Текст книги "Беглец"

Автор книги: Лоринна Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Йарра некоторое время бесцельно бродила по Замку, вспоминая свой приход к Холму. Потом это занятие наскучило, и она также направилась к «воротам».

Вокруг нее снова был знакомый лес. Арахнида двинулась по опушке, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Весь организм просыпался, распускаясь цветком навстречу свежему воздуху, солнечному свету и запаху молодой зелени. Ноги тонули в сыром грунте, еще не успевшим просохнуть после таяния зимнего снега. Пробегаясь Слуховым Тоннелем вокруг себя в поисках опасностей, Йарра вспомнила про неусыпную стражу Холма, и направила Тоннель под почву.

Бесчисленные пауки, выскакивающие из засады, еще дремали под своими плетеными крышками, замаскированными под дерн. А вот в реке уже шевелились твари, охраняющие подходы к Источнику Сил со стороны воды. Йарра знала: вся эта стража поставлена даже не Спайдером и Навной, а являлась почти стихийной силой. Ее составляли те Порченые, кому особенная чувствительность позволила инстинктивно приползти к пробуждающейся Силе. Эти твари стали добровольными рабами Холма во времена, когда Люди Долины еще жили далеко от Урочища, а секта Арахнид даже не появилась. Тем не менее, для нее, приобщенной к Холму, все эти сторожевые звери были безопасны.

Она углубилась в лес, лишь слегка тронутый листвой. Стволы деревьев, мокрые от влаги, чернели в легкой дымке. Даже в самой густой чаще видимость была отличной, пока еще буйство зелени не заполонило все вокруг.

Довольно быстро Йарре напомнили, что лишь внутри Холма и в его окрестностях она может чувствовать себя в полной безопасности. Она едва не влетела в охотничью снасть небольшого серого паука, который был по-весеннему голоден, и зол. Девушка приняла было оборонительную позу, и попыталась применить свое давнее умение «исчезать» из спектра паучьего восприятия, спасавшего ей жизнь, когда ей вдруг стало смешно. Паук уже подбирался, ведомый скорее запахом теплой крови, чем зрением, перебирая «оглохшую» паутину тонкими лапами.

Йарра рванулась, с наслаждением слыша звук, с которым лопаются охотничьи тенета, и принялась выполнять одну из своих танцевальных фигур. Паук дернулся, словно ужаленный, и свалился в грязь на спину, поджав лапки, притворяясь мертвым.

Арахнида двинулась мимо него, пританцовывая и «прощупывая» лес вокруг себя.

Исполнение Последовательностей в мокром лесу, когда на нее со всех сторон не давили каменные своды и тонны земли, доставило несказанное удовольствие. Конечно, сейчас отшельница находилась далеко от Силы, но ее собственное умение манипулировать мощью стало настолько изощренным, что этот факт вряд ли мог сказаться на эффективности. А разверзающийся вокруг простор весеннего леса давал чувство первобытной свободы, почти утраченное за время пленения на острове.

Йарра заставила парящих в облаках птиц опуститься на ветви деревьев, мимоходом отогнала жирную паучиху от беспомощно бьющегося в тенетах олененка, окунула в воду с головой хищную водомерку, метнувшуюся к зазевавшейся утке. Все Урочище было пронизано силовыми линиями, идущими от Холма, для которых Йарра служила как бы фокусом. Она могла слышать, видеть или чувствовать все, что происходило вокруг нее, включая перину облаков над головой, и толщу сырой земли.

В таком приподнятом настроении она выбежала на начавшее зеленеть взлобье, где и наткнулась на рой Танцующих Жуков.

Рой мгновенно закружился вокруг, заставив воздух мерцать и вибрировать вокруг танцующей девушки. Она хохотала и носилась по берегу Реки, заражая жуков своим настроением. Видимые только для «второго зрения» драконы, цветы и звезды кружились над берегом, заставляя встречных пауков и иных хищников в ужасе разбегаться и прятаться в самых укромных лощинах Урочища.

Этот безумный танец длился до вечера, когда Йарра почувствовала, что еще немного, и попросту рухнет без сил. Ночевать в лесу не хотелось. Вокруг было слишком сыро и промозгло. Жуки провожали ее до самых «ворот», как обычно, не желая близко приближаться к Источнику Силы.

Когда Йарра обернулась, на фоне темнеющего в последних солнечных лучах леса увидела парящего алого дракона. Миг, и мифическое чудище из седой древности человечества распалось на тысячи алых искр, которые медленно растаяли среди темных деревьев.

Ночью девушка спала беспокойно. Снились бледные твари с горящими глазами, стерегущие сердце Холма. Она знала, что ни Навне, ни Спайдеру не удалось пробиться сквозь них к самой дремлющей Силе. Утром она проснулась с твердым убеждением, что пора посетить сердце Холма. Рано или поздно Спайдер попытается взять над ней верх, а сил явно мало для противостояния могучему Арахниду, черпающему свою мощь из какого-то иного источника. В том, что им предстоит сразиться, девушка совершенно не сомневалась. Когда уставший Спайдер укладывался спать, его ментальная защита слабела и истончалась. В эти моменты невидимый кокон силы, каковым опутывал себя хозяин острова, напоминал Йарре паучьи тенета, отяжелевшие от росы и потерявшие былую упругость и клейкость. Однажды ей удалось подсмотреть, что же твориться в голове у ее тюремщика. А творилась там что-то ужасное.

Вынырнув из бездн чужой психики, Йарра всю ночь пролежала на своем ложе, не сомкнув глаз. Ее знобило, тело бросало то в жар, то в холод. На лбу выступили жемчужные бисеринки пота, ладони же были холодны, как лед. Ничего конкретного она разобрать не смогла. Ум Арахнида был за пределами того, что в состоянии воспринять та часть Йарры, которая в ней была от человека. Но чувствами Порченого насекомого она почувствовала лютую злобу, жажду крови, тягу к убийствам. От Спайдера разило опасностью так, как не разило от охотящейся сольпуги или разъяренной паучихи.

Он ненавидел Людей Долины. По сравнению с этим темным чувством неприязнь к двуногим со стороны Йарры казалась спокойным и взвешенным отношением. Каждый миг своего существования Спайдер желал погибели всему человеческому роду.

Но кое-что из того, во что погрузился ум Йарры, относилось и к ней. Она почувствовала нечто такое, что испугало ее на всю жизнь. Не обычное вожделение самца. Надо сказать, что эту могучую эманацию отшельница научилась различать в теплокровных животных, и немало удивлялась этой стихийной силе. Не раз и не два из-под ее ментального контроля ускользал то олень, то волк, казалось бы, надежно спеленутый линиями мощи, сфокусированной мозгом девушки. Самец, преследующий самку, был сильнее нее, и даже привлечение силы Холма не давало ей преимущества перед этим зовом плоти.

То же, что исходило от Спайдера, было сродни тяге, которую испытывала паучиха из породы Смертоносцев к самцу. Желание совокупления, перемешанное с жаждой убийства и голодом. Спайдер желал ее именно так же; холодным расчетом и желанием растоптать, растерзать и уничтожить веяло от его приоткрытого на миг сознания.

Йарра с ужасом ждала того мига, когда он появится из своей отлучки, и попытается исполнить свои желания. Пока же что-то отвлекало его от нее, что-то очень важное для Арахнида, застилающее даже эту темную страсть. Но участок мозга, который хранил эту тайну, был закрыт от нескромных взоров лучше, чем сердце Холма.

Итак, Йарре необходимо оружие в предстоящей борьбе с пугающим ее Арахнидом. И в поисках такового она устремила свой взор в тот участок Нижнего Яруса, где таился проход к источнику Силы.

Целый день стояла девушка рядом с невидимым простому взгляду коконом, сплетенным на берегу Реки из тел Танцующих Жуков. Пробившись в коллективный разум своих друзей, она цинично пользовалось его дневной вялостью, и нагнетала в кокон определенные мыслеформы. Все, что было в ней прекрасного, выплескивалось внутрь шевелящегося жучиного кома, стараясь распалить ненасытную игривую натуру насекомых: обрывки случайно услышанных детских песен, облаченные в цветы и краски, россказни Грыма о дальних краях, болотные цветы и полевые кустарники в цвету, ночные звезды и речной жемчуг, угли костра и подземные огни, горящие на дне озера.

Под вечер, когда рой очнулся от спячки, Йарра стремительно бросилась от него прочь, стараясь как можно тщательнее заэкранировать свой ум. Раззадоренные жуки вихрем пронеслись по Сторожевой Поляне, и не дрогнув, ринулись за ней в «ворота».

Во тьме подземелья Йарра сняла защиту со своей психики, и позволила Танцующим Жукам наслаждаться фигурами, которые родило ее воображение. Тоннели и галереи оказались расцвеченными сотнями мерцающих огоньков. Никогда недра Холма не казались такими прекрасными. Жуки неистовствовали, взмывая к каменным сводам и ныряя в малейшие щели, а девушка упорно двигалась к Нижнему Ярусу.

Знакомая Стража Холма расступалась перед хозяйкой Замка, и вплоть до Грибного Грота ничто не мешало продвижению. Но тут начались проблемы.

В дело вступила та часть насекомых, которую оставил сторожить нижние галереи Спайдер. Йарре пришлось уничтожать ни в чем не повинных муравьев-солдат и иных насекомых, которые пытались преградить путь ей, и ее танцующему воинству. Все накопленные умения были теперь востребованы. Она заставляла атакующих цепенеть и засыпать, рвала нервные окончания муравьев, которые управляли их движениями, то и дело надолго замирала в той или иной позе Золотой Последовательности, сражаясь со скорпионами и сколопендрами. Наконец, в бой вступили Жуки, разобравшись, кто же мешает их предводительнице питать их чудесный танец своим вниманием. Они не любили сражаться, но в бою оказались умелыми убийцами. Внутренне содрогаясь, Йарра видела, как они всей массой обрушивались сверху на отважных насекомых из воинства Навны и Спайдера, буквально давя их в лепешку. Никакие ментальные сигналы страха, которые посылали подземные пауки, не могли пробиться сквозь коллективный силовой экран, который создавали Танцующие Жуки вокруг Йарры. Вскоре стража, оставленная в Нижних Ярусах Арахнидом, была частично уничтожена, а частично обращена в паническое бегство.

Некоторое время отшельница приходила в себя, а Жуки старались развеселить ее, выткав на стенах самой нижней каменной галереи мерцающие силуэты кроликов и полевых мышей. Впереди маячил решающий этап – штурм цитадели, находящейся под Холмом, и Йарре необходимо было сосредоточиться.

Здесь обитали совершенно немыслимые твари, которым нипочем был даже Арахнид и его родительница: потомки насекомых, развившихся непосредственно у самого источника Силы, которые никогда не жили на поверхности, и даже питались непосредственно тем, что излучала Сила. Впрочем, как слышала она от Спайдера, иногда они пожирали тех, кто осмеливался нарушить покой дремлющего сердца Холма.

Йарра вызвала из глубины Червя. Жуки шарахнулись в сторону, когда пол под ногами зашатался, и в куче взметенных камней показалась чешуйчатая «грива» подземного Коня. Йарра позвала его так, как звал гигантскую личинку Арахнид. Откликнувшись на знакомый зов, Конь теперь сомневался, а стоит ли ему подчиняться этой «выскочке». Однако сила Йарры была велика, и она довольно быстро заставила личинку подчиняться ее воле.

Верхом на черве и в окружении Жуков, девушка устремилась на штурм подземной цитадели. Сразу же навалилась чудовищная слабость. Источник Силы немедленно лишил ее «питания». Привычный высокий уровень внутренней силы покинул тело. Теперь приходилось рассчитывать лишь на то, что она смогла накопить за годы практики Последовательностей.

Началась атака. Десятки крылатых сгустков злобы, подобных тем, что преследовали всадников в день первой поездки на Черве, ринулись со стен тоннеля. Сбить их импульсами воли она не успела, но Жуки, разъяренные сопротивлением, растерзали тех на лету. Тогда Сила принялась за Йарру всерьез.

Миг, и на девушку обрушился невидимый огонь. Ей казалось, что плоть заживо сгорает на углях костра… Потом пришла волна ледяного холода, отчего кости показались странно ломкими, а ум словно вмерз в толщу льда. Чередование двух крайних и смертельных для обычного двуногого состояний психики повторилась, и Йарра почувствовала, что вот-вот провалится в обморок. Сопротивляться этому она не могла, слабых усилий хватало лишь на то, чтобы заставить Червя, испуганного не на шутку, продолжать свой путь.

И вот, когда ей показалось, что смерть уже близка, давление ослабло. Это жуки сомкнулись над Йаррой, и сквозь их плотный шевелящийся строй до девушки докатывались лишь отдаленные волны озноба и жара, ничуть не похожие на первый натиск.

Жукам это давалось нелегко. То и дело они вспыхивали на лету целыми отрядами, и рассыпались в прах, или падали со стуком на холодные камни, раскалываясь, словно стеклянные. Однако, маленькое воинство, идущее на штурм цитадели, продвигалось вперед.

Решив, что до Йарры не добраться, сопротивляющаяся сила переключилась на Червя. Тот замедлил ход, потом стал биться и извиваться на месте, словно его жалила целая сотня муравьев. Йарра едва не вылетела из «седла». Конь бился в конвульсиях, норовя обрушить стены или даже свод грота. В ужасе Танцующие Жуки взмыли по сторонам от бьющегося гиганта, и на девушку ринулись волны жара и холода. Внутренности Холма содрогались, словно происходило самое настоящее землетрясение.

Наконец, Червь затих. Йарра спустилась на развороченную землю, и со слезами обняла в последний раз колыхнувшийся бок личинки.

– Прощай, Подземный Конь. Извини меня, если сможешь…

Девушка продолжила путь. Вокруг нее сомкнулся невидимый кокон. Стая Жуков изрядно поредела, они были испуганы, и больше не пытались веселить свою хозяйку. Йарра была уверена, что если бы они знали дорогу наверх, то ринулись бы в Урочище, бросив ее на произвол судьбы. Но теперь им предстояло либо совместно погибнуть, либо победить.

Навстречу маленькому отряду ринулись белесые твари с алыми глазами. Йарра, взбешенная страшной гибелью Червя, буквально испепеляла их двигательные центры, а Жуки рвали на части неподвижные тела. Натиск усиливался по мере того, как Йарра продвигалась все ближе и ближе к самой цитадели Силы. Белесых многоножек на их пути сейчас было так много, что девушке пришлось отстегнуть от пояса топор, и расчищать себе путь. Со стен к ней и Жукам тянулись сотни и сотни щупалец подземных цветков. Некоторое время они двигались, словно в живом месиве, которое источало злобу и жажду убийства.

Стража Силы не ведала инстинкта самосохранения, но оказалась странно уязвимой. Вероятно, никто еще не бросал столь дерзкого вызова сердцу Холма. Йарра, продолжая орудовать топором, с которого ручьями стекала белесая слизь, почувствовала: сопротивление готово рухнуть в любой миг. Дело было в том, что Жуки вдруг освоились с той мощью, которую бросал против них невидимый хозяин Урочища. Превратив свой рой в подобие зеркала, они выкашивали ряды обороняющихся тем самым холодом и жаром, который в начале принес им самим так много вреда. Йарра тут же почувствовала облегчение, и направила стегающий бич своей воли на хищные цветы, растущие по стенам грота. Щупальца, словно опаленные невидимым пламенем, стали отдергиваться и бессильно повисать.

Наконец, отряд ввалился в освещенный грибами грот, точную копию того, что находился над их головами. Тут белесые твари перестали кидаться на жучиную стаю, и отступили в грибную рощу. Йарра огляделась вокруг.

Сердце Холма выглядело менее таинственно, чем ей представлялось. В середине грота высилось нечто, похожее на тушу мертвого насекомого без лапок и головы. Этот бугор был покрыт какой-то слизью и комьями земли, и выглядел совершенно не таинственно. Однако, вне всяких сомнений, это и есть та самая Дремлющая Сила, поняла отшельница.

Йарра медленно двинулась к бугру, опустив топор. Жуки, стуча крыльями и волнуясь, кружились за спиной, не решаясь снять с нее защитный кокон. Пришлось отвлечь их очередной мешаниной из цветов и драконов, дабы невидимый экран не мешал прощупать сердце Урочища. Успокоенные Жуки, словно позабыв о смертельной битве, кипевшей всего несколько мгновений назад, принялись развлекаться, беспечно порхая по таинственному гроту.

Йарра потянулась внутрь темнеющего бугра Слуховым Тоннелем, и тут почувствовала, что Источник Силы словно бы погружает внутрь себя этот Тоннель. Теперь девушка слилась с Силой, и поняла, что то чувство, которое возникало во время выполнения Последовательностей было детским лепетом. Только сейчас она на самом деле была едина с мощью, породившей Урочище.

Сила, в обиталище которого ворвались столь бесцеремонно, прекрасно сознавала ее присутствие. Более того, присутствие Йарры для Силы желаемо. В какой-то мере, как поняла Арахнида, сопротивление, оказанное ей и ее отряду, было не со стороны самого Хозяина Холма, а тех форм жизни, которые сложились вокруг Силы, и которые реагировали на все движения извне грота, как на нападение. В этом соль существования этих существ, такими они сложились, и трудно их за это винить. Теперь, находясь как бы внутри Источника, Йарра понимала, что такое истинная любовь. Она сама готова уничтожить любого, кто посягнет на сердце Холма хотя бы в мыслях.

Рядом с Силой хотелось не быть, раствориться, утратить все черты индивидуальности, стать одной из волн этого океана.

Йарра осознала, что таких существ, что находилось перед ней, несколько на Земле. Данное существо было одновременно и самым молодым из них, и самым слабым. Оно не могло расти и развиваться, как его братья и сестры, потому что в незапамятные времена попало в самые неблагоприятные условия. Оно оставалось слегка проклюнувшимся зернышком, и ему никогда не суждено вырасти в прекрасное цветущее растение. От осознания этой истины Йарра едва не разрыдалась.

Тело девушки опустилось на мягкий ковер из тускло мерцающих грибов, и она словно бы уснула. Утомленные танцем, вокруг нее собрались Жуки, и также забылись сном. Вокруг сновали те редкие твари, что некогда охраняли Сердце Холма, выжившие при натиске этой маленькой армии. Но воля Силы не давала им возможность нанести вред странным пришельцам. Бесцветные твари ползали вокруг, выполняя свою привычную работу: кормили Силу, убирали с ее сегментов ссохшиеся комья земли, заменяя их на свежие, истребляли паразитов, умудрившихся пробраться в это тщательно охраняемое подземелье.

А Йарра видела мир вокруг глазами Силы. Подобные существа, несказанно более могущественные, чем тот экземпляр, что породил Урочище, миллионы лет изучали Землю. Их коллективный разум обладал исчерпывающей информацией по поводу жизни на планете. И теперь вся эта информация была к услугам Арахниды.

ГЛАВА 19

Голова Йарры раскалывалась на части от нахлынувших чувств. Разум отказывался верить, тем не менее она знала, что увиденное – правда. Но правда, несколько усредненная, сжатая, упрощенная, пропущенная через чужое сознание.

Девушка видела древность человечества. На глазах оживала сказка. Она видела не жалкого двуногого, а могучее существо, повелевавшее стихиями, настоящего царя природы. Двуногий строил города, рядом с каждым из которых вся Долина лишь жалкая куча сараев, разбросанных по неимоверно большой площади.

В этих городах были здания из камней и еще каких-то неведомых материалов, похожие на муравейники. Десятки и сотни тысяч людей сновали туда сюда, передвигаясь не только пешком, но и на причудливых механизмах, сделанных из металла. Эти машины несколько напоминали выпотрошенные тела Порченых насекомых.

Они могли не только ездить и бегать, но и летать с невероятной скоростью. Йарра видела огромные стальные корабли, летающие армады, какие-то строения, назначение которых так и осталось для нее темным.

Картина сменилась, и перед внутренним взором Йарры предстала природа той эпохи. Взгляд блуждал по лесам и полям, вился в облаках и парил над океанами. И везде она видела диковинных зверей и птиц, и нигде – не только Порченых, но и сколько-нибудь крупных насекомых. В траве и листве, правда, сновала какая-то мелочь, но ум девушки откровенно шарахался от мысли о том, что это и есть предки нынешних представителей фауны.

Человечество вело само с собой жесточайшие затяжные войны. Нечто подобное она видела в Урочище, когда один муравейник ополчался на другой, но даже по сравнению с рыжими полчищами орды двуногих впечатляли. Равно как и размах театров боевых действий. Бойня шла везде – по всем континентам, на земле, в небесах и на море. С потрясающей изобретательностью и поражающей воображение тупой жестокостью двуногий изничтожал сам себя.

Зрелище войн сменялись картинами мирной жизни. Она видела школы, театры и парки для прогулок, не всегда понимая, зачем это все предназначено, однако проникаясь величием человеческого духа, умевшего, оказывается, не только разрушать.

Йарра очнулась, и огляделась вокруг. Светящийся ковер грибов погас, и грот тонул в мягких сумерках. Рядом лежал лист какого-то неизвестного ей гигантского растения, на котором аккуратно были сложены сладкие медовые соты и пустотелый кокон маленькой бабочки, наполненный водой. Йарра жадно поела, разглядывая белесых тварей, которые волокли к мерно дремлющему кокону Танцующих Жуков какую-то еду для ее помощников. Похоже, Сила сама заботилась о них, не позволяя своим прежним стражникам атаковать незваных гостей.

Утолив голод, Арахнида несмело потянулась к Силе Слуховым Тоннелем, и та немедленно откликнулась. Вновь полился поток видений, длившийся еще дольше первого. Когда Йарра вновь пришла в себя, вокруг была «ночь». Сила сделала так, чтобы грибы источали вокруг иссиня-черное подобие тьмы, и глаза Йарры стали сами собой закрываться. Последнее, что она увидела, был гипнотический танец Жуков. Похоже, не только Йарра изучала силу, но и она успела проникнуть внутрь сознания девушки. И теперь само Сердце Холма питало жучиный танец картинами, взятыми из головы двуногого.

Во сне мучили кошмары. Ей, Арахниде, привыкшей к мысли о том, что двуногий есть загнанный в угол самой природой вымирающий вид животного, было от чего кричать по ночам.

Наутро голова казалась тяжелой, а руки и ноги ватными. Огромным усилием воли она смогла заставить себя исполнить Серебряную Последовательность. Ритм мистического танца словно бы прочистил все каналы восприятия, задействованные во время получения урока по истории человечества. Несколько придя в себя, Арахнида вновь погрузилась в изучение неизведанных далей информации. Еще вчера казалось: она больше не в состоянии что-либо воспринять, запомнить, переварить. Но мозг был мозгом человека, следовательно, аппетит к нему приходил во время еды. Чем больше нового узнавала она, тем больше хотелось вместить.

Эпоха господства человечества на планете шла к концу. Двуногий в гордыне стал удаляться все дальше и дальше от своего глиняного шарика, который он уже высосал почти полностью. Оскудели рудой горы, отравлены оказались реки и моря, в местах былых сражений чернели развалины и зияли смертоносные воронки. А летательные аппараты дерзкой расы удалялись все глубже в черные провалы космоса, пока не разбудили дремлющее лихо.

К Земле летела комета Опик. Йарра, не зная ничего об астрономии или конструкции Вселенной, по крайней мере, в терминах человечества, находящегося на пике своего развития, все равно была поражена. В черном безжизненном океане хаоса, омывающем мир, плыл посланец Рока. Сверкающее недобрыми огнями тело кометы, волоча за собой ядовитый хвост, двигалось на двуногих.

На Земле началась паника. Человечество, размножившееся в условиях побежденных медициной болезней, закопошилось. Если взять тысячу муравейников, перемешать их гигантской лопатой, а потом бросить это месиво в воду, одновременно поджигая с четырех концов, и то вряд ли удастся добиться подобного же хаоса.

Космические корабли грузили на борт библиотеки, музеи, аппаратуру, конечно же – людей. Огромные армады ежедневно устремлялись прочь от глиняного шарика, на который наплывал посланец Рока.

Большая часть людей, похоже, к тому же, лучшая, оказалась эвакуированной. Они устремились к планете, которую незамысловато назвали Новой Землей. Оставшиеся же не могли убежать никуда – комета достигла цели.

Ядовитый хвост лишь слегка мазнул атмосферу планеты, и величавый посланец неведомых сил, напомнивший двуногим, что есть во Вселенной и иные силы, уплыл куда-то в вечную черноту.

На остатки людей обрушились эпидемии. Небеса разверзлись, изливая гнев и смерть на царей природы. Цивилизация-муравейник рухнула. Несколько столетий орды и толпы полулюдей-полуживотных, с которых катастрофа и бегство собратьев сорвали тонкий налет культуры, метались по миру, сея безумие, ужас и бессмысленные разрушения. К несчастью, улетевшие с Земли цивилизованные люди взяли с собой все, кроме огромных арсеналов оружия. Стоявшие без дела со времен канувших в прошлое войн ракеты и бомбы вновь ожили. Находясь в руках безумцев, озлобленных и ослепленных катастрофой, арсеналы довершили разгром уже не общества, а его материальной культуры.

На месте городов остались радиоактивные руины, леса оказались обращенными в пустыни, а жалкие кучки людей, мучимые принесенными кометой и войной болезнями, рассеялись по миру.

С некоторым злорадством наблюдала Йарра за тем, как стремительно дичали цари природы. Роясь в кучах ядовитого мусора, поедая больных животных и иногда даже себе подобных, двуногие превращались в тех дикарей, которых она знала.

Спустя несколько столетий, когда сошли на нет споры болезней, посеянных кометой, и затянулись на теле Земли раны от войны, царь природы окончательно переселился в леса, болота и пустыни. Он заново открывал умение обращаться с луком и стрелами, пытался приручать одичавших животных. Редкие племена сохраняли некое подобие социальной структуры, письменность, смутную память о былом могуществе. И тогда наступила эпоха Властителей.

С далекой планеты на Землю были занесены споры растений, обладающих разумом. Йарра вновь была поражена и повержена в прах, когда прикоснулась к знанию об их сути и самом появлении на разоренной планете. Гигантские структуры, чем-то подобные овощам или грибам, выжив в новом мире, стали переиначивать его на свой лад. Многие из них упали в океаны и болота, многие оказались в радиоактивных регионах. Но пять из них смогли выжить, и даже стать более могущественными, чем в своем родном мире.

Некогда они и им подобные составляли своего рода коллективный разум. Их мир был словно облит сферой чистого разума, в котором плавала мысль.

Это среда, в которой Властители только и могли существовать. Лишенные возможности к передвижению, они развили в себе способность общаться друг с другом через огромные расстояния, нагнетая ментальные поля огромной мощности и удивительной насыщенности.

На Земле их слишком мало, и они оказались удалены друг от друга на большие расстояния, чтобы восстановить утраченное единство. И тогда пришельцы решили заново создать для себя среду, пригодную для существования.

Властители взялись сотворить из других организмов и разумов нового мира подобные им коллективные образования, способные влиться в общий фон, и создать нужную пришельцам информационную ткань.

Все существа, способные воспринимать вибрации нужной частоты, стали развиваться семимильными шагами. В первую очередь это касалось насекомых. Двуногие же, равно как и большинство животных, оказались неспособны к восприятию эманации Властителей.

Млекопитающие были достаточно развитыми, чтобы не пользоваться «дармовой» жизненной энергией, которой потчевали иные виды Властители. А когда некоторая новая ткань оказалась создана на планете, то в дело вступил закон выживания.

Властители безучастно наблюдали за тем, как новые формы расправлялись со старыми. Пауки-смертоносцы, добившиеся в деле развития коллективной ментальной силы наибольшего успеха, теснили одичавшее человечество. В тех областях, где располагались сами Властители, пауки создали целые государства, частично уничтожив людей, частично захватив в рабство, частично низведя на самые низшие уровни варварства и дикости.

В других же регионах гигантские насекомые постепенно уничтожали и вытесняли всех млекопитающих без разбора. Даже те формы, которые так и не обрели зачатков разума, не говоря уже о том, чтобы создать ментальные сообщества, вплетенные в поле Властителей, все равно изменились. И не всегда этот процесс касался одного лишь тела. Порченые стали неизмеримо приспособленнее, чем старые, словно бы уставшие от эволюции, формы. В первую очередь исчезли насекомые «старого образца», уступив свое место крупным и более «умным» собратьям. Затем стали уходить один за другим традиционные виды флоры и фауны, пережившие прилет кометы и войну.

Лик планеты преобразился. Вокруг каждого из пяти районов, где развились споры Властителей, сложились неповторимо богатые и разнообразные заповедники, где жизнь кишела и едва не душила саму себя. От гибели эти районы спасали сами Властители, приспособив пышное цветение для дела обслуживания их жизненных циклов.

Вокруг мест падения на Землю спор, но на некотором почтительном расстоянии, расположились государства Смертоносцев-Повелителей, Жуков-Бомбардиров и иных насекомых, которые сломили сопротивление двуногих, и заняли освободившуюся нишу. Их коллективные эманации сплетались в целые поля, которые, в свою очередь, входили в более мощные потоки и целые океаны эманации, испускаемых Властителями. Жизненная сила шла от пришельцев к новым государством, а взамен ментальная сила коллективных разумов помогала общаться между собой самим Властителям.

Такое положение дел сложилось не сразу. Века и века двуногие бились за право существовать на планете, переживая взлеты и падения. Однако катящийся вниз по эволюционной лестнице вид не мог конкурировать со стремительно развивающимися, к тому же, имеющими общее информационное поле и общих Хозяев.

Взаимодействие Властителей и их «подданных» шло не на сознательном уровне. Скорее, смертоносцы и жуки чувствовали их приказы, как свои собственные инстинкты. От этого, однако, взаимодействие не становилось менее эффективным.

В конце концов, человечество оказалось вынужденным уступить.

Редкие районы Земли, максимально удаленные от мест падения космических спор, и находящиеся в непригодных для жизни Порченых местах, все еще оставались заповедниками двуногих. Это немногочисленные полудикие племена, деградирующие в связи с общей обстановкой в мире, смешанных браков и под натиском «диких», не включенных в ментальную сеть Властителей насекомых.

Более или менее крупные сообщества людей живут в приполярных регионах. Туда не упала ни одна спора.

Помимо того, насекомые, даже развитые при помощи витальной силы, нагнетаемой в них Властителями, остаются холоднокровными. Крайний холод для них противопоказан. Человек же, утратив почти все, не утратил своего навыка приспосабливаться к самым невозможным условиям. Он все еще единственный в своем роде.