Текст книги "Лорд-Чародей"

Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

Кому-то могло показаться, что безумие коснулось ее карих глаз. Прежде чем она успела произнести хотя бы слово, Крушила понял, почему многие считают ее сумасшедшей. На лице Говоруньи читалось страшное напряжение. Хрупкое сложение вряд ли подходило для Избранной героини, но глаза говорили об ином.

Взглянув на трех путников, она не произнесла ни слова и не сделала попытки встать со скамьи. Несколько мгновений все трое молча взирала на нее, а она – на них.

Первым нарушил молчание Крушила.

– Я – новый Избранный Воин, – сказал он с поклоном. – Знакомство с тобой большая честь для меня.

– Эррен Заль Туйо кам Дариг севет Тиринсир абек Ду? – глядя ему в глаза, негромко произнесла она довольно высоким, слегка ломким голосом.

Услышав свое полное имя, Крушила резко выпрямился. Ведь тот, кто знает подлинное имя, имеет магическую власть над его носителем.

– Да… – ответил он.

– Шал Доро Шет тава Доро кал Гардар…

Не лице Ясновидицы появилась недовольная мина.

– И Олбир Олгурун пул Сасимори кен кен Фровор.

Услыхав свое подлинное имя, Ведун вздрогнул.

– Мы встретились. Четверо из восьми. Половина Избранных, – напевно продолжила она. – Вы хотите решить участь Лакуара келлина Харио Фор Тезил сил Гэлбек.

– Да, – ответила Ясновидица.

– Мне об этом сообщили лерры, – сказала, чуть выпрямившись, Говорунья. – Небо и ветер сказали мне об этом, поскольку я услышала, как твоя душа, Шал Доро, ищет мою. Твоя душа хотела узнать, где меня найти, и я спросила у лерров, почему вы меня ищете. Но они смогли передать мне лишь некоторые слова, которыми вы обменивались во время странствий, и я поняла, что вы хотите обсудить со мной судьбу Лакуара келлина Харио. Однако причину, в силу которой вы желаете это сделать, я узнать не смогла. Я пришла, чтобы встретиться с вами в тихом месте и услышать причину.

– О тихом месте? – переспросил Крушила, взглянув на суетящихся жриц, с топотом носящихся по камням, и на толпу прихожан, состоящую в основном из особ женского пола. Из другой части храма доносилось стройное хоровое пенье.

– Пойми, – сказала Ясновидица, – она слышит все. В этом месте она слышит людей и камни, но здесь нет ни птиц, ни зверей, а лерры говорят в унисон… Похоже, я начинаю изъясняться совсем, как она… – вздохнула Ясновидица. – Она всегда на меня так действует.

– Это потому, что она использует подлинные имена, – пояснил Ведун. – Подлинные имена позволяют установить более тесную связь.

Но Крушила не дал сбить себя с толку.

– Говорунья, – произнес он, – как я уже сказал, знакомство с тобой – для меня большая честь. Надеюсь, что мы станем друзьями, коль скоро судьбе было угодно сделать нас соратниками.

– У меня нет друзей, – ответила Говорунья с ноткой печали. – Меня призывает столько голосов, что на друзей не остается времени.

Крушила, растерявшись, вопросительно посмотрел на Ведуна, но тот в ответ лишь пожал плечами.

– Я хочу сказать нечто такое, что не следует слышать жрицам этого храма, – сказала Ясновидица. – Найдется ли здесь место, где нас никто не услышит?

– Нас слышат везде, – пробормотала Говорунья.

– Но не люди! – возразила Ясновидица. – Я знаю, что нас услышат лерры, а еще – пауки, насекомые и птицы в небе. Весьма вероятно, что нас услышит Лорд-Чародей, если того пожелает, но я хотела бы, чтобы нас не слышали другие люди.

Говорунья вздохнула, отлепила голову и плечо от стены и распрямила ноги.

– Раз так, следуйте за мной, Шал Доро, Эррен Заль и Олбер Олгурум.

Она поднялась со скамьи и, проведя их по коридору, вышла из храма.

Теперь, когда Говорунья выпрямилась, Крушила увидел, что она почти такого же роста, как и Ясновидица, но весила раза в два меньше. Под коричневой накидкой на ней было все черное – впрочем, на воротнике и рукавах блестела золотая вышивка.

Пока они шли, Крушила спросил:

– Почему ты называешь наши подлинные имена?

– Лерры не знают иных, – ответила она, удивленно взглянув на него. – Ваши души бесконечно твердят мне настоящие имена. – Немного поколебавшись, она добавила: – Если хочешь, я буду называть тебя по-другому.

– В моих краях использование настоящего имени считается… м-м… – Крушился попытался подыскать нужное слово. – Запугиванием! Потому что подлинные имена несут в себе магическую силу.

– Конечно, несут! – согласилась Говорунья и чуть не упала, оступившись на ведущих вниз ступенях, но все же удержалась на ногах. – Итак, каким же именем я должна тебя величать?

– Я – Молодой Воин. Дома меня называли именно так.

– Понятно. – Когда они закончили спуск, Говорунья сказала: – Но сам ты не считаешь это своим именем. Для тебя это пока только титул. Твоего предшественника друзья называли Клинком. У тебя раньше было какое-нибудь прозвище? Или ты тоже хочешь взять себе имя Клинок?

– Нет, пусть это имя останется за ним. Мне оно не нужно.

– Половину жизни тебя называли… Ломатель? Разбиватель? Лерры не говорят на нашем языке.

– Крушила.

– И ты думаешь о себе как о Крушиле.

Крушила оглянулся и увидел, что к их беседе с интересом прислушивается Ведун.

– Ты права.

– Я буду называть тебя Меч.

Теперь чуть не споткнулся Крушила. Он решил, что Избранная готова называть его старым прозвищем, и внезапное изменение хода ее мыслей привело его в замешательство. Кроме того, его удивило, что Говорунья употребила прозвище, которым только начинали пользоваться его соседи.

– Пусть будет Меч, – подумав, сказал он.

Ясновидица и Ведун молча обменялись взглядами.

Затем они вчетвером вошли в небольшую комнату с каменными стенами, и Говорунья закрыла дверь, погрузив их в полнейшую тьму. Крушила, или вернее Меч, даже не успел толком осмотреться. Однако он слышал под ногами какой-то хруст.

– Хранилище, – пояснила Говорунья. – Тут держат зерно на зиму, но та зима уже закончилась, а до новой жатвы еще далеко. Стены здесь сложены из камней, щелей нет, чтобы не влезли мыши. Для человеческих ушей мы недоступны, а лерры зерна пребывают в спячке. Здесь говорят только камни, но они говорят очень медленно и очень тихо.

– Прекрасно, – сказала Ясновидица.

Крушила промолчал, хоть и чувствовал себя в полной тьме не слишком уютно.

– А теперь скажите мне, почему вы считаете, что Лакуар келлин Харио должен быть устранен?

– Ты когда-нибудь слышала о поселении под названием Каменистый Склон? – спросила Ясновидица.

– Нет, это название ничего мне не говорит, – сказала Говорунья. – Лерры, как вы понимаете, именуют это поселение по-иному.

– Естественно. Это деревня, где появился на свет Лорд-Чародей. В пятнадцать лет он оттуда ушел.

– Ах вот оно что! Да, это я знаю. И что же там случилось?

– Деревни больше нет, – ответил Крушила, чтобы напомнить остальным о своем присутствии, а еще потому, что ему хотелось услышать свой голос.

– Лорд-Чародей ее уничтожил, – добавила Ясновидица.

– Помолчите, пожалуйста, – попросила Говорунья.

Молчание, как показалось Крушиле, длилось несколько минут, хотя он не понимал, чего они, собственно, ждут.

Первой нарушила тишину Говорунья.

– И он убил всех, кто там жил, – сказала она.

В ее голосе появились новые жесткие нотки, а напевная речь приобрела траурные интонации.

– Да, судя по всему, именно так, – сказала Ясновидица. – Сам правитель в этом, безусловно, уверен. В воздухе там тесно от душ умерших, им страшно, и они кипят гневом.

– А что случилось с его родной теткой, которая пригрела его после смерти отца? С девочкой, которая с детства предназначалась ему в жены? С двоюродной сестрой, которую он лишил девственности?

– Если они были в деревне, то он их убил.

Говорунья издала странный звук, который выражал крайнюю степень отвращения. Затем снова повисло молчание, нарушаемое лишь шорохом зерна под сапогами нервно переминающегося с ноги на ногу Крушилы.

– Нам надо найти Фараша инит Керра дас Бик абба Тирул синна Опор и всех остальных, – произнесла Говорунья.

– Фараш… – сказал Крушила, не узнавший ни единой части имени.

– Вожака, – пояснила Говорунья. – Заправилу.

– Да, – сказала Ясновидица. – Мы согласны. Заправилу и всех других. Лучник находится неподалеку. Не могла бы ты послать ему весточку, чтобы мы встретились на полпути?

18

Говорунья могла беседовать со всеми, кто обладал даром речи или хотя бы имел зачатки души, но напрямую управлять кем-либо не умела. Птицы и лерры, которых она просила передать послание, на просьбу не откликнулись. Говорунья, конечно, могла вынудить их, назвав подлинные имена, но поступать так ей не хотелось – это неизбежно вызвало бы мощный протест, услышать который могла лишь она.

В конце концов им удалось найти бродячего пса, согласившегося доставить Лучнику привязанную к ошейнику записку. Адресата пес должен был отыскать по запаху, который самым подробнейшим образом описала ему Говорунья.

– Неужели ты способна описать запах человека так подробно, что собака сможет его отыскать? – изумился Крушила, когда пес скрылся из виду.

– Только на собачьем языке, – ответила Говорунья. – Половина их словарного запаса – даже больше половины – касается запахов. У них нет слов для цвета или музыки, зато имеются слова для тысяч оттенков «едкого» и столько же для «кислого».

– А откуда ты узнала запах Лучника, чтобы описать его так подробно?

– Он присутствует в его подлинном имени, – ответила она и, подняв с земли свой дорожный мешок, сказала: – А теперь – в дорогу.

Ближе к вечеру четвертого дня пути они сидели в трактире города под названием Семь Сторон, толкуя о всякой всячине с местными жителями. Завсегдатаи сразу угадали в Крушиле Избранного Воина, что, впрочем, было не сложно, поскольку в Барокане никто не носит мечей. Эта догадка позволила им, в свою очередь, предположить, что его спутники тоже Избранные. Они довольно быстро определили Говорунью, а следом за ней и Ясновидицу. Теперь оставалось установить личность четвертого. Путники согласились принять участие в их игре в обмен на хлеб, ветчину и пиво. Они молча ели и пили, прислушиваясь к спору.

– У него нет ни лука, ни стрел.

– Думаю, что Вожак должен выглядеть более импозантно.

– Значит, остаются либо Вор, либо Ведун.

– И Красавица. Однако думаю, что ее мы можем исключить.

Эти слова взвали взрыв хохота.

– А почему все решили, что он один из Избранных? – спросил какой-то юнец. – Может, он просто их приятель.

– В словах парня есть смысл.

– Но они согласились принять участие в нашей игре! Они бы этого не сделали, не будь он один из них. Иначе было бы не честно.

– А ты полагаешь, что Избранные всегда ведут себя честно?

– Во всяком случае, очень на это надеюсь!

– Вот и выходит, что он либо Вор, либо Ведун.

– Или оставил лук и стрелы где-то в другом месте.

– Посмотри на его руки. Разве он сможет такими хилыми ручками натянуть тетиву? У Воина плечищи настоящего бойца, а у этого, как…

– Ведун или Вор.

– А по-моему, все-таки Вор.

– Хм… Но разве нынешний Вор не женщина?

Спорщики умолкли, но за весьма непродолжительным периодом молчания последовал очередной вал аргументов.

– Баба! Баба! Я точно знаю!

– Ничего ты не знаешь! Разве Вор признается, что он вор?

– Тогда кто та женщина, которую считают Вором?

– Да никто. Она просто хочет привлечь к себе внимание!

– Верно. Настоящий вор ни за что не будет привлекать к себе внимания.

– А она и не привлекает!

Пока шла эта содержательная дискуссия, Крушила опустошил стоящее перед ним блюдо, одним глотком осушил кружку, вытер губы ладонью и оглядел спорщиков.

Игроков было по меньшей мере десять, и еще столько же выступали в роли зрителей. В главном зале трактира яблоку было негде упасть. Участники спора вели себя вполне дружелюбно, дискуссия протекала спокойно и в ссору пока не переходила. Все были одеты в стандартные для этого города белые блузы и кожаные жилеты. Видимо, таково требование местных лерров.

Этот наряд носили все, кроме стоящего в дверях довольно молодого человека. На нем была изрядно потертая куртка из оленьей шкуры а на спине висел лук. Незнакомец с веселым любопытством следил за спором.

Он был высок и широкоплеч. Тонкая талия, узкое лицо, заостренный подбородок. Длинные каштановые волосы ниспадают на плечи, бородка пострижена коротким клинышком. Одежда, начиная с квадратной шапочки и кончая коричневыми сапогами, не только поношенная, но и не очень чистая. Поймав взгляд Крушилы, он ответил ему насмешливой улыбкой.

Появления незнакомца пока никто не заметил.

Крушила слегка кивнул, и человек в дверях ответил ему тем же.

– Простите. – Крушила встал из-за стола.

Участники игры и зрители расступились, пропуская его, но ни один, как ни странно, не проследил за его взглядом.

Когда Крушила подошел к незнакомцу, тот сделал шаг в сторону, а затем, повернувшись спиной к залу, спросил:

– Значит, ты и есть новый Избранный Воин?

Крушила посмотрел ему глаза. Они были почти одного роста.

– А ты, выходит, Избранный Лучник?

– Я получил записку Болтуньи, или Говоруньи, если тебе так больше нравится. Итак, мы все-таки собираемся сделать то, в чем клялись, когда соглашались стать Избранными? Мы намерены его прикончить?

– Похоже на то, – поколебавшись, ответил Крушила.

– Ты хочешь сделать это сам? Или можешь доверить мне?

– Я… Я не знаю, – ответил Крушила. – Вообще-то я думал, что это сделает тот, у кого больше шансов на успех. Если в этом вообще возникнет необходимость.

– Отлично! Значит, ты не обидишься, если это сделаю я? Не станешь кричать, что я хитростью украл твою славу?

Крушила удивленно заморгал. Такого оборота он явно не ожидал.

– Нет, не обижусь. Если у тебя появится шанс, действуй.

– Чудесно! – Лучник похлопал Крушилу по плечу. – Думаю, что мы с тобой, парень, прекрасно уживемся. Должен сказать, у тебя здравого смысла больше, чем у твоего предшественника. Это точно!

– Я не… Я бы так не сказал.

– Никаких сомнений. Он постоянно бубнил, что не хочет никого убивать. Это конечно, заслуживает уважения, но затем он заявил, что я тоже не должен никого убивать. Но разве не в этом смысл существования Избранных? Наша высшая цель – убийство Лорда-Чародея!

– Если он того заслуживает, – сказал Крушила. – Если обратится ко злу. – Крушила умолк, не зная, как продолжить – ведь ему было известно, что Лорд-Чародей уже обратился ко злу и что его следует устранить. Лерры сотен безвинно убиенных кричат об этом. Да и сам Лорд признал, что перебил все поселение.

– А если он ничего не натворил, то мы должны сидеть сложа руки? Это же бессмыслица! Когда я соглашался стать Избранным, я не сомневался, что очень скоро мы получим Темного Лорда. Я чувствовал это, словно лерры нашептали мне на ухо. Я точно знал, хотя старый Клинок сомневался. Другие тоже ничего не понимали. – Он прислонился плечом к стене и спросил вполголоса: – Как ты ухитрился их уломать?

– Я никого не уламывал, – ответил Крушила. – Это они меня убедили. Некоторые слова Ведуна вызвали подозрения у Ясновидицы, и они вдвоем нашли меня. Потом мы с ними отправились в поселение, где родился Лорд-Чародей – оно называется Каменистый Склон, – и увидели, что он натворил. Тогда мы все поняли.

– Выходит, Всезнайка ей что-то брякнул? Гляделка всегда слишком серьезно воспринимает его слова, а для меня они звучат как старые и малость протухшие сказки.

– Все это довольно сложно… – начал Крушила, которому страшно не хотелось что-то объяснять этом странному человеку, горящему желанием прикончить Лорда-Чародея.

– Значит, наш Лорд-Чародей обошелся скверно со своими бывшими соседями?

– Он их убил, – сказал Крушила.

Лицо Избранного Лучника мгновенно изменилось.

– Они были чародеями? – очень серьезно спросил он. И, не дождавшись ответа, продолжил: – Нам не положено вмешиваться, если они были чародеями. Предполагается, что они, встав на путь зла, принялись насиловать девиц и пожирать младенцев.

– Нет, они не были чародеями. Во всяком случае, не все, кого он убил. Возможно, где-то когда-то он и убил пару-тройку колдунов.

– Не все?.. Где-то… Когда-то… – Крушиле показалось, что Лучник в первый раз испытал потрясение. – А те, кого он убил в деревне… Много ли он убил там?

– Всех.

Некоторое время Лучник смотрел на него молча, потом как-то не слишком уверенно спросил:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что он убил всех до единого. В живых не осталось никого. Он наслал на них моровую язву, а потом прикончил тех, кто выжил, и сжег деревню.

Лучник еще какое-то время молча смотрел на него, потом покачал головой и сказал:

– Нет, он этого не делал.

– Сделал. Пять лет назад. Мы выяснили это только что.

– Нет. Это же чистое безумие. С какой стати ему убивать всех жителей поселения? А что случилось с его друзьями и родственниками?

– Он утверждает, что друзей у него нет, и я с тобой полностью согласен – это чистейшее безумие. Поэтому мы и должны с ним покончить.

– Клянусь духами всех моих предков, – негромко произнес Лучник, – он сумасшедший.

– Разумеется – иначе мы бы не стали пытаться его убить.

Крушила оглянулся на игроков, затем – на распахнутую дверь трактира.

– Ведун! – заорал кто-то. – Это Ведун! Не иначе!

– Почему они тебя не заметили? – спросил Крушила.

– Потому что я этого не хотел, – ответил Лучник. – Меня не замечают, и это – часть моей магии.

– Они не могут тебя увидеть?

– Они меня не видят. А это не совсем то. Если бы они меня сознательно искали, или кто-то взглянул бы прямо на меня, они смогли бы меня увидеть. Но я… я умею не привлекать внимания. Не возникать, если так можно выразиться. Это, как я уже сказал, часть моих магических способностей.

– Я думал, твои магические способности ограничиваются точной стрельбой из лука. Поражать все, во что ты целишься.

– Да, это другая сторона моего искусства. Кроме того, я умею терпеливо выжидать, таиться в засаде и оставаться незамеченным, пока не спущу тетиву. Так что мои магические способности более разнообразны. Разве ты не обладаешь сверхчеловеческой быстротой и выносливостью даже без меча в руках? Разве нет таких вещей, на которые ты способен без клинка?

– Наверное, есть, – ответил Крушила, вспомнив реакцию тех женщин, которых уложил в постель за эти месяцы. Правда, он не совсем понимал, каким образом эти способности связаны с боевым искусством, при помощи которого он должен был уложить Лорда-Чародея.

– Всезнайка не помнит лживых рассказов, Гляделка может увидеть не только место, где находится Лорд-Чародей, а Болтунья понимает все языки и говорит на них, но ей известны и все подлинные имена. Короче, лерры, с которыми связан каждый из нас, обладают каким-то дополнительными способностями.

– Видимо, так, – согласился Крушила.

Некоторое время они изучали друг друга, а затем Лучник сказал:

– Итак, мы согласились, что, раз уж Лорд-Чародей должен умереть, то ты не станешь возражать, если об этом позабочусь я.

– Ясновидица говорит, нам надо найти остальных, – сказал Крушила.

Молодой человек много раз задавал себе вопрос, с какой стати следует указанием этой женщины, несмотря на то что оба они Избранные и по своему положению совершенно равны. В конце концов он, как ему казалось, нашел ответ. Ясновидице принадлежало старшинство хотя бы потому, что она знала то, о чем он не имел ни малейшего представления. Кроме того, за ней стоял опыт многих десятилетий, в то время как ему нет еще и двадцати. И она очень походила на тех женщин, которым он привык подчиняться в Безумном Дубе. Поэтому он следовал за ней, не задумываясь.

– Ты знаешь, по-моему, Гляделка права, – мрачно произнес Лучник. – Это, конечно, тоска зеленая, но нам положено действовать по правилам. – Внезапно он широко улыбнулся: – Зато мы увидим Красотку! Это внесет в наше унылое общество приятное разнообразие. Меня всегда интересовало, как она выглядит в натуре.

– Ты не знаешь? Неужто ты ее никогда не встречал? – изумился Крушила.

– Нет. А ты?

– Нет. Но я стал Избранным всего несколько месяцев назад.

– А я выступаю в роли Лучника вот уже… по-моему, лет семь. Тоже не слишком долго по их меркам, а Красотка постоянно держится сама по себе. Я встречал Всезнайку, Гляделку, Болтунью и Заправилу. Но не был знаком с Воровкой, Красавицей и, естественно, с тобой.

– Но Старого Воина ты знал хорошо.

– Клинка? Да, мы с ним пару раз встречались.

– Ас Воровкой и Красавицей, значит, не знаком?

– Нет. Они… По правде говоря, я не знаю, в чем тут дело. Может быть, им положено скрываться, чтобы Лорд-Чародей их не знал, и они могли бы застать его врасплох.

– Но я всегда думал, что он, как и Ясновидица, всегда может всех нас найти. Ведь он все-таки Лорд-Чародей и должен знать местонахождение всех своих подданных. Это – часть его обязанностей.

– Возможно. Не знаю.

– Ему известно, где мы сейчас. Все знают, кто мы такие. Я часто задумывался… – Крушила ненадолго замолчал. – Я часто думал, не было бы ли лучше для всех, если мы могли захватить Лорда-Чародея врасплох.

– А я… – начал Лучник, но ему не дал закончить фразу выходящий из трактира человек.

– Воин, ты оказывается здесь! А это… Эй! Да это же Лучник! Ведь ты же Лучник, правда?

Лучник вздохнул и признался, что он действительно Избранный Лучник. Обоих Избранных сразу втащили в зал и засыпали вопросами. Теперь отдуваться пришлось Лучнику. Его изучали, им восхищались, за него поднимали бокалы. Словом, все веселились как могли. В конце вечера раздались требования, чтобы Лучник продемонстрировал свое искусство. Он пустил одну за другой дюжину стрел через раскачивающееся железное кольцо. Когда представление закончилось. Лучник сказал Крушиле, что, развлекая публику, провел ежедневную тренировку, которую требовали от него его лерры. Ему не надо было упражняться целый час. Вместо этого ему предписывалось поразить дюжину различных целей стрелами разного типа.

– Иногда я подбрасываю камешки или другие предметы, – сказал он, – но в любом случае цель должна быть очень сложной.

Крушила рассеянно кивнул, думая о том, предписано ли другим Избранным ежедневно выполнять какие-либо упражнения. Пока он этого не знал. Публика принялась громогласно требовать, чтобы и он продемонстрировал свое искусство, и Крушиле пришлось прервать размышления.

Далеко за полночь пятерым Избранным позволили удалиться в специальный лагерь для гостей, где лерры не могли завладеть душами спящих и пришельцы имели возможность поговорить без помех. Обычных постоялых дворов или гостиниц в Семи Сторонах не имелось, поскольку местные духи вместо того, чтобы просто ограничится ночными кошмарами, завладевали спящими телами и заставляли их в реальности воспроизводить события далекого прошлого. Присутствие чужаков открывало возможность осуществить инсценировку новых, насыщенных весьма опасными событиями легенд. Порой лерры чрезмерно увлекались, и гости просыпались с синяками и шишками, которые они получили, воспроизводя древние битвы. Присутствие Воина и Лучника делало все еще более опасным. Короче, обитатели деревни хотели, чтобы Избранные спали подальше от их жилищ.

Когда они проходили по территории лагеря, Крушилу била дрожь. Он дрожал не потому, что его пугали привычки местных лерров, не потому, что перед его взором встало видение Каменистого Склона, и не потому, что боялся смертельной схватки с Лордом-Чародеем. Его ввергло в ужас само это место. Воздух здесь был холодным и каким-то мертвым. Местные лерры не просто не тревожили тут гостей – они вообще сюда не проникали. Здание и прилегающий к нему двор были заказаны и для всех других духов, способных потревожить сон путников. В результате вся территория стала безжизненной и застывшей. Земля под ногами была страшно твердой, на ней не произрастало ни единой былинки. Воздух казался застойным, а полдюжины крошечных бунгало выглядели серыми и унылыми. Крушила не заметил ни единого яркого пятна, ни единого огонька. Ему никогда еще не доводилось бывать в таких безжизненных местах, и ощущения, которые он теперь испытывал, ему категорически не нравились. А если быть точным, ему не нравилось отсутствие каких-либо ощущений.

– Интересно, может ли нас здесь слушать Лорд-Чародей? – спросил Лучник.

– Не исключено, – ответил Крушила, отгоняя от себя мрачные мысли. – Ведь насколько я знаю, любая магическая сила от места не зависит.

– Это так. Но он осуществляет свои замыслы через лерров, как любой жрец или маг – а здесь лерров нет.

– Лерры здесь есть, – поправил его Ведун. – Те лерры, которых мы привели с собой – лерры, привязанные к нам талисманами Избранных. И Лорд-Чародей так же способен заслать сюда своих лерров.

– Правда, мы сможем их заметить без особого труда, – добавила Ясновидица. – Ведь никаких других духов, чтобы спутать нам карты, здесь не будет.

– Я пока не ощущаю их присутствия, – сказал Лучник.

– А я почти ничего не слышу, – добавила Говорунья, оглядываясь по сторонам. Такого спокойного лица Крушила у нее еще не видел. – Здесь так тихо! Земля молчит, растения ничего не говорят…

– Это мертвое место, – проговорила Ясновидица.

– Да, мне здесь нравится, – кивнула Говорунья. – У меня дома есть запечатанное помещение, но оно слишком маленькое, и туда все же, пусть и негромко, проникают голоса внешнего мира. А здесь так тихо! Я заходила сюда и раньше, но очень ненадолго. С тех пор я успела забыть, насколько тут приятно.

– Приятно? По-моему, тут… ужасно, – сказала Ясновидица, протягивая руку к двери первого бунгало.

– Да, это место кажется мне по меньшей мере странным, – согласился Крушила, направляясь к следующей хижине.

– А меня это нисколько не колышет, – заявил Лучник и добавил: – Может, нам все-таки стоит потолковать о наших делах?

– О делах? – переспросил Ведун, остановившись между Крушилой и Лучником. – Разве у нас есть какие-нибудь дела, которые стоит обсудить?

– А разве нет? – удивился Лучник. – Я то думал, вы хотите убить Лорда-Чародея, и этот вопрос заслуживает дискуссии.

– Лорд-Чародей должен умереть, – решительно заявила Ясновидица. – Он уничтожил целую деревню. Но мы не будем ничего предпринимать, пока не соберутся все Избранные. Сейчас с нами нет Заправилы, Красавицы и Воровки, и обсуждать нам решительно нечего.

– А зачем нам все восемь? – саркастически поинтересовался Лучник. – Нас, если я умею считать, пятеро, и мы уже можем решить вопрос большинством голосов. В том случае, если имеем общее мнение.

– Нам по меньшей мере нужен Вожак, – сказал Ведун. – Ведь он по определению должен возглавлять Избранных.

– Все восемь должны выразить свое согласие.

– Позволь спросить – почему? – стоял на своем Лучник.

– Старый Воин никогда не говорил мне о том, что требуется полное единогласие, – поддержал его Крушила.

– Если мы начнем действовать впятером, Лорд-Чародей сможет нас убить, сохранив значительную часть своих магических сил, – пояснила Ясновидица.

– Неужели? – ухмыльнулся Лучник.

– Не могу утверждать с полной уверенностью, – вмешался Ведун, – поскольку мне неизвестны какие-либо прецеденты в связи с нашей проблемой. Все Темные Лорды, которым удалось убить хотя бы одного из Избранных, почти сразу отстранялись от власти. Если он нас убьет, то другие Избранные и Совет Бессмертных, несомненно, пожелают его устранить, и сколь бы могущественным ни был Лорд-Чародей, я не вижу, каким образом он сможет совладать со всем Советом, особенно в свете того, что Лорд сохранит лишь три восьмых своего магического могущества.

– Но мы все согласны в том, что он должен умереть, не так ли? Или я, по-твоему, опять ошибаюсь?

– Полагаю, Молодой Воин рассказал тебе о Каменистом Склоне? – спросила Ясновидица.

– Да, рассказал, но дело не только в этом. Вот уже многие годы мне не терпится разделаться с Лордом-Чародеем исходя из общих принципов. Я стал самым лучшим в мире лучником не для того, чтобы выигрывать разного рода пари, а для того, чтобы убивать Темных Лордов.

– Посмотрим, что скажет Заправила, – ответила Ясновидица. – Если он решит, что шести Избранных достаточно, то мы отправимся без Красавицы и Воровки. Но я хочу, чтобы у нас был Вожак, способный разработать план действий. Мне не хотелось бы, чтобы мы просто вошли в твердыню со словами: «Привет, мы явились тебя убивать». Нет, нам необходим план.

– Если он высунет свою рожу из башни, я с безопасного расстояния всажу стрелу ему между глаз, – сказал Лучник. – Чем плох мой план?

– Он представляется мне несколько примитивным, – ответил Ведун. – И какое же расстояние кажется тебе безопасным, если ты имеешь дело с магом, волшебные силы которого охватывают весь Барокан?

– Нет, нам необходимо все обсудить с Вожаком, – повторила Ясновидица.

– Тебе известно, где находится Заправила, – сказал Лунник. – Ты старше нас всех, но права командовать тебе никто не предоставил. Что ты скажешь, если остальные откажутся терять время на его поиски?

– Вожак в Среднеземье, – ответила она. – Не слишком далеко отсюда.

– А с какой стати это должно нас волновать? Почему бы нам сразу не рвануть к Лорду-Чародею, пока он не успел приготовиться?

– У него было на подготовку пять лет. Лорд-Чародей наверняка понимал, что рано или поздно мы узнаем о его преступлении в Каменистом Склоне и выступим против него. Это нам надо как следует подготовиться, а вовсе не ему.

– Да ты просто струсила, – сказал Лучник, указывая пальцем на Ясновидицу.

Несколько секунд все молчали. Наконец Ясновидица проговорила:

– Конечно, я напугана. Я ощутила весь тот ужас, который испытали жертвы Лорда-Чародея в Каменистом Склоне, и большая его часть все еще живет во мне. Но я боялась бы, даже не будь этого. Если бы ты не был так глуп, то тоже боялся бы. Мы, Тетива, собираемся убить Лорда-Чародея. Чародея! Мы собираемся убить человека (а это само по себе величайшая ответственность), который обладает огромным могуществом и чрезвычайно опасен. Ты не можешь представить, что он сделал в Каменистом Склоне, но поверь на слово – это было ужасно. Да, если он покончит с нами, его могущество существенно уменьшится, и Темного Лорда так или иначе убьют. Но ему это безразлично, он все равно нас прикончит. Он безумец, во всяком случае, должен быть таковым, судя по тому, что он сотворил с домом своего детства. Это означает, что ему не хватит здравого смысла сохранить нам жизнь. Если бы у него осталась хоть крупица разума, то он добровольно отрекся бы от власти, отдал бы свои талисманы и попросил Совет Бессмертных избрать нового Лорда-Чародея. Если бы он так поступил, мы оставили бы его жить. Я каждый день молюсь всем леррам, чтобы он это сделал, и нам не пришлось бы с ним сражаться.

– Ты хочешь дать ему время, чтобы он осознал безнадежность своего положения? – спросил Крушила.

– Именно. И я хочу, чтобы Заправила нам в этом помог. Он – Избранный Вожак. Он обладает магической силой, как каждый из нас. Его магия дает ему способность планировать, импровизировать, убеждать людей и руководить их действиями. Я хочу, чтобы его магия стала нашей союзницей, чтобы мы смогли использовать все наши возможности и преимущества. Я не хочу умирать. И не хочу никого убивать, если можно обойтись без этого.