Текст книги "Украденное счастье. Цветок на камне"

Автор книги: Лора Бекитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Эсма узнала нужду. Она больше не покупала дорогих продуктов, нередко обходилась без мяса и молока, довольствуясь пресными лепешками. По вечерам латала ветхую одежду мужа. Иногда, идя по рынку, Эсма думала о том, что почувствует, если вдруг встретит Таира, и успокаивала себя: правители, даже если они властвуют над преступниками и нищими, не ходят по базарам, они сидят на троне и наслаждаются своей властью.

Молодая женщина не знала, благополучно ли отец, Уарда, братья и Гайда с семьей добрались до Басры. Иногда у Эсмы возникало чувство, будто она виделась с ними сто лет назад.

Однажды она услышала, что ее первый муж, бывший верховный кади Багдада, ставленник опальных Бармекидов, Рахман ар-Раби казнен на той самой площади, где когда-то хотели казнить ее. Женщина не испытала ни удовлетворения, ни тем более радости и лишь подумала о том, что Аллах слышит все голоса мира, каждый из которых имеет свое эхо.

Один день был похож на другой, потому девять месяцев пролетели быстро. Мурад не был внимателен к Эсме, но и не бил ее, как иной раз поступали другие мужья. Она старалась не перечить ему и держаться незаметно. Эсма надеялась, что он не станет скрупулезно подсчитывать сроки ее беременности и делать опасные выводы.

Почувствовав первые схватки, молодая женщина побежала к Зейнаб. Та согласилась помочь и менее чем через два часа приняла здоровенькую девочку.

– Красавица! – вскричала она, вглядываясь в личико малышки. – Какие ресницы! А цвет лица!

Вдоволь налюбовавшись и выразив восторг, Зейнаб положила новорожденную к матери.

Эсма повернулась и посмотрела на дочь. Плохо, если у девочки зеленые глаза. Как она объяснит это мужу?

Глаза у новорожденной были темно-карими, как у Эсмы. У молодой матери отлегло от сердца. Джалила принадлежала только ей.

Мурад не обрадовался рождению дочери.

– Сначала ты, а теперь еще и девчонка! – проворчал он.

Эсма не понимала, в чем она виновата. Она принесла мужу достаточно денег, старалась быть хорошей хозяйкой и никогда ему не перечила. Отдавалась ему так часто, как он того требовал, хотя не испытывала ни капли удовольствия.

– Ее будут звать Джалила, – сказала она.

Мурад промолчал. Похоже, ему было все равно.

Молодая женщина опустила веки. Эсма вновь ощутила душевный трепет, радужные переливы мечты, ее сердце в очередной раз пронзили золотые стрелы любви.

Джалила. Ее дочь, ее жизнь, ее счастье. Все сгладится, исчезнет – боль, обида, досада. А это останется. Навсегда.

Глава 8
Медь и золото

Амаль топтался возле дома, ожидая момента, когда сможет войти. Вскоре из дверей выскользнула девушка; красивая, бесстыдная и бездумная, она бросила на мальчика быстрый, дерзкий, самоуверенный взгляд и пошла прочь.

Амаль заглянул в комнату. Отец лежал на диване и смотрел на него. Мальчику нравились непринужденность, свобода и красота его позы. Но только не лицо и вызывающий взгляд. Амаль желал бы увидеть больше доброты, смущения и меньше жесткости.

– Почему ты так рано? – спросил Таир.

– Занятия уже закончились, – ответил мальчик и, внезапно не выдержав, бросил в лицо отцу: – Зачем тебе эти женщины? Они хотят от тебя только денег!

– Денег? – Таир нахмурился, но в его глазах затаилась насмешка. – Ты слишком мал, чтобы рассуждать об этом!

– Мне нравилась Эсма. С ней было интересно, а глаза этих – пусты. И головы тоже.

– Я не настаиваю, чтобы ты общался с ними.

– Где Эсма? – повторил Амаль. – Почему ты не вспоминаешь о ней?

– Вспоминаю я или нет – что от этого изменится? Она навсегда исчезла из нашей жизни.

Мальчик угрюмо молчал.

– Не понимаю, чем ты недоволен? Ты учишься в школе, ты хорошо одет и сыт, – сказал Таир.

– У меня нет друзей.

– Почему?

Амаль отвернулся.

– Потому что я не хочу лгать.

Мужчина приподнялся на локте. В его глазах промелькнула угроза.

– Не значит ли это, что ты меня стыдишься?!

– Ты первым пошел на обман, когда устраивал меня в школу, – упрямо произнес сын.

Таиру было нечего возразить. Да, в разговоре с муллой он назвался богатым торговцем. Не мог же он признаться в том, что является правителем воров, попрошаек и убийц! Кое-кому из окружения Таира казалось странным, что сын халифа трущоб учится в школе при мечети вместе с детьми добропорядочных горожан, но в этом он был непреклонен. Какой бы завидной ни казалась кому-то его судьба, Амаль не повторит этот путь, путь преступника и вора.

Его жизнь была опутана сетями лжи, и это плохо сказывалось на отношениях с сыном. Да и остальное не принесло ему счастья. Когда Таир был сам по себе, то редко задумывался о судьбах других людей. Теперь все изменилось. Он хотел, но не мог им помочь и вместе с тем нес ответственность за их жизни.

Он не мог приказать нищим не нищенствовать, а ворам не воровать. Был не в силах заставить мир мрака и зла жить по законам добра и света. Люди Юсуфа и люди Джабира объединились; в первые годы это принесло лишь новые распри. Потом положение улучшилось, но ненамного. Бедные оставались бедными, а несчастные – несчастными.

С момента разлуки Таира и Эсмы минуло пять лет. Таир не лгал Амалю: он вспоминал женщину и даже искал ее. Спустя несколько месяцев после их ссоры он не выдержал и пришел к дому Эсмы, надеясь увидеться с ней. Его встретили другие жильцы, которые ничего не знали о прежних. Обитатели бывшего дома отца девушки сообщили, что Тарик ибн Валид и его семья отбыли в Басру. Таир не сомневался в том, что Эсма уехала вместе с отцом.

Молодая женщина бережно перекладывала книги. Она заботилась о них, следила, чтобы страницы не пострадали от влаги, чтобы в них не въелась пыль. Она повторяла дочери, что переплетенные в сафьян тома – их главное богатство.

Остальное было давно продано. К счастью, с точки зрения Мурада, книги не представляли никакой ценности; он никогда не вспоминал и не думал о них. Между тем письмена, выполненные багдадским каллиграфом, имели немалую ценность, о чем Эсма не собиралась сообщать мужу.

Три года назад она получила письмо от отца. Мурад застал жену распечатывающей послание Тарика и неожиданно разъярился. Он силился отнять у Эсмы бумагу и бросить в огонь, а когда молодая женщина стала сопротивляться, ударил ее ногой в живот. В то время Эсма ждала второго ребенка. У нее случился выкидыш, и больше она не беременела.

Четырехлетняя Джалила оставалась ее единственным ребенком и главной радостью в жизни. Благодаря дочери женщина переносила и усиливающуюся бедность, и нараставшую грубость мужа. Эсма так и не узнала, что было в письме отца, как они устроились в Басре, – Мурад все-таки сжег послание Тарика. Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что ее близкие благополучно добрались до города своей юности, что они живы и здоровы.

Иногда Эсме казалось, что муж что-то подозревает. Случалось, он ревновал ее без причины, обзывал, мог ударить. Мурад равнодушно относился к Джалиле, не делал попытки приласкать девочку и почти не разговаривал с ней.

Молодая женщина вынула из сундучка с книгами жемчужное ожерелье, подарок Таира, и залюбовалась украшением. Каждая из круглых светящихся жемчужин была похожа на полуденное солнце и напоминала маленькое чудо. Эсма давно поняла: простота может ослеплять не меньше, чем что-то изысканное и сложное. Простота Божьего творения, простота любви. И ничто не способно ранить сильнее, чем далекое воспоминание, живущее в таинственных глубинах сердца.

Она так задумалась, что не заметила, как вошел Мурад.

– Что это у тебя? – с ходу спросил он.

Эсма вздрогнула и выпустила ожерелье из рук. Оно исчезло в недрах сундука. Молодая женщина быстро захлопнула крышку, однако муж успел заметить украшение.

– Покажи, что ты там спрятала! – потребовал он.

У Эсмы задрожали руки. Мурад подошел, открыл крышку и вытащил жемчуг.

– Я весь в долгах, а ты осмеливаешься прятать драгоценности! – вскричал он и опустил ожерелье в карман.

– Это подарок! – воскликнула Эсма.

– Чей подарок? Мужчины? Твоего любовника?

– У меня нет любовника, – прошептала женщина.

– Нет, так был! Откуда я знаю, с кем ты спала до меня!

– Я была замужем.

– Так сказал твой отец. Он не открыл мне правды, – прошипел Мурад.

– Я тебя не обманывала, – сказала Эсма, стараясь смотреть ему в глаза.

– Не докажешь! – торжествующе бросил мужчина.

– Отдай ожерелье! – в отчаянии произнесла женщина. – Оно принадлежит мне!

– Я его продам и расплачусь с долгами, – ответил Мурад. – Больше ты его не увидишь.

Эсме почудилось, будто она услышала голос судьбы, который произнес приговор: «Больше ты никогда не увидишь Таира». Между тем она жила надеждой на встречу, безумной надеждой на то, что когда-нибудь сможет сказать ему: «Я по-прежнему люблю тебя. Я тебя не забыла. У нас есть дочь».

Молодая женщина закричала и заплакала. Как она могла так жестоко ошибиться и обмануться! Она вцепилась в одежду Мурада и попыталась отобрать украшение. Мужчина отшвырнул жену, но Эсма не отступала. Тогда он принялся ее бить, а потом душить.

– Отпусти меня! – прохрипела молодая женщина.

– Расскажи по любовника.

– У меня не было любовника.

– Тогда про то, как ты спала с мужем.

Эсма рванулась из последних сил и воскликнула:

– Мне не нравилось!

– Тебе и со мной не нравится. Однако от кого-то из нас ты родила ребенка! И я хочу знать, от кого!

Джалила играла с детьми Зейнаб. Эсма была рада, что в эти минуты дочери нет дома и она не наблюдает безобразную сцену. Однако девочка все понимала. Когда Мурад возвращался домой, она тяжело вздыхала и тайком устремляла на мать не по-детски трагический и серьезный взгляд больших темно-карих глаз.

Зейнаб утешала Эсму. Мужчины нередко срывают злобу на женах. Лучше не разжигать в них бешенство, иначе будет еще хуже.

В конце концов Мурад утихомирился, но молодая женщина чувствовала: новая беда не за горами.

Ожерелье он унес с собой. Думая об этом, Эсма говорила себе, что у нее осталась роза, которую он не найдет и не возьмет. А еще – дочь, дар Аллаха, дитя любви.

Когда Джалила вернулась домой, Эсма накормила ее и уложила спать в своей постели. Крепко прижав дочь к себе, женщина гадала о том, в каком настроении вернется Мурад и станет ли он затевать новый скандал.

Она проснулась позже обычного и сразу поняла, что муж не возвращался.

Стараясь не выдать волнения, Эсма поднялась, разбудила дочь и занялась привычными делами. Прошло утро, наступил полдень. Молодая женщина собиралась идти в лавку, когда услышала истошные крики, доносившиеся с улицы.

Эсма выбежала во двор. Двое мужчин внесли Мурада и положили на землю. Джалила выскочила из дома и в испуге прижалась к матери. Боясь еще больше напугать дочь, молодая женщина силилась не закричать.

Боль острым лезвием проникла под кожу, ранила душу, исполосовала сердце. У Мурада было серое лицо, остекленевшие глаза, неподвижные руки, окоченевшее тело. Он был мертв.

Эсма затрепетала от ужаса, к горлу подступила тошнота, перед глазами предстали чудовищные картины.

– Его убили, – пряча глаза, произнес незнакомый мужчина. – Говорят, он продал какое-то украшение и возвращался домой с деньгами. Его подкараулили на темной улице и воткнули в горло нож.

Эсма побледнела и сжала руки. Она не любила этого человека, она вышла за него по необходимости, он был ей чужим, и все-таки молодая женщина испытывала искреннее сожаление и глубокое горе.

Взяв себя в руки, она занялась похоронами. Соседи, в том числе и Зейнаб, помогали чем могли. Собрали деньги, организовали подобающую церемонию. Эсма осталась одна с ребенком на руках, и все понимали, что ей придется нелегко.

Ожерелье, подаренное ей Таиром и отобранное Мурадом, стало залогом несчастья.

Спустя несколько дней Эсма заставила себя осмотреть имущество, оставшееся после смерти Мурада. Потрепанные ковры, старая мебель, кое-какая посуда. В доме не было денег, никаких ценных вещей, кроме ее книг. Однако молодая женщина скорее позволила бы отрезать себе руку, чем продать книги. Для нее была невыносима мысль о том, чтобы предать свой внутренний мир, избавиться от того, чем она жила долгие годы, что питало ее мечты.

Когда к ней зашла Зейнаб и спросила, как она намерена жить дальше, Эсма ответила:

– Я пойду в лавку и посмотрю, что можно сделать.

Соседка всполошилась.

– Ты – женщина! Что ты можешь понимать в торговле?!

– Ничего. Однако я осталась одна, и мне необходимо найти способ прокормить себя и дочь.

– Ты не можешь обратиться к родственникам?

– У меня никого не осталось.

Отправиться на рынок? Самой торговать в лавке? Зейнаб смотрела на плотно сжатые губы своей соседки, ее глаза цвета черной воды, озаренной луной, и не знала, что сказать.

– Тебе помочь?

– Я справлюсь.

На следующее утро Эсма рано поднялась, совершила намаз, приготовила завтрак, отвела Джалилу к Зейнаб и пошла на базар. Отыскала лавку Мурада, отперла ее, осмотрела товар и нашла его довольно заброшенным. Почистила и натерла медные изделия так, что они засверкали, словно золотые. Эсма как можно красивее расставила их на прилавке и принялась ждать покупателей, но их все не было.

Потеряв терпение, молодая женщина подозвала мальчишку, дала ему мелкую монету и велела рассказать всем, кому можно, о том, что тот, кто купит в лавке одно изделие, второе получит бесплатно.

Спустя четверть часа к ней подошли два покупателя и недоверчиво поинтересовались, правда ли, что здесь за одну цену можно отовариться вдвойне. Эсма ответила утвердительно. Через некоторое время ее окружила целая толпа; люди жестикулировали, щелкали языками и оживленно обсуждали происходящее.

Молодая женщина вернулась домой на заходе солнца, усталая, но довольная. Подсчитав выручку, Эсма с изумлением обнаружила, что за один день ей удалось заработать больше, чем Мурад приносил домой за неделю! И это при том, что она раздавала подарки!

Эсма воспрянула духом. На следующий день она придумала другой ход. Собрала мальчишек и объявила: тот, кто приведет в лавку покупателя, получит за это плату. Ребятишки рассыпались по базару, как воробьи; они упрямо тянули мужчин за одежду, слезливо упрашивали женщин, бесстрашно преграждали путь тем, кто силился покинуть рынок.

Прошло меньше месяца, и от покупателей не стало отбоя. Медные изделия, которыми торговала молодая женщина, казались золотыми, потому что к ним прикасались ее добрые, заботливые руки. Покупатели думали, что она подменяет заболевшего мужа или брата, и удивлялись, когда узнавали, что эта умная, смелая, мужественная женщина – вдова, оставшаяся одна-одинешенька с маленькой дочкой на руках.

Постепенно Эсма освободилась от чувства отчаяния и вины. Ей нравилось разговаривать с покупателями, ее согревала мысль о том, что она может заработать на пропитание. Люди не видели ее лица, но голос не оставлял сомнений в том, что она молода; руки женщины были нежны и изящны, фигура стройна, запах ее духов пробуждал волнующие чувства, мысли о ней уносили в безвозвратные дали.

С ней заигрывали и шутили, она отвечала приветливо, но сдержанно, так что никто не сомневался в ее порядочности. Она не стремилась оттолкнуть и вместе с тем не подпускала к себе слишком близко.

Эсма быстро научилась разбираться в товаре и не давала себя обмануть. Мастера, которые по традиции не доверяли женщинам и смотрели на них свысока, стали уважать Эсму. Она не стремилась нажиться на тех, кто приходил из дальних деревень, потому что не мог продать там свои изделия. Если кувшин или блюдо стоили дороже, чем просил хозяин, Эсма называла настоящую цену.

Молодая женщина начала мечтать о том, как накопит денег и поедет в Басру вместе с Джалилой – отыщет отца, мать, сестру, братьев, племянников, обнимет их и расскажет, что она счастлива, независима и свободна.

Беда подкралась совсем не с той стороны, откуда ее следовало ожидать. Эсма не спеша раскладывала товар, любуясь солнечными бликами, игравшими на поверхности ярко начищенных изделий. Ее жизнь изменилась, даже Джалила, ее единственное сокровище, стала другой – веселой, шумной, счастливой. Ее щечки расцвели, как розы, смех звенел, как щебетание райской птички. По вечерам мать и дочь вволю наслаждались чтением сказок и волшебных историй. Иногда к ним приходила Зейнаб с детьми. Случалось, и муж соседки, веселый водонос Меджид, заглядывал на огонек: они играли в игры, делились впечатлениями дня. Эсма искренне полюбила своих соседей; эти простые, честные, отзывчивые люди стали для нее второй семьей.

– Давно торгуешь, женщина?

Услышав незнакомый голос, Эсма вздрогнула и повернулась. Перед ней стоял мужчина. Все в нем было каким-то скрытым, смазанным, неопределенным – возраст, внешность, одежда. Только в глазах таился жестокий блеск.

– Что вам надо? – вежливо спросила Эсма, не уловив смысл вопроса.

– Где твой муж? Я хочу с ним поговорить.

Женщина опустила руки и пристально посмотрела на собеседника. В ее душе зрела тревога.

– У меня нет мужа. Я вдова.

– Значит, ты торгуешь в его лавке, – удовлетворенно произнес мужчина и спросил: – Разве ты не знаешь, что нужно платить?

Эсма удивилась.

– Платить? Кому и за что?

– Хозяину.

Женщина затрепетала.

– Какому хозяину? У меня нет другого хозяина, кроме того, который на Небесах!

– Между небом и землей есть немало посредников, – усмехнулся незнакомец. – Тебе не нужно знать больше, чем ты узнала. Если откажешься давать деньги, твоей торговле придет конец.

– Сколько? – спросила Эсма, а услышав ответ, побледнела. – Слишком много, я не могу отдавать столько, мне надо кормить дочь!

– Ты что, надумала разбогатеть? – Мужчина разразился неприятным смехом. – Не получится. Посмотри вокруг и опомнись, женщина!

Эсма поняла, что он прав. Все, кто ее окружал, были бедны: те, кто прослыл веселым, и те, кого считали угрюмым, тот, кто был одинок, и тот, кто имел большую семью. Вероятно, они тоже платили дань невидимому «богу».

Она посмотрела на мужчину и обо всем догадалась. Это был вестник судьбы. Она забылась, думая, будто сумеет выплыть на поверхность. Ей не суждено стать ни свободной, ни счастливой.

– Завтра в это же время я приду за деньгами, – сказал незнакомец и ушел.

Весь день Эсма двигалась медленно, будто во сне, и соображала с трудом. Вечером, когда она вернулась домой, на нее снизошло озарение. Кто стал новым правителем преступников этого города? Кто возомнил себя вторым халифом? Кто мог обложить данью несчастных людей, которые пытались заработать себе на хлеб?!

Молодая женщина пришла к Зейнаб и рассказала о случившемся. Обе пригорюнились.

– Я тебе говорила: женщина не может жить одна и работать, как мужчина! – с легким упреком произнесла Зейнаб.

– Почему?

– Потому что у нас меньше ума.

Эсма стиснула зубы.

– У нас не меньше ума, просто наши чувства и мысли, как и наши лица, спрятаны под покрывалом.

– Ты – бедная женщина, а потому можешь не носить покрывала, тем более что у тебя нет мужа, который станет чинить запреты, – сказала Зейнаб.

– Ты права. Я уже привыкла жить в клетке.

На следующий день Эсма отправилась на базар с открытым лицом. Ей в самом деле нечего было терять. Молодой женщине казалось, что это последний день в ее жизни.

Она пошла на рынок другой, длинной дорогой, ведущей через кварталы, где жила знать. Небо переливалось лазурными красками, в воздухе витал аромат роз, над оградами домов вздымалась пышная зелень. Молодая женщина вспомнила времена, когда она жила в таком доме и по ночам к ней являлся Таир, чтобы они вместе отправились в сказку.

Теперь она не носила нарядов из тонкого, как паутинка, шелка, покрывал, сверкающих, точно роса в лучах яркого солнца. Эсма забыла о том, что можно быть счастливой, раскованной, свободной от насущных забот, способной передать любимому свои чувства и мысли так, как это нельзя сделать ни на одном языке мира.

Если мужчина, которого она некогда любила, возомнил себя Всемогущим, она не станет потворствовать его гордыне. Она не нуждается в другом боге, кроме того, которого она с детства считает прорицателем и защитником.

Когда появился вчерашний незнакомец, молодая женщина прямо и открыто посмотрела ему в глаза и произнесла, как во время молитвы:

– Свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха, и что Мухаммед – пророк Его.

Мужчина нахмурился.

– Что это значит? Сейчас не время намаза!

– Это значит, что я не признаю иного господина, чем Бог. Можешь передать своему хозяину, что я отказываюсь платить.

– Поостерегись, женщина! Я тебя предупреждал.

В лице Эсмы не было страха.

– Как зовут твоего господина? Таир?

Во взгляде незнакомца промелькнула растерянность. Или ей показалось?

– Тебе не нужно знать его имя, – небрежно произнес мужчина.

Когда он ушел, Эсма пригорюнилась. В этот день все валилось у нее из рук, она была подавлена и грустна. Люди подходили к ней, чтобы узнать, что случилось и чем она расстроена. Однако они не могли ей помочь.

Многие из тех, кто впервые увидел лицо молодой женщины, говорили ей, какая она красавица. То, что прежде могло вызвать у Эсмы тайный восторг, сейчас удостоилось лишь печальной улыбки.

На следующее утро она обнаружила лавку разгромленной. Многие изделия были испорчены, другие растащены. Молодая женщина не удивилась. Она вновь очутилась на пепелище. На пепелище своей жизни.

Эсма вернулась домой и остаток дня пролежала в постели. Молодая женщина решила, что не станет совершать сделки с собственной совестью и наступать на горло своей гордости.

В ту ночь она спала, крепко прижав к себе Джалилу, и, как ни странно, ей снились удивительно светлые сны. Снилась большая река, множество птиц, изгиб крыльев которых столь неповторим и изящен, блеск росы на траве и лазурное великолепие неба.

В какой-то миг Эсма подумала, что солнце светит слишком ярко, а зной пробирает до костей. Она открыла глаза. Воздух лизали языки пламени. Казалось, будто по комнате летают огненные лоскуты. Было трудно дышать, дым, напоминавший клубок серых змей, резал глаза.

Женщина вскочила и разбудила дочь.

– Джалила, поднимайся скорее! Пожар!

Эсма вихрем пронеслась по комнате, распахнула дверь, вытолкнула дочь во двор.

– Беги к Зейнаб! Скажи, что у нас несчастье!

Сама бросилась обратно, зная, что едва ли сможет вытащить много вещей. Нужно было спасать что-то одно. Эсма подбежала к охваченному огнем сундучку с книгами и сбила пламя. Потом схватила его и поволокла к выходу.

Она успела вовремя. Хищные языки взвивались повсюду; вскоре занялась крыша и дом превратился в раскаленную печь.

Очутившись на безопасном расстоянии, Эсма распахнула сундучок. Кое-где бумага успела покоробиться от огня, но в целом ее сокровища не пострадали. В одной из книг сохранилась засушенная роза. Больше ничего спасти не удалось.

Молодая женщина не знала, что стало причиной пожара. Возможно, она не до конца потушила очаг или ветер принес откуда-то искру.

Эсма и Джалила поселились у Зейнаб. Однако домик соседей был слишком мал, и водонос Меджид едва ли мог прокормить еще и соседку с маленькой дочкой.

Пришло время, когда в невидимую дверь постучала неумолимая гостья по имени нищета.