Текст книги "Мир будущего (СИ)"
Автор книги: Людмила Райот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)
Свет неуловимо угасал. Стены, из белоснежных, превращались в белые с черным орнаментом. Я повернула голову, разглядывая геометрический узор, проступающий от окна по направлению к двери, и обнаружила, что мы здесь вовсе не одни: из кресла в дальнем углу за нами наблюдал молодой парень. Он походил на азиата – высокого и красивого – но что-то в его облике, или скорее взгляде, указывало на то, что он не из Азии, и даже не из Набила.
Он из Атлантиса.
С ума сойти. Настоящий атлант. Он-то здесь что забыл?
– Если тебе не до обмена любезностями, перейдем сразу к делу. Как твои ночи?
– Что?
– Как тебе спится? Тебе снова снятся сны-образы?
Я вконец смутилась. Кинула быстрый взгляд на атланта и с трудом сглотнула. За год на Земле я так отвыкла открыто говорить о способностях иных, что теперь, даже когда запрет спал, не могла заставить себя пошевелить языком.
– Д..да.
– Прекрасно.. – Ник сплел пальцы под подбородком и посмотрел на меня совсем другим, довольным взглядом.
Я нахмурилась, ожидая продолжения, но его не последовало.
– И что? Это все? Тебе не кажется, что тащить меня из соседнего измерения ради того, чтобы спросить, как мои дела – чересчур далековато?
– Не кажется. Я хочу предложить тебе сделку, – Никель начал обходить меня по широкой дуге, заходя за спину. – Предложить прекратить свое затворничество и вернуться в Набил. Ты должна вспомнить о своем истинном призвании, о том, кем была раньше. – Его голос понизился почти до шепота. – Вспомни, тебя же называли Алмазной Странницей…
Он оказался совсем близко от моего левого уха, и я, сбросив наваждение, отпрянула на безопасное расстояние. Этот псих немного переборщил, разыгрывая из себя демона-искусителя – если кто меня так и называл, то только я сама. И то по пьяни.
– Зачем мне это вспоминать?
– Ты не поверишь… Я нашел ее, – в его глазах вспыхнули веселые искорки. – Нашел дыру, которую так долго искал. Проход в новый мир…
Ник хотел сказать что-то еще, но его лицо исказилось радостью и он расхохотался, восторженно и неудержимо, словно счастливый мальчишка. Он даже согнулся пополам и пару раз хлопнул себя по коленям, но быстро выпрямился и снова стал серьезным. Вернулся к столу, резким движением откинул полы халата назад и сел, закинув ногу на ногу.
– Прошу прощения. Уже поздно, а я почти не спал предыдущей ночью.
Я сжала голову руками и помотала головой, мечтая изгнать любое воспоминание об этом смехе. Это невозможно. Никель уже успокоился и выжидающе сплел пальцы под подбородком, но краем глаза я все еще видела, как он смеется, катаясь по полу.
Образы! Уже… Вот она, одна из причин, почему я не хотела возвращаться – стоит только оказаться рядом с Никелем, как сумасшествие становится заразным.
– О чем он говорит? – я посмотрела на парня из Атлантиса.
Тот пожал плечами и еле заметно усмехнулся. Не понял вопроса, не снизошел до ответа, или тоже попросту померещился мне?
– Я нашел проход в новый мир, – повторил Ник, – и хочу, чтобы ты меня туда провела.
Воцарилось долгое молчание. Оно собиралось по углам комнаты, смешивалоь с темнотой и становилось почти осязаемым. Белое сияние окончательно потухло; черные линии, похожие на железную решетку, покрыли стены полностью и теперь постепенно смыкались на потолке над нашими головами.
Мне показалось, что я нахожусь в клетке. Захотелось подойти к окну и вглядеться в окружающий особняк пейзаж. Если попутешествовать в ночное время суток по разным уровням Набила, можно найти небо на любой вкус и цвет: ясное, освещенное мерцанием холодных и ярких звезд, такое близкое, что до него можно дотянуться; фантастическое, окрашенное радужными переливами северного сияния; небо, наполненное неоновыми отсветами огромных рекламных огней или даже небо, светлое как днем в прямом смысле слова.
Но только здесь, на самом верхнем ярусе, можно увидеть настоящее набилианское небо – совсем темное и неинтересное, затянутое еле различимыми облаками. Я сопоставила в голове календари Земли и Набила: часы, сутки и года здесь короче, чем дома, меня не было примерно год, и за это время набежало около трех месяцев разницы… Если мои расчеты верны (что маловероятно), в ясную погоду я могла бы увидать сразу оба небесных спутника (2).
Стоило признать очевидное: я скучала. Не по Нику – меня затошнило от одной мысли об этом, а по Набилу. И мне больше не хотелось обратно на Землю.
Я обернулась. Ник застыл, слившись со столом в неподвижную, с трудом различимую в темноте композицию.
– Что мне за это будет?
Мне показалось, что его губы тронула улыбка.
– Я дам тебе развод.
_____________________
(1) Традиционный жест приветствия и прощания у чтецов.
(2) "Небесный Странник" и "Небесная Странница" – два спутника планеты Набил.
3. Сделка с дьяволом
Я обомлела. Какая невиданная щедрость.
Сощурившись и чуть подавшись вперед, к Никелю, я пожалела, что так плохо вижу в темноте. Зрение плохое, но зато воображение хорошее. Я без труда представила себе выражение его лица, соответствующее роли великодушного избавителя. Вернул в Набил, предложил работу и вдобавок согласился дать развод, как будто я когда-то об этом просила.
Любопытство пропало, и на меня обрушилась усталость. Я не раз представляла себе эту встречу, и почти всегда она представлялась мне как встреча, раскаленная от еле сдерживаемой злости и обиды. И вот час настал, а я настолько устала и переполнена эмоциями, что почти не нахожу в себе сил, чтобы сердиться.
– Я тебе не верю, – вот и все, что я выдала из некогда заготовленного потока слов.
Вспыхнул яркий свет, моментально поглотивший черные решетки на стенах, снова ставших ослепительно белыми. Проморгавшись, я прочитала во взгляде Ника недоумение. Похоже, мне удалось застать врасплох не только себя, но и его.
– Почему? Дам. Честное слово.
Очень мило, что Никель воспользовался земной терминологией ради такого случая, но на меня трюк не подействовал.
– Да я не об этом. Не верю… во все это, – Я неопределенно повела вокруг себя рукой. – Ты же пошутил насчет развода?
– Нет.
– Развода, как платы за выполнение опасного и важного сразу для нескольких миров предприятия?
Ник промолчал. Значит, не пошутил.
– Что мне действительно мешало весь этот год на Земле, так это наличие официально зарегистрированного брака с теоретически несуществующим мужчиной из несуществующего мира, – я все больше начинала сомневаться в реальности происходящего.
– И правда, наверно, не мешало… Значит, хочешь остаться со мной? – Ник кинул на меня веселый взгляд – решил, что еще не все потеряно, раз у меня осталось желание иронизировать.
Я отвернулась.
– Я могу уже возвращаться обратно? Где мне найти куртку?
– Нет, не можешь, – он резко встал и, подойдя вплотную, посмотрел на меня сверху вниз. – Это все-таки похищение. Соблюдай правила приличия.
Я хмыкнула. Значит все-таки.
Потребовались усилия, чтобы остаться на месте и не отвести взгляд. Меня начало потряхивать, и я всем сердцем надеялась, что от усталости и пережитого волнения, а не от страха.
– Что же мне тебе предложить? – непроницаемо уверенный вид Ника дал трещину. Он слегка прищурился, почти улыбнулся, и я заметила несколько новых морщинок вокруг его глаз. – Не хочу давить, но мне очень нужны твои сны.
– Во-первых, ты мог бы предложить мне сесть, – я обошла Ника и уселась на его кресло. Буду считать это маленькой победой в нашем негласном сражении. Сложив руки на груди и откинувшись на спинку, собралась закинуть ноги на стол, но что-то в лице собеседника остановило меня.
Правильно, не будем перегибать.
– Во-вторых, ты мог бы предложить мне деньги, – на расстоянии от него я чувствовала себя гораздо увереннее.
Ник широко улыбнулся и переглянулся с атлантом.
– А я думал, что настоящий талант не купишь за деньги.
Я поразмышляла пару секунд.
– Ты прав, деньги это чересчур пошло… Всегда мечтала о собственном доме на Верхнем уровне.
Брови Ника поползли вверх.
– Высотного города?..
– Само собой. О существовании других многоуровневых городов мне ничего не известно.
– Может, лучше дом в Москве?
– Нет. Мне очень нравится Москва, но, понимаешь, там я чувствую некоторую профессиональную невостребованность…
Секунд десять мы в упор глядели друг на друга.
– Хорошо. Дом на Верхнем уровне. Теперь ты согласна? – я моргнула от неожиданности и замерла, не став спешить с ответом. Он согласился подозрительно быстро. Что ж, посмотрим, как сильно ему нужны мои сны.
– Плюс два миллиона таксов как компенсация морального вреда за похищение. И развод, конечно, – быстро добавила я.
Нужно отдать ему должное, он почти не поменялся в лице. На секунду замер, а потом рассмеялся. Снова. Отвыкнув от этого смеха, его тяжело переносить. Его даже не получается называть просто смехом. Кошмарный ужас, гремучая смесь маниакальности, веселья и скрытой угрозы – вот что это такое. Начавшись негромко, он усиливался, тембр уходил вверх, совершая дикие и немыслимые скачки; при этом Ник запрокидывал назад голову, одновременно приседая в коленях, посылая хохот в самое небо.
Я поборола сильнейшее искушение запустить в него чем-нибудь тяжелым или хотя бы заткнуть уши, пережидая, когда закончится пытка смехом.
– Дом и в придачу грёбаная куча денег? Не в земной валюте, а в валюте самого успешного и экономически устойчивого мира? Ты не перегибаешь, дорогуша? – он сделал такой издевательский акцент на последнем слове, что оно прозвучало унизительно, словно плевок. – Может, еще парочку островов Поднебесного архипелага?
– Нет.
– Нет?.. – он подался ко мне, приложив руку к уху. – Нет. Нет! НЕЕТ!
Ну до чего гениальный актер. Произнести одно простое, короткое слово со столькими интонациями. Переспрашивая. Констатируя. Ликуя. И, наконец, испытывая непередаваемое облегчение, посылая благодарность Вселенной.
Если он пытался воззвать к моей совести, то ее, по-видимому, больше не было. Позабыла в одном из измерений, лихорадочно прыгая туда-сюда.
– Вспомни, меня же называли Алмазной странницей… – я передразнила Ника.
– Ну да, конечно, – в его голосе прозвучал неприкрытый скепсис.
Он устало закрыл глаза, задумался и молчал слишком долго. Я поняла, что проиграла. Белизна интерьера начала тухнуть, становясь серой и тусклой. Одновременно с этим во мне росла опустошенность. Прилив энергии и бойкости иссяк. Еще немного, и не останется сил даже на то, чтобы с достоинством уйти.
Я встала из-за стола и направилась к двери. Это не было блефом. Попытка вернуться на Землю почти сразу после прыжка в Набил – полное безумие (если честно, мне не добраться даже до дыры), но здесь я просто не имею права оставаться.
– Извини, я слишком устала. В Набиле достаточно других странников, найди кого-нибудь еще, – я прошла мимо Ника и взялась за дверную ручку, когда он окликнул меня.
– Подожди, – и спустя продолжительную паузу. – Я согласен. Хочешь что-то еще? Поднебесный архипелаг принадлежит не мне, но у меня есть земли на юге Акитанского континента.
Я слабо улыбнулась двери. Мы оба знали, что это уже перебор.
– Как скоро..? – я опустила руку и повернулась к Никелю. Он понял недосказанный вопрос.
– Очень скоро. Я отправляюсь сразу, как только закончу некоторые приготовления. Ты пока не сможешь вернуться обратно.
Внутренности сплелись в тугой клубок от волнения.
– Я могу остановиться в другом месте?
– Конечно, нет. Охрана проводит в крыло для гостей. Поверь мне, твоя новая спальня бесконечно далеко от моей. Фактически можешь считать, что она в другом мире.
Дверь позади меня открылась, и вошла знакомая троица.
– И еще кое-что… – медленно продолжил Ник. – Разговор пошел не совсем в том ключе, в котором я рассчитывал. У меня тоже есть пара условий. И первое из них – больше никаких фокусов.
Если бы я соображала чуть быстрей, я бы догадалась, что сейчас произойдет. Увы. Я осталась на месте, даже когда Второй приблизился ко мне со спины.
– Что это значит?
– Я бы с гораздо большим удовольствием сделал это сам. – Глаза Ника нехорошо блеснули.
– Простите, къерра, – Второй выглядел по-настоящему виноватым; меня накрыло плохое предчувствие, но было уже поздно.
Мужчина схватил меня сзади за запястья и резко завел их за спину крест-накрест; я оказалась практически обездвижена, прижатая спиной к нему и чуть наклоненная вперед. Старые рефлексы оказались сильнее, чем я думала: нога сама собой взлетела вверх, согнувшись в колене. Держу пари, я бы здорово врезала Второму по голени, если бы его рефлексы не оказались еще сильнее моих. Он увернулся, уведя ногу в сторону, но хватку не ослабил. Я открыла было рот, но протестующий крик оборвался, когда Первый одной рукой взял мою голову в клещи, грубо повернув ее вправо.
– Если будешь дергаться, останешься без мочки, – спокойный голос Никеля донесся из далеких далей, не обременённых грубыми объятиями и резким запахом тестостерона.
Свободной рукой Первый ухватился за мою сережку. Я в ужасе замерла: пару долгих секунд мне казалось, что он снимет её прямо так, сильно дернув за нее вниз. К счастью, этого не случилось. Отпустив голову, он поднес вторую руку и неожиданно ловко расстегнул блокатор.
Второй тут же выпустил меня из медвежьих тисков. Взяв у напарника украшение, подошел к столу и отдал его Никелю.
– На этом пока всё, – тот довольно улыбнулся, разглядывая отобранный у меня блокатор. Простой, без затей, но не лишенный изящества – по виду и не скажешь, что уникальный в своем роде. Оторвавшись от созерцания, Ник поднял на меня взгляд. – Хочешь что-то сказать?
О, мне столько всего хотелось сказать! Я приросла к месту, тяжело дыша и потирая ноющие запястья; ненависть застилала глаза
– Ты… ты кусок набилианского дерьма!.. – наконец выдавила я.
– Спасибо, я в курсе, – суховато ответил Ник, спрятал серьгу в карман и вернулся за свой стол. – Не смею тебя больше задерживать. Будь добра, загляни завтра к двенадцати в Багровый зал.
Второй распахнул дверь. Видя напавший на меня столбняк, Первый вознамерился вывести из кабинета, взяв под руку, но я судорожна вырвалась и кинулась к Третьему (он в этом не участвовал!). Наставив на него трясущийся палец, я прошипела: "Это сделает он!"
Второй и Первый остались в кабинете. Мы с Третьим пошли по нескончаемым коридорам, лестницам, балюстрадам. Вел он; я понятия не имела, ни где находится крыло для гостей, ни Багровый зал. Мужчина уверенно шел по затемненному дому, периодически останавливаясь и сверяясь с электронными картами на стенах, я шла следом, трясясь от возмущения и гулявшего в крови адреналина. Мы делали это так долго – шли и шли – что я успела порядком остыть, и больше не испытывала соблазна вернуться обратно и расцарапать Нику лицо.
Обидно, конечно, что я лишилась блокатора. Вряд ли во всех Сопредельных мирах найдется хоть пятерка вещиц, обеспечивающих почти полную защиту от сканирующих устройств и чтения мыслей. Оставался еще блокатор в виде кольца, но он и в подметки не годился сережке. И это означало, что я больше не "невидимка". А что хуже, гораздо хуже, я теперь беззащитна перед Никелем и другими чтецами.
Эта мысль заставила меня остановиться и грязно выругаться по-русски. А может, и не по-русски: с нейроносителем разница между своим и чужим языком перестает ощущаться.
Пока мы шли, темные стенные панели по бокам коридора меняли окраску: в середине становились черными, а по краям начинали светлеть и светиться, образуя подобие рам вокруг блестящих зеркал. Я повернула голову и всмотрелась в свое лицо, боясь увидеть проступающие синюшные следы от цепких лап Первого, но их не было. Да уж, видок у меня потрепанный: собранные в длинный хвост волосы закудрявились от влажности и частично выбились из-под резинки, образуя вокруг головы пушистый ореол, а тушь для ресниц оставила черные следы под глазами.
Наконец, когда я подумала, что никогда не смогу найти дорогу обратно, Третий остановился перед дверью, ничем не отличающейся от десятка других таких же дверей в коридоре.
– Плодотворных снов, къерра, – сказал он и пошел в обратном направлении.
– Вали, придурок, – пробормотала я и вошла внутрь.
Я скривилась от этой лицемерной вежливости, с трудом удержавшись от того, чтобы не нагрубить в ответ. Прижала руку к металлическому прямоугольнику слева от двери и вошла внутрь.
В моей спальне царил приятный красноватый полумрак. На потолке волнообразно возникали, разгорались и тухли участки разной интенсивности багрового света. Создавалось впечатление, что я долго шла по темным подземельям и наконец дошла. До самого ада.
В аду не было ничего особенного. Вокруг царил минимализм, свойственный всем типовым номерам этого крыла. Сразу ото входа взгляд падал на кровать и стоящие рядом пару тумбочек, напротив кровати находилась большая голая стена, слева – окно на всю стену, справа чуть выдающиеся из стен шкафы и очертания небольшой двери, наверное, туалета. Очень кстати.
Выйдя из ванной, я стащила с волос надоевшую резинку и мрачно задержалась взглядом на огромном окне. Обычно такие большие окна заставляют чувствовать себя не в своей тарелке, но сейчас мне была плевать на то, что кто-то снаружи может наблюдать за мной. Все, чего мне хотелось, это забраться в постель и поскорее уснуть. Сон расставит по местам все, что можно расставить.
Касаясь рукой гладкой и прохладной поверхности стены, я прошлась вдоль комнаты. Стена в ответ на касание ожила и засветилась нежным серебристым светом.
Благодаря технологии жидких кристаллов нового поколения большинство поверхностей в доме при необходимости превращаются в интерактивный дисплей. Хотя большинство набилианцев предпочитают систему голосового управления окружением, я почти никогда не пользовалась ей, приберегая разговоры с собой в пустой комнате на случай, если однажды все-таки сойду с ума.
Остановившись в центре, я слегка постучала пальцем по стене, вызвав небольшое окно с набором базовых функций. Вызов персонала, будильник, интерьер, освещение… Вот оно.
Я полностью выключила всю подсветку, разделась и забралась в постель. Уснуть сразу было бы спасением, но даже в этом удача отказала мне. Я долго лежала без сна, борясь с голодом, обидой и унижением. Масштаб перемен, случившихся после выхода из квартиры, никак не желал уместиться в голове.
На меня напали, похитили, силой утащив в соседнее измерение, и ограбили. Неплохо для одного вечера! Наверное, следовало бы злиться, но я иссякла.
Это здание принадлежал моему мужу, но я никогда не считала его домом. Просто не смела. Я жила в мире Набил долгие годы, но так и не стала в доску своей, всегда оставаясь чужачкой. И тем не менее, что-то держало меня, вцепившись когтистыми пальцами в душу, весь этого год, пока я пыталась сродниться с Землей. Отпустило только сейчас. Здесь.
И это означало, что я снова крупно вляпалась.
Что ж, добро пожаловать в мир будущего, детка.
4. Багровый зал
Наутро, только перешагнув через зыбкую грань пробуждения, часть меня (меньшая – та, что пытается сохранить ясность мышления даже во сне), отметила – что-то не так. Во-первых, непривычно светло. Даже не открывая глаз, я почувствовала, что вокруг слишком много солнца для блеклого утра московского октября. И во-вторых, чересчур удобно. Словно каждая часть тела провела ночь на персональном облаке, мягком, как пух, и полезном для позвоночника, как ортопедический матрас. Последнее ощущение трудно внятно описать словами, но если вы хоть раз спали на матрасе из Набила, вы никогда не спутаете его ни с чем другим.
Набил?
Сон сняло, как рукой, и я резко села в кровати. За ночь стены спальни окрасились в розоватый цвет, и проникающие сквозь окно лучи делали цвет теплым, нежным и живым.
Посидев с полминуты, застонала и легла обратно, натянув одеяло до самого подбородка. События вчерашней ночи и обрывки разговора с Никелем один за другим всплывали в голове, заставляя меня еще глубже вдавливаться в постель. Проход в новый мир, дом в Высотном городе, два миллиона таксов…
И как ко всему этому относиться? Я потенциально сказочно богата? Прекрасно, правда перспектива работы в команде с человеком, которого я ненавижу всем сердцем, омрачала перспективу светлого будущего.
Я потянулась за лежащей на тумбочке сумкой и долго перерывала ее в поисках своего самсунга. И лишь нащупав телефон, вспомнила о его бесполезности в этом мире. Мобильная сеть здесь не ловит, установленное время – и то земное. Оставалась пара часов до того, как батарея окончательно разрядится, а затем он превратится в бесполезный аксессуар, экспонат из набилианского музея древности. Здесь такими не пользуются уже лет триста.
На экране высветился пропущенный вызов от мамы в 21.36. Кажется, в это время я как раз совершала свой вояж к трансформаторной будке. Мама… У меня перехватило горло. Я ведь даже не успела дать ей знать.
Я вскочила и начала одеваться, наспех натягивая одежду. Нужно вернуться в Москву. Сейчас же, без прощаний и предупреждений. Оставалось надеть только свитер, когда ужасная правда стукнула по темечку.
«У меня тоже есть условие. Больше никаких фокусов».
Теперь понятно, почему Ник отобрал блокатор.
Год назад благодаря этой штучке я сумела сбежать из Набила, незаметно пройдя через все сканеры. И вплоть до вчерашнего дня большая часть меня (та, что даже в бодрствующем состоянии умудряется отрицать очевидное) верила, что мое местонахождение по-прежнему загадка.
Провернуть этот номер снова не получится.
У меня буквально опустились руки, и я выронила свитер обратно на пол, так и оставшись в джинсах и серой майке. Следующий час занималась всем чем угодно и безбожно тянула время, раздумывая, можно ли не явиться на назначенную Никелем встречу. По всему выходило, что нет. Электронные сообщения не проходят через кротовые норы; я могла бы отправить письмо на Землю с курьером, но только обычным, на быструю доставку не хватит денег. К тому времени, как письмо дойдет до семьи, меня успеют объявить без вести пропавшей.
Я вызвала интерактивное меню и поэкспериментировала с дизайном комнаты. По очереди открыла все шкафы и ящики тумбочек. Там висела московская куртка, доставленная от межмирового прохода вчера вечером, а еще, к удивлению, нашлась гора набилианской одежды, купленной до побега. Обувь, косметика, диковинные штучки – все то барахло, что я бросила, не желая брать с собой в новую жизнь. Какой-то заботливый подонок не только перенес вещи в новую спальню, но и уложил аккуратными стопками.
Лишь почувствовав, что меня одолевает скука, я решилась узнать местное время. Нарисовала пальцем небольшой круг на стене, всем сердцем надеясь, что уже слишком поздно, чтобы идти в Багровый зал. Как только линия замкнулась, над кроватью возник большой циферблат, разделенный на 14 часов.
Почти час дня. Скорее всего, я всё пропустила, что бы там под этим "всё" не подразумевалось.
Выйдя из комнаты, я посмотрела вдоль длинного коридора, по обе стороны которого громоздились запертые двери. «Я могу не идти туда», напомнила я себе.
И, конечно же, ошиблась.
До какого-то момента я и правда думала, что течение моей жизни зависит от моих же поступков. Пока все не перевернулось с ног на голову, и я не убедилась раз и навсегда: за спиной всегда есть некто более могущественный: тот, кто расставляет фигуры на игральной доске и просчитывает стратегию игры. Меняет декорации раз и навсегда, двигаю тебя в нужный момент в правильную сторону.
Пять лет назад привычное существование рухнуло в один миг. Я училась в институте, когда начались головные боли, а сны стали ярче реальности. Тот период запомнился сплошной вереницей больниц, врачей и обследований. И когда, сама того не зная, я наконец вышла на нужного человека, он понял все без слов. Пожилая женщина-врач посмотрела на меня не как на очередного пациента. Не брала в руки медицинской карты и не подключала к телу приборы, зная что-то, недоступное другим. Просто улыбнулась и задала странный вопрос: чего бы мне хотелось больше – уметь путешествовать в другие миры или читать мысли людей?
Я не придала ему значения, и правильно сделала. Желание роли не играло. Нельзя выбрать ментальную способность. Мы – нас называют иными – уже рождаемся такими. Либо странниками, либо чтецами.
Будь я чуть менее удачливой, меня бы здесь не было. У иных, рожденных на Земле, не самые высокие шансы быть найденными коллегами из более развитых миров. Не знаю зачем, для чего и кому это выгодно – кто тот могущественный кукловод, прячущийся в тени? – но я все же тут. Снова.
Теперь главное – не заблудиться в поисках Багрового зала.
Спасибо интерактивным картам на стенам – до места встречи я добралась почти без приключений. Сделала глубокий вдох, пообещала себе сбежать при первой возможности и толкнула высокую резную дверь.
Сбылись мои самые худшие опасения – Багровый зал оказался залом в прямом смысле слова. Высокие потолки, почти полное отсутствие мебели – лишь круглый белый стол метрах в десяти от входа да четыре высоких, массивных стула, стоящие посреди огромной пустой комнаты, серый цвет которой с каждой секундой становился все глубже и глубже. Неоднородные, клубящиеся переливы разных оттенков от светло-стального до черного создавали зрительную иллюзию, будто стены находятся далеко-далеко. Перешагнув через порог, я словно перенеслись на необъятную мглистую равнину, от края до края затянутую грозовыми облаками. Лишь из двух больших окон в дальнем конце зала лился яркий свет, не давая сумеркам перейти в ночь.
За одним из них, склонившись, сидел Никель. Увидев меня, он просиял.
– Ты почти не опоздала.
Да-ла, да-ла… Его громкий низкий голос породил эхо, которое, отрастив ноги, несколько раз прошлось по залу.
– Проходи, мы тебя ждали.
Я не спеша двинулась к столу, напряженно размышляя над ответом. Меня насторожило, что он отозвался о себе во множественном числе – кроме него, в зале больше никого не было видно.
– У меня есть просьба, – начала я, подойдя на расстояние, с которого не требовалось кричать.
– Я уже отправил весточку твоей семье. И он как раз недавно вернулся с ответом от…мамули.
– Уже? Что она ответила? Отдай мне!
Ник покачал головой.
– Нет. Сначала сделай то, ради чего сюда пришла.
Я непонимающе нахмурилась.
– На самом деле ты ведь пришла убедиться, что я еще не спятил окончательно? Убедиться, что мои заявления про новый мир обоснованны… – я молчала, и Ник продолжил. – Нет? Тогда может ты пришла, потому что боишься, что это всего лишь один из твоих снов, и ты по-прежнему безработная?
– Вообще-то, у меня есть работа… – начала я и осеклась. Не хотелось упоминать здесь о сложных трудовых буднях официантки.
– О, конечно. Твоя РАБОТА, – Никель сделал такое лицо, что не осталось никаких сомнений – он знает о падении моего статуса до уровня обслуживающего персонала, и больше ничто не сможет поднять меня в его глазах. – Тогда хотя бы сядь и поешь.
Он кивнул головой в сторону стола, на котором стоял поднос с разнообразной едой. Наличие оной несказанно порадовало: отсутствие ужина, отсутствие завтрака – я уж было начала волноваться, что за время моего отсутствия приемы пищи в мире будущего вышли из моды. Или он собирается кормить меня только в случае правильного поведения?
Поколебавшись, я все же села за один из стульев, самый дальний от Никеля, и протянула руку к тарелке с выпечкой. Донести ее до рта не успела, Ник встал из-за стола и как бы между прочим произнес:
– Кстати, забудь о своей работе. Пока ты спала, мой человек уже передал заявление…как там это у них называется?
– Увольнение по собственному желанию, къерр, – из недр зала появился один из вчерашних лбов, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.
– Точно! – обрадовался Ник. – А также оплатил квартиру на несколько месяцев вперед. Как видишь, все улажено.
– Можете не благодарить, къерра, – «лоб» сел рядом, подняв на меня кристально честные и невинные глаза.
Я сжала ароматную булочку, и на зеркально гладкую поверхность стола посыпались крошки. Создавалось ощущение, что ныняшняя партия, разыгрываемая кукловодом с моим участием, чистой воды несправедливость. Мало того, что возможность выбора – лишь иллюзия, так еще соперник безбожно жульничает, предугадывая действия наперед.
У меня и правда была идея улизнуть на Землю, прикрываясь необходимостью уладить вопрос с работой и квартирой, но теперь об этом можно и не заикаться. Никель меня не отпустит.
"Никогда и ни за что" – ответил его насмешливый взгляд.
– Может, уладите еще и вопрос с набилианским жильем? – съязвила я. – Хочу в свой новый дом. Мне здесь не нравится.
– Уладим, – кивнул Ник, – сразу же, как вернемся из нового мира.
– А если мы не вернемся..?
– Не вернемся – тогда и будем думать.
Я услышала смешок справа и неожиданно заметила в соседнем кресле еще одного человека – того парня, что был вчера в кабинете Никеля. Я опешила, некоторое время разглядывая его в упор. Он не был ни странником, ни тем более чтецом, и казался обычным человеком. Очень незаметным – что было более чем странно, учитывая его потрясающую красоту. И при этом уже во второй раз я заметила его чисто случайно. Стоило отвернуться и отвлечься на что-нибудь другое, как он начинал ускользать из поля зрения.
– А это кто? – спросила я Ника, кивком указав на парня. Тот и ухом не повел, словно это я, а не он, играла тут в невидимку.
– Его зовут Тимериус Кальведросси. Он пойдет с нами.
Я удивленно приподняла брови. Это объясняло его присутствие в этой комнате, и больше ничего. Что не иной забыл в команде по разведке нового мира? Тимериус Кальведроси. Имя журчало и звенело, как чистый искрящийся ручей. Значит, он и правда с Атлантиса.
– Начну с самого начала, – Никель отвернулся, прислонившись спиной к высокой спинке стула, сложил руки на груди и замер, углубившись в свои мысли.
Я подумала, уж не заснул ли он, стоя с открытыми глазами, но тут мужчина встрепенулся, выйдя из оцепенения.
– Чтобы никто не заскучал, я приготовил небольшую презентацию. Приглушим свет, – сказал он, и стекла в окнах потемнели, плавно погрузив все вокруг в полумрак, – добавим музыкальное сопровождение, – заиграла тихая музыка, – и приступим.
По его щелчку в воздухе спроецировался черный шар. Он завис над нашими головами, заняв собой почти все пространство до потолка.
– Сферическая модель Объединенной Вселенной, – сказал Ник, и небрежным движением отодвинул шар в сторону, чтобы было удобней смотреть. Затем взмахнул ладонью рубящим движением, и шар разрезало на две половины. Одна из них схлопнулась и исчезла, а другая развернулась к нам сердцевиной. – Если вдруг кто-то забыл, как она выглядит.
Я пропустила мимо ушей выпад в свой адрес. Года на Земле чересчур мало, чтобы забыть подлинную Вселенную. Особенно учитывая, что она постоянно является ко мне во сне.
