Текст книги "Украденное счастье. Цветок на камне"

Автор книги: Лора Бекитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц)

– Эсма?

У нее будто гора свалилась с плеч.

– Да, это я.

– Что случилось? Почему ты здесь?

Он спрашивал с искренним сочувствием и интересом, и у девушки отлегло от сердца.

– Муж сестры не позволил мне остаться в их доме.

– Тебе снова некуда идти?

– Да. Хатем сказал, чтобы я не смела возвращаться к отцу.

Таир кивнул.

– Это небезопасно.

– Отец и без того опозорен, – сказала девушка. – Не хватало, чтобы из-за меня его выставили преступником.

– Что ты намерена делать?

Она потупилась.

– Не знаю.

– Я бы взял тебя с собой, но это тоже опасно. Ты видела место, где я живу: оно не для такой девушки, как ты. Хотя… сегодня ты переночуешь у меня, а завтра что-нибудь придумаем.

Они вышли с рынка и побрели к гавани. Очутившись в безлюдном месте, Эсма откинула с лица покрывало и сказала:

– Прости. Я понимаю, что мы чужие. У тебя своя жизнь.

Таир, увидев в ее взгляде отчаяние и дикую надежду, неловко пошутил:

– Стало быть, я не сполна расплатился с тобой! – А после добавил: – Твои родственники… Как они могли бросить тебя, зная, что тебе некуда идти, что у тебя нет ни дирхема!

– Сестра предлагала мне деньги, но я не взяла.

– Почему?

– Мне было нужно другое.

Таир в изумлении покосился на нее и заметил:

– Все равно надо было взять деньги.

– Возможно, ты прав, – промолвила Эсма. – Имея их, я бы смогла уехать в другой город.

Юноша махнул рукой.

– И думать забудь! Женщина не может путешествовать одна. Тебя бы ограбили или сделали кое-что похуже. Дороги халифата наводнены разбойниками и ворами.

Под покровом наступавших сумерек Таир осторожно и незаметно провел девушку в свою хижину. Очутившись на той же кошме, с какой встала утром, Эсма едва не разрыдалась. Аллах не случайно замкнул этот круг, ибо Коран гласит: «Связанные одни с другими и повергнутые в темное вместилище грешники будут просить себе уничтожения». Однако находящимся в геенне не дано ни того, чтобы они умерли, ни того, чтобы ослабли их муки. Так и ей навсегда суждено остаться в этом ужасном месте и вечно терзаться от невозможности вернуться в привычный мир.

– У меня такое чувство, будто меня сбросили с небес на землю, – призналась она Таиру.

Он сел рядом, налил воду в глиняную кружку, подал девушке и заметил:

– Мне повезло больше, я нахожусь на самом дне. Ни упасть, ни взлететь!

Эсма вздохнула.

– Дно? Не все так просто. Есть ли дно у неба? А у души?

– Я никогда не задумывался о таких вещах, – признался Таир. – Мне кажется, Бог с самого начала определил для меня место. И цель в жизни у меня тоже только одна – выжить. Кстати, за что тебя хотели казнить?

Отчаяние погасило стыд, и Эсма рассказала юноше обо всем, что с ней произошло, а в конце добавила:

– Они ненавидели меня за то, что я не могла родить ребенка.

Таир пожал плечами.

– И только? Большинство наших женщин не хотят иметь детей.

Эсма удивилась. Ей всегда говорили, что, когда слияние двух людей дает начало новой жизни, – это прекрасно, это высший дар и благословение Аллаха.

– Почему?

– Их нужно кормить. А потом они попадут в руки Юсуфа.

– Что он с ними делает?

– Заставляет просить милостыню, торговать собой или воровать.

– Тебе никогда не хотелось что-либо изменить в своей жизни? – немного помолчав, промолвила Эсма.

– Я уже ответил на твой вопрос, – тяжело вздохнув, сказал юноша.

Когда они легли спать, девушку вновь начали душить слезы. Почувствовав ее состояние, Таир уверенно произнес:

– Послушай… Не думай о вине. Эти люди просто подставили тебя. Старшая жена придумала, как завлечь тебя в ловушку, а племянник помог осуществить ее замысел.

– Ты не понимаешь. Я не должна была вести себя подобным образом, – глухо проговорила Эсма и получила ответ:

– Брось! Жизнь коротка, и нет ничего постыдного в том, чтобы насладиться страстью. Куда хуже хладнокровно использовать чувства другого человека, как этот Назир.

– Таир, – Эсма сделала паузу. – Сюда приходила твоя невеста. Она была очень недовольна моим появлением.

– У меня нет невесты.

– Нет?

В глубоком вздохе Таира чувствовалась досада.

– Мариам! Она мне не невеста. Просто одна из женщин, которые работают на Юсуфа.

– Работают?

– Да. Торгуют собой.

– Это ужасно?

– Пожалуй.

– Я уйду, – прошептала Эсма. – Оставлю тебя в покое. Никакой мир не создан для того, чтобы его разрушать.

– Стоит ли этот мир того, чтобы его сохранить? – произнес Таир и добавил: – Может, снять тебе комнату в городе?

– На ворованные деньги? – немедленно откликнулась девушка. – Сегодня я видела, как ты украл ожерелье и кольцо.

– Мои деньги всегда ворованные. – В его голосе чувствовался холод. – Других я в руках не держал.

– Тебя никогда не мучила совесть?

– Давай спать, – с досадой произнес Таир, после чего воцарилось молчание.

Глава 8
Подлунный мир

Когда Эсма проснулась, Таира в хижине не было. Окинув взглядом бедную обстановку – валявшуюся на полу солому, в беспорядке разбросанную глиняную посуду, какие-то бесполезные вещи, – девушка выглянула наружу.

Над землей стлалась легкая пелена дыма, не того ароматного дыма, какой она привыкла вдыхать в родном доме, а другого – горького, режущего и глаза, и ноздри. Еще пахло грязью, кизяком, овчинами и отбросами.

Эсма закашлялась. Она расправила рубашку и провела рукой по волосам, жалея, что у нее нет даже гребня. Девушка обогнула хижину и застыла как вкопанная.

За хижиной мылся обнаженный мужчина. Он стоял спиной к Эсме, и она смотрела во все глаза на его сильное, стройное тело, блестящее от воды и лоснящееся на солнце, как спелый финик, на длинные, крепкие смуглые ноги и густые черные кудри. Смотрела, позабыв о приличиях, о том, что в любую минуту он может обернуться и встретиться с ней глазами.

Струящийся с неба солнечный свет стекал по телу юноши, и казалось, что Таир стоит за огненной завесой. Когда он плескал на себя водой, брызги разлетались подобно сверкающим бриллиантам.

Эсма вернулась в хижину. Ее сердце гулко стучало в груди. Конечно, она не должна была подсматривать, но… Девушка поняла, что до сего момента относилась к Таиру как к презренному простолюдину, жалкому вору, ничем не отличающемуся от сотен других обитателей трущоб. Она думала так, несмотря на то что он спас ей жизнь, рискуя собой.

В эти минуты Эсма увидела его другим. Он был красивым молодым мужчиной. В нем ощущались спокойная уверенность и цельность. Ему пришлось жить в этом мире, и он выжил. И даже не утратил человеческое лицо.

А еще девушка поняла, что, кроме этого парня, ей совершенно не на кого положиться.

Их соединил случай, и она тяготилась этой странной, ни на что не похожей связью: они не могли быть любовниками и едва ли когда-нибудь станут настоящими друзьями.

Девушка села возле стены и обняла колени. Ее лицо горело. Вошел Таир, в чистой одежде и с мокрыми волосами, и протянул девушке лепешки.

– Возьми. Не бог весть какая еда, но все же лучше, чем ничего. Потом я принесу тебе фруктов.

– Кто о тебе заботится? – спросила Эсма.

– Обо мне? – удивился Таир. – С тех пор как умерла моя мать, никто. Да и она в последнее время не делала этого.

– Жаль, что она оставила тебя.

Юноша мотнул головой.

– Не жалей! Там ей наверняка лучше, чем здесь.

Эсма накинула покрывало, и они отправились в город. Сначала они миновали переполненную людьми и грузами гавань, где девушка едва не оглохла от дикого топота по сходням и яростной ругани моряков, а затем направились в центр Багдада.

Небо казалось ярким и бездонным. Здания тонули в белесом мареве зноя. Над Багдадом возвышались округлые купола мечетей и высокие, тонкие, покрытые изящной резьбой минареты. Возможно, в ту пору в одну из мечетей входил отец Эсмы, чтобы помолиться за неразумную дочь, которая исчезла неведомо куда?

Девушка отдала бы все, лишь бы увидеть его глаза, дать ему утешение и утешиться самой. Однако отныне ее чувства были заперты на ключ, а на дороге, ведущей в прошлое, воздвигнута нерушимая стена.

Эсма не раз ловила себя на том, что думает и переживает о Тарике куда чаще и больше, чем об Уарде, хотя та всегда делала для нее только добро. С того памятного дня, когда девушка узнала правду о своем происхождении, в ее душе навсегда поселилось чувство незащищенности, тайное сознание, что она лишняя, чужая в новой семье Тарика.

Эсма прижала руки к груди, будто в безмолвной и бессильной мольбе. В глубине души она не переставала надеяться на то, что родители найдут ее, спасут и помогут.

– Можно поискать комнату в этом районе. Недалеко от центра города, – сказал Таир, прервав ее размышления, – к тому же тут спокойно и тихо.

Центральный район ар-Русафа распадался на несколько кварталов. В том, который облюбовал Таир, находилась мечеть ал-Махди с примыкающим к ней кладбищем аббасидских халифов. Неподалеку располагались дома, сады и парки, принадлежащие знати.

Юноша нашел дом, в котором пожилая вдова сдавала комнату. Он согласился с назначенной платой и, предупреждая вопросы, толково и живо объяснил:

– Это моя… сестра. Она приехала из Басры; скоро ее свадьба, а пока она должна где-то пожить. В моем доме мало места. Я буду ее навещать.

В комнате почти не было вещей, и она показалась Эсме пустой. Однако стены были чисто выбелены, пол застелен немного потертым, но красивым ковром. Здесь царил скромный уют, напомнивший девушке о родном доме, о беззаботном детстве и былых мечтах. Ей стало хорошо, и вместе с тем она почувствовала, как к горлу подкатился ком, будто ей только что сообщили, что умер кто-то из близких.

Девушка опустилась на диван и, сделав усилие, промолвила:

– Мне нравится.

– Я рад, – ответил Таир. – Завтра принесу все, что тебе может понадобиться.

– Почему ты живешь в трущобах? Почему до сих пор не снял комнату в городе, как сделал это для меня? – не выдержав, спросила Эсма. – Ты мог бы избавиться от Юсуфа и жить как тебе хочется.

Юноша помрачнел.

– Все не так просто. Город строго поделен между людьми подобного рода занятий. У Юсуфа везде свои соглядатаи. Стоит мне обособиться – и я пропал.

– А если тебе заняться чем-то другим?

– Почему ты все время говоришь об этом? – Глаза Таира забегали, будто он что-то украл и был схвачен за руку. – Скажи еще про совесть! Тебе стыдно, что ты связалась со мной?

– Нет, – мягко возразила Эсма. – Просто я хочу тебя понять.

– Зачем тебе меня понимать? – Его тон и взгляд резали душу, как нож мог бы резать плоть.

Девушка собралась с духом и сказала:

– Отныне, кроме тебя, у меня никого нет.

– Не думай, будто чем-то обязана мне, – небрежно произнес Таир. – У меня много свободного времени, и мне совершенно не о ком заботиться.

На лице Эсмы появилось странное выражение, которое нравилось юноше, хотя он и не мог сказать, чем оно вызвано. То было сочетание мечтательности и досады, разочарования и симпатии.

– Когда ты крадешь какую-то вещь, думаешь ли ты о людях, которым она принадлежала? Ты отнимаешь у них кусочек души, отбираешь частицу их мира. Именно это случилось в тот день, когда ты похитил жемчуг, принадлежавший моей сестре. – Эсма перевела дыхание и продолжила: – Дело не в деньгах; просто внутри меня образовалась пустота, которая заполнилась только со временем, да и то с трудом.

Воцарилось молчание, глубокое, как колодец, и непостижимое, как сокровенное слово Аллаха.

– Прости, – наконец прошептал Таир. – Теперь я понимаю, почему не мог забыть об этом случае. Обычно я ворую украшения у торговцев, которые с легкостью превращают товар в деньги. А деньги безлики, верно?

– Да, если только ты говоришь не о ювелирах, ведь для них каждое изделие – произведение искусства, в которое они вкладывают душу.

Таир сокрушенно покачал головой.

– На моей памяти ты первый человек, который умеет разъединять духовное и материальное и вообще что-либо смыслит в этом.

– Ты умеешь читать? – осведомилась Эсма.

Юноша смутился.

– Нет.

– Мать рассказывала тебе сказки?

– Да. Я их очень любил. Слушая сказки, я словно попадал в волшебный и светлый мир.

– Такие ощущения и составляют то, что я считаю высшим, духовным. Сюда не должно вторгаться что-то гадкое и чужое.

– Ты права, – потерянно произнес Таир. И, желая оправдаться, добавил: – Не знаю, как это объяснить, но… когда я… иду воровать, во мне живет жажда приключений, как в детстве. А еще мне бывает приятно сознавать, что я умею делать то, что недоступно окружающим, что выделяет меня из толпы.

– Это мне понятно, – сказала Эсма.

Он оживился, и его глаза сделались пронзительно-зелеными.

– Правда?

– Да.

В порыве чувств Таир взял девушку за руку. Она была легка, как птичье крыло. Внезапно юноша ощутил в груди странную щемящую тесноту. Ему хотелось продлить это чувство, но Эсма вырвала руку, закрыла лицо ладонями и прошептала:

– Не слушай меня. Кто я такая, чтобы тебя учить! Преступница, неверная жена с обрезанными волосами!

– Волосы отрастут. – Он сделал паузу и сказал: – Мне приятно, что на свете существует нечто такое, что способно нас соединить, пусть даже это осуждается обществом. Будь ты безупречной женой верховного кади Багдада, разве тебе пришло бы в голову беседовать с вором?!

В его голосе звучали озорные нотки. Эсма невольно улыбнулась. Кажется, она улыбалась впервые с того момента, как ей вынесли ужасный приговор.

– Я совсем потеряла стыд, – прошептала она. – На самом деле у меня нет права не только говорить с тобой, но даже показываться тебе без покрывала.

– Запомни, – сказал Таир, – отныне ты можешь все. И в этом заключается твое преимущество. Ты никому не принадлежишь, ни перед кем не обязана отчитываться.

– Разве женщины Багдада могут быть свободными? – спросила девушка.

Юноша нахмурился. Такие, как Мариам, не носили покрывал и вступали в свободные отношения с мужчинами, однако им приходилось подчиняться Юсуфу. Другие, такие, как Эсма, скрывали свое лицо и пользовались всеми благами, какие дает положение супруги богатого человека. Но и они были вещью, которую можно купить, продать, а то и выбросить за ненадобностью.

Безусловно, Эсма не могла считать себя независимой. Однако Таир знал, что иной раз сладкая ложь куда более целительна, чем горькая правда.

– Ты свободна, – твердо произнес он. – Запомни это.

Пришла пора прощаться. Таир поднялся с дивана.

– До завтра. Спи спокойно. Я приду утром.

Юноша вышел из дома и оказался в саду. Ночь отняла у дневных красок их яркость и силу, зато аромат цветов был слаще и острее, чем днем. Они призрачно и нежно сияли в лунном свете. Осторожно, будто боясь что-то нарушить, юноша покинул сад и побрел по дороге.

Без Эсмы хижина показалась Таиру опустевшей, и он невольно почувствовал тоску, хотя раньше не имел ничего против одиночества. Юноше чудилось, будто здесь все еще витает аромат то ли духов, то ли цветов, то ли нежной женской кожи. Никогда прежде он столь остро не ощущал присутствия женщины в своем жилье и в своей жизни.

Таир решил лечь спать, однако его покой нарушил приход Мариам, которая с ходу спросила:

– Где ты пропадал?

Она выглядела растерянной и жалкой, но Таиру не хотелось вникать в ее проблемы. Он не подозревал о кипящем потоке ревности, готовом извергнуться из недр ее души, и не догадывался, чем он вызван.

– У меня были дела.

– Теперь ты свободен?

– Кажется, да.

К счастью, Мариам всегда верила, что для того, что происходит между мужчиной и женщиной в темноте, слова не нужны, и охотно покорилась, когда Таир молча повалил ее на кошму и задрал ее рубашку.

Таир взял ее грубовато, с какой-то странной досадой на себя и на жизнь, которая вечно подсовывала ему то, о чем он вовсе не мечтал.

Какое-то время они неподвижно лежали в объятиях друг друга, потом девушка вновь принялась ласкать возлюбленного.

Внезапно Таиру показалось, что его тело увешано тяжелыми цепями. Он был измучен и опустошен и больше не испытывал желания.

– Разве тебе не пора? – осторожно спросил юноша.

– Нет. Я пришла для того, чтобы хотя бы однажды провести с тобой всю ночь.

– Юсуф рассердится.

– Мне все равно, – сказала Мариам.

– Ты поступаешь неразумно, – заметил Таир, высвобождаясь из ее объятий и поднимаясь с кошмы. – К тому же мне надо идти.

– Куда ты собрался?

– Хочу прогуляться.

– Пойдем вместе. Возьми меня с собой!

– Нет. Не могу. – Его тон не допускал возражений.

Мариам посмотрела на него снизу вверх. В ее взгляде отразилось нечто такое, чего Таир предпочел бы не видеть.

– Ты идешь к ней?

– Не знаю, о ком ты, – пробормотал юноша и в ту же минуту понял, куда и зачем пойдет.

Ночные улицы напоминали Таиру черный тоннель, над которым искрилось, сияло и переливалось усыпанное звездами небо. Когда он ступил в район ар-Русафа, свет заскользил во всех направлениях: жителям богатых кварталов не от кого было скрываться и они не жалели огня.

Дабы не беспокоить вдову, Таир перемахнул через ограду сада и тихо пробрался в комнату Эсмы.

Девушка спала. Таир слышал ее тихое дыхание. Она не привыкла ежесекундно оберегать свою жизнь, не вздрагивала от каждого звука. Она не смотрела по сторонам, ее взгляд был устремлен в неведомую глубину, она жила в своем собственном мире. Внезапно Эсма показалась Таиру хрупким мотыльком, случайно залетевшим в его жизнь.

– Эсма, – прошептал он, – проснись!

Она открыла глаза; они показались Таиру удивительно большими, по-детски удивленными и наивными.

– Кто здесь? – испуганно прошептала девушка.

– Не бойся. Это я, Таир.

– Что случилось? Зачем ты пришел?

– Я хочу показать тебе Багдад, которого ты никогда раньше не видела. Подлунный мир, доступный лишь тем, чья жизнь полна опасностей и приключений, – поспешно произнес он.

– Я не могу выйти из дома ночью!

– Можешь. Я принес тебе мужскую одежду.

Девушка медлила с ответом, но Таир чувствовал, что она согласится. В ее мечтательной и бесстрашной душе жила готовность к приключениям. Человека можно оклеветать и унизить, обрезать волосы, лишить имущества, выгнать из дома, однако не так-то просто отнять у него то, что дано Аллахом!

– А если нас задержат?

– Не задержат. – Таир улыбнулся. – Мы выпьем колдовского напитка, который сделает нас невидимыми!

– Где ты его возьмешь?

– Нигде. Просто представим, что это так. Придумаем свою собственную сказку.

Эсма надела мужские шаровары и темный халат. Повязала голову черным платком. Ее движения были гибкими и изящными; когда Таир повернулся, перед ним стоял удивительно стройный и красивый юноша с гладким лицом, сияющими глазами и светлой улыбкой.

Стараясь не выдать своего восхищения, Таир осторожно коснулся руки Эсмы.

– Идем!

И услышал легкое и быстрое биение ее сердца.

Ночь была тихой и теплой. На город опустилось волшебство. Луну окружал жемчужный венец. Стены домов отсвечивали серебром, деревья казались отлитыми из металла, а небо было похоже на черный бархат, по которому рассыпались жемчужины звезд. Млечный Путь выглядел как мост через небо, мост, ведущий в мечту. Откуда-то долетали звенящие призрачные звуки, доносились вкрадчивые, дурманящие запахи ночных цветов. Впервые за много дней девушке захотелось дышать полной грудью и смело смотреть вперед. Даже больше – бежать, лететь по дороге и… петь.

Эсма запрокинула голову и посмотрела в небо. Казалось, изысканные камни – безупречная бирюза, редчайшие сапфиры и чистейшие бриллианты – переливаются всеми цветами радуги, светятся и играют в руках самого искусного и великого ювелира на свете.

Сейчас девушку не страшило прошлое: никто не может противиться козням судьбы, но пока человек жив, в нем остается нечто такое, ради чего стоит жить.

Таир и Эсма шли по пустынным улицам и негромко переговаривались.

– Видишь, вот они, настоящие драгоценные камни! Они существуют для всех и вместе с тем не принадлежат никому!

– Я понял это благодаря тебе, – тихо произнес юноша.

– Правда, что по городу, случается, бродит переодетый халиф? – спросила Эсма.

– Ни разу его не встречал!

– Говорят, во мраке любят скрываться джинны?

– Их я тоже не видел.

– Я хочу посмотреть на свой дом, – сказала девушка.

Они подошли к дому Тарика. Там было темно; его обитатели спали. Щемящая тоска, пронзившая сердце Эсмы, не желала отпускать ее. Душа девушки рвалась в этот дом с такой силой, что ей было трудно дышать.

– Я чувствую себя призраком, вернувшимся в мир живых и подглядывающим за ними, – прошептала Эсма. – Я могу только смотреть и страдать, но не в силах ничего сделать, изменить и вернуть.

– Иногда мертвые в самом деле приходят к нам. Я не однажды видел свою мать во сне, – сказал Таир.

– Что она говорила?

– Ничего, но я понял, что на том свете, что бы там ни было, ей лучше, чем здесь. Хотя, наверное, человек должен дорожить своей жизнью, какой бы она ни была.

– Дорожить? История моей жизни слишком скудна и печальна, – задумчиво промолвила Эсма.

– И все-таки она – твое главное богатство, – заметил Таир.

– Наверное, ты прав.

– Мне кажется, ты еще вернешься домой, к отцу, в привычный мир. У тебя все впереди.

– Как это может произойти? – грустно промолвила девушка.

– Не знаю, но это обязательно случится, потому что ты этого достойна, – сказал Таир и тут же подумал о матери. Была ли достойна Лейла той жизни, какой она жила, и той смерти, какой ей пришлось умереть?

– Почему ты боишься Юсуфа? – спросила Эсма, словно прочитав его мысли.

Юноша задумался.

– Если тебе с детства твердят, будто кто-то или что-то обладает нерушимой силой, разве ты сможешь не поверить? Если ты видишь, как толпа людей поклоняется одному человеку, разве ты осмелишься в одиночку выступить против него?

– Я тебя понимаю, – вновь прошептала девушка, и от этих слов в душе Таира образовался островок тепла и радости.

Едва завидев воинов халифа, обходящих улицы до первой молитвы, юноша и девушка быстро сворачивали в какой-нибудь проулок. В том, что касалось стражей порядка, Таир обладал почти сверхъестественным чутьем: он умел вовремя избегать опасности; стражники ни разу не догнали ни его, ни Эсму.

Иногда юноша и девушка встречали на пути искателей сомнительных приключений вроде Имада или Мариам, несколько раз им приходилось обращаться в бегство, но от этого становилось не страшно, а весело. Ночным путникам казалось, что они вот-вот взмоют ввысь, как птицы, и полетят над необъятным городом, в таинственной вышине, под самыми звездами.

Таир с любопытством поглядывал на Эсму. Встреча с ней всколыхнула в нем неведомые чувства, вызвала неожиданные мысли.

Этой девушке довелось познать вкус любви, пусть даже в конечном счете он оказался горьким. Она видела окружающий мир в свете того, что творилось у нее внутри.

Что знал он? Грязь трущоб, человеческую ненависть и подлость, страх перед Юсуфом, который Таир так и не смог до конца изжить, торопливые объятия Мариам на жалкой соломенной подстилке. О чем он думал, мечтал? Видел ли он звезды?

– Я всю жизнь смотрел только под ноги, – произнес он вслух.

– Почему? – отозвалась Эсма.

– Привычка бедняка и преступника. Мы никогда не поднимаем глаз.

– Потому что боитесь обнажить свою душу?

Таир усмехнулся.

– Душу? А есть ли она?

– У тебя – да, – твердо произнесла девушка.

Их взгляды слились, и юноше почудилось, будто он увидел в живом темном зеркале глаз своей спутницы все мечты, как несбывшиеся, так и только зарождавшиеся.

Близился рассвет. Над городом поплыл звонкий и чистый призыв муэдзина. Огромное светило выскользнуло из-за горизонта и, казалось, размножилось: повсюду – на деревьях, на крышах, на стенах и в окнах домов – засияли золотистые блики, похожие на сотни маленьких солнц.

Внезапно девушка подумала, что ей довелось пройти такой путь, который осилит не каждый.

– Не знаю, что ты хотел мне показать, но то, что я увидела, было прекрасно, – призналась Эсма.

Юноша пожал плечами.

– Что? Наверное, то, чего не видит большинство правоверных.

Он был прав. Ни одна девушка не смеет выйти ночью из дома, ни одна замужняя женщина не может безнаказанно появиться перед чужим мужчиной без покрывала.

Реальность дана Аллахом. Иллюзии создают люди. Мечты рождаются в их сердцах.

Ночная прогулка странным образом изменила ход мыслей и Таира, и Эсмы, повлияла на их желания и восприятие окружающего мира. Оба будто открыли невидимую дверь и шагнули из давно знакомой, ставшей привычной действительности в то, что казалось сном.

Если б девушка знала, что когда-нибудь сможет бродить по ночному Багдаду и любоваться звездами, она ни за что не вышла бы замуж за Рахмана ар-Раби просто потому, что так решили родители или потому, что «женщина не может жить без мужа». Она бы стала сопротивляться судьбе и не позволила бы ни обмануть, ни обидеть себя.

Если бы, решил юноша, он умел рассуждать так, как рассуждала Эсма, то сумел бы вырваться из того плена, в какой угодил еще в детстве, и, возможно, его жизнь сложилась бы иначе.

Перед тем как расстаться, они долго стояли возле дома, в котором поселилась Эсма, стояли, согреваясь в лучах молчаливого понимания.

– Тебе надо поспать, – сказал юноша.

– Я перепутала день с ночью, – прошептала девушка.

– Спи спокойно, – отозвался Таир. – Пусть тебе снятся хорошие сны!