Текст книги "Лорд-Чародей"

Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

22

Все изумленно уставились на Вожака.

– Как прикажешь тебя понимать? – первой опомнилась Ясновидица. – Мы должны его устранить потому, что он убийца, уничтоживший десятки невиновных людей. Мы должны его сместить, чтобы не было повторений!

– Но почему ты считаешь, что он обязательно должен это повторить? – спросил Вожак. – Ведь врагов у него не осталось, верно? И, по вашим словам, все это случилось пять лет назад. Разве за эти пять лет он кого-нибудь убил?

– Нет, – ответила Ясновидица.

Лучник посмотрел на нее с изумлением и спросил:

– Неужели за все эти годы он не прикончил ни одного сбившегося с пути истинного мага или беглого преступника?

– Ни единого, – ответила Ясновидица. – Я в этом не сомневаюсь.

– Но разве он не должен этого делать? – стоял на своем Лучник. – Разве в Барокане не осталось беглых убийц? В старинных легендах…

– В старинных легендах иногда встречаются преувеличения, – сказал Ведун. – В большинстве из них описываются события, имевшие место много веков назад, хотя рассказчики могут утверждать, что это не так.

– Лорд-Чародей никого не убивал со времени истребления жителей Каменистого Склона, – продолжила Ясновидица. – Не знаю, возможно, ему и следовало бы кого-то убить, но он этого не делал.

– Так почему бы нам не посчитать события пятилетней давности единичным случаем? – спросил Вожак, разводя руками. – Во всем остальном он был прекрасным Лордом-Чародеем – погода стоит замечательная, на нивах зреют богатые урожаи, а о бандитах или беспорядках ничего не слышно. Почему вы считаете непростительным его единственный проступок?

– Он, Вожак, убивал грудных младенцев. Он убил свою тетку, свою невесту и свою первую девушку. Наш Лорд-Чародей – чудовище.

– Разве тебе не известно, что его долг убивать тех, кто заслуживает смерти? Мы сами превратили его в чудовище, поскольку он обязан защищать нас от самих себя…

– Но это же полная чушь, – прервал Лучник. – Мы его ни во что не превратили. Его создал Совет Бессмертных, а мы всего лишь держим его в узде.

– Но он и так в узде. За последние пять лет он никого не убивал.

– Послушай, – вмешалась Ясновидица. – Я собственными руками держала череп младенца. Для того чтобы искупить это преступление, пяти лет явно недостаточно.

– Точно, – сказал Лучник. – Он должен умереть.

– Разрушения, произведенные им в Каменистом Склоне, оставляют сильное впечатление, – произнес Ведун. – И хотя он не отрицал своих деяний, что само по себе хорошо, он в то же время не принес за них извинений. Лорд-Чародей до сей поры верит, что истребление всех обитателей его родной деревни было более чем оправданным. Более того, правитель заявил, что, если мы попытаемся его сместить, он нас всех убьет. Я не считаю, что у нас есть основания полагать, что в будущем он станет вести себя достойно, как бы он ни вел себя последние пять лет.

– Он сознательно убил невинных людей, – вступил в разговор Крушила, – и наш долг его за это наказать. Души убиенных в Каменистом Склоне… они хотят…

– Души мертвых взывают к отмщению, – напевно произнесла Говорунья, прервав Крушилу. – Их лерры все еще витают в сожженной деревне, требуя наказать убийцу.

– Да, – подтвердил Крушила. – Я это почувствовал.

– Я тоже, – сказала Ясновидица.

– И я, увы, этого не избежал, – произнес Ведун.

– Поскольку вы все в этом едины, – сказал Вожак, – то возникает вопрос, зачем вы сюда пришли?

– Да потому, что ты как Избранный Вожак обязан возглавить наш поход. Ты должен нас вести.

– Но если я не верю в мудрость подобного…

– Он истребил всю деревню!

– Если бы он сделал это в прошлом месяце или даже в прошлом году, я, несомненно, уже паковал бы пожитки, чтобы отправиться маршем в холмы Гэлбек. Но это произошло пять лет назад! С тех пор он никому не причинил зла. Люди могут меняться. Они способны искупить свои грехи. А если он почувствует, что оказался в опасности…

– Существует легенда, которую я запомнил от слова до слова – что, как вы понимаете, подтверждает ее правдивость. Хотя нельзя исключать и того, что она осталась в моей памяти потому, что поразила мое воображение. Впрочем, не важно. В легенде говорится о человеке, который построил дом в Затененной Долине у подножия утеса. Лерры в этой округе были добрыми и щедрыми, поэтому земли давали обильный урожай, несмотря на громаду скал, закрывающую восточную сторону небес. Человек, как я сказал, воздвиг свое жилище на вершине каменистой осыпи впритык к утесу. Когда он строил, один из его соседей, помогавших ему в соответствии с обычаями севера, поднял глаза вверх и увидел, что высоко-высоко над ними, на самой вершине утеса имеется трещина, из которой выдается скала пятнадцати или двадцати футов в ширину. «Ты не должен здесь строить. Посмотри, этот камень того гляди упадет и раздавит тебя», – сказал сосед. Все другие, взглянув вверх, подтвердили его слова. Но строитель в ответ лишь рассмеялся: «Этот камень торчит здесь давным-давно и не падает. Его, наверное, удерживают лерры, или тот угол, на котором он держится, гораздо прочнее, чем кажется снизу. Я буду здесь в такой же безопасности, как и все вы». И он, завершив с помощью соседей строительство, переехал в новый дом. Он жил там в мире и покое – возможно, даже большем покое, чем рассчитывал, ибо соседи заглядывали к нему неохотно, опасаясь нависшей угрозы.

И вот десять лет спустя, в один далеко не прекрасный день, камень без всякого предупреждения рухнул и разнес дом в щепки, убив владельца и его юную дочь. Его жена была внизу у реки и поэтому осталась жива. Но она потеряла семью и дом. Ты, Вожак, если желаешь, можешь жить под нависшей скалой, но мы этого не хотим. Мы видели, на что способен Лорд-Чародей, и не испытываем желания увидеть это снова.

– Всезнайка, – произнес Избранный Вожак, – Лорд-Чародей будет у нас всегда, и вопрос не в том, грозит ли нам его безумие, а в том, заслуживает ли конкретный Лорд-Чародей устранения. Вы все, как я вижу, уверены, что данная скала создает слишком большую опасность и должна быть устранена ради спасения жизни находящихся под ней людей. Но мне представляется, что она безопасна, и гарантией тому служат пять последних лет. Да, в ней когда-то появилась трещина, но сейчас она прочна как никогда.

– Человек, строивший дом, тоже считал, что скала никогда не рухнет, поскольку не рухнула сразу после возникновения трещины, – заметил Ведун.

– Заправила, – вмешалась Ясновидица, – если Лорд-Чародей пребывает в здравом рассудке и никому, как ты говоришь, не угрожает, то почему бы ему не признать, что наши тревоги обоснованны и не отречься от власти? Ведь это обещает ему долгую и мирную жизнь члена Совета Бессмертных, в то время как отказ от отречения и попытки сопротивления грозят смертью. Возникает вопрос, насколько он разумен, если отказывается добровольно отречься от власти.

– Разве он отказывается? Вы его об этом просили?

– Да, мы предложили ему этот вполне разумный выход, – ответил Ведун.

– И он сказал?..

– Возможно…

– Не кажется ли вам, что все разговоры о необходимости его убийства несколько преждевременны? Возможно, он сам откажется от власти, и все наши тревоги исчезнут сами собой.

– Этого нельзя исключать, – согласилась Ясновидица. – Учти, я считаю, что за содеянное им пять лет назад он заслуживает смерти, но если правитель отречется от власти, то мы как Избранные будем считать, что выполнили свой долг.

– А я что говорю?

– Он не отрекся, – продолжила Ясновидица. – Мы не разговаривали с ним… некоторое время.

– Почти месяц, – уточнил Ведун. – И это молчание само по себе весьма красноречиво. Ему известны наши намерения, и он мог сказать, что отказывается от власти, если бы действительно этого хотел. Лорд-Чародей мог бы с нами поторговаться. Но и на это он не пошел.

– Возможно, он посчитал, что вы все же образумитесь и поймете, что мы вовсе не когорта героев из древних легенд.

– Но мы действительно герои из легенд, – сказала Ясновидица.

– Мы – современные и вполне разумные люди.

– Мы – Избранные, и мы – больше, чем простые смертные, – пропела Говорунья.

– Послушай, – вмешался Лучник, – если Лорд-Чародей отречется, вместо того чтобы схватиться с нами, мы будем только рады. Но пока он этого не сделал, наш долг состоит в том, чтобы двинуться в холмы Гэлбек и там его прикончить. Именно так мы и намерены поступить, хочешь ты того, Вожак, или нет. Если он заявит, что уходит на покой, мы сразу остановимся, но пока он этого не сказал, мы должны продолжать. Если мы будем торчать в Зимовье и вести бесконечные споры, он решит, что мы пустые болтуны, неспособные на серьезное дело. Если же мы двинемся на Гэлбек, то у него либо сдадут нервы, что избавит нас от всех забот, или же мы, добравшись до места, лишим его жизни. В любом случае наша миссия будет успешно завершена, и мы вернемся к своим, с позволения сказать, очагам. Итак, в поход! Это и разумно, и совсем по-геройски.

– Верно, – поддержала Лучника Ясновидица. – Нам надо выступить с таким видом, словно мы твердо решили его убить.

– Мы действительно хотим его прикончить, – сказал Крушила. – Но он может избавить нас от хлопот, заявив об отречении.

– Справедливые слова, – согласился Вожак. – Вы все говорите очень верно. Итак, мы отправляемся в холмы Гэлбек. А теперь скажите, почему Избранный Вор отказывается нас поддержать?

– Мы не смогли ее убедить, – сказала Ясновидица. – Возможно, тебе это удастся сделать.

– А как насчет Красавицы?

– С ней мы пока не говорили, – ответил Ведун. – Сначала мы нашли тебя.

– Значит, настало время найти ее, не так ли?

– Видимо, так, – буркнула Ясновидица.

– Так сделаем это! Ты сказала, что Красавица в полумиле от нас.

– Вон там. – Ясновидица указала большим пальцем через плечо.

– Стоит ли идти к ней нам всем? – спросил Ведун. – Я считаю, что небольшая делегация принесет больше пользы. Избранная Красавица довольно долго живет среди гостеприимцев, и большая группа чужаков, навестившая одну из их женщин, может произвести ложное впечатление.

Избранные обменялись вопросительными взглядами.

– Прекрасное предложение, – согласился Вожак. – Ясновидица, чтобы ее найти, понадобится твоя помощь. Я, естественно, иду, и нас двоих, как мне кажется, вполне достаточно, чтобы…

– Третий, – прервала его Говорунья. – Лерры говорят, что должны идти трое.

– Согласна, – сказала Ясновидица. – Я предпочла бы, чтобы с нами пошел еще кто-нибудь.

– Если тебе так хочется… – пожал плечами Вожак, и обвел взглядом присутствующих.

– Я, пожалуй, подожду здесь, – заявил Ведун.

– Улицы не дарят мне радости, – сказала Говорунья, – а слова Избранной Красавицы не нуждаются в толковании.

Итак, выбор сократился до двух человек: лучшего в мире лучника и столь же непревзойденного воина. Вожак посмотрел на обоих и сказал:

– Пошли, Меч. Совместный поход позволит нам лучше узнать друг друга.

– Наслаждайся зрелищем прекрасных форм, парень, – сказал Лучник, изобразив негодование. – Надеюсь, что и мне скоро представится возможность их разглядеть.

Эти слова напомнили Крушиле, что большинство его товарищей пока не встречали Красавицу. Из всех, с кем он странствовал, Избранную Красавицу видел лишь Ведун. Когда они спустились по ступеням в главный зал, Крушила спросил у Вожака:

– А ты когда-нибудь ее встречал?

– Нет, – ответил Вожак, глядя на Крушилу. – Когда я стал Избранным, она уже вела жизнь отшельницы.

– Совершенно верно, – согласилась Ясновидица.

– Как давно она стала Избранной? – поинтересовался Крушила, когда они шагали через зал к выходу. – Я хочу сказать, что, если она самая красивая женщина в мире, то… То есть…

– Ты хочешь спросить, не должна ли Избранная Красавица быть молодой? – помогла ему Ясновидица. – Скажем так, она не может занимать свой пост вечно. Ныне действующую избрали в возрасте пятнадцати-шестнадцати лет, и она пребывает в этой роли чуть более двух десятилетий. Пока ей еще не надо искать замену, но Красотке придется уйти задолго до того, как она доживет до моих лет.

Крушила понятия не имел, сколько лет Ясновидице, но у него хватило ума не спрашивать. На вид ей можно было дать чуть за пятьдесят.

Он без труда мог представить себе женщину, которая и в пятьдесят оставалась не только привлекательной, но и красивой. Но чтобы быть в пятьдесят лет первой красоткой мира… Подобного он представить не мог.

Ее красоту, бесспорно, поддерживала магия, так что в принципе ничего нельзя исключать. Но до сих пор Крушила не встречал магии, столь, если так можно выразиться, противоестественной. Магию порождают лерры, а лерры – часть природы. В каком-то смысле их даже можно назвать самой природой. Магия может влиять на природу – придавать предметам новые формы, усиливать, уменьшать или изменять направление действия природных сил, – но она в любом случае остается природой. Кролик или ворона могут говорить, но они говорят не человеческим голосом, а голосами кролика или вороны. Лорд-Чародей может вызвать ветер и грозу, но эти ветры и грозы ничем не отличаются от естественных. Облака не становятся красными или зелеными, капли дождя падают вниз, а не в сторону и не по спирали.

По законам природы женская красота с возрастом уходит, так же как мужчины постепенно теряют силу.

Если Ясновидица не напутала с цифрами, то Избранной Красавице еще не исполнилось сорока, и до того момента, когда у нее возникнет необходимость искать преемницу, может пройти несколько лет.

– Туда, – сказала Ясновидица, и они двинулись по улице на север.

Через пару минут, когда здание, в котором они нашли Вожака, скрылось из виду, Ясновидица указала на один из домов и коротко бросила:

– Здесь.

Сложенный из камней и бревен дом постоялым двором явно не служил – почерневшая дубовая дверь была плотно закрыта, а небольшие окна скрывались за ставнями.

– Она дома, – добавила Ясновидица.

– Отлично, – сказал Вожак и, поднявшись по ступеням, постучал.

Ответа не последовало, и Вожак вопросительно глянул на Ясновидицу.

– Она тебя слышала, – сказала та и тут же добавила: – Лорд-Чародей за нами наблюдает. – Ясновидица показала на птицу, усевшуюся на крыше соседнего дома.

Вожак посмотрел в указанном направлении:

– Глазами этой птахи? Как часто он следил за вами? Видимо, он обратил внимание на то, что вы путешествуете впятером?

– Время от времени он не только наблюдал за нами, но и слушал, – ответила Ясновидица.

– Следовательно, ему известно, что у вас на уме?

– Естественно.

– Куда она подевалась? – спросил Крушила, которому не терпелось взглянуть на Избранную Красавицу. Он изо всех сил пытался представить, как может выглядеть самая красивая в мире женщина. – Идет к двери?

– Нет.

– Нет? – спросил Вожак и снова постучал – на сей раз значительно сильнее.

– Она ходит по дому, но открывать не спешит, – ответила Ясновидица. – Не понимаю почему. Если бы Говорунья была с нами, она могла спросить об этом у лерра, но я не… моя магия не позволяет, – сказала она и подняла взгляд на птицу.

– Может, это он вмешивается? – спросил Крушила, проследив взгляд Ясновидицы.

– Нет, – покачала она головой. – Во всяком случае, мне так не кажется. Он следит за нами, а не за ней. Особенно внимательно он следит за мной, пытаясь уловить то, что вижу я.

– Неужели он на такое способен?

– Не думаю, но попытаться может.

Вожак в последний раз посмотрел на птицу и забарабанил в дверь.

– Вот теперь она идет, – сказала Ясновидица.

Крушила, горя нетерпением, обратился лицом к двери.

Послышался стук отодвигаемого засова, дверь приоткрылась внутрь, и в щели появилось лицо.

Или, если быть точным, его крошечная часть. На голове женщины был черный капюшон, шарф прикрывал лицо, и Крушила смог увидеть лишь глаза.

Эти зеленовато-голубые бездонные глаза казались прекрасными, но Крушила надеялся на большее. Он рассчитывал узреть все лицо.

Однако чуть подумав, он понял, что подобное можно было предвидеть. Прожив столько лет в Зимовье, Избранная Красавица не могла не усвоить обычаев и привычек гостеприимцев. Задержка скорее всего была вызвана тем, что хозяйка дома переодевалась в черный балахон с капюшоном и прикрывала лицо шарфом.

И вот теперь Крушила смог увидеть лишь эти прекрасные глаза и слабые очертания фигуры под складками темной бесформенной одежды. Крушила видел, что Избранная Красавица высока ростом, а капюшон не мог скрыть безупречную форму головы. Но во всем другом самая прекрасная женщина в мире оставалась невидимой.

– Красавица, – начал Вожак, – наконец-то мы встретились. Я Избранный Вожак, и нам надо с тобой поговорить.

– Наверное, это какая-то ошибка, – сказала она, бросив быстрый взгляд на его спутников.

Ее нежный голос поверг Крушилу в легкий трепет, но смысл сказанного огорчил. Неужто она, как и Воровка, сожалеет об избранной роли? Неужто и Красавица откажет им в помощи?

– Никакой ошибки, – довольно резко заявила Ясновидица. – Я тоже одна из Избранных, и хорошо знаю, кто ты такая.

– Ну и кто же я, по-твоему? – спросила Красавица, и Крушила уловил в ее голосе нотки раздражения.

– Ты – самая красивая женщина мира, ставшая таковой благодаря магическим силам. Совет Бессмертных избрал тебя одной из восьми героев, призванных избавить Барокан от Лорда-Чародея, если у него помутится разум или он встанет на путь зла.

– Конечно, вы мне не поверите, если я стану все отрицать. Сам факт, что вы меня нашли, видимо, указывает на то, вы действительно Избранные. Должна признаться, я весьма заинтригована. – Посмотрев на Крушилу, Красавица спросила: – А кто этот юноша? Один из Избранных или свидетель каких-то преступлений? По его наряду я вижу, что он не горец и не гостеприимец.

– Меня зовут Меч, – буркнул Крушила.

– И ты, надо полагать, лучший в мире воин?

– Да, так меня называют.

Несколько мгновений Избранная Красавица смотрела ему в глаза, а затем, отступив назад, широко распахнула дверь.

– Входите, – сказала она, – и постарайтесь не слишком натоптать на ковре.

23

Дом Красавицы – с первого взгляда было видно, что это именно жилой дом, а не какая-нибудь контора или мастерская – оказался уютным и теплым. По обеим сторонам широкого камина, в котором пылал неяркий огонь, стояли кресла-качалки, большую часть дощатого пола прикрывал ковер. Две стены дома были сложены из тесаного камня, а две – из темного дерева. На деревянных стенах висели скромные гобелены. На столе стояли ваза с орехами и плетеная корзина для рукоделия, рядом с которой лежали лоскуты черной материи. Крушила сообразил, что эти бесформенные куски ткани – крой для будущего наряда. На каминной полке виднелась ваза с десятком кудрявых перьев птицы арра. На уголке той же каминной полки дремала, свернувшись клубочком, рыжая кошка. При появлении незнакомцев кошка спрыгнула на пол и удалилась в соседнюю комнату.

– Извините, что у меня не хватит для всех стульев, – сказала Красавица, когда они вошли в комнату. Во время движения широченная одежда обвивалась вокруг ее тела, и Крушила изо всех сил старался не смотреть, когда под тканью время от времени обрисовывались прекрасные формы. – Я живу одна, и гости у меня бывают крайне редко.

– Но почему? – выпалил Крушила, не успев удержаться от дурацкого вопроса.

Она внимательно на него посмотрела и мягко произнесла:

– Потому что это меня устраивает. А теперь скажите, что привело вас ко мне?

– Думаю, лучше всех это сможет объяснить Ясновидица, – сказал Вожак.

Ясновидица бросила на него недовольный взгляд и повернулась к Красавице.

– Пять лет назад, – начала она, – Лорд-Чародей истребил всех жителей своей родной деревни, которая называлась Каменистый Склон. Он убил всех мужчин, женщин и детей, чтобы отомстить за смешные детские обиды. Мы не можем… – Ясновидица оборвала фразу и повернулась к полуоткрытой двери, Крушила посмотрел в ту же строну.

Из соседней комнаты появилась кошка.

– Как смеешь ты называть это смешными обидами? – спросила она.

Красавица взвизгнула и схватилась за сердце.

– Да, смешные детские обиды, – повторила Ясновидица.

– Почему ты не хочешь сказать, что мои страдания были вызваны постоянными мучениями, безграничной злобой, бессердечным издевательством и бесконечной жестокостью?

Красавица в ужасе смотрела на свою кошку.

– С тобой все в порядке? – спросил Крушила. Он уже был готов прийти на помощь самой красивой женщине в мире, поскольку та с трудом держалась на ногах.

– Она говорит! – дрожащим голосом прошептала Красавица. – Раньше она никогда не говорила!

– Говорит вовсе не кошка, – сказал Крушила. – Это магия.

– Лорд-Чародей говорит с нами через твою кошку, – подтвердила Ясновидица.

Красавица резко повернула голову, шарф соскользнул с ее лица и открыл безупречный носик, столь соблазнительный, что Крушила ощутил некоторое напряжение внизу живота. Он даже не подозревал, что нос может пробудить желание. Красавица почти сразу вернула шарф на место и спросила:

– Неужели он такое может?

– Как видишь, – ответила Ясновидица.

– По-моему, она в шоке, – сказал Вожак и, взяв Красавицу под локоток, повел к одному из кресел-качалок. – Присаживайся.

Красавица осторожно опустилась в кресло.

Кошка лениво прошествовала по комнате и, вспрыгнув на каминную полку, обвела взглядом Избранных. Красавица следила за ней с видом затравленной мыши.

– Она говорит, что я убил своих мучителей, – сказала кошка. – Да, убил. Я наслал на них огонь и болезнь, которые лишили жизни их всех. Они это заслужили. Моя жизнь пятнадцать лет была сплошным мучением. Пятнадцать лет! Начиная с рождения и до того дня, когда я бежал от своих мучителей. Я пытался все забыть, оставить обиды в прошлом и, будучи обычным чародеем, не причинял им ни малейшего вреда, несмотря на ночные кошмары и массу возможностей для отмщения. Даже став Лордом-Чародеем, я не имел намерений отомстить им за те бесконечные мучения, что они мне причиняли. Шло время, я успешно исполнял свои обязанности, посылая благотворные дожди и солнечное тепло на Южные Холмы. Я отвращал ураганы, выслушивал доклады о находящихся в бегах преступниках и разыскивал по всему Барокану обратившихся ко злу чародеев. Но искушение отомстить становилось все сильнее. Я начал наблюдать за своими мучителями глазами птиц и зверей. Мне хотелось убедиться, что они сожалеют о своих преступлениях. Увидев, что они ни в чем не раскаиваются, я понял, что час возмездия настал. Мне сделалась невыносимой мысль о том, что за все свои мучения я плачу им прекрасной погодой и безопасностью. И вот, будучи в холодной ярости, я их уничтожил.

Наверное, я проявил бы мудрость, устояв перед искушением, но, если быть до конца честным, последние пять лет я впервые за все годы жил в полном мире с самим собой. Я был счастлив, думая о том, что все те, кто причинял мне зло в нежном возрасте, заплатили за свои преступления, и их грязные ноги больше не оскверняют землю, а дыхание не заражает воздух.

И вот теперь Ясновидица сотоварищи хотят меня убить. Но почему? Я больше никому не желаю зла. Я полностью удовлетворен. Я сделал то, что должен был, и у меня не осталось недругов. Так будем жить в мире.

– Ты убил невинных детей, – сказала Ясновидица. – Младенцев, беременных женщин, старух, свою родную тетю. Лерры взывают к отмщению.

– Я устранил язву с лица Барокана, и именно в этом, согласитесь, состоит долг Лорда-Чародея. Ни больше ни меньше.

– Дразнившие тебя дети не заслуживали смерти.

– Если ты называешь дразнившими детьми моих истязателей, то я не могу с тобой согласиться. Я не сделал ничего, что не заслуживало бы оправдания, и если вы хотите использовать это как предлог, чтобы выступить против меня, то я буду вынужден защищаться всеми доступными мне средствами. Но я искренне надеюсь, что до этого не дойдет.

– Ты убил детей, которые еще не родились, когда ты покинул Каменистый Склон!

– Но их родичи были в числе моих мучителей. Кроме того, если бы я оставил детей в живых, они стали бы распространять бесстыдную ложь обо мне по всему Барокану.

– Выходит, ты убил их, чтобы не оставлять свидетелей? – спросил Крушила.

Кошка, ответив ему злобным рычанием, обратилась к Красавице:

– Я надеюсь, у тебя хватит здравого смысла не позволить этим заблудшим людям сбить тебя с толку. Вспомни о смертельных опасностях, которые грозят тем, кто смеет выступать против меня, подумай о том, что я сказал. Я никому не желаю зла, но буду вынужден защищаться. Ну а теперь позволь мне на время исчезнуть, чтобы не калечить твою милую кошечку, челюсти и гортань которой не созданы для человеческой речи.

Взгляд кошки мгновенно изменился, она громко мяукнула и, соскочив с каминной полки, снова скрылась в соседней комнате.

Избранная Красавица тяжело вздохнула и спросила у Ясновидицы:

– Он нас все еще слушает?

– В данный момент – нет, – ответила та. – Но может снова начать, когда ему вздумается. Если не через кошку, то через паука или жучка, через мышь в стене или птицу на печной трубе.

– Мы обязаны его убить, – сказала Красавица. – И сделать это как можно скорее. Он – чудовище!

– Да, – сказала, изумившись ее горячности, Ясновидица. – Ты совершенно права.

– Особой нужды спешить нет, – заметил Вожак. – Чтобы добиться успеха, надо как следует подготовиться.

– Надо действовать быстро, – возразила Красавица, – пока он не вспомнил о других пережитых им в юности обидах, за которые следует мстить.

Крушиле показалась, что он заметил в глазах Красавицы какой-то странный огонек.

– Ближе к вечеру встретимся в постоялом дворе Каррега, чтобы разработать план действий, – задумчиво произнес Вожак.

– Я там буду, – сказала Красавица. – Мне надо упаковать кое-какие вещи и найти человека, согласного присмотреть за кошкой. Но в постоялом дворе я буду обязательно.

– Отлично! Превосходно! Итак, встречаемся сегодня вечером, – сказал Вожак, протягивая руку хозяйке дома.

Та, смутившись, ответила ему тем же.

– У гостеприимцев нет обычая пожимать друг другу руку, – заметила она. – Думаю, вам всем следует об этом помнить, пока вы находитесь в Зимовье.

– Благодарю тебя, – ответил Вожак, – это прошло мимо моего внимания.

У Крушилы на языке вертелись десятки, если не сотни вопросов, которые ему хотелось задать Красавице. Ему хотелось узнать, с какой стати она поселилась в Зимовье и почему сразу согласилась выступить против Лорда-Чародея. Но после того, как он увидел соблазнительный носик, ему более всего не терпелось взглянуть на лицо. Однако на сей раз он сдержался и, ни слова не говоря, двинулся за Вожаком и Ясновидицей к дверям. У самых дверей он бросил быстрый взгляд через плечо, и увидел, что Избранная Красавица стоит посреди комнаты, провожая их взглядом.

«В конце-концов, – утешал себя Крушила, – мы много дней будем путешествовать вместе, и по пути к холмам Гэлбек еще будет масса времени, чтобы задать Избранной Красавице все вопросы и как следует рассмотреть ее лицо».

Оказавшись на улице, они двинулись в сторону постоялого двора, где ждали остальные, – постоялого двора Каррега, как предполагал Крушила.

Когда они вошли, Ведун обменивался рассказами с полудюжиной гостеприимцев, а Говорунья прислушивалась к тому, что говорят стены. Лучник куда-то скрылся. Завидев их, Ведун вежливо извинился перед собеседниками и встал из-за стола. Говорунья отлипла от стены.

– Итак, – начал Вожак, – нам потребуется несколько дней на подготовку, чтобы…

– Это почему? – невежливо прервал Заправилу удивленный его словами Крушила.

– Я полагаю, что чем раньше мы двинемся в путь, тем лучше, – заметил Ведун.

– Да, нам следует немедленно приступить к делу, – поддержала его Ясновидица. – Если мы станем тянуть, у Лорда-Чародея появится больше шансов помешать нам.

– Ни одному Лорду-Чародею никогда не удавалось остановить Избранных, – возразил Вожак. – Мы обречены на успех. В этом весь смысл существования Избранных. Просто нам следует подготовиться к нашей миссии как можно более тщательно, чтобы ни один из нас не погиб. Но ее конечный итог, повторяю, предопределен!

– Да, Лордам-Чародеям до сих пор не удавалось остановить Избранных, – поправила его Ясновидица. – Наша система создана не божественным провидением, Заправила. Ее создал Совет Бессмертных, а он, при всем моем к нему уважении, не безгрешен. Прошло много-много лет с тех пор, как Избранные были поставлены на стражу Барокана, и мы не можем быть уверены в том, что не объявится Лорд-Чародей, который найдет способ победить систему.

– Чепуха!

– Лорд-Чародей думает иначе. Разве он не отрекся бы от власти, если бы был уверен, что мы непременно его победим? – сказал Крушила.

– Ты предполагаешь, что он мыслит рационально, – ответил Вожак. – Но на мой взгляд, его поступок в Каменистом Склоне и произнесенные им недавно слова свидетельствуют об обратном.

Крушила открыл было рот, чтобы напомнить, как час назад Вожак утверждал, что единичная бойня вовсе не указывает на безумие Лорда-Чародея, но в последний момент передумал – к чему спорить, если мнение собеседника полностью совпадает с твоим?

Впрочем, его все же слегка раздражало, что Вожак так быстро поменял точку зрения. Может, это одно из проявлений магии, позволявшей Вожаку принимать решения быстро и без колебаний?

– Он считает, что должен победить, – сказала Ясновидица. – Надо помнить, что когда устранили последнего Темного Лорда, ни одного из нас еще на свете не было. Откуда мы можем знать, что нам следует делать? Такого длительного промежутка между появлением Темных Лордов раньше не случилось!

– Вообще-то, – откашлявшись, начал Ведун, – этот промежуток даже близко не стоит к самому длительному историческому пробелу. Темный Лорд из Цамоса был устранен на четыреста семьдесят четвертом году от создания Совета Бессмертных и через сто шестьдесят девять лет после устранения Темного Лорда из Камитт-Дару.

Ясновидица обожгла его взглядом.

– Но это – второй по длительности промежуток, – поспешно добавил Ведун. – С тех пор, как Избранный Воин из Залива Крабовой Клешни сразил мечом Темного Лорда из Голн-Влейя, миновало сто три года. Все остальные промежутки не достигали ста лет.

– Если мы бросимся к холмам Гэлбек, не имея стратегического плана, то Лорду-Чародею, возможно, удастся нас остановить. Нам надо подумать, каким образом к нему подойти.

– Прежде чем разрабатывать планы, надо ознакомиться с обстановкой, – возразила Ясновидица. – Чтобы узнать, что представляет собой башня и как она защищена, на нее следует взглянуть. Возможно, добравшись туда, мы не захотим стучать в парадные ворота, но и сидеть здесь смысла нет. Предварительные планы мы разработаем по пути и внесем в них необходимые изменения, узнав, как выглядит твердыня.

– Согласен, – сказал Крушила.

– Я тоже, – произнес Ведун.

– Лерры не понимают, почему мы вообще это обсуждаем, – вмешалась Говорунья. – Они считают, что мы уже… да, знаю… в пути.