Текст книги "Заклятие короля"
Автор книги: Линдси Пайпер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
Он не мог припомнить ни единого случая, чтобы неофит разбирался в тонкостях их отношений. Симбиоз. Если эта женщина не сможет развлечь публику, Лето разделит ее вину. Возможность потерять лицо бесила его до крайности.
Он задумался. Всегда было нечто, способное приструнить зарвавшегося неофита – неважно, насколько умного. Неважно, насколько, мать ее, сексуального.
Эту мысль Лето отбросил сразу. Точно так же, как попытался забыть заживающие хирургические разрезы на ее потрясающей золотистой коже. Осквернение.
– Возвращайся в клетку.
– Иди к черту.
– Можешь остаться здесь, но тогда я не буду тебя кормить.
Непокорность сияла в ее прозрачных глазах.
На этот раз Лето смог скрыть свое удивление оттого, что она знала, как выбирать битвы. Тигони не скрывали своего отвращения от Клеток. Они были Трикстерами в Пяти кланах, любили увиливать, а не драться. Они могли призывать огонь с небес, но мало кто воплощал свой потенциал. Потому что Тигони слишком много трепались.
– Возвращайся в свою клетку, Нинн из клана Тигони. Или я зашвырну тебя туда.
– А что случилось с позволением свободно перемещаться по этой... пещере?
– Оно было до того, как ты меня оскорбила.
Она с отвращением покосилась на его пах.
– Попала слишком близко к сердцу?
Он тянул ее за ухо, пока не коснулся его губами. От нее теперь вкусно пахло. Свежестью. Она отскоблила от себя сладковатый неестественный запах разложения, которым пропахли все присланные из лабораторий. Он никогда не позволял себе мысленно представлять себе лаборатории доктора Астера. Воображение лучше было приберечь для техник в бою. Но он не мог отрицать того, что говорили чувства.
Что бы там ни происходило, оно было просто неправильно.
Лето использовал ту же хватку, чтобы втолкнуть ее в квадратную железную клетку размерами четыре на четыре фута. Он терпеть не мог неподготовленности к любому противнику Никто ее ранга никогда не оказывался в Клетках. Тигони были практически элитой, с тех самых пор, как считались бога– ми-покровителями греков и римлян. Битвы оставались для самых бедных и отчаянных Королей Дракона. Или для таких как Лето, тех, кто бился с юношеского возраста, пытаясь спасти свой род. Но тренировать кузину из семейства Благородного Гивы?
Он запер замок и сел на корточки.
– Во время тренировок твоя личность не имеет значения. Важен лишь только твой дар от Дракона. И я чертовски уверен в том, какой именно у тебя дар.
– Мой дар ни разу не проявился!
– Не ври.
Он сказал это очень сухо, потому что видел доказательства ее разрушительной силы: лабораторию доктора Астера, с которой сорвало всю крышу. Ее ложь была очевидна.
Разве что... Возможно, она подверглась той же процедуре, что и его сестра Пэлл. Лето пережил дезориентацию и страх первого проявления своей силы, а его сестра не смогла. Мощные силы требовали вмешательства телепата. Иногда процесс установки подсознательных ограничений проходил плохо. Очень плохо.
Лето стряхнул дурное предчувствие. Пришло время добыть еду. На еду она точно ответит.
Он вышел без объяснений, не удивляясь, когда за спиной раздались ее крики.
Впервые входя в ее тренировочный зал, он знал, чего ожидать. А теперь он знал, как она выглядит без одежды.
Он вышел с разрешения охраны и прошагал между стражниками в коридор, ведущий к столовой. Повороты и спуски подземных тоннелей он выучил так, что мог бы пройти их с закрытыми глазами. Вот как сейчас. Зрение застилали видения Нинн. Талия и бедра, просто предназначенные для мужских ладоней. Гибкие ноги, чтобы обнимать своего мужчину за талию. Тугие соски, ждущие жадного рта.
Она ничего не поняла. Он подавил свое возбуждение лишь благодаря ментальной дисциплине. И вечером, в постели, у него не будет помех. В своей личной комнате он сможет насладиться этими эротическими картинками и избавиться от тянущего напряжения, которым она его наградила.
Столовая мало чем отличалась от тренировочного зала Нинн, разве что размером, и была вырезана в граните глубоко под землей. Десятки работников-людей, все мужчины, собрались на ужин. Длинные деревянные столы по краям обрамлялись простыми скамьями. В оловянных мисках лежали фасоль, рис, куски мяса, кукурузные зерна, хлеб с маслом.
Охранники получали свои миски от коренастого человека по имени Килгор.
– Пришел за своей порцией, Лето?
– Да, и за порцией для моего неофита.
– Девчонки? Я видел, как ее несли из лаборатории. Красотка? Я так и не рассмотрел.
– Сначала еда.
– Ну ты и скучный.
Лето навис над ним.
– Заслуженный рев довольной толпы никогда не наскучит. Можешь сказать то же про раздачу каши?
– Не трави душу, – морщинистое лицо Килгора и без усилий казалось кислым. – Не всем нам быть звездами империи Астеров.
Человек подал ему обед и собрал еду на вторую тарелку.
Сидя в столовой, Лето с молчаливым удовольствием уплетал свою порцию. Отличного качества. До него доходили слухи о Королях Дракона, бившихся за Таунсендов и Кавашима. Некоторых кормили буквально объедками. Камеры, в которых их держали, кишели паразитами и можно было подхватить букет болезней. И бились они за скромные призы. Только доктор Астер смог довести процесс размножения Королей Дракона почти до идеала. Никто не знал, как ему удалось решить проблему – или почему само зачатие изначально стало проблемой.
Два других картеля достигли лишь частичного успеха. От их воинов рождалось столько же безумных, деформированных младенцев, сколько когда-то появлялось на свет здоровых и жизнеспособных. Но и ради такого шанса многие готовы были рискнуть.
Однако сам Лето был богом для Астеров. Его ценили куда выше остальных, разделивших с ним воинскую судьбу. То, что Йета смогла родить здорового ребенка, означало, что он не просто воин. Он помог продолжить линию своей крови. Его племянник, Шошан, и немногие другие выжившие, представляли собой будущее клана Гарнис.
Он вернул пустую тарелку и посмотрел на Килгора.
– Ты готов?
Маленький человечек застыл на середине движения, которым накладывал кукурузу. И полностью игнорировал рабочего с землистым лицом, который ожидал своей порции. Почти все люди в поселке выглядели так же – бледные, опустошенные, поникшие. Жизнь под землей превращала их в двуногую моль.
Лето скрыл свое отвращение. Тысячелетиями Короли Дракона правили этим народом, и не зря. Люди были всего лишь стадными животными.
А он носил ошейник Астеров, потому что приносил пользу.
– Ну, давай, – темные глаза-бусинки Килгора горели от нетерпения. – Ее сиськи. Рассказывай.
– Маленькие, но красивой формы.
– И?
– Тугие соски. Темные. Лучшие, что я видел за годы.
Дряблая кожа под челюстью Килгора затряслась от удовольствия.
– Нет в тебе зрительского таланта, мой друг.
Лето тайком поморщился. Среди его друзей – если это слово вообще было применимо в его жизни – людей не было. Делиться с Килгором подробностями о своей новенькой можно было в самых простых выражениях. Коротышка обладал ненасытной жаждой новостей. Килгор сам расцветит его краткие описания, распространит среди рабочих и разнесет всем желающим доказательства превосходства Лето над остальными. А слушатели с радостью будут делать ставки на любимого чемпиона.
Мерзко. Но необходимо.
Лето взял вторую тарелку еды.
– А теперь извини, мне нужно сломать неофитку.
Глава 3
Lonayíp ублюдок.
Он оставил поднос с едой рядом с ее клеткой, но вне досягаемости, и вернулся на свое место у стены.
Желудок Одри был бешеным зверем, готовым прогрызть себе путь сквозь кожу. Он хотел выползти наружу, пролезть между прутьями клетки и пировать. Она закрыла глаза, чувствуя, как кружится голова от запаха свежего мяса и овощей. Он не оставил ей выхода, она могла лишь умолять.
В лабораториях она молила о снисхождении. Иглы, скальпели, пилы – пытки превратили ее в животное. Когда выживание зависело от капризов садиста, слова мольбы сами лились с ее губ. Прежде чем человек Астеров каждое утро забирал Джека из ее рук, она обнимала его хрупкое, израненное тело, сколько могла. А затем умоляла. Каждый день. Она превратилась в услужливого маленького зверька.
Но здесь...
Здесь у нее был шанс.
Одри быстро подсчитала свои преимущества. Она была чиста и одета. Она пережила годы остракизма в своем помешанном на имени клане, выдержав вес насмешек и намеков на предполагаемые ошибки матери – и эти годы сделали ее сильнее. Она выбралась из лаборатории доктора Астера.
Рисковать целым годом до возможности снова увидеть Джека было невыносимо. Бои в Клетке были лишь временной мерой. Ей нужно было сбежать и спасти своего сына.
А это значило, что нужно изучить здешний комплекс до мелочей – от физического расположения до всех, кто в нем находился. Роли. Расписания. Жажду взяток. Ей нужно попытаться передать Мэлу еще одно сообщение. Не стоит возлагать все надежды на одно поспешно нацарапанное письмо. В лаборатории, до того как ей сковали руки, Одри удалось спрятать три клейких листка для заметок. Потребовалось куда больше времени, чтобы добыть ручку. Месяцы обостренного внимания. Поразительно, сколько она продержалась в надежде найти то, что другие люди принимали как должное. Возможность появилась в лице беспечного ассистента в расстегнутом лабораторном халате. Чернил в ручке не хватило, и половину письма она дописала своей кровью.
Рид из клана Тигони был слишком сломлен. А у нее не было способа узнать о его судьбе или судьбе письма. Веры в Сенаторов Совета у нее тоже не было, именно они убедили Мэла изгнать ее после свадьбы с Калебом. Они ждали любого предлога, чтобы надавить на Узурпатора – этой унизительной кличкой они наградили Малнефоли. Здравый смысл подсказывал, что Совет не будет спокойно смотреть, как Королей Дракона вытаскивают из дома, пытают, а затем заставляют драться, как рабов, для развлечения человеческих криминальных боссов. Но в политике редко кто руководствовался здравым смыслом.
Их попытка тянуть время означала, что ей придется выжить здесь, в Клетках.
Для этого нужно было стать сильнее. Есть. Тренироваться. И да, умолять.
– Могу ли я получить еду? Пожалуйста?
Он толкнул тарелку вперед, носком сапога.
Одри набросилась на нее. Фасоль и рис. Одри брала их пальцами, смаковала каждый глоток. Хлеб с маслом оказался слаще шоколадного торта. Какое попустительство. Набив рот, она подняла глаза на своего тюремщика. Неужели из-за подобного он сам не протестовал против рабства? Если Астеры продержат ее еще дольше, она потеряет себя. И станет такой, как он.
Никогда.
– Хватит. – Он присел рядом, отбросил ее тарелку и схватил ее за волосы, протягивая их через решетку. – От этого нужно избавиться.
– От волос?
– Видишь, как легко я смог тебя обездвижить? Здесь не позволены слабости.
Он открыл замок и выволок ее наружу.
Не позволены слабости? Ага, как же.Ее колени превратились в жидкость. Бессонница и тесная клетка ослабили ее. Первая ее драка была на чистом адреналине. Но это топливо давно выдохлось.
– Повернись, – сказал он скрипучим мрачным тоном. – Руки на решетку. Если пошевелишься, я отрежу тебе не волосы.
Одри глубоко вздохнула. Сделай это ради Джека.
Другие слова начинали формироваться в ее мозгу. Новые слова.
Месть. Наказание. Расплата.
Ей нравились эти слова – ради них стоило жить. Впервые у нее появилась цель, отличная от спасения сына. За то, что сотворили с ее семьей, она сожжет это место дотла.
Одри схватилась за холодные прутья, сморгнув внезапную влагу с глаз. Калеб любил ее волосы. Пшеничный шелк, как он называл их. Ему нравилось, когда она проводила волосами по его животу, спускаясь ниже, чтобы взять его в рот.
Это было целую жизнь назад.
Одри стиснула руки и услышала за спиной шелест металла, покидающего ножны. Ее тюремщику доверяли настолько, что Астеры разрешили ему оружие?
– Стой смирно.
Неожиданная дрожь прошлась по ее спине. Его голос гипнотизировал. Идеальное сочетание стали и спокойствия. Что, насколько она могла проанализировать, само по себе было маленьким чудом.
Первое движение лезвия было самым сильным. Она смотрела, как длинные пряди цвета карамели планируют на грязный пол пещеры. Он не кромсал, но и не слишком осторожничал. Всего лишь бездумно исполнял очередную обязанность. На пол летели все новые пряди.
Он спрятал нож и шагнул назад.
– Так сойдет.
Одри повернулась спиной к решетке. Пробежала дрожащими пальцами по затылку, где нож слишком близко скользил над кожей. Теперь на ее голове остались неровные клочья.
Ее загадочный проводник по этой темной кроличьей норе стоял и смотрел на нее. Оценивал. Если бы она его рисовала, то для конечностей использовала бы в наброске прямоугольные формы. Продолговатые прямоугольники для конечностей. Сильные квадраты для торса и головы. Но для качественного эскиза потребуются и текучие арки. Текучие. Смягчающие изгибы. Его мускулы были настолько же грациозными, насколько и рельефными.
Уголь и бумага,подумала она. И золотисто-коричневая масляная пастель для акцентов.
Ее художественное образование превращало его в нечто значимое. Но он значимым не был.
– Здесь мы будем тренироваться для рукопашного боя, – сказал он. – Но для начала я хочу увидеть, что ты можешь.
– Ты это уже попробовал. Меня учили боевым стилям Пяти кланов.
– Нет. Я говорю о твоих силах.
Сердце Одри заколотилось с громовой болью, как всегда бывало, когда она вспоминала об отсутствии у нее врожденного дара Дракона. Но почему?
– Похоже, в первый раз ты меня не услышал. У меня их нет. И никогда не было.
– Ври сколько угодно. Но тебе все равно придется адаптироваться. Чем больше развлечения получает от нас публика, тем лучше с нами обращаются.
– Мне плевать на это дерьмо, – сказала она. – Ты знаешь, чего я хочу.
– Вернуть сына.
– Вот именно.
Мужчина потер свой квадратный подбородок мозолистой рукой.
– Твоей наградой станет возвращение сына. Тебе обещали.
– Я этому не верю. Доктор Астер не отдаст его, пока не разрежет Джека до костей, препарируя заживо.
– Воин Клетки по имени Хонровиш победил в десяти битвах подряд. В качестве награды Старик отклонил все протесты доктора Астера и освободил брата Хонровиша.
– И где Хонровиш сейчас?
– Мертв. – Без изменения тона. Без намека на эмоцию.
– Какая потеря.
– Нет. Его брат и невестка выжили. И родили сына. Линия их крови продолжилась благодаря жертве Хонровиша. А теперь иди за мной.
Все тот же уверенный размашистый шаг. Он просто ждал, что она послушно последует за ним.
– Как тебя зовут? – Вопрос сам слетел с ее губ.
Он остановился. Обернулся через плечо. Его коротко стриженные черные волосы сияли в тусклом свете. Татуировка змеи, обвивающей голову, казалась живой – сообщая о силе этого воина. И рабском его положении.
– Я Лето из клана Гарнис. Но ты будешь называть меня сэр.
Она буквально приросла к твердому полу пещеры. Клан Гарнис?Многие считали, что клан вымер много веков назад, однако Одри знала, что для клана оставляется место за столом Совета. Мэл верил, что остатки клана были разбросаны в дальних частях России, Китая и Америки, и в итоге ассимилировались с человеческим населением. У них не было ни известного правительства, ни твердыни. Согласно мифам, клан слился со своими человеческими почитателями и был рассеян по всем ветрам.
Клан Гарнис был Потерянным.
И это многое объясняло. Восхищение этого Лето своим погибшим товарищем было очевидно. Возможно, он пытался следовать по тому же пути, чтобы сохранить остатки своего клана. С промытыми мозгами или нет, но у него было не меньше причин войти в Клетки, чем у нее самой. От них зависело будущее их семей.
Но меньше всего на свете ей нужно было родственное чувство к этому громиле.
– Пойдем, – сказал он немного резче.
Одри, со стиснутыми зубами и полным желудком, подчинилась.
Охранники защелкнули наручники на запястьях Нинн. Лето отказывался называть ее человеческим именем даже мысленно.
Она уставилась на полоски металла на своих руках.
– Какого черта?
– Они тебе не доверяют.
Охранники провели его и его подопечную по яркому широкому коридору. Этот вел прочь от человеческих общежитий и столовой, туда, где спали в своих личных комнатах воины Клетки, туда, где они тренировались. Ему нравились знакомые картины, звуки и запахи места, где жили его коллеги. Его территория.
– Тебя никуда не выпустят без сопровождения, – сказал он. – Пока не докажешь безупречную верность, ты будешь ходить в наручниках.
– А что насчет ошейников?
– Их никогда не снимают. Да и какая разница? Наверху я пережиток прошлых времен, остаток древних богов, в которых никто уже давно не верит. Мне пришлось бы скрываться, как трусу, совсем как тебе.
– Ты говоришь о трусости и прятках? – Она рассмеялась, резко и горько. – Свадьба с Калебом была самым храбрым поступком в моей жизни. А ты позволяешь человеческим преступникам водить тебя за ошейник.
Так ревностно отрицать свое происхождение, чтобы дойти до союза с человеком... Какой Король Дракона способен на такое?
– Ты недостойна чести сражаться здесь.
Охранники провели их к широкой двойной двери из арматурной стали и того же ограничивающего материала, который использовался в матрицах ошейников. Они не могли сбежать из комнаты с главной тренировочной арены, воспользовавшись своими силами. К тому же матрица двери была усилена так, чтобы парализовать любого, решившегося ее сломать.
Это он сообщил Нинн.
– Некоторые пытались, по глупости. И превратились в слюнявые овощи.
Охрана сняла с Нинн наручники и ушла, заперев за собой дверь.
Она рассматривала большое квадратное помещение. Лето тоже, хотя и знал, что их перспективы категорически разнятся. Он видел основное: высокий купол потолка, отделанного звукоизолирующими материалами, оружие вдоль левой стены, иксобразную стойку для тех, кого наказывали плетьми, в темном дальнем углу. Его спина зачесалась при виде напоминания о прошлом неблагоразумии. Однако большей частью он помнил моменты взлетов и падений и вбитую вслед за ними покорность. Эти воспоминания были сильнее холодного воздуха, сильнее въевшегося запаха пота и жужжащей озоном матрицы.
– Как только Клетка будет закрыта, ошейники можно дезактивировать. – Он указал на ячеистую стальную сеть, из которой состояли потолок и восьмиугольник стен. – Дверь тренировочного зала удержит нас внутри, но оборотная матрица Клетки позволит свободно пользоваться нашими силами. Этот пол состоит из матов. Настоящая Клетка в два раза больше, и ее пол состоит из бетона с пятидюймовым слоем глины.
– Как это влияет на бой?
Лето приподнял бровь, удивленный, но довольный.
– Глина скользит под ногами. И поначалу это мешает. Но вскоре она стирается. А бетон дает лучшую сцепку. Стертая глина означает, что приближается конец боя. Бойцы устают. Один неверный удар, и кости будут сломаны. А череп пробит.
В ее серебристо-синих глазах светилось понимание. Лето не нравился ее ядовитый язык и ее упрямство, но сейчас к нему вернулся изначальный энтузиазм.
Он уже оценил ее тело, но только сейчас как следует присмотрелся к ее лицу. Широкие-широкие глаза первыми приковали внимание. Затем ровные широкие скулы, высокие и четкие. У нее была пухлая нижняя губа, уголки рта слегка кривились от упрямства. Даже ее затылок производил впечатление, сильными сухожилиями от привычной ей прямой осанки. На ее щеках и переносице виднелась россыпь веснушек. Он поймал себя на том, что прослеживает взглядом их рисунок, и тут же отвернулся.
– До первого боевого матча у нас три недели, – сказал он. – Придется много работать.
– Что входит в матч?
– Короли Дракона отсюда, с территории Астеров, будут сражаться между собой без смертельного исхода. Мы выступаем в настоящей Клетке, перед кругом гостей Астеров. Ставки довольно высоки. Победителей награждают, и они становятся на шаг ближе к ежегодному Конфликту.
– Конфликту? Это древнее... с тех времен, когда Пяти кланам нужно было очистить дурную кровь.
– Теперь это бой, в котором лучшие воины картелей сражаются за величайший приз.
– Зачатие.
Лето кивнул.
– И риск так же велик. В Конфликте нас могут обезглавить закаленным Драконом лезвием, в качестве наказания за поражение.
Она громко выдохнула через нос.
– Они отняли наши традиции и превратили их в нечто отвратительное. Какой смысл сражаться за зачатие, если оно дается ценой уничтожения Королей Дракона?
Лето подвел свою подопечную к Клетке и открыл решетку.
– В сохранении наших родов. В защите будущего наших семейств.
Она пожала плечами, когда он ее коснулся.
– Эгоистичный способ полюбоваться, как наш народ движется к полному вымиранию.
– Не мои проблемы.
Он игнорировал ее вполне очевидное отвращение, закрывая за ними дверь. Теперь гудение металлической сети стало явным. Его дар вернулся к нему одновременно с белым шумом. Это был глубинный сигнал его мозга о готовности. Ошейник словно стал легче. Он вытянул шею, покачав головой из стороны в сторону. Мышцы и суставы расслабились. Подготовились к битве.
– Так что ты умеешь делать? – спросила она, скрестив руки.
– Я из клана Гарнис. О чем это говорит тебе?
– Скорость. Рефлексы.
В мгновение ока он оказался за спиной Нинн. Согнутый локоть удерживал ее в удушающем захвате. Она подавилась, когда его рука нажала на шею над ошейником.
– Высокаяскорость и отличныерефлексы.
Его рефлексы были настолько отточенными, что временами ему казалось, что он видит движения оппонента еще до того, как тот подумает о движении. Насколько он знал, в Клетках не было ни одного другого воина клана Гарнис. И спросить было не у кого. К тому же, зачем раскрывать подобное преимущество тому, кто однажды может стать твоим противником?
Он оттолкнул ее. Нинн приземлилась на четвереньки, упав на мягкий пол. От кашля ее спина выгнулась дугой.
– Дерись со мной, – сказал он. – Или я перейду к силе.
Она показала ему средний палец.
Еще одно мгновение скорости. Еще порыв силы. Он ударил ее в живот.
Она обхватила себя руками, одной прикрывая желудок, другую прижав к губам, словно ее вот-вот вырвет. Сытный ужин придаст ей сил. Со временем. Но пока что он был помехой. Лето впечатлило то, что она смогла удержаться от рвоты.
– Если будешь сопротивляться, станет хуже.
Светлые волосы разметались вокруг ее хрупкого лица.
Нинн глазела на него. С яростью. Ее невероятно голубые глаза смотрели на него с силой хищника. Лето удивился тому, как быстро в ней проснулась примитивная внимательность. Он лапал ее, смотрел, как она моется, слышал ее мольбы – но ничто не возбудило его так сильно. Лишь ее невероятное упрямство.
Инстинкты убийцы и титановая воля под ними.
Он надеялся на опыт. Возможно, даже талант. Ярость в ее глазах была бонусом, который действовал на него даже физически. Он будет обучать ее, следить за ее победами, а затем получит ее в качестве своего приза.
Помотав головой, он напомнил себе, что истинной целью были ее тренировки.
Снова миг. Он двигался с такой скоростью, что его почти не было видно. По крайней мере, так ему говорили. Удар пришелся над ее правой почкой.
– Ты, урод! Дай мне хоть шанс, во имя Дракона!
– Ты говоришь о Драконе, но ты жила, как человек, – бесстрастно ответил он. – Это кощунство.
– Я не виновата в том, как меня растили.
– Фигня, как выразилась бы ты. – Лето прислонился спиной к сетке из стали. – Тебя ведь изгнали, насколько я понял. Не думаю, что твой человек этого стоил.
Она поднялась. Поначалу медленно. Колени ее подгибались. Но она вскинула подбородок. Инстинкты убийцы вернулись. Лето вздохнул, любуясь эффектом.
– Он стоил всего, что я перенесла, и всего, что я еще могу пережить. Тебе никогда не узнать этого чувства.
Злость наполнила его грудь. Почти боль. Почти стыд. Потому что она была права.
Миг движения. Удар в крестец. Крик.
На этот раз она не упала. Она развернулась на пятках. И вспышка в ее серебристых глазах встретила его взгляд. Странный свет заставил его замереть.
Фейерверки.
Лето попытался стряхнуть иллюзию, но свет остался. Усилился. Тысячи фейерверков бурлили в сфере, сосредоточенной между ладоней Нинн. Искры. Игольчатые вспышки пламени, запертые в шаре энергии, который рос и рос – как воздушный шарик, готовый взорваться. Ее лицо напряглось. Пот ручейками сбегал по щекам. Она закричала от ярости Пендреев, в судороге берсерка, вошедшего в полный амок [1]1
Как поясняет Стефан Цвейг, амок – слово из туземного языка, обозначающее буйного психа, которых бежит к одному ему ведомой цели и убивает всех по пути – без причины.
[Закрыть].
Шар взорвался. Лето рванулся в сторону с его пути, но скорости не хватило.
Взрывная волна швырнула его на решетку стены. Лето врезался в нее лицом и охнул. Он ничего не слышал. Если бы его так швырнуло на бетон настоящей Клетки, он раздробил бы оба колена. А будь силы хоть чуточку больше, она бы переломала ему все кости спины.
Цепляясь за сетку, он поднялся на ноги, готовясь к защите. Но Нинн стояла на четвереньках, дрожа.
Он не ожидал, что первый матч в Клетке она покинет, сохранив целыми все конечности. Часть его разума не верила в изображения уничтоженной лаборатории доктора Астера. Фальшивка? Лишний стимул для его работы? Однако Нинн обладала самым ярким даром из всех, что ему доводилось видеть. Она была проснувшимся вулканом, который бурлил и извергал убийственные осколки.
Нинн прохрипела:
– Что это было?
И осела без сознания на пол Клетки.
Он, спотыкаясь, побрел вперед. Его сверхъестественное чутье вернулось.
Из угла арены раздались медленные размеренные аплодисменты. Затем последовал шорох шагов и стук трости. Взгляд Лето разрезал тьму. Совершенно лысый, разменявший восьмой десяток, Старик Астер вынырнул из теней. Его маниакальная усмешка в сетке морщин казалась пародией на клоунскую улыбку. Не хватало только грима. Болезненный вид – после проведенных под землей пятидесяти лет – делал его еще более жутким.
Несмотря на всю свою ценность для Астеров, Лето всегда побаивался этого морщинистого ходячего скелета.
– Я же говорил тебе, – голос был сильным, но уже подрагивал, поддаваясь почтенному возрасту. – Она потрясающая. Однажды она станет твоей соперницей, мой чемпион.
Лето выпрямился во весь рост. Приподнятый пол Клетки давал ему дополнительное преимущество. Но это не имело значения, когда он смотрел в глаза своего хозяина. Гордость вскинулась в нем.
– Так вот чего вы хотите, сэр? Чтобы она превзошла меня?
– Нет, Лето. Ты сделаешь то, что умеешь лучше всего: сделаешь нашу семью богаче и дашь мне повод для гордости. – Он кивнул в сторону бесчувственного тела Нинн. – И чтобы сделать это, тебе придется биться с кузиной Малнефоли... в качестве партнера.
