Текст книги "Под небом Финского залива"

Автор книги: Лира Ерошевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Да нет. Но понимаешь, пока тебя не было, у нас с ним все нормально было, а сейчас какие-то натянутые отношения... Я, конечно, стараюсь все сгладить, но иногда он как-то замыкается.

Не надо мне было приезжать,– сказала Света, но сама почувствовала, как неискренне прозвучали ее слова.

Ну да, скукота-то какая была бы.

Нашли бы здесь объект для внимания, каждый – свой. И чего это вас на одной заклинило – с Сергеем она чувствовала себя свободнее.

А что, тебе плохо?

Да мне как раз неплохо, я люблю компанию, а вам, наверное, плохо,предположила Света.

И нам нормально. Любви без ревности не бывает.

Ага, так это ты про любовь-то говоришь, а не Генка,– поймала она Сережу на слове.

Танец кончился. Следующий танец объявили дамским. Оба стояли, ждали, кого из них Света пригласит. "Кого ни пригласи – другому неприятно",подумала Светлана.

Ребята,– сказала она,– обижайтесь – не обижайтесь, но никого из вас приглашать не буду, я хочу пригласить одного товарища. Вы мне разрешите?

Пожалуйста,– обрадовался Сережа, и даже Гена, стоявший в напряжении, кивнул головой.

Света заметила, что на танцплощадку заглянул дежуривший сегодня по санаторию главврач – ее лечащий доктор, зашел, наверное, на минутку, чтобы убедиться, что здесь все в порядке, но Света как раз его и подловила:

Леонид Васильевич, не откажите даме в танце.

Светланочка, как можно, конечно, конечно, пойдемте. Как отдыхается? спросил Леонид Васильевич.

Как видите: набираю положительные эмоции.

Вот и хорошо. Чего ко мне не заглядываете?

Так ведь еще не прошла неделя.

Ну заглядывайте в следующее мое дежурство. Чувствуете себя неплохо?

Прекрасно, Леонид Васильевич. Никаких жалоб.

Ну тогда считайте, что состоялся у вас визит к лечащему врачу. Следующую встречу назначим через неделю.

Хорошо бы ее опять на танцах провести.

Ох, Светлана, уж так вам ко мне зайти не хочется?

А мне с вами больше танцевать нравится.

Куда вас проводить, Светланочка? – спросил Леонид Васильевич, потому что танец закончился.

Нет уж, я вас пригласила – я вас и провожать буду,– она довела его до входа на танцплощадку, поблагодарила за танец.

Вам, Светланочка, спасибо,– сказал Леонид Васильевич.– А то в этой суете забудешь, что на свете есть красивые женщины. Танцплощадку проверил, надо в кинозал заглянуть.

Света опять подошла к своим друзьям.

– Пока ты со своим доктором танцевала,– сказал Сережа,– Гену такая девочка пригласила из той же компании, что он не устоял.

Гена молчал, даже не улыбнулся. Вроде бы и не слышал Сережу.

А тебе, небось, обидно, что не тебя пригласила? А, Сереж? – подколола Света.

Если мне и обидно, то лишь по той причине, что ты меня не пригласила, – Сергей сделал ударение на местоимении "ты".

Оба перебьетесь, мне надо было с лечащим врачом переговорить, теперь у меня визит к нему перенесен на конец следующей недели,– она нарочито подчеркнула слово: оба, чтобы никого не выделить и не обидеть.

Заиграли вальс, опять же из далекого прошлого.

Я совсем не умею кружиться,– сказала Света.

И я тоже,– улыбнулся Гена.

Давай научу,– предложил Сережа.

Нет, Сережа, не хочу позориться. А потом тебе все ноги отдавлю, а ты еще что-нибудь такое подумаешь. Пригласи ту девочку, которая тебя приглашала. Хотя бы отдай визит вежливости.

Чтобы она тоже что-нибудь такое подумала? Давайте лучше просто постоим, понаблюдаем за танцующими.

А зря так делают,– заметила Света,– одновременно и кино, и танцы. Если бы не кино, здесь гораздо больше было бы желающих потанцевать.

Так нам же просторнее,– сказал Сережа.

Нам-то просторнее, но девочки вон скучают без кавалеров.

А они пусть на свои танцы ходят, на молодежные, а эти не для них, а для отдыхающих.

А тебе уж и жалко. А вообще непонятно, санаторий

Министерства обороны, а отдыхают в основном женщины.

– Это военнослужащие так своих жен любят – отправляют их отдыхать, а самим не до отдыха,– объяснил Сережа.

– А мне кажется: не очень-то они их отпускают в санатории. Здесь большей частью простые служащие, свободные, как я, женщины, которые не находятся под прессом мужа, решающего, отпустить свою жену в санаторий или нет. А вместе они тоже почему-то не любят ездить.

А какой интерес? – спросил Сережа.– Ясное дело.

Циник ты, оказывается, Сережка, а я и не знала, – поддразнила его Света.

Не видела ты циников,– Сережа слегка обиделся.

А зачем мне их видеть? Я от них подальше стараюсь держаться. Ладно, не обижайся, Сергей, я пошутила.

Вальс кончился, наступила длительная пауза.

– Может, погуляем немного? – спросила Света.– По-моему, танцы заканчиваются. Да, смотрите, уже и расходятся все потихоньку.

Повернулись, вышли из огороженного пространства, музыка все не играла, что-то заело. Они прогулялись вдоль шоссе, которое сегодня было совсем пустынно. А потом Света вдруг вспомнила:

Ой, ребята, давайте на кефир сходим, а то мы все время забываем о нем. Как раз половина одиннадцатого.

О, правильно, пойдемте, надо бы каждый день ходить, полезно пить на ночь, но не получается у нас,– посетовал Сережа.

Они пошли в столовую и в первый раз выпили по стакану кефира; кефир был свежий, не кислый. Желающих покефирничать было очень мало. После кефира посидели немного на скамеечке, обсудили преимущества отдыха в санатории перед отдыхом дома или даже на даче и разошлись по палатам.

ДЕНЬ ПЯТЫЙ

После обеда, когда они все трое собрались и расселись на скамеечке, которая служила им местом для встреч, Сергей сказал:

Продолжаем приобщаться к цивилизации. Мы с Геной приглашаем тебя сегодня в ресторан, тем более погода портиться начала, под дождем гулять не большое удовольствие, да и утром нагулялись.

А здесь и ресторан есть? – спросила Света.

Да так, не бог весть какой, при гостинице, не думаю, что экзотика. Ну, посмотрим. Посидим, выпьем малость, а то совсем трезвенниками стали. Толя каждый день в пивбар ходит и в ресторан уже выбирался, а мы и на кефир не ходим.

Плакал наш ужин. У меня сегодня любимые блинчики с мясом заказаны, но чем не пожертвуешь ради хорошей компании.

Ну уж об ужине не плачь, говорят, там неплохо готовят. Голодной не оставим, будь покойна. Шампанское закажем. Любишь шампанское?

Да я совсем непьющая. Правда, Сережа, это мой самый большой недостаток. Что делать, не научилась в молодости, а теперь уже поздно этому учиться.

Ну немного-то... Для настроения? – спросил Гена.

Настроение у меня в хорошей компании и без спиртного отличное. А чуть выпью – спать хочется, весь интерес к веселью пропадает. Вот такое обратное действие оно на меня чаще всего оказывает.

И вина не пьешь?

Разве немного чего-нибудь слабенького и сладенького. Главное ведь не в горячительных напитках – в ресторан люди ходят, чтобы в интересной компании, в культурной обстановке, как говорится, пообщаться, послушать музыку, потанцевать.

Это вопрос спорный – кто для чего. Ну ладно, все! Договорились! Встречаемся в шесть часов здесь же,– уточнил Сережа.

Договорились. Подождете, если вовремя не соберусь.

Да какие там сборы, это же тебе не 'Метрополь". Ты и так всегда прекрасно выглядишь,– сказал Сережа.

– Ладно... Привет...– Света подняла руку в знак прощания, пошла.

Сережа с Геной остались сидеть на лавочке, они редко соблюдали санаторный час, то опаздывали, то совсем не ходили – как вздумается.

Света поднялась на свой этаж. За дежурным столиком медсестры сидела Ася, с которой Света подружилась еще в первый день своего пребывания в санатории.

– Видела, видела твоих кавалеров,– улыбнулась Ася.– А то весь санаторий судачит: двоих приворожила, а я все никак тебя с ними не увижу. Класс – ребята, лучше здесь нет, не зря женщины завидуют, особенно Маринка убивается, красивая, молодая, а ходит одна.

Света уже знала, что Мариной зовут ту девушку, которая упрекала ребят, что они крутятся возле одной, когда полно женщин свободных.

– Я не виноватая. Не виноватая я. Пусть кадрят – одного отдам, но только одного,– рассмеялась Светлана, проходя в свою палату.

Елены Ивановны в палате не было. "Опять в город с Иваном Ивановичем поехали",– подумала Света, разбирая постель для послеобеденного отдыха. "Почитать, что ли, где там моя книжка?" Взяла в руки книгу, пробежала глазами пару страниц, и сон ее сморил.

Проснулась вовремя, как всегда, как будто часовой механизм запрятан был где-то у нее внутри. Сон освежил ее, и было приятно вспомнить, что она приглашена в ресторан. Сборы были не очень долгими. Единственно, о чем Света долго раздумывала: что надеть – брючный костюм или то черное платье, плиссированное, с коричневыми и красными разводами, которое она на всякий случай взяла с собой как выходное, и решила, что это как раз тот случай, когда нужно надеть его. Прихватила с собой легкую куртку, так как синоптики обещали к вечеру похолодание. Она пришла к скамеечке без опоздания. Ребята ее уже ждали, казалось, что они так и просидели здесь все время "тихого часа". Ни единого нового штриха не появилось в их одежде. Нет, появился один штришок: у Гены был повязан галстук в полоску вместо однотонного, а Сережа – как всегда: джинсы и черный тонкий свитер. Было такое впечатление, что он вообще ничего с собой не взял из одежды, кроме джинсов и двух свитеров: тонкого черного и толстого серого. Света даже представить его не могла в элегантном костюме, так же как Гену – в джинсах.

Ну вот и я,– сказала Света, подходя.

...Наша королева,– продолжил Сергей.

Сережа, не издевайся, а то получишь.

А что получу? Поцелуй в щечку?

Тогда узнаешь... Вперед?

Вперед-то вперед, да автобус только что прошел. Может, пешком пойдем, а попадется попутная или такси – остановим,– предложил Гена.

Кто против – все за! – согласилась Света.

Но увы, такси им попалось, и не одно, но они были переполнены и не остановились. Начал было накрапывать мелкий дождик – Света забеспокоилась за прическу,– но тут же и перестал. Особо не утомившись, так как было прохладно, они подошли к гостинице: современное четырехэтажное здание, не вызывающее никаких особых чувств. На углу первого этажа крупные печатные буквы возвещали: "Ресторан".

Дизайн внутри ресторана тоже был строг и холоден. Большая хрустальная люстра с многочисленными подвесками давила своей громоздкостью. Зал большой, неуютный, столы – на шестерых, покрытые белыми скатертями, посредине – набор для специй и фруктовая вода в большом графине, в углу оркестранты, наготове уже.

У нас в столовой симпатичнее,– заметила Света.

Первое впечатление бывает обманчивым,– сказал Гена.

Но музыка есть, это уже неплохо,– добавил Сергей.

И все же выводы будем делать позже, обычно первое впечатление меня редко обманывает, но, быть может, здесь кухня изысканная, как у нас в "Славянском базаре",– улыбнулась Светлана.

Посетителей было мало, сидели по двое и по одному -видно, зашли поужинать проживающие в гостинице. Только в одном углу сидела большая, подвыпившая уже и потому шумная компания. Впрочем, время для массового посетителя было еще раннее.

Выбирай столик,– сказал Сергей.

Давайте вот здесь,– указала Света на столик у окна в противоположной стороне от шумной компании.

Они сели. Света на одной стороне, ближе к окну, ребята – на другой, напротив нее: Сережа у окна, Гена – за ним. Одно место на их стороне, и два места на Светиной оставались свободными. Официант появился, не мешкая, положил перед Светой красивую папку с меню.

– Выбирай,– сказали Сережа и Гена почти одновременно. Света заколебалась, ассортимент был богатым, но все

какие-то замысловатые названия блюд, Света искала что-нибудь попроще и подешевле. Наконец нашла:

Вот, салат овощной и котлеты по-киевски.

Чего? – протянул Сергей, отбирая у Светы папку с меню. Официант стоял наготове с записной книжкой и

карандашом, ждал.

Котлеты по-киевски мы в Киеве будем есть, а здесь надо попробовать что-нибудь повкуснее. Так ведь? – подмигнул Сергей официанту.

Как прикажете!

Вот что, дорогой товарищ,– сказал Сергей, откладывая папку.

Неси нам все, что по-настоящему вкусно,– ты лучше знаешь, ну так, по парочке салатов и вторые блюда...

Честно сказать,– перебил его официант,– у нас наиболее заслуживает внимания "цыпленок-табака".

Ну давай цыплят, бутылку хорошего дамского вина, триста граммов коньяка и еще шоколадку, которая побольше.

Официант удалился.

Свет, может, еще чего, ты полистай меню,– сказал Гена.

Нет, нет,– запротестовала Света.– Вполне достаточно, что мы сюда, обжираться пришли?!

Заиграла музыка. Спокойная, неторопливая.

Пойдем,– предложил Сережа Свете, он всегда и во всем опережал Геннадия.

Пойдем,– отозвалась Света.

Сережа, отодвинув стул, помог Свете выйти из-за стола. Еще никто не танцевал, и Света чувствовала себя немного стеснительно, но под конец танца стали появляться парочки,– надо было торопиться, музыканты в ресторанах не баловали своих посетителей, играли недолго.

На следующий танец Света сама пригласила Гену. Ей было приятно с ним рядом, таким стройным, красивым, великолепным парнем. Они все время молчали, но Света знала, что ему так же хорошо с ней, как и ей с ним. Музыка кончилась, и Гена проводил ее и помог сесть за стол.

Официант принес два больших салата на продолговатых блюдах. Быстро расставил маленькие тарелочки, разложил вилки, ножи. Перед Светой положил шоколадку. "Рыбное ассорти",– обрадовалась Света. Каких только нарезок рыбы ни лежало на блюде, разве только традиционной селедки. Севрюга и осетрина занимали здесь почетное место. И блюдо с овощами было заманчиво: на нем отдельно друг от друга лежали нарезанные самые различные овощи, начиная от непритязательного огурчика и кончая ломтиками ананаса. Все было щедро приправлено пучками кинзы и петрушки. Помидорчики, нарезанные колечками, свекла и зеленый лук тоже нашли здесь свое место.

Принимаемся за дело,– сказал Сергей, наливая коньяк в рюмки, Свете налил вина.

Так, за что у нас первый тост? – спросил Гена.

За все хорошее в жизни,– предложила Света.

Нет,– сказал Сережа.– Это будет вторым тостом, первый тост мы хотим поднять за присутствующую за столом даму. Пьем, Света, за тебя, красивую и неповторимую, за твое здоровье, за твое счастье, за твою удачу, за то, чтобы у тебя всегда и все было, как говорится, лучше не надо.

Спасибо,– поблагодарила Света.– А я за вас, ребята, буду пить. Я желаю вам всего того же самого, но на порядок выше.

Они поднесли свои рюмки близко-близко и чокнулись едва слышно, одновременно. Ребята выпили. Света пригубила.

Ну, так не годится, рюмочка-то крошечная.

Нет, знаете, ребята, это дело добровольное, здесь насиловать нельзя, тем более женщину. Каждый пьет, сколько может и хочет. Последнее дело заставлять пить женщину. В конце концов, этот напиток совсем не для женщины, для нее давно надо создать напиток, не имеющий градусов, но пьянящий своим ароматом и вкусом, составленный из нектара всех существующих в природе цветов. Изобретите! И наполненная этим налитком рюмка передо мной всегда будет пуста.

Прекрасно,– произнес Сережа.– Принято к сведению и к производству.

Убедила,– сказал Гена и поглядел на Свету, как всегда, тепло и загадочно.– И мне кажется, я где-то об этом читал.

Читать об этом ты мог даже в детстве. Цветочным соком поил Дюймовочку похитивший ее майский жук.

А скажи-ка, разве мед – это не нектар, собираемый пчелами с цветов. спросил Сергей.

Да, это нектар, который определенным образом перерабатывается в организме пчел, они как бы его консервируют, поэтому мед густой и липкий, а натуральный нектар цветов по своей консистенции достаточно жидкий и не такой приторно сладкий, как мед. Пожуйте любой медоносный цветок, и вы в этом убедитесь. А потом пчелы собирают нектар цветов, находящихся в определенном ареале, а я говорю о напитке, составленном из нектара всех цветов, существующих на земле. Мед – это продукт, созданный пчелами, а люди пока ленятся создать принципиально отличный от меда напиток, несущий в себе не только все ароматы Земли, но и лечебные свойства, более сильные, чем имеет мед. Гораздо легче производить фруктовые соки: выжал, законсервировал и пей на здоровье.

А вот цветочную пыльцу продают в небольших банках по вполне приемлемой цене, я видел,– заметил Гена.

Да, я даже пробовала, не очень вкусно, но очень полезно, как полезны вообще любые дары природы. Фитотерапией у нас только начинают заниматься А между тем травами можно лечить любые болезни. А дары моря! Водоросли, например: в них содержатся все элементы, которые есть в тканях живого организма. Или всякие там омары, кальмары, мидии – самая питательная пища, нормализующая обмен веществ в организме человека. А мы, живя вдалеке от моря, совсем их не едим. А в странах Востока трепанга – его еще называют "морским огурцом" за внешнее сходство с огурцом – считают морским женьшенем. У него спинка шипами покрыта, и, чем крупнее шипы, тем ценнее считается трепанг.

И откуда ты все знаешь? – шутливо спросил Сережа.

Если бы все... Люблю познавательную литературу читать, только вот память никуда негодная: если бы запоминалось все, что прочитала... А то только сотая часть из прочитанного задерживается в памяти. Такой несовершенный компьютер – эта человеческая память. Хотя теперь нужно только уметь пользоваться настоящим компьютером. Мне кажется, что люди скоро вообще перестанут читать, нажал кнопочку – и все, что нужно,– к твоим услугам. Для развлечения теперь телевизор существует, так что мир книг скоро станет мертвым царством.

А что? – сказал Сережа.– И правильно, зачем мозги всякой всячиной загружать. Я считаю, что они нужны только для того, чтобы изобретать машины, которые превратили бы жизнь человека в достойное существование, без проблем и разных сложностей.

Да ведь существование – не жизнь,– возразила Света– Жизнь без трудностей – вообще пресная штука, которая быстро надоедает. Если все – как на тарелочке, такое пресыщение наступит, что ни в какие научные дебри и изобретения не потянет.

Я не согласен,– вступил в разговор Гена.– Именно когда не надо будет заниматься ерундой и добыванием хлеба насущного, тогда человеку захочется пощупать своими руками более сложные вещи. А так распыляешься на мнимые трудности, времени на что-то стоящее просто не остается, ежедневная погоня за ускользающим временем.

Может, вы и правы. Мы ведь не знаем, как можно жить без больших и маленьких проблем, но, наверное, они будут всегда: не одни, так другие. По сути, мы их сами создаем, и очень часто там, где без них очень хорошо можно обойтись. Взять хотя бы войны... Ну убей – не могу понять, зачем людям истреблять друг друга? А... Это все фокусы природы, ей так хочется, и она так делает. Диктат Вселенной...

А здесь ты что-нибудь читаешь, Свет? – спросил Гена.

Да, меня все к истории тянет. Валентина Иванова читаю "Повести древних лет". Девятый век, о борьбе новгородцев с норманнами. Конечно, много художественного вымысла, девятый век – не восемнадцатый или девятнадцатый, но историческая подоплека присутствует: обычаи, быт людей того времени хорошо описаны, хотя кто может знать, как на самом деле жили тогда города, стойбища, заимки. Так, приблизительно. Много ли истинного от того времени осталось?!

А я "Аэропорт" Хейли пытаюсь осилить,– улыбнулся Гена.– Что-то никак вчитаться не могу.

Вчитаешься, вчитаешься, подожди немного. Хейли любит долго вводить читателя в атмосферу и предысторию описываемых событий. Это писатель, который досконально изучает предмет, о котором собирается писать. Тебе надо чуть-чуть потерпеть. Я помню начало "Аэропорта", как он долго и нудно знакомит читателя с подробностями функционирования аэропорта, но потом сюжет развивается стремительно. Кстати, у нас тоже появился такой писатель, Георгий Владимов, который, прежде чем написать роман о жизни рыбацкого коллектива, сначала целый год проплавал в качестве простого матроса на рыболовном траулере. В результате – жизненная достоверность, сочный язык, занимательный сюжет и вообще книга что надо.

Как, как? – переспросил Гена.– Называется как?

"Три минуты молчания". Понимаешь, к спасению своих жизней, когда им грозит опасность погибнуть, они относятся наплевательски, а когда рядом гибнет другое судно, они развивают такую самоотверженную деятельность, что в результате спасают и тонущее судно, и себя.

Надо прочитать,– сказал Гена.– Я люблю о моряках.

Наверное, сам, мечтал стать моряком?

Было дело... В детстве Станюкович был моим любимым писателем.

Салаты потихоньку убывали с больших блюд в маленькие тарелочки, а потом исчезали и с них. После небольшой паузы оркестр опять заиграл танго. Света увидела боковым зрением мужчину, стремительно приближающегося к их столику. Он был из той шумной компании, что не переставала веселиться в противоположном углу. Ему было лет сорок пять, респектабельный вид, приторная улыбка на лице.

Вы разрешите? – спросил он скороговоркой у ребят и, не дождавшись ответа, обратился к Свете, слегка расшаркавшись перед ней:

Девушка, я вас приглашаю, не откажите в танце.

Что вы! – воскликнула Светлана, У меня два таких шикарных кавалера... Как можно?! Нет, нет, вы уж извините...

Мужчина скис, но не сдался:

Я вас очень прошу, всего один танец.

Да нет же, я вам ясно сказала,– Свету уже раздражала его настойчивость.

Ваше право,– сказал мужчина, развел руками и удалился в свой угол медленным, не очень уверенным шагом.

Света взглянула на ребят. Гена сидел весь в напряжении, как тетива, а Сережа, как обычно, широко улыбался, и его ласковый взгляд был ей наградой за отбитую атаку.

Подошел официант:

Второе подавать?

Можно, наверное,– Света вопросительно посмотрела на ребят, собственно, они только что успели общими усилиями справиться с салатами.

Сережа кивнул головой и стал наполнять рюмки. У ребят они были более вместительными, чем у Светланы, хоть и пили они коньяк, а Светина, недопитая и теперь долитая, не убавила вина в графинчике.

– Допивать вам придется,– лукаво улыбнулась Света.

– Справимся,– Сергей опять широко улыбнулся. Официант забрал посуду из-под салатов, принес "цыплят

табака", они были так аппетитно зажарены, что у Светы потекли слюнки, хотя она была уже почти сыта. Картофель, поджаренный соломкой, и пучок зелени дополняли красоту блюда. Сергей поднял рюмку:

Вот теперь за все хорошее в жизни и чтобы его было так много, как только можно!

Да,– поддержала тост Света.– И чтоб не нужно было его долго искать, а чтоб оно нас искало.

Даже серьезный Гена улыбнулся:

– И чтобы все плохое хорошо кончалось!

Они опять подняли рюмки и чокнулись: ну как без этого звенящего, как колокольчик, звука русскому человеку? Выпили... Даже Света выпила до дна. Все дружно принялись за цыпленка.

– Вкусный,– сказал Сергей.– Только жаль его, не пожил на белом свете, как и та девочка, которую в массовке убили.

Они стали вспоминать подробности своего участия в массовке, мягко иронизируя над собой и Светой.

К их столу подошел метрдотель с двумя красивыми девушками, одетыми в такие же красивые мини-платья, короткие и декольтированные как спереди, так и сзади. Только тесемки на спине одной и бретели на плечах другой поддерживали платья на изящных, точеных фигурках их обладательниц.

Света подняла голову и глаз не могла оторвать от их умело накрашенных, молодых и красивых лиц. Им было чуть за двадцать, не больше, и, хотя одна из них была блондинкой, а другая брюнеткой, они очень хорошо гармонировали друг с другом и оттеняли одна другую. Нежно-голубого цвета с блестками платье блондинки и ярко-красное платье брюнетки подчеркивали нежные очертания лица одной и броскость другой.

Вы не против? – обратился метрдотель к ребятам и, как тот мужчина, что приглашал Свету на танец, не дождавшись ответа, указал широким жестом на свободные стулья со Светиной стороны:

Садитесь!

Позвольте,– сказал Сергей (он всегда в ответственных ситуациях брал на себя инициативу),– разве все столики в ресторане заняты?

Я подумал, что вам будет веселее,– извиняющимся тоном сказал метрдотель в то время, как девушки уверенно усаживались за столиком.

Нам и так весело,– буркнул Сережа одновременно с восклицанием брюнетки:

Мальчики, вы не пожалеете, мы действительно очень веселые.

Сережа посмотрел на Свету, Света пожала плечами. "Да пусть сидят",понял Сергей ее неопределенный жест. Что-то ему не понравилось, он нахмурился, налил из графинчика одному себе, хлебнул, поставил рюмку на стол.

Вы не курите? – спросила брюнетка, распечатывая пачку с сигаретами и особым жестом выбрасывая наполовину из коробки сразу несколько сигарет, блондинка одну подхватила.

Не курим,– ответил Гена не очень любезно, так как Сережа пока что хмуро смотрел на дно пустой рюмки.

Зря, мальчики, очень расслабляет и успокаивает нервы,– очевидно, она намекала на Сергея, но он то ли не слышал, то ли делал вид, что не слышит: такое отреченное, задумчивое выражение было на его лице. Непонятно было, о чем он задумался. "Может, что-то вспомнил",– подумала Света. Но эта набежавшая на его лицо тучка через минуту исчезла, и он, по своему обычаю, широко и открыто улыбнулся всем сидящим напротив него.

К девушкам подошел официант.

– Заливная рыба – две порции, два кофе,– сделала заказ блондинка.

– И пепельницу,– сказала брюнетка, глубоко затягиваясь и стряхивая пепел прямо на пол рядом со своим стулом.

Официант показал рукой на объявление, висевшее прямо напротив: "У нас – не курят".

– Нам можно, у нас слабые сигареты,– капризно и кокетливо сказала блондинка и посмотрела из-под длинных ресниц лукаво и просительно.

Официант феноменально быстро исполнил их заказ, заливная рыба и пепельница появились, как по "щучьему велению".

– Кофе – потом? – спросил он и, получив утвердительный ответ, удалился на зов с соседнего столика.

Все начали ковыряться в своих тарелках.

Ну что, еще налить? – спросил Сережа, особо ни к кому не обращаясь.

Как хочешь,– сказала Света вполголоса.

Сергей разлил коньяк. Как раз им с Геной по полной рюмке получилось. Посмотрел на Свету и ее графинчик, сказал, наливая в ее рюмку:

– Эх ты, выпивоха! Может, девочки выручат? – и уверенно разлил остатки в их бокалы для воды.

Девочки просияли:

Спасибо! – Сережа был одарен проникновенной улыбкой.

Гена, твоя очередь тост произносить,– сказал Сережа.

Ну, третья рюмка всегда поднимается за тех, кто в пути, кто в море, кто на дежурстве, короче, за всех, кому сейчас не до рюмки. Вот за них давайте и выпьем,– сказал Гена.

И за тех, кому завтра в море, в путь и на дежурство,– добавила Света, поднимая рюмку.

Какой интересный тост,– сказала блондинка.– Я даже никогда не слышала такого.

– Какие твои годы,– пошутил Сережа.– Вот с наше поживешь, все будешь знать.

– И еще: чтобы когда мы будем в пути или на дежурстве, то за нас тоже поднимались тосты.– Гена выразительно посмотрел на Свету.

– И еще за наше знакомство,– сказала брюнетка, протягивая свой бокал навстречу маленьким рюмочкам, блондинка поддержала подругу:

Хорошее знакомство всегда в прибыль!

Бывает, и от прибыли голова болит,– возразила Света.– Ей не понравилось почему-то упоминание о прибыли, но девочки ее просто не услышали, даже головы не повернули, чтобы вдруг и правда она, голова, не заболела.

Все выпили, стали закусывать. Оркестр заиграл что-то вроде бравурного марша.

Какая-то непонятная музыка для ресторана,– сказал Гена.

Это они дают понять, что больше нас развлекать музыкой не намерены вышибальный марш, как говорят на танцах,– пояснил Сережа.

Ах, неужели больше не будут играть? Ну ничего... Это у них передышка. Перед закрытием бывает самая волнительная музыка,– сказала брюнетка.– А вообще у нас все не поймешь как! Вот я была во Франции – какой там шарм, какие веселые беззаботные люди, ну просто невозможно сохранить серьезность рядом с ними. Видно, на них влияет мягкий климат. А какая там музыка! У нас есть такая музыка?

Про какую музыку вы говорите? – спросил Гена.– Про эстрадную или классическую?

А... Все равно... Классическая музыка у нас вообще сплошная тягомотина.

Подождите, ну можно по-разному относиться к Шостаковичу, ну а Щедрин, Свиридов? Я уже не говорю о композиторах прошлого века. Неужели вам не нравится?

Ах, оставьте,– в разговор вступила блондинка.– У нас такая тоска в любой мелодии, что хоть вешайся. А у французов музыка веселая, оживленная, зажигательная, такая...– блондинка подыскивала слово.

А грустной нет? – спросил Сергей.– Какое однообразие, неужели так бывает? Но ведь в истории этого народа были свои трагедии, да еще какие. И не одной печальной мелодии?

Ах, может, и есть,– отмахнулась брюнетка.– Меня, кстати, Таней зовут,она выразительно посмотрела на Гену.– А вас Геной, кажется, я так поняла... Так вот, мы же говорим не о том, есть там печальные мелодии или нет, а какая большая разница: у них и у нас, и во всем, причем. Взять стриптиз. Вы видели у нас где-нибудь настоящий стриптиз? Может, где-нибудь в Прибалтике, в ночных ресторанах, не знаю... А ведь тело женщины – это такая красота. Пластический танец и красивое тело! Где вы его можете увидеть? По-настоящему красивое женское тело?

На пляже,– с напускной серьезностью сказал Гена.– Да, Сереж?

На пляже? – удивленно переспросила блондинка.– Да какое вы там увидите тело? Боже, наши женщины так много едят и так любят вкусно покушать, что уже в тридцать лет – это бесформенные обрубки. Послушайте, как едят во Франции: утром – кофе с сахаром и маленьким кусочком хлеба с сыром, обед суп луковый и омлет, ужин – кофе с молоком, без сахара. Все! Но какие стройные женщины! До самого преклонного возраста. А нас тискают с детства, а потом мы привыкаем и едим с утра до вечера все без разбора, да еще пожирней любим, и результат – в тридцать лет мы имеем в лучшем случае фигуру рембрандтовской "Данаи".

Девочки не лыком были шиты, а с последним их утверждением Света, пожалуй, могла бы согласиться. Но Света больше не пыталась и слова вставить в этот эмоциональный поток сентенций, да это было бы и мудрено. Девочки вели себя так, как будто ее и не существовало за этим столом. Она сидела, смотрела и слушала, ни спорить, ни возражать, ни поддерживать разговор ей не хотелось, вино начинало на нее действовать усыпляюще, как всегда. Однако ей было интересно наблюдать за разгорающейся полемикой.

А чем вам не нравится "Даная" Рембрандта? – спросил Сережа.– Красивая женщина, хотя и не отличается совершенством форм.

Вам нравятся такие фигуры? Скажите, разве можно сравнивать стройных двадцатилетних с сорокалетними, располневшими женщинами?

А почему нельзя?

Да, конечно, сравнивать можно, но в чью пользу будет сравнение? В чью пользу? – повторила она вопрос.

Когда в чью. И потом, кому что нравится. У меня есть один товарищ знакомый, так он до умопомрачения любит полных женщин, мягко говоря, а если не мягко – то толстых до безобразия.