Текст книги "Заклятие короля"

Автор книги: Линдси Пайпер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Линдси Пайпер
Заклятие короля

Посвящается М. Б. и К. Л.

Спасибо за Билли

Я благодарна моей семье, моим друзьям, моему агенту, а также Лорен и Кейт. Я держала ключи от Страны Чудес. Вы вдохновили меня открыть дверь.

Малнефоли:

Нет времени на формальности, кузен. Прости меня.

Мой дорогой Калеб мертв. Мы с Джеком в тюрьме. Доктор Астер одержим желанием узнать, как Джек мог родиться естественным путем. Бесконечные исследования и пытки. Он вырезал один мой яичник. Костяшки пальцев до сих пор не зажили. Он отрежет мне руки, если я снова начну сопротивляться, но я пытаюсь всякий раз, когда мой малыш начинает кричать.

Те, кого искалечили, отсылаются в Клетки. Некоторые не возвращаются. Рид, из нашего клана Тигони, попытается сбежать прежде, чем его постигнет та же участь. Я почти не надеюсь на успех. Его свели с ума. Ампутировали ногу. Вырезали язык.

Прошу, помоги нам! Ты управляешь Советом. Я знаю, что у нас мало общего, но если ты продолжишь меня наказывать, Короли Дракона погибнут. Астер хранит секрет нашего выживания, но такой ценой?

Поспеши, Мэл.

С любовью и верой в Дракона,

Нинн

Глава 1

Она находилась не в лаборатории. Это все, что она поняла. Запахи были другими. Меньше стерилизующих средств и воздух не настолько очищен. Больше телесной вони. Мочи и пота. Грязи. Мокрых камней.

Одри открыла глаза и моргнула. Отодрав себя от пола, встала на колени и руки. Боль колотилась в висках – от незаживших ударов по голове и ее собственного лихорадочного пульса. Усилие, которое понадобилось, чтобы поднять голову, было похоже на попытку вынырнуть из ямы с жидким цементом.

Зрение вернулось и картинка перестала быть размытой, как только она привыкла к тусклому свету. Всего две голых лампы накаливания. И густой туман в похожей на пещеру комнате. Даже когда ее глаза согласились работать и сфокусировались, этот туман не позволял рассмотреть детали. Она не могла определить, где начинаются и заканчиваются покрытые водорослями стены.

Ее крошечную тюрьму ограждала решетка. Прочное железо. Она подняла затекшие руки и схватилась за холодный металл. Отчаянье грызло ее изнутри. Заколотив по решетке, она закричала:

– Где мой сын?

В лаборатории им с Джеком было позволено делить одну камеру. Там не было решеток. Только покрашенные в черный стены. И так же безлико. Но в той тюрьме она чувствовала себя почти в безопасности. Она держала своего мальчика на руках и благодарила тьму за то, что та скрывает худшие их раны.

А теперь ей остались лишь железные прутья, водоросли и черная яма вместо сердца.

– Где он? Астер! Сукин ты сын!

Шаги.

Волоски на ее руках встали дыбом. Пульс ускорился, и тогда она почувствовала собственное грязное тело. И свою уязвимость. На ней была лишь бумажная больничная рубашка, ни обуви, ни нижнего белья. Ее притащили сюда прямо из лаборатории? Последнее, что она помнила, это как ее привязывают к операционному столу после того, как она передала записку Риду. Через маску в ее рот и нос накачивали наркоз, но впервые за много месяцев она ощущала надежду.

Возможно, этим и объяснялось ее головокружение. Из операционной в проклятую Драконом пещеру.

Теперь на ней был гасящий ошейник. Но зачем? Ее силы ни разу не проявлялись. Единственным незаурядным событием в ее жизни было рождение первого за целое поколение Короля Дракона, появившегося на свет естественным путем.

Она заставила себя не отвлекаться на второстепенные детали. Ищи возможность выбраться. Способ выжить. Железная решетка была безнадежно крепкой, зато пол был бетонным, с выбоинами.

С трещиной в углу.

Одри выбрала место, где влага выточила небольшую каверну. Тени болевших фаланг марионетками затанцевали по стене. Ее пальцы кровоточили. Она вытерла пот со лба. Пальцы ног поджимались, чтобы удержать равновесие, а Одри царапала все сильнее и быстрее.

Шаги зазвучали громче. Тяжелые. Уверенные. Определенно мужские. Слишком тяжелые для обычного человека. Громила. Один из телохранителей картеля Астера. У нее не было ни единого шанса, но она продолжала царапать. Воздух в легких превратился в горячий пар.

Кусочек бетона, размером примерно с ее кулак, поддался. Заостренный край давал надежду. Если она сможет попасть точно в висок чужака...

Она пятилась от решетки, пока не прижалась спиной к каменной стене. Скрутив длинные волосы в жгут, сунула их за ворот больничной рубашки. И покачалась с пятки на носок, готовясь к броску.

Как близкая родственница семьи Благородного Гивы, она с ранних лет обучалась боевым искусствам. Да, она никогда не владела силами своего рода и давно не практиковалась, но могла за себя постоять. Осколок бетона уверенно лежал в руке. И была большая разница между просто смертью – и смертью в бою.

В нишу пещеры проник яркий луч фонарика. Одри прищурилась. И наблюдала из-под ресниц. Мужчина превосходил ее во многом. Осознание этого должно было испугать ее. Превратить ее позвоночник в грязь и заставить плакать. Но она больше года провела в качестве жертвы – одурманенной, связанной, беспомощной, – и теперь ощущала силу. Не было кандалов. Не было галлюциногенов. Только камень в ее руке и сияние чистой ярости.

Мужчина появился в поле зрения.

Явно выше двух метров, сложен так, чтобы с легкостью ломать кости и отрывать конечности. Мускулистый. Сплошные мышцы. Мощные бицепсы. Пластины металла прикрывали его сердце и жизненно важные органы, оставляя свободными руки. Сапоги из жесткой кожи, высотой до голени. Мускулы обнаженных бедер рельефно сокращались при малейшем движении. Но он был не из тех, чьи движения можно назвать «малейшими». Все в нем подавляло размерами. Весь его вид со вскинутым подбородком говорил: пощады не будет.

Одри мысленно пнула инстинктивное желание убежать. И отодвинулась дальше в тень. Что было бесполезно, потому что он направил луч фонарика прямо ей в лицо. Она прищурилась и держала правую руку за спиной, пока он открывал клетку.

– Мерзавка, – пробормотал он.

– А ты предатель, – выплюнула она на языке Королей Дракона. Языке, которым не пользовалась почти десять лет.

После встречи с Калебом она почти не вспоминала старых путей. Счастье человеческой жены было слишком воздушным. И слишком прекрасным, чтобы длиться долго. Но когда-то давно вся ее жизнь шла путем Королей Дракона – путем ритуалов и тайной силы.

Несмотря на изгнание из ее клана.

Многолетняя ярость вернулась мгновенно. И скрытое напряжение в ногах взорвалось. Она прыгнула. Дверь клетки распахнулась, ржавые петли издали протестующий визг.

Сила ее прыжка даже не пошатнула присевшего на корточки мужчину. Он только хрюкнул. Инстинкты Одри сработали быстро, поднимая осколок бетона вверх, вверх, по крутой дуге. Целилась она правильно. Острый край ударил его в висок. И снова хрюканье.

А затем Одри швырнуло через комнату.

Сначала плечо врезалось в пол, за ним голова. Крик обжег горло. Она проскользила три фута. Агония прокатилась по костному мозгу, словно боль всегда была частью ее тела.

Он просто... швырнул ее.

Крупному мужчине потребовалось всего два шага, чтобы пересечь камеру и подойти к Одри, распластавшейся на полу. Он выхватил осколок у нее из руки и бросил его в тоннель.

– Слышишь меня, лабораторная мразь?

Древний язык загрохотал в ее мозгу. Слова, переданные благословенным Драконом. Тело не работало. Легкие отказывались качать воздух. Что-то в бедренном суставе болезненно сдвинулось. Ее кивок был чисто рефлекторным.

– Если попытаешься ударить меня снова, я сломаю тебе хребет. Как думаешь, сможешь ты это залечить? Наш вид способен перенести многое, куда больше людей. Но мы не бессмертны.

– Где мой сын? – удалось проскрипеть ей.

– Все равно что мертв. А теперь вставай.

Он подхватил ее под мышки и бросил спиной на стену. Раскаленные иглы боли вонзились в суставы. Она ахнула, когда нахлынула паника. Она хотела драться. Хотела. Но не могла, как и тогда, когда доктор Астер накачивал ее препаратами или когда из-за пыток ее мозг отключался.

Что не мешало, впрочем, рычать и плеваться.

Он говорил на языке Королей Дракона, а это значило, что он принадлежит к одному из Пяти высших кланов. Но служить этому сумасшедшему? Он был мразью. Кислая рвота подкатывала ко рту.

– А норов тебе до сих пор не сломали. – Его мускулы напряглись, удерживая ее неподвижно, но дыхание оставалось ровным. – Теперь понятно, почему Старик Астер изменил планы относительно тебя. Мы отлично проведем время.

Фонарик катился по полу до тех пор, пока не остановился, освещая лицо ее тюремщика. Кровь текла по его щеке из рваной раны, которую она нанесла осколком. Он был гладко выбрит, темные волосы коротко острижены. Глаза цвета темного дерева смотрели бесстрастно, непроницаемо. Длинные ресницы отбрасывали тень на острые скулы. Шрам над верхней губой многое говорил о том, что он принимал участие в битвах. Толстую мускулистую шею охватывал гасящий ошейник.

Татуировка в виде змеи обвивала его голову. Язык змеи трепетал на одном виске, на другом извивался хвост. Символ семьи Астера.

Осознание ледяным комом упало в живот. Он был куда опаснее простых громил из лаборатории.

Частично страшилка, частично миф – он был воином Клетки.

– Ты теперь собственность картеля Астера, лабораторная дрянь. Но с экспериментами они закончили. – Губа со шрамом вздернулась в оскале улыбки. – Ты здесь, чтобы драться в Клетках.

Лето не ожидал от этой женщины особого сопротивления. И теперь перспективы согревали кровь. Слишком долго его единственным удовольствием была подготовка к ежегодному Конфликту – главному призу для самых целеустремленных воинов.

Таких, как Лето.

Ежемесячные матчи в Клетке были необходимы для поддержания себя в форме. Тренировавшихся Королей Дракона до первой победы в бою называли неофитами. Хотя большинство из них были волонтерами, эти матчи они считали каторгой, ради того, чтобы как-то отдавать долги. Храбрость, достойная битвы, у этих встречалась редко. Некоторые оказывались слабаками и нытиками, почти как люди. Но были и те, кто шагал к величию. Таких победителей Лето готовил.

Его щека обильно кровоточила. В ошметке из лабораторий доктора Астера оказалась неожиданно яркая искра.

– Ты сумасшедший, – прорычала она. – Я туда не пойду.

– Ты когда-нибудь видела бои в Клетке?

Ее передернуло.

– Конечно же нет! Они для варваров.

Быстрым движением, которое никак не относилось к его Драконьим талантам, Лето развернул ее.

– А теперь слушай меня. Ты считаешь меня варваром, так что, поверь, я не угрожаю впустую. И твои страдания не станут грузом для моей совести.

– Потому что у тебя ее нет. – Ее щека была прижата к стене, отчего слова казались приглушенными.

Лето ослабил хватку. Если он сдавит ее сильнее, то вывихнет ей плечо. Его же целью было не увечить своих подопечных, а готовить их. Он выбрал другой способ подчинить новенькую. Свободной рукой он ухватил ее между ног.

– Совести нет, – холодно ответил он. – Есть способ добиться своего.

Она застыла. Сжалась. Но Лето осознал, что его собственное сердце колотится слишком быстро. Сейчас он хотел лишь попугать Одри. Воинам Клетки позволяли познать женскую плоть только после победы – но некоторые не сдерживали похоть и насиловали своих подопечных. Были такие, кто слишком часто пользовался своей властью. Их неофиты становились покорными, а не живучими и сильными. Лето никогда не прибегал к таким примитивным методам. У него были другие способы и бесконечный запас терпения.

И он не проиграл ни одного поединка. Мало кто из воинов мог похвастаться тем, что регулярно получает приз – удовлетворение своих сексуальных потребностей.

Она стойко терпела, хотя сила захвата возрастала.

– Если ты считаешь, что в лабораториях Астера со мной не проделали худшего, ты явно не в курсе происходящего в них.

– А мне неважно. – Он в последний раз сильно сжал ее промежность. На этот раз она хотя бы вздрогнула и попыталась отстраниться. Любая ее реакция давала ему преимущество. – Может, тебе понравится. Удовольствие может стать дополнительным стимулом.

Она ударила головой назад. Ее затылок врезался ему в переносицу. Боль фейерверком взорвалась в мозгу. Женщина вывернулась из его рук и побежала. Лето помотал головой. Часть его поражалась тому, что она сопротивлялась ему.

Но в основном он потешался – ну и куда она собралась бежать?

С конца короткого коридора, упиравшегося в решетку ее камеры, раздался женский крик. Полный отчаянья. По оглушительности – не слабее звуковых атак, которыми сопровождалась ярость берсерков из клана Пендрей. Они бесили его до невозможности. Ценой за победу над этими проклятыми Драконами Потрошителями была недельная мигрень.

Он вытащил полоску ткани из-под нагрудной пластины доспеха и вытер лицо. Рана на щеке оказалась почти сквозной. Женщина продолжала свою тираду. Высокие протяжные звуки эхом неслись по коридору.

– Чертовка, – пробормотал он себе под нос.

И все же ему удивительно не терпелось начать.

Лето расправил плечи и вскинул подбородок. Семья Астер управляла самыми мощными криминальными картелями в мире людей. Его победы над мятежниками собственного картеля – Таунсендами из Англии и Кавашима из Гонконга – принесли Лето множество привилегий. И, в числе прочих, право для его сестры Йеты и ее мужа Дэлниса родить малышку. Вскоре, с благословения Дракона, его усилия помогут заработать протекцию и уход для младшей сестры, Пэлл, лежащей сейчас в коме. Йета и Дэлнис, в человеческом мире, который они сделали своим домом, почти десять лет несли на себе бремя заботы о Пэлл.

Он будет побеждать в Конфликте, год за годом. Чтобы хранить безопасность своей семьи. Чтобы гарантировать выживание клана Гарнис.

Уверенность придала легкости его шагам, когда Лето отправился по наклонному коридору в сторону вопящей неофитки. Одри стояла спиной к решетке из кованого железа, закрывавшей пещеру от пола до потолка. Ключа у Лето не было. Его впускала и выпускала человеческая стража Астеров. Электропогонялки для скота, электрошокеры и пули с напалмом могли сдержать даже самого сильного Короля Дракона. Потому что на нем был ошейник.

Лето никогда не протестовал. Зачем? Этот подземный каземат всю жизнь был местом и целью его славы, здесь дрался его отец. И здесь же погиб, пытаясь послужить тем, кого любил. Был обезглавлен Драконовым лезвием.

– Держись от меня подальше!

– И не подумаю. – В ее словах звучала уверенность, которую он ощущал.

Она рванулась вперед. Несмотря на изящное телосложение, она оказалась жилистой и удивительно сильной. Но с ним ей никогда не сравниться. Он поймал ее на середине движения. По инерции Одри налетела животом на его предплечье. Он снова швырнул ее на землю. И наступил каблуком на ее ошейник, прямо над гортанью.

– Так ты только покалечишься. Придержи свой огонь. Он пригодится тебе для Клеток.

Она баюкала локоть и глазела на него бледными, очень светлыми глазами – возможно голубыми.

– Я буду тренировать тебя для твоего первого боя, через три недели, – продолжил он. – Обычно дается больше времени, но Старик Астер хочет, чтобы ты была готова раньше. Он пригласил много важных людей.

Лето убрал сапог, схватил и намотал на кулак горсть ее волос – светло-медовых, спадавших до середины спины. Это следовало исправить. Его собственный опыт показал, как опасны в бою длинные волосы.

– Отпусти меня!

– Нет. – Он потащил ее обратно, к главному помещению для тренировок. Толкнул в каверну, выдолбленную постоянно текущей водой. – Вымойся. Я не работаю с мусором.

Она зашипела, когда холодная вода полилась по лицу и спине. Тонкая больничная рубашка облепила ее тело. Вскоре это будет бесполезная мокрая тряпка. У него были доспехи, в которые она сможет переодеться. Позже. Вначале ей нужно указать ее место.

– Мыло?

Лето скрестил руки.

– Это что было?

Она сжала губы в тонкую бледную линию. Медовые волосы потемнели под струйкой воды. Ее руки и ноги дрожали. Она сжалась в комок, пытаясь закрыться.

Если бы женщина не спросила, Лето ждала бы уйма грязной работы. На определенном уровне ему хотелось ее сломать. Но он жаждал настоящего противника. А у нее был, похоже, нужный потенциал, если только ей хватит мозгов понять, когда пора отступить.

– Могу ли я получить немного мыла? – Просьба далась ей непросто, и все ее лицо исказилось от ярости.

– Возможно.

Он медленно опустился на колени перед ней. Он достаточно тренировал и тренировался в Клетках и умел почувствовать, когда проявление доброты производит больший эффект, чем агрессия. Она забилась поглубже в каверну, но страха в ее взгляде он не увидел. Бледные, почти серебристые глаза смотрели на него из-за завесы воды. Она уже стала чище. Теперь он мог различить черты ее лица. Упрямая. Каждая черточка говорила об упрямстве.

– Я редко даю советы, которые не касаются техники боя. Но послушай меня сейчас: прибереги свою враждебность. Я тебе не враг.

– Фигня.

Она отбросила мокрые волосы, открывая лицо в форме сердечка. Заостренный подбородок казался надменным, но губы были нежными. Тонкими. Дрожащими. И, будьте свидетелями все Короли Дракона, кожа ее – естественно смуглой. И блестела, как золото под ярким солнцем. Широкие скулы были раскрашены веснушками, а не грязью, как он подумал. Вода затемнила ее ресницы, подчеркнув невероятные, почти прозрачные глаза. Взгляд был внимательный. Она оценивала каждую деталь, несмотря на свою ярость.

Ум у новичков был обоюдоострым мечом.

– Можешь превратиться в полумертвую отбивную, мне все равно, – Лето пожал плечами. – Ты знаешь, как сложно убить Короля Дракона. Но толпа любит смотреть, как бойцы кричат, истекая кровью. Никто о них не горюет.

– Мой сын оплачет меня, – прошептала она.

– Он уже это делает. Доктор Астер наверняка сказал ему, что ты умерла.

– Я дала обещание сыну. Еще один год.

Один год.

Он едва ли не пожалел ее за наивность. После первого матча ей повезет, если она сможет стоять, или говорить, или жевать. Да, она исцелится, как все Короли Дракона, но процесс регенерации не идеален. Ампутированные конечности не отрастали. Сознание разрывалось в клочья безумия. И оставались шрамы. Его разрезанная губа и исполосованная спина тому свидетельство.

Но он спрятал свой пессимизм и застарелую боль. Сейчас она была его ответственностью. Он еще ни разу не подводил Старика. И не позволит этой женщине уничтожить то уважение, которого Лето добивался долгие годы.

– Учись сражаться, – сказал он ей. – Иначе пострадаешь, как остальные.

Она содрогнулась. Больничная рубашка облепила ее. Она спрятала под подол колени и прикрыла груди, скрестив дрожащие руки. Вода позволила ей сохранить пару секретов.

– А ты здесь для того, чтобы учить меня?

– Ты избавила бы себя от уймы проблем, задав этот вопрос минут двадцать назад.

– Bathatéi, – самое грязное ругательство на языке Королей Дракона.

Лето лишь рассмеялся.

– Твое имя. Быстро.

Она ударила его кулаком. Он с легкостью перехватил ее руку, а затем и вторую. Единственным ее оружием остался – хотя она могла этого и не осознавать, – внезапный вид ее обнаженной груди. Размокшая бумажная рубашка только подчеркивала ее обольстительные формы. Лето усилием воли заставил себя смотреть ей в лицо.

– Твое имя, – сказал он с нарастающей угрозой. – Но, если ты предпочитаешь называться лабораторной грязью...

– Мое имя в обмен на мыло.

Он улыбнулся. Это обещало быть забавным.

– Согласен.

Она сглотнула, ошейник на шее дернулся. И вскинула подбородок.

– Меня зовут Одри МакЛарен.

Глава 2

– Твое настоящее имя.

Во имя Дракона, его спокойствие раздражало. Он отпустил ее запястья.

Одри не чувствовала пальцев на руках и ногах. Больничная рубашка превратилась в бумажные комки на плечах.

– Это оно. Я Одри МакЛарен.

– Возможно, но только среди людей. Я не стану упоминать здесь такой грязи.

– Конечно, ведь это место такое чистое.

– Мои правила.

– Ты говоришь, как мой сын. Нахальный. И ждущий, что все будет, как он захочет.

Он уставился на нее с презрительной снисходительностью.

– И как, ему удалось установить правила в лаборатории Астера?

– Ах ты кусок дерьма!

– Обзывай меня сколько хочешь. Твоей ситуации это не изменит.

Все в его грубых мускулах и высокомерной позе говорило, что попытки отбиваться бесполезны. Она слишком ослабела от голода и измучилась от боли. Для того, чтобы дать отпор не на словах, у нее не было сил.

Но слова у нее были.

– Я урожденная Нинн из клана Тигони.

Мужчина вздрогнул. Она пробила его высокомерный фасад.

– Тигони? В Клетках?

– Ты меня слышал. Малнефоли, Благородный Гива, мой кузен.

Малнефоли был лидером Совета из десяти персон, которые защищали древние традиции Королей Дракона.

– Наше происхождение здесь ничего не значит. – От услышанного сюрприза мужчина оправился так же быстро, как и от физических ее атак. – Здесь мы всего лишь бойцы для Астеров.

Она не могла прочитать его взгляда – его глаза были насыщенно карими, как переплеты старинной книги, – но удовольствовалась другими подсказками. Он не до конца расслабил плечи. Грациозность уверенных движений сменилась резкостью. И морщины у рта пролегли четче.

Какой же силой он обладает? Узнав его клан, она узнает и силу. У каждого клана были определенные способности, передающиеся по наследству в вырождающихся поколениях. Тигони не просто так вдохновили людей на мифы о молниях Зевса. Они собирали и концентрировали кинетическую энергию – что в итоге выглядело весьма похоже на грозовые молнии.

Но ее мучитель мог оказаться и гибридом.

Одри росла в клане Тигони, но мало кто не напоминал ей об истинном ее происхождении. Ее неизвестный отец был Пендреем, одним из яростных берсерков, вдохновивших Северные и кельтские мифы. Только Мэл смог простить ее мать. Место Одри в клане Тигони было оправдано лишь его вмешательством.

Дети-гибриды могли наследовать невероятные – и опасные – способности в уникальном их сочетании. Или же не наследовали ничего. Как Одри. У нее так и не выработался иммунитет к чужому презрению и сплетням.

Имя Одри она услышала в одном из американских фильмов. И вместе с Малнефоли они согласились, что лучше ей будет покинуть твердыню Тигони в высоких скалистых горах Греции. Она получила образование в закрытой школе Америки. Деньги и влияние клана гарантировали, что со временем она станет американкой.

Она повстречала Калеба в безобидном книжном магазинчике колледжа, среди подержанных текстов и канцелярских товаров. История Российской Империи – этот курс они, как оказалось, оба посещали, дружно закатывая глаза на лекциях слегка сумасшедшего профессора-шотландца. Они поженились еще до выпуска, и она любила его всем сердцем.

Но хранила свои секреты. Она была из Королей Дракона. Жизнь до закрытой школы была сплошной ложью. Он женился, не зная ее имени.

Но несмотря на чувство вины, она защищала свою новую жизнь – и глубоко похоронила боль от изгнания. А теперь ей уже никогда не вернуться ни в один из домов. Джек был не просто ее сыном – он был всем, что у нее осталось в жизни.

Лето поднялся, не сводя с нее глаз.

– Если ты сдвинешься с места, я оставлю тебя здесь на ночь. Замерзшую. Мокрую. Без мыла, одежды и еды.

Одежды и еды.

– Еще угрозы?

– Ты вернешься в запертую камеру вместо свободного перемещения по залу для тренировок.

– Это зал для тренировок?

– Для таких, как ты.

Сила в его голосе почти вынуждала ее покориться. Голос был низким, гортанным, словно заговорила глубокая рана. Ошейник словно прикипел к его горлу. Одри задрожала по причине, не связанной с холодной водой.

Он зашагал по коридору. Его развязный шаг бесил ее и в то же время завораживал. Рельефные, скульптурно вылепленные бедра несли его тело с удивительной грацией. Обнаженную спину покрывало кружево шрамов. Кожаные полоски доспеха, поддерживающие грудную пластину, скрещивались под лопатками.

Мускулистый. Жилистый.

И снова дрожь.

Одри оттирала с кожи бумагу больничной рубашки. Обнаженная, она отвернулась от пещеры. Благой Дракон, этот громила был прав. Она была грязной. Грязь и отмершая кожа сходили под ее ладонями, забивались под ногти. Вскоре она промерзла до самых костей, но наслаждалась новым чувством.

Она останется сильной и научится всему, чему сможет. Никто не разделит ее с Джеком. Она лишь молилась Дракону о том, чтобы к тому времени от ее мальчика что-нибудь осталось.

Мужчина вернулся. У ее бедра приземлился обмылок. Одри быстро схватила его. Мыла хватило как раз на то, чтобы домыться. Она обернулась через плечо, когда собралась помыть между ног. Он присел на корточки, опираясь спиной на противоположную стену. У его сапог лежала стопка свежей одежды.

Голая спина Одри покрылась мурашками. Он хватал ее за промежность. Вот lonayíp ублюдок!

Охранники в человеческой лаборатории пользовались ее телом, когда она была одурманена или связана. Глубинные инстинкты подсказывали, что этот мужчина захочет, чтобы она сопротивлялась.

Отвернувшись, она намылила свои грязные волосы. Год назад она жила с Калебом и Джеком в солнечном кондоминиуме Манхэттена, с видом на небольшой парк. Ее ванная была наполнена чувственными радостями. Мочалками. Солями для ванны. Увлажнителями кожи со всевозможными запахами, для разных целей. Сейчас все это казалось смешным.

Женщина, в которую она превратилась, радовалась чужому обмылку. По крайней мере он не был стягивающим кожу химическим дезинфектантом. Ее кожа огрубела, как и она сама. Это мыло казалось теперь почти... приятным. Маленькое изменение в режиме, но то самое изменение, которого ей отчаянно не хватало.

– Иди забери свою одежду.

Конечно же. Какой мужчина упустит возможность поглазеть на обнаженную женщину? Вот только она ожидала, что голос его окажется хриплым, дрогнет.

Одежда. Затем еда. Шаг за шагом стелились перед ней, как дорога из желтого кирпича перед Дороти, шагавшей к Изумрудному Городу. Она почти улыбнулась. Джеку было четыре, когда они впервые посмотрели «Волшебника страны Оз». Летучие обезьяны так напугали его, что Калебу пришлось обменять ОУБ на «Машины». Одри делала попкорн. Они разрешили Джеку не спать допоздна, чтобы досмотреть любимый фильм, но он засопел на диване, раскинувшись у Калеба на коленях. Ее муж, невероятно светлый блондин, гладил пшеничные волосы их мальчика.

Что бы этот варвар ни планировал с ней проделать, к воспоминанию это не будет иметь отношения. И к другим воспоминаниям тоже: к тому, как Калебу выстрелили в сердце. Она видела, как мгновенно покидает его жизнь. А затем послышались крики Джека. Краем глаза Одри заметила Короля Дракона в длинном плаще, а затем капюшон лишил ее зрения – но не ужаса.

Хорошее и плохое воспоминания горели внутри, пока она не начала задыхаться. От физической боли можно было отделиться, как по щелчку выключателя. Но боль ее сердца атаковала Одри в самые неожиданные моменты.

Даже когда она стояла, голая и мокрая, перед незнакомцем.

Все еще дрожа, она подошла к месту, где он сидел. Еще никогда она так четко не осознавала количество хирургических шрамов, оставленных экспериментами доктора Астера. Некоторые шрамы не заживают даже у Королей Дракона.

– Ты дашь мне мою одежду?

– Здесь тебе ничего не принадлежит.

Она стиснула зубы.

– Тогда могу ли я взять ее взаймы?

От веселья в его глазах Одри захотелось эти глаза выдавить. Он крутанул запястьем. У ее мокрых ног упали простой топ и женские трусики. За ними последовал странный кожаный наряд.

– Одевайся.

– Здесь?

Он кивнул.

Пусть смотрит. Чувство собственного достоинства сменилось единственным инстинктом: выживания.

– Моего маленького сына зовут Джек.

Она сосредоточилась на этих словах, пытаясь отвлечься от собственной уязвимости, которая заставляла сердце колотиться о ребра.

Штаны оказались туго обтягивающими, дубленая кожа с подкладкой из денима и чего-то, похожего на... шелк? Рубашка была сшита из такой же странной комбинации. Она тоже плотно облегала тело, но при этом не сковывала движений. Неужели с нее сняли мерки, пока она была без сознания? Благой Дракон, сколько же существует способов унизить человеческое существо.

Впрочем, она не была человеком. Никогда не была, несмотря на количество фильмов от студии «Пиксар», пакетов с попкорном и бутылочек лосьона. Но, несмотря на это, она не могла избавиться от горя, наполнявшего грудь, как горячий песок. Ей нужно было проговорить это вслух.

Одри МакЛарен была учителем художественного класса в старшей школе, замужем за начальником маркетингового отдела. И это счастье она принимала как должное.

Теперь же как должное воспринималась только боль.

– Джек Роберт МакЛарен. – Сильное эхо коснулось задней стены тренировочного зала. – Ему почти шесть. Моего мужа звали Калеб Эндрю МакЛарен. Ему было тридцать четыре, когда он погиб, пытаясь защитить нашего сына. Я хотела бы проститься с ним, прийти на его похороны. Вместо этого я оказалась привязана к лабораторному столу. Доктор Астер язвил по поводу того, что никто не станет расследовать убийство. «Наша семья обладает значительным влиянием, миссис МакЛарен». Он всегда звал меня по имени мужа. Сыпал соль на все мои раны.

– Я не сказал, что тебе позволено говорить.

– Так останови меня.

Звероподобный мужчина встал. Такой чертовски высокий. Рост Одри, вполне пристойные метр семьдесят, рядом с ним ничего не значили.

– Это вызов?

– Я делаю, что сказано. Какая тебе разница, что я говорю? Мне нужно отвлечься на что-то, пока ты пускаешь на меня слюни. – Одежда была доспехом, буквально крепостью. И уверенность заполнила ее кости сталью. – Это тебя заводит? Смотреть, как беззащитная женщина дрожит и умоляет? Если я схвачу тебя между ног, ты, мерзкая скотина с промытым мозгом, я почувствую, что у тебя встал? Надеюсь, что нет. Думаю, что ты теребишь по ночам свой крошечный отросток и ругаешься без перерыва, потому что не можешь его поднять.

Массивные кулаки грохнули по его бедрам. Губа со шрамом дернулась. Глаза сузились до щелочек и теперь мерцали, словно драгоценный темный топаз. На его висках бился напряженный пульс, там, где заканчивалась татуировка змеи. Клеймо Астеров.

Отвратительно.

– Я не сказал, что тебе позволено говорить. – Это был не просто повтор. Это была прелюдия к жестокости.

Одри зачесала назад мокрые волосы и встретилась с ним взглядом.

– Старик хочет видеть меня здесь, и вряд ли ему понравится увидеть меня искалеченной. Могу поспорить, что ты не рискнешь его расстроить, воин.

Последнее слово она прорычала.

Воин бьется за свободу, а не за лакейские унижения в темноте.

– Ударь меня, забрось обратно в клетку или добудь мне какой-то еды, Дракон ее побери!

Во время схватки Лето стер бы эту наглую сучку в порошок. Переломал бы все ребра, прежде чем она смогла выпалить очередной бесящий его слог. Когда ошейники временно отключались, его скорость и рефлексы – отличительный знак клана Гарнис – позволили бы ему не только это.