Текст книги "Вампиры любят жару(ЛП)"

Автор книги: Линси Сэндс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Раффаэле кивнул, а затем встал и подошел к маленькой кофеварке, стоявшей на стойке в гостиной. – Хочешь кофе?

– О, да, это звучит здорово, – пробормотала она и подошла к нему. Они работали вместе, Джесс достала две чашки и взяла сухие сливки и сахар, пока он читал инструкции на маленькой кофеварке, а затем открыл и вставил один из закрытых мешков кофе.

– Так куда же делись мальчики? – спросила она, когда машина начала гудеть и коричневая вода начала капать в первую чашку.

– Они спустились, чтобы немного посидеть у бассейна, – пробормотал он, не потрудившись упомянуть, что они будут под самым большим зонтом, который смогут найти. – Мы должны присоединиться к ним после того, как прервем наш пост.

– Прервем наш пост? – удивленно повторила Джесс.

Услышав ее слова, Раффаэле понял, что он использовал устаревший термин для завтрака. Пожав плечами, он повернулся к кофеварке и вытащил первую чашку. Он протянул ее ей, а затем начал готовить машину, чтобы сделать вторую чашку, и сказал: – Английский – мой второй язык. Иногда я ошибаюсь в терминологии. Наверное, мне следовало сказать «после завтрака» или «съешь наш завтрак»?

– И то и другое, – сказала она со слабой улыбкой, добавляя в кофе сухое молоко и пакетик сахара. Ее улыбка стала еще шире, и она добавила: – Я все время забываю, что ты из Италии. У тебя не совсем итальянский акцент. Это...

– Когда она замолчала и нахмурилась, очевидно, не в силах понять его акцент, он объяснил: – Мы много переезжали, когда я был моложе. Я жил во многих местах за эти годы. Мой акцент, вероятно, представляет собой мешанину различных влияний.

– А, – пробормотала она, кивая головой. – Это все объясняет.

Раффаэле немного расслабился и достал из машины чашку кофе. Затем он сделал то же самое, что и она, добавив сухого молока и пакетик сахара. Это было не от предпочтения. Он не знал, что ему больше нравится. Раффаэле никогда не пил кофе. К тому времени, как он стал самым популярным напитком в мире, Раффаэле потерял интерес к еде и питью. Он не был уверен, что ему это понравится. На самом деле, он не был уверен, что должен пить его. Он слышал, что кофеин может оказывать вредное воздействие на бессмертных. Он хотел сделать только один для нее, но она схватила чашки и приспособления для двоих и, казалось, ожидала, что он тоже будет пить.

– Может, сядем за стол и подождем, пока нам принесут еду? – спросил он, поднимая чашку.

– Конечно. – Джесс шла впереди.

Оказавшись за столом, Раффаэле быстро обошел его и выдвинул стул для нее.

– Спасибо, – тихо сказала Джесс, усаживаясь на сиденье.

– Пожалуйста, – пробормотал он в ответ и пересел на стул напротив.

– Итак, – сказала она, когда он уселся на свое место. – У тебя есть сестра?

Раффаэле удивленно моргнул, а потом вспомнил, о чем недавно говорил Джесс. Кивнув, он признал: – Да. На самом деле их несколько, и еще пара братьев.

– Старше или моложе? – спросила она с интересом.

– Все моложе. Я самый старший ребенок, – признался он, а затем, чтобы она не задавала вопросов, на которые он не мог ответить, например, какая разница между ним и его братьями и сестрами, спросил: – Я знаю, что тебя удочерили, но были ли у них другие дети или ты их единственный...?

– Единственный ребенок, – тихо сказала она. – Мама не могла иметь детей.

– Почему они не усыновили других? – с любопытством спросил Раффаэле.

– Наверное, потому, что я доставляла столько хлопот, – сказала она со слабой улыбкой.

– Я уверен, что это не так, – тихо сказал он.

– Мои родители любили меня и считали, что я стою тех усилий, которые они прилагали, но я была трудным ребенком и занимала все их время.

– Ты говоришь о них в прошедшем времени, – заметил он. – Я так понимаю, их больше нет в живых?

Джесс покачала головой. – Ты знаешь о том круизном лайнере, который затонул несколько лет назад?

Раффаэле прищурился. – Итальянский круизный лайнер?

Джесс кивнула. – Они были на нем. Судя по тому, что мне удалось собрать воедино, у них был напряженный день и они оба устали, но папа всегда гулял вечером после ужина. Он проводил маму до их каюты, прежде чем отправиться на прогулку, и она отдыхала, когда корабль ударился о скалу, которая его потопила. Она так и не вышла из каюты. Папа пытался добраться до нее, чтобы вытащить, но у него случился сердечный приступ. Некоторые гости вытащили его с корабля, но через два дня у него случился второй сердечный приступ, и на этот раз он умер.

– Мне очень жаль, – искренне сказал Раффаэле и заметил, что ее глаза остекленели от слез.

Моргнув, она отвернулась, чтобы посмотреть в окно рядом со столом, и прочистила горло, прежде чем тихо сказать: – Мне тоже.

Раффаэле кивнул, но какая-то часть его сознания признала, что это облегчит ей выбор стать бессмертной. Ей не придется отказываться от отношений с родителями, которые спасли ее от системы патронатного воспитания.

Осознав, о чем он думает, и, осознав, насколько это эгоистично, Раффаэле на мгновение опустил голову. Потеря людей, которые заботились о ней, любили ее и помогали ей исцелиться от того, что было кошмаром в раннем детстве ... должно быть, это был сокрушительный удар, а все, о чем он мог думать, так это о том, как это могло бы ему помочь.

– Мне очень жаль, – тихо повторил он и, подняв голову, добавил: – Судя по тому немногому, что ты о них сказала, они были замечательными людьми.

– Так оно и было, – признала она. – И мне очень повезло, что они были в моей жизни все эти семнадцать лет. Я честно не знаю, где бы я была, если бы они не приняли меня и не заботились обо мне. – Поморщившись, она добавила: – наверное, не очень в хорошем месте. Определенно не там, где я сейчас.

Раффаэле криво усмехнулся. После всего, что с ней случилось, Джесс все еще умудрялась видеть светлую сторону вещей. Даже когда дело дошло до потери первых по-настоящему хороших людей, которые у нее были в жизни.

– К счастью, у меня были тети и дяди. Они действительно сомкнули ряды вокруг меня. Меня приглашают на каждый праздник и день рождения, как со стороны мамы, так и со стороны отца, – она слегка рассмеялась. – По правде говоря, иногда это может быть немного больно.

– Вот как? – спросил он с удивлением.

– Ну, однажды я посетила четыре рождественских ужина за два дня, плюс рождественский завтрак. – Она поморщилась и покачала головой, прежде чем сказать: – Но это тоже было хорошо. Это помогало мне не хандрить и не плакать из-за потери родителей, не имея их в эти особые дни.

Она замолчала, и Раффаэле некоторое время смотрел на нее, прежде чем прокомментировать: – Ты очень честна, говоря о себе.

Джесс подняла на него широко раскрытые от удивления глаза, иронично улыбнулась и пожала плечами. – Я не вижу причин, почему бы и нет. – Она сделала короткую паузу, словно собираясь с мыслями, а затем сказала: – Многие люди представляют миру маски. Они лгут или скрывают свое прошлое и даже то, что им нравится и не нравится в настоящем. Я знаю, что это попытка вписаться и понравиться, но это просто кажется мне глупым. Потому что, когда ты это делаешь, то совсем не делаешь людей такими, как ты. Они даже не знают тебя настоящего. Разве не лучше быть честным и найти друзей, которые действительно любят тебя, чем притворяться кем-то, кем ты не являешься, и делать то, что тебе не нравится, просто чтобы вокруг тебя были люди?

Она на мгновение замолчала, и Раффаэле уже собирался согласиться с ней, когда она вдруг пожала плечами и сказала: – В любом случае, хотя я и не скрываю свое прошлое, я обычно не так откровенна, как прошлой ночью. По крайней мере, не при первой встрече с людьми. Я думаю, что стресс и долгое плавание заставили меня немного ударить от истощения, – поморщившись, Джесс добавила: – Я бы хотела обвинить в этом слишком много выпитого алкоголя, но поскольку я все время говорила перед «Long Island Iced Tea» и не выпила достаточно вина, чтобы это повлияло на меня, я действительно не знаю, что на меня нашло.

– Усталость и стресс могут странно влиять на людей, – мягко сказал Раффаэле, – кроме того, это было своего рода благословение. Я думаю, что ты смогла помочь моему кузену Санто с тем, что открыла и сказала ему.

– Хм. – Джесс кивнула. – Кажется, да ...

– Беспокоит? – предложил Раффаэле, когда она заколебалась.

– Да, – согласилась она со вздохом, очевидно, испытывая облегчение от того, что ей самой не пришлось произносить это слово.

Раффаэле поколебался, но потом признался: – В прошлом он перенес серьезную травму, и более недавнюю травму, которая все перевернула. Он борется с этим.

– Мне очень жаль это слышать, – тихо сказала Джесс.

Раффаэле кивнул в знак согласия, а затем сказал: – На самом деле, он причина, по которой мы здесь. Семья начала беспокоиться, и мы с Зани были завербованы, чтобы попытаться помочь ему пройти через это. Или, по крайней мере, расслабиться и забыть об этом на некоторое время. Это начало поглощать его.

Джесс слабо улыбнулась. – И как это работает?

– На самом деле, он ни разу не упомянул о своем опыте с тех пор, как мы нашли тебя, – серьезно сказал ей Раффаэле и понял, что это правда. Дресслер был первым, что пришло в голову Санто, когда они заметили укусы гостей курорта. Но он ни разу не упомянул имя этого человека с тех пор, как Джесс рассказала им о пиратах. Это может быть хорошим знаком. Возможно, им просто нужно было отвлечь его.

– Ну, я надеюсь, что он сможет оставить это позади, – искренне сказала она.

– Но ты не думаешь, что он это сделает? – догадался Раффаэле.

– Даже не знаю. Я не психолог, – напомнила она ему торжественно, но затем добавила: – Но из того, что я видела до сих пор в жизни и во время работы в клинике, это работает по-разному для всех. Некоторые люди решают свои проблемы самостоятельно, без консультаций, другие нуждаются в консультациях и получают их, а есть те, кто нуждается в этом и не идет на это, а просто подавляет себя, не понимая, что, хотя они и притворяются, что этого никогда не было, это влияет на каждую часть их жизни и каждое решение, которое они принимают. – Она пожала плечами. – Но, как я уже сказал, я не психолог и не знаю Санто достаточно хорошо, чтобы сказать тебе, к какой категории он относится.

– Верно. – Раффаэле выдохнул это слово со вздохом. Он тоже не знал, как поведет себя Санто. Кузен никогда не обращался за консультацией по поводу пыток, через которые он прошел несколько столетий назад, но тогда еще не было психологов. Однако в последнее время он не был особенно восприимчив к Грегу, судя по тому, что он видел. С другой стороны, его очень интересовало, что Джесс могла сказать о травме и как она с ней справилась. Может быть, он будет более открыт для разговора с Грегом, когда они вернутся.

– Значит, твоя семья близка?

Раффаэле взглянул на нее и криво улыбнулся. – Мы итальянцы, – сказал он, пожав плечами. – Всегда в делах друг друга, так что да, очень близки.

– А семья большая? – предположила она.

Раффаэле кивнул. – Очень большая. Много теток и дядей, и еще больше двоюродных братьев и сестер ... и мы все такие закадычные друзья, прямо не разлей вода. – Поморщившись, он добавил: – Ну, во всяком случае, многие из нас. Некоторые живут достаточно далеко, чтобы мы не видели их часто, но когда мы это делаем, это как будто мы видели их только вчера.

– Твои родители еще живы?

– Sм. Да. Очень даже живые и заинтересованные во всем, что я делаю, – сухо сказал он. – На самом деле, я даже удивлен, что они еще не позвонили, чтобы проверить меня, – пробормотал он и нахмурился, поняв, что это правда. Его мать обычно звонила по крайней мере через день, но с момента прибытия в Пунта-Кану он не получал от нее никаких известий, кроме ее ответа на сообщение о том, что они благополучно прибыли. – Хотя они, вероятно, получают донесения от дяди Джулиуса или его жены, тети Маргарет, – решил он, произнеся это вслух.

– А кто такие дядя Джулиус и тетя Маргарет? – спросила она с интересом. – Родители Зани или Санто?

– Нет, это родители моего кузена Кристиана, – объяснил он, а затем, поняв, что она понятия не имеет, кто это, пояснил: – Он скрипач в нашей группе.

– Я думала, твоя группа играет тяжелый рок? – сказала она в замешательстве.

– Так и есть. Он играет хард-рок песни на своей скрипке. Он довольно хорош, – добавил Раффаэле, когда ее лицо стало непроницаемым.

– Ладно, – сказала она с сомнением. – Но его здесь нет, так почему же у твоих тети и дяди есть какие-то новости, чтобы сообщить их твоим родителям?

– Ах. Ну, потому что я позвонил своему дяде, чтобы узнать, может ли он помочь в твоей ситуации, – серьезно признался он. – Когда Джесс подняла брови, услышав эту новость, он добавил: – Я подумал, что если у нас возникнут проблемы с получением твоего паспорта, мы сможем вернуть тебя в Канаду на одном из самолетов компании.

Ее глаза недоверчиво расширились. – Поразительно. Это так мило, – выдохнула она с удивлением, но затем покачала головой и указала, – это действительно мило с твоей стороны даже думать об этом, но мне все равно нужен паспорт, чтобы вернуться в страну. Если только ты не планировал попросить пилота пролететь низко и выпустить меня с парашютом до того, как самолет доберется до аэропорта. – Ее комментарий был дразнящим, но в ее голосе прозвучала нотка тоски, которая заставила его заподозрить, что она хотела бы сделать это.

– Ты умеешь прыгать с парашютом? – спросил он с любопытством.

Джесс усмехнулась и кивнула. – Я всегда хотела попробовать, поэтому мама купила мне уроки на мой восемнадцатый день рождения. Она даже пошла со мной. У нас был взрыв мозга, – добавила она с улыбкой, напоминающей воспоминания. – И мы прыгали с парашютом три или четыре раза каждое лето до того, пока они не умерли.

– Твой отец не присоединился к тебе? – с интересом спросил Раффаэле.

Джесс слабо улыбнулась и покачала головой. – Папа был скалой. Они оба были, – быстро добавила она, – но разные. Папа был большим, твердым камнем, прочно воткнутым в грязь. Он был опорой, силой и устойчивостью, но не любил рисковать, – сухо добавила она, а потом, усмехнувшись, добавила: – Но мама была совсем другой скалой, яркой, сверкающей, падающей с холма и перепрыгивающей через русло реки. Она тоже была сильной, но очень рискованной.

– И что же вы взяла от них? – с улыбкой спросил Раффаэле, подозревая, что уже знает ответ.

– Немного того и другого, я думаю, – медленно произнесла она. – У меня есть сильная разумная черта и спокойная внешность, поэтому я застряла с Эллисон.

Ее гримаса, когда она сказала это, заставила его тихо усмехнуться.

– Но, – добавила она, – иногда я буду рисковать.

– Это все равно, что спрыгнуть с пиратского корабля в океан, полный акул, – предположил он.

Джесс кивнула. – И доверить свое благополучие трем совершенно незнакомым людям, которые могли быть такими же плохими, как пираты, от которых я сбежала.

При этих словах брови Раффаэле взлетели вверх. Ему и в голову не приходило, что у нее могут быть какие-то страхи и опасения по поводу него и его кузенов, но они были для нее незнакомцами. На самом деле, он подозревал, что если бы она не была в истерике и пьяна, то не осталась бы здесь с ними прошлой ночью. «Она, вероятно, настояла бы на том, чтобы пойти в номер одного из своих родственников здесь, на курорте, а не рисковать довериться незнакомцам в чужой стране», – подумал он, нахмурившись. Эта мысль заставила его сжать ее руки, лежащие на столе. – Я обещаю, что с нами ты в безопасности, Джесс. Ни я, ни мои кузены никогда не причинили бы вам вреда.

– Я верю тебе, – тихо сказала она, но ее глаза были прикованы к их переплетенным рукам.

Его собственный взгляд переместился на них, когда его желание успокоить ее уступило место осознанию ощущений, появляющихся там, где их кожа соприкасалась. Маленькие фриссоны и теплое покалывание уже окутали его руку и теперь пробегали по ней, как внутривенный наркотик. Это заставляло кровь приливать к поверхности его кожи, заставляло мышцы напрягаться от предвкушения, увеличивало частоту сердечных сокращений и кровяное давление, а дыхание становилось все более частым и поверхностным. Его тело было подобно двигателю, который был включен и теперь набирал обороты, ожидая, когда он уберет ногу с тормоза. Раффаэле чуть было не отдернул руку и откинулся на спинку стула, чтобы пропустить этот момент. Он не собирался вступать в физическую связь с Джесс, пока они не уедут из Пунта-Каны и не избавятся от забот и ответственности, которые они оба несли здесь.

Но потом он вспомнил, что сказали Зани и Санто. Джесс также может быть спутницей жизни капитана пиратов. И тот уже дал ей почувствовать вкус того удовольствия, которое может быть между спутниками жизни. Джесс, однако, было наплевать на этого мужчину и между этим и ее страхом, потому что он был вампиром, сумела побороть естественное влечение к нему и избежать его лап. Но если пират-разбойник снова доберется до нее ...

Раффаэле мягко сжал его пальцы и наклонился вперед, когда притянул ее руку к себе.

Джесс смотрела на их переплетенные руки, отмечая его темную кожу на фоне ее все еще бледной плоти, несмотря на солнце, под которым она была с момента прибытия в Пунта-Кану. Ее кожа буквально искрилась под ним. Это было то, что она все равно чувствовала, то же самое, что она испытывала с ним раньше, и с Васко. Это давало ей надежду, что она все еще может испытывать ту безумную пьянящую страсть, которую она испытала с пиратом-вампиром. Но с кем-то другим. Хотя, наверное, не с Раффаэле, признала она с легким вздохом. Он всегда отступал в этот момент, и она полностью ожидала, что он сделает это снова, поэтому была удивлена, когда вместо этого он положил руки на маленький столик, и наклонился вперед в своем кресле.

Оторвав взгляд от их рук, она всмотрелась в его лицо, просто молча смотрела. Она думала, что его глаза были карими, такими темными, что казались черными, с голубыми крапинками, такими бледными, что казались серебряными в темной луже его радужки. Но теперь она увидела, что его зрачки расширились. Джесс вспомнила один из своих уроков, когда она смотрела на большие черные дыры и серебряную оправу вокруг них. Как будто крапинки слились в меньшем пространстве, оставленном расширяющимися зрачками, скрывая более темный цвет глаз. «Они почти светились в солнечном свете, проникающем в окно», – подумала она с удивлением, а затем снова посмотрела на свои руки. Он притянул ее пальцы к своим губам и теперь целовал костяшки пальцев в старомодном жесте, о котором она читала, но никогда не видела.

Как только Джесс подумала об этом, его язык выскользнул и пробежал между ее пальцами. Это действие оставило ее разум пустым, но не тело. Оно напряглось, каждая мышца и даже соски, даже когда что-то в ее сердцевине смягчилось, как подогретое масло, и начало таять, посылая жидкий жар вниз. Она не осознавала, что ее рот слегка приоткрылся, пока он внезапно не поднял голову и не наклонился через стол, чтобы завладеть ее губами.

Все началось со сладкого прикосновения его мягких губ к ее губам, которое произвело почти электризующий эффект, а затем взорвалось жаром и страстью. Его язык заполнил ее рот, его губы жадно склонились над ее губами и лишили ее способности думать о чем угодно, кроме желания, внезапно сотрясающего ее все возрастающими и всепоглощающими волнами.

Джесс чувствовала, как его руки тянутся к ней, но все еще не была уверена, как она оказалась лежащей по диагонали через стол, в то время как он остался сидеть. Но это положение позволяло его рту пожирать ее, в то время как его руки свободно блуждали по ее телу. Он ласкал ее груди через тонкую футболку, разминая и массируя жаждущую плоть, и терся о ее возбужденные соски, дразня их до состояния гальки, которое было почти болезненным, прежде чем спуститься, чтобы обхватить ее между ног.

Джесс вскрикнула, когда его пальцы крепко прижались к ней, нетерпеливо потирая ткань ее шорт и трусиков, преграждающих ему путь, когда его язык входил и выходил из ее рта. Когда он внезапно встал, она схватила его за плечи. Ее верхняя часть тела выпрямилась, когда он повернул ее ноги, пока она не села на край стола перед ним.

Она застонала от отчаяния, когда он прервал их поцелуй, а затем ахнула от удивления, когда ее футболка на мгновение закрыла ее лицо, но затем исчезла, пролетев по воздуху. Раффаэле ненадолго замолчал, его взгляд пожирал то, что он открыл своему взору. На его лице не было удивления, что она не надела лифчик, но тогда он, вероятно, почувствовал его отсутствие, когда ласкал ее через футболку, предположила она, а затем позволила своим мыслям улетучиться, когда он снова поцеловал ее. Джесс нетерпеливо ответила на его губы, страстно целуя его в ответ, а затем его руки скользнули вверх по ее животу и завладели ее грудью преграды на пути.

Джесс ахнула и слегка подпрыгнула на столе от прикосновения, а затем выгнулась в ласке, ее ответ на его поцелуи становился все более яростным и требовательным, когда он разминал жаждущую плоть и дразнил твердые соски. На этот раз, когда он прервал их поцелуй, она не застонала в знак протеста. Вместо этого она откинулась назад и выгнула грудь вверх, предлагая ему себя, когда он наклонил голову, чтобы поймать один возбужденный сосок между губами и начал покусывать и сосать его.

Застонав, Джесс подняла руку, чтобы обнять его за шею, и наклонила голову, чтобы поцеловать его в макушку, бормоча что-то ободряющее. Она рассеянно отметила, что его волосы были чистыми и приятно пахли, а затем его рука скользнула между ее ног и начала снова потирать ее половые губы. Она снова откинула голову назад и взволнованно вскрикнула, ее попка приподнялась со стола, а ноги раздвинулись шире, чтобы он мог встать между ними, лаская ее. Небольшая дрожь пробежала по ее телу. Она почти дрожала от возбуждения, признала какая-то часть ее разума, а затем Раффаэле заставил ее лечь на стол и отпустил грудь, которую сосал, чтобы выпрямиться и стянуть с нее шорты и трусики.

Джесс села в тот момент, когда осталась голой, и потянула его голову назад для еще одного поцелуя, прежде чем он закончил отбрасывать трусики в сторону. Раффаэле ответил на ее требование. Его рот завладел ее губами в обжигающем поцелуе, а затем его рука снова оказалась между ее ног, и она закричала ему в рот, когда его пальцы погрузились в ее возбужденную плоть, находя центр ее возбуждения и крепко обхватив его. Тело Джесс с готовностью откликнулось, ее бедра дернулись навстречу прикосновению, а ноги сомкнулись вокруг его ног.

Отчаянно желая покончить с этой сладкой пыткой, Джесс потянулась к пуговице джинсов Раффаэле и сумела быстро расстегнуть их. Она даже не потрудилась снять их. Вместо этого она вслепую провела рукой по хлопчатобумажным трусам под ним, а затем скользнула рукой внутрь, чтобы найти и сжать ожидающую там эрекцию.

Боже милостивый, он был тверд как камень, заметила она, когда ее рука скользнула по нему. И хотя он не был огромным в длину, ничего сумасшедшего, но у этого мужчины был какой-то серьезный обхват. Ее пальцы не встретились, когда она сомкнула свою руку вокруг него и скользнула по его твердости.

Хотя Джесс и была отвлечена тем, что обнаружила, она не была уверена, что именно Раффаэле сделал тогда, чтобы вызвать у нее такую реакцию. Как будто вторая волна наслаждения прокатилась прямо рядом с волнами, которыми она уже наслаждалась. Но прежде чем она успела всерьез задуматься об этом, Раффаэле попытался оттолкнуть ее руку. Но Джесс сопротивлялась и вместо этого притянула его эрекцию ближе, направляя его туда, куда она хотела. Получив сообщение, он сразу же перестал ласкать ее, но также прервал их поцелуй и отстранился, чтобы посмотреть на нее.

– Ты уверена? – спросил он, и его тело напряглось, как прут.

Джесс даже не задумалась. Она дрожала от желания, с ее тела капало желание. Она знала, чего хочет. Она резко кивнула и потянула его голову вниз, чтобы вернуть его губы. К ее большому облегчению, даже когда он наклонил голову, чтобы поцеловать ее, он обхватил ее бедра, а когда его язык проник в ее рот, он также проник в ее тело. Это был двойной удар, который заставил ее закричать ему в рот, когда ее тело сомкнулось вокруг него, ноги обвились вокруг его бедер, руки вокруг его шеи, ее губы отчаянно сосали, когда он отодвинулся, а затем снова вошел в нее.

Мозг Джесс тут же отключился, он был способен только справляться с растущим удовольствием, пронизывающим ее, и не мог больше ни о чем думать. Она смутно осознавала, что он переступил с ноги на ногу и вдруг оказался в своем кресле с прямой спинкой, а она – сидящей лицом к нему на коленях. Его руки призывали оседлать его, а затем одна из них скользнула между ними, чтобы снова прикоснуться к ней, и Джесс закричала, когда эта едва начавшаяся ласка толкнула ее через край. Ее освобождение ударило по ней с силой цунами, так что она едва ли осознавала, что крик Раффаэле присоединился к ее собственному, прежде чем темнота ворвалась, чтобы стереть ее сознание.

Джесс потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться, когда она проснулась. Поначалу она понятия не имела, где находится и как сюда попала, за исключением того, что сидела, прислонившись к чему-то, а не лежала. У нее также не было сил двигаться. Ее тело все еще дрожало, как струна арфы после того, как ее сорвали. Эта мысль заставила ее задуматься. Все еще дрожало? О. Право. Она и Раффаэле …

Джесс открыла глаза. Они сидели за обеденным столом в гостиной мужского номера. Так вот, Раффаэле сидел за столом; она все еще сидела у него на коленях, лицом к нему, прижавшись всем телом к его груди, ее голова опиралась…и изо рта текла слюна на его плечо.

Поморщившись, она закрыла рот, а затем глаза, чтобы оценить ситуацию. «Так, ладно, у нее только что был лучший умопомрачительный, потрясающий секс в ее жизни. Это было хорошо, да? Так что Васко не должен быть таким искушением снова, если он доберется до нее. Это делало жизнь немного менее страшной. Зная, что у нее есть к чему обратиться, она должна быть в состоянии противостоять соблазну вампира-пирата и не стать его бездушной вампирской/пиратской невестой, бродящей по открытым морям, питаясь бедными ничего не подозревающими туристами».

«Определенно хорошо», – решила Джесс и слегка покачала головой. Она не была застенчивой. Она встречалась в средней школе и университете, и занималась сексом с несколькими разными парнями по пути. Она считала себя опытной, и ей казалось, что, по крайней мере, двое из ее любовников в прошлом были супер искусны. Но она никогда прежде не наслаждалась сексом настолько горячим и страстным, что он оставил ее безмозглой, дрожащей массой ближе к концу, а затем бессознательной, как только все закончилось. «Боже Мой! Что это было? Сначала Васко превратил ее в безмозглую дурочку, а теперь Раффаэле просто взорвал ее разум полностью. Это были мужчины? Или у нее была опухоль или что-то, что вызывало выброс гормонов, которые заставили бы секс с любым мужчиной казаться всем этим?»

Джесс нахмурилась при этой мысли. Если бы только Васко или Раффаэле так повлияли на нее, это было бы одно. Но то, что оба вызвали такую реакцию в ней почти одновременно, было подозрительно. У нее могут быть серьезные проблемы со здоровьем.

– Джесс? – Этот шепот у ее уха сопровождался тем, что его рука медленно скользнула вверх по ее спине.

Ласка заставила ее застонать, когда ее тело с готовностью отреагировало на прикосновение. Джесс была совершенно уверена, что если бы это было возможно, то ее кожа сама бы оторвалась от тела и обернулась вокруг него, как одеяло. Честно говоря, его прикосновение оставляло за собой покалывающую дорожку, заметила она, когда его рука остановилась и начала спускаться вниз, что, вероятно, должно было быть успокаивающей лаской, но просто чертовски возбуждало ее.

Надеясь положить конец ласкам, Джесс подняла голову и села. «Большая ошибка», – сразу поняла она. Раффаэле не только сразу сосредоточился на ее грудях, которые теперь были перед его лицом на расстоянии облизывания, но и ее нижняя часть тела, двигающаяся на нем, напомнила ей о том, что они делали, когда она потеряла сознание. Он все еще был внутри нее, и хотя его член, по-видимому, упал и частично выскользнул после того, как нашел свое удовлетворение, теперь он снова набухал ... и толкался обратно в нее. Застонав, Джесс закрыла глаза и прикусила нижнюю губу, изо всех сил стараясь не оседлать его снова, чтобы стимулировать рост эрекции.

– Джесс.

На этот раз его голос был почти рычанием, и она открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как его рот сомкнулся над одним уже затвердевшим соском.

– О Боже, – выдохнула Джесс, а затем застонала, когда его рот снова послал волнение по ее телу. А потом его рука снова скользнула между ними, и он начал ласкать ее. Вот и все, что он делал: сосал ее грудь и ласкал. Джесс двигалась в ответ на его прикосновение, ее бедра двигались, но она не скакала на нем. Она гналась за наслаждением, которое он предлагал, когда он заставил ее прислониться к столу и склонился над ней, его рот и язык играли сначала с одним соском, а затем лизали путь к другому, когда его пальцы танцевали над влажной жаждущей плотью выше того места, где они были соединены.

Ее второй оргазм пришел так сильно и быстро, что Джесс чуть не прикусила язык от удивления, а затем она вскрикнула и забилась на его коленях, прежде чем принять успокаивающие объятия темноты, которая последовала за этим.

Раффаэле разбудил стук в дверь. Моргая глазами, он резко поднял голову и уставился на Джесс. Пока она все еще лежала у него на коленях, безвольно свесив ноги по обе стороны от него, она упала в обморок и откинулась назад, положив верхнюю часть тела на стол, ее лицо было спокойно, а грудь выставлена напоказ. Она была прекрасна, как пир для глаз, и он не мог удержаться, чтобы не насладиться ее красотой.

– Обслуживание номеров.

Эти слова пробились сквозь его очарование, и он хмуро посмотрел на дверь, а затем начал двигаться. Обняв Джесс, он встал и поморщился, когда его тело отреагировало на это движение. Он все еще был внутри нее, и ему пришлось снять ее со своего вновь растущего члена, а затем передвинуть ее и подхватить на руки, прежде чем быстро отнести в спальню. Раффаэле осторожно положил ее на кровать и накрыл одеялом, затем поспешно вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Затем он снова надел джинсы и застегнул их, торопясь к двери.

Стук не повторился после окрика, поэтому Раффаэле не удивилась, когда открыв дверь, никого не обнаружил. Выйдя на открытую площадку, он посмотрел в сторону лифтов и увидел рабочего, который катил тележку обратно по коридору. Раффаэле крикнул, и человек оглянулся, улыбнулся, а затем повернул тележку, чтобы вернуться.