Текст книги "Для тебя я ведьма (СИ)"

Автор книги: Ляна Вечер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Да-да, всё хорошо, – стыдно признаться – слишком медленно читаю. На короткий текст свитка у меня ушло не меньше четверти часа.

– Понимаю, тебе нелегко сейчас, – инквизитор сбавил голос, забирая поднос с булочками.

– Сама не знаю, что сложнее принять – новую себя или мир вокруг, – зашептала я, когда служитель кофейни вернулся за прилавок.

– Что не так с миром?

– Всё. Знаешь, вчера одна синьора в госпитале сказала правильную вещь – земли Ханерды утонут в крови, если безумие не остановится. Охотники на ведьм, святейшая инквизиция, ополоумевшие сёстры…

– Ты бы хотела всё изменить, Амэ? – Сальваторе вдруг стал очень серьёзным.

– Не знаю, – пожав плечами, отвела глаза. – Вчера я почувствовала, насколько страшна пытка, потом видела, что делает с людьми бездна. Ни охотникам, ни инквизиции не остановить безумия, а ты спрашиваешь – хотела бы я что-то изменить…

Тор встал из-за столика, прошёлся до прилавка, где ждал своего часа десерт на вынос, забрал его и стремительно зашагал к выходу. Я чувствовала, как заходится его сердце, как волнение ледяными лапами хватает за душу. Что с этим синьором? Выбежала за ним и, придерживая бархатный подол, понеслась следом.

– Тор! Торе! – мой крик ударил инквизитора в спину, он остановился. – Что я такого сказала? – добежав до кудрявого мужчины, с удивлением обнаружила в его глазах растерянность.

– О, прости, – нахмурившись Тор, затряс головой, – я задумался.

– Ничего себе – задумался он! Бросил меня в этом приюте напыщенных индюков и смылся.

– Амэ, нам нужно серьёзно поговорить, – не обращая внимания на возмущение, он ухватил меня под локоть и быстро зашагал по улице.

Погода портилась. Небо стремительно застилали грозовые тучи, люди спешили утащить с дворов кадки с растениями. Польнео напоминал разрушенный муравейник – все куда-то бежали, спешно останавливали экипажи, чтобы укрыться в каретах от скорого ненастья. Инквизитор тащил меня сквозь эту суматоху и молчал. Оставалось быстрее шевелить ногами, чтобы не расстелиться на мостовой. Держу пари – Тор и в этом случае не остановился бы.

– Слушай, завтра утром у меня назначена встреча со Святейшим жрецом Польнео, – он на ходу накинул мне на голову капюшон платья, укрывая от крупных капель начинающегося дождя. – Я должен доложить о смерти отряда и о Амэрэнте Даловери, но… – Торе чуть замедлил шаг.

– Давай спрячемся, ливень будет, – не могла отдышаться от быстрой ходьбы.

– Не время! – выкрикнул инквизитор вместе с раскатом грома. – Амэ, мы сможем попытаться… просто попробуем кое-что. Пока ни о чём не спрашивай, хочу, чтобы у тебя не было времени на раздумья – первое решение всегда правильное, остальное – сомнения. Ты узнаешь всё завтра вместе со Святейшим.

Глава 4

Терпеть не могу сюрпризы, они далеко не всегда бывают приятными. Попыталась понять чувства инквизитора, но ничего не разобрала. Только забила себе голову десятком вероятных исходов завтрашней встречи со жрецом. А вот в голове Торе, наконец, разошлись тучи, дав здравому смыслу занять законное место. Он остановил случайный экипаж, и мы шмыгнули в карету. Синьор возница, гнал лошадей по улочкам Польнео, стараясь успеть до дождя, и, слава высшим силам, у него получилось.

Тор пригласил нашего спасителя в дом выпить по чашке кофе и переждать непогоду у камина. Я с ними в гостиной не осталась. Седой с залысинами слуга в шёлковом камзоле сообщил, что синьор Ромео просил подготовить для нас с Тором комнаты, а сам задерживается в госпитале. Не могла ждать ни минуты и попросила проводить в спальню немедленно, сославшись на сильную усталость.

Коснувшись пальцами каменного льва, скользнула ладонью по перилам из красного дерева и почувствовала себя знатной особой. Слуга вёл вверх по лестнице. О, это был путь не на второй этаж роскошного дома – мы возносились на небеса! Как бы ни фыркала в сторону напыщенных богачей, но желание окунуться в незнакомый, манящий мир шика горело во мне кострами инквизиции. Грудь разрывало на части – хотелось крепко выругаться, выплеснув восторг, в то же время обстановка требовала держать безмолвную невозмутимость.

Как только слуга вышел за дверь, я беззвучно завизжала, кружась по комнате. Пусть на время, пусть на чуток, но это всё для меня – фрески на стенах с видами на залитые солнцем виноградники, широкая кровать с золотыми завитушками на спинках и… огромный камин! Выбеленная рама, почти не тронутая копотью, с лепниной в виде лесных нимф завораживала, а огненное сердце внутри билось, словно живое. Мечта – сидеть в высоком мягком кресле, накинув шерстяной плед на ноги, и не думать о дойке коз, сборе хвороста и прочей ерунде.

Завалившись на кровать, прижала к груди подушку. С потолка, из пушистых облаков, на меня смотрел карапуз с крыльями за спиной. Круглая попка, пухлое тело в перетяжках, беспечный взгляд синих глаз малыша-ангела заставил улыбнуться. Вот кого мне напоминает Торе! Я уже видела похожую картинку на рынке. Художник продавал свои работы за смешные деньги, но у меня тогда кроме дыры в кошельке ничего не было. Ох, каких сил стоило сдержать слёзы, когда уходила от расставленных на тротуаре шедевров.

***

Проснулась и с удивлением поняла, что пасмурный день успел смениться темнотой ночи. По-прежнему обнимала подушку, лёжа на спине. Тело затекло, пришлось неуклюже барахтаться в попытках встать с постели. Я определённо не дотягивала до знатной синьорины. Эти хохлатые птички наверняка не позволяют себе кряхтеть спросонья, как лысые кабаны великих земель Ханерды.

– Амэ, ты спишь? – дверь приоткрылась, впуская в комнату слабый свет из коридора.

– Проснулась уже, – спрятав натугу в горле, поднялась и сладко потянулась.

Тор сжимал в перепачканных чернилами руках рогатый канделябр с четырьмя свечами. Оставив его на столе у окна, инквизитор поправил почти угасший огонь в камине – пламенное сердце зашипело смолянистыми поленьями, отбрасывая блики на пол.

– Синьор Сальваторе вылил на себя кувшин с чернилами? – шутливо поскребла ногтем кляксу на руке Тора, когда он подошёл ближе.

– Амэ, я иногда слышу твои мысли, а ты? – он сунул руку за спину. – Ты слышишь мои?

– Нет, – с сожалением поджав губы, замотала головой.

– Давай попробуем?

– Но – как?

– Просто смотри на меня.

Чувствовала жгучее желание Тора впустить меня в свое сознание. Неслась навстречу его мыслям по горящему морю синих глаз. Стало душно, голова закружилась, и в ушах зазвенел чистый как звон колокольчиков хор. Разноголосье, расставленное по ступеням нот, стремилось слиться в водопаде песни. А-капелла растекалась по комнате, эхом отражаясь от стен, будто мы с Торе стоим посреди собора, окутанные порхающим туманом пения. Грянуло гудение органа, я вздрогнула и покрылась мурашками от величественного союза голосов и инструмента.

– Ты слышишь, – круглые щёки инквизитора поплыли от широкой улыбки.

– Слышу, – задрав голову к потолку, подмигнула ангелу-карапузу.

– Не-е-ет, – Тор сморщился, музыка прекратилась, – брось, я вовсе не похож на этого увальня с крыльями.

– Почему нет?

– Он какой-то слишком уж… толстый, – хмыкнул инквизитор, положив руки мне на талию.

Попытка закружиться в танце закончилась провалом. Синьор Сальваторе отдавил мне пальцы на ногах – стоит поучиться у него, если есть желание сделать партнёршу калекой. Может, Торе и читает лучше меня, но танцы точно не его конёк. Частенько приходилось отплясывать на шабашах с фавнами, а это не шутки…

– Ай, Торе! Ой! – прыгая, как на углях, держала его за плечи. – Ты – неуклюжа!

– Правильно говорить – неуклюжий, – он наклонился вперёд, и я, прогнувшись, повисла на его сильных руках, затёкшая спина громко хрустнула. Торе скорее помог подняться и, уткнувшись носом в мою макушку, хрюкнул от смеха. – Никудышный из меня романтик, синьорина Амэ… Надо настроиться! – Тор выпустил меня из объятий и зачем-то опустился на четвереньки.

Святейший инквизитор прополз чуть ли не половину комнаты. Остановившись у тяжёлого комода, грохнул кулаком по деревяшке между последним ящиком и полом. Доска выпала, он засунул под комод руку и вытащил пыльный бутыль.

– Это что ещё такое? – смотрела на нелепую картину и не могла сдержать смех.

– Вино, – кучерявый, улыбаясь, потряс бутылкой. – Мы с Ромом раньше жили в казармах инквизиции, там не разгуляешься – никаких излишеств. Прятали бутылочку вина в укромном месте, а по ночам вставали промочить горло. Казармы остались в прошлом, но традиции лучше не нарушать.

Торе соорудил из подушек на кровати что-то вроде гнезда и, плюхнувшись на край, принялся открывать бутылку. Поразительная способность инквизитора быстро менять настроение и атмосферу вокруг себя приводила в замешательство. Встретив несколько дней назад жестокого вершителя святейшей справедливости, не ожидала обнаружить в нём благодетель и уж точно не думала, что он может быть милым.

– Ждёте приглашения, синьорина? – звук вытащенной пробки, и Тор сделал первый глоток. – Присоединяйтесь, будьте любезны.

– Вот так – из горла? – я устроилась на подушках и не решалась принять протянутую бутылку.

– Амэ, кажется, этот дом, а особенно его хозяин, убивают в тебе дух авантюризма.

– Причём здесь Ромео?

– Ну-у-у, – Сальваторе чуть не силой забрал у меня бутылку, – я вижу, как ты смотришь на него, а что ещё интереснее, – он перешёл на шёпот, – знаю, что ты думаешь о нём. У тебя отличный вкус – Ром хорош собой и прекрасно воспитан.

– Вот как, – смутилась, вспомнив, как кровь разгоняется при виде красавца-лекаря, – лезть мне в голову теперь твоё любимое занятие?

– Мне бы в сердце, а не в голову, – серьёзно заявил Торе.

– Чего? – не ожидала, что инквизитор, ходивший вокруг да около, выскажется так прямо.

– Я куплю мандолину и буду петь серенады, пока ты не окажешься в моих объятьях, Амэ.

– Гитару.

– Почему гитару?

– Лучше звучит.

– Согласен.

Последние глотки мы сделали в полудрёме. Слышала, как бутылка мягко стукнулась о ковёр, Торе засопел. Отвернувшись, обняла подушку, голова немного кружилась, я начала проваливаться в сон.

– Амэ, что такое любовь? – голос Тора заставил открыть глаза.

– Сам как считаешь? – сонно пролепетала я.

– Когда синьорина отдаёт сердце, не замечая недостатков синьора.

– Вздор.

– Почему?

– Потому что если любят, то любят всё, что есть, не замечая недостатков.

– Я за гитарой, – кровать скрипнула под грузным поворотом захмелевшего инквизитора.

***

О чём я думала, выпив перед важной встречей столько вина, да ещё и на голодный желудок?! Ангел на потолке уже не казался милым. Меня раздражало всё, а ведь ещё с постели встать не успела. Что же дальше-то будет? Тихонько заныла, но тут же заткнулась – собственный голос вызвал такой гул в голове, что зубы свело.

– Амэ, просыпайся – проспали! – грохот распахнувшейся двери и крик Сальваторе чуть не свели с ума. О, Сильван, ниспошли мне тишины и бульончика, или хоть стакан воды…

Чмокая пересохшим ртом, перевалилась на бок и шлёпнулась с кровати. Чудесно! Инквизитор убежал, оставив дверь открытой, и теперь служанка, стирающая пыль с картины напротив спальни, с ухмылкой наблюдала, как синьорина пытается подняться.

Преодолев головную боль, тошноту и стыд, через четверть часа я вышла во двор, где Тор устраивал слугам разгон. Двое парней торопливо запрягали лошадей, но Торе не устраивала их скорость.

– Не видела Ромео, он дома? – хотела отвлечь его от растерянных бедняг.

– Нет, до сих пор в госпитале. Опережая твой вопрос – понятия не имею, что у них там стряслось. Сам бы хотел знать, Ром мне сегодня нужен как никогда, – кучерявый нетерпеливо цокнул в сторону слуг. – О, святейшие печати, вы можете шевелиться быстрее?! Амэ, документы с собой?!

– Чего ты кричишь? Со мной документы, успокойся.

– Как не кричать-то?! О, Великий Брат! Аудиенция у Святейшего жреца срывается!

Не дождавшись возницу, Тор ухватился за поводья, я скорее забралась в карету. Как пережила дорогу – не знаю: экипаж неистово мотало, я, болтаясь внутри, билась об стенки, и, кажется, мой мозг делал то же самое в голове. Бездна боли, едва не испорченные сиденья, обитые дорогущей тканью – прелестные впечатления. Когда добрались до места, готова была целовать землю, рыдая от счастья. Не нужен бульон, вода не нужна – только не давайте больше Торе управлять лошадьми.

Замок первого жреца святейшей инквизиции в Польнео удобно устроился на скалистом обрыве у залива Чокорони между городом и портом. Величественный, упирающийся острыми крышами башен в облака, он смотрел на тёмные осенние волны, слушал беспокойные крики чаек и щеголял статуями, наверное, не менее величественных инквизиторов всех времен. Только его обитатели не разделяли каменного спокойствия – перед замком творился такой вертеп, что моё похмелье показалось сущим пустяком.

– А что здесь происходит? – давно вышла из кареты, но так растерялась, что не сразу сообразила задать вопрос Тору.

– Вас прислали на помощь? – синьор в соборной рясе ухватил за плечо раскрывшего рот для ответа Сальваторе.

– Нет. У меня назначена встреча со Святейшим жрецом. Что у вас случилось?

– Как, вы не знаете?! – чуть не кричал мужчина. – Кровавая Тина вчера сбежала прямо с места казни, но перед тем обещала прикончить нашего жреца. Ходят слухи, что она в замке.

– Сам Святейший где? – глаза инквизитора налились яростью, почувствовала, как чёрный туман холодом заползает ему в душу.

– Это тайна, тайна! Я не могу об этом говорить! – синьор с ужасом во взгляде попятился назад и бросился прочь.

Хорошее дело, нечего сказать. Да здесь не меньше полусотни мужиков, зовущих себя служителями святейшей инквизиции, которые мечутся в панике от известия – ведьма в замке.

– Да, Амэ, – Торе сжал круглые кулаки, – не все мужи инквизиции отважны и сильны духом. Ждут подмогу из Польнео. – Он бросил брезгливый взгляд на происходящее и вдруг переменился в лице, – Амэ, а ведь это наш шанс! Ты можешь почувствовать эту ведьму? Запах её безумия? – кажется, он задрожал от внезапной идеи.

– Не… не… я… – у меня дар речи пропал. – Ты не в себе, Тор!

– Ещё как в себе! Ты не представляешь, как нам повезло!

– Я чувствую безумие спонтанно, понимаешь?! Никогда не пробовала сделать это специально! – в ушах звенело от криков.

– Амэ, – инквизитор приложил ладонь к моему затылку и обжег дыханием лоб. – Милая моя девочка, я буду целовать твои руки ночи напролёт, я ноги тебе целовать буду, куколка! Попробуй найти Кровавую Тину, умоляю!

О-о-о-о… Это было нечестно, Тор Сальваторе! Так виртуозно сыграть на ушах синьорины мог только святейший инквизитор с очаровательными кудряшками. Смахнув похмелье вместе со слезой умиления, я развернулась, подобрала подол бордового платья и зашагала к открытым воротам замка.

Оторвать бы руки мастерам, планировавшим постройку этого чудесного места! Бесконечные, такие узкие, что рук не расставить, коридоры плутали лабиринтом. У меня голова шла кругом от тупиков и закоулков. Ко всему прочему на стенах горели не все факелы, а окон могло бы быть и больше.

Торе ступал за мной следом, выставив руку с пылающей палкой, захваченной по пути – не сильно-то помогало. Вдыхая запах пота, оставленный обитателями, сдерживала позывы к рвоте и снова вдыхала… Понесло жареным мясом – наверное, рядом кухня. Ещё один поворот, и мы упёрлись в каменную кладку стены.

– Торе, тут так пахнет едой, что я больше ни о чём думать не могу, – выдохнула, опустив плечи. – Сутки ничего не ела.

– Амэ, я чувствую – у тебя получится. Нужно только немного поста…

– Постой-ка, постой… – прижала ладонь к губам инквизитора и ещё раз принюхалась.

Да какое к фавну мясо?! Это запах безумия! Чистый, как воздух Польнео после грозы, яркий, как утреннее солнце на безоблачном небе. Почему приняла его за аромат еды, сама не знала.

– Что такое, куколка? – Сальваторе отодвинул мою руку.

– Там за стеной… Тина за этой стеной, – я перешла на шёпот.

Инквизитор крепко сжал мои пальцы и повёл нас по коридорам. Он точно знал куда идти. Складывалось впечатление, что он лично принимал участие в постройке замка или бродил тут дни напролёт.

– Нас заставляли учить планы всех значимых построек инквизиции, – объяснил Торе, снова прочитав мои мысли. – Здесь? – мы остановились перед запертой полукруглой дверью, и я закивала в ответ. – Сейчас я войду, а ты спрячешься в коридоре. Поняла?

– Три, нет – четыре раза поняла, – съязвила я.

Сальваторе не успел ничего сказать, дверь сама собой снялась с петель и рухнула внутрь комнаты. Ожидала увидеть настоящее исчадье бездны – Кровавую Тину, но вместо неё на нас смотрела румяная синьора в белоснежном фартуке.

– Неплохо, – улыбнулся инквизитор. – Обернуться главной поварихой святейшего жреца не каждому под силу, – рука Торе потянулась к пистолету под курткой.

Ведьма завизжала так, что у меня подкосились ноги. Оскаленный острозубый рот нечеловеческих размеров вселял ужас даже в меня, видавшую и не такое. Тина прыжком бросилась к порогу и повалила Торе. Эта парочка столкнула меня с места: ударившись о стену, я упала на колени и с леденящим душу ужасом увидела, как оружие инквизитора шаркнуло по полу мимо меня. Ведьма оседлала Сальваторе и, сжав руки на его горле, высунула длинный язык – жало смерти на кончике чуть не касалось лба кучерявого мужчины. Вот только этого не надо! Яд убивает мгновенно, стоит игле коснуться кожи.

Тор хрипел, пухлые пальцы побелели от напряжения – он отчаянно сопротивлялся, отодвигая от себя ведьму. Пронизывающая боль в шее, удушье – я разделила муки инквизитора. Кашляла, хватала воздух жадными глотками – не помогало. Чуть не потеряв сознание, дотянулась до пистолета и направила ствол на Тину. От тяжести оружия руки ходили ходуном. Зажмурилась и выстрелила. Густой грохот заполнил коридор, меня хорошенько тряхнуло отдачей, и секундная тишина сменилась писком в заложенных ушах. Озноб страха пробрал до пяток – о, козлоногий, что я натворила! Распахнула глаза и с облегчением выдохнула. Всё ещё не могла слышать, но видела, как Торе спихнул с себя окровавленное безжизненное тело полоумной и, распластался на полу.

***

Тор окликнул случайно оказавшегося слугу Святейшего жреца, велел ему дождаться патруль на улице и привести к нам. Парень, заикаясь, что-то промямлил и бегом кинулся по коридору подальше от трупа Кровавой Тины.

Пришлось около часа сидеть рядом с мёртвой ведьмой, ожидая, пока отряд прибудет из города, чтобы засвидетельствовать казнь. Слух вернулся, но я онемела. Ни слова не могла выдавить из себя в ответ на бесконечные вопросы взволнованного Торе. Сальваторе оставил попытки поговорить – просто крепко прижал к себе, и я разрыдалась. Так, сидящими на каменном полу, нас и застали пятеро инквизиторов во главе с бородатым начальником.

– Назовитесь, – бородач подошёл к нам и жестом показал своим заняться ведьмой.

– Сальваторе – инквизитор из Сэнбари, начальник отряда. Синьорина Амэно Гвидиче из Витачи – простолюдинка.

Мужчина забрал у нас свитки и, вручив одному из подчинённых, поднял брови, картинно изобразив недоумение. Инквизиторы, пялившиеся на обезображенное тело ведьмы, засуетились. Один принялся рисовать угольком на доске, остальные приступили к осмотру.

– Кто из вас совершил казнь? – продолжил бородатый.

– Синьорина Амэно. Орудие казни – пистолет, принадлежит мне.

– Свидетельствую! – громко заявил начальник. – Так… очень хорошо, – задумчиво протянул он, доставая из сумки перо и бумагу. Покопавшись, отыскал чернильницу и прямо на полу разложил письменный инвентарь.

– Пистолет по документам действительно принадлежит синьору Сальваторе, – один из мужчин протянул оружие и наши свитки Тору.

– Свидетельствую! – опять вскрикнул их бородач. – Надо было хоть людей найти, а то как-то неправильно самому-то...

– Так не пошёл никто. Испугались, – пожал плечами художник.

– Серебряная пуля, вошла в висок… вышла. Следы ведьмовского безумия на останках лица, кандалы святейшей инквизиции на ногах, цепь между кольцами разорвана, на запястьях оковы… отсутствуют…

Потом святейшие инквизиторы сравнили убитую с портретом Кровавой Тины, сделанным на заседании суда – после смерти чары растворились, и ведьма стала прежней. Отыскали пулю, задали десятки вопросов, засвидетельствовали всё до мелочей и попросили расписаться под показаниями.

– Ну, вот и всё, слава печатям. Сейчас эту в огонь – и дело закрыто, – бородатый начальник свернул протокол. – Дождитесь встречи со Святейшим, он скоро прибудет в замок. Вас проводят в зал для аудиенций.

– Спасибо, дружище, сами доберёмся.

– Как знаете, – пожал плечами мужчина. – Вопрос, не под запись, – он с хитрецой сощурился, – как вам удалось отыскать и опознать её? Она же превратилась в одну из служанок.

 – Об этом я буду говорить только со Святейшим жрецом, – Тор поднялся и подал мне руку.

***

В зале для аудиенций Торе усадил меня в каменное кресло. Здесь всё из камня: гигантский стол посередине, стулья вокруг него, кресла у стен, задумчивые статуи, фонтан с глубокой чашей, даже люстра под потолком и та каменная. Холод псиный, эхо резало уши не хуже ножа, и только витражи в окнах разбавляли огромную серую массу.

– Амэ, поговори со мной, иначе я сойду с ума, – Тор нагнулся и, упираясь в каменные подлокотники ладонями, заглянул в глаза. – Кажется, у меня нет руки… или ноги, или части души – я не слышу твоих мыслей.

Я впала в оцепенение – спокойное, вязкое, скользкое. Не хотела говорить. Или не могла. Закрывала распухшие от слёз веки и видела Тину, тянущуюся жалом к Тору. Любой шорох, отдававший гулким эхом, напоминал грохот выстрела. Всё ждала, что вот-вот станет легче, но не становилось. Главный ужас крылся не в смерти «сестры», а в том, что мне было плевать на её жизнь. Даже гордилась собой и в глубине души считала пулю, выпущенную в ведьму, лучшим исходом. Вот что было по-настоящему страшно – убила и ни капли не сожалела, ни секунды. Совсем.

– Амэ, ты ведь хочешь кушать? Давай, сбегаю, найду чего-нибудь пожевать? Я быстро, – Торе пытался вытащить из меня хоть короткое «да» или «нет».

Снова не получив ответа, он заходил по залу. Нервно тёр переносицу, поджимал губы, мычал, запрокинув голову назад, и вдруг решительно направился ко мне. Опустился на колени, во взгляде мелькнула волнующая мысль. Не смогла разобрать, что он задумал, но внизу живота сжался тугой и такой приятный комочек волнения.

– Девочка, где ты? Вернись, Амэ, – Сальваторе смотрел мне в глаза, пока его руки поднимали бархатный подол платья. О, Сильван… инквизитор целовал мои колени.

Невообразимое сочетание порока и нежности. Я чувствовала себя желанной, любимой, застывшей в его обжигающем дыхании. Кровь чуть не закипала, разгоняя по телу дрожащее бесстыдство.

– Ты сошёл с ума! – обхватила ладонями лицо инквизитора.

– О, Великий Брат! Слава тебе! – Сальваторе уронил кудрявую голову мне на ноги. – Напугала почти до смерти! Знаешь, что после встречи с безумными ведьмами некоторые остаются глухими, слепыми или немыми? Священные печати… Прости.

– Фавна тебе под кровать, Тор! – Мы так и застыли: я – с задранным подолом в каменном кресле, он – на коленях передо мной. – Ты решил исцелить меня вот так?! Нет слов!

– Слова как раз появились, – инквизитор поднялся и поправил платье. – Прости, моя прекрасная Амэ.

Разбить Сальваторе нос помешал герольд в роскошном красном берете. С лицом, исполненным достоинства, он застыл на пороге распахнувшейся двери и, набрав воздуха в грудь, объявил:

– Сын рода Бракко, наследник рода Ландольфи, почтенный служитель святейшей инквизиции, первый лекарь госпиталя инквизиции в Польнео – синьор Ромео Ландольфи.

– Это он ещё скромно, – хмыкнул Сальваторе.

Глава 5

Похоже, поиск запаха безумия сильно подкосил душевное равновесие. Со стороны могло показаться, что ходить по коридорам, растопырив ноздри, дело нехитрое, но это не так. Меня словно больше не было в этом мире, меня просто не осталось. Выходка Сальваторе вернула к реальности, но ненадолго. Я снова ныряла вникуда, изредка поднимаясь на поверхность, чтобы вдохнуть. Появление Ромео – последнее, что видела ясно, дальше как в бреду. Вспышка – и мы за каменным столом вместе с седовласым жрецом. Вспышка – и Святейший перевернул страницу дела Кровавой Тины. Отголоски вопросов, эхо ответов, рывок назад во времени – страх за Торе. Ещё одна слепящая комета в моей голове – мы с лекарем за дверью зала аудиенций…

– Выпейте, – Ромео протянул пузырёк с багровой жидкостью.

– Что это? – не дожидаясь ответа, глотнула из склянки сладковатый напиток.

– Настойка из корней дерева Ши, растёт за экватором. Вам лучше?

– Определённо, – за секунду мерцающий туман перед глазами исчез, меня больше не крутило в шторме собственного сознания.

– Амэ, что происходит? Святейший пришёл так быстро, я ничего не успел спросить у Сальваторе… – лекарь приложил указательный палец к губам и перешёл на шёпот. – В протоколе сказано – вы убили Кровавую Тину.

– Убила… – я зашептала в ответ. – Ромео, вы-то что здесь делаете?

– Сам до конца не понимаю. Вчера мне пришлось остаться в госпитале, а ночью заявился пьяный Сальваторе. Рассказал о вашем даре, просил найти вразумительное объяснение и лично представить отчёт жрецу.

– О, печати! – вскрикнула, позабыв о лишних ушах в коридоре, лекарь скривился и отчаянно замотал головой, я убавила голос. – Ромео, какой отчёт?! Меня прямо отсюда на костёр отправят! О, Сильван!

– Я постараюсь помочь, – дверь зала приоткрылась, и герольд в красном берете многозначительно глянул на нас с лекарем. – Идёмте, синьорина, – Ром подпихнул к порогу, – нельзя заставлять Святейшего ждать.

Седовласый жрец во главе каменного стола смотрел на меня с ледяным спокойствием, а вот Тор чуть не разрывал взглядом. В синих глазах инквизитора бурлило варево из волнения и вины.

– Синьорине Гвидиче гораздо лучше, – Ромео занял место рядом со мной.

– Рад, что всё образумилось, – жрец отправил мне мягкую улыбку. – Итак, я хочу знать, как синьорине Амэно удалось обличить обезумевшую ведьму?

Я уже открыла рот, готовясь выпустить реки лжи, но Ром поставил на стол саквояж, вынул несколько десятков исписанных листов и, постучав ребром пачки по столешнице, передал Святейшему жрецу. Седовласый мужчина долго изучал документы, перечитывал несколько раз, вздыхал и недоверчиво кривил брови.

– Синьорина Гвидиче, здесь сказано, что вы чувствуете запах ведьмовского безумия. Да простит мне грехи Великий Брат, но это смахивает на колдовство!

– Святейший! – лекарь подорвался со стула. – Синьорина Амэно обладает безупречным нюхом от рождения. Она обратилась ко мне по доброй воле, думая, что страдает от порчи или какого-то недуга.

– Нечеловеческого нюха… – задумчиво протянул жрец. – Пусть сама объяснит, – Ром кашлянул и опустился на каменный стул, Тор побледнел.

Какую чушь я несла… О, Сильван, какую чушь! Рассказ о детстве плавно перетёк к самому главному – дару чувствовать безумие. Так разошлась, что сама начала верить в этот бред. «Я ведь с малых лет страдаю от острейшего обоняния и только совсем недавно поняла – среди прочих запахов есть особенный. Случайно узнала, что этот смрад исходит от полоумных ведьм. Страх порчи заставил отправиться в Польнео, к самому известному лекарю земель Ханерды». Небылицы порхали по залу, опускались на плечи Святейшего, щебетали ему на ушко и взмывали к потолку. Торе упёрся локтями в стол, обхватил кучерявую голову руками и уставился в одну точку. Я слышала обрывки его мыслей – инквизитор молился. Ромео ловил каждое слово, готовый в любую секунду прервать поток лжи, если сболтну лишнего – не вошедшего в его рукопись.

– Я досконально всё проверил – чистейший дар самого Великого Брата, – закивал Ром, когда я закончила.

– Хвала! – вскинула руки к каменной люстре под потолком и зашептала молитву.

– Считайте, что вам удалось меня убедить, – седовласый убрал бумаги в дело покойной ведьмы. – Свидетельствую святейше! Считаю дело Кровавой Тины закрытым. Синьорина Амэно, не желаете служить инквизиции? – вопрос прозвучал нелепо.

– Кто?! Я?

– Ваше Святейшество, – Сальваторе, наконец, поднял голову, – прошу меня выслушать.

– Слушаю.

– Начну издалека. Мы с моим отрядом должны были доставить ведьму из Тромольского леса в Сэнбари, где её ждал суд. Из-за нелепого стечения обстоятельств парни погибли, а я прикончил колдунью. Вот, – снова бумага, но уже из кармана куртки Тора – с ума сойти, сколько же они пишут!

Святейший вздохнул и с кислым лицом взялся за чтение. Он нетерпеливо ёрзал на стуле, словно от этого строчки скорее закончатся. Седовласому мужчине явно хотелось поскорее выскочить из каменного зала и отправиться по своим жреческим делам.

– Синьор Сальваторе, что вы называете нелепым стечением обстоятельств? Как вы допустили, чтобы ваш пистолет оказался в руках обезумевшей? Ваши подчинённые были отравлены. Куда вы смотрели, когда обыскивали её? – позабыв о скуке, жрец сыпал вопросами, что богач монетами из кошелька.

– Я уединился в лесу для молитвы, а пистолет оставил парням. Думаю, она хитростью подманила их к себе, отравила растёртым в порошок ядом, а затем завладела оружием. Именно на звук выстрела я и прибежал, она отстрелила замок. Карлос и Паоло были мертвы к тому времени. Своей вины не отрицаю – недосмотрел, ведьма сумела скрыть яд при обыске, но слава Великому брату, она не успела сбежать.

– Слава, – кивнул Святейший, – А вам, Сальваторе – штраф.

– Свидетельствую, – тихо пролепетал Ромео.

– И ещё, – Торе снова полез во внутренний карман куртки.

– О, святейшие печати! – жрец закатил глаза. – Что там у вас? – он нетерпеливо затряс ладонью и принял из рук инквизитора листок. – Вот это новости! – седовласый мужчина мгновенно изменился в лице, позабыв о раздражении. – Вы действительно хотите покинуть инквизицию?

– Я решил уйти, чтобы возродить союз Ловцов безумия, – Сальваторе гордо вздёрнул подбородок. – Прошу засвидетельствовать синьорину Амэно как моего компаньона, – лекарь закашлялся, жрец растерянно заморгал, а я вжалась в каменный стул. Ах, ты… Сальваторе… чтоб тебя Сильван в задницу поцеловал!

Столетия назад в великих землях Ханерды сестёр-ведьм трясли за грудки именно Ловцы безумия. Их союз протянул до расцвета эпохи Охотников и исчез за ненадобностью. Никого уже не интересовало – ополоумела ведьма или нет. Ловчие действовали куда скромнее – отлавливали и придавали казни исключительно свихнувшихся ведьм.

– Сальваторе, вы в своём уме?! – обретя дар речи, заговорил Святейший. – Хотите подорвать святейшее имя инквизиции?

– Наоборот… – Торе напряженно собирался с мыслями. – Итак, вот мои предложения: контроль инквизиции над Ловцами, налог в святейшую казну – сто кулаков золота. Мы установим мизерную плату за отлов и казнь…