Текст книги "За границей льдов (ЛП)"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

65

Кран поднял батискаф «Пит» в воздух, и Гидеон почувствовал уже ставшее знакомым ему покачивание, когда его перевесили за борт. В нижнем обзорном окне он мельком увидел кормовую палубу, и небольшую толпу, наблюдавшую за ним, а затем аппарат стал опускаться. Он бросил последний взгляд на поверхность океана. Его внимание привлекла масса бурлящей пенной воды, вырывающаяся из-под кормы корабля. Что это значило? Неужели «Батавия» снялась с якоря?

Его размышления были прерваны довольно жесткой посадкой на ​​воду, которая к тому же усугубилась толчками от набиравшего скорость судна. Пузыри закружились вокруг фронтального иллюминатора, и Гидеон услышал лязг отцепившихся крепления, когда «Пита» и его спутника, робота-подводника, освободили от крана.

Как только их перестало что-либо удерживать, Гидеон ощутил практически невесомость из-за резкого, тошнотворного рывка вниз со все возрастающей скоростью. В нижнем иллюминаторе он видел тяжелую сферу робота, висевшую под ним болтающимся мертвым грузом – она-то и утягивала его батискаф на глубину, словно камень утопленника. За какие-то считанные мгновения цвет воды стремительно поменялся от темно-синего до почти черного, скорость погружения аппарата составляла порядка сотни футов в секунду, это было стремительное падение в океанскую бездну.

Сердце ушло в пятки, Гидеон ринулся к панели управления «Пита». Если ему не удастся остановить этот спуск и быстро, то он рухнет на морское дно и все будет кончено. Действуя быстро, он поочередно продул балластные цистерны, наполнив их воздухом, тем самым увеличив плавучесть. Но даже после этого маневра мини-подлодка продолжала тонуть словно камень. Сражаясь с паникой, он сообразил, что есть нечто еще, что он мог бы сделать – сбросить балласт. Предполагалось, что когда придет время подняться на поверхность, он сбросит все четыре веса, но только ни в этот раз – ему больше не суждено увидеть закат над океаном.

Нажав кнопку, он сбросил один вес. Спуск замедлился, но батискаф пошел боком, довольно сильно накренившись. В следующую секунду он сбросил груз с другой стороны, и спуск еще больше замедлился. Но аппарат, сейчас абсолютно разбалансированный, теперь давал крен в полные двадцать градусов.

Стремительное погружение на дно прекратилось. Гидеон откинулся на спинку сидения со вздохом облегчения.

Отлично. Просто замечательно. Теперь я могу умереть так, как и запланировал.

В нижнем обзорном окне, в свете ходовых огней, он видел, что сфера робота-подводника болтается на тросе, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, заставляя его собственную мини-подлодку раскачиваться вместе с ней.

Он взглянул на таймер, отсчитывающий бег времени в углу главного монитора. Сорок минут.

На какой же глубине он находится? У него даже не было времени включить многочисленные электронные и механические системы подлодки. Гидеон принялся исправлять эту оплошность, активируя все самое необходимое – двигатели тяги, гидролокатор, глубиномер, видеокамеры, системы жизнеобеспечения. Замигало множество экранов, и электроника начала загружаться.

Ему казалось, что на то, чтобы вся цепочка последних событий произошла, понадобилась вечность, но на самом деле после отцепки крана прошла лишь пара минут. По глубиномеру он установил, что преодолел уже три тысячи футов и продолжает погружаться, хотя и со скоростью всего несколько футов в секунду. Батискаф оставался в наклоненном состоянии. Было чертовски неудобно сидеть, согнувшись в одну сторону, но он напомнил себе, что это продлиться только следующие… тридцать семь минут.

Теперь ему нужно было выяснить, где по отношению к нему находилось место крушения «Ролваага». Гидролокатор не показывал ничего, кроме пустого морского дна. Он увеличил мощность, ища в качестве ориентира контрастное пятно обломков, но его нигде не было видно. Он также не мог найти сонарное облако, окружавшее Баобаб. Гидеон так и этак возился с элементами управления, меняя мощность, но под ним простиралось неизменное пустое дно. Каким-то образом он сильно удалился от целевой зоны. Какое расстояние успела пройти «Батавия» до того, как его опустили в океан?

Гидеон почувствовал нарастающую панику. Оставалось тридцать пять минут, а он понятия не имел, где находился. Нет, он не боялся смерти… но и не хотел умирать напрасно, ни в коем разе.

И тут его осенило: чертов раструб сонара наклонен и смотрит вбок! Мог ли он это исправить изнутри, так сказать, переориентировать его? Да, мог. Он поработал с тумблерами, скорректировав смещение в двадцать градусов, – и на экране, к его облегчению, замаячило пятно «Ролваага» и странное сонарное облако, указывающее на присутствие Баобаба.

Местоположение его батискафа значилось примерно в полумиле к северу от этого монстра. Прекрасная позиция! Было бы настоящим безумием спуститься прямо к цели: он стал бы легкой добычей Баобаба, который наверняка бы засек его присутствие. Но если он продолжит спуск по нынешней траектории в полумиле от существа, то прибудет на дно океана так, что между ним и Баобабом окажется «Ролвааг».

У Гидеона мгновенно созрел план. По завершении спуска он пойдет на сближение с Баобабом, оставаясь незамеченным им, используя громадный каркас корабля в качестве прикрытия. Затем он спрячется за обломками крушения, все также невидимый для монстра, и оттуда-то, за две минуты до детонации, он и поднимет субмарину на шестьсот футов вверх и оставит ее в той точке до конца.

Время поджимало. Он наполнил одну из балластных емкостей морской водой, и батискаф стал спускаться быстрее.

Тридцать минут до детонации.

Через четыре минуты в поле зрения появилось морское дно. Он быстро продул балластную емкость и вернул «Пита» к нейтральной плавучести. Медленно, степенно, он позволил субмарине дрейфовать вниз, пока сфера робота-подводника не зависла всего в двадцати футах над морским дном. Затем он двинулся вперед, в сторону «Ролваага», отстоящего от него на полмили, все время держа обломки крушения между собой и Баобабом.

Это был сущий ад – контролировать батискаф с тяжелой бомбой, болтающейся у него под брюхом. Она ни на секунду не прекращала раскачиваться, представляя собой своеобразный маятник и увлекая «Пита» вслед за собой – туда и обратно, из стороны в сторону – из-за чего требовались постоянные корректировки курса. Но Гидеон очень быстро наловчился, и через несколько минут над ним вздыбилась громадина «Ролваага». Он замедлил ход, подводя «Пита» под прикрытие корабля, не осмелившись выключить свет во время продвижения. Ему оставалось только надеяться, что Баобаб не заметит свечение.

Два обломка крушения нависли над ним, большой проржавевший корпус уходил вверх, теряясь во мраке. Батискаф замер в нескольких шагах от него, хорошо скрытый от Баобаба. Гидеон отключил внешние ходовые огни и перед последним рывком приготовился немного подождать. Смешно: теперь, когда он столкнулся со смертью – неминуемой смертью – в его голове не было ни единой мысли. Только последовательность шагов, которые он должен был выполнить, чтобы разместить бомбу в нужной точке, тем самым завершив свою миссию. По его губам скользнула мрачная улыбка.

Вот, какова цена спасения мира.

Двадцать четыре минуты.

Внезапно в обзорном иллюминаторе правого борта Гидеон увидел приближающиеся огни. Яркие огни. Он на миг застыл, пребывая в замешательстве: что, черт возьми, это было? Он включил собственные ходовые огни и с бескрайним удивлением увидел, что батискаф «Джон» несется прямо на него на полной скорости.

66

Эли Глинн внезапно почувствовал вибрацию судовых двигателей и сразу понял, что произошло.

– Какого черта? – рявкнул Гарза. – Капитан не получал приказ сняться с якоря!

– Это не капитан, – спокойно отозвался Глинн. – Мятежники, должно быть, захватили мостик.

Гарза покачал головой.

– Ну, они все же немного опоздали, не так ли?

– Кажется, да.

– Матерь Божия, – пробормотал Гарза, глядя на то место океанской водной глади, где скрылся батискаф Гидеона. – Смелый он все же парень. Для такого поступка требуется недюжинное мужество. Даже для умирающего.

– Это еще не конец, – пробормотал Сэм Макферлейн.

Глинн взглянул на него. Лицо охотника за метеоритами выглядело сильно изможденным, в дополнение к этому глубоко впалые глаза с черными кругами придавали ему сходство с призраком.

– Гидеон, может, немного и сумасшедший, – сказал Гарза, – но он к тому же чертовски удачливый сукин сын. Настоящий баловень судьбы. Чует мое сердце, с ним еще не покончено.

Послышались крики, и Глинн увидел группу вооруженных мятежников, бегущих к ним по кормовой палубе с оружием наперевес. Техник батискафов взглянул на них, и поспешил укрыться в ангаре, но не успел. Пришла вспышка выстрела, и он рухнул, распластавшись на палубе.

Мятежники окружили их и, тыкая стволами орудий, стали выкрикивать приказы:

– Ложись! На палубу! Лицом вниз! Быстро! Держите руки, чтоб я их видел.

С поднятыми руками Глинн, Макферлейн, Гарза и Вонг оказались окружены. Они опустились на колени и послушно легли на живот. Мужчины обыскали их, забрали оружие, заковали в наручники и подняли на ноги. Глинн заметил, что у одного из мужчин на рубашке были пятна крови – казалось, что у него недавно из носа шла кровь.

– Где робот-подводник? – спросил тот самый с окровавленным носом. – Что здесь произошло?

– А здесь произошло то, что вы, ублюдки, опоздали, – рыкнул Гарза, сплюнув на палубу. Мужчины уставились на него в полном замешательстве.

– Что значит, «опоздали»?

– Увидите.

– Мы собираемся запереть вас в трюме, чтобы у нас не было больше из-за вас неприятностей, – сказал человек в окровавленной рубашке. – Вперед. Шагайте.

Пока они шли, Глинн отметил, что большая часть ужаса и хаоса, прежде бушевавших на корабле, поутихла. Дисциплина на борту судна стала более организованной, экипаж вернулся к исправному исполнению своих обязанностей. В воздухе чувствовалось тревожное неестественное спокойствие. Вопрос заключался в том: было ли это потому, что они наконец-то удалялись от опасности и направлялись в порт… или потому, что большая часть экипажа теперь была заражена?

Взгляд Глинна упал на лаборанта Протеро, Розмари Вонг. Ее лабораторный халат был забрызган кровью.

– Вы ранены? – забеспокоился он.

– Это не моя кровь, – отмахнулась она. – Вы знаете, что происходит, ведь так?

– Боюсь, что знаю.

Она понизила голос.

– Они почти все заражены.

Глинн кивнул.

– И нас ждет та же участь. Они запрут нас в кишащем червями трюме, чтобы мы тоже смогли присоединиться к делу, стать частью их команды.

Глинн вдруг почувствовал, что силы его на исходе. Но Баобаб еще не победил, Гидеону удастся убить его. Об ином даже думать не стоило. Он задался вопросом, что произойдет, когда кишащий червяками корабль с зараженным паразитами экипажем пришвартуется в Ушуайе. Но он почти сразу понял, что беспокойство об этом излишне. Если Баобаб окажется ликвидирован, инфицированная команда станет ни на что не годной, ею попросту некому будет управлять. С другой стороны, если Гидеону не удастся выполнить свою миссию… тогда уничтожение мира станет лишь вопросом времени.

Он взглянул на часы: двадцать шесть минут до взрыва. Как только они спустились на уровень ниже, он заметил, что что-то не так: учитывая гул двигателя и ощущение движения вперед, стало ясно, что корабль не движется со своей расчетной крейсерской скоростью в двенадцать узлов. Вместо этого создалось впечатление, что он делает около четырех или пяти. Почему так происходит, было непонятно. Но с такой скоростью корабль точно не успевал покинуть шестимильный радиус вероятной ударной волны от взрыва. Возможно, это станет решением проблемы заражения червями, – мрачно подумал Глинн, когда они спустились в темноту трюма.

Через переборку их поочередно втолкнули в сырое, гулкое помещение, затерянное в самых недрах корабля. Дверь захлопнулась, с внешней стороны щелкнул замок, пленников окутала абсолютная тьма.

И затем, сразу и со всех сторон, они услышали шелестящие и царапающие звуки.

67

Гидеон видел, что «Джон» вознамерился исполнить маневр камикадзе – очевидно, что его ИскИн был отключен или перепрограммирован, и мини-субмарина хотела его протаранить. Он увеличил число оборотов и развернул «Пита» лицом к «Джону», в то же время давая ему команду подняться как можно быстрее. Но мертвый груз в виде ядерной бомбы делал его батискаф неповоротливым и с трудом поддающимся маневрированию. Гидеон быстро сообразил, что в первую очередь должен защитить от повреждения шесть ходовых винтов, расположенных сзади аппарата.

Все происходило, как в замедленной съемке: винты натужно гудели, прожекторы противника приближались, батискаф Гидеона мучительно медленно поднимался, а привязанная ядерная бомба нещадно болталась. «Джон» двигался быстро, но несколько дергано, и – либо из-за неумелого управления, либо из-за недооценки возможностей аппарата – он пропустил рывок «Пита», проскочившего мимо него боком. Как раз в тот момент, когда Гидеон проносился мимо атаковавшего его аппарата, через иллюминатор он увидел, как Антонелла Сакс сражается с управлением, изо всех сил стараясь обуздать батискаф без помощи автопилота. Это было невероятно жутко наблюдать: ведущий экзобиолог в рабстве инопланетной формы жизни. Что, черт возьми, она замыслила?

Сейчас по инерции «Пит» поднимался быстрее, но Гидеон через нижнее обзорное окно видел, что субмарина Сакс сделала петлю, развернулась и снова направилась к нему. Гидеон понял, что она нацелилась на его корму, желая поразить силовую установку.

На него снизошло понимание, что он ничего не мог сделать, чтобы избежать удара. Быстро передвинув джойстик, он развернул аппарат так, чтобы прикрыть корпусом винты, и стал беспомощно наблюдать, как «Джон» несется на него. Во фронтальном обзорном иллюминаторе виднелось спокойное, целеустремленное лицо Сакс, немного искаженное гримасой ярости.

Последовало ужасающее столкновение, грохот и скрежет, его мини-субмарину отбросило далеко в сторону, а самого Гидеона сильно швырнуло вперед – к счастью его удержали страховочные ремни. Монитор треснул, и в модуль экипажа брызнул фонтан искр. Но титановая сфера выдержала, она была рассчитана с таким запасом прочности, чтобы противостоять огромному давлению, намного превосходящему силу любого удара. Как ни крути, Сакс не могла его потопить тараня, но она могла помешать доставить ему оружие на необходимую высоту.

Шестнадцать минут.

Когда его поднимающаяся подлодка преодолела верхний край «Ролваага», ему открылся прекрасный обзор Баобаба. Гидеон был шокирован его внешним видом: существо светилось какой-то внутренней фосфоресценцией. Гигантская, полупрозрачная, зеленовато-желтая штуковина, сейчас не так уж сильно походила на дерево, скорее ее можно было принять за необъятный полип, набухающий и сжимающийся по мере того, как он втягивал и выпускал воду.

Гидеон задался вопросом, была ли у Сакс включена внутренняя связь. Если бы только у него был шанс, может быть, ему бы удалось отговорить ее от безумной защиты Баобаба. Он щелкнул тумблером.

– Антонелла! – громко позвал он. – Ты меня слышишь?

«Джон» заходил на еще один виток тарана. К его удивлению, он услышал ее голос, спокойный и ясный:

– Слышу тебя громко и четко.

– Что, черт возьми, ты творишь?

– Вопрос в том, что творишь ты?

– Я пытаюсь убить то, что вознамерилось уничтожить Землю. Разве ты не понимаешь, что инфицирована? Ты марионетка инопланетного монстра! Тобой просто манипулируют!

Сакс негромко рассмеялась.

– Значит, тобой тоже, Гидеон. Тебе напрочь задурили голову. Эта великолепная и разумная форма жизни пришла на Землю, и какова наша реакция на это? Убить ее. Это печально!

– Да, убить. Потому что это паразит, и он уничтожит нашу планету, если мы не уничтожим его первыми.

Еще один сдержанный смех.

– Ты ничего о нем не знаешь. Я разговаривала с ним, Гидеон. Это невероятный, ни с чем несравненный опыт. Теперь я знаю, чего он хочет, о чем он думает, что он чувствует. Он пришел сюда с миром и добрыми намерениями – и он не может понять, почему вы хотите его уничтожить.

Это были безумие. И тут он увидел, что помимо передачи ее голоса, по каналу связи приходит что-то еще, что-то вроде потока данных. Неужели она пыталась взломать его аппарат? И как только он собрался отключить связь, ее ГОА спикировал на него, как ястреб. Он повернул «Пита», пытаясь защитить двигатель, но тут он заметил, что на этот раз Сакс взяла курс слишком низко.

Она хочет протаранить беспилотник с ядерной бомбой.

Он заложил джойстик в реверс и замедлил свое восхождение, только благодаря этому она не попала в робота-подводника. Но к абсолютному ужасу Гидеона его маневр всего лишь вынудил ее промахнуться мимо сферы с бомбой, но не отказаться от намерения. Не растерявшись, женщина проскользнула чуть выше цели, и роботизированная рука «Джона» ловко перерезала несущий ее буксировочный трос. Он разорвался с хлестким рывком, и через нижний видовой экран Гидеон увидел, что сфера робота-подводника камнем упала в обломки «Ролваага» и исчезла в темноте большой дыры корпуса.

Внезапно освободившись от веса бомбы «Пит» рванул вверх, как воздушный пузырь, набирая скорость и мчась все быстрее и быстрее. «Джон» теперь выделялся во мраке далеко внизу в виде быстро уменьшающегося скопления огней. В боковом иллюминаторе Гидеона открывался необычный вид на гигантское светящееся существо, от которого он не мог оторвать глаз. Пока он всплывал вдоль ствола твари, ее ротовое отверстие раздувалось и сжималось, она угрожающе тянула к нему свои ветви-щупальца, но аппарат двигался настолько быстро и проворно, что она не успела его схватить. Через несколько минут ГОА выскочил на поверхность океана, он совершил несколько кульбитов и переворотов, как бильярдный шар, прежде чем, наконец, выровнялся.

В глубоком изумлении Гидеон смотрел во фронтальное обзорное окно. «Пит» покачивался на волнах, словно пробка, а в нескольких милях впереди него маячил удаляющийся силуэт «Батавии».

Он взглянул на обратный отсчет. Двенадцать минут.

Ну и черт с ним, – подумал Гидеон. Его миссия потерпела неудачу, но он все еще мог попытаться спасти свою задницу.

Решительно он передвинул джойстик вперед и направил подлодку вслед за уходящим кораблем.

Девять минут до детонации.

Он упорно удерживал джойстик в положении «полный вперед», но ГОА слишком медленно продвигался по поверхности, тормозимый бурным морям, сообщавшим о скором приходе шторма. В лучшем случае он делал несколько узлов. По какой-то причине, «Батавия» не шла на максимальной скорости, но, тем не менее, она все же двигалась быстрее, чем он… и при таком раскладе ему никогда ее не догнать.

Восемь минут.

Жаль это признавать, но бомба затерялась в обломках «Ролваага». Моделирование на скорую руку, которое он успел сделать за то короткое время, что у него имелось, показало, что сила взрыва бомбы, сдетонировавшей на обломках «Ролваага» или внутри них, вероятно, окажется недостаточной: стальная обшивка судна поглотит большую часть ударной волны. Он мог только надеяться, что его расчеты были ошибочны.

Шесть минут.

Он знал, что «Батавия» должна быть как минимум в шести милях от точки детонации, или ударная волна разорвет ее корпус. Не было ни единого шанса, что «Пит» успеет покинуть зону поражения, и, наблюдая, насколько неспешно двигалась «Батавия», Гидеон понял, что ей тоже никак не успеть.

Четыре минуты.

При его текущей скорости в два узла он будет всего лишь в трех милях от «Ролваага», когда рванет бомба. Два в квадрате плюс три в квадрате… это ж получается какой-то проклятый квадратный корень из тринадцати! Сколько это? Примерно, три с половиной мили – это и будет расстояние по прямой от него до точки взрыва.

Две минуты.

Гидеон яростно отбросил все мысли о детонации. Вместо этого он стал думать об Алекс. Он припомнил ее лицо настолько явственно, как будто видел ее перед собой вживую. Он думал о ней: о ее улыбке, смехе, искрящихся глазах, и этот ее образ позволил ему забыть об инопланетном монстре. Так для него было лучше.

Минута.

Сначала пришел свет – в нижнем обзорном иллюминаторе возникла разрастающаяся тусклая вспышка. Через три секунды пришла ударная волна. Казалось, что весь дух из Гидеона вышиб гигантский кулак, и в одно мгновение все его сознание поглотила чернота.

68

После того, как тюремщик запечатал люк, Эли Глинн еще некоторое время слышал поступь его удаляющихся шагов. Их поместили в самую нижнюю часть трюма, именуемую лазаретной, где располагался рулевой механизм корабля и закрытые кожухами корпуса азимутального двигателя. Здесь было темно и жарко. Он улавливал, что по полу разносилась вибрация от воды, скользившей по стальному корпусу судна, и слышал сосательные звуки трюмного насоса.

Он также слышал усиливающийся шум вокруг них, шорохи и царапанье: черви, выползали из своих укрытий.

– Ученый во мне, – сказала Вонг, – задается вопросом, как это работает. Я имею в виду: сначала, червь забирается к вам в нос, а потом в мозг, и вот, вы уже выполняете все его приказы. И при этом вы даже не догадываетесь, что делаете это, что подчиняетесь чужой воле. Как инфицированные люди рационализируют свои действия?

Глинн воспринял ее вопрос, как некую возможность успокоиться и ненадолго отвлечься от основной проблемы.

– Люди, – ответил он, – имеют безграничные способности к рационализации и самообману. Черви просто подключаются к этой их способности.

– Да, это правда. Но наблюдается ли у вас амнезия? Помните ли вы червяка, ползущего по вашему носу?

– Полагаю, все мы это скоро узнаем, – пробормотал Макферлейн.

Стоя в темноте Глинн жалел, что не может взглянуть на свои часы, ему бы очень хотелось узнать точное время. До взрыва оставалось всего несколько минут. А еще он желал бы знать, находился ли корабль внутри опасной зоны или же успел покинуть ее. В случае первого варианта он очень надеялся, что разрушение судна будет быстрым.

Макферлейн закричал.

– Сукины дети! Чертовы черви!

Глинн слышал, как он двигается, топает и шаркает.

– Ух! Черт! – Вонг отмахнулась от червя и охлопала свою одежду. – Они повсюду!

Он слышал, что вокруг его ног нарастает звук подползавших червей, напоминавший шелест осенних листьев, гонимых ветром. В дополнение к слуху пришли тактильные ощущения: он почувствовал, как один из них начал скользить по его брючине, и следом его собрат оккупировал вторую. Глинн затопал ногами, провел руками по одежде, в то же время осознавая, что всего лишь отсрочивает неизбежное. Может, было бы проще подчиниться? Но почему-то он не мог позволить себе опустить руки – ощущение, как черви ползут по его телу, было настолько отвратительным, что он бил их и бил, пытаясь остановить их нескончаемый поток. Но их было слишком много, чересчур много, и они цеплялись за кожу, оставляя липкий след.

Гарза кричал, Макферлейн матерился, Вонг взвизгивала – трюм заполнился их восклицаниями. А черви все наступали…

И потом случилось это. Как будто они оказались внутри барабана, и кто-то резко ударил по нему со всей силы молотком. Это был настолько проникновенный и настолько сильный «БУМ!», что он потряс Глинна до самых костей, сотряс его мозг внутри черепа и погрузил его в беспамятство…

Но ненадолго. Он очнулся лежа на вентиляционной решетке, голова раскалывалась от боли, и оглушительно звенело в ушах. Было все еще темно. Царапанье и шелест червей исчезли, сменившись звуком ревущей воды.

– Сэм? – прохрипел он.

Стон.

– Розмари? – Глинн стал шарить руками вокруг себя и почти сразу обнаружил ее, коснувшись лица. – Розмари?

То ли всхлип, то ли вдох. Он помог женщине сесть.

– Моя голова, – пробормотала она.

– Ты это слышишь? – пришел из черноты голос Гарзы. – Взрыв разорвал корпус. Корабль тонет.

– И мы заперты в трюме, – заключила Вонг сорвавшимся в конце голосом. – Или черви, или вода – судьба всегда дает выбор.

Между тем, пульсирующий звук двигателя сменился скрежетом. Через мгновение прекратился и он.

– У кого-нибудь есть идеи, как нам выбраться отсюда, прежде чем мы утонем? – спросил Глинн.

– Нет, – тихо отозвался Макферлейн.

– Да, – заявила Вонг.

– Сейчас самое время нам рассказать.

– Мы найдем, как черви попали сюда. Это и станет нашим выходом.

– Хорошая идея, – поддержал Гарза. – И мы знаем, как черви попали сюда: по вентиляционным каналам. Даже трюм, такой глубокий, как этот – особенно такой глубокий, как этот, – должен иметь хорошую вентиляцию.

Глинн слышал, как Гарза опустился на корточки и начал, постукивая по стенам, ощупывать пол вдоль наклонной переборки лазарета. Послышался звук полого удара.

– Вот она! – обрадовался он. – И здесь уплотнитель. Просто идите на мой голос, и мы выберемся отсюда.