Текст книги "За границей льдов (ЛП)"

Автор книги: Линкольн Чайлд

Соавторы: Дуглас Престон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

– Ты на второй отметке пути.

Как и на стартовой точке, аппарат снова плавно завис.

– Мы собираемся сделать второй проход, – сказал Гарза, – возьми севернее, чуть отойди от палубы корабля и опустись ниже. Направляйся к третьей отметке.

Гидеон знал, что на этом этапе его разведки субмарина будет находиться близко к морскому дну, сканируя крушение в поперечном разрезе, поэтому он послушно выполнил маневр к требуемой отметке и начал сканирование.

Это оказалось более драматичным зрелищем – двигаться всего в тридцати футах над морским дном и наблюдать обломки крушения со стороны. Поскольку обе части корабля лежали на боку, Гидеон теперь смотрел прямо на палубу, которая слегка деформировалась из-за удара о морское дно.

– Что это? – вдруг спросил он. Прищурившись, он смог разглядеть тонкий кабель, лежащий на морском дне и уходящий в темноту.

– Мы тоже его видим, – сказал Гарза. – Хорошо, тормози. Сойди с запрограммированного пути и подойди к нему.

Гидеон постепенно замедлил аппарат, пока тот не остановился примерно в десяти футах над странным проводом, и стал изучать его в обзорное окно.

– Может это трос или кабель корабля? – спросил он.

– Нет, – ответил Гарза. – Слишком длинный. Подойди к нему еще ближе, пожалуйста.

Гидеон сдвинул джойстик, и аппарат завис в пяти футах над тросом. Он был гладким, безликим, не толще карандаша и того же серого цвета, что и морской грунт. Теперь, когда Гидеон висел так близко надо дном, он различил и другие, похожие тросы, лежащие на морском дне, причем некоторые из них были полностью или частично захоронены в ил, но все как один уходили в темноту в неизвестном направлении.

– Ты заметил, что все они ведут в сторону метеорита? – спросил Гидеон. – Я хотел бы проследить за ними.

Кратковременное молчание.

– Мы не советуем тебе этого делать, – сказал Гарза. – Вернитесь к осмотру, мы изучим их позже.

– Мой осмотр «Ролваага» завершен. Так как мне все равно по пути, я бы очень хотел это сделать.

Снова молчание. Без сомнения, там, наверху, они совещались, отключив микрофон связи.

– Ладно, так и быть, – вернулся Гарза. – Иди, но медленно, и не входи – повторяю – ни в коем случае не входи ни в какое облако ила, если оно имеется, и не приближайся ни к каким действующим гейзерам. Держись подальше от всего, что выглядит необычно или неестественно.

– Принято.

Гидеон повернул «Ринго» и направился вдоль узких змееподобных тросов, лежащих на морском дне. По какой-то причине от них его бросало в дрожь.

И затем, в иллюминаторе фронтального обзора, Гидеон увидел, что прямо перед ним массивные, неясные, надвигающиеся очертания начинают обретать невероятную форму.

– Вы видите это?.. – выдохнул ошеломленный Гидеон.

– Да, – отозвался Гарза сдержанным тоном. – И сонар теряет тебя в облаке.

– Но вода совершенно чистая.

– Мы видим то же, что и ты.

Гидеон инстинктивно замедлил аппарат до черепашьей скорости. Экран его сонара отображал лишь статические помехи. Тем не менее, передние прожекторы подводного аппарата исправно выполняли свою функцию и хорошо осветили всю фронтальную область, простиравшуюся перед ним.

– Боже мой, – пробормотал Гидеон.

Из темноты выступило гигантское, древоподобное нечто: гротескное, ветвистое образование, произрастающее из морского дна и обтянутое неровным, напоминающим кору покрытием. Оно настолько возвышалось над батискафом, что его верхушка терялась в темноте, вне диапазона дальности его огней. А оно уходило все выше и выше.

– Стой! Дальше ни шагу! – скомандовал Гарза, но Гидеон и так уже остановил аппарат.

Стояла гробовая тишина, и Гидеон все никак не мог оторвать взгляд от ошеломляющего зрелища. Провисающие пучки тросов, вдоль которых он следовал, вились по морскому дну, пока не достигали огромного образования, где объединялись и группировались в его нижнюю часть, создавая тем самым некое подобие корневой системы. Гидеон увидел огромное количество других подобных придатков, сходящихся со всех сторон и вливающихся в основание структуры.

– Срань господня, – пробормотал Гидеон.

Гарза снова заговорил, и его голос звучал нехарактерно напряженно:

– Время возвращаться на поверхность.

– Я подойду ближе, – пробормотал Гидеон и сдвинул джойстик вперед.

– Нет, не подойдешь, – и на экране управления аппаратом появилось сообщение: «УПРАВЛЕНИЕ ПЕРЕДАНО НА ПОВЕРХНОСТЬ».

Субмарина перестала отвечать на движения джойстика. Гидеон услышал лязг, когда был сброшен железный балласт, и подводный аппарат начал всплывать.

– Эй!

– Извини, – сказал Гарза. – Мы тебя поднимаем.

Но Гидеон уже забыл, что хотел сказать. По мере подъема субмарины стали видны необъятные размеры чужеродной структуры. Батискаф всплывал под углом, постепенно удаляясь от дерева, и как только его центральный ствол стал делиться на то, что выглядело, как скопления ветвей, оно исчезло во мраке, скрывшись за диапазоном видимости огней аппарата.

– Тридцать девять минут до поверхности, – раздался жесткий голос Гарзы.

Когда чернота вновь окутала все обзорные иллюминаторы аппарата, Гидеон мог только представить, какой ужас сейчас охватил весь Центр управления миссией.

12

Глинн назначил совещание на час дня, едва дав Гидеону достаточно времени, чтобы прийти в себя, сменить потную одежду и принять душ. Когда он прибыл в Центр управления миссией, тот был уже забит под завязку. Казалось, что все, кто был на борту корабля, собрались там – каждый стул был занят, правда, у задней стены осталось еще несколько стоячих мест.

Гарза сидел за столом на возвышении рядом с Глинном. Как только Гидеон вошел, директор ЭИР поманил его, жестом давая понять, чтобы он к ним присоединился.

К его удивлению, разразившиеся аплодисменты, приветствовавшие его проход на сцену, исходили от всех и каждого присутствующего. Он быстро сел, смутившись сим выражением одобрения.

Не теряя времени, Глинн постучал по беспроводному микрофону, призывая к вниманию, и заговорил:

– Собрание объявляется открытым, – при звуке его спокойного, нейтрального голоса помещение окутала мгновенная тишина. – Большинство из вас уже слышало об утреннем разведывательном погружении доктора Кру. Я хочу – и я думаю, что могу говорить от лица всех – поздравить его с успешным завершением миссии.

Еще один всплеск аплодисментов. Гидеон заметил Лиспенард, сидевшую в первом ряду. Он ожидал прочесть гнев и осуждение на ее лице, вместо этого увидел выражение, которое так и не смог расшифровать.

– Цель этого совещания, – продолжал Глинн, – провести обзор кадров и данных, полученных во время этой разведки, а затем предлагаю поделиться соображениями, произвести анализ и подискутировать. В конце мы составим список дальнейших действий.

Он кивнул технику корабля, и на стене ожил главный экран. Собравшаяся компания молча смотрела, как проигрывается отредактированная версия видео разведки Гидеона, включая диалог с поверхностью. В конце ролика появилась серия увеличенных кадров исполина, которого он обнаружил, и щупальцев, исходивших от него.

– Теперь, – сказал Глинн, когда кадры закончились, – я поделюсь с вами еще несколькими дополнительными снимками. Первые – сонарное сканирование организма, проведенное во время погружения.

За этим последовала серия изображений, похожих на облако, наблюдаемое и раньше – постоянно колеблющиеся пиксели сонарного шума.

– А вот несколько сонарных данных полученных непосредственно от самого существа. Выяснилось, что этот организм сам работает как гидролокатор – другими словами, он генерирует низкий непрерывный шум в диапазоне двух герц, намного ниже диапазона человеческого слуха. Вот компьютерные изображения его сонарных полей.

На снимках появился жуткий светящийся размытый контур громадины с проволочными корнями, опоясывающими всю прилегающую область.

Глинн продемонстрировал еще несколько дополнительных изображений в различных режимах съемки, а затем сделал паузу, окинув взглядом комнату.

– Ну что ж. Я собираюсь дать слово каждому, у кого есть, что сказать, или у кого есть какие-либо вопросы, которые нужно задать. Это свободное обсуждение продолжится полчаса, так что будьте лаконичны.

Поднялся лес рук. Глинн указал на задний ряд.

– Протеро?

Почему, – подумал Гидеон, — он начал именно с него? Вероятно, он способен задать тон всему обсуждению.

Протеро поднялся.

– После всего увиденного, мне теперь понятно, как обстоят дела с гидролокатором, – он огляделся. – Между прочим, как вы можете убедиться, с оборудованием все в порядке. Так вот, у этого Баобаба есть покрытие, похожее на кору. Вы все его видели. Я увеличил и внимательно изучил его, сразу же установив, что оно обладает замечательным математическим свойством: оно почти полностью рассеивает сонар. Другими словами, у нас невидимый для сонара Баобаб. И я также могу объяснить вам почему.

Он прервался, снова оглядев присутствующих с неким вызовом, словно ожидая, что кто-то осмелится с ним не согласиться.

– Пожалуйста, расскажите поподробнее, – ободряюще подтолкнул его Глинн.

– Баобаб растет в глубокой соленой воде при полном отсутствии света. Это, очевидно, его естественная среда. Сонар – это единственный способ «видеть» в такой среде, и поэтому, чтобы избегать хищников, он стал для них невидимым. Очевидно, что его родная планета была глубоководным миром, возможно, океаном, покрытым милями льда, как Европа или Каллисто. Это также объясняет звук в два герца, который он производит, – таким образом он как бы пингует свое окружение.

Оратор резко сел. Гидеон оказался поражен, действительно шокирован, его четко выверенной логикой анализа.

Наблюдения Протеро были встречены всплеском бормотания, заполонившим всю комнату.

– Спасибо, – сказал Глинн через мгновение. Когда комната снова затихла, Алекс Лиспенард подняла руку.

– Алекс?

– Меня поразило две вещи. Во-первых, полное отсутствие морской жизни. В бентической зоне вы и так обычно не увидите много представителей фауны, но эта область оказалась полностью мертва.

– Какую морскую жизнь обычно можно здесь найти? – спросил Глинн.

– Несколько ракообразных падальщиков, типа крабов и им подобных, которые питаются тушами, спускающимися с верхних слоев. Также можно увидеть детритофагов, которые питаются гниющими животными и растениями, а также пожирают фекалии, падающие сверху. На самом же морском дне будет непременно присутствовать эпифауна и инфауна. Но в той области я не заметила никаких признаков присутствия ни того, ни другого.

– Есть предположения, почему их там нет?

– На суше есть явление, называемое аллелопатией[15]15
  Аллелопатия – свойство одних организмов (микроорганизмов, грибов, растений, животных) выделять химические соединения, которые тормозят или подавляют развитие других.


[Закрыть]. Некоторые деревья и растения уменьшают конкуренцию вокруг себя, выделяя в почву химические вещества, которые вредят другим растениям, а также останавливают прорастание их семян. Думаю, здесь мы наблюдаем нечто подобное.

– Что еще вас поразило?

– Человеческие трупы. Кроме повреждений, которые – как я предполагаю – были нанесены изначальным взрывом, у них почти нет признаков разложения, которые бы я заметила.

– Есть соображения, почему так получилось? – поинтересовался Глинн.

– На такой глубине и при таком давлении органические остатки начинают распадаться сами по себе, даже если на них не начинают пировать микроорганизмы и падальщики. Я понятия не имею, почему здесь они так хорошо сохранились.

Это породило длительную дискуссию с множеством версий. Глинн справился с ней, а затем сменил тему и предоставил каждому возможность высказаться и задать вопросы. Когда полчаса истекли, он аккуратно свернул обсуждение.

– Я хотел бы закончить, отметив кое-что, что, несомненно, приходило в голову многим из вас, – он встал и медленно зашагал из стороны в сторону. – Доктор Протеро, кажется, назвал этот организм «Баобабом», и я одобряю это название. Баобаб в настоящее время находится в состоянии покоя. Он умолк, так сказать, после начального всплеска активности и гиперактивного роста после «прорастания». Честно признаться, я надеялся, что мы каким-то образом найдем его мертвым. Но эти изображения показывают, что он очень даже жив… и здоров. Создается впечатление, что в какой-то момент – рано или поздно – он даст «плоды» и семена. Мы уже знаем, как выглядят эти семена, потому что так называемый метеорит был одним из них – и мы его посадили. Это семя весило двадцать пять тысяч тонн, было практически неуязвимым и состояло из вещества, во много раз плотнее любого известного элемента на Земле. Очевидно, оно приспособлено к суровым межзвездным путешествиям. Это семя, предназначено для панспермии, но не обычной панспермии спорами, которую обычно изучают экзобиологи, а спорами, дрейфующими в космосе или содержащимися в метеоритах. Это панспермия Судного дня. Не побоюсь этого слова, Терминатор среди панспермии.

По аудитории пронесся нервный смешок.

– Это подводит нас к следующему вопросу: как только Баобаб произведет семена, как они попадут в открытый космос?

Он позволил этому вопросу повиснуть в воздухе.

– Подумайте об этом секунду. Каждое зерно весит двадцать пять тысяч тонн, и, судя по виду, им не удастся улететь с планеты. По логике вещей на них действуют гравитационные поля любой планеты, на которую они приземляются. И все же они каким-то образом улетают. Поэтому я спрашиваю снова: каков механизм рассеивания этих семян?

Очередное молчание.

– Я полагаю, что может быть только один способ разгона, только один, благодаря которому эти невероятно тяжелые семена могут оказаться в космическом пространстве и дрейфовать в поисках новых пригодных для жизни океанов, где они смогут прорасти и обитать. Без сомнения, вы и сами уже догадались, что это за способ.

Он опять прошелся из стороны в сторону, словно телевизионный проповедник, и снова обратился к аудитории.

– И раз вы это осознали, вы можете отдать себе отчет, какая судьба ждет Землю, и почему мы не имеем права потерпеть неудачу.

После того, как собрание завершилось, и когда Гидеон был уже готов уйти, к нему подошла Алекс Лиспенард.

– Гидеон? – он повернулся. – Послушай. Я хочу извиниться за то, что спорила с тобой ранее, устроила скандал, донесла на тебя Глинну.

– Забудь об этом, – сказал он. – Это я виноват. Ты заведуешь субмаринами. Я просто почувствовал…

Она коснулась его руки.

– Не нужно объяснять. Теперь я понимаю. То, что ты сделал, спустившись туда в одиночку – причем, это было всего лишь твое второе погружение, – потребовало настоящего мужества. И на протяжении всей этой вылазки ты вел себя абсолютно хладнокровно, несмотря на незнакомую обстановку и шокирующие обстоятельства.

– Ну, как ты и сказала, аппаратом сможет управлять любой. И Гарза остановил меня прежде, чем я сделал нечто глупое.

– Когда я была в Центре управления миссией, и эта громадина появилась на экране, она меня настолько испугала, что на мгновение я чертовски обрадовалась, что там был ты, а не я.

– Это всего лишь дерево.

Она покачала головой.

– Я бы не стала делать поспешных выводов о том, что это такое. Боюсь ошибиться.

13

Гидеон никогда в жизни не видел столько звезд.

После обеда он ушел в свою каюту, чтобы расслабиться и побыть в одиночестве. Но события дня – тревожный спуск и не менее травматическое восхождение в батискафе, а затем пугающие заключения и гипотезы, последовавшие на брифинге – все это глубоко повлияло на него. Казалось, он не мог избавиться от ощущения погружения в тесном батискафе, не мог забыть Баобаб, напоминавший гору, вдоль бока которого он поднимался.

Сейчас даже его просторная каюта вызывала у него приступ клаустрофобии, поэтому, не в состоянии там более оставаться, он вышел на палубу, желая почувствовать бесконечное пространство неба над головой и поразмышлять.

Стоя у перил и находя успокоение в том, как легкий ветерок шевелил его волосы, он обратил свой взгляд на юг. Огни корабля обеспечивали достаточную видимость, позволяя разглядеть ближайшие айсберги, выступающие из черной воды, словно полуразрушенные замки со сломанными шпилями, устремленными в небо. Море казалось сплошным черным листом, в котором отражались звезды и надводные части айсбергов, что создавало ощущение какого-то сюрреалистического зеркала, показывающего темную изнанку верхнего мира.

– Ну, привет.

Он повернулся.

– Смотрю, тебе нравится ко мне подкрадываться.

– Это почти так же весело, как связывать между собой твои шнурки, – отозвалась Алекс. Она приблизилась к нему и тоже оперлась на перила. Их локти соприкоснулись, и она внимательно на него посмотрела. – Знаешь, я люблю это больше всего, – мечтательно заметила она. – Бывать здесь, посреди океана, как можно дальше от земли. Ты когда-нибудь видел что-нибудь столь же прекрасное?

– Я признаю, зрелище волшебное, – вздохнул он. – Но все же предпочитаю горы.

До него донесся запах шампуня, которым она недавно вымыла свои волосы, и он с отчаянием почувствовал, что привлекательность Алекс вновь берет над ним верх, отрицая всякий здравый смысл. Часть его желала, чтобы Алекс Лиспенард не было на борту корабля, чтобы ему не приходилось мучиться несбыточными фантазиями, а попытки сберечь душевное спокойствие не были такими тщетными. И все же он был рад ее присутствию, даже несмотря на то, что она постоянно обыгрывала его в нарды.

– Это наблюдение, которое ты сделала – о том, что тела не разлагаются – оно было действительно тревожным.

– На такой глубине и под таким давлением соленая вода похожа на мягкую кислоту. Она сразу же должна была начать работать над органическими останками. Если помнишь, на «Титанике» не было найдено тел – даже костей. И хотя большая часть работы была сделана морскими падальщиками и трубчатыми червями, морская вода тоже оказала на трупы немалое воздействие.

– Я понимаю, что Баобаб может выделять химикаты, которые убивают окружающую микрофлору… но как он остановил воздействие давления и соли на самого себя?

– Это загадка.

Повисло молчание, во время которого они продолжали опираться на перила, едва соприкасаясь друг с другом. Алекс была так близко, что от легкого касания ее руки по телу Гидеона пробегало томное неуемное влечение. Вдруг Алекс повернулась к нему, и он тоже повернулся, заглянув ей в глаза. Их лица разделяло совсем небольшое расстояние, и Гидеону стоило больших усилий не приблизиться и не поцеловать ее.

Она сделала это сама. Ее губы оказались мягкими и теплыми.

Поцелуй длился долго, убегающие мгновения сливались в одну большую сладостную вечность, а затем их губы разомкнулись, и они коснулись друг друга языками. Гидеон потянулся и погладил ее по волосам, в то же время притягивая ее к себе ближе и заключая в требовательные объятия.

Вскоре она с улыбкой отстранилась. Гидеон почувствовал, что дыхание у него сбилось настолько сильно, что он едва ли мог говорить. Он наклонился, чтобы поцеловать ее снова, но она остановила его, прикоснувшись пальцем к губам.

– Здесь нас могут увидеть.

– Верно.

Он задавался вопросом о том, к чему все это приведет. С чего вдруг она изменила свое мнение насчет служебных романов? Он знал, что это, вероятнее всего, не самая лучшая идея – ни для него, ни для нее – но сейчас его это совсем не волновало.

– Мы так и не сделали вместе ни одного магического трюка, – тихим голосом произнесла она.

– Я не уверен, что смогу чему-нибудь тебя научить.

– Ну, не знаю. Всегда можно придумать новые трюки, – она сделала паузу. – Ты все еще хочешь, разделить со мной бутылочку «Вдовы Клико»?

– Я специально берегу ее.

Она взяла его за руку.

– Так давай насладимся ею вместе.

Он долго смотрел на нее, не в силах поверить, что все происходит на самом деле.

– Идем.

Они вернулись в салон «Батавии», держась за руки. На часах была почти полночь, и большая часть экипажа корабля – за исключением дозорного на мостике – уже отошла ко сну. Пройдя по лабиринту коридоров, они добрались до каюты Гидеона. К их общему облегчению, по пути они никого не встретили.

Он закрыл за ними дверь, в то время как Алекс выжидающе смотрела на него. Не в силах больше ждать, он подался вперед и снова поцеловал ее. В этот момент Алекс начала расстегивать его рубашку, и он, последовав ее примеру, начал сражаться с пуговицами ее блузки, изо всех сил сопротивляясь импульсу попросту сорвать с нее всю одежду.

Потеряв терпение, Алекс резко стянула его рубашку через голову и одобрительно улыбнулась, легко проведя ногтями по его груди.

– Ммм, мне это нравится.

Тут он отбросил в сторону ее блузку, легко расстегнул лифчик и коснулся руками ее груди, слегка проведя по соскам, чувствуя, как они напрягаются от его прикосновений. Алекс задышала чаше, ее рука скользнула по его животу, ловко нырнув под пряжку ремня.

– Хочешь поучить меня магии? – томно пробормотала она.

– Еще как, – выдохнул он в ответ.

Они занимались любовью медленно, глубоко и страстно.

***

Позже Гидеон лежал на Алекс сверху, лениво и нежно целуя ее. Решив освободить девушку от своего веса, он приподнялся и неспешно пропутешествовал взглядом по ее припухшим губам, небольшому носу, взъерошенным волосам, разметавшимся по подушке, пока, наконец, не остановился на ее удивительно прекрасных глазах.

– Мы забыли про шампанское, – шепнула она.

– Оно все еще нас дожидается.

Они долго смотрели друг на друга.

– Так как же насчет твоих… ну, помнишь, принципов? Насчет романов на борту и прочего, – наконец, спросил Гидеон.

– Ой, ну, – она передернула плечами, – я просто не смогла устоять перед соблазном.

– То есть, это не просто минутная слабость, которая никогда не повторится?

– Я мечтала об этом все тридцать два дня, – усмехнулась она. – Боюсь, что я бесповоротно поддалась искушению. Пути назад нет.

– Тридцать два дня? – протянул он. – Я понятия не имел.

– Да брось! А что, по-твоему, значили все эти игры в нарды? Все то время, что мы провели вместе? Вы, мужчины, жутко недогадливые, ты в курсе?

– Но… почему сейчас?

– Меня покорило то, что ты нырнул один сегодня утром. Ты непоколебимо настаивал на своем. Сказал, что нет смысла спорить, и велел мне отвалить. Я, разумеется, разозлилась, но, как ни странно, в этот момент ты показался мне до боли привлекательным. Я не ожидала, что ты можешь быть… таким решительным. Особенно учитывая твою боязнь глубины.

Он покачал головой.

– Это была идея Эли, если быть честным.

– Ну, он признался в этом, когда я описала ему проблему и стала жаловаться. Но ты это сделал.

И снова повисло молчание. Затем:

– Так это… это все… серьезно?

– Я надеюсь.

– И мы будем это скрывать?

Алекс засмеялась.

– На борту корабля? Это просто невозможно. Но если мы будем вести себя сдержанно, сомневаюсь, что кто-то нас осудит.

– Эли мог бы.

– Шутишь? Со всеми этими его психологическими профилирующими программами? Я уверена, что он ожидал этого. Возможно, он даже устроил так, чтобы все случилось именно таким образом – скорее всего, поэтому и предложил тебе возглавить разведку. Он – самый искусный манипулятор из всех, кого я знаю. Но в этом случае манипуляция была хорошей.

– Кстати, о манипуляциях, – он посмотрел на ее обнаженное тело, все еще не веря в то, что случилось. Как внезапно изменилась его судьба.

– О-го, – протянула она. – Ты готов ко второму заходу? Так быстро?