Текст книги "Украденное счастье. Цветок на камне"

Автор книги: Лора Бекитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

Глава 6
Ночь халифа

Несколько дней, проведенных вместе, сблизили Амаля и Эсму. После каждого намаза, который они совершали вдвоем, обоим казалось, что они все лучше и лучше понимают друг друга. Молодая женщина читала мальчику книги, учила его молитвам.

От назидательных историй переходили к веселым, и Амаль заливался радостным смехом. Он был ребенком, и его настроение менялось так же легко, как день сменяет ночь. А Эсма… Эсма как могла скрывала волнение и смертельную тревогу за судьбу Таира.

Однажды утром Амаль позвал ее в сад. Глаза мальчика сияли от радости и восторга. Эсма побежала, путаясь в одежде, в траве, в своих чувствах и мыслях. Над головой, в гуще деревьев, невыносимо громко пели птицы. Синева неба резала глаза. Аромат цветов был таким густым, каким он, наверное, бывает только в садах Аллаха.

На стене восседал Таир и улыбался возлюбленной и сыну. Хотя на его лице виднелись ссадины и синяки, а голова была перевязана, он буквально светился от счастья.

– Отец! – вскричал Амаль. – Ты победил!

– И я, и мы. Сейчас я тебе все расскажу. Эсма! – Он перевел взгляд на молодую женщину. – Я приду к тебе после вечерней молитвы. Жди! Мне очень многое нужно тебе поведать. И я наконец скажу тебе самое главное.

Когда Амаль покинул дом, Эсма вздохнула полной грудью. Сегодняшняя ночь должна стать особенной. Она отпустила служанку и Азима. Чтобы выпроводить из дома последнего, ей пришлось дать не одну клятву, и за них теперь наверняка придется держать ответ на Последнем суде. Эсма заверила слугу в том, что сегодня отец позволил ему отлучиться, что Тарик придет вечером и останется ночевать в доме дочери, – при этом она призвала в свидетели самого Аллаха. И все для того, чтобы возлечь с мужчиной, которого она полюбила вопреки воле всех живущих на этом свете!

Устранив нежеланных свидетелей, молодая женщина отправилась на рынок. Пора внять советам Гайды и завернуть свою любовь и желание в сотни радужных оболочек, задрапировать прекрасными тканями и украсить сверкающими драгоценными камнями. В эту ночь они с Таиром должны изведать все и вместе с тем не достичь пресыщения.

Эсма нашла искусную мастерицу, которая удалила с ее тела все волосы и расписала его хной – как перед свадьбой. Терпеливо ожидая, пока высохнут тонкие изящные линии, девушка думала о том, что оранжево-красные узоры, узоры цвета заката и страсти – бесчисленные запутанные дороги к ее сердцу, к ее сути, к ее естеству.

Разглядывая себя со всех сторон в зеркало, которое услужливо держала мастерица, Эсма говорила себе, что теперь каждый лоскуток ее тела переливается теплым сиянием.

Молодая женщина с удовольствием прошлась по базару, наслаждаясь его красками, звуками и запахами. Продавцы зазывали покупателей в свои лавки, стучали молотки кузнецов и лудильщиков, пели бродячие певцы, нищие громко просили милостыню. Ревели ишаки, шипело мясо на вертелах. Сверкали украшения, переливались ткани. Пахло специями, фруктами, дымом, раскаленным железом и пылью.

Эсма накупила нарядов и украшений. Сегодня она встретит Таира во всей красе. Она будет стоять в испещренном тенями лунном свете прекрасная, как женщина из гарема самого халифа, она по-новому откроет ему заманчивый мир, мир соблазна, любви и страсти. Она поговорит с ним на языке движений и взглядов, она сделает его пленником чувств. Предстанет перед Таиром неожиданной, новой, цветком, полным манящего, сладкого аромата. В любовных объятиях воплотится торжество наслаждения, которое даровал смертным бессмертный Аллах.

В этот вечер воздух был теплым и душным, а ожидание горячило еще больше. Эсма вымыла волосы, добавив в воду розового масла, начернила ресницы и брови, выбелила лицо, накрасила губы. Завернулась в переливчатое красно-золотое покрывало.

Молодая женщина приготовила изысканное угощение: кебаб – кусочки баранины, зажаренные на шампурах, баклажаны, начиненные рисом и мясом, напиток из виноградного сока с мускусом и розовой водой, разжигающий любовную страсть.

Эсма ждала Таира возле стены, а когда он появился, сделала знак войти в дом через дверь. Он послушался и теперь стоял на пороге; в новой одежде, красивый и сильный, он улыбался ей, и его зеленые глаза горели вожделением и любовью.

Молодая женщина провела его в дом.

– Сегодня мы одни, – сказала она. – Время от заката до рассвета принадлежит нам.

Таир протянул к ней руки.

– Как ты прекрасна! Ты была хороша всегда, но сегодня…

Эсма приложила палец к губам.

– После. Ты прав: нынешняя ночь – особенная. Однако сначала нужно поесть. Я приготовила вкусные блюда. Надеюсь, тебе понравится.

Они сидели друг против друга на ковре, наслаждаясь пиршеством. Улыбки, взгляды, будто случайное соприкосновение пальцев – все было частью любовной игры.

– Эти раны… – с тревогой проговорила Эсма, глядя на ссадины на его лице.

Таир озорно улыбнулся.

– Ты вылечишь их своими поцелуями!

Когда они закончили есть, он сказал:

– Эсма! Моя дорогая, бесценная, единственная, прекрасная Эсма! Позволь преподнести тебе подарок.

И положил на ковер жемчужное ожерелье, точно такое, какое Тарик подарил дочери много лет назад.

Цвет чудесных жемчужин напоминал цвет облаков и луны. Однако Эсма смотрела с растерянностью и испугом.

– Я его купил, – заверил Таир, – можешь не сомневаться. Купил для того, чтобы вернуть свой долг, а еще попросить тебя стать моей женой.

Ничто не могло доставить ей большей радости, чем эти слова. Молодая женщина опустила ресницы.

– Какой прекрасный подарок! – прошептала она, гладя жемчужины. Потом подняла глаза и просто ответила: – Я согласна, Таир.

Он вскочил, подхватил ее на руки и понес в спальню.

– Как я соскучился по тебе! По твоей постели… По твоей чистой, прохладной и мягкой постели!

Искусно накрашенное лицо Эсмы выглядело безупречным, как у богини, но глаза были человеческими, живыми. В них отражались неистовое ликование и неприкрытая любовная тоска.

В эту ночь они будто впервые открыли и познали друг друга. Губы Таира повторяли путь узоров на теле Эсмы. Волосы молодой женщины струились, как дождевой поток, и захлестывали его лицо. Ее чувства вспыхнули, словно россыпь звезд в полуночном небе. Дрожь безудержного желания пробирала все тело, и наслаждение растекалось по нему горячим медом.

Она понимала, что значит жить жизнью чужих людей, читая книги, но не ведала, что ее собственное существование может стать столь же увлекательным и прекрасным. Границы между иллюзией и реальностью, душой и телом стерлись, будто их никогда не было. Она словно вырвалась из потаенных глубин и воспарила над землей.

Таир обладал ею много раз, и всякий раз это происходило по-новому. Эсма отдала всю себя, растворилась в любви. Полная благодарности и счастья, она прошептала, нежась в его объятиях:

– Мой халиф!

– Да, – сказал Таир, – теперь я халиф.

Эсма звонко рассмеялась, уверенная в том, что его превратила в «халифа» ее любовь. Однако он имел в виду нечто другое.

– Ты не поверишь: я убил Юсуфа, и его люди избрали меня своим повелителем. Вдобавок Джабир, который тоже погиб, завещал мне править его людьми. Я объединю обе территории; весь Багдад, ночной Багдад, по которому мы некогда гуляли, будет принадлежать мне!

Сердце Эсмы тревожно забилось.

– Ты не рада? – спросил Таир, глядя ей в лицо.

– А как же наша свадьба? – невпопад произнесла молодая женщина.

Он облегченно вздохнул.

– Одно не мешает другому. У нас будет самая великолепная, веселая и шумная свадьба, которую видели подданные Юсуфа и Джабира, мои подданные!

Эсма свела вместе брови.

– Причем тут эти люди? Ты договорился с муллой?

– С муллой? Эсма… – Таир помедлил. – Зачем нам мулла? Такие, как я, не живут по законам общества. Если я объявлю своим людям, что ты моя жена, они станут преклоняться перед тобой!

– Я не хочу, чтобы передо мной преклонялись. Какая радость править несчастными, нищими, заблудшими?

– Я смогу им помочь. Я не буду таким, как Юсуф, – неловко произнес Таир.

– Чем ты им поможешь? Запретишь попрошайничать, совершать преступления? Накормишь голодных? Как ты можешь радоваться тому, что лишил человека жизни!

Таир вскочил. Его глаза метали молнии.

– Так это же был Юсуф! Тебе легко говорить, ты выросла в богатой семье, тебе не приходилось голодать, тебя не били, над тобой не издевались! Что ты, изнеженная, избалованная женщина, понимаешь в этом?!

– Нет, – прошептала Эсма, – у меня было не все. Самого главного я не получила и поныне. А твой сын? – добавила она. – Думаешь, он будет счастлив?

– Я сделаю его счастливым.

– У тебя странное представление о счастье.

– Ты не можешь понять, что означает для меня подняться на такую вершину! Для меня, с детства лишенного всего. Кем я смогу быть среди таких, как твой отец? Бедняком, изгоем, ишаком, вечно таскающим тяжести и смотрящим только под ноги?

Горечь, скопившаяся в сердце Таира, была готова выплеснуться, как вода из переполненной чаши, вспыхнуть, будто огонь пропитанного маслом факела. Однако страх потерять свою мечту, потерять тогда, когда, казалось, выиграны все битвы, преодолены все препятствия, пройдены все мосты, заставил его прошептать:

– Чего ты хочешь, Эсма?

«Чтобы мы уехали в Басру. Чтобы ты забыл о прошлом, навсегда бросил прежнюю жизнь. Чтобы нас поженил мулла. Чтобы мы ели, пили, спали, молились, любовались солнцем, луной и звездами вместе – до конца жизни. Чтобы у нас родились дети», – хотела сказать молодая женщина, но сдержалась.

Таир наверняка ответит, что она пытается посадить его в клетку, заточить в тюрьму. Подчинить своим желаниям.

Эсма провела рукой меж влажных бедер. Соки любви и жизни, рожденные этой ночью; их было так много, что, казалось, они могли напоить пустыню. Но ее сердце внезапно покрылось сухой и твердой коркой.

– Я хочу, – сказала Эсма, – чтобы ты ушел и никогда больше не появлялся в моей жизни. Уходи в свой мир и не возвращайся обратно.

– Что ты говоришь?! – в смятении воскликнул Таир. – Зачем разделять наши миры? «Наш» мир – это наша любовь!

Он выглядел растерянным, обиженным, потрясенным. Молодая женщина видела: он искренне надеялся, что она разделит его радость, его торжество. Но Эсма не могла переступить через себя.

– Я говорю правду. Мы слишком разные и никогда не поймем друг друга.

Таир встал с постели и натянул одежду. Его движения были порывистыми и резкими, в них таились досада и злоба. В его взгляде читалось: «Я был готов принять тебя такой, какая ты есть. А ты не смогла сделать то же самое».

– Если я уйду сейчас, больше мы и впрямь не увидимся! У меня тоже есть гордость!

– Какая гордость может быть у вора?

Он ушел, не оглянувшись и не ответив ей, растворился в призрачном лунном свете, исчез во мраке своей жизни.

Ее мир треснул, как яичная скорлупа. Все надежды оказались разбитыми.

Эсма долго не могла сомкнуть глаз и лишь под утро забылась сном. Проснувшись на рассвете, она увидела на мокрой от слез подушке алую розу. Молодая женщина не видела и не слышала, как Таир вернулся и положил рядом с ней сорванный в саду цветок. Эсма вновь разрыдалась. Она оплакивала свою любовь. В каждом саду, саду любви, живет змея; рано или поздно она вползает в сердце и выпускает ядовитое жало.

Таир сдержал слово и больше не пришел. Месяц спустя Эсма поняла, что у нее будет ребенок.

Глава 7
Джалила

Розу, которую оставил Таир, молодая женщина засушила меж страниц одной из любимых книг. Целых три прощальных подарка. Вторым было жемчужное ожерелье, которое она надела на шею. А самым главным – ребенок, который рос в ее теле.

Первым желанием Эсмы было найти Таира и сообщить ему о своей беременности, но, подумав, молодая женщина остановила себя. Он не желал, чтобы она стала ему настоящей женой, ему не были нужны рожденные ею дети. Он выбрал свой мир, мир мрака и зла, в котором она не желала жить.

Эсма ломала голову над тем, как сообщить отцу, что она ждет ребенка, как заставить его принять на себя еще один непосильный груз. Она представила, как согнутся плечи Тарика, поникнет его голова. Она могла рассказать о своей беременности сестре или Уарде и постараться заручиться их поддержкой, но это ничего не меняло. В конце концов Эсма решила подождать сколько можно, а пока попытаться жить так, как жила раньше.

Она по-прежнему встречалась с сестрой. Хатем все-таки взял себе вторую жену. Гайда, мужественно пережившая свадьбу, рассказывала Эсме о том, что учит шестнадцатилетнюю девочку по имени Амина готовить любимые блюда теперь уже их общего мужа.

Тем временем в Багдаде произошло то, чего так боялся Тарик, о чем придворные халифа распускали упорные слухи. Сорокалетнему Харун аль-Рашиду окончательно надоело существовать под «отеческой» опекой визиря, Яхьи Бармекида. Его сыну Джафару, до недавнего времени близкому другу и фавориту халифа, отрубили голову [9], которую, к ужасу правоверных, выставили на «среднем» мосту Багдада, а обе половины туловища поместили на двух других мостах. Многие отказы вались поверить, что это дело рук слуг повелителя правоверных, а не каких-нибудь разбойников.

Между тем стража окружила жилища Бармекидов и арестовала их. Все доверенные лица некогда могущественного семейства были схвачены, сосланы или убиты, а их имущество конфисковано в казну. Визирь Яхья Бармекид и его старший сын Фадл умерли в тюрьме. Среди людей, смещенных со своих постов, оказались верховный кади Багдада, бывший муж Эсмы Рахман ар-Раби и, к большому несчастью, судья Рашид ал-Джибал, у которого служил Тарик. Первый был арестован, второй поплатился должностью, третий – местом.

Хотя самому Тарику не грозили ни арест, ни конфискация, ни ссылка, он решил не рисковать. Отец Эсмы собрался вернуться в Басру, город, который покинул много лет назад. Муж Гайды, Хатем, сын Рашида ал-Джабира, также уволенный со службы, принял решение последовать за тестем.

Тарику пришлось заговорить об Эсме, и Хатем пришел в ярость. Дерзкая девчонка, неверная жена, чудом избежавшая казни, отступница, на которой никто никогда не женится! Неужели придется взять ее с собой?!

Тарик был непреклонен: он ни за что не бросит свою дочь на произвол судьбы. Надо было что-то решать. Хотя и он, и Хатем лишились места, многолетние связи были еще сильны. Сын Рашида ал-Джабира обратился за помощью к приятелю, молодому кади. Когда Хатем сообщил тестю о том, что удалось придумать, Тарик горестно покачал головой. Не такой судьбы он желал своей дочери! Однако стоило признать: при ее положении Эсма будет устроена наилучшим образом. Он поблагодарил Хатема и отправился к дочери, содрогаясь при мысли о том, что вскоре они навсегда расстанутся.

Эсма сидела в саду, закутавшись в покрывало, и любовалась нежными цветами сирени, которые начали осыпаться и поблекли, но еще сладко пахли. Ее лицо было полно тихой и кроткой печали. Тарик сел рядом с дочерью и взял ее тонкие пальцы в свою руку.

– Ты слышала о том, что произошло?

Она вздохнула.

– Да, отец.

– Мы должны быть мужественными, чтобы пережить случившееся. Такова жизнь: сегодня ты на вершине, а завтра – внизу. Нынче твои пальцы перебирают драгоценные камни, а спустя день под ними пыль, песок и зола.

– Главное, что мы остались живы.

– Да. И все же мы должны уехать. Мало ли что еще придет в голову халифу! – осторожно промолвил Тарик.

– Уехать? Куда?

– В Басру. Эсма, – у Тарика пересохло в горле, – к сожалению, мы не сможем взять тебя с собой.

Молодая женщина вздрогнула.

– Понимаю, отец, – прошептала она, и ее глаза заискрились от слез.

– Ты должна выйти замуж, – сказал Тарик.

Эсма едва не упала со скамьи.

– Замуж?!

– Хатем все устроил, – быстро проговорил отец, не глядя в глаза дочери. – Один человек был посажен в тюрьму за долги. Он не преступник, просто… ему не повезло. Мы предложили ему свободу и деньги в обмен на то… – Тарик замялся, и Эсма закончила:

–.. чтобы он женился на мне.

– Да. – Видя, что дочь не возмущается и не возражает, Тарик продолжил: – Он молод и довольно привлекателен. Я думаю, со временем он пойдет в гору. У него есть лавка и собственный дом. Он не был женат, у него еще нет детей. Его родители умерли, стало быть, у тебя не будет свекрови, которая могла бы тобой помыкать.

– Как его зовут? – осведомилась Эсма.

– Мурад.

– Он знает, что совсем недавно у меня был мужчина? Что ему вообще обо мне известно? – допытывалась молодая женщина.

Эсма хорошо помнила, какое исключительное внимание уделяется в Коране точному установлению отцовства. Этим вызваны тщательно разработанные правила о сроках, до истечения которых вдовам или разведенным запрещается вступать в новый брак, ибо «нельзя скрывать то, что сотворил Аллах в их утробах».

– Мы сказали, что несколько лет назад ты была отвергнута мужем по ложному обвинению. Хатем не знает, что у тебя был любовник, а мне пришлось пойти на обман, – ответил Тарик и спросил: – Кстати, где этот мужчина?

– Мы расстались.

Эсма произнесла это как само собой разумеющееся, и Тарик кивнул.

– Ты согласна? – спросил он.

– Это порядочный и надежный человек?

– Вполне. Он сможет о тебе позаботиться.

Тарик был доволен тем, что дочь не впала в истерику, а восприняла новость рассудительно и серьезно. Не подчиняясь эмоциям, как это сделала бы любая другая женщина, а с деловитостью, присущей мужчине.

Эсма встала. Полная внутреннего напряжения, удивительно прямая, она напоминала язык пламени.

– Я согласна, отец.

Тарик облегченно вздохнул.

– Я договорюсь с муллой. Пышной свадьбы не будет, ты понимаешь почему. Я сообщу тебе день и заеду за тобой.

– Этот человек, Мурад, не зайдет меня повидать?

– Думаю, это ни к чему. Вы встретитесь во время церемонии.

– Он не хочет меня увидеть? Поговорить со мной?

Тарик ответил удивленным взглядом, и Эсма усмехнулась.

Конечно, ведь Мураду попросту навязали этот брак, навязали жену, у него не было выбора. А если он станет за это мстить? Будет плохо относиться к ней?

Отец, словно прочитав ее мысли, ответил:

– Ему льстит, что он женится на женщине из высшего круга, а не из того, к которому он принадлежит. Кроме того, я дам за тобой неплохое приданое. – И добавил: – Тебе придется переехать к Мураду. Этот дом слишком дорог. После моего отъезда за него некому будет платить.

Эсма кивнула.

– Я смогу перевезти свои вещи в дом мужа?

– Конечно.

Помедлив, молодая женщина спросила:

– Отец, вы говорили ему о том, что муж отверг меня, потому что я не могу иметь детей?

– Разумеется, нет. Думаю, у тебя еще будут дети, Эсма.

Следующие дни прошли в горестном ожидании. Эсма собрала необходимые вещи. Она не знала, какой у Мурада дом, но подозревала, что с большей частью обстановки ей придется расстаться. При мысли о том, что она останется в Багдаде совсем одна, если не считать чужого человека, который скоро будет называться ее мужем, у Эсмы сжималось сердце.

Накануне свадьбы к ней зашли мать и Гайда. Других гостей на торжестве не ожидалось, и молодая женщина была этому рада. Они вместе поплакали над грядущей разлукой. Уарда и сестра просили у нее прощения, и Эсма ответила, что они ни в чем не виноваты.

В день свадьбы Эсма надела расшитое золотом синее платье и опустила на лицо покрывало. Она постаралась хотя бы немного украсить себя, дабы не разочаровывать жениха, ни разу не видевшего ее в лицо. Вскоре явился Тарик, который повел дочь в мечеть. Мурад ибн Махди прибыл вовремя. Он выглядел слишком угрюмым для сочетающегося браком мужчины. Впрочем, неудивительно, что эта свадьба не доставляла ему радости.

Эсма не слушала слова муллы; молодой женщине казалось, что они предназначены не ей, но на вопрос, согласна ли она стать женой стоящего рядом мужчины, громко и четко ответила:

– Да.

Мурад тоже не возражал против того, чтобы взять ее в жены. Он вел себя безразлично и вяло; казалось, его совершенно не волновало то, что происходило в его жизни. Он не вручил невесте традиционного подарка и почти не смотрел в ее сторону.

Поскольку здесь не было других мужчин, кроме муллы, отца и человека, только что названного ее мужем, Эсма подняла покрывало. Мурад уставился на нее. Похоже, он не был разочарован, даже наоборот. В его темных глазах впервые мелькнул интерес. Молодая женщина подумала о том, что грядущей ночью придется лечь с ним в постель, и ей стало не по себе.

После церемонии Тарик и женщины отправились в дом Мурада, который располагался на узкой улочке, в квартале, где жили ремесленники. Войдя в крошечный дворик, Эсма сразу поняла, что ей придется проститься с прежней жизнью. Она не увидела цветов и вообще какой-нибудь зелени. Дом был одноэтажным, приземистым; чтобы войти в него, ей пришлось наклонить голову. Обстановка внутри немногим отличалась от того, что Эсма некогда видела в хижине Таира. Конечно, дом Мурада казался более просторным, повсюду валялись инструменты, но в целом это было жилище бедняка. Молодая женщина подумала о том, как нелепо здесь будут смотреться ее обитый шелком диван, пушистый и нежный, как мох, персидский ковер, резной сундук с одеждой и другой, поменьше, палисандрового дерева, в котором хранились книги.

Забыв о присутствии Мурада, Гайда откинула покрывало. На ее лице был написан ужас.

– Как ты будешь здесь жить?! – шепнула она сестре.

Эсма повернулась к ней и постаралась улыбнуться.

– Я справлюсь.

Тарик топтался на месте, не зная, что делать. Он понимал, что бросает дочь на произвол судьбы, отдает ее в руки незнакомого человека, что этот брак устроен совсем не так, как подобало, но он не видел иного выхода. Ему нужно было позаботиться о других членах своей семьи.

– Когда вы уезжаете, отец? – пересилив себя, спокойно спросила Эсма.

– Завтра на рассвете. Все уже готово, – ответил Тарик, пряча глаза, и добавил: – Сегодня твои вещи перевезут в этот дом.

Эсма кивнула. Она изо всех сил сдерживала свои чувства.

Уарда не вынесла напряжения и заплакала.

– Если тебе будет плохо, дай нам знать! Пошли кого-нибудь в Басру или напиши, – прошептала она.

– Конечно, – ответила Эсма, хотя знала, что никогда этого не сделает.

Когда отец, мать и сестра ушли, ей захотелось кричать от отчаяния, но она мысленно заперла свою душу и рот на замок.

– Мне надо в лавку, – пробормотал Мурад. – Я вернусь вечером.

Ничего не ответив, молодая женщина кивнула. Когда Мурад закрыл за собой калитку, она вздохнула с облегчением. Теперь у нее было время немного освоиться и подумать. Совсем недавно жизнь была окутана опьяняющей тайной, в ней жили радужные мечты. Теперь ее существование будет серым и голым, как мертвое дерево.

Вскоре привезли вещи. Эсма надеялась, что привычные предметы немного оживят обстановку дома, но они смотрелись неестественно и сиротливо. В доме не было еды, а Мурад не оставил ей денег. Однако у Эсмы имелся собственный мешочек с дирхемами, который подарил ей отец. Она вынула несколько монет и отправилась на рынок.

Когда Эсма выходила из калитки, ее окликнула какая-то женщина.

– Ты кто такая?

Эсма обернулась и уставилась на темную фигуру. Незнакомка подняла покрывало, и Эсма сделала то же самое. Женщина была чуть старше Эсмы, ее загорелое лицо выглядело осунувшимся, черные глаза смотрели требовательно и дерзко.

– Теперь я здесь живу.

– Кто ты? – повторила женщина.

– Жена Мурада.

Женщина в изумлении отшатнулась.

– Жена Мурада?! Я слышала, что он угодил в тюрьму за долги. Значит, его отпустили? И он успел привезти в дом жену?! Прежде не замечала за ним такой прыткости!

Она бесцеремонно и проницательно разглядывала Эсму, и та забеспокоилась. Что, если незнакомка догадается о ее беременности? Она наверняка замужем, имеет детей. Опытные женщины узнают правду о состоянии соседок и подруг прежде, чем те сами догадаются об этом!

– Как тебя зовут? – спросила Эсма, пытаясь настроиться на дружеский лад.

– Зейнаб. Я твоя соседка. Мой муж водонос. У нас пятеро детей. – Она склонила голову набок. – На тебе красивое платье и украшения. Как ты сюда попала?!

– На мне красивый наряд, потому что сегодня я вышла замуж, – сказала Эсма, не желая отвечать на вопрос.

Зейнаб покачала головой.

– И муж оставил тебя одну?

– Он пошел в лавку.

– Ах да! – Зейнаб кивнула. – Он же был в тюрьме. Нельзя надолго бросать торговлю! – И спросила: – Куда ты собралась?

– В доме нет еды. Мне надо на рынок. Не знаешь, как туда пройти?

– Пойдем, я покажу. Я тоже иду за покупками.

По дороге Зейнаб несколько раз пыталась завести разговор о ее замужестве, но Эсма всякий раз уклонялась от ответа.

Улочка была узкой и кривой, как жизненный путь неудачника. Приземистые глиняные дома стояли, сросшись стенами; из-под ног вздымались облачка белесой пыли.

Всюду работали люди, находившиеся в вечном плену своего ремесла. Мелькали рваные, порой грязные халаты, стучали молотки, слышалась ругань.

Женщины полюбовались на прекрасные ковры в лавке одного из мастеров и пошли дальше. Эсма купила рис, мясо, муку, молоко, овощи, специи, фрукты, привычно выбирая самое лучшее. Зейнаб смотрела на нее с удивлением.

– Откуда у тебя столько денег? В доме Мурада не найти лишнего дирхема!

– Эти деньги дал мне отец.

Зейнаб покачала головой.

– Не удивлюсь, если они скоро закончатся.

– Я должна приготовить для мужа хороший ужин, – сказала Эсма.

Вернувшись домой, она переоделась и принялась за стряпню. Молодая женщина приготовила вкусный ужин, навела в доме порядок и присела в ожидании мужа.

Мурад вернулся под вечер. Недоверчиво потянул носом и остался доволен. Однако, похоже, ему не нравился вид жены – красиво причесанной, нарядной, с безупречно отполированными ногтями и нежными ручками. Не нравились ее сафьяновые туфли и дорогие украшения.

– Если ты будешь так одеваться, надо мной станут смеяться соседи, – пробормотал он, поедая горячий рассыпчатый плов.

– Почему? – удивилась сидевшая рядом Эсма. Таир, выросший в нищете, всегда восхищался ее внешним видом.

– Потому что женщины в нашем квартале одеваются по-другому. Я не хочу, чтобы соседи думали, что я женился на той, что выше меня по происхождению.

Эсма непонимающе пожала плечами, ведь Тарик говорил, будто Мурад гордится тем, что берет в жены женщину из богатой семьи!

– Твой отец сказал, что у тебя много книг, – продолжил мужчина. – Я не хочу, чтобы ты их читала. Ты не мулла. Женщина не должна знать грамоту, это лишнее. Если я увижу в твоих руках книгу, отберу и сожгу.

Эсма вздрогнула. Таир, который не умел ни читать, ни писать, с удовольствием слушал ее рассуждения о прочитанном.

– Хорошо, я не буду, – сказала молодая женщина, а после тайком заперла сундучок с книгами на ключ.

Эсма вымыла посуду и навела в доме порядок. Пришла пора устраиваться на ночлег. Молодая женщина привыкла спать на любимом диване с гнутыми ножками и шелковой обивкой, но постель Мурада была устроена на неопрятной кошме.

Он угрюмо возился в углу. Эсма разделась, оставшись в одной тонкой рубашке. Пытаясь унять дрожь, она обняла себя за плечи.

– Ложись! – отрывисто произнес муж.

К счастью, все произошло очень быстро. Скатившись с нее, Мурад пробормотал какие-то слова. Возможно, это были слова благодарности.

Отвернувшись от мужа, Эсма вспоминала долгие любовные игры с Таиром, его обжигающие прикосновения, и в душе молодой женщины поднялось отчаяние. Как не похожа ее теперешняя жизнь на то, что было прежде! Но она должна вытерпеть все это – ради своего сына или дочери.

Эсма старалась пробудить в себе добрые чувства к Мураду. В конце концов, теперь она замужем за честным человеком, и он не виноват в том, что ему навязали этот брак. Ему пришлось жениться на той, которая уже потеряла девственность; более того, она собирается его обмануть, подсунуть ему ребенка, которого ждет от другого мужчины.

На рассвете Эсма проснулась от того, что чьи-то руки задрали ее рубашку до талии. Не говоря ни слова, Мурад лег на жену и исполнил супружеский долг. Эсма покорно лежала, стараясь думать о посторонних вещах. Вскоре Мурад поднялся и принялся одеваться. Ему надо было идти в лавку.

После ухода мужа молодая женщина занялась хозяйством, а потом открыла сундучок, вынула книгу и погрузилась в чтение. Она вовсе не собиралась отказываться от любимых занятий в угоду Мураду.

Так началась новая жизнь. Постепенно Эсма подружилась с Зейнаб и рассказала женщине правду о своем замужестве. Молодая женщина поведала, что ее оговорила старшая жена первого мужа, и оттого она, Эсма, долгое время не могла вступить в новый брак. В конце концов все устроил ее отец, который служил писцом у кади. Разумеется, о Таире и беременности не было сказано ни слова.

Зейнаб махнула рукой.

– Не переживай! И не вини себя. Мурад – не великий подарок. Он себе на уме; вечно ходит нелюдимый и хмурый. К тому же он совсем не умеет зарабатывать деньги.

И это была правда. Они почти не разговаривали, и Эсма ломала голову над тем, почему она и Таир могли болтать без умолку. У них всегда находились общие темы для разговора, хотя его происхождение можно было считать куда более низким, чем происхождение Мурада.

Эсма совсем не разбиралась в торговле, но ей стоило всего лишь раз побывать в лавке мужа, чтобы понять, почему его изделия не продаются. Мурад не умел завлекать и зазывать покупателей, к тому же его лавка была расположена в самом неудобном месте – при выходе с рынка. Люди, не чаявшие унести ноги с базара, нагруженные покупками, ошалевшие от суеты, раздосадованные хитростью торговцев, не желали останавливаться возле его товара.

Эсма пыталась поговорить об этом с мужем, но он не хотел слушать. Торговля не женское дело; жена не должна воображать себя слишком умной и совать нос куда не следует.

Спустя месяц после замужества молодая женщина объявила мужу о том, что она ждет ребенка. Вместо того чтобы обрадоваться, Мурад нахмурился.

– Так быстро?

Эсма пожала плечами и спокойно произнесла:

– Да.

Мурад помолчал, и молодой женщине почудилось, что в его мрачном взгляде мелькнуло подозрение.

– Тогда пусть родится мальчик, чтобы помогал мне в лавке, – буркнул он.

Эсма ничего не ответила. Она мечтала о дочери, которая принадлежала бы только ей и всегда находилась рядом. Она бы назвала ее так, как звали ее родную мать: Джалила.

Сообщив мужу и соседке о том, что она беременна, Эсма почувствовала себя намного увереннее. Зейнаб, родившая пятерых детей, надавала ей кучу как полезных, так и бесполезных советов. Молодая женщина начала готовить детское приданое. Поскольку муж не желал, чтобы она одевалась красиво и ярко, Эсма распорола и раскроила свои наряды и принялась шить платья для девочки, маленькой принцессы, тайно зачатого, желанного ребенка.

Между тем деньги быстро подошли к концу. Мурад забрал у жены мешочек с дирхемами, который дал ей отец, но и они утекли в одно мгновение, как песок между пальцев. Пришел черед ее украшений. Молодая женщина безропотно отдала мужу все, кроме жемчужного ожерелья, подаренного Таиром, которое спрятала в сундучке с книгами.