Текст книги "Заклятие короля"

Автор книги: Линдси Пайпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

– Моего...

Образы хлынули потоком. Мужчина, которого она любила... и кровь. Маленький мальчик. И крошечные ранки от игл. Она увидела свою мать, свой дом, исчезающий в ярком огне. Она вспомнила Малнефоли – годы его дружбы и поддержки, и решение, которое сделало ее изгоем.

Новые и новые воспоминания, на этот раз о плене. Унижения, ярость и обещания, которые, как она думала, смогут освободить ее сына. Жестокость и бесконечные часы суровых тренировок. Лето должен был выковать из нее воина. Они стали любовниками – настолько близкими, насколько могут быть мужчина и женщина.

Половинки двух разных жизней с треском сошлись воедино, шипами вонзаясь ей в лоб и основание позвоночника. Она вспомнила вкрадчивый медный свет и голос, звучащий прямо в ее сознании. Голос змеи.

Улия. Телепат. Дар.

Все, чем она была, когда называла себя Нинн и Одри, было блокировано. Стерто в ноль.

Тьма могла заполнить ее сейчас. Она находилась на грани взрыва, она готова была расколоться на частицы света, как концентрированный шар ее дара. Она не могла... она не...

– Шрамы оставил мне доктор Астер, – запинаясь, выговорила она. – С Калебом МакЛареном я познакомилась в колледже. Он мой муж, и он мертв. Дракон подери, Лето. – Она вцепилась зубами в костяшки пальцев, чтобы не плакать навзрыд. – Я ненавидела тебя. Но я тебя не ненавижу. Ты... ты помог мне выжить. Сопротивляться Астерам. Для... pади... моего сына.

– Да. – Его взгляд был нетерпеливым, внимательным. – Решайся на этот прыжок, Нинн. Я поймаю тебя. Тебе достаточно произнести его...

– Джек. – Она закрыла глаза от новой волны боли. Белое и черное сплетались и исчезали друг в друге. Их не существовало. Осталась лишь боль потери чего-то неимоверно важного. – Как я могла забыть о нем? Как я могла?

– Сейчас не время.

– Не время?

– Поверь мне. Ради Чазма и Дракона, можешь ты мне поверить?

– Ответь, почему, Лето. У меня ничего не осталось. Дай мне хоть что-то узнать.

– Время придет, когда мы проверим, выполнит ли Старик свои обещания, – Лето подтянул ее к себе и поцеловал в висок. – Насчет моей сестры и насчет Джека.

Глава 25

Лето должен был вывести Нинн из Клетки и вернуть ее в комплекс до того, как новые раздражители заставят ее сознание схлопнуться. Даже сейчас, глядя на ее отяжелевшие веки, он видел ее готовность принять поражение.

Ее волосы слиплись от пота и крови. От таких ран человек был бы уже мертв. Взрывная волна. Удар о колонну затылком. Ее ноги заплетались, но пока еще удерживали большую часть ее веса.

Уведи ее отсюда.

Береги ее.

Этого он никак не мог сделать.

Победившие Тишина и Харк тихо стояли рядом. Они были хорошими воинами – больше, чем просто хорошими, потому что довели до совершенства разные виды самозащиты. Она – равнодушие взгляда. Он – ухмыляющийся идиотизм. Эти выражения стали для всех так привычны, что парочка много лет казалась послушными маленькими солдатами. Лето никогда не рассматривал их, как союзников, но сейчас вынужден был схватиться за лучший из вариантов.

Их план...

Старик вошел в Клетку, за ним проследовал доктор Астер с его зверушкой.

Толпа затихла.

Старику поднесли микрофон. Хриплый задыхающийся голос казался еще более зловещим, когда доносился из общих динамиков.

– Наш чемпион, Лето из клана Гарнис... Побежден!

И пока тысячи смаковали новизну ситуации, гордая, верная часть Лето превратилась в камень и рухнула ему в живот. Выход из Клетки только победителем был его целью. Когда-то. Слишком давно, он почти не помнил. Сейчас же он держал Нинн, балансирующую на грани обморока. Он протащил ее сквозь три боя, уворачиваясь при этом от ее ярости. Он преуспел в этом.

И все же смириться с отказом от минувшей славы было не проще, чем вырвать себе ребра. Ему нужны были ребра. Нужна была его гордость. А последнюю растоптали в пыль.

Громовые вопли стихли мгновенно, как только Старик продолжил свое злорадство. Возможно, это и был ответ на вопрос: злился ли он из-за поражения или радовался. Старик явно потерял часть дохода Астеров на ставках, и Лето вполне мог подписать себе смертный приговор на отборочном туре следующего Конфликта – Лето, который победил на всех этапах в возрасте шестнадцати лет.

Ему все же не хватало той, старой простоты. Биться. Победить.

Нинн застонала и закашлялась кровью.

Теперь все было совсем не просто.

Посреди всего этого хаоса Пэт с неестественной грацией зашагала по разбитому глиняному полу. Затянутая в ту же идеально подогнанную черную кожу от шипастого ошейника до плотно облегающих сапог. Чернильно-черные волосы в пугающем беспорядке спадали на ее лицо, уши, шею. Это не имело значения. Ее красота завораживала – недостижимая и холодная – но при этом пугала тем, что за этими идеальными чертами не было ни проблеска мысли.

Она склонилась над телом Нинн, касаясь, почти лаская ее сгоревший доспех.

– Какого... во имя Дракона..? – прошептала Нинн.

– Нет. Из-за Дракона.

– Кто ты?

Пэт сосредоточила свои зеленые глаза на Нинн.

– Чазм не исправлен.

– Ты говорила это и раньше. Я не понимаю. – Ее тело впадало в шоковое состояние, она начинала дрожать, цепляясь за Лето.

– Джек ждет тебя. Ничто никогда для нашего рода не будет прежним. Но ты снова сможешь его обнять.

Нинн странно всхлипнула и обмякла. Лето подхватил ее на руки. Что ж, хотя бы его силе нашлось применение, потому что мысли в мозгу казались мотком цепей и колючей проволоки. Он прошагал мимо Астеров к выходу из Клетки. Смех доктора тянулся за ним, как вполне осязаемая вонь.

Вонь лабораторий.

Как только безумие Клетки осталось за их спинами, Нинн очнулась. И начала вырываться, да так сильно, что они оба рухнули на бетонный пол дорожки к заднику главной арены.

– Скажи что-нибудь, – прорычал он.

Слишком многое на него свалилось. Он не мог осмыслить все и сразу. Поэтому решил на этот раз заставить ее ответить.

– Говори со мной, бесполезная ты женщина!

– Дай мне его убить, – она перекатилась на четвереньки. Дракон на ее обнаженной лопатке при свете коридорных ламп испускал свое, призрачное и прекрасное сияние.

Ее доспех погиб, но сталь в ее теле осталась.

– Он в Клетке. Прямо сейчас. И я его убью.

– Как и чем? Заплюешь его до смерти? – Он схватил ее подбородок без намека на нежность, которую проявила Пэт. – Тебе лучше побыстрей научиться играть в дурочку.

Не знаю, что там сейчас происходит в твоей голове, но в мыслях у тебя явный кавардак. Я прав, не так ли?

– Да. Во всем. Я не... это словно автомобиль врезался в мой мозг.

Лето выдохнул.

– Храбрая девочка.

– Я сейчас вообще ничего не понимаю.

Он подумал о том, что слишком устал, слишком уязвлен тем, что его гордость сгорела дотла, но выдавил кривую улыбку.

– Значит, мы снова партнеры. Я тоже ничего не понимаю.

– Она сказала, что Джек меня ждет.

– Ни хвоста Драконьего это не значит. Она у доктора как дополнительная конечность. Что бы она ни сказала, это лишь то, что он хотел через нее передать.

Он поднялся на ноги. Ему удалось спасти Пэлл и остановить самоубийственный порыв Нинн. Пострадай хоть одна из них, и он бы обрушил свою ярость на Тишину и Харка. Их план, все, что они предлагали, было призывом к полнейшей анархии. А то, что они сделали в Клетке, лишило его возможности выбирать самому.

К лучшему.

Он никогда не умел подстраиваться под перемены. Все это знали. А теперь его мозгу приходилось работать со скоростью, на которую было способно в бою его тело. Он перестал быть чемпионом Астеров, и его будущее стало туманным. Он знал лишь то, что Нинн смогла вспомнить о сыне. Это слегка смягчило ту постоянную боль в груди, с которой он проходил несколько месяцев.

Лето притянул ее к себе, чтобы соприкоснуться с ней лбами.

– У нас мало времени, – сказал он. – Нам нужно добраться до автобуса и вернуться в комплекс.

– Снаружи лежит снег. Мы где-то на большой высоте.

Дрожь прошла по его телу, медленная, но неудержимая.

– Так вот что это значит? Этот запах холода?

Она коснулась его лица.

– Да, Лето.

– И ты снова задумалась о свободе.

– А ты разве нет?

– У Харка и Тишины есть план.

– Поджарить меня моим же собственным даром, – сказала она, презрительно искривив губы. – Отлично.

– Я тоже не знаю, можно ли им доверять. Но прямо сейчас ты должна делать лишь то, что я тебе говорю. Притворись дурой. Будь такой же послушной, каким я был с промытым мозгом.

– Был?

Он кивнул, помогая ей встать на ноги.

– Был.

– Я не знаю, злорадствовать мне сейчас или торжествовать.

– И то, и другое. Но позже. Если они решат, что ты бесполезна или опасна, они могут отправить тебя обратно в лаборатории.

– И я снова увижусь с сыном. – Она сжала руки в кулаки.

– Да, но без возможности выпустить его на свободу. Думай, как они. Это долгая игра. – Он опустил голову, но встряхнулся. – То, к чему я совершенно не привык.

Темнота исчезла из ее глаз. Он смотрел на нее так, словно сама ее душа была отравлена. Ее голос был совершенно пустым, тело дрожало, когда она выговорила:

– Я Одри МакЛарен.

Только не это! Нинн, не уходи.

Но он заставил свою онемевшую шею кивнуть.

– До того я обожгла мою мать так сильно, что она умоляла о смерти. Как я могла о таком забыть?

– Ты..? – Он прикоснулся к ее щеке, не сразу осознав сказанное. – Телепатический блок. Успокойся, иначе ты никогда не разберешься с ответами.

– Я уже тогда была убийцей. Кто же знал? Возможно, мне с самого начала место в Клетках.

– Неправда. Только не тебе. Не здесь. – Страстность его ответа ошеломила их обоих. Будь проклята логика, он был сейчас эгоистом, и это было чертовски приятно. – Сделай это, Нинн. Не дай им забрать тебя у меня.

Выражение ее лица смягчилось. Она прижалась щекой к ладони, которую он так и не убрал.

– Мы не можем себе этого позволить. Особенно сейчас. Так ведь?

И тут же, как по волшебству, ее взгляд стал туманным, сонным и мертвым. В ней больше не было загадки. Она превратилась в тупое орудие. Расправила плечи. Даже в своем обгоревшем доспехе, а может быть, благодаря ему, она выглядела сейчас как идеально вышколенный солдат Астеров. Побежденный, но все еще гордый, готовый подняться снова.

Он опознал эту позу. Он знал эту стойку и эту бездумную готовность к приказам. Он видел то же самое в зеркале, каждый день во времена своего детства, когда поражения были куда чаще его побед.

– Я превратил тебя в монстра, – в горле застрял комок, грозящий его удушить.

– Ты научил меня выживать. Давай продолжать в том же духе.

Вежливый кивок.

Они почистили и упаковали свои доспехи. Чуть позже подошли Хелликс и Вэйл. За минувшие недели женщина оправилась от последствий атаки Нинн во время первого их боя в Клетке.

– Ну-ну, – протянул Хелликс. – Воры придумали, как использовать твою идиотку против тебя. Чемпион побежден. – Его усмешка превратилась в радостную улыбку. – Возможно, твое наказание за ее татуировку было одним из первых. Я с удовольствием вызовусь полосовать обе ваши спины одну за другой.

Нинн, сидевшая рядом с Лето, даже не вздрогнула. Потому что не помнила или потому что настолько силен ее самоконтроль. Она дразнила Лето, и она вспомнила Джека. Он вынужден был довериться тому, что это бесстрастие – просто игра, которую он предложил.

– А как твои успехи в бою, Хелликс?

– Я вырву тебе язык, лабораторная грязь.

Она изогнула золотисто-пшеничную бровь.

– Мне кажется, это само по себе отвечает на мой вопрос.

Этим высокомерным ответом она мгновенно рассеяла все сомнения Лето. Нинн вернулась. Она вернулась к нему. Теперь осталось лишь убедиться, что остальные этого не поймут.

После того как остаток воинства Астеров вернул оружие на стены, их провели в коридор, ведущий наружу. Тишина и Харк решили не хвастаться победой, они то и дело бросали взгляды на Нинн. Тишина была спокойна, как всегда, зато Харк излучал одновременно довольство и любопытство, которое просто сияло в его глазах.

Похоже, со своей частью плана они справились даже без помощи Лето. Он задолжал им пару извинений – и серьезное обдумывание их плана.

Короли Дракона привычно подставляли руки под кандалы. Лето поразился тому, насколько ему захотелось сопротивляться. Его тюрьма стала реальностью. Тяжелый металл наручников, сковавший тонкие запястья Нинн, тоже был реален.

Как и знакомый ритм – шаг, трость, шорох – приближался Старик.

Эхо его шагов раздалось в коридоре намного раньше, чем сам он вошел в поле зрения. Возможно, Старик сознательно держался в тени. Даже Лето не мог различить истинных очертаний приближающегося тела. Хотя знал, что способен на это, несмотря на включенный ошейник.

За первыми шагами последовали другие: первые шаги были уверенными, вторые звучали так, словно к ним шла балерина на цыпочках.

Холодный пот выступил на его коже. Нинн сумела скрыть свои чувства при встрече с Хелликсом. Но что будет, когда здесь появится доктор Астер? Человек, который калечил ее и до сих пор держал в заложниках ее сына.

Лето оставалось только верить в то, что ее рассудок достаточно чист для стратегии. Иначе он сам окажется перед выбором: тем, который пугал его до мозга костей. Он мог либо подыгрывать Астерам в надежде, что гарантии безопасности Пэлл будут выполнены, или рискнуть жизнью своей сестры и броситься спасать Нинн.

Нинн ощущала каждый шрам на своем теле.

Не те, которыми Хелликс разрисовал ей спину, хотя она знала, что шрамы никуда не исчезли. Но эти рубцы рассосутся со временем.

Нет, шрамы, которые она ощущала, были напоминаниями об адском огне. Они полыхали под кожей, проникали в нее клеймом, которое даже клетки Короля Дракона не могли исцелить полностью. Она взглянула на свою левую руку и вспомнила боль от того, что доктор Астер раздробил ей фаланги пальцев. Никто другой не заметил бы разницы, но она знала. Ее пальцы уже не сгибались как следует.

Шрамы.

И новые шрамы.

Он держит ее сына в заложниках. Если Джек до сих пор жив.

Она подавила дрожь и подрубила этой мысли колени. Джек был жив. Она бы почувствовала, сутью своей, на клеточном уровне, если бы он погиб. Она пережила эту жуткую агонию после убийства Калеба.

Ее задачей, как всегда, была безопасность ее мальчика. Это означало, что нужно подавить невероятное, почти безумное желание прыгнуть на доктора Астера, захлестнуть его шею цепью от кандалов и улыбнуться, глядя, как он приобретает цвет свежего кровоподтека. А затем сломать ему шею.

Взглянув на профиль Лето, она заметила ту же решимость. Он доверял ей, как на арене Клетки. Он верил, что она вспомнит свои тренировки и вспомнит, что на кону сейчас будущее его сестры.

Я ненавижу их. Я ненавижу их за то, что они с нами сделали.

С нами. Потому что они с Лето были вместе, в одной ловушке.

Теперь она поняла, что он спас ее от пожизненного клейма их семьи – змеи, которая охватывала его череп. Она задолжала ему такое количество извинений... И у нее не будет шанса попросить прощения, если она выдаст сейчас свои истинные чувства.

– Лето. – Голос Старика шуршал, как сухие листья. – Ты не вышел из Клетки как чемпион.

– Простите, сэр.

– Никаких извинений. – Его кривая улыбка напомнила Нинн о гримасе проклятого доктора, который родился с таким же маниакальным расстройством. – Тишина и Харк отлично выступили, как и вы двое. Моя семья сегодня заработала состояние.

Пара Сат была невыносима с их способностью делать ничего не выражающие лица. Даже Харк, этот ухмыляющийся ублюдок, сейчас не выдавал ни тени эмоций. Планы, проверки, слабые звенья. Тигони были не единственными Трикстерами Пяти кланов.

А Нинн все еще не хватало информации, чтобы их догнать.

Старик улыбнулся и тяжело оперся на свою трость.

– Ваше выступление было предельно интересно. Я очень доволен.

– Я рад это слышать, сэр, – ответил Лето. В голосе звучало равное количество покорности и гордости, как и следовало.

– А ты, Нинн из клана Тигони? Что чувствуешь ты?

– Рада, что смогла выполнить свой долг перед вашей семьей, – она не смогла заставить себя сказать «сэр». Это обращение было их с Лето маленькой шуткой, она уважительно обращалась к нему только когда дразнила.

– Хорошо, хорошо. – Старик подозвал сына, приглашая его присоединиться к разговору. – Ты сберег свою напарницу на протяжении трех матчей. Незаурядное достижение в процессе тренировок настолько упрямого создания.

Нинн вспомнила недавнее прошлое – благой Дракон, сколько воспоминаний к ней вернулось – время, когда Лето получил бы истинное удовольствие от такой похвалы. Она не решилась взглянуть на него сейчас, чтобы оценить выражение его лица и возможность прежней реакции.

Доверять. Ох, Дракон подери. Просто... верить.

– Ты не только выжила, Нинн, ты смогла овладеть своим природным даром. Я знал, что ты станешь чем-то особенным. Твой вклад в успех сегодняшнего представления не менее значим. – Он развел руками. – И хотя технически ты не победила, я даю тебе право на выбор награды.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как напрягается доктор Астер. Он изучал ее дольше года. Он знал ее слабости лучше, чем она сама знала себя. Но то были слабости далекой, измученной горем женщины по имени Одри. И доктор– садист понятия не имел, в кого она превратилась теперь.

Долгая игра, сказал ей Лето.

Отбросить просьбу об освобождении Джека было почти что просто, хотя и далось не без боли. Она знала, что следует делать – продолжать прятаться, – и знала, что не отклонится от цели. Она никогда бы не отказалась от него ради мимолетного эгоистичного желания, но сейчас она могла озвучить это желание, потому что у нее не было выбора.

– Я не одержала настоящей победы, – сказала она, намеренно повторяя его слова. – Но я прошу награды, которую предлагают лишь победившему воину. Я хочу партнера на эту ночь. Я прошу разрешения разделить с Лето постель.

И Лето снова напрягся. Она была настроена на него, как радар, и чувствовала каждый вздох. Любой, обладающий остротой его чувств, смог бы читать их обоих, как свежую газету. Люди, которые стояли напротив, были чудовищами в неприметных серых костюмах, но они оставались простыми людьми.

Однако Пэт...

Цепляясь руками за предплечье доктора, она издала звук, подходящий скорее кошке, чем человеку. Удовольствие? Понимание? Нинн не думала, что звук относился к ее решению выбрать Лето, а не другого воина. Но странная женщина смотрела на нее с выражением разделенной с ней тайной победы.

Бледная, утонченная, вполне возможно – безумная, Пэт все же была Королем Дракона. Если раньше Нинн еще сомневалась в этом, то сейчас узнала наверняка. Но из какого она клана? Какими силами она обладает?

– Разрешение дано, – ответил Старик. – Рад видеть, что Клетки пробудили животную часть Тигони. Никто подобного не ожидал, но мне нравится видеть поверженное высокомерие.

Он посмотрел на Лето. С тем же успехом он мог пытаться увидеть признаки жизни в граните.

– А теперь, Лето, настало время выполнить данное мной обещание. Пэлл больше не будет обузой для Йеты и ее молодой семьи. Тебе больше не нужно беспокоиться за ее будущее. Мой сын становится ее ответственным опекуном. Остаток своих дней она проведет в безопасности его личной резиденции.

– Его личной резиденции, сэр?

– Да, мой чемпион. – Отвратительный хитрый блеск появился в похожих взглядах отца и сына. – Мой сын никогда не любил уходить далеко от работы. Он живет в лабораториях. И там же будет жить и Пэлл.

Глава 26

Лето нужна была нежность Нинн. Он хотел этой нежности. Знал, что от нее зависит его рассудок.

И все же они сидели бок о бок на кровати в его комнате и не прикасались друг к другу. Он не двигался с момента их возвращения, после того как помылся и сменил одежду. Он не мог больше двигаться. Его сердце было вырезано мачете. Оно больше не билось. У него больше не было причины жить.

– Ты держал на руках племянницу, – прошептала она. – Ты сам говорил мне.

Его горло болело. Он хотел вцепиться в ошейник и рвать его, пока не снимет его вместе с головой. Смерть для Короля Дракона. Он заслужил ее, доверившись мерзкому человеку. Он поверил в их обещания, он уничтожил десятки по их указке, он заставлял обреченных, ни в чем не повинных собратьев идти по тому же пути – тренировал их, да, но при этом кормил той же ложью, промывая им мозг.

Только Нинн все поняла правильно. Он был дураком.

Его лежащие на бедрах кулаки были такими сильными – но самого Лето сейчас затопила слабость.

– Ты сейчас доверяешь своим воспоминаниям?

Она гладила его по обнаженному плечу, нежно, но неуверенно. Ее волосы пахли снегом. Она разрешила эту загадку, назвала имя для запаха в колючем хрустящем воздухе.

– Ты прав. Я сейчас почти ничему не верю, кроме того, что я здесь, с тобой.

– И от этого легче?

Нинн вздрогнула, а значит, он зашел слишком далеко. Как ее тренер, он должен был радоваться и продолжать вытаскивать из нее неконтролируемые признаки страха. Это бы подчеркнуло его превосходство.

Лето уронил голову на руки и вцепился пальцами в кожу затылка. Нинн заползла за ним на постель. Стащила с себя рубашку, прижалась к его спине и обхватила его руками.

– Ты не мог этого знать. – Ее дыхание заводило мягче, чем нежное тело, прижавшееся к спине, но ничуть не меньше. – Что бы они ни сделали, они делали это с тобой. И со мной тоже. Нам почти не на что надеяться. Какой человек и какой Король Дракона отказался бы ухватиться за шанс, о которых они нам рассказывали?

– Они позволили нам остаться здесь, вместе. Еще одна награда, полагаю. – Она сжала руки, пальцами вцепляясь в его плоть. Лето закрыл глаза и запрокинул голову. – То, чего я хочу, мне не позволено удержать. Это и значит «быть рабом».

Нинн лизнула его спину над лопатками. Подняться языком до самого верха, до линии роста волос, она не могла, путь преграждал ошейник. Барьер, который он носил – от которого страдал, – с самых ранних его воспоминаний. Тогда он жаждал славы и уважения. Теперь хотел целовать голую шею Нинн и хотел увидеть снег, пусть даже подобный взгляд ослепит его на несколько дней.

И его семья. Теперь страх за нее перевешивал все надежды. То, что раньше было борьбой за их будущее, теперь превратилось в битву за их спасение.

– Ты не выглядишь как их раб, – она снова сжала пальцы, впиваясь в мышцы и кожу. Плотнее прижалась грудью к его спине. – Ты не думаешь, как их раб. По крайней мере сейчас.

От поддержки Нинн ему хотелось привлечь ее в объятия, войти в ее тело, потерять возможность мыслить, отдаться вспышке чистого наслаждения. Он не мог. Пока не мог.

– Я держал ее, – тихо сказал он. – Она была такой маленькой, что помещалась в моих ладонях. Я думал, что уроню ее, пока Йета не показала, как правильно нужно держать. Черные волосы. Прекрасная золотая кожа. Личико было таким спокойным во сне, а потом превратилось в морщинистый мячик, когда она проснулась и закричала. Я смотрел, как сестра ее укачивает. Смотрел, как Дэлнис склонился над ней, как эмоции душат его еще сильней, чем меня. – Он судорожно выдохнул. – Я так гордился, Нинн. Я десять лет сражался за их возможность родить ребенка.

– Как ее назвали?

– Шошан. Шошан из клана Гарнис. – Он подался вперед и встал. Нинн осталась сидеть на кровати, обнаженная выше талии. Утешение, которое она предлагала, было слишком большим соблазном. – Было ли это на самом деле? А если она... Я бился за то, чтобы доктор Астер помог Йете зачать... Но почему ты сама сумела родить Джека? Король Дракона, рожденный без внешних вмешательств. За что я сражался?

Она поднялась с поразительной грацией. Нежные, но настойчивые руки – руки, покрытые мозолями не меньше его собственных, – заставили Лето опустить взгляд от потолка. Он мог лишь запрокинуть голову и вглядываться в потолок, чтобы не видеть идеальных полусфер ее груди. Он был жадным, голодным. И стоило на миг отпустить своего внутреннего зверя, как он повалит ее на кровать и трахнет. Снова. Так же, как было раньше.

Но он не был зверем, которого ожидали Астеры. Он был мужчиной, и он хотел свою женщину, хотел слышать вздохи, хотел страстных прикосновений и уважения. Все для нее. И хорошо, что Нинн не позволяла ему отвести взгляд. Увидев в ней знакомое сочетание упрямства, ума и веселых искр в ее светлых глазах, Лето не хотел превращаться в зверя.

– Ты сражался за свой собственный путь выживания. Ты сражался за то, что считал необходимым для своей семьи.

– А теперь Пэлл будет жить под так называемым присмотром доктора Астера. – Кислая рвота поднималась к горлу, оставляя во рту привкус яда. – Она могла быть в безопасности, с Йетой. Я думал... Дракон подери, я думал, что могу дать ей нечто лучшее.

– И все еще можешь. Мы оба можем помочь нашим семьям.

– Снова надежда.

Она заставила его склонить голову. Поцелуй как компромисс. Легкий, сладкий, живой настолько, что свет проник даже в те темные уголки сознания, которые он старался не видеть.

– Надежды контролируем мы. Не те, которыми размахивают у нас перед носом, а те, которые мы выбираем сами.

– И чем это лучше?

– Они не могут поработить наши мысли.

Он привлек ее к себе и обнял. И оба они слегка расслабились в уютном прикосновении двух тел и двух разумов, которые пытались отрешиться от боли.

– Спасибо. – Ее мягкие слова щекотным сквознячком проникли под ошейник.

Лето пораженно отстранился, чтобы взглянуть ей в лицо.

– За что?

– На моей спине изображен дракон, а не змея. Благодаря тебе. Я так нагло радовалась, когда Астеры тебя за это выпороли. Я думала, что ты получил по заслугам. Считала, что ты мне завидуешь... Черт. Что ты принял такое решение, повинуясь капризу, чтобы поиздеваться. А ты сделал это, чтобы спасти меня.

Лето с удивлением обнаружил, что улыбается. Слегка. Печально. Но все же улыбается.

– Ты сказала, что змея живет в тебе. И другая тебе не нужна. – Он нахмурился. – А еще ты сказала «сжечь это». Помнишь свои слова?

Она начала дрожать. Голос потерялся в стуке зубов и попыток не заикаться.

– Может, мы?..

– А то, что ты говорила о своей матери?

– Я не хочу. Лето, пожалуйста. У меня мозг горит. Этого слишком много.

– Пока что. Слишком много. – Обнимая ее крепче, Лето поцеловал ее в лоб. – Я хочу тебя снова. И хотел тебя с самого первого взгляда.

Дрожащий всхлип родился в ее груди и передался ему.

– Как же ты мог не хотеть, увидев меня голой?

– Тебя расстроит признание, что тем же образом я знакомился с каждым из неофитов?

– И каждый неофит тебя заводил?

– Нет. Они визжали, ныли или плакали, так что мне хотелось сделать им как можно хуже. Забыть о жалости. Ты же сопротивлялась. Голая. Беззащитная. Ты заставила меня думать, что тест на самом деле подстроен для меня самого.

– Я сохраню твою тайну, – она сказала это со слабым намеком на смех. – Потому что это первый секрет, к которому я подобралась.

Еще один поцелуй. И руки сжимаются крепче.

– Но здесь. Сегодня. Нинн, это не так, как прежде.

Он не мог подобрать слова, чтобы просить о большем. Не знал, как можно уложить эти эмоции в слова.

Она притянула его в следующий поцелуй. Ее обнаженная грудь коснулась его, когда Нинн поднялась на цыпочки. Такое красивое чудо в его объятиях.

– Мы уже достаточно дрались, Лето? Скажи, что уже да, – по крайней мере, друг с другом. Скажи, что мой воин хочет сегодня ласки, потому что именно ее я хочу сегодня дарить.

– Твой воин?

– Ты все время оберегал меня, сохранял меня целой, в безопасности, мерзкой, даже когда эта мерзость была направлена на тебя и когда я принимала дурацкие решения. Я винила тебя, когда не могла отличить одну боль от другой. – Она пощипывала губами его плечо, продвигаясь по коже по мере своих признаний. – Ты был ближайшим ко мне пособником Астеров. Я могла добраться до тебя, когда не могла навредить им. Но ты не отступился. Долгая игра. Спасение наших семей. Ты был сильным за нас обоих, когда я была слабой.

– И чего я добился этой силой?

– Я здесь. Ты здесь. Навыки, которым ты меня обучил, исчезли? Нет. А это значит, что когда придет время... – Она тяжело сглотнула. – Когда придет время сжечь это все, я хочу быть твоей напарницей. Так что – да. Мой воин.

– Но не сегодня.

– Нет, не сегодня. – Она погладила его по руке почти неощутимым движением, отчего его кожа покрылась мурашками. – Лето, покажи мне, насколько нежным ты можешь быть.

Нинн не знала, не просит ли она невозможного, пока он не положил руки на ее плечи. Широкая, непоколебимая стена его тела вынуждала ее попятиться. На уровне ее глаз были мощные мышцы его груди, очерченные и подчеркнутые мягким светом единственной лампы в углу. Воспоминания наслаивались на воспоминания, а настоящее терялось в темной клубящейся туче. Она когда-то смотрела на него глазами художницы. Одри МакЛарен. Преподавательницы искусств. Вдовы. Она потеряла так много – ребенка, себя в лабораторных экспериментах, а затем в жизни Воина Клетки.

Но вместо сумасшествия, ненависти и боли она искала мужчину, который лишит ее рассудка на эту ночь. Лето был невероятен. Он был таким с самого начала, несмотря на все ее попытки это отрицать. А сейчас, лежа поперек его кровати, она могла в полной мере насладиться видом. Тяжелые мышцы, крепящиеся к сильному костяку. Кожа сияет поблекшей медью, а черные волосы словно поглощают свет. Она выдохнула. Неприязни больше не было. Осталось только желание восхищаться мужчиной, вылепленным ради жестокости – и решившимся предложить ей нежность.

В его взгляде жестокости не было. Она поразилась, увидев в волнах желания, которое почти физически омывало ее, надежду в его взгляде. Взгляд ласкал ее. Погладил по щеке. Спустился к ложбинке между грудей. К животу, в котором нарастало предвкушение. Она была огнем и бронзой, раскаленной и прочной. При всей своей силе под его восхищенным взглядом Нинн ощущала себя невесомой и нежной.

Вскоре его вес опустится на нее сверху. Она хотела этого. Безопасности и защиты. И соблазнительной потери способности мыслить.

– Ты глазеешь, – два слова шуршали, как грубая бумага. Она вздрогнула. Его взгляд был прикован к ее соскам.

– Ты тоже.

– Мне есть на что посмотреть.

Она протянула руку.

– Это как солнечный свет на снегу. Тебе кажется, что он слишком яркий, но от него невозможно отвести взгляд.

Лето застыл на середине движения, стягивая с себя шорты.

Он был уже возбужден.

Нинн продолжала смотреть. Она знала, что нужно найти его взгляд и вернуться к идее нежности, которую она предложила, но ничего не могла с собой поделать. В прошлый раз все произошло слишком быстро, хотя тактильная память о тех укусах, поцелуях, сексе говорила ей, что не о чем там жалеть. Только сейчас это был совершенно другой вид желания.

Теперь она могла насладиться всей его красотой. Видом его возбужденного члена. Рассмотреть то, что помнило ее тело, длину, толщину и вес.

Она сама протягивала руку, приглашая, но не удержалась, села на кровати и взяла его за бедра. Она не смогла противиться искушению попробовать его на вкус. Сначала языком, очерчивая широкую чистую головку.