Текст книги "Под небом Финского залива"

Автор книги: Лира Ерошевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

– Сереж! – радостно закричала она ему вслед. Сережа словно споткнулся о ее крик, стремительно обернулся и в одну секунду преодолел расстояние, отделявшее его от ее столика.

– Светочка?! Приехала?! Молодец! Как я тебя ждал! – широкая радостная улыбка осветила его смуглое лицо, он наклонился и чмокнул Свету в висок.– Я только из-за тебя и приехал сюда... Угощайся.

Он положил рядом со Светиной тарелкой два спелых помидора:

– Сегодня приехала?

Сегодня,– ответила Света, улыбаясь Сереже еще шире, а подспудно мелькнуло: "Значит, Генка не приехал, раз Сережка так откровенно рад нашей встрече, но... он приедет, приедет, он должен приехать – он тоже приедет, раз приехал Сережка".

Жди меня, я – в одну минуту. Светочка...– сказал Сергей, отрывая свой восторженный взгляд от Светкиного лица, и решительно ринулся к своему столику в том же ряду, но намного впереди.

Света еще и со вторым блюдом не разделалась, а Сережа уже подставил стул к ее столику:

– Светочка... Как же я тебе рад!

Свете так хотелось спросить: "А Гена не приехал?", но она сдержалась, раз Сережка об этом ни словом не заикнулся, значит, и спрашивать нечего. Сейчас и Сережа был для Светы подарком – ведь то, что он сидит рядом, так напоминает ей прошлогоднее начало отдыха в этом санатории, и это так здорово, как будто она опять вернулась в то давно прожитое время: все вокруг такое знакомое и родное, сулящее возможность еще раз окунуться в атмосферу тех событий, которые только недавно были зыбкими воспоминаниями.

О, как человек любит возвращаться в свое прошлое, даже если оно приносило страданий больше, чем радости, но то, что это время было тобой когда-то прожито, мираж возврата в него придает всем событиям оттенок прекрасного и желаемого. Потерянное тобой опять вернулось к тебе, и человек радуется, как ребенок, счастливой возможности самообмана.

Послушай, Свет, поехали в город, в кино сходим. Теперь санаторный час стал необязательным... Да, да, точно тебе говорю,– заверял Сережа, видя недоверие в Светиных глазах.

Поехали. Я так хорошо выспалась в поезде, что с удовольствием поддержку тебя в любом культурном мероприятии.

Она быстро закончила обед, и они почти бегом поспешили к рейсовому автобусу – он должен был как раз подойти.

Когда ты приехал? – спросила Света.

Да уж дня четыре... Да, сегодня пятый день. Как же я тебя ждал... И знал, ну просто знал, что ты приедешь...

Если бы знал, то встретил бы,– сказала Света.– Где ты был утром?

А мы с Лешкой в малинник ходили, ну и вообще бродили по лесу. Мы с ним в одной палате живем – с Лешкой. Ничего парень, выпить только любит, я его все стараюсь перевоспитать.

– Смотри, как бы он тебя не перевоспитал,– засмеялась Света.

На остановке собралось много желающих уехать -автобус запаздывал. Наконец подошел – набитый плотно, да еще люди вошли. Света с Сережей еле втиснулись -стояли лицом друг к другу. Сережа руку за спиной Светы держал, чтобы не очень на нее люди наваливались, но, видно, лица их были так радостны, так излучали теплые чувства друг к другу, что какая-то пожилая женщина сказала осуждающе:

Ну молодежь! Прямо в автобусе обнимаются.

В молодежь попали,– шепнула Светка Сереже на ухо, не меняя выражения лица, с которого не сходила улыбка.

Оставь ты их,– сказала другая женщина.– У них любовь с прошлого года.

И любовь у нас с прошлого года,– шепнул радостно Сережа.

Светка посмотрела на женщину, которая за них заступилась,

Это уборщица наша, тетя Дуся, и коридоре моет,– опять шепнула она Сереже.

Зачем же ее на людях показывать? – не сдавалась первая женщина.

Так ведь куда ее спрячешь? – отозвалась тетя Дуся.

На сколько же эта дискуссия? – опять шепотом спросила Света у Сережи.

Не обращай внимания... Пусть себе...– Они продолжали так же близко стоять друг к другу и так же радостно смотреть друг другу в лицо. И Света заметила, что все стоявшие рядом тоже стали улыбаться, наблюдая за ними.

После третьей остановки а автобусе стало свободнее, и Сережа со Светой немного отодвинулись друг от друга. Тетя Дуся сказала:

Ничего, ничего... Забыла уже старая, как сама влюблялась.

Да, любовь – не картошка, не выбросишь в окошко, поддакнул Сережа, смотря в глаза смеющейся Свете.

Мне-то что? А все же неприлично на людях любовь выказывать,– опять выступила первая женщина.

Наконец они доехали. Сережа помог Свете выйти, потом ворчливой женщине руку протянул, она вслед за Светой сходила.

То-то,– сказала она.– Знаешь, что я права. Ну да Бог с вами, сейчас другие нравы.

А любовь все та же,– улыбнулся Сережка, взглянув на Светку.

Прежде чем отправиться в кинотеатр, они прогулялись по главной улице города. Светка жадно впитывала знакомую архитектуру старинных замысловатых зданий и непривычный для московских улиц облик приземистых иномарок, тянущих за собой белые, нарядно расписанные домики на колесах, в которых финские туристы путешествуют целыми семьями, не испытывая никаких дорожных неудобств.

Всю кинокартину Сережа держал руку Светы в своей, и Свете было жаль его обидеть, она сделала вид, что вроде и не замечает этого, но подумала, что слишком уж она, в натуре, показала свою радость от их встречи, наверное, надо быть посдержаннее, а то Сережа поймет ее радужное настроение по-своему. Не зря, видно, женщине в автобусе бросились в глаза их радостные обращенные друг к другу взгляды, даже объятия за ними увидела, которых не было.

После просмотра кинофильма они опятъ прогулялись до самого вокзала и посидели на скамеечке, на которой когда-то сидели втроем после встречи с цыганкой, когда Света рассказывала им о своих ошибках молодости.

Сглаз сняла? – спросил Сережа.

Не до этого было. Да и где их, таких бабок, искать? Не спрашивала я ни у кого, да даже как-то и неудобно спрашивать.

Зря... Могла бы и поспрашивать.

А ты веришь в это?

Как тебе сказать? В какой-то степени верю. Есть

ПС л

предложение, что мысль материальна. А если это гак, то и сглаз может существовать.

– А в предсказания?

– И в предсказания. Сколько в нашей истории предсказании сбывалось... А цыганка классная была.

– Я тоже считаю, что цыганка цыганке рознь... Есть и талантливые прямо Сивиллы.

Они приехали в санаторий незадолго до ужина, а после ужина, посидев недолго на любимой скамеечке, отправились в кинозал и сели на привычные с прошлого года места. Сережа опять пытался завладеть Светиной рукой, но Света сказала:

– Сереж, не надо, а то мне жарко, а потом подумала: "Черт знает что ляпнула". Но Сережа был послушным.

После кино – короткая прогулка, все шло по накатанному сценарию жизни отдыхающих, знакомому и привычному, незамысловатому и необременительному.

На следующий день Сережа вместе со своим сопалатником пересел за Светин столик на место уехавших парней. Леша был бойким пареньком, разговорчивым и немного разболтанным, намного моложе Сережи, и поэтому Сережа относился к нему несколько покровительственно.

После завтрака Света заглянула к Анжеле. Они были рады встрече друг с другом.

Хорошо, что приехала, и мне повеселее будет,– сказала Анжела.– Серегу видела?

Видела, вчера весь день вместе провели. А Гены нет, я уж все столики оглядела незаметно.

Если приедет – сразу на глаза попадется. Есть еще время, может, и приедет. Я думала, что ты уже и забыла о нем.

Пыталась... Не получается...

А ты знаешь, Галина-то уехала весной к Вано.

Ну да?!

– Да. Написал ей: приезжай, она сразу с работы уволилась, квартиру на год сдала и уехала. Подруге написала, что все у них хорошо, расписались, теперь хотят комнату Вано и ее квартиру обменять на двухкомнатную в Ставрополе.

Нашли, значит, друг друга. А Маринка не приезжала?

Пока нет. Здесь еще одна пара образовалась весной вторым браком, тоже обоим под сорок.

А ты чего зеваешь? Почти все мужики к тебе в библиотеку приходят. Не можешь поактивнее быть?

Да что ты? Им же важно время интересно провести, в лес походить за грибами, за ягодами, а я весь день работаю, какой им резон на меня внимание обращать?

Пожалуй, ты и права, неудобный объект для того, чтобы за тобой ухаживать. Как Ася? Я ее еще не видела, вчера не ее дежурство было.

Ася сама тебе расскажет о себе, у нее интересные изменения намечаются... А у тебя что нового? Выходила бы замуж за Серегу.

Да не делал он мне предложения...

– Ты так говоришь, как будто дело только в этом. Света засмеялась:

– Да, конечно, дело не в этом... Замуж выйти – не напасть...

– Мне здесь одна знакомая жениха нашла, знакомила нас. Посмотрела я на него – меньше меня ростом, такой жалкий, говорить с ним не о чем, короче обнять и заплакать, и думаю: да лучше я всю жизнь одинокой проживу, чем насиловать свои чувства.

Ага... Не хочешь без любви? А меня на что подбиваешь?

Да Серегу разве можно сравнить с моим женишком? Чем он тебе плох? Стоящий парень, еще и найти такого надо...

Неплохой... Кто говорит? Только как я могу себя заставить его полюбить? Головой соображаю, а чувства спят.

Генка тебе все испортил...

Может, Генка, может, не Гена. Не знаю...

Значит, его ждешь? Гену?

Жду, Анжела, хотя сама не знаю, зачем жду. И понять не могу, чем он меня присушил... И поделать ничего не могу, чтобы не думать о нем. Вчера Сережу увидела – так обрадовалась... А ведь не его приезду обрадовалась: первой ласточке обрадовалась, вдруг за ней другая прилетит.

Может, и прилетит еще, я уверена, что он тоже тебя помнит.

Если и прилетит, еще неизвестно, что из этого выйдет. Ну, ладно, Анжела, дай-ка мне какое-нибудь "модное чтиво", как говорит одна моя приятельница. Не хочу ничего серьезного читать.

Вот этот журнальчик полистай. Как раз под твое настроение, хотя не совсем пустое, есть над чем поразмыслить.

Спасибо, Анжела. Пойду, а то Сережа, наверное, заждался: сказала, на минуту, а сама заболталась.

Ну, Сережа тебя всю жизнь может ждать.

Нет, Анжела, не люблю никого заставлять себя ждать. На свиданья никогда без уважительных причин не опаздываю.

Сама такая же. Вот поэтому нас, наверное, мужики и не ценят. Надо или наплевательски к ним относиться, или всякую гордость потерять – на шею вешаться. Порядочность сейчас спросом не пользуется.

Переживем... Есть кое-что в жизни помимо мужиков, ради чего стоит приходить на этот свет. Американки говорят: "Важнее всего – выйти в красивые и мудрые старухи".

Света простилась с Анжелой, вышла на "круг", где Сережка ее ждал. Пошли они направо и вверх, к старому

знакомцу – столику. Шли не торопясь, Света по сторонам смотрела, как бы здороваясь с каждым деревом и кустиком. Воздух был налит свежестью, в стороне щедро вперебой заливались птицы, пахло смолистой хвоей и теплой землей. Вот и "избушка на курьих ножках" показалась.

Сереж, а я заходила в последний день в эту развалюху, привет от тебя получила. Когда это ты там так убрался?

Когда больше делать нечего было,– почему-то смущенно сказал Сережка.

– Зайдем? – спросила Света, заворачивая на узкую тропинку, вдоль которой тянулись вверх заросли крапивы вперемешку с какой-то низкорослой травой.

В избушке уже не было той чистоты, которая поразила Свету в последний день ее пребывания в санатории в прошлом году. Везде лежал слой пыли, и потоки от весенннего половодья оставили свои следы в виде небольших кусков штукатурки, отвалившейся от стен, но Сережин "привет" был четок и разборчив.

– Привет, привет,– улыбнулась Света, взглянув на Сережу.– "Стань передо мной, как лист перед травой". Знаешь, Сережа, мне было приятно получить твой привет с этих стен.

Сережа растянул рот в улыбке, которая всегда его выручала в минуту смущения.

Для чего ты здесь марафет наводил?

А... Я здесь отдыхал иногда. Газеты читал... Совсем неплохо от солнца укрыться, и в то же время воздух свежий разгуливает.

От дождя я бы не отказалась здесь спрятаться, а так мрачновато все же в этой лачуге: все напоминает о бренности всего материального. Пошли?

Они поднялись выше, посидели немного за столиком и отправились в малинник. Лес был залит теплом и светом. Солнце как бы пронизывало землю золочеными копьями, которые искрились, пробиваясь сквозь резную листву деревьев. Малина только что вошла в силу, при желании можно было побаловаться вволю. Молодые ветки кустарника были словно обрызганы красными разнозвездными шариками ягод, которые поблескивали своими мягкими и сочными боками на солнце, маня полнокровной спелостью. Дальше лес становился сумрачнее и гуще. Над малинником кружились деловитые шмели и белые бабочки, божьи коровки важно ползали по листьям, вдруг срываясь и с молниеносной быстротой уносясь в голубой простор. Света чувствовала кровное родство с этим вековым лесом, полным своих сокровенных тайн и загадок. Ягоды были сладкие, словно садовые, только помельче садовых, и Света с Сережей не торопясь обрывали те из них, которые сами просились быть съеденными.

Налакомившись вдосталь, они сели на валун, поверхность которого уже отдавала тепло, полученное от солнечных лучей.

– Свет,– сказал вдруг Сережа,– поедем со мной в Сибирь, какая у нас там девственная природа, завораживает. Этот лес – жалкое подобие настоящего леса. Тебе там обязательно понравится, я уверен,– и посмотрел на Свету блестящим умоляющим взглядом.

Света не выдержала этого взгляда, опустила глаза вниз, стала смотреть на бархатные мхи у себя под ногами, усыпанные поблекшей хвоей. Молчала. Не хотелось нарушать гармонии природы и человеческих чувств, рождающихся от общения с ней, вообще ничего не хотелось говорить, потому что любой ее правдивый ответ будет звучать жестоко среди этой щедрой на ласку природы.

А Сергей ждал. Наверное, думал, что Света раздумывает над его словами. Не дождался ответа – спросил:

– А, Свет? Моя любовь всегда будет с тобой. Я весь год о тебе вспоминал, думал, не дождусь отпуска: чувствовал, что ты приедешь...

Света вся в комок сжалась. Что ему сказать? Как сказать, чтобы не обидеть и не обнадежить? Не может Света оправдать его надежду на счастье. И сама она виновата, что разбудила в нем эту надежду. Но сказать что-то надо... Зачем он завел этот обременительный для нее разговор? Так все было хорошо. Хотя бы повременил...

Однако Сережа не знал, какие мысли бродили в ее голове. Он осторожно повернул Свету к себе и поцеловал в губы долгим нежным и страстным поцелуем. Света не отстранилась, никакого сопротивления не оказала, но на поцелуй не ответила, как будто куклой была или манекеном. Когда Сережа ее отпустил, сказала негромко:

– Не делай больше этого, Сережа. Право, я к тебе очень хорошо отношусь, но это не любовь. Ты для меня дорог как хороший друг-товарищ, но ведь этого мало, чтобы бросить все, чем я живу в Москве, и поехать в твою далекую пусть и прекрасную, но для меня незнакомую Сибирь. Я уже однажды обожглась, на молоке ли, на воде – не важно, и второй раз ничем рисковать не хочу. Это во-первых, а во– вторых, не буду от тебя скрывать, я рада тебе потому, что...

Генку любила, и ты напоминаешь мне о нем и о том времени, когда он был рядом,– она хотела сказать: "Любила и люблю", но не сказала.– Если тебя не устраивают наши дружеские отношения, давай не будем встречаться. Ничего другого я тебе пообещать не могу.

Светка говорила все это – сама по-прежнему глядела себе под ноги, не видела лица Сережи и не хотела видеть. А когда подняла голову, то Сережа в сторону от нее смотрел, и она опять не смогла увидеть выражения его лица. Она подобрала маленькую веточку, валявшуюся под ногами, и стала ковырять ею мягкую сыроватую поверхность мшистого ковра. Очень долго сидели молча. Потом Сережа сказал:

– Прости... Меня устраивают и такие отношения. Ладно, будем друзьями-товарищами. Твой Конек-Горбунок согласен тебе служить в любом качестве. Я понял тебя: насильно мил не будешь. Захочешь уйти – уйдешь. Знай,

что я тебя очень люблю и ради этой любви к тебе, ради твоего счастья могу наступить и на горло собственной песне. Приедет Генка – сдам тебя с рук на руки, не обижайся за такое выражение. А пока я счастлив, что ты рядом. Пусть это ненадолго – я буду пить свою отраву, она мне слаще всего того, что еще может предложить мне жизнь. Дай руку. Лады? – Сережа пожал Светину руку.

– Лады,– ответила Света, виновато улыбаясь.– Не обижайся.

– Вот еще! Пойдем, пора уже. Хоть мы и намалинились, а на обеде побывать надо,– взял Сережа Свету за руку, улыбнулся ободряюще и повел за собой, выискивая удобную тропку.

После обеда Света встретилась с Асей, которая сидела за своим дежурным столом, перебирая бумажки.

Асенька, здравствуй, вот я и опять к вам приехала.

Слышала, слышала уже. Выглядишь неплохо. С Цыганом время проводила? Почти неделю уже здесь, а ни с кем не встречался.

Как у тебя дела, Ася?

Ой, Света, я тебе расскажу, как у меня дела. Такого я парня отличного встретила, так любит меня, что я до сих пор своему счастью не верю. С мужем не живем, разбежались по комнатам. Подала я на развод, суд – через месяц. Потом будем с Гришей съезжаться.

Где же ты его встретила, этого Гришу?

В автобусе познакомились, когда с работы ехала. "Романтика..." Он мне на ногу наступил и долго и нудно

извинялся, а потом стал телефончик просить. С женой разведен, детей нет.

Твой-то сынуля из армии не пришел?

Как же, как же, уже и работает, на заводе устроился, с девочкой встречается. Скоро женить буду.

Значит, две свадьбы намечаются?

Две,– засмеялась Ася.

Рада за тебя, дай Бог тебе счастья, Ася. Вот теперь твой "сердцеед" пусть разгуливает, не жалко.

Ой, даже вспоминать о нем не хочется, стараюсь, чтобы он мне и на глаза не попадался. Послушай, Свет, а тот парень-то, что тебя провожал, так весь месяц ни с кем и не встречался. Хотя, правда, и встречаться особо не с кем было, такой неинтересный заезд был.

Олег? Он парень, как бы сказать... правильный, что ли. Наверное, не хотел никого в себя влюблять, ведь он из тех, в кого легко влюбиться. Женатый, жену, видно, любит. Чего ему приключений на свою голову искать? А чем же он тогда был занят?

Он здесь с одним полковником сдружился, полковник Генерального штаба Григорий Кириллович Рыженков. Все на скамеечке вместе сидели да толковали. Какие проблемы обсуждали – кто их знает, да только никого больше к себе не подпускали. Все вдвоем, вдвоем. Иногда в город вместе ездили, но я сомневаюсь, что на свидание. А парень видный, женщины-то крутились, но он их за километр обходил.

Когда-то, очень давно, я в него влюблена была... Прошло все...

Красавец-то твой не едет пока.

Красавец не едет. А Цыган сегодня в любви объяснялся... Все не так, как хотелось бы. Ладно, Ася, пойду немного отдохну, хотя теперь, говорят, санаторный час необязателен.

Да, стараемся не замечать: соблюдается – не соблюдается. Кому куда надо – все равно не удержишь. Главный сказал: у нас не больница. А все же после обеда малость отдохнуть – милое дело. Давление померить не надо?

Нет, Ася. Вчера главный мерял – нормальное. Послушай, Ася, второй день не могу свою сопалатницу увидеть, она куда-то отъехала? Не ночевала...

– Ты теперь одна будешь жить. Женщина замужняя, они на берегу Финского с мужем устроились, только на обед ходят. С главным договорились, чтобы побольше положительных эмоций набраться. Ну а чего ж, в отпуске только и помиловаться с мужем, а их по разным палатам разведут, как по камерам. Что за отдых? Скоро начнут совместные палаты создавать.

– Понятно... То-то мне в приемном покое сказали: в самую лучшую палату попадаете.

– Да, считай, что у тебя отдельная однокомнатная квартира.

– Прекрасно. Ну пойду отмечусь в своей однокомнатной. ...И понесло Свету по волнам каждодневной обкатанной

размеренности жизни отдыхающих. Завтрак, обед, ужин, прогулки в лес, короткое общение с книгой в санаторный час, просмотр кинофильмов в городском кинотеатре и в кинозале санатория, отдых на скамеечке, танцплощадка, иногда шашечные сражения, в которых Света все же удерживала некоторое превосходство над остальными игроками,– и всегда рядом был Сережа. Напрасно каждое утро обводила Светлана печальным взором зал столовой -Гена на горизонте не появлялся.

Все дни были похожи друг на друга, как две капли воды, и только некоторые из них, очень немногие, выбивались из своей однотипности.

– Свет,– сказал как-то Сережа за обедом,– посмотри, сзади тебя сидит, на том ряду, но не смотри в упор-то. Нравится он тебе?

Света оглянулась незаметно: ничего мужик, правильные черты нерусского лица, представительный, немного смуглый.

Нерусский... Кто он: грузин, армянин?

Угадала, армянин. Полковник. Как он тебе?

Откуда я знаю? Чтобы о человеке судить, надо хоть немного с ним пообщаться,– Света пожала плечами.

А ты ему нравишься,– сказал Сергей, опустив глаза в тарелку.

Ну и что!? Ты-то откуда знаешь? Тебе, что ли, вместо того чтобы мне, в любви объяснялся? С чего это ты мне такие вопросы задаешь?

Он у меня спрашивал, что у нас с тобой за отношения. Я сказал: простые товарищеские, что ты в прошлом году с моим другом встречалась, вот и все. Любовью ко мне не пылаешь. Он и попросил: поговори, мол, с ней,– Сергей за компот принялся.

Чего это ты меня сватаешь? Маяться со мной надоело или кого присмотрел?

Ничего не надоело и никого не присмотрел. Меня попросили – я тебе передал,– сказал Сергей резко, встал и вышел.

Света так и опешила. Никогда еще с ним такого не было. Никогда раньше нее из-за стола не выходил. Вот дает! Всегда еще и стульчик за ней уберет. Вместе выйдут, на скамеечке посидят, потом Сережа скажет: "Ну ладно, в пять встретимся". И разойдутся: Света – в палату, а Сережа еще малость вдоль шоссе прогуляется. А здесь помчался -непонятно куда. Света тоже допила компот, вышла на "крут", села на скамеечку, может, сейчас покажется откуда-нибудь. Глядит, полковник смело подходит, рядом садится:

Здравствуйте,– в лицо заглядывает.

Здравствуйте,– отвечает Света равнодушно и вяло.

Меня Мишей зовут. По-армянски – Микаэл, а по-русски – Миша.

Очень приятно.

Может, прогуляемся с вами?

Куда это?

Да просто прогуляемся.

Не хочется что-то.

Тогда посидим.

Посидим,– согласилась Света.

Вас Светой зовут?

Светой,– неохотно Света отвечает, односложно, даже сострить ничего не хочется, нет настроения.

– Я давно за вами наблюдаю. Вы мне нравитесь, а я вам? Света повернула голову, посмотрела на него в упор:

красивое лицо, но почему-то неприятное, холеное какое-то, и весь он такой праздный, благополучный, самодовольный, самоуверенный. Главное самоуверенный, Света терпеть эту черту в людях не могла, хотя, если разобраться, чем плохая черта, высокомерие куда хуже, а ведь из-за этой черты характера они с Генкой так и не помирились.

Не очень,– ответила Света, отворачиваясь от Миши– Микаэла.

Не очень... Очень я вам и не могу нравиться, вы меня еще не знаете. Вот когда узнаете... Я очень щедрый мужчина. Если мне женщина понравится я все для нее сделаю... Станьте моей возлюбленной, я вас озолочу в натуральном смысле, с ног до головы одену, шубу песцовую куплю, все, что захотите... Домик снимем на берегу Финского, будем приходить туда иногда... Только не спешите с ответом, подумайте, я не буду вас торопить.

Света как сидела, так и сидела, даже не дрогнула: покупает, значит? Ни возмущения, ни злости на него не было: такой человек. "Вещь" понравилась цену предлагает, время зря терять не хочет: "Что мне до него, мало ли какие люди бывают, знать я его не знаю – чего мне на него злиться? Надо же: оказывается, как дорого стою, а я уж думала – списывать пора". На Сережку обида накатила: продает, это надо же! Вспомнился Вано, тоже кавказец был, а скромный, хоть и боялась она с ним в лес ходить. Может, и зря! Потом девочки из ресторана вспомнились: Таня и Ника, вот бы радость для них была – такое предложение. И опять мысль на Сережку переключилась: "Ну выкинул номер! Не ожидала".

Миша, он же Микаэл, сидел, молчал, ждал ответа. Видно, считал, что Света над его предложением раздумывает. Света представила себя всю в золоте, в песцовой шубе, Миша-Микаэл рядом идет и спрашивает: "Что еще изволите, моя возлюбленная?" Света рассмеялась.

Чему вы смеетесь?

Так, своим мыслям. У меня к вам одна просьба будет.

Пожалуйста. Любую вашу просьбу выполню.

Передайте Сергею, что я прошу его больше ко мне не подходить. И еще скажите, что завтра я пересяду за другой столик.

Света встала, направляясь к зданию санатория.

А ответ на мое предложение? – торопливо спросил Миша-Микаэл.

Он же вам и ответ даст,– Света слегка обернулась к нему.

Ничего не понял,– сказал ей вслед Миша-Микаэл.– Странная женщина,донеслось до нее еще глуше.

Света пришла в палату, легла в постель с книгой в руках, знала – не уснет, читала, чтобы разные мысли не лезли в голову. Санаторный час кончился – Света все читала. Зашла Ася – она сегодня дежурила:

Светочка, тебя просят на выход!

Асенька, скажи, что меня нет в палате.

Что это так?

Так надо!

Не поверит...

Это его дело.

Ася вышла. Света все читала и читала. "Не пойду на ужин – надо хоть разочек попоститься, на пользу пойдет. Пусть порыскает..."

После ужина опять зашла Ася:

Свет, ты что, и на ужин не ходила?

А... Не хочется. Можно один разочек и не поужинать.

Свет, опять твой Цыган пришел, на рандеву вызывает.

Асенька, скажи, что я так и не появлялась в палате.

Ой, какая ты сегодня жестокая, на нем и так лица нет. Провинился, да?

Провинился. И еще как! Пусть искупает вину.

Может, все-таки выйдешь?

– Нет, не выйду, Ася. Пусть поскучает вечерочек. Стемнело – читать стало трудно, Света отложила книгу. Свет

решила не включать, чтобы Сергей не понял, что она в палате. Утром она опять раздумывала, идти на завтрак или попоститься до обеда. Все же решила пойти: посмотрю, а то действительно попрошусь за другой столик. Пошла специально с большим опозданием, но Сергей все еще завтракал: растягивал удовольствие до Светкиного прихода.

Привет,– Света стала усаживаться на место.

Привет. Где это ты вчера была? Я тебя весь вечер искал.

Где была – там уже нет. Я тебе не Мальчик с пальчик. Продал так продал, умерла так умерла. И нечего искать.

Свет, ну прости, откуда я знал, что он такой балда. Он мне сказал: я человек свободный, могу сделать ее счастливой... А потом он пересказал ваш разговор, и я понял, что ты на меня обиделась, подумала, что я тебя подставил.

И что же ты ему сказал после этого? После пересказа?

Сказал, что он не с того начал, поторопился.

Знаешь, Сереж, я знаю, что радости тебе от меня мало, но ведь нас с тобой ничего не связывает, кроме дружеских отношений. В любое время любой из нас может спокойно сменить объект внимания и – никакой обиды, мы все равно останемся друзьями, правильно?! И не надо меня ни за кого сватать, я могу и сама позаботиться о себе, если у меня будет на то желание. Но меня устраивают наши с тобой отношения, ты сказал, что тебя тоже. И я знаю, что здесь есть женщины, которые не отказались бы познакомиться с тобой поближе. Может, свести?

Свет, ну я же попросил у тебя прощение.

Ладно, Сережка, на первый раз прощается. Попробуй только еще раз выкинуть такой номер.

Свет, я просто подумал, может, правда, у вас что-то серьезное получится, зачем же мне эгоистом быть, ведь ты достаточно ясно дала понять, что, кроме дружеских отношений, мне рассчитывать не на что. А он, может быть, понравился бы тебе и что-то серьезное у вас получилось бы.

Вот именно – бы, когда во рту растут грибы. Уж больно он самодовольный: обольститель – с выраженьем на лице, что сидит он на песце.

На крыльце,– поправил Сережа.

Нет, на песце, раз шубой песцовой обольщал. Ладно, мы с тобой теперь на равных: тебя в прошлом году на третий этаж приглашали, а меня в этом – в домик на берегу Финского залива. Боже, какая романтика! Надо будет поразмыслить, а то, может, переиграю...

Мишу-Микаэла она встретила случайно через два дня. Он вежливо поздоровался, потом сказал:

Светочка, я прошлый раз очень неудачно вел с вами разговор. Зачем я так поспешил? Зачем я завел с вами разговор о домике и о шубе? Право, я очень жалею...

Совершенно зря жалеете! Вы дали мне замечательную возможность представить себя богатой женщиной, украшенной золотыми изделиями и одетой в натуральную шубу.

Нет, нет, я понимаю, что поспешил. Мы будем с вами сидеть на скамеечке, ходить по дорожкам и куда вы захотите.

Но вы же видите, мне есть с кем ходить по дорожкам и сидеть на скамеечке.

Миша вздохнул и посетовал Свете, как старой знакомой:

Здесь нет ни одной блондинки, кроме вас, а я так люблю блондинок.

Боже, какие проблемы! Перекрасьте брюнетку в блондинку. Только-то и "делов"!

Вы смеетесь надо мной, Света? Да?

А почему это невозможно, я не понимаю,– сказала Света с серьезным выражением лица.– В парикмахерских это делают очень быстро. Я ведь тоже крашеная блондинка.

Вы очень оригинальная женщина, Света.

Но вы оригинальнее! – улыбнулась Света, продолжая свой путь.

Немного пройдя, она оглянулась. Миша задумчиво смотрел ей вслед. "Наверное, думает, кого бы перекрасить, чтобы получилась блондинка ближе к натуральной",-весело подумала Света.

Но Мише повезло: на другой день был большой заезд, и первая же блондинка была осчастливлена его вниманием. Они ходили оба такие радостные, что Света, как-то встретив их и поздоровавшись с Мишей, доброжелательно сказала его блондинке:

– Девушка, вам можно позавидовать! Вы такая счастливая и у вас такой замечательный спутник,– она обворожительно улыбнулась им обоим.

На этом эпизод с Мишей-Микаэлом был исчерпан, и

Сережа продолжал встречаться со Светой, сияя, как золотая монета, напоминая своим сиянием безоблачность Миш блондинки, и все думали, что у них большая любовь, кроме, разумеется, посвященных в тонкости их отношений. Света все надеялась, что не сегодня – завтра, чем черт шутит, приедет Гена, хотя это были весьма призрачные надежды, и она сама прекрасно понимала их эфемерное

Тем не менее она каждое утро с замиранием сердца оглядывала зал столовой, надеясь на чудо, но с каждым днем этой зыбкой надежды становилось все меньше меньше, потому что с первого сентября начинался учебный год и до начала занятий уже давно не оставалось тех двадцати четырех дней, которые составляли путевку санаторий, а ведь Гена работал преподавателем.

...Был и еще один день, который запомнился ей своей

необычностью и заставил задуматься опять о свое неуправляемой судьбе.

Как-то уже после санаторного часа Сергей сказал Свет

Свет, пойдем вдоль шоссе прогуляемся, мне что-то тебе сказать нужно важное.

Опять в любви объясняться будешь? – пошутила Света.

Не буду, не бойсь. Вот дойдем до поворота, там и скажу.

– Почему до поворота? Смелости пока будешь набираться?

Обзор откроется. Мне показать тебе что-то надо.

Неужели домик хочешь снять рядом с Мишей? Нашел кого-нибудь ?

– Свет, ну хватит издеваться. А то вообще ничего не