давным-давно не доводилось быть ведомой другим странником. Хотя… я повернулась к блондину и снова на секунду прикрыла глаза: он темным, уверенным силуэтом выделялся на фоне искрящейся дыры, тогда как все остальные пропали.
Я могла доверять Михаилу. Судя по тому, что я увидела, он мог бы перенести даже восьмерых.
Я открыла глаза и поняла: сейчас.
– Поехали, – Странник сильно дернул нас на себя, падая спиной в дыру.
2. Прыжок в Набил
То, что происходило дальше, лежит за гранью восприятия таких биологически несовершенных существ, как люди, и любые попытки описать процесс прыжка, используя человеческие ощущения, заведомо обречены на провал. Тем не менее, каждый из нас что-то видел и чувствовал в этот момент: чаще всего это описывают как полет с огромной скоростью по черному тоннелю, хотя кому-то могло показаться, что мы остались на месте, но само «место» начало терять очертания, смазываясь в густом тумане.
Никто не смог бы с уверенностью сказать, сколько продолжался прыжок: часы, милисекунды или десятки лет.
Что касается наших ощущений, то мы остались такими же, как до прыжка: не постарели, не помолодели, не захотели есть или пить. Разве что слегка устали, а образ длинного тоннеля бледнел и все быстрее отходил в прошлое, сминаясь и укорачиваясь.
Набил встречал путников из Москвы бархатной тишиной и полным отсутствием людей. Комната глубокого синего цвета со сглаженными углами ненамного превосходила размерами будку на Земле и выглядела точно также, как и год назад. Ничто не указывало на то, что мы оказались в горах, глубоко под землей. Высокие глухие стены, потолок – всё выглядело цельной, идеальной поверхностью. Ни изъянов, ни окон, ни какой-либо мебели.
Единственное, за что мог зацепиться взгляд, это за симметричный узор на полу. Из центра комнаты, словно круги от упавшего в воду камня, расходились правильные концентрические окружности, испускающие приглушенный свет. Мы стояли чуть сбоку от самой центральной и меньшей в диаметре окружности, отмечающей расположение дыры, через которую прошли.
Михаил разжал ладони и, пошатываясь, вышел из круга. Вот кто вымотался будь здоров, таща пятерых взрослых людей в соседнее измерение! Связь прервалась, объединяющее чувство растаяло без следа, и каждый из нас снова стал самим собой.
Я поборола искушение еще раз взглянуть на дыру, сделав вид, что никакие кротовые норы меня больше не интересуют. Свербение в груди поутихло, и, хотя я все еще чувствовала желание пускаться в путь между мирами, рассудительность победила: делать это во второй раз за такой короткий промежуток времени просто напросто опасно. Не знаю, что там думали по этому поводу остальные, но тройка охранников была готова даже к такому варианту: они не двинулись с места, словно теперь вместо Магарони охраняли дыру.
Я подошла к Михаилу. Он выглядел вполне оправившимся, и я снова подивилась его выносливости. Жизнь и правда несправедлива, раз такой сильный странник прозябает на столь малоперспективном направлении, как Набил-Москва.
Позади возник Магарони. Чтец многозначительно почесал себе за ухом и кивнул на арку прямо перед нами – выход в следующее помещение.
Надеюсь, это не намек, что я должна идти первой? Слава Вселенной, нет – Михаил снова выручил меня, шагнув в проем. Я притворилась, что поправляю длинный, немного осевший хвост, а сама тем временем сняла с левого уха сережку и спрятала ее в карман джинсов. Настала моя очередь. Я ступила под ослепляющий свет внутри арки, плавно переходящей в короткий коридор и, как положено, на секунду остановилась, высоко подняв голову.
Свет моргнул и сменился с белого на зеленый. На стене напротив моих глаз возникла небольшая надпись. На протяжении двух ударов сердца я воспринимала её как скопление непонятных вытянутых знаков, но на третьем ударе смысл слов стал совершенно понятен – столько времени понадобилось моему мозгу, чтобы перестроиться с русского языка на набилианский.
"Варисса Максимова.
Родной мир: Земля.
Возраст: 25 лет (земных)"
Я сделала пару шагов по коридору, и в меня одновременно с нескольких сторон ударили струи холодного пара, окутав с ног до головы. Я случайно сделала вдох и почувствовала неприятное жжение с носоглотке.
Отстой. Теперь я продезинфицирована не только снаружи, но и изнутри.
Белое облако быстро рассеялось, не оставив следов на одежде. Я вышла из гнетущего коридора с другой стороны, и, пока остальные еще не прошли, торопливо надела сережку обратно.
Несколько минут спустя Магарони и его спутники уже успели пройти сканирование и теперь ждали подземную "пулю", которая отвезет нас в город. Эта комната была более просторной, светлой, с двумя приземистыми диванчиками посередине. Здесь также никого не было. Вдоль одной из стен располагалось несколько дверей, в другой была квадратная ниша для багажа. Мы сняли верхнюю одежду, в которой уже становилось жарко, и сложили ее в образовавшееся отверстие.
Михаил не последовал нашему примеру, лишь снял пальто и повесил его на руку.
– Ты же поедешь с нами? – в моем голосе прозвучала неприкрытая надежда.
Михаил отрицательно покачал головой.
– Нет. Передохну здесь и вернусь обратно. Удачи, странница, – с этими словами он подошел к одной из дверей. Спустя секунду дверь открылась, и из-за нее донеслись оживленные голоса и высокий гортанный смех. Михаил махнул на прощанье и скрылся за дверью, оставив меня в тишине под насмешливым взглядом Магарони и неусыпным вниманием бдительной троицы.
– Куда планируете отправиться, Варвара?
– Еще не решила, – Магарони со своими вопросами начал дико раздражать меня. То, что вначале могло показаться данью вежливости, на деле было завуалированной издевкой: мое мнение тут никого не интересовало.
– Я знаю одно гостеприимное место в Высотном городе… Его хозяин – успешный и интересный человек, – Магарони помолчал, словно давая мне возможность высказаться. Так и не дождавшись ответа, он вздохнул и проговорил: «Высотный город, Верхний Уровень, сектор С, владение 5».
У меня засосало под ложечкой, стоило услышать знакомый адрес. Хотя чего я ожидала? Магарони прав: во всей Объединенной Вселенной вряд ли найдется более гостеприимное место, чем дом Никеля.
Получив координаты пункта назначения, ниша в стене закрылась, поглотив черные плащи и куртку. Почти сразу же раздался мелодичный сигнал, и широкие ворота в одной из стен разъехались в стороны. Напротив остановилась "пуля" – напоминающая поезд, но более быстрая, бесшумная и состоящая из нескольких маленьких кабинок.
Мы зашли в прозрачную, рассчитанную на десятерых капсулу повышенного комфорта. Магарони, поморщившись, активировал меню на столике у входа и выключил назойливый, бьющий по глазам рекламный ролик, проецируемый на внутреннюю поверхность капсулы. Стало гораздо темнее; сквозь ставшие прозрачными стены было видно, как "пуля", набирая ход, сделала несколько плавных поворотов и въехала в узкий, словно продолжение прыжка, тоннель.
Горы простирались на десятки километров вокруг, но цель путешествия была уже близка. Мы держали путь в Высотный город, один из важнейших центров этого мира, со всех сторон окруженный кольцом труднопроходимых скал.
Своим странным местоположением Высотный город обязан счастливой случайности: в этих местах находятся сразу два прохода в соседние миры. Один из них, находящийся в большом и шумном светлом помещении и перемещающий более сотни людей в день, ведет в Атлантис. Другой, из которого мы только что прибыли – на Землю. И если первый можно сравнить с шикарной парадной дверью, то второй – с неприметным, редко используемым черным входом.
Мне было некомфортно в мягком, обтекающем тело кресле, и я напряженно всматривалась в окно. Вделанные в стены тоннеля лампочки с бешеной скоростью проносились снаружи, сливаясь в яркие светящиеся полосы. В стекле отражались я и мои спутники: один из них – тот, кого я назвала Третьим, иногда поглядывал в мою сторону, а остальные негромко переговаривались между собой. Помимо него, никто не обращал на меня внимания; можно подумать, они транспортировали с Земли груз, а не живого человека.
Я внимательно вслушивалась, распознавала отдельные слова и даже имена, но общий смысл сказанного продолжал ускользать. Ничего касательно моей дальнейшей судьбы в их диалоге не было. Наверное, я бы уснула, если бы не Магарони, который продолжал вызывать у меня некоторые опасения. За всю поездку он задал всего два вопроса, которые я с успехом проигнорировала.
Спустя полчаса мучительного, растянувшегося на дни, ожидания, я начала проваливаться куда-то, все глубже затягиваемая в мглистый омут забытья. Дно было совсем рядом – протяни руку, и попадешь в спасительное объятие сна, – когда меня с силой вытолкнуло обратно.
Пуля плавно замедляла ход – мы въехали на Третий уровень Высотного города. Будучи зажатым на крошечном для мегаполиса пяточке, он был вынужден расти не вширь, а в высоту, подобно небоскребам моего мира. Два первых уровня города, вгрызаясь в скалистую почву, находятся ниже уровня земли, а самый верхний, десятый, на сотню метров возвышается над горными вершинами.
Полумрак остался позади; капсулу пронизывал яркий искусственный свет. Стены раздвинулись далеко-далеко, а своды поднялись на высоту пары сотен метров, растворяясь в белом сиянии и создавая ощущение открытого пространства.
Поезд затормозил посреди заполненной людьми платформы. Двери капсулы открылись и замерли безмолвным приглашением в Высотный город.
Мое сердце заколотилось. Может, я так и не успела толком проснуться, но дальнейшая дорога слилась в одну длинную вереницу ощущений, звуков и образов, проходящих сквозь тело, но не оставляющих какого-либо следа. Я все больше страшилась того, что ждет в конце пути, то и дело оборачивалась назад, порываясь вернуться обратно на Землю. Я вспоминала маршрут, не прилагая особых усилий, и шла туда, куда надо. Когда я чересчур глубоко уходила в свои воспоминания, кто-то из провожающих деликатно придерживал меня или наоборот, подталкивал, давая понять, что пора начать двигаться; таким образом я умудрилась напортачить не больше, чем обычно, всего пару раз отдавив прохожим ноги.
Уже на Верхнем уровне, пройдя по прилегающей территории большого особняка, я осознала, что над городом царит глубокая ночь. Мы вошли внутрь дома, миновали парадный вход, пару длинных коридоров, и я наконец пришла в себя.
Перед черной и блестящей дверью Магарони пропустил меня вперед. Я смутно поразилась его садистскому чувству юмора: предоставить свободу действий сейчас, когда мне больше некуда бежать или отступать. Напоследок кинув ему тяжелый взгляд, я толкнула дверь и вошла в кабинет.
Первым порывом было поднять руку и прикрыть глаза от слепящего света. Стены внутри кабинета были белые, цвета чистейшего девственного снега; прямо напротив двери располагалось большое окно. Перед окном стоял письменный стол, выделяющийся на фоне стен громоздким темным пятном.
Сидящий за столом мужчина лет сорока поднял на нас карие глаза, провел рукой по темным вьющимся волосами и изобразил крайнее удивление.
– Варисса! Какими судьбами?! – радостно воскликнул Никель.
Я почти рассмеялась. Сон сняло как рукой; веселье вперемешку с ненавистью – бодрящая смесь. Нужно отдать ему должное – в сложившейся ситуации это прозвучало действительно смешно. И мило: не только обратиться ко мне на родном языке, но и использовать при этом устоявшиеся обороты. Раньше мы общались на русском лишь в крайних случаях. Похоже, сейчас как раз он и был.
– Здравствуй, Антонио, – Никель вышел из-за стола, и я не сдержала усмешку: на нем был аляповатый атласный халат, небрежно стянутый на поясе, и домашние тапочки.
Мог бы и приодеться к моему приходу.
– Лучше, чем было, и хуже, чем хотелось бы. Тамошний странник неплох, но само расположение прохода в Набил огорчает, – Магарони поморщился. – Может, выбить деньги на модернизацию помещения?
– Не стоит привлекать лишнего внимания. Чем старее, тем незаметнее. Да и трафик чересчур низкий.
Они сделали синхронное движение – протянули правые руки для рукопожатия, но в последний момент, так и не соприкоснувшись, показали друг другу раскрытые ладони (1).
– До встречи, Варвара Васильева, – Магарони последний раз взглянул на меня, пряча улыбку, и вышел, оставив нас вдвоем.
– На твоем месте, я бы не стала окружать себя высокими людьми, – сказала я вместо приветствия, первой переходя на набилианский.
– А я, на твоем месте, сделал бы пластику лица.
Да-да, слышала много раз.
– Что вообще происходит? – Фраза прозвучало достаточно грубо, чтобы стереть удовлетворение с его лица, хотя бы на треть. Я начала медленно, но неотвратимо закипать.
– Нечто прекрасное, – На этих словах Ник снова засиял, – и грандиозное. Ты сама скоро поймешь.
– Не вижу ничего прекрасного в том, что я нахожусь здесь, тогда как должна быть в Москве, в гостях у мамы! – Выкрикнула я. – Грандиозная наглость, вот что это такое!
Он отвернулся к окну, будто не заметив моего гнева, и сложил руки на груди, всем своим видом выражая мечтательную гордость.
– Я стою на пороге великого открытия.
– Кто бы сомневался.
– Это будет прорыв, которого человечество ждет уже несколько веков. Вполне возможно, что вся моя жизнь была лишь подготовкой к тому, чтобы совершить…
– А при чем здесь я?
Он замолк и медленно повернулся ко мне.
– Если ты еще раз меня перебьешь, я попрошу парней, что так любезно привели тебя сюда, заткнуть тебе рот.
А ведь он это может. Настала моя очередь отвернуться, празднуя маленькую победу – мне все-таки удалось испортить ему настроение. Об этом можно было догадаться, просто наблюдая за подспудными изменениями в интерьере. Я глубоко вздохнула пару раз, беря себя в руки, и занялась созерцанием окружающей обстановки. Кажется, меня не было целую вечность, или даже две – сколько там нужно, чтобы забыть, как опасно перебивать Ника?
