Текст книги "О вампире"
Автор книги: Линси Сэндс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Г лава 5
Холли сонно повернулась на бок и с легким вздохом зарылась в одеяло. Кровать была такой теплой и удобной ... «слишком удобно», – внезапно поняла она и оттолкнулась от темноты, пытаясь вернуть себя, плывя к сознанию, пока ее разум перечислял, что не так с этой кроватью. Кровать, которую она делила с мужем, была дешевой и купленной в восемнадцать лет. У нее были бугорки и шишки, и она провисла посередине. Это было не так удобно.
С трудом приходя в себя, она открыла глаза и уставилась на бледно-голубую стену перед собой, чувствуя, как в ее сознание закрадывается дежавю. Ее спальня не была бледно-голубой. Она просыпалась в другом странном месте. Это определенно не гостиничный номер, решила Холли, оглядываясь вокруг. Там была дверь шкафа, мягкое голубое кресло, симпатичный старинный дубовый комод и ни одной типовой картины на стене. Вместо этого на стене висела прелестная картина – Женщина в Белом, сонно свернувшаяся калачиком в плетеном кресле под струящимся в окно солнечным светом. Значит, не отель.
– Нет. Не отель, – согласился кто-то, словно она высказала эту мысль вслух.
Холли повернулась на спину и широко раскрытыми глазами уставилась на женщину, сидевшую во втором мягком кресле, королевской синей расцветки в той части комнаты, которую она еще не осматривала. Женщина была миниатюрной, с выгоревшими светлыми волосами и блестящими глазами.
– Кто вы?
– Джасинта Нотте. Но ты можешь звать меня Джиа.
Холли подняла брови. Это ни о чем ей не говорило. Это было повторением того утра в отеле, только с женщиной вместо мужчины. Чувствуя себя не в своей тарелке, Холли резко села на кровати. Она откинула простыни и одеяла и с облегчением обнаружила, что, просыпаясь в чужой постели, на этот раз, по крайней мере, одета.
– Ты не была одета, когда в последний раз проснулась в чужой постели? – с любопытством спросила Джиа. – Интересная история.
– Ты даже не представляешь, – пробормотала Холли, свесив ноги с кровати и поморщившись, когда заметила, что, хотя на ней все еще были черные брюки и красная блузка, которые она надела этим утром, или то, что она предполагала, было этим утром, они были в полном беспорядке.
– С этим я могу помочь. Я имею в виду твою одежду, – заявила Джиа.
Холли серьезно посмотрела на женщину. Глаза Джии заблестели, как будто Холли сказала что-то забавное. Поскольку она этого не сделала, выражение ее лица было немного тревожным.
Подавив смех, женщина виновато посмотрела на нее. – Мое извинение. Когда я сказала, что это интересная история, ты отреагировала…
– Сказав, что понятия не имеешь, – перебила Холли. – Я понимаю. Я не сплю, обещаю.
– Да, но ты вспомнила, как в последний раз просыпалась в чужой постели, – объяснила она. – Между прочим, это была интересная история, – весело заверила она ее, а затем передразнила низким голосом: – Ты выиграла в некотором роде лотерею. В лотерею – Брикера. Какой, идиот.
Глаза Холли сузились. – Ты хочешь сказать, что можешь читать мои мысли?
– О да, – заверила ее Джиа. – Например, прямо сейчас ты думаешь: – Святое дерьмо, Джастин говорил правду о том, что бессмертные могут читать мысли и все такое, – торжественно кивнула Джиа, заверив ее: – Да, он был прав. Ты еще не приобрела способности и не знакома с нашими обычаями, но я уверяю тебя, что это умение необходимо для нашего выживания. Хотя, – добавила она с огоньком в глазах, – я понимаю, что ты считаешь меня грубой стервой за то, что я так тебя читаю.
Холли встревоженно зажала рот рукой. Она никогда не ругалась. Ну, ладно, очень редко. Но она определенно никогда не назовет кого-то сукой. Не вслух. Она постоянно редактировала свои мысли, когда говорила, чтобы избежать таких вещей. Дипломатичность и вежливость вдалбливались в нее с колыбели. Однако она не могла изменить свои мысли. Они просто пришли такими, какие были, и да, она считала, что Джии невежливо читать ее мысли. Хотя она до самой могилы будет отрицать, что это была сука, и не хотела, чтобы она это услышала. – Мне очень жаль, я не хотела ...
Джиа со смехом отмахнулась от ее извинений. – Я слышала и похуже ... и ты тоже, сможешь, когда научишься читать мысли. Смертные никогда не охраняют свои мысли. Они думают, что их никто не слышит. Они смотрят на людей, делают поспешные выводы и отбрасывают мысли, которые могут быть ужасно вредными, если ты позволишь им. Ты услышишь много неприятных вещей от смертных, как только научишься читать мысли, – предупредила она. Когда ты это сделаешь, то должна стараться не принимать их близко к сердцу, по крайней мере, от людей, которые тебя не знают.
Она немного помолчала, а потом добавила: – Что касается тех, кто тебя знает ... – поморщилась Джиа и пожала плечами. – Ты узнаешь, что они на самом деле думают о тебе. – Протянув руку, она похлопала ее по руке. – Даже у тех, кто нас любит, иногда возникают неприятные мысли. Это может быть очень больно ... что может быть хорошо. Это может помочь многим новообращенным оторваться от своих семей.
Холли нахмурилась. У нее не было ни малейшего желания расставаться со своей семьей, и она не думала, что у них могут возникнуть о ней дурные мысли. У нее были очень любящие и заботливые родители. Они были тесно связаны, так и должно было быть. Пока она росла, у них не было ничего, кроме друг друга.
– Значит, у тебя никогда не было неприятных мыслей о ком-то, кого ты любишь? – спросила Джиа, подняв брови. – Ты никогда не думала, что твоя мать была немного ворчливой, или что твой отец был задницей и иногда, казалось, больше заботился о куче костей, чем о живых дышащих женщинах в его жизни?
Глаза Холли расширились. – Ты читаешь мои мысли, – поняла она и вздохнула, прежде чем признаться. – Да, я думала и о том, и о другом... и я думаю, что они причинили бы боль моим родителям, – поморщилась она и добавила: – И я думаю, что у них тоже могли быть неприятные мысли обо мне.
Джиа слабо улыбнулась и пожала плечами. – Никто не совершенен. У всех нас бывают моменты, когда мы упрямы, или эгоистичны, или ведем себя как избалованные дети. Люди, которые действительно любят нас, знают это и любят нас, несмотря ни на что. Те, кто игнорирует эти тенденции и притворяется, что мы совершенны, на самом деле не видят нас, они видят то, какими хотят нас видеть ... и это не настоящая любовь. Во всяком случае, – добавила она, вставая и улыбаясь. – Хватит об этом серьезном деле. Мы должны переодеть тебя и отвести вниз. Джастин и мальчики ждут вас, прежде чем решить, что делать с ужином.
– Мальчики? – неуверенно спросила Холли.
– Андерс и Деккер тоже здесь.
– Верно, – нахмурившись, выдохнула Холли. Она не узнала ни одного имени.
– Они работают с Джастином, – объяснила Джиа. – Люциан высадил вас перед тем, как отправиться домой к Ли и bambini.
Холли подумала, что «bambini» может означать ребенок. Она понятия не имела, кто такие Люциан и Ли. Честно говоря, ей было все равно. Она была слишком занята тем, что радовалась присутствию Джастина, и в то же время смущена этим облегчением. В основном он тоже был незнакомцем.
– Bambini означает дети, – пояснила Джиа, направляясь к двери. – у Люциана и Ли близнецы. И конечно Джастин здесь. Ты его спутница жизни. Он обратил тебя. Его работа – научить тебя выживать как одного из нас.
– Ладно... как вампир, – пробормотала Холли. Поднявшись, чтобы последовать за ней, она спросила: – Значит, ты можешь читать мои мысли, потому что ты одна из них?
– Конечно. И мальчики тоже, – засмеялась Джиа.
– Так это ... э ... как улей вампиров? Вы все живете вместе ... – Она замолчала, потому что Джиа остановилась в дверях и обернулась, усмехнувшись.
– Нет. Это не улей, как ты его называешь. Этот дом принадлежит племяннику Люциана, Винсенту Аржено. Он и его жена Джеки уехали из города, и я предложила присмотреть за домом.
– О, – Холли наклонила голову. – Тогда почему мы все здесь?
– Ах, – сморщила нос Джиа. – Ну, Люциан собирался отвезти тебя домой в Канаду для обучения, но ...
– Канада! – Холли вскрикнула от ужаса. Она просто думала, что все еще в Калифорнии, но упоминание о Канаде заставило ее задуматься.
– Ты все еще в Калифорнии, – заверила ее Джиа.
– О, – пробормотала Холли, желая, чтобы женщина прекратила читать мысли. Она отбросила эту мысль, когда поняла, что Джиа сказала: – Судя по их словам, Джастин и остальные просто приехали в Калифорнию из Канады. Если не считать погоды, трудно было поверить, что вампиры пришли оттуда. Канадцы были известны своей вежливостью ... они прелестны. Черт возьми, Джеймс любил шутить, что если Америка когда-нибудь вторгнется в Канаду, канадцы, вероятно, извинятся за то, что оказались на их пути. Это казалось самым неподходящим местом для вампиров.
Когда взрыв смеха сорвался с губ Джиа, Холли поняла, что женщина все еще читает ее мысли, и покраснела от смущения.
– Ну, – весело сказала Джиа. – Вампиры, или бессмертные, как мы предпочитаем себя называть, не совсем из Канады. Я имею в виду, что они произошли не там, хотя именно там сейчас живут Люциан и некоторые другие. Но ты можешь найти их повсюду. Я, например, из Италии, а некоторые живут и в Штатах. На самом деле Джастин родом из Калифорнии, – сообщила она.
– Неужели? – удивленно спросила Холли. Вампиры из ее родного штата ... Кто знает? Его часто называли солнечной Калифорнией, и не без причины ... тот, который, как ей казалось, не был дружелюбным к вампирам. Она отбросила эту мысль подальше и спросила: – Почему он собирается взять меня в Канаду на мое обучение?
– Потому что там сейчас живут Джастин, Люциан и остальные. Вообще-то, я тоже там жила, пока не приехала присматривать за домом для Винсента и Джеки, – объявила она. – Значит, он решил, что лучше отвезти тебя туда, по крайней мере, временно. Но Джастин возражал.
Холли собиралась прервать ее, пока она не добавила последнюю часть, но теперь удивленно моргнула. – Джастин сделал?
– Похоже, он считал, что тебе будет удобнее учиться здесь, в Калифорнии.
«Он прав», – подумала Холли. Она была бы очень взволнована, если бы проснулась и обнаружила себя не только в чужой постели, но и в чужой стране, без паспорта или возможности уехать домой. По крайней мере, так она сможет добраться домой самостоятельно, если Джастин откажется взять ее с собой. Она согласилась поговорить с ним и взять кровь, но не собиралась оставаться здесь дольше, чем необходимо. Как только Холли об этом подумала, она постаралась забыть. Она не хотела, чтобы Джиа узнала об этом и попыталась остановить ее. К счастью, женщина, казалось, не уловила этой мысли, потому что продолжила свои объяснения.
– И когда Люциан услышал, что Данте и Томаззо собираются посидеть со мной дома ... – пожала плечами Джиа. – Люциан знал, что они помогли Винсенту натренировать Джеки после ее превращения, и проделали отличную работу, поэтому он согласился и привел вас всех сюда.
– Все – это я, Джастин, Эндрюс и Бекхэм, – медленно произнесла Холли, пытаясь вспомнить имена.
– Андерс и Деккер, – мягко поправила Джиа. – Они, как и Джастин, охотники на изгоев и предложили остаться и помочь, пока не приедут Данте и Томаззо.
– Андерс и Деккер. Охотники за изгоями, – кивнула Холли, делая вид, что знает, что это такое. Она понятия не имела, но ей было все равно.
– Заметь, – сказала Джиа, и на ее лице снова появилось веселое выражение. – Насколько я могу судить, Андерс и Деккер предложили остаться и помочь только для того, чтобы устроить Джастину неприятности.
– Верно, – пробормотала Холли. Она не понимала, почему и как мужчины собираются устроить Джастину неприятности, но на самом деле у нее не было ни желания, ни намерения узнать кого-либо или что между ними было. Она не давала согласия на это обучение. И она не думала, что разговор с ним приведет ее в еще одну странную постель. Сколько времени прошло с тех пор, как она села в машину к Джастину? Она задумалась. В последний раз, когда она проснулась в чужой постели, прошло два дня. Сколько времени прошло на этот раз? И как она попала сюда из машины? Последнее, что она помнила, – как ехала в машине. Нет. Она вспомнила, как он припарковался и повернулся к ней ... Боже, она напала на него, как дикий зверь, бездумно пытаясь схватить за горло, и кровь, которую она чувствовала, пульсировала в нем, с ужасом вспомнила Холли.
– Ты не причинила ему вреда, – сказала Джиа. – Люциан увидел, как ты напала на Джастина, и вырубил тебя.
– О, – слабо произнесла Холли, не зная, как реагировать на эту новость. Она была рада, что этот Люциан остановил ее от причинения боли Джастину, но вырубить ее казалось немного радикальным. Разве он не мог просто дать ей пощечину или что-нибудь в этом роде, чтобы привести в чувство?
– Пощечина не избавила бы тебя от голода, – тихо сказала Джиа. – Ты слишком долго не ела. Новообращенным требуется больше крови и чаще, чем зрелым бессмертным. Тебя нужно было покормить. Вырубить тебя было лучшим, что он мог сделать для тебя в тот момент.
– О, – повторила Холли.
– Как только он вырубил тебя, они отвели тебя в номер отеля, и Люциан дал тебе снотворное, чтобы ты не шумела во время полета.
Это заставило ее напрячься. Они накачали ее наркотиками? – Что ты имеешь в виду под полетом? Я думал, что все еще в Калифорнии.
– Так и есть, – заверила ее Джиа. – Мы на окраине Лос-Анджелеса.
Холли застонала от этой новости. Она была в нескольких часах езды от дома. – Как долго я спала?
Джиа вопросительно подняла брови, подумала и пожала плечами. – Не уверена. В какой день ты в последний раз была в сознании?
– Какой день? – недоверчиво спросила Холли.
– Да.
Холли почувствовала, как ее челюсти сжались от гнева. Она знала, что ей не понравится ответ на свой вопрос, когда она его получит. Ее голос отразил это недовольство, когда она сказала: – Было раннее утро четверга.
– Ах, – кивнула Джиа. – Значит, ты пропустила полтора дня. Сейчас только полдень пятницы.
– Пятница? – повторила Холли, протягивая руку, чтобы прислониться к стене, когда ее ноги внезапно ослабли. Черт, она пропустила еще один день. – Почему меня я так долго спала? Конечно, дорога не заняла бы полтора дня, особенно если мы летели?
– Нет. Но, как я понимаю, один из самолетов компании в мастерской, а остальные летают в двойном режиме, так что им пришлось целый день продержать тебя в отеле, что было неожиданностью и, очевидно, сильно разозлило Люциана, когда он узнал об этом. Она пожала плечами. – Вы прилетели только сегодня утром.
– И я только сейчас проснулась? – спросила Холли, прищурившись. – Должно быть, это сильное успокоительное.
– Ну ладно ... – Джиа, поморщившись, кивнула. – Люциан поставил тебе капельницу с успокоительным, чтобы держать тебя под наркозом, пока они не привезут тебя сюда, не устроят и не смогут все мне объяснить. И потом, из-за проблем с полетами, Люциан не хотел заставлять самолет ждать здесь пару часов, пока он это сделает, поэтому он отпустил его на еще один короткий полет и подождал, пока он вернется, чтобы отвезти его обратно в Торонто.
– И все это время я должна была оставаться без сознания? – мрачно спросила Холли.
– Он сказал, что с тобой, несомненно, будет трудно, когда ты проснешься. Он подумал, что ты, наверное, рассердишься, испугаешься и впадешь в истерику, а он предпочел бы не присутствовать, – весело сказала она и пожала плечами. – Мы должны были подождать, пока он уедет, чтобы вынуть капельницу ... это случилось полчаса назад.
Холли проследила за ее жестом и снова посмотрела на кровать и капельницу. Там был полупустой пакет с прозрачной жидкостью и пустой пакет со следами ... кровь?
– Мы дали тебе кровь, чтобы ты не нуждалась в пище, когда проснешься, – объяснила Джиа.
Холли отвела взгляд от капельницы. Когда она была в машине с Джастином, ее чувства были чрезвычайно обострены. Она чувствовала запах крови, как будто у него была открытая рана. Она была пьянящей, и почти лишила ее чувств от голода и желания. Теперь, однако, она не чувствовала такого голода или потребности, то это была просто кровь. Немного неприятно на самом деле. До такой степени, что ей трудно было поверить, что она вела себя так, как в той машине. Но она знала и задавалась вопросом, был ли Джастин расстроен из-за нее.
– Джастин понимает, – сказала Джиа.
Холли глубоко вздохнула. Он может понять, но она все равно должна извиниться. Она пыталась разорвать ему горло.
– По крайней мере, это был не твой муж или какой-то другой смертный, – торжественно произнесла Джиа и открыла дверь, чтобы выйти в длинный кремовый холл. – Они не смогли бы отбиться от тебя, и, скорее всего, ты убила бы их прежде, чем Люциан добрался бы до тебя.
Холли испуганно посмотрела ей вслед и поспешила за ней. – Он бы тоже превратился в вампира, если бы я это сделала?
– Твой муж? – спросила Джиа.
Холли кивнула.
– Нет, – ответила она. – Это не так происходит.
– А как…
– Ты это узнаешь... в итоге. Но сначала ты научишься заботиться о своих нуждах, чтобы не нападать на других, – твердо сказала Джиа и добавила: – Я знаю, что ты не хочешь быть здесь. Я знаю, ты согласилась только поговорить с Джастином, а не тренироваться, но тебе это нужно. Без дрессировки ты бешеная собака. – Она остановилась и повернулась к ней с бесстрастным выражением лица, – и вместо того, чтобы оставить тебя убивать и калечить смертных, нам придется обращаться с тобой как с бешеной собакой и усыпить тебя, если ты откажешься от тренировок.
Холли смотрела на нее широко раскрытыми глазами, ее тело становилось то горячим, то холодным, то снова горячим. Она ни минуты не сомневалась, что Джиа говорит серьезно. Выражение лица женщины и холодные слова убедили ее в этом. Сглотнув, она сказала: – Но мой муж…
– Все улажено, – заверила ее Джиа, поворачиваясь, чтобы идти дальше по коридору. – Как и с твоими работодателями и друзьями.
– Что именно им сказали? – обеспокоенно спросила Холли, снова следуя за ним.
– Они все думают, что тебе пришлось уехать на спецпроект для одного из курсов. Они считают, что ты лучшая в своем классе, и тебе предложили временную стажировку в одной из четырех лучших бухгалтерских фирм в мире. Насколько им известно, ты сейчас в главном офисе в Нью-Йорке. Ты вернешься через две недели, если тебя не продержат дольше.
– Один из четырех лучших? С головным офисом в Нью-Йорке? Ты имеешь в виду «Делойт»? – спросила она, задыхаясь.
– Не уверена, что Люциан упоминал это название, – нахмурилась Джиа и пожала плечами. – Это не имеет значения. Это неправда.
– О... верно, – пробормотала Холли, качая головой.
– Но я полагаю, что мы должны выяснить это, чтобы ты могла продолжать лгать, когда вернешься домой, – задумчиво добавила Джиа, остановившись у двери и открыв ее.
– Да, это было бы неплохо, – согласилась Холли, следуя за ней в новую комнату. Ее мысли, однако, были заняты тем фактом, что она была бы на седьмом небе, если бы действительно получила такую стажировку. Это была бы сбывшаяся мечта. Вместо этого она была вампиром, который, когда голоден, может попытаться вырвать человеку горло.
«Прелестно», – с грустью подумала она.
– Ты научишься распознавать свой голод и питаться, чтобы обезопасить тех, кто тебя окружает, – заверила ее Джиа, проходя через розовую спальню и направляясь к дверям шкафа. Как только она открыла одну, она добавила: – И как читать смертных, как их контролировать, чтобы защитить свой секрет.
– Какой секрет? – рассеянно спросила Холли, скользнув взглядом по одежде. Господи, сколько еще эта женщина будет сидеть дома? У нее там одежды на год хватит. Холли нахмурилась, заметив, что каждый предмет выглядит очень коротким или скудным.
– Какой секрет? – недоверчиво повторила Джиа.
Холли рассеянно взглянула на нее и кивнула.
Джиа с минуту смотрела на нее, потом покачала головой и вернулась к содержимому шкафа. Она что-то бормотала, и Холли была уверена, что это были итальянские слова. Джиа передвигала вешалки вдоль перил, рассматривая то, что у нее было. Холли не поняла большую часть того, что она сказала, но уловила два слова, которые показались ей знакомыми. Она была уверена, что знает, что такое «Idiota» и «Stupido», но прикусила губу и просто ждала. В этот момент ее голова кружилась от всей информации, которую она получила; всех имен, того факта, что она теперь вампир, что она может без угрызений совести разорвать горло ... Это была не она. Но теперь это была она. В ее жизни произошел определенный поворот, и она не знала, как вернуть время вспять ... или даже если бы могла.
– Я должен быть там с ней, – прорычал Джастин, расхаживая по кухне, наверное, в сотый раз.
– Ты слышал Люциана, – сказал Деккер, качая головой. – Даже близко не подходить к ее спальне. Не оставаться с ней наедине. Нет…
– Я не останусь с ней наедине. Джиа должна быть там, – Джастин сделал паузу.
– В спальне, – твердо добавил Андерс и повторил слова Декера, – и близко не подходить к ней в спальне.
Джастин недовольно проворчал что-то себе под нос и снова принялся расхаживать по комнате, что заставило Деккера усмехнуться. Повернувшись, чтобы хмуро посмотреть на мужчину, он рявкнул: – Что тут смешного?
– Ну, всего пару часов назад ты умолял Люциана снять тебя с крючка и позволить Данте и Томаззо тренировать ее, чтобы ты мог вернуться в Канаду, – заметил Деккер. – Теперь ты расхаживаешь, как тигр в клетке, и тебе не терпится ее увидеть.
– Она – моя спутница жизни, – мрачно сказал он, затем его рот скривился, и он отошел, добавив, – и я не могу претендовать на нее. Она замужем. Это противозаконно.
– Это трудно, – сказал Андерс, и в его голосе действительно прозвучало сочувствие. Это был первый признак сочувствия. В основном они с Деккером, казалось, находили это большой чертовой шуткой. Брикер расплачивался за всю ту болтовню, которую он им наговорил, пока они ухаживали за своими подругами.
– Да, тяжело, – с горечью повторил он.
– Не совсем, – возразил Деккер.
Джастин раздраженно взглянул на него. – Поверь мне, не иметь возможности заявить права на свою половинку – это тяжело. Как бы тебе понравилось, если бы у тебя не было Дани?
Деккер вздрогнул от этого предложения. – Никто не говорит, что ты не можешь ее получить. Правило состоит в том, что мы не должны использовать чрезмерное влияние, чтобы вмешиваться в брак, – заметил он. – Что означает использование наших способностей, таких как чтение мыслей и контроль над ними. Они установили этот закон только для того, чтобы бессмертные не разрушали счастливые и здоровые браки ради интрижки.
– Да, – резко согласился Джастин. – И что?
– А-а-а, – пробормотал Андерс, кивая, потом взглянул на него и сказал: – Но ты не интрижка. Ты хочешь, чтобы она была твоей спутницей жизни.
– И хотя ты не можешь использовать контроль над разумом или чтение мыслей, чтобы завоевать ее, закон ничего не говорит о том, что ты не можешь завоевать ее своими собственными заслугами, – добавил Деккер.
– Собственными заслугами? – неуверенно спросил Джастин.
– Он имеет в виду твое сомнительное природное остроумие и обаяние, – сухо усмехнулся Андерс.
Глаза Джастина расширились, и он нахмурился. – Не уверен ...
– От чего же? – насмешливо спросил Деккер. – Закон? Не может быть, чтобы ты не был уверен, что сможешь добиться ее. Не Джастин Брикер, Казанова бессмертных. Человек, который годами твердил всем нам, что он такой дамский угодник, а мы и понятия не имели...
– Понятия о чем? – спросила Джиа, входя в кухню.
Джастин повернул голову к женщине. Проигнорировав ее замечание, он с тревогой спросил: – Что, если она проснется и ...
– Она проснулась, – перебила Джиа. – Она переодевается и спустится через минуту.
– О, – расслабился со вздохом Джастин.
– Ну и что? – спросила Джиа. – Кто понятия не имеет о чем?
– Мы, пещерные старики, понятия не имеем о женщинах, – весело объяснил Деккер. – А Джастин – Казанова бессмертных.
Джиа подняла брови и посмотрела на Джастина. После короткого раздумья она покачала головой. – Нет. Он совсем не похож на Казанову.
– Ты его знала? – с интересом спросил Деккер.
– Конечно, – сказала она, пожимая плечами. – Большая часть его репутации связана с обаянием и умением ухаживать, а не со способностями любовника. Он был сносен только в этой области.
– Вернемся к делу, – сказал Джастин, хмуро глядя на них обоих. – Я не могу ни читать ее мысли, ни управлять ею, так что я не могу использовать эти способности, чтобы помешать ее браку, но секс с партнером по жизни, вероятно, будет считаться чрезмерным влиянием.
Джиа пожала плечами. – Тогда ухаживай за ней по старинке ... никакого секса.
Джастин нахмурился, не уверенный, что сможет это сделать. Ему было трудно не прикасаться к ней и не ласкать, пока он сидел у ее кровати, и тогда она была без сознания. Черт, когда она напала на него в машине ... Ну, честно говоря, он боролся не только с ней. Ему нравилось чувствовать ее тело на своем, и Джастин почти хотел, чтобы она укусила его. Его тело хотело сделать гораздо больше. У него были короткие, жаркие видения того, как она делает то же самое обнаженной, опускаясь на его эрекцию и оседлав его, в то время как впивается зубами в его горло. Только то, что они оба были полностью одеты, помешало ему позволить ей поступать по-своему ... что ж... это и еще тот факт, что, хотя Холли и хотела вонзить в него зубы, она, вероятно, не приветствовала бы, если бы он что-то в нее вонзил. Так что ухаживать за ней по старинке, без секса ... не так привлекательно. Честно говоря, Джастин даже не знал, что это повлечет за собой. Осознание этого было унизительным. За последние сто лет он угощал и угощал сотнями, может быть, даже тысячами женщин, но все его ухаживания были направлены на то, чтобы затащить их в постель. Теперь он должен был сделать это, не думая ни о какой игре, кроме как выиграть ее. Он не мог даже поцеловать ее. Что ему оставалось делать? Принести ей цветы? Читать ей стихи? Накинуть пальто на лужи ради нее?
– Ух ты, – рассмеялся Деккер. – Для парня, который так много знает о женщинах, ты, кажется, не имеешь ни малейшего понятия.
– А чего ты ожидал? – спросила с развлечением. – Он мужчина. Вы, мужчины, никогда не понимали нас, женщин. Когда-либо.
Джастин пристально посмотрел на нее. – Ты – женщина.
– Спасибо, что заметил, – рассмеялась Джиа.
– Нет, я имею в виду ... ты можешь сказать, что мне делать. Как мне ее завоевать? – спросил он почти в отчаянии.
Джиа мгновение безмолвно смотрела на него, а затем сказала: – Я подумаю об этом.
– О чем? – неуверенно спросил он. – О том, как мне ухаживать за ней?
– О том, заслуживаешь ли ты моей помощи, – поправила она, а затем тяжело добавила: – Из твоих воспоминаний и мыслей мне кажется очевидным, что ты думаешь о женщинах не больше, чем о ножнах для своего меча, а у тебя было много ножен, – сухо добавила она. – Без сомнения, ты их пил и угощал, очаровывал своим остроумием и улыбкой, а когда они тебе надоедали, отбрасывал с той же очаровательной улыбкой, мало заботясь о том, что они чувствовали.
Джастин открыл было рот, но тут же закрыл его. Он не мог этого отрицать. Он не думал об этом так, как она описывала, но теперь понял, что именно это и делал.
– О, будь справедлива, Джиа, – тихо сказал Деккер. – Никто из них не был его спутницей жизни. Вряд ли он стал бы так обращаться с Холли.
– Значит, если они не были его спутницами жизни, это нормально, что он обращался с ними как с товаром? – спросила Джиа, приподняв бровь. – Что он использовал их для собственного удовольствия, получал от них все, что мог, а потом выбрасывал, как одноразовые тампоны?
Все трое мужчин съежились от этой аналогии, а Джиа закатила глаза. – Между вами тремя почти тысячелетний опыт, и вы все еще ведете себя как смертные подростки, когда речь заходит о женской гигиене, – сказала она с отвращением. – Честно. Это должно быть что-то североамериканское. Мои кузены не отреагировали бы с отвращением на такое замечание.
– Не сомневаюсь, что за время, проведенное с тобой, они многому научились, – мягко заметил Андерс.
Джиа подумала и кивнула с легкой усмешкой. – Несомненно.
– Не волнуйся, – сказал Деккер, хлопнув Джастина по плечу. – Мы с Андерсом поможем тебе. Мы посоветуем тебе, как ухаживать за Холли.
Джастин изумленно смотрели на силовика с испугом, ужасаясь этой перспективе. Деккер и Андерс давали ему советы насчет женщин?
– Не умничай, – прорычал Андерс. – Даже в своей голове.
– Да, – хмуро согласился Деккер. – У нас обоих есть спутницы жизни; мы узнали от них, что нравится женщинам. Мы можем помочь.
– Боже милостивый, – пробормотал Джастин. Затем он опустился на стул и с несчастным вздохом положил голову на кухонный стол.
Глава 6
– Растирать ноги? – недоверчиво повторил Джастин.
Деккер кивнул. – Дани нравится, когда я втираю лосьон ей в ноги, пока мы смотрим телевизор, – он сделал паузу и поджал губы, а затем добавил: – имей в виду, что обычно это приводит к растиранию ее икр, а затем и бедер ... Хотя, пожалуй, тебе стоит держаться подальше от растирания ног, – решил он.
Джастин разочарованно откинулся на спинку сиденья, и мужчины ненадолго замолчали.
– Ванна, – вдруг сказал Андерс.
Джастин недоверчиво поднял голову. – Что?
– Если я узнаю, что Валери собирается мыться, я проскальзываю в ванную раньше нее, включаю воду и приношу чистое полотенце и мочалку, – объяснил он. – Она принимает ее, но через мгновение, и она думает, что я самый тактичный из людей и дает мне благодарный поцелуй, – он замолчал, внезапно нахмурившись. – Конечно, этот поцелуй обычно приводит к другому, а потом к другому, и следующее, что ты видишь – мы оба голые в ванне, и ...
– Думаю, будет лучше, если ты тоже не будешь готовить ей ванну, – перебил Деккер.
Андерс помолчал, откашлялся, затем потянул себя за воротник футболки и кивнул. – Да. Держись подальше от банного бизнеса.
Джастин в отчаянии опустил голову. Двое мужчин «помогали» ему уже несколько минут, каждый предлагал что-то задумчивое и заботливое, что они делали для своей спутницы жизни. К сожалению, каждая продуманная попытка неизменно приводила к сексу и внушению, что действия следует избегать, а не использовать. Другими словами, они совсем не помогали.
– Вы, мужчины, – рассмеялась Джиа. Она покачала головой, а затем сказала Деккеру и Андерсу: – Вы, очевидно, хорошие люди и хорошо обращаетесь со своими женщинами, но ... – она повернулась к Джастину. – Самое простое для тебя – поговорить с ней. Узнай, что ей нравится, каковы ее интересы, и исходи оттуда.
– Джиа?
Все обернулись на неуверенный оклик из холла и посмотрели на дверь.
– Иди сюда, piccola, – отозвалась Джиа.
