Текст книги "За границей льдов (ЛП)"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

23

В восемь утра Гидеон постучался в дверь морской акустической лаборатории Протеро, стараясь подавить в себе иррациональное дурное предчувствие. Предыдущей ночью ему почти не удалось поспать – всего час или два, если это вообще можно было назвать сном.

Его инстинктивная неприязнь к инженеру сонара только усугубилась после того едкого комментария о «рыцаре в сияющих доспехах» – со смертью Алекс он стал воспринимать этот комментарий еще оскорбительнее.

– Открыто, – раздался сухой отклик.

Вздохнув, Гидеон толкнул дверь, и его сразу же встретила волна электрического тепла, исходящая от фантасмагорического нагромождения электронных гаджетов. Там, в углу он заметил Протеро в дырявой футболке, сгорбившегося над печатной платой с паяльником. Лаборатория выглядела точно так, как Гидеон себе и представлял: сплошной бардак и абсолютная неразбериха… впрочем, как и Протеро – совершенно предсказуемо неряшливый в этой своей потрепанной футболке, демонстрирующий полное презрение к цивильности. Высокая женщина азиатской внешности, которая сидела рядом с Протеро во время прошлого совещания, пока, видимо, еще не прибыла.

Гидеон ждал, нетерпеливо наблюдая за тем, как Протеро продолжает работать. Лишь после долгого молчания инженер сонара соизволил обратить внимание на своего посетителя:

– Я подойду к тебе через секунду.

Гидеон огляделся, но не нашел места, где присесть: каждый стул и стол в комнате был занят всяческим неведомым электронным дерьмом, даже стены здесь были практически полностью закрыты стойками с экзотическим оборудованием. Гидеон, обладая продвинутыми навыками в работе с аппаратурой, мог идентифицировать далеко не все, что здесь находилось, но достаточно четко видел, что значительная часть оборудования относилась к акустике – динамики, микрофоны и осциллографы трудно было не узнать.

Наконец, Протеро громко фыркнул от раздражения, выпрямился, убрал паяльник и повернулся на своем офисном стуле. На этом самом стуле он и подъехал к Гидеону, не потрудившись даже встать. Во время данного небольшого заезда старое кресло возмущенно постанывало и скрипело колесиками, но Протеро безжалостно гнал его вперед, отталкиваясь каблуками.

– В чем дело? – спросил он, остановившись примерно в футе от Гидеона. – У, нас, что, назначена встреча?

Гидеон с большим трудом сумел подавить в себе неприязнь к этому безалаберному человеку. Он предпочел ответить ему одним лишь осуждающим взглядом, в ответ на что Протеро издал недовольный короткий рык.

– О’кей, – отозвался он.

– Я хотел поговорить с тобой о… о последнем сообщении от Алекс Лиспенард.

Протеро провел рукой по своим длинным черным волосам, разделив пальцами сальные пряди, и потер шею. Он выглядел так, будто всю ночь просидел за паяльником, не разгибаясь. Впрочем, он всегда так выглядел.

– Ты сумел выяснить, что это был за сбой? – спросил Гидеон.

Протеро повернул голову на своей тощей шее и довольно громко хрустнул суставами.

– Не было никакого сбоя, – ответил он.

– Разумеется, был. Сбой или какая-то другая техническая неполадка. Я говорю о временных рамках.

– И я тебе повторяю: не было никакого сбоя.

– Я видел, как мини-субмарина была раздавлена, – начал вскипать Гидеон. – Я был тому свидетелем. А через пять секунд голос Алекс прозвучал в гидрофоне. Если не было никакого сбоя, очевидно, имела место какая-то задержка в передаче или какое-то временное отставание…

– Задержек не было.

– Да брось! – Гидеон всплеснул руками. – Ты хоть понимаешь, что это значит?

– То, что поймал твой гидрофон, было прямым акустическим сигналом, прошедшим через воду строго в тот самый момент.

– Это невозможно.

Протеро пожал плечами и снова потянулся.

– То есть, ты хочешь сказать, что… со мной говорил мертвец? – уточнил Гидеон.

– Все, что я хочу сказать, это то, что никакого сбоя не было. Точка.

– Да Бога ради, это должен был быть сбой!

– Невежество не меняет сути вещей даже в сочетании с горячностью, – наставническим тоном выдал Протеро. Гидеон всеми силами постарался сдержать рвущийся наружу гнев. Он глубоко вздохнул и заставил себя мысленно сосчитать до десяти.

– Ты хочешь сказать, что Алекс говорила со мной, когда: а) она была мертва; б) находилась внутри того существа?

– Я не проводил соответствующих исследований, чтобы делать подобные выводы. Возможно, это вообще не она говорила.

– Нет, это была она, я знаю ее голос! Кто еще это мог быть?

И снова – Протеро лишь пожал плечами.

– Кроме того, человек ведь не может разговаривать под водой. Ты же не хочешь убедить меня в том, что кто-то способен произнести четко целое предложение, которое будет слышно через четыре сотни ярдов воды? Разумеется, должен был иметь место какой-то технический сбой. Независимо от того, что она сказала, ее слова где-то зависли, и им потребовалось несколько секунд, чтобы достичь моего батискафа.

– Слушай, Гидеон, – Протеро снова хрустнул шеей, – почему бы тебе просто не уйти отсюда, а?

Дрожа от гнева, Гидеон заставил себя не произносить готовый сорваться с языка следующий обличительный комментарий. Это ни к чему не приведет, к тому же он понимал, что это отчасти его вина. Он пришел сюда уже на взводе, с трудом контролируя свои эмоции, и ждал услышать конкретный результат. Поэтому он позволил этому всему взять над собой верх.

– Я просто пытаюсь понять, – примирительно сказал Гидеон. – Пойми и ты, что я потерял близкого друга.

– Слушай, я понимаю. Правда. Я понимаю, что ты потрясен, и мне жаль, что это случилось. Но не надо приходить сюда и рассказывать мне, как делать мою работу. В ней я понимаю побольше тебя.

– Тогда как насчет того, чтобы просветить и меня, а? Я был бы тебе за это очень признателен.

Гидеон тешил себя надеждой, что когда-нибудь от души пнет этого сукиного сына и отправит его на Южный Полюс, но… не сейчас.

– Спасибо, – ухмыльнулся Протеро, снова потянувшись и почесав руку, как обезьяна. Гидеон ждал, позволяя неловкой тишине растянуться во всей своей красе.

– Я работал над физикой процесса того, как это сообщение было фактически передано через воду. Пока что я остановился на этом, – видимо, решив, что этого достаточно, Протеро замолчал.

– Продолжай, – попросил Гидеон, когда пауза слишком затянулась.

– Это какое-то странное дерьмо.

– Поясни?

– Оно было цифровым.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ты ведь знаешь разницу между аналоговыми и цифровыми звуковыми волнами? Одна выглядит гладко, в то время как другая состоит из набора отдельных образцов. Временные срезы, это маленькие шаги, как по лестнице. Так вот, это сообщение было цифровым, и волна была сконструирована так, чтобы пройти через воду. Поэтому голос звучал нормально, когда вышел из динамика и снова достиг воздуха – в твоем гидрофоне.

– Но… как?

Он снова пожал плечами.

– Никакая биологическая система не способна производить цифровой звук. Или цифровое что бы то ни было. Что угодно. Только электронике такое под силу. И эти вокализации синего кита – тоже цифровые. Они исходили от Баобаба, а не сверху.

– Баобаб издал звуки синего кита? Цифровые?

– Ага.

– Получается… эта штуковина не живая? Это машина? Она… эм… записывает аудиосигналы и может присылать их нам?

– Кто бы знал, черт возьми! Я понятия не имею, что она делает.

Гидеон уставился на инженера.

– Мы и не должны понимать, что это такое, – сказал он медленно и с расстановкой. – Мы должны убить его.

24

Глубоко внутри НИС «Батавия», в безымянном немеченом складе, который всегда держался строго запертым, Мануэль Гарза рассматривал массивные стальные стеллажи, на которых покоились частично собранные фрагменты бомбы. Здесь было все, кроме плутониевого ядра, которое содержалось в отдельном секретном хранилище. Глядя на все эти аккуратные стеллажи с различными компонентами – тщательно запечатанными и упакованными в посеребренный пластик – он невольно чувствовал беспокойство. Ему не нравилось, что Гидеон, не проявлявший никакого интереса к этому месту в течение нескольких недель, вдруг резко переменился и настоял на том, чтобы взглянуть на бомбу. Он выглядел, как разъяренный, мстительный первобытный воин, ищущий успокоения в оружии. После смерти Лиспенард атмосфера на корабле изменилась. Все преисполнились мрачной целеустремленности. При обычных обстоятельствах такую обстановку можно было бы назвать продуктивной, и все же Гарза был обеспокоен. Он питал глубокую подозрительность и недоверчивость к мстительности, как к мотиву, и не верил, что форму жизни, с которой они столкнулись, стоит считать более опасным врагом, чем, скажем, гризли или вирус. Голодный медведь делал то, что заложено в него природой. Как и вирус. И это существо – чем бы оно ни было – делало то, что должно было делать. Гарза был уверен, что оно не наделено разумом – разве что инстинктами.

В двери повернулся ключ, люк открылся, и на складе появился Глинн в сопровождении Гидеона.

– Вот оно, – сообщил Гарза. – Все опечатано, так что смотреть тут особо не на что.

Он наблюдал за тем, как Гидеон мрачно прошел мимо него, рассматривая составные части бомбы. Он протянул руку и коснулся пластмассы.

– Выглядит довольно маленьким для ядерного оружия, – сказал он через мгновение.

– Оно эффективно, поверь, – примирительно сказал Глинн. – Первоначально грузовой модуль принадлежал R7 «Семерка» – межконтинентальной баллистической ракете.

– Советская, – пробормотал Гидеон.

– Разумеется.

– И как вы ее достали?

– Мы уже сказали тебе все, что тебе нужно об этом знать.

– Мощность?

– Около ста килотонн.

– Вес?

– Сто сорок килограммов.

– Вес и форма плутониевого ядра?

– Двадцать килограммов, форма овальная.

Гарза видел, как Гидеон задумчиво проводит рукой по пластику.

– Каков тип триггера?

– У него есть инициатор полония-210.

– Боже. Не могу поверить, что вы смогли все это достать. Меня волнует, где же осели остальные бомбы советской эпохи…

– Поверь, нам и так хватает поводов для волнений. Эту проблему мы оставим кому-нибудь другому, – ответил Гарза.

Гидеон отнял руку от пластика.

– Дорого вышло?

– Очень.

– И как же ее модифицировали для подводного использования?

– Самой очевидной инженерной проблемой, – ответил Глинн, – было давление воды. Мы планируем поместить ее в небольшую титановую сферу и отправить в ТНПА. У нас есть специальный робот-подводник, предназначенный именно для этой задачи. Он стоит в ангаре.

– Ясно. И как сдетонирует бомба?

– А тут, Гидеон, разворачивается уже твое поле деятельности. Ты – специалист по моделированию ядерных взрывов. Никто и никогда не взрывал бомбу на глубине двух миль при давлении воды в четыреста раз больше, чем на поверхности. Мы хотим убедиться в том, чтобы взрыв будет максимально разрушительным.

Гидеон перевел взгляд с Гарзы на Глинна и обратно.

– Вы говорите о довольно многоступенчатой вычислительной задаче.

– Да. И у нас на борту есть все необходимое оборудование, чтобы сделать это. Q-машина[26]26
  Q-машина – устройство, использующееся в экспериментальной плазменной физике. Название зародилось в связи с изначальным намерением с помощью этого устройства создать покоящуюся плазму, свободную от колебаний, которые обычно присутствуют в плазме, создаваемой при электрических разрядах.


[Закрыть].

Вздохнув, Гидеон сказал:

– Взрыв должен полностью уничтожить эту штуку, не оставив ничего, что смогло бы укорениться и снова вырасти. Поэтому нам нужно знать, где эта тварь наиболее уязвима, где находятся ее жизненно важные органы, и как ее ткани среагируют на воздействие бомбы. Думаю, нет никакой пользы в том, чтобы просто разнести ее в клочья, если эти ее куски осядут на морское дно и рано или поздно там прорастут.

– Я вижу, что ты четко понимаешь проблему, – одобрительно кивнул Глинн. – Возможно, если мы убьем мозг этого существа, все этим и закончится. А, возможно, так оно лишь размножится по океанскому дну, разнесшись по нему взрывом.

Гидеон повернулся к Гарзе.

– Я хочу начать сборку как можно скорее.

– Погоди, – предупредительно произнес Гарза. – Нам предстоит пройти долгий путь, прежде чем мы будем готовы уничтожить эту штуковину.

– Нам нужно просто собрать все части бомбы воедино и подготовить ее к тому, чтобы в нужный момент активировать. И мы понятия не имеем, что на уме у той штуковины под нами, – хмыкнул Гидеон.

– Как только мы начнем открывать эти упаковки, – кивнул Гарза, – мы будем вынуждены иметь дело с взрывчаткой, хрупкими компьютерными компонентами и куском смертоносного плутония. Иметь активное ядерное оружие на борту корабля в течение длительного периода исследований – слишком опасно.

– Что опасно – так это сидеть здесь с бесполезным ядерным оружием, неспособным защитить нас, если эта штука угадает наши намерения и предпримет контратаку.

– Оно ничего не собирается «угадывать», – нахмурился Гарза. – Оно не разумное, Гидеон. Вероятно, это растение или какой-то гигантский анемон, – он чувствовал растущее раздражение, понимая, что Гидеон поддался эмоциям и позволил жажде мести управлять своими мыслями.

– Мы понятия не имеем, есть ли у этой штуки разум, – покачал головой Гидеон. – Если тот темный объект, который я видел – ее мозг, то он чертовски большой. Намного больше, чем твой, – его лицо исказилось от саркастической ухмылки.

– Идея собрать активную бомбу на борту корабля сейчас – безумие, – не соглашался Гарза. – А если начнется шторм? А если какой-то из компонентов выйдет из строя? Что, если устройство загорится от удара, скажем, молнии? – он повернулся к Глинну.

– Гидеон хочет собрать ее, – смиренно кивнул Глинн. – Не активировать, а лишь собрать. И не забывай об отказной безопасности. Это должно унять твою тревогу.

– Какой отказной безопасности? – нахмурился Гидеон.

– Трое из нас – и только мы трое – будут иметь код, необходимый для активации ядерного оружия и последующей детонации. Но в качестве меры предосторожности у нас также есть код, чтобы прервать детонацию. Если мы совместно или по отдельности решим, что использование устройства является необоснованным, то тогда, – он развел руками, – все можно будет отменить.

– Это выбор из разряда: «либо все, либо ничего», – буркнул Гарза. – Мы не на военной базе, мы на корабле, полном гражданских. Безопасность здесь… пористая. Как главный инженер, я настоятельно рекомендую не сбирать бомбу, пока мы не будем готовы ее использовать.

Повисло долгое молчание, после которого Глинн, наконец, сказал:

– Организуй доставку ядра плутония.

Гарза был поражен. Такое решение было крайне не похоже на Глинна. Но как только он собрался возразить, рация Глинна затрещала, и он ответил. Выслушав донесение, руководитель ЭИР заметно помрачнел и повернулся к остальным.

– Похоже, батискаф Лиспенард появился снова – он в зоне видимости, на дне, за пределами этого существа.

Гидеон отступил от оружия и уставился на Глинна.

– В каком он состоянии?

– Сонар указывает, что он… меньше. Плотнее.

– Раздавлен, – пробормотал Гарза, – как мы и думали.

– Я спущусь и достану его, – немедленно вызвался Гидеон.

Гарза ждал от Глинна возражений, но вместо этого он согласно кивнул.

– Мануэль? – обратился он. – Давай подготовим «Джона» для нового погружения.

Да что с этими двумя? – возмущенно спрашивал сам себя Гарза, покидая склад и направляясь в палубный ангар.

25

Как и прежде, Гидеон обнаружил, что пытается контролировать дыхание и побороть чувство клаустрофобии, погружаясь в, кажущееся бесконечным черное небытие. Сорок минут спустя в его нижнем иллюминаторе замаячило дно: серая поверхность абиссальной грязи с вкраплениями покореженных обломков мусора, напоминающая сюрреалистический пейзаж Ив Танги[27]27
  Рэмон Жорж Ив Танги (1900, Париж – 1955), более известный, как Ив Танги, – американский художник-сюрреалист французского происхождения.


[Закрыть]. Целевая посадочная точка находилась к югу от места кораблекрушения, в тысяче ярдах от Баобаба.

«Джон» завис в пятидесяти футах над морским дном. На этот раз субмарина держала связь с поверхностью через телекоммуникационный кабель. Гидеон знал, что Центр управления миссией сейчас переполнен, и, по крайней мере, дюжина глаз следит за каждым его шагом. К роботизированной руке субмарины был прикреплен свернутый стальной трос, предназначенный для подъема раздавленного батискафа и протянувшийся сюда от самой лебедки «Батавии». Гидеону надлежало быть осторожным и двигаться с таким расчетом, чтобы предотвратить запитывание троса и кабеля.

– На стартовой точке, – отчитался он.

– Понял тебя, – раздался голос Гарзы, дежурившего в Центре управления. – Направляйся к первой отметке.

Гидеон двинулся вперед, низкий гул винтов разносился по всему корпусу подлодки. Раздавленные останки «Пола», находящиеся на третьей отметке пути, лежали на морском дне примерно в пятидесяти футах от ствола существа.

Пятьдесят футов. Учитывая вчерашние трагические, катастрофические события, это расстояние казалось слишком ничтожным, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Гидеон направился к первой путевой отметке. Достигнув ее, он переместил джойстик, и автопилот произвел резкую смену курса, сразу направившись ко второй отметке, где он сделал еще один крутой поворот. Смысл этих немного необычных манипуляций заключался в том, что зигзагообразный подход мог запутать существо. Гидеон считал, что план контрпродуктивен и ничего не изменит, разве что увеличит его время пребывания на дне, но ничего не попишешь – он был одобрен Глинном.

На полпути ко второй отметке в зону охвата его прожекторов попал корпус «Пола»… и Баобаб. И в тот же момент он услышал нарастающее жужжание, то поднимающееся, то опускающееся в каденции, и проникающее в его сферу через гидрофон.

– Что за черт? – произнес он в микрофон.

– Кажется, тебя сканируют сонаром, – отозвался Гарза. – Более высокая частота, чем обычные два герца.

– Сукин сын.

Гидеон слышал по каналу связи, что это вызвало некоторое смятение на борту.

– Стой, – сказал Гарза. – Не подходи ближе. Нам нужно проработать варианты.

– Ни к чему ждать, – нахмурился Гидеон. – Я уже вижу «Пола». Я подхожу.

Очередное быстрое обсуждение в фоновом режиме.

– О'кей, – сказал Гарза. – Двигайся как можно быстрее, и убирайся оттуда побыстрее.

– Отличный план.

Жужжание сонара ускорилось, замедлилось, стало громче и, наконец, перешло в регистр. Оно походило на рой рассерженных шершней, от чего у Гидеона мурашки пробегали по коже.

Когда он достиг цели, его прожектора осветили уничтоженный батискаф целиком. Тот лежал на илистом дне, как будто его специально туда поместили: компактный, аккуратно скомканный металлический шар со всем встроенным в него оборудованием. Он лежал на клубке тонких, напоминавших сухожилия корней, которые простирались от Баобаба во всех направлениях. Зазубренные и деформированные куски ячеистого титанового корпуса были смяты, как листы фольги. Почти невозможно было поверить, что существо настолько просто расправилось с тем, что не смогло одолеть давление двух миль воды. Слабый, мутный след дрейфовал от смятой массы металла, образуя что-то вроде хвоста кометы. В луче света удалось рассмотреть красноватую воду, просачивающуюся из небольшой щели в обломках.

Поверх останков «Пола» Гидеон взглянул на ствол, устрашающе возвышавшийся над ними: твердая, морщинистая стена, напоминающая какой-то ужасный органический небоскреб. Сейчас массивная штуковина была неподвижной, никакого движения или признаков активности не наблюдалось… кроме, разве что, отвратительного гула сонара.

Гидеон чувствовал опасение, смешанное с яростью и ненавистью.

Он остановился у места крушения и протянул к обломкам механическую руку с прикрепленным к ней стальным тросом, на конце которого имелся пробивной анкерный болт повышенной сцепки. Предварительно запрограммированная рука, действующая, как обычно, практически без участия оператора, поднесла болт к твердой поверхности уничтоженной мини-субмарины. Со щелчком и всплеском пузырьков, болт был закреплен.

Этот звук, казалось, раздразнил существо, жужжание его гидролокатора усилился как по высоте, так и по громкости.

– Болт закреплен, – отчитался Гидеон.

– Готов к подъему, – сказал Гарза.

Протокол миссии гласил, чтобы он подождал, пока наземная команда не начнет поднимать обломки, чтобы визуально убедиться, что они не развалятся во время подъема. Гидеон чуть отступил, наблюдая, как лебедка постепенно тянет трос, который вскоре натянулся, как тетива. Еще пара мгновений, и, увлекая за собой целое облако ила, обломки устремились вверх, в черноту, напоминая ужасное негабаритное рождественское украшение.

– Выглядит хорошо, – сказал он. – «Пол» надежно закреплен.

– Мы видим, – подтвердил Гарза. – Сбрасывай балласт и всплывай.

С огромной радостью Гидеон нажал рычаг сброса, избавляясь от своего железного балласта, и «Джон» стал быстро подниматься.

В то же мгновение чужеродная огромная тварь изогнулась самым гротескным образом: рот, выходящий из центра стебля, распух от засасываемой воды, а каучуковые губы растянулись и заколыхались. Гидеон почувствовал содрогание, когда его субмарина попала во внезапно образовавшееся течение и, дернувшись, начала вращаться. Раздался характерный треск, и он сразу же понял, что это оборвался коммуникационный кабель. Сразу же половина его мониторов погасла, голос Гарзы в наушниках замолчал, и сработало множество сигналов тревоги наряду с появлением предупреждающих сообщений.

Он сдвинул джойстик в сторону, пытаясь противодействовать вращению, и субмарина резко замедлилась, нос задрало вверх, в то время как хвост направился к сосущему, сокращающемуся рту. Сражаясь с течением, Гидеон усилил переднюю тягу и очистил аварийные балластные цистерны от воды, заполнив их воздухом со взрывным хлопком, тем самым увеличив плавучесть подводной лодки до максимума.

Он чувствовал, как подъемная сила субмарины борется со всасывающим течением. Началась дребезжащая вибрация, сопровождаемая гулом по корпусу быстротекущей воды.

И вдруг, с внезапным рывком, субмарина вырвалась на свободу и устремилась вверх, к поверхности, кувыркаясь, как обезумевший пузырь. Сражаясь с управлением, Гидеон почувствовал, что автопилот тоже пытается обуздать хаотическое вращение. Наконец, уловив ритм вращательных движений батискафа, он повернул джойстик в противоположном направлении и – после еще пары кувырков – «Джон» стабилизировался.

К тому времени как его сердечный ритм вернулся к подобию нормальности, в обзорных иллюминаторах забрезжил синий свет, и через мгновение подлодка всплыла на поверхность. В левый обзорный иллюминатор Гидеон увидел четкий белый профиль «Батавии». Как только он поднялся над водой, из радиогарнитуры донесся голос Гарзы.

– Гидеон? Гидеон? Ты меня слышишь?

– Громко и ясно.

– С тобой все в порядке?

– Напуган, но в порядке.

– Жди. Мы сейчас вытащим тебя из воды.

Без каких-либо действий с его стороны мини-субмарина направилась по спокойной глади моря к кораблю-носителю, находящемуся от нее примерно в полумиле.