Текст книги "Великая Степь. Кира. Книга 1 (СИ)"

Автор книги: Людмила Ансарская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

***

Возле кабачка, где в основном останавливались деревенские жители, чтобы отметить удачную или неудачную куплю-продажу, остановился дилижанс из тех, что ездят между городами, Вадим не помнил, чтобы такое случалось, да и вокзал был на другом конце города с южной стороны, а здесь северная окраина. Кучер спрыгнул со своего места, открыл дверцу и помог спуститься красивой даме, одетой в щегольскую шубку и узкую короткую юбку длиной всего лишь до колена. Срам-то какой. Но ножки у заезжей красавицы ничего да и попа тоже, узкая юбка лишь подчёркивала стройность фигурки, ничего не скрывая.

– Э, Вадик, на кого ты там пялишься? – к молодому мужику подошёл бородатый верзила, который третий день отмечал удачную продажу шкурок редкой голубой лисицы и домой, к родной жене не торопился.

– Да вон смотри, какая краля в наши края залетела, – первый мужик с аккуратной русой бородкой кивнул в сторону крыльца, видимого из окна, возле которого сидели приятели.

Дама тем временем взяла на руки девочку лет двух в милом детском пальтишке и в шапке как раз из меха голубой лисицы, другой достала из сумочки деньги и отдала кучеру. Её багаж уже стоял на крыльце славного заведения, к которому стали подтягиваться любопытные всех мастей.

"Как пить дать обокрадут заезжую дамочку", – с усмешкой подумал Вадим, потягивая пиво из большой кружки, бросил взгляд на приятеля, тот отчаянно тёр глаза.

– Что случилось-то?– поинтересовался первый мужик.

– Допился, блин, домой пора. Прикинь, мне сейчас сестра померещилась.

– Это та, которая в столицу умотала вслед за магом?

– Не за магом, а учиться, – терпеливо, как будто делал это на протяжении многих лет, отчего уже смирился с людской глупостью, поправил приятеля верзила.

– Ты хочешь сказать, что эта дамочка похожа на твою сестру Кирку? – уточнил Вадим, вставая из-за стола, если это правда та, о ком он думает, то ...

Не успел он додумать, как что-то громыхнуло у крыльца, вороватый Михей взвыл дурным голосом, дамочка ловко пнула незадачливого вора, и то свалился в снег, прижимая к себе пострадавшую руку.

–

"Вот тебе и прибыла тихо", – с досадой подумала я, отряхивая ботинок от налипшего снега, случайно оступилась в снежную кашу, пока спешила к чемоданам, подвергшимся несанкционированной инспекции со стороны любопытных местных жителей.

Надо было переделать защиту на чемоданах, но кто же знал, что почти в родном городе меня попытаются первым делом обворовать? Неудачный грабитель валялся в снегу, подвывая, а к месту действия стали подтягиваться зрители, которые были далеко недружелюбно настроены. Не любят северяне чужаков. Суровый край требует, чтобы люди держались друг за дружку, объединяясь в роды и помогая родичам, а чужаки, кто их мать-отец, покажи. А значит неизвестно, добрые они люди или худые и что от них ожидать.

Сынок с любопытством рассматривал никогда не виденных в таких количествах бородатых мужиков.

– Мама, смотри, они как в театре, да?

– Да, родной. Возьми-ка сестру за руку и не отпускай ни за что. Понял?

– Мы будем драться? – оживлённо посверкивая чёрными степняцкими глазками, спросил сын.

Для него драться означает учебный поединок. Он не боится большую толпу взрослых дядек, в школе его постоянно окружали воины, очень лояльно к нему настроенные, поэтому предстоящую стычку он воспринимал как забаву.

– Ага, ты охраняешь принцессу, славный воин Илай, если что делай, как я тебя учила.

Я научила его простейшим шаманским техникам, призванных шокировать противника, вызывать страх и панику.

– Есть, мэм, – отрапортовал мальчишка, вставая в боевую стойку, не забыв при этом схватить сестрёнку за воротник пальтишка.

Вадим подорвался с места и мигом оказался на крыльце, опередив многих желающих лицезреть бесплатное представление из первых рядов. Находившиеся снаружи у лошадей мужики стали брать неразумную магичку в кольцо. Все знают, что маги в их местности не имеют большой силы, а колдунов здесь отродясь не любили. Но если это Кира, она должна знать об этом, почему она готовится к отражению атаки?

Вадим не понимал свою бывшую одноклассницу и любовь всей его юности. Сейчас, не отвлекаясь на её столичный вызывающий наряд, он узнал её. Те же длинные белокурые волосы, ниспадающие из-под меховой шапки красивым каскадом на спину, те же огромные голубые глаза, заполненные отражением внутреннего колдовского огня, розовые губки, сейчас искривлённые в предвкушающей усмешке. Она никогда не уважала мужчин и не признавала их превосходства в физической силе. Вот и сейчас понадеялась на свои колдовские способности, забыв об особенностях своей родины. Только Кира стала красивее во сто крат. Раньше она была миловидной девчонкой, не особо выделяющейся среди таких же подружек, сейчас же она превратилась в Женщину, За Которую Не Жалко Жизнь Отдать, о которых слагали легенды в древности. Вадим всегда питал слабость к преданиям старины, и ничего не мог с этим поделать. Его тайная любовь подалась в столицу за магом-вербовщиком, искавших детей с талантом, пришлось забыть о мечтах юности. Вадим женился, родил детей, живёт обычной жизнью северянина, то есть охотится, ловит рыбу, заготавливает лес, почти забыл о своих детских глупостях и тут появляется она.

– Чу, мужики, вы, что дочку Станислава Ясного не узнали? – усмешкой громко обратился он к мужикам, вальяжно оперевшись на резной столбик крыльца.

Все обернулись на него, в том числе и мечта его юности.

– А ты не брешешь? – кто-то спросил из толпы.

– Спроси у её брата. Антоха, выходи, тут твоя мелкая сеструха, и её бить хотят,– крикнул он внутрь кабачка.

– Кто мою Кирку забижать собирается?! – взревел раненым медведем бородатый верзила.

Мужики прыснули с его пути, не желая связываться с буйным лучшим кулачным бойцом округи.

– Антон! – взвизгнула магинька и повисла на шее ошарашенного верзилы.

– Кирка, всё-таки ты не померещилась, – он не уверенно потрогал её лицо, как бы проверяя реально ли оно. – Точно ты, на маманьку похожа, – и как заорёт, – Мужики, гуляем, сестра из столицы приехала!

Толпа воодушевлённо загудела, в магине признали свою, подхватили её чемоданы, забыв, чем это чревато и поволокли внутрь. Вадим ждал, когда что-нибудь ещё взорвётся, но обошлось, то ли магинька отключила, то ли заклятия сами выдохлись без подпитки из внешней среды. Дядька подхватил смуглого племянника на руки, тот с восхищением трогал его роскошную бороду, длиной с раскрытую ладонь, девочку мать взяла на руки сама.

Когда гомонящая толпа проходила мимо Вадима, ясноглазая магинька подмигнула ему и сказала:

– Привет, Вадик.

Узнала.

Братец придумал отмечать мой приезд, об отправлении домой в ближайшее время и речи не могло быть. Илай без ума от своего шумного и огромного дяди. Тот настоящий былинный богатырь – косая сажень в плечах, рост под два метра, бородища ... я такую даже у отца не видела. У меня четверо братьев и две младшие сестры. У северян принято иметь большие семьи. Антон – четвёртый брат, и мой двойняшка, из-за чего в детстве мы были с ним не разлей вода. Хорошо, что я его встретила. Оказывается, мама сейчас гостит у самой младшей дочери, которая в том году вышла замуж, а этой весной родила. Вот мама и помогает ей с тройней. А дома у родителей хозяйничает Старшая невестка. Мы и раньше с ней не очень ладили... Отец ушёл на промысел рыбы со своей артелью, значит, его не будет ещё месяца два.

– Вот что, Кирка, – подвыпивший и счастливый братец подсел ко мне, я печально сидела за столом в кабачке и поглощала свой поздний завтрак.

Илай очаровал местных мужиков своей любознательностью и искренним восхищением их богатырской силушкой, так что они сидели с ним и травили северные байки. Я вполуха слушала, чтобы они не скатились до пошлятины, не пригодной для детских ушей. Пока всё было прилично, шли охотничьи истории.

– Айда ко мне на постой. У старшего делать нечего, вы с его бабой насмерть друг друга поубиваете в первый же день. А моя тихая, гостей любит, с радостью тебя примет.

– Кирка, а Кирка, ты иди к Вадиму, он сейчас вдовый, – подсказывает смешной рыжий мужичок с соседнего стола, в котором я с трудом узнала своего соседа Петьку Чижика, на год меня младше.

Мужики ржут, братец тоже ухмыляется. Никто мне не поверил, что мой муж приедет следом, думают, я сбежала от него. Потому что какой нормальный мужик бабу да ещё с дитями одну отпустит в такую даль?

Вадим улыбается в кружку. Вот кого-кого, а его я узнала сразу, по глазам, синим как лесные озёра. Кажется, он был в меня влюблён в школе, но потом кто-то посмеялся над ним, и он при всех назвал меня страшненькой. Я ужасно обиделась на него и больше не разговаривала с ним.

– У тебя двое и у него двое,– продолжил сватать Петька.

– Хватит, – с ленцой сказал Вадим. – Кира, не пойми превратно, у меня действительно есть дом, который могу тебе сдать. Материн дом, помнишь тот, что у реки?

Я кивнула. Вопросительно посмотрела на брата, ожидая его вердикта, ему лучше знать в каком состоянии предлагаемое жилище. Тот всё правильно понял.

– Дом добрый, дров тебе мы привезём, чем надо снабдим. Только ты всё равно у меня будешь жить. Что люди скажут? Столь родни, а тебя в пустой дом?

– Не переживай, Антоша, я ведь не одна, у меня есть двое, – я кивнула в сторону уминающей черничный пирог Снежке и весело болтающего с мужиками Илая.

– Хорошие у тебя дети, сестра, – похвалил меня брат, посматривая на племянников. – Только чего Старший такой смуглый?

– В отца пошёл, а дочь в меня, – и не соврала. -Так я принимаю предложение Вадика?

Брат ещё поломался немного, потом, видимо вспомнив, на сколько дней он задержался в городе, и какая встреча его ждёт дома, согласился.

Глава 21 Моя первая любовь

На следующий день мы небольшим караваном возвращающихся с ярмарки селян поехали в мой родной посёлок. К вечеру доедем, если всё будет хорошо. Сани легко скользили по наезженной колее. За пределами города, снег и не думал таять, сохраняя свою первозданную белизну и силу. С обеих сторон дорогу обступали исполинские сосны вперемежку с пушистыми елями. Оказывается, я отвыкла от северного леса. Одна мысль прогуляться по сумрачному ельнику стала вызывать во мне содрогание.

На одной из остановок я подошла к Вадиму, объяснить ему ситуацию. Мужики одобрительно погоготали. Я не особо обращала внимания.

– Вадим, я не хочу, чтобы ты неправильно понял ситуацию. Я действительно приехала погостить, и я действительно замужем. Мой муж жив-здоров и на самом деле приедет вслед со мной.

Мужик пожал плечами.

– Приедет, так приедет. А жить-то тебе всё равно где-то надо. Так что от своего предложения я не отказываюсь. И чем смогу помогу. Остальные хоть меньше к тебе приставать будут.

– Спасибо, – я благодарно сжала руку мужчины.

Он улыбнулся.

– Кирка, ты всё та же, играешь в неприступную ледышку. Как ты умудрилась замуж-то выйти?

Меня покоробила его прямота, но я ответила.

– Меня похитили и женились, – оставив офигевающего мужика с открытым ртом, я пошла к саням своего брата.

На третий день жизни в деревне я окончательно обжилась, вспомнила, как носить воду из колодца, растапливать каждое утро печь, чтобы приготовить пищу, и топить печку, чтобы не замёрзнуть. Тепла печи не хватало для обогрева всего дома, хотя он был небольшим, состоящим всего из двух комнат и кухни, плавно переходящей в первую жилую комнату. Комнаты у меня на родине было принято называть "изба". "В той избе" мы говорим, когда хотим сказать в другой жилой комнате, где нет печи. "В избе" – значит дома, внутри дома.

Малыши первые дни грустили по дому, потом тоска была сметена обилием новых впечатлений и знакомств. Наш дом был полон гостей: столичную тётушку спешили навестить все многочисленные племянники, дяди и тёти, просто соседи и знакомые.

Одной спать было непривычно. Очень не хватало Тео, и почему-то стал чаще вспоминаться мой шаман. Вот как сейчас: сниться мне как будто пришёл Илай, хотя я знаю, что это невозможно, он далеко, в Степи, и ограничен в передвижении своими новыми княжескими обязанностями. Но до чего реалистичны его поцелуи, нежные прикосновения и ощущение его тела...

Проснулась утром от того, что было очень хорошо и тепло. Меня это удивило: почему изба за ночь не выстыла? Я потянулась и поняла, что не одна на деревенской узкой кровати. Первая мысль: "Тео вернулся!". Поворачиваю голову, а рядом со мной на моей подушке спит Вадим.

Я чуть не заорала, вовремя заткнула рот рукой, чтобы не перебудить детей. Посмотрела в сторону их кровати, стоящей у печки: они уютно посапывали, накрытые двумя тёплыми одеялами.

Фух, можно перевести дух.

–Вадим, – я осторожно потрясла мужчину за плечо, край одеяла сполз, и я отметила что он обладает прекрасно сложенной фигурой.

Нет, вряд ли он специально за ней следит, просто хорошая наследственность и естественные физические нагрузки дают такой результат. Можно ещё раз перевести дух, если бы я провела ночь с уродом, я бы не смогла простить себя. В первый раз в моей постели бородатый мужчина.

– М? – промычал воздыхатель из моей юности, сграбастал меня своей тяжеленной ручищей, привыкшей к тяжёлой физической работе, и прижал к себе.

У меня чуть рёбра не затрещали. "Да, не привык он баловать рафинированных столичных барышень", – с ехидцей подумала я, пытаясь высвободиться из его объятий, при том так, чтобы не нашуметь.

– Вадим, просыпайся, – снова зашипела я, чувствуя себя героиней пошлого анекдота.

– Ненасытная моя, тебе всё мало? Всю ночь с меня не слазила... – проговорил он с улыбкой, ласково поглаживая между лопаток, а я покраснела до корней волос.

Я думала, что это Илай, мне даже страшно представить, что я могла вытворять. Почему-то только с шаманом я чувствовала себя настолько свободной, что смело выражала себя, не боясь осуждения. Наверное, потому что он мне казался сказкой, нереальным, как сон, другая страна, другие обычаи, всё как будто понарошку, игра. С Тео мне тоже было хорошо, но по-другому. С Илаем я превращалась в необузданную дикарку без границ. Не зря он меня называл своей кобылкой. А может всё дело в том, что он был шаман, и очень много внимания уделял доставлению мне удовольствия, интуитивно чувствуя и наблюдая, что мне нравится больше всего?

– Вадим, тебе надо уходить. Мой сын... – пролепетала я, всё ещё краснея.

– Понимаю, – мужчина немного огорчился, – ему будет неприятно на месте своего отца увидеть другого мужика, – он отбросил одеяло и встал, начал собирать с пола брошенную там одежду. – Всё хорошо, моя королевна, – он быстро натянул свои штаны, но я успела оценить всё его тело и покраснела ещё больше, – я уйду тихонько, никто не узнает, что я был у тебя, – он наклонился и легонько поцеловал в губы, обдав непривычным запахом табака и сосновой смолы. Его борода щекотала и колола, заставив смутиться меня ещё больше.

Когда он ушёл, аккуратно прикрыв за собой дверь, я, лёжа неподвижно на постели и прокручивая события последних дней, вдруг поняла, что сама спровоцировала сегодняшнюю ситуацию, когда ответила Вадиму, что муж меня похитил...

Я ударила кулаком об стену и выматерилась в полголоса. А потом ещё раз, но уже из-за боли в руке. Я запирала двери на простую щеколду, расслабившись от дружелюбного принятия односельчан. Балда, тупица!

Я резко встала с постели и пошла растапливать печь: готовить кушать детям и греть воду, хотелось помыться. Слабый магический фон не позволял совершать магические омовения, которое обычно практикуют маги вместо обычного.

Днём, взяв детей, я пошла к среднему брату за маслом. Он держал несколько коров, тем и жил, что продавал молоко, масло и сыр сельчанам, потому что большинство не занимались сельским хозяйством, всецело сосредотачиваясь на охотничьем промысле.

Я с подозрительностью вглядывалась в лица встречных сельчан, ища в них насмешку, но ничего, кроме обычного дружелюбия не замечала. То ли ещё не прознали, то ли у Вадима в посёлке определённый авторитет...

Всё равно надо с ним поговорить, чтобы недоразумение осталось недоразумением.

Вадим зашёл ко мне в тот же день, но в сопровождении Антона.

– Ты говорила холодно у тебя утрами, – глубокомысленно заметил брат. – Надо печку перекладывать.

Я ничего такого никому не говорила, видимо Вадим, проснувшись утром у меня, оценил температуру воздуха в комнате. Я бросила на него быстрый взгляд, он задумчиво наблюдал за мной. Я нервничала, отстукивая по столу нервную дробь или теребя манжету кофточки, что за мной не наблюдалось со времён школы...

Братишка стал обстукивать печку маленьким молоточком, прислушиваясь. Илай прыгал возле него, задавая вопросы и повторяя за его действиями, тоже стучал и тоже слушал. Снежка не отставала от своего братца.

– Кира, выйдем, – внезапно предложил Вадим. Брат ухмыльнулся в бороду, но комментировать не стал.

Я накинула шубку, и мы вышли в сени.

– Мне показалось, что ты хочешь мне что-то сказать, – начал первым мужчина, пристально смотря на меня, я же старалась не смотреть на него.

– Понимаешь, для меня это нетипично, ну, то, что мы сделали вчера, – я продолжила рассматривать узоры на тканом половике, рассеяно разглаживая ногой складки на нём. – Я никогда так не поступала. Я...

Он приложил палец к моим губам.

– Тс-с, больше ни слова, если ты не захочешь, я больше не приду.

Я не знала, куда девать себя от неловкости, мой взгляд блуждал по углам слабоосвещённых сеней. Внезапно возле сундука, стоящего у стены я увидела горящие глаза и отблеск света на белых зубах. Я заверещала и гонимая страхом запрыгнула на парня с ногами.

– Там, там... – я тыкала рукой в сторону сундука, изо всех сил жмурясь, и уткнувшись в шею мужчины.

– Что там, Кира? – одной рукой поддерживая меня, другой он уже схватил топор, висевший тут же на стене.

На шум из избы выскочил брат, вооружённый тесаком, я его видела на кухне.

– Вы чего орёте? – брат огляделся, не увидел врагов, которых надо крушить, и обозлился, что его сдёрнули.– Договориться, что ли не можете? – с понимающей ухмылкой он осмотрел нашу с Вадимом композицию.

Я поёрзала, и Вадим аккуратно опустил меня на пол.

– Там была такая здоровенная крыса с горящими глазами и клыками, – всё ещё боязливо прижимаясь к мужчине, я показала в сторону сундука.

– Вот суки! – выругался мой бородатый братиш. – Средь бела дня стали выходить. Совсем обнаглели!

– Кто это? – спросила я.

– Крысы, – спокойно ответил Вадим, а брат ещё раз выругался. – Но необычные, появились этой зимой. Откуда пришли – неизвестно.

– Кстати, – заметил брат, – ты же вроде у нас магинька, чего ты так крысы-то испугалась? – он ехидно посмотрел на руку Вадима, продолжавшего меня обнимать за талию.

Я освободилась от объятий.

– Я целитель, а не воин, – сказала я гордо, оправляя складки на юбке. – К тому же я женщина, ясно тебе? – с вызовом закончила я.

– Всё мне ясно с вами давно, – хохотнул неуёмный братец.

Тут из дома донёсся осторожный голос Илая:

– Мам, у тебя там всё в порядке? Уже можно выходить из укрытия? Я сестрёнку надёжно спрятал, можешь посмотреть.

У Илая, как и у его отца очень сильные шаманские способности. Я учила его прятаться, используя силу вещей сделанных из природных материалов. Шаман может воззвать к их сути и использовать заключённую в них энергию по своему усмотрению. Например, попросить спрятать. Человек как бы сливается с окружающим пространством, и если на него случайно не наткнёшься, то не найдёшь. Дома мы часто играли в подобные прятки. Я или Тео издавали резкий звук, а наши малыши должны были прятаться. Видимо Илай подумал, что это тоже игра.

– Я иду, сынок. Сейчас буду искать, – крикнула я, направляясь к двери в избу.

***

Печку мне переделали, правда, пришлось на сутки переехать к Антоше с его пятерыми детьми. Его жена, Настасья, когда-то первая красавица на селе сейчас выглядела немного задёрганой бабой средних лет, а ведь она младше меня. Они с братом ждали шестого. Или я просто привыкла судить о возрасте по магам? Мои малыши вздрагивали каждый раз, когда она повышала голос на какого-нибудь из своих отпрысков. Теперь я понимаю брата, почему он решил отдохнуть от своего шумного семейства в городе...

От Тео пришло письмо через знакомого торговца. Он писал, что пока всё хорошо, но его отправляют в командировку на западное побережье. Он не писал само слово "западное побережье", а дал понять, что его отправляют в то место, где мы стали мужем и женой. Просил, не торопиться с приездом, хорошо нагоститься у родственников, и, что наша договорённость в силе. Это он намекает на возвращение к Илаю в случае опасности. Вообще письмо было полно намёков и недомолвок, видимо Тео опасался, что оно попадёт не в те руки. Сдаётся мне, он не оставил своих попыток изучить наследие исчезнувшего ордена, несмотря на запрет. Какой же он упёртый! Нет, чтобы затаится на время. Интересно, преувеличивал ли он угрозу нашей семье от властей? Мне не нравится, что у него появились такие секреты от меня, которые косвенно могут навредить моим детям.

Я проверила письмо на скрытые записи, но ничего не обнаружила. С досадой на мужа и себя сожгла послание.

– Кирка, ох, ты и белоручкой стала! – воскликнула жена брата, тяжело садясь на лавку рядом со мной. – Хоть бы помогла постирать на своих племянников.

Я с содроганием представила, как поласкаю бельё в ледяной проруби. Мне хватила такого опыта в юности, больше не хочу.

– Ты права, дорогая, я белоручка, – я показала ей свои ухоженные ручки с длинными красивыми ногтями (мечта моей юности сбылась!). – Прости, не хочу портить имидж.

Та поджала губы и ушла. Теперь будет говорить, что я зазналась. Наверное, так и есть.

Ко мне подошёл Илай.

– Мам, давай отсюда уедем, – сказал он и застенчиво добавил,– здесь грязно. – И где папа? Он обещал приехать.

– Его отправили в командировку, поэтому он задерживается. Не переживай – я ласково потрепала сына по его иссиня-чёрным волосам, – если его долго не будет, мы сами к нему поедем. Хорошо? – сынок кивнул и улыбнулся, от чего на одной щеке у него образовалась ямочка, очень ярко напомнившая мне улыбку ещё одного родного человека. – Я люблю тебя, Илай! – сказала я сразу двоим, схватила сыночка и стала его щекотать и целовать, он смеялся и вырывался.

Глава 22 Охота на крыс

Я решила серьёзно заняться вопросом крыс. Пока я с детьми здесь, нам ничто не должно угрожать. Наглые твари совсем потеряли страх, стали появляться в домах средь белого дня, загрызли несколько кошек, нарыли нор подполом, из-за чего в домах стали ходить сквозняки. Стало страшно засыпать – вдруг проснёшься без носа? Отгрызут.

– Поворожи, Кирка, – попросил от имени всех сельчан Антоха. – Если надо, мы заплатим, – я улыбнулась, чтобы оплатить услуги квалифицированного мага им придётся заложить имущество всей деревней и то не хватит, но я не стала этого говорить, чтобы не обидеть.

– О чём речь, брат? Я сама хотела заняться этим вопросом. Я почти своя, так что мне ничего не надо, только молока и дров.

– Сделаем, сестрёнка, – заулыбался братец, разом оживившись. – Это мы мигом. Тебе что ещё нужно для ритуала?

– Кто-нибудь в помощь принеси-подай и для охраны, чтобы не отвлекаться на защиту, – я планировала использовать накопители для решения крысиного вопроса. Я начала бояться за детей: неожиданно выскочившая из кошачьего лаза крыса сильно напугала мою Снежку, игравшую в тот момент на полу с котёнком.

– Ну, это легко, – заухмылялся братец, – в качестве охраны Вадим пойдёт, у вас уже есть опыт ... – я не дослушала, о каком опыте он хотел сказать, и треснула распоясавшегося брата свёрнутым полотенцем, он загоготал. – Да чего ты злишься, все знают, что вы вместе, ещё с того момента, как мы вернулись из города. Некоторые бабы поговаривают, что он специально ездил за тобой в столицу. Люди ещё помнят, что он по юности по тебе сох.

Я поперхнулась набранным воздухом, это же надо какая бурная фантазия у людей!

– Ну, раз мы так любим друг друга почему мы вместе не живём? – полюбопытствовала я вариантом объяснения, которое придумал народ.

– Так ясно дело, траур у тебя по мужу, хотите соблюсти традиции, а то маги и после смерти имеют скверный характер, ещё обидится твой муженёк, что ты раньше времени замуж выскочила.

– Мой муж не умер! – выпалила я, сжимая кулаки. Как же меня бесит привычка всему находить объяснение при том такое, которое нравится им.

– Мне-то всё равно, – доверительным шёпотом сказал братец, – ты только отцу не говори, а то выпорет за распутство.

– Чего?! – взревела я раненой белугой.

– Так видели Вадима, как он от тебя ранним утром, крадучись, выходил, – я покраснела до корней волос.

– Да ладно тебе, сестрёнка, – Антоша участливо погладил меня по голове, – кто из нас безгрешен? Помни, я на твоей стороне. Вадим мне нравится больше. Хороший мужик, хозяйственный. Бабу свою не гонял никогда, ребятишек любит.

– А что случилось с его женой? – не сдержала я любопытства.

– Так простудилась сильно в том году, да и угасла, – мы помолчали, думая каждый о своём. – Старшего своего Лёньку в помощники пришлю.

Я кивнула, соглашаясь. Десятилетний сын брата был смышлёный малый.

Вскоре после ухода брата пришёл Вадим с моим племянником. Все готовы были заняться делом. А кто с моими малышами посидит? Я бы не хотела оставлять их одних, тем более с Антошиной женой. Я задумалась. Вадим сидел на лавке у печи, ожидая, когда я соберу все необходимые инструменты для ритуала, как он думал. Лёнька пошёл в другую избу смотреть магические игрушки Илая, которыми был заворожён.

–О чём задумалась, Кира? – мягко спросил (надо это признать) мой любовник.

– Я не знаю с кем оставить малышей, – честно ответила я.

– Так давай я свою Дашку пришлю, она и посидит.

– Дашка? Это кто? – мужчина снисходительно улыбнулся.

– Дашка, моя милая, это моя одиннадцатилетняя дочь.

– У тебя такие взрослые дети? – удивилась как дура я.

– Кирюша, милая, это у тебя очень маленькие. Ты же не удивляешься Антошиным ребятам. Его Лёнька с моей почти одногодки.

Я покраснела, как-то подзабыла, что на родине довольно рано женятся, это я – позднеспелка.

– А Петька говорил, что у тебя двое, – брякнула, не подумав, – Вадим снова улыбнулся.

– Ещё сын восьмилетний. Ещё один был да умер. Жена слабенькая была, мы решили больше не рожать.

Я прикусила язык.

– Извини....

Он встал, подошёл ко мне, ласково убрал выбившую прядку за ухо.

– Ты стала по-настоящему городская, даже говоришь не по-нашему, просишь прощения не известно за что. Кира-Кира, красавица Кира. Я рад, что ты приехала,– он провёл своей шероховатой рукой по моей щеке, – я старалась на него не смотреть, мне было стыдно за то, что я спровоцировала такие странные отношения между нами. Снова начала теребить манжеты.

– Вадим, я не шутила, когда говорила, что мой муж в полном здравии и позже присоединится к нам, – я посмотрела в его удивительные синие, как озёра, глаза в окружении русых ресниц.

– Я думал об этом, – он опустил руку. – И понял, что мне всё равно. Пока ты захочешь быть со мной, я буду. Даже если это будет один день или час. Я понимаю, милая, – он снова обхватил моё лицо ладонями, – что не ровня тебе, столичной магине, но я всё равно... – в этот момент в избу ввалился мой самый Старший брат Денис. Вадим отпрянул от меня.

Мы так были увлечены разговором, что не слышали, как он от ворот прошёл до крыльца.

– Ага! – заголосил он дурным голосом. – Значит, люди не врут! Прелюбодействуешь при живом-то муже! Вадик, отойди от неё, она, чертовка, ввела тебя в заблуждение, она вовсе не вдова, – он изобличающе ткнул в мою сторону рукой с зажатым в ней конвертом.

Я поморщилась: не люблю крикунов.

– Денис, остынь,– попробовал его утихомирить любовь моей юности.

На шум с той комнаты прибежали детишки.

– О, от папы письмо! – радостно воскликнул Илай и выхватил из лапищи, покрытой рыжими волосами, конверт.

– Ах, ты чертёнок! Кто тебе разрешил вмешиваться, когда взрослые разговаривают?! – он замахнулся, чтобы отвесить воспитательную оплеуху моему сыну, я бросилась наперерез, но ... сынок меня опередил.

– Замри!– крикнул он рыжему дядьке, приправляя слова ментальным приказом.

Мы с Тео учили его, что такие способы можно применять только к плохим дядям. Мой брат замер в нелепой позе с поднятой для замаха рукой, а Илай деловито начал распечатывать конверт. Распечатал, аккуратно развернул и протянул мне.

– Там написано, что маме,– я взяла чуть подрагивающей рукой, переволновалась, не знаю, что бы сделала, если бы брат ударил моего сына.

Вот что значит воспитываться в семье магов, пока я судорожно вспоминала разрешённые к применению к простым подданным заклинания, мой сын уже расправился с агрессором.

– Мам, этот брат у тебя плохой, грубиян, совсем не знает, как разговаривать с девочками, – я ему объясняла, что мои братья мне приходятся также как он Снежке, малыш запомнил.

Я улыбнулась, а Лёнька расхохотался.

– Молодец, сынок! Мама гордится тобой, – я поцеловала своего маленького защитника в лоб.

Илай засиял счастливой улыбкой, обрадованный проделанной работой и похвалой.

– Что с ним будем делать? – деловито поинтересовался Вадим, кивая на всё ещё не отмершего брата.

Я попросила детей уйти в другую комнату и хлопнула у братца перед носом. Он отмер, бешено завращал глазами.

– Ведьма, – прохрипел и хотел бежать, но Вадик сделал ему подсечку.

– Его нельзя в таком состоянии отпускать, – пропыхтел он, удерживая Дениса на полу, – он невесть что наболтает. – Лёнька, иди сбегай отца позови, только быстро.

Мальчишка с радостью подорвался с места.

– О, старшой забаловал! – воскликнул Антоша, забегая в избу минут через пять, такое ощущение, что они с сыном встретились на полпути.

Антон радостно потёр руки. В детстве, да и сейчас он славился неспокойным характером, из-за чего ему часто попадало от отца за проделки, иногда отцу помогал воспитывать наш старшой.

– Сейчас воспитывать будем.

– Сдурел? Только попробуй, я отцу скажу, что ты бесстыдство Кирки покрываешь, – пригрозил Денис, сверкая с пола белками налившихся кровью глаз. И тут же взвыл, Вадим выкрутил ему руку сильнее. Мне хотелось добавить ногой по рёбрам, но я сдержалась, женщине не к лицу жестокость.

– Сам сдурел. Ты чего к столичной магине лезешь со своим домостроем? А? – Антоша присел на корточки, чтобы лучше видеть лицо брата. – Она уже большая девочка, сама решит, что правильно, а что нет. Или боишься, что отец вспомнит, что приданое ей не отдал? Да, то самое, которое твоя жена оприходовала, – рыжий братец забился в руках Вадима.

– Ты чего несёшь, дурень? Какое приданое? Она от него отказалась сама.

Помню, папа о чём-то таком писал в письме, когда я сообщила, что вышла замуж. Но я тогда уехала в Степь, и мне было не до приданого, тем более у меня всё было.