Текст книги "Беглец"

Автор книги: Лоринна Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Йарра, не желая больше получать «по мозгам», схватила рыбу и двинулась вниз по течению. Вскоре ей удалось найти место, где она решила развести костер. Это было укромное местечко, расположенное среди больших речных валунов. Здесь можно было, в случае чего, принять бой, или попытаться ретироваться вплавь: на дне ручья не чувствовалось никакой явной угрозы.

Вскоре аппетитный дымок потянулся к небесам. Рыба оказалась не только крупной, но и удивительно вкусной. Голова добычи была покрыта твердым роговым панцирем, который пришлось разбивать о валун, но внутри было нежнейшее мясо, которое замечательно пропеклось. Насладившись законной добычей, Йарра задумалась о том, куда ей идти дальше. Продолжать идти по прямой, сквозь Урочище ей не хотелось. Во-первых, это было слишком опасно. До сих пор лишь дар и изрядная доля удачи спасали ее от серьезных неприятностей в этом царстве пауков, стреляющих своей волей во все, что двигалось или пряталось. Во-вторых, она вдруг почувствовала, что пора сворачивать. Эта мысль явилась ниоткуда. Вот только что ее не было. Йарра вполне прагматично думала, что так она попросту пройдет все Урочище насквозь, оказавшись, при благоприятном исходе, с той стороны зачарованного леса. А там вполне могли оказаться поселения других людей. Но идти к людям не хотелось. Тут вдруг она поняла, что прошла, или, вернее, почти прошла мимо какого-то важного места.

До сих пор беглянка не очень задавалась мыслью, куда, собственно, идет по этим полным опасностей и неожиданностей холмам и рощам. Конечно, следовало забраться в Урочище поглубже, чтобы не беспокоили двуногие, жаждавшие ее смерти. Но тогда ей следовало остановиться где-нибудь поблизости от места, где она подобрала голову богомола. Люди навряд ли станут наведываться туда слишком часто, и от них она могла легко прятаться. А вот гигантских насекомых там было не в пример холмистой части меньше. Выжить там было легче легкого, с ее даром и кое-каким опытом проживания в Урочище, которым девушка теперь обладала.

Но что-то гнало ее вперед, какая-то не оформившаяся в мысль тяга к сердцу Урочища щемила грудь существа, исторгнутого человеческим сообществом.

Йарра прислушалась к своим ощущениям. Да, действительно, ей следовало сворачивать, иначе она пройдет мимо… Мимо чего можно проскочить в этой холмистой местности, было ей не ведомо. Тем не менее, отдохнув после завтрака и затушив костер, беглянка решительно зашагала назад, на заячью лужайку. Там, постояв некоторое время в задумчивости, Арахнида выбрала направление на закат.

Растительность вокруг, по мере продвижения к самому центру Урочища, становилась все более пышной, словно природа в этом месте позволяла расти всему подряд. В других условиях подобные рощи были бы немыслимы. Под елями, куда не пробивался сквозь густую хвою ни один луч света, пышно цвели ромашки и росла полынь, которая чахла в открытой степи в дождливое лето. Невероятных размеров грибы позволяли оплетать себя плющу и усикам гороха.

Все увиденное напоминало дивные леса из сказок, которые иной раз рассказывала ей на ночь Мамаша. Вот только опасных тварей вокруг становилось все больше и больше.

ГЛАВА 12

Впереди была лесистая лощина. Лощинка как лощинка, в меру темная, в меру укутанная мягкими тенями от пышных кустов. Однако, что-то в ней таило в себе угрозу. Йарра в который уже раз прислушивалась к внутренним ощущениям. Нет, ни специфических шумов, ни паучьих тенет, ничего. Пели о чем-то своем беспечные птахи, деловито выбрасывал из норы влажный грунт мохнатый зверек, названия которого девушка не знала. Правда, у самого входа в лощину притаилось хищное растение, плотоядные замашки которого выдавала груда пожелтевших и еще свежих костей у подножия шишковатого ствола. Растение это притягивало к себе жертвы пьянящим ароматом, который источали его голые черные ветви. Но пьянящими эти ароматы мог счесть лишь законченный падальщик – от дерева попросту разило разложением и гниением.

Беглянка без всякого сожаления окинула взором кости гиен, волков и иных тварей, позарившихся на трупные пары, и двинулась вглубь лощины. Море теней поглотило ее.

Крадущейся походкой девушка миновала подозрительные ямы, на дне которых явственно различалось слабое копошение, потом пошла быстрее, подсознательно ускоряя шаги. На выходе из лощины она буквально бежала.

«Да что это я, в самом деле!»

Она одернула себя, и буквально силой заставила убавить темп. Теперь ее перемещение вверх по тропинке уже не так напоминало паническое бегство от неизвестной опасности.

Когда сердце перестало молотом бухать в грудной клетке, Йарра вдруг осознала, что в лощине она чувствовала себя как-то иначе, чем в любом другом месте Урочища. И дело тут было не в детских страхах. Чего-то не хватало.

Тут она остановилась, наморщив лоб.

– Точно!

На несколько мгновений исчезла сила, которая звала вперед. Сила эта была с ней довольно давно, по крайней мере, с момента, как отстала погоня. Но действие ее было подспудным, сродни мягкому подталкиванию под локоть. Осознать ее было почти невозможно, ибо она причудливым образом переплелась с волей и чувствами девушки. Можно было лишь почувствовать отсутствие, эдакую звенящую пустоту внутри, неоспоримо свидетельствующую о том, что нечто покинуло вдруг Йарру.

Девушка задумчиво двинулась дальше. Через несколько шагов зовущая сила вернулась. Теперь беглянка была собранной, и смогла почувствовать миг, когда вдруг ее повлекло вперед, словно лист, упавший в весенний ручей влечет легкий ветерок.

Йарра сделала несколько шагов назад, укрывшись в тенях, царящих на дне лощины, и тут же почувствовала, как ощущение исчезло. Похоже, зовущий вглубь Урочища импульс не мог достигнуть тропы, пролегающей глубоко в земле между двумя лесистыми холмами. Он шел поверху, и протянув ладони, Арахнида буквально ощутила их погружение в невидимые волны, зовущие вперед.

Девушка пожала плечами, потом сняла притороченный к поясу шлем и нахлобучила его на голову. Зов не исчез, даже стал как-то явственнее, если не сказать – навязчивее.

Пока направление, куда влек странный, невесть кем посланный импульс, совпадало с маршрутом движения юной Арахниды. И она двинулась дальше, размышляя, не эти ли коварные волны заставили ее свернуть вглубь зачарованного леса. Неприятно было осознавать, что как бы не она сама была себе хозяйкой. Но любопытство лишь подстегивало двигаться все дальше и дальше.

Лощинка, которую миновала путешественница, подарила осознание зова. Но на дне таилась коварная опасность, настигнувшая девушку в пути. Опасностью этой был тривиальный сквозняк и сырость. Неожиданно для себя Йарра вдруг оглушительно чихнула раз, потом другой, почувствовала, как глаза наполняются невесть откуда взявшимися слезами. В носу было неприятно щекотно. Через пару-тройку шагов девушка осознала, что это самый что ни на есть обычный насморк.

Воспитанница скотьего вора с горькой досадой топнула ногой по траве, потом, не удержавшись, чихнула, оглушительно и звонко.

– Нет, так по лесу идти нельзя. На эти звуки сюда сбегутся все окрестные хищники, даже самые ленивые.

Проговаривая эти слова вслух, как она привыкла за годы вынужденного одиночества, Йарра еще раз досадливо поморщилась. Голос у нее был глухой, простуженный. Нос был заложен основательно, вскоре стало першить в горле. Следовало, наверное, располагаться в надежном месте, запалить костер и немедленно собирать травы, пока еще светло. Несколько раз ей приходилось сегодня проходить мимо невероятно высоких колосков растения, отваром корней которого как раз и лечился подобный недуг.

Девушка принялась осматриваться. Вскоре ей посчастливилось разглядеть травяной холм, на вершине которого одиноко торчали несколько ослепительно-белых камней.

Протянувшийся от подножия тоннель не обнаружил никаких явных и скрытых опасностей. Лишь стайка крупных ящериц грелась на камнях, да некий зверь дремал в берлоге с ближней к ручью стороны. Но зверь этот не внушал особых опасений, ибо был сыт и намеревался валяться всю ночь и следующий день. Откуда это обстоятельство явствовало, Йарра не очень понимала, но и не задумывалась особо. Она уже свыклась с тем, что чем дальше она уходила вглубь Урочища, тем более и более разнообразные особенности вскрывала в себе.

Она легко взбежала наверх и распугала ящерок несколькими великолепными чихами. Немедленно с ног до головы по дерзкой путешественнице скользнул внимательный щуп паука-волка, бежавшего вдоль ручья. Йарра презрительно оценила его невеликий размер и ответила столь же откровенным и дерзким невидимым взглядом. Паук остановился, словно бы врезавшись в стену, и еще раз, для верности послал охотничий щуп к вершине холма. Йарра испепеляющим взором уперлась в его напряженное тело, настраивая себя на волну обмена «любезностями» с паучихой с другого берега. Паук-волк немедленно ретировался, решив не связываться с разозленной чем-то самкой смертоносца.

Похихикав по поводу его поспешного бегства, Йарра оставила свой нехитрый багаж у мелового камня и двинулась вниз на поиски лечебных трав.

Срезая сочно-зеленый колосок с желтыми цветами и еще раз подивившись его пышности, девушка вдруг хлопнула себя по лбу. Пожалуй, тенистая лощина была благодатным на откровения местом. Только начавшийся насморк побудил вспомнить о комплексе упражнений, который она из года в год проделывала и который был давно частью ее натуры. Движения эти она усвоила, лишь мельком глянув когда-то на глиняные таблички, что нашла на месте разоренного Распознающими гнезда Арахнид. Последняя беспокойная неделя вынудила постепенно отойти от практики, что и привело к тому, что вульгарный сквозняк вдруг смог внести такой разлад в организм.

– И это называется Последняя Арахнида! Заигралась в игрушки. «Зов», слуховой тоннель… Дура я, так можно превратиться в обычное двуногое тело, бесцельно слоняющееся по земле в поисках смерти.

Девушка до того расстроилась, что решила ограничиться одним лишь колоском, благо он мог сойти за двухдневную добычу опытного травника. Она быстро вернулась назад, прихватив по дороге хворост, развела костер, потом вновь отправилась за дровами, оставив растение сушиться у огня. Конечно, следовало бы ему дать просохнуть в течении десяти-пятнадцати дней, но время было дорого. Оставалось надеяться, что целительные силы, сокрытые в корнях были столь же огромные, как и само растение-переросток.

Возле сухого дерева беглянка вынуждена была вступить в форменное сражение с небольшим богомолом, облюбовавшим его ветви для засады. Насекомое не собиралось без боя оставлять насиженное место, и Йарра принялась швырять в него камнями.

Жук шевелил головой, тряс усиками, скрипел лапой об лапу, но бросаться на незваную гостью опасался – он едва доходил ей до груди, если бы спустился на землю. Кроме того, богомолы предпочитают бросаться неожиданно, и на дичь, не превосходящую их размерами.

Вскоре неудачливый охотник спустился вниз с обратной стороны ствола и припустил в сторону тенистой лощины, преследуемый чихом и криками Йарры.

Девушка срубила сухой ствол, очистила его от веток и с натугой поволокла. Обходя небольшую рытвину, поросшую злющей крапивой, она вдруг остановилась и выронила свою добычу. Левая нога коснулась чего-то, а глаза видели лишь легкую вечернюю дымку, поднимавшуюся над травой. Осторожно она подняла камень и бросила перед собой. Камень, наткнувшись на нечто, отскочил вбок.

Йарра отошла от опасного места на несколько шагов, взяла топор наизготовку и принялась прощупывать травяную проплешину, на которой находилось невидимое препятствие, преграждающее дорогу наверх. И как было уже при встрече с первым смертоносцем, ощутила некий плотный сгусток, внутрь которого не мог проникнуть волевой импульс.

«Неужели, невидимый паук? Наверняка он прятался, пока я шла мимо него к дереву, а сейчас готовится броситься», – пронеслось в голове. Но никакой угрозы не ощущалось. Напротив, она вдруг услышала знакомое жужжание, а руки ее коснулись незримые крылья. Йарра от неожиданности выронила топор. Слух не мог ее обмануть: это были танцующие жуки. Похоже, они становились прозрачными при дневном свете, укладываясь спать целой стаей. Сейчас несколько особей вяло кружились вокруг нее, стараясь определить, что их разбудило столь бесцеремонным образом.

Юная беглянка отступила на шаг, гадая, та это или другая стая, ведь незнакомые жуки вполне могли уничтожить ее, как потенциальную угрозу. Она осторожно села на сухой ствол, не собираясь даже прикасаться к топору. Девушка слишком хорошо помнила, сколько жуков может входить в стаю, какого они размера, и как быстро и неотвратимо расправляются с врагами. И действительно, вскоре раздался хруст, и невидимые жвала перекусили лежащее в траве топорище, словно соломинку. Потом один из жуков спикировал на нее, боднув в грудь. Девушка, задохнувшись от неожиданной боли, завалилась назад, пребольно ударившись затылком о землю. Стая была не та, это она поняла мгновенно, но предпринять что-либо уже не могла.

Несколько разбуженных насекомых одновременно уселись на нее, пригвоздим руки и ноги к земле, а у самого горла она почувствовала холодное прикосновение то ли лап, то ли челюстей. Но внезапно догадка обожгла ее в тот самый миг, как последняя Арахнида уже собиралась распрощаться с миром. Она представила себе пляшущие вокруг нее узоры подобные тем, что сложились из членов знакомого уже жучиного сообщества.

Опасное копошение у горла прекратилось, а через какое-то время девушка смогла подтянуть к себе освободившиеся руки и растереть царапины, оставленные немилосердными лапами. Ноги жуки отпустили последними, и Йарра поднялась во весь рост.

Судя по завихрениям воздуха вокруг, разбуженные жуки пытались выстроить хоровод. Верхушки трав и цветов колыхались и вздрагивали в тех местах, где их задевали прозрачные крылья. На фоне холма девушка видела слабое радужное мерцание – свет все-таки преломлялся сквозь тела игривых созданий, надо было лишь присмотреться получше. А может быть, косые лучи заходящего солнца светили уже не под теми углами, что позволяли сохранять жукам в тайне место их ночлега.

– Пляшите, пляшите, неугомонные. А лучше, дайте мне пройти, и прилетайте ночью. С вами спокойнее.

Йарра осторожно подняла и спрятала на груди лезвие топорика, потом подняла сухой ствол и сделала несколько шагов, стараясь продолжать визуализировать фигуры цветов и звезд. И тут увидела маленькое чудо. Прямо над ней легким розовым огнем вспыхнула восьмиконечная снежинка, потом в воздухе соткался бледный цветок, унесшийся куда-то за спину. Вскоре вокруг бредущей с грузом Арахниды кружилась вереница слабо светящихся фигур. Цвета, их наполняющие, были бледными подобиями тех, что рисовало воображение девушки.

– Выходит, вы сами можете окрашивать свои тела… Очень мило… Нет, дайте мне пройти… Ой, вот видите, из-за вас я едва не сломала ногу в этой норе… Дайте сосредоточиться на дороге, тем более, на склоне…

Так, бормоча и охая от натуги, она взобралась на вершину холма. Жуки немедленно метнулись к угасающему огню, и фигуры выкрасились в сочные огневые цвета. Йарра некоторое время постояла, пока отдохнули руки, и принялась приделывать к топорищу первый же попавшийся сук. Меж тем приближалась ночь. Быстро темнеющие небеса были полны грозных туч, а ветер в ручье плескался волнами, словно бы силился размыть дальний берег. Беглянка поежилась, чихнула и принялась остервенело рубить. Дело шло из рук вон плохо. Два или три раза ломкие топорища выходили из строя, пока удалось заготовить небольшое количество дров. Тогда она с сожалением осмотрела прокоптившееся, но не высохшее растение и направилась к камням. Два десятка алых фигур следовали за ней, вокруг стояло оглушительное стрекотание. Йарра присмотрела место меж двумя меловыми глыбами, где была хоть какая-то надежда укрыться от ветра, и развела новый костер там. Чтобы несколько укрепить «стены» своего временного убежища, девушка принялась сдвигать новую глыбу. Но эта задача была ей явно не по силам. Она вернулась к старому костру, выбрала узловатый сук, заготовленный для топки, и принялась ворочать глыбу. Та, едва покачнувшись, замерла, словно влитая в травянистую вершину холма.

Тогда Йарру вдруг осенило. Она собрала все свои силы и уставилась на злополучный камень, представляя себе, как внутри него распускается красная роза. Большой алый цветок, заполняющий весь объем валуна. Вскоре она услышала звуки ударов, с которыми жуки принялись настойчиво биться в камень. С ужасом Арахнида подумала, что могла бы, пожалуй, извести таким образом всю стаю.

Она представила, как хоровод фигур кружится прямо над камнем. Жуки немедленно повторили ее мысленный маневр. Вот она опускает хоровод ниже, еще ниже…

И вот все звезды, снежинки, цветы начинают вливаться в красную розу в сердцевине меловой глыбы, проникая в нее слева, со стороны, где была подсунута под валун сухая палка.

Меловой монолит покачнулся, и Йарра всем телом навалилась на рычаг. Камень дважды перекувырнулся, и девушка остановила его, выстроив на пути целый красный снегопад.

Эту процедуру она повторяла трижды, всякий раз думая, что насекомым надоест это занятие, мало связанное с танцем, и очень для них болезненное. Но стая, похоже, теперь играла в эту новую игру с таким же пылом и жаром, как и в хоровод. Вскоре у нее уже было сносное жилище, внутри которого жарко пылал огонь, а куполом которому служил шумный танец ее новых друзей. Под конец «строительства» Йарра умудрилась заставить жуков даже помочь принести оставшийся нетронутым кусок древесного ствола, который на некоторое время послужил осью кружения алых цветов.

Оставив жуков развлекаться, беглянка собрала в земляную ямку немного углей, бросила на них сморщившийся колосок и принялась вдыхать едкий дым. Вскоре от ее кашля хоровод заметался и распался, превратившись в хаотичное скопление летающих насекомых, окрашенных во все оттенки красного.

Долгое время, пока не обуглился и не превратился в пепел последний кусок корня растения, Йарра мучила себя, поминутно сморкаясь и плюясь во все стороны. Лицо сделалось черным от копоти, во рту образовался отвратительный металлический привкус. Наконец, немного полегчало. Тогда она подняла глаза вверх.

Часть ее ночной «стражи» удалилась на охоту. Но десятка два самых ярых танцоров все еще кружились над дымом, или сидели на верхушках меловых глыб. Девушка представила себе, как над ней появляются крылья гигантской мельницы. Вот ветры со всех восьми сторон света ударяют в эти крылья, и они начинают свой разбег…

Убедившись, что новая забава пришлась по вкусу «охране», Йарра помахала руками тем жукам, что выныривали из темноты, стараясь не пропустить игры, и встала.

Площадка вокруг костра была не очень большой, но для занятий ее могло хватить с лихвой. Девушка потянулась всем телом, стараясь забыть про неожиданно одолевшую ее хворь, силясь отвлечься от жужжания сотен крыльев над головой.

Руки и ноги ее словно одеревенели, дрожа от напряжения, тело же, напротив, раскачивалось из стороны в сторону, словно его колыхали языки огня. Успех от каждой позы, изобретенной основателями тайного общества Арахнид еще в седой древности, был весьма и весьма труднодостижимым. В отличие от простых телодвижений для развития силы и ловкости, которыми пользовались воины или охотники в Долине, здесь требовалось нечто обратное, невообразимое для рядового двуного. Основатели считали, что могущество придет к Арахнидам лишь тогда, когда они смогут уподобиться любимым чадам природы – насекомым. Ведь наблюдение за судьбами мира в последние века явственно показывали, что человек перестал быть венцом эволюции. Новые силы мира питали новые сообщества – пауков, богомолов, муравьев и стрекоз. Все это было очевидно мастерам, создававшим данный комплекс.

Но они шли дальше голого утверждения простой истины, признать которую для обычного двуного было смерти подобно. Много дальше. Они постановили, что само тело человека является препятствием на пути совершенствования Арахнид. Несколько десятилетий опытов показали, что элементарное подражание насекомым не дает ничего – человек придумывает себе некий фантастический образ членистоногого и пытается воспроизводить движения, которые весьма далеки от оригинала и входит в явное противоречие с анатомической конструкцией двуногого.

Тогда Арахниды стали изучать объект своих подражаний в прямом, конструкционном смысле. Подверглись скрупулезному анализу закрылки, ложнопрыжки, хелицеры и чувствительные усики. В невообразимо далекой древности Земли, когда существовали институты по изучению инсектов, оборудованные точными приборами, к услугам которых были тысячи высококлассных специалистов и море литературы, даже тогда позавидовали бы результатам, накопленным Арахнидами в течении всего нескольких поколений самоотверженного труда. Труда, проходившего в условиях строгой конспирации и буквальной борьбы за выживание.

Результат анализа дал некий каркас «идеальных» поз и простейших движений, которые заведомо не могло совершить человеческое тело. Так была создана Золотая Последовательность.

Дальнейшая работа требовала поэтапного приближения к этому идеалу, набору максимально упрощенных движений, за рамками которых остались изначально недостижимые цели – вроде умения порхать над цветами, или откладывать яйца.

Для приближения существовало два Великих Этапа. Этап первый был назван Этапом Куколки. В ходе него три поколения Арахнид, принимая в большом количестве дурманящие человеческий рассудок травы и грибы, проводили над своими телами и телами своих детей небольшие хирургические манипуляции. После них, внешне почти незаметных стороннему наблюдателю, суставные сумки делались подвижнее. Определенные кости могли свободно выходить из своих гнезд практически безболезненно, меняя углы привычной работы конечностей. Некоторые сухожилия удалялись, а грудная клетка могла выполнять совершенно немыслимые движения, проваливая ребра на три-четыре пальца внутрь, сжимая легкие и сердце. Что, в свою очередь, давало скачкообразные изменения определенных физиологических механизмов. Галлюциногенные растения позволяли адепту, параллельно с физическими, грубыми изменениями, постигать или пытаться постичь то, что могут ощущать насекомые, за счет притупления обычных, человеческих органов чувств.

На этом пути погибли многие, в том числе, несколько великих, и далеко не все из них были уничтожены двуногими. Они гибли от неумело проведенных операций, неправильно собранных травяных сборов, от последствий некоторых хирургических изменений, к которым не смог приспособиться измученный организм. Но четвертое поколение уже было полновесными Куколками.

Этим уже не приходилось прятаться в лесах и болотах. Они умело маскировались, проникая в самое сердце людского сообщества. Был даже староста-Куколка, погибший от чрезмерного усердия в деле создания следующего Этапа.

Наконец, наступило время следующего превращения Арахнид. Он был назван Этапом Личинок. При нем секта сократилась с нескольких сотен до нескольких десятков членов. И причиной был безжалостный принцип уничтожения всех жертв неудачных превращений Первого Великого Этапа. Дети, мышцы и сухожилия которых не могли нужным образом приспособиться к стадии Куколок, уничтожались.

Особи, физиология которых не выдерживала специального дыхания и процедуры «втягивания и расширения ребер», уничтожались. Те из Арахнид, кто не попадал под идеал Золотой Последовательности, то есть, не мог себе ясно и четко представить мир с точки зрения насекомых, были убиты.

Затем пошла серьезная работа. Некоторые статичные позы Золотой Последовательности стали обязательными для ежедневного выполнения. Это было нелегко, ибо даже тела Куколок в четвертом и пятом поколении не могли осилить пока еще чуждой пластики членистоногих. Многие умирали страшной смертью от переутомления, психического истощения или множественных разрывов внутренних органов, пока не появился первый ощутимый результат практики. В ходе нее Арахниды заново открыли забытые тысячи лет назад принципы атлетизма. Им нужно было нарастить особые мышцы для движений, которые не могут осуществлять люди, и им нужно было добиться некоторой дегенерации ряда обычных мышечных групп. Это последнее требовалось, чтобы адепт и его потомство не могли вновь вернуться на проторенные человеческой эволюцией пути, с точки зрения секты, тупиковые.

В укромных оазисах восточной степи, в северных пустынях и неподалеку от Урочища, Арахниды построили гимнастические станки. Это были громоздкие аппараты из досок, жгутов из оленьих жил, связок камней. Станки эти, настоящее чудо механики того поистине дикого времени, позволяли многое. Они давали посильную нагрузку Новым мышцам и связкам Куколок, разгружая истерзанные практикой тела, спасая их от полной и окончательной гибели на пути развития к насекомым. Буквально в ходе одного поколения Арахниды добились того, о чем их предшественники могли только мечтать: три первые позы Золотой Последовательности могли теперь выполнить все из них, а некоторые даже воспроизводили простейшие движения! И все это без ущерба для здоровья, по крайней мере, смертей в ходе занятий больше не было.

На этом фоне Арахниды продолжали свои опыты с психикой и ментальной силой. Они месяцами бродили по лесам с завязанными глазами, стараясь почувствовать окружающий мир «усиками» и «щупальцами». Они висели на ветвях, стараясь выплести «паутину» из слюны, и многие чувствовали, что дело сдвинулось с мертвой точки. Они чувствовали ногами, как бежит в лесу олень, и как журчит вода в ручье. Наконец, один талантливый юноша, по имени Карлито, придумал особую диету. Ранее Арахниды пытались питаться кузнечиками и иными насекомыми, толкли в ступках их хитиновые панцири, вкалывали себе под кожу с помощью допотопных шприцев сыворотку из внутренних соков насекомых. Однако это давало лишь случайные смерти и отравления через интоксикации. А излишек белка вел к росту Обычных мышц наряду с Новыми.

Смышленый Карлито провозгласил: великие существа, что покорили большую часть континента, поедают млекопитающих. Опыты с насекомыми были оставлены. В Долине сложилась весьма странная ситуация, в которой простые люди спокойно поедали гигантских кузнечиков и мух, даже считая их мясо деликатесами, в то время как отряды Арахнид совершали длительные и рискованные экспедиции в степь, чтобы запастись мясом четвероногих.

Карлито привил секте привычку питаться не только сырым мясом, выпивая еще теплую, дымящуюся кровь. Он разработал особый состав, состоящий из плоти животных разной степени разложения. Вначале были отравления и протесты, но вырастив целенаправленным применением грибковых и плесневых культур определенную микрофлору в желудке, Карлито смог накапливать на зубах трупный яд. В этом деле он подражал старшей сестре фаланги – сольпуге. Вскоре он доказал неоспоримое превосходство своего метода, укусив до смерти наткнувшегося на него Распознающего.

Последней из гениальных идей Карлито была идея вегетарианства. Он обратил внимание на то, что некоторые из его собратьев совершенно недостаточно трансформируются, ввиду некоторых врожденных особенностей физиологии. И тогда он прекратил практику убийства недостаточно изменявшихся адептов, заменив ее на практику насильственного кормления одной лишь растительной пищей. В основном это были те самые грибы, от одного запаха которых простой двуногий мог умереть на месте. Но даже нерадивые Арахниды были уже существами другого сорта. «Неудачники», вскормленные в земляных ямах, забранных сверху решетками, на грибных салатах, стали быстро догонять своих собратьев. Имя Карлито гремело в секте и ставилось с тех пор в один ряд с Отцами-Основателями и Великими Матерями древности, создателями самой Золотой Последовательности.

Кстати говоря, именно Арахниды-вегетарианцы оказались самыми подходящими для того, чтобы жить среди людей в Долине. Они не испытывали мучительной тяги к плоти и крови, как их лесные собратья. А тела их, при том, что по своим возможностям далеко выходили за доступные человеку пределы, выглядели почти нормально. Такой адепт вполне мог ходить нормальной человеческой походкой, внятно разговаривать и вообще быть членом общества.

Именно к этой категории адептов относилась, например, Навна, погубившая Сима, последняя Арахнида, взращенная сектой. К этим же замаскированным сектантам относились и родители Йарры, о которых она не знала ровным счетом ничего.

Куколки постепенно становились Личинками. Их тела, внешне напоминающие тела людей, по своей биомеханике были весьма далеки от человеческого рода. Все большее количество адептов приходилось держать в тайных убежищах, ибо они уже не могли жить среди людей. Слишком странны были их привычки и их вид.

Больше всего адепты Второго Великого Этапа старались постичь чувства насекомых. Они развили в себе ряд пугающих качеств, в глазах людей уже поставивших секту за рамки рода людского. Но до совершенства здесь было еще далеко, немногие из Личинок могли воспроизвести Золотую Последовательность в той части, где заканчивались статические позы, и начинались движения. И уж совсем единицы могли похвастаться тем, что их восприятие стало под стать Новым телодвижениям.

При этом обычные человеческие чувства стали отмирать. Имея великолепное ночное зрение, Арахниды стали болеть куриной слепотой и конъюнктивитами. Умея чувствовать теплую кровь и страх животных за несколько десятков шагов, они начали заболевать горловым кровохарканием, посидев ночь у дымного костра. Пристрастие к грибам и дурману сделало их неуравновешенными и стало лишать адекватности.

Правда вот проклятье, тяготевшее над долиной людей, Арахнид не коснулось. Дети у них рождались часто, и мальчики, и девочки, были крепкими и здоровыми. Такими, словно не было когда-то опустошительной технотронной войны, тысячелетий дикости, столетий смешанных браков. Причину этого не знал никто. Арахниды считали, что приближаясь к состоянию насекомых, они подпадают под тайную милость природы, отвернувшейся от рода людского в пользу членистоногих.

Личинки вынуждены были постепенно отселяться из деревень в тайные убежища вблизи Урочища, куда боялись соваться люди. Лишь самые коварные Арахниды могли продолжать скрытую жизнь в селениях, но их становилось все меньше. Урочище звало их, и они шаг за шагом шли к нему, удаляясь от людей.

За несколько месяцев до гибели Личинок, так и не достигнувших полного исполнения Золотой Последовательности, один из мастеров Арахнид решил несколько пересмотреть стратегию развития колонии. Он видел несомненные успехи Великих Этапов, но видел и ускоренную деградацию Арахнид. Они еще были слишком слабы, чтобы жить самостоятельно, но уже представляли для обычных людей самых настоящих врагов. Видел он и быструю физическую деградацию адептов, и знал, что нет гарантий успеха окончательного превращения в насекомых. Мудрец, он предвидел также и возможный разгром секты людским сообществом.