Текст книги "Дьявольские возлюбленные 2: Адам и Ева (СИ)"
Автор книги: Lika Grey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 60 страниц)
– У твоей матери хорошо получались цветочные композиции, – сказал Карла, делая вид, что только отложил книгу.
– Правда? – загорелась Комори.
– А ты думаешь, у нас был телевизор? – впервые улыбнулся он, и Юи замолчала. Нависла неудобная тишина. Правда, продолжалась она секунд тридцать, после чего Карла поднялся и вновь подошёл к девушке.
Блондинка почувствовала холод приближающейся боли и вжалась в шёлковую подушку, на которой сидела всё это время.
Карла смотрел на неё сверху вниз и не торопился опускаться на колени.
– Смотри на меня, – приказал он, и Юи не оставалась другого выбора, как только запрокинуть голову и смотреть на юношу в приглушённом свете настольной лампы. – Смотри и не смей отводить взгляда, – медленно наклонялся он, становясь на татами коленями.
Комори смотрела в его золотые глаза и тонула. Разум её затуманивался, подчиняясь основателю без единого писка.
Тсукинами распростёр над ней свои большие руки и осторожно провёл ладонями по маленькой голове блондинки, заделывая на затылке Юи небольшой хвостик.
На секунду девушке показалось, что к ней тянутся в поцелуе, но вампир в сантиметре от её дрожащих губ склонился к шее и на долю секунду коснулся носом её нежной кожи, желая почувствовать запах и тепло живого тела.
– Не осуждай нас за это, – сказал Карла так тихо, что Комори с трудом могла разобрать слова. Она, было, открыла рот и набрала воздуха в лёгкие, чтобы спросить, но клыки вампира уже вошли в её тело, и она обессилено повисла на руке Карлы, цепляясь крохотными пальцами за хлопковые одежды старшего брата.
Всё закончилось куда быстрее, чем прежде.
На самом деле Карла был уравновешен. Даже Шин отстраняясь от её шеи, тяжело выдыхал, делая над собой усилие. Карла же, не издал никакого лишнего звука. Он просто медленно отступил и присел напротив, продолжая смотреть.
Юи зажала кровоточащую шею ладонью и, глядя в золотые глаза основателя, попыталась спросить, почему у него такой вид, будто он делает это только в силу долга, но их снова прервали.
Треск и хруст ломающихся деревьев донёсся с улицы.
– Шин… – нервно сказал Карла и быстро поднялся с пола. – Шин, хватит доставлять мне проблемы! – аж хлопнул он раздвижными сёдзи, впуская в свою комнату прохладный ночной воздух. – Ты хоть знаешь, сколько я заплатил за стены и татами, что ты испортил? – гневался Карла, но брата нигде не было видно.
– Карла, что это было? – подошла Юи, прячась за спиной старшего брата.
– Тихо! – прислушался основатель, слыша какие-то голоса и вошканье в деревьях за ручьём. – Иди в дом и сиди тихо! – приказал Карла и захлопнул перегородку перед самым носом Комори. – Шин? – насторожился он, ступая на холодную землю белыми таби. – Шин… – подошёл Тсукинами к ручью, останавливаясь возле красного мостика, что вёл на другой берег, как из кустов донёсся очередной шорох, и младший из основателей вывалился оттуда, шаркая ногами по влажной земле, держа руку на груди.
Карла прищурился, находя походку брата неестественной. Однако не успел сделать и шага, как Шина подкосило, и он лицом упал в холодный ручей.
– Шин! – в бешенстве выкрикнул Карла и бросился вылавливать младшего брата. Синяя юката бессмертного надулась, словно шар и, выпустив частички воздуха, намокла по самый пояс, прежде чем тело рыжеволосого юноши оказалось в руках Карлы. – Шин… – перевернул он самого близкого родственника и зажал его грудную клетку в сильных объятиях. – Сейчас я тебя вытащу, – говорил с ним вампир, видя, что тот пытается открыть глаза, но тут же обессилено закрывает их, мямля что-то невразумительное.
– Шин… – вышла Юи на улицу, не в силах оставаться в доме, когда её родные были в опасности.
Из спины юноши торчала рукоять кинжала, Карла как раз хотел вытащить его из брата, но девушка с чёрными ножницами в руках отвлекла его внимание.
– Я же сказал тебе спрятаться! – гаркнул он, вытаскивая брата на сушу.
– Карла… – смог прохрипеть Шин, с трудом тыкая пальцем во тьму.
– Кто это сделал? – кричал основатель, но от брата уже не было толка.
– Тише, соседей разбудишь! – прошипел нарушитель спокойствия и появился из тени сада. Юноша прикладывал палец к губам, дразня и без того обезумившего от злости Карлу.
– Ты?.. – узнала Юи парня, который проводил для неё экскурсию, но было поздно.
– Тщщ… – схватил он блондинку из-за спины, перекрывая ей дыхание сильной рукой. – Я уже говорил, что ты очень интересно пахнешь? – слегка прищурился он, говоря Юи в самое ухо. – А! Неважно! – бросил незнакомец, вызывающий взгляд на Карлу, тут же возвращаясь к блондинке, которая извивалась в его руках. – Надо было купить мне попить, – иронично напомнил он Юи. – Зря ты не послушалась, – поджал юноша губы и, цыкнув, продолжил. – Что ж, придётся тебе пойти со мной, – обхватил брюнет свою жертву за талию, намереваясь испариться.
– Я с тобой не пойду! – зажмурилась Юи и со всей силы всадила острые ножницы в живот наглого нарушителя их владений.
– Ах ты, сучка! – швырнул он её на деревянные полы и, морщась от боли, вынул чёрные ножницы, которыми пользовался Карла для составления икебаны. Режущий инструмент вошёл в его тело по самые ручки, нанося значительный дискомфорт. – Я хотел быть добрым, радушно принять в своём доме, но ты не оставляешь мне выбора, – надвигался он, глядя тёмно-красными глазами с такой злобой, что Комори инстинктивно передвигала руками по полу, пытаясь отползти как можно дальше. – Вот так ты и будешь ползать перед моими ногами…
– Здесь перед тобой будут ползать только тараканы! – пришёл Карла на помощь и клинок, который секунду назад торчал у Шина в спине полетел в недоброжелателя, потревожившего их этой ночью.
– Боже… – зарыдала от страха Юи. Кинжал не причинил незнакомцу вреда. Он удрал быстрее, чем клинок настиг свою цель, но адреналин, который взыграл в теле Комори, выплеснулся вместе со слезами.
– Он ушёл, – хладнокровно сказал Карла. – Не ной! – не одобряя подобных соплей, приказал Тсукинами. – Лучше помоги. Шину пригодится твоя помощь, – тут же сообразил он, что надо делать и, удерживая руку брата на своей шее, затащил в дом.
– Верно… – дрожала Юи, растирая чужую кровь на заплаканном лице. – Шин… – встала на четвереньки она, по-прежнему не имея сил для того, чтобы встать.
– Долго ещё будешь сотрясаться? – выглянул Карла из дома. – Одежды сухой можешь принести? – спросил он, но, видя, что на него смотрят потерянными глазами с высоты собачьего размера, вздохнул и поднял Юи за оби, как сумку затаскивая в дом. – Сам всё сделаю. Просто посиди с ним, – наказал вампир, опуская свою поклажу перед младшим братом, которого без раздумий положил на свой футон.
– Шин… – подползла к нему Комори, прикасаясь своей окровавленной рукой к мокрым пальцам брата. – Ты только живи, – успела сказать Юи, прежде чем волнение взяло своё, и она без чувств рухнула рядом с ним, не подозревая, что утром вспомнит лишь его мокрую ладонь и холодные руки Карлы.
Продолжение следует…
Комментарий к Часть 14.3 У тебя есть четыре недели, чтобы переубедить меня!
Всем спасибо за ваше внимание, и не забываем вступать в группу http://vk.com/club86592009
========== Часть 14.4 У тебя есть четыре недели, чтобы переубедить меня! ==========
***
Утро в маленькой съёмной резиденции основателей ознаменовалось пением птиц, тихим журчанием холодного ручья и шелестом деревьев.
Ветер вернулся в эти места, предвещая наступление осени.
До сентября оставалось ещё десять дней, но в воздухе уже чувствовались перемены.
Юи проснулась в своей комнате около одиннадцати часов утра, не имея никакого понятия, что произошло в их доме этой ночью.
Девушка лежала на футоне и молча смотрела в потолок.
На фоне потемневшего от времени дерева застыли в дневном полудрёме ночные мотыльки, а рядом с притомившимися странниками вил свои сети откормленный хозяин-паук.
Комори смотрела, как жизнь и смерть граничат друг с другом, понимая, что и её жизнь устроена точно так же, и сегодня ночью её крови вновь возжелает один из вампиров. Девушка обхватила свою шею бледными, слегка похудевшими руками и прикрыла глаза. Юи тяжело выдохнула, ощущая в себе странные силы, которые одновременно заставляли её жить и приказывали застыть словно статуя, в итоге подчиняя панике и смятению.
Ночью Карла не был жесток и ей даже показалось, что всё, что он делает – это для её же пользы, но синяки на шее и руке, на которых стали ярко проглядывать костяшки пальцев – нельзя назвать улучшением положения, однако, старший брат стал мягче, не желал ей смерти и занимался с ней, как самый настоящий старший и более опытный член семьи.
Комори нехотя перевернулась на живот и, уткнувшись носом в мягкую подушку, энергично вытянулась.
Вскоре она уже была на ногах, готовая к новому дню, но выходить из комнаты по-прежнему сомневалась, словно кто-то заговорил белые сёдзи и раздвинуть их мог только тот, кто наложил это заклинание.
На самом деле никто не колдовал и даже практически не использовал сверхъестественных сил, всё же основатели были не в лучшей форме, но Комори боялась. И ничего удивительного, ведь что не день, то что-то да происходит. То Шин выкинет что-то безрассудное, то Карла окажется не в настроении, и её тихая жизнь превратится в омут с безжалостными пытками.
Но вскоре выбеленные сосновые рейки, на которые была натянута плотная рисовая бумага щёлкнули и в комнату девушки ворвался лёгкий ветерок. У входа стоял Карла и строго смотрел на Комори сверху вниз. Девушка молча сидела на татами, как додумалась поприветствовать старшего в доме.
– Доброе утро, – поклонилась она так, что грудь касалась колен, но вампир не слишком смилостивился, скорее он вновь подумал о грациозности коров, хотя и пришёл в комнату Юи не за этим.
– В этом утре нет ничего доброго, – хладнокровно сказал он и обхватил пальцами точёный подбородок блондинки, заставляя смотреть на него. – Как самочувствие? – покрутил вампир её голову, оглядывая синяки на шее и пустоту в глазах кузины. – Тошнит? Голова кружится? – спрашивал Карла весьма холодно, но так он проявлял свою заботу. Шин лежал в соседней комнате, а тут ещё и с этим телом возиться.
– Нет, – удивилась Комори. – С чего бы?
– Ты ночью потеряла сознание, – сообщил он и Юи побелела от услышанного. – Ты ничего не помнишь? – Карла строго посмотрел и призадумался. Он не трогал её воспоминаний, Шин был не в том состоянии. А, значит, следовало, выяснить с какого именно момента обрываются её воспоминания. – Что ты помнишь последним?
– Помню, как ты взял мою кровь, и что-то зашумело, а дальше всё обрывается… – ответила Юи и схватилась за голову. С того момента и, правда, всё было даже никак в тумане, а словно чёрная пропасть, где не видно и дна.
«Вот, значит, как…» – призадумался Карла о причине её провалов в памяти, не замечая, что Комори тоже додумывает вероятность своего плохого самочувствия, но их версии несколько расходились.
«А может быть, и правда беременна?» – подумала Юи. Она в последнее время зачастила падать в обмороки, да и какое-то странное чувство покоя, которое на неё временами находило – больше свойственно будущим матерям, чем двоюродным сёстрам. Блондинка так усердно думала, забывая о том, что основатели могут слышать все её капания в самой себе, что Карла не выдержал.
– Это исключено! – заявил Тсукинами и слегка повысил голос. – Думаешь, ты можешь смешивать нашу кровь с подобной грязью? – бездушно спросил он и сверкнул своими золотыми глазами. Холод пробежал по телу Комори, а в голове потемнело от мрака, что временами исходил от старшего брата. Он был достаточно сдержан какое-то время, но за одну ночь навалилось столько, что каждая мелочь его раздражала.
Юи так и сидела на полу, боясь подняться или хотя бы отвести взгляд от холодного взгляда старшего брата.
Карла мучил апатичностью своего внешнего вида ещё секунд десять, после чего приподнял правую ногу, и ступня вампира в белых таби оказалась на груди Юи. Основатель отпихнул Комори, и она не лучше бездушной куклы повалилась на пол.
Блондинка распласталась на серых татами и как опьянённая смотрела в потолок.
Вскоре вампир навис над ней и вместо деревянных балок она увидела золотые глаза основателя и серебряные волосы, что спадали с его плеч.
– Ты даже ответить мне не можешь, – в той же бесчувственной манере сказал он и приподнял девушку за красные оби. Юи выгнулась дугой не в силах поднять затуманенной головы. – Потому что кровь основателей, что течёт в твоих жилах, говорит сама за себя, – объяснил Карла и развязал тугой пояс юкаты, опуская блондинку на колючие травяные полы. – Теперь, когда ты очистилась, она взывает к тебе, – говорил Тсукинами, продолжая освобождать девушку от хлопковой розовой юкаты, где алели пышные пионы и гортензии.
Карла распахнул одежды Юи и несколько разозлился. Даже тут блондинка умудрилась его обмануть. Нет, чтобы воспользоваться лёгкой хлопковой рубахой, которая была так приятна к телу в летнюю жару, так она нацепила привычное для европейского уклада бельё и молча дрожала.
Основатель развёл руки Комори в стороны, позволяя лежать на помявшейся под их телами юкате и коснулся холодными пальцами плоского живота Юи. Девушка вздрогнула и скорее закрыла глаза. Она и правда не могла шевелиться, что-то внутри неё приказывало подчиняться.
Вчерашние мысли о продолжении рода вновь ударили в голову вампира, но в отличие от Шина, он прекрасно контролировал себя и сейчас у него были другие планы.
Комори поджала пальцы даже на ногах, когда Карла склонился над её животом и приложил к её тёплому телу своё лицо.
– Нет в тебе никого, – вдруг заявил он и отступил. Вампир присел рядом на колени, ожидая, что блондинка соизволит встать и запахнуть юкату. – Как и ожидалось, сейчас в тебе живёт только глупость. Больше не тревожь меня вспышками беспричинной паники, – строго сказал Карла и, подождав, когда Юи подберёт всю одежду, подтащил обратно к себе. – Повернись! – приказал он, помогая девушке с поясом. Тсукинами затянул у Комори на талии тугой бант и развернул девушку обратно к себе. – Теперь ты понимаешь, что принадлежишь только нашей семье?
Юи вновь увидела это выражение лица, на котором читалось, что он не потерпит споров и уклонов от своих обязательств.
– Но я хотела бы стать и частью другой… – тихонько возразила она, смея после весьма поучительного урока покорности выказать своё мнение.
– Моего благословения даже не жди, – не смягчался Карла в этом вопросе, хотя сам не воспользовался слабостью девушки. – Шину ночью нездоровилось, – вдруг сообщил он, прежде чем подняться с татами. – Сделай ему чая, если надумаешь навестить. Но не докучай своими глупыми мыслями, а если твоя анемия даст ещё о себе знать, то мы тут же вернёмся домой. Поживёшь в нашем поместье, – сообщил Карла о своём решении и оставил девушку в лёгкой растерянности наедине со своей глупостью.
***
Шин шёл на поправку в соседней комнате, ночка у него выдалась адской. Когда он услышал посторонние шаги на территории их сада, то сразу понял, кого ветром надуло, но не ожидал, что старый союзник окажется настолько обозлённым.
Клинок в спину – подлая месть, но среди вампиров благородство и не было в чести, поэтому чего было ожидать от эгоистичного принца.
Сейчас Тсукинами лежал на своём цветном футоне с перебинтованной грудной клеткой и в полудрёме ожидал посетителей.
Ночью Карла позаботился о нём. Рана была не смертельной, для основателя скорее царапина, но этот яд, что томился в венах их семьи, уничтожал всё.
– Проснулся, – вполне спокойно, но хладнокровно сказал Карла у самого входа в комнату младшего брата. – Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил он и присел возле футона Шина.
– А ты кол проглоти, тогда поймёшь мои чувства… – прохрипел рыжеволосый вампир. Он попытался прокашляться, но тут же понял, что это была плохая идея, и скорее зажмурил свой единственный глаз.
– Остришь, – несколько пренебрежительно усмехнулся Карла, не упуская ни единого движения младшего брата. – Значит, идёшь на поправку.
– Ты мне лучше скажи… – выдавил из себя Шин и зажмурился от боли, что засела в его груди. – Чёрт, мне словно наковальню на грудь уронили! – пожаловался Тсукинами, но продолжил. – Тебе удалось прикончить этого клопа? – спросил он серьёзно, ведь кроме обиды за лишнюю дырку была ещё и давняя история.
– Нет, – ответил Карла. – Но вони от него было много… – подумал вампир о последствиях этой встречи и тут же вспомнил, что и сам подустал. – Послушай, девушка ничего не помнит о сегодняшней ночи. Говорить о своей ране или нет – это твоё дело, но об этом парне я попросил бы тебя умолчать.
– Да нужно оно мне?! – обиделся Шин.
– Надеюсь, что нет, – сказал Карла и строго посмотрел на младшего брата. – Ночью она напугалась, и у неё случился эмоциональный всплеск. В результате она всадила в этого паразита мои ножницы. Сейчас она даже не помнит, как это сделала. Всему виной аффект, но это не значит, что ей следует знать всё.
– Я ничего ей не скажу, – злобно сказал Шин. – Я не хочу, чтобы эти полукровки или Сакамаки узнали о том, что из темницы нас вытащил этот мелкий внебрачный сынуля Карлханца. Только подумаю, что мы обещали ему отомстить, так злость подступает к горлу.
– Вот и не нужно. Мне тоже не доставит удовольствия смотреть на их недовольные лица, – согласился Карла. – Он отстанет от нас, как только вернёмся в Токио, да и, возможно, уже сейчас потерял к нам интерес. Он избалованный мальчишка, пусть возвращается к себе и кусает локти там, а мы восстановим величие нашей семьи здесь.
– Но всё же мы обманули его… – задумался Шин.
– Похоже, у тебя жар, коль ты бредишь, – нахмурился Карла. – Мы хотели отомстить Карлханцу, но никогда не собирались уничтожать всех вампиров. Это была всего лишь маленькая военная хитрость с тем, чтобы заполучить свободу. – Честь, правда и сострадание – добродетели, о которых нам, вампирам, не следует даже мечтать. Наш мир не для слабых – это привилегия людей, – сказал старший Тсукинами и поднялся со своих согнутых колен. – Я оставлю тебя ненадолго… – сообщил ему брат, слыша, что на кухне копошится Комори и заваривает для больного чай.
– Знаешь, – заговорил с ним Шин, хотя сам уже смотрел в потолок, на котором играли солнечный зайчики, – мы никогда не распространялись о том, что случилось там, в мире демонов. До вчерашней ночи сомневались, кто выпустил нас из той темницы, но для меня до сих пор загадка, почему Карлхайнц засадил нас в эту тюрьму и закрыл глаза, когда мы сбежали?
– А я и сейчас неуверен, что это был он… – ответил Карла, но к брату не повернулся. Он смотрел на раздвижные двери и вспоминал – гнев, печаль, панику и безысходность, что охватывали его изнутри, когда они были заточены в подземелье старого замка владыки мира демонов. – Ты очень много болтал, – вспомнил основатель и незаметно для себя искривил губы в улыбке. – Не удивительно, что мальчишка лишённый родительского внимания нашёл тебя занятным. Тогда я и подумал, что возможно однажды твой длинный язык послужит нашему освобождению, – сказал Карла, несколько восхищаясь собой. – А потом стал появляться этот Мерц и сейчас уже сложно сказать, почему одним утром наша дверь оказалась открытой. Но одно я знаю точно – этот мерзавец Того был игроком и его блеф словно искусство. Он обвёл вокруг пальцев всех и даже меня… – вспомнил Карла и невольно заскрипел зубами от злости.
– Интересно какие настанут времена, когда королём станешь ты? – замечтался Шин. – Небось, будешь таким же безумным, как наш старик. Наделаешь кучу детишек, а потом они устроят кровавое месиво за твою железную табуретку, – издевался рыжеволосый, находя хоть какую-то забаву.
– Нет… – бесстрастно ответил Карла и посмотрел на брата вполоборота. Шин не смотрел на брата, он играл с солнечными лучами, просвечивая свои бледные руки, которые в ярком солнечном свете казались невероятно могущественными, словно весь свет подчинялся его вескому слову. – В моём распоряжении скоро окажется всё, но нет того, о чём ты говоришь, – сказал Тсукинами так расплывчато, а на самом деле понимал, что продолжить род основателей просто-напросто не с кем. – Шин…
– Да… – отозвался парень. Он чувствовал себя намного лучше, а после разговора с братом готов был поспорить, что его распирает от лишней энергии, но из-за несовершенства тела, которое не в состоянии восстановиться так же быстро, как и его духовный мир, был вынужден валяться здесь.
– Карлхайнц никогда не боялся нас, он всегда с нами играл, как с неразумными детьми, – начал говорить Карла. – И то, что мы оказались в темнице – есть моя вина.
– Ты чего? – удивился Шин и запрокинул голову. Старший брат стоял в двух шагах от его изголовья и сухо смотрел. Он часто был молчаливым и холодным, но тут было что-то другое, скорее Карла думал говорить или в очередной раз промолчать?
– Он это сделал в назидание мне, – сказал основатель и встал ещё ровнее, чем прежде. Его высокое тело в длинной синей юкате вдруг стало горделивее, говоря каждым своим движением, что он всегда знал причины их томления, просто признавать перед другими этого не хотел. – Это я убил нашего отца, – громко сказал Карла, и у Шина перехватило дыхание от таких заявлений.
– Да о чём ты таком говоришь?! – выкрикнул одноглазый юноша и сквозь ноющую боль, заскоблился на мягких постелях. Он волоком перевернулся набок и всё же присел. Смотреть брату в глаза прямо – вот чего он сейчас так сильно хотел. – Его убил Карлхайнц! Ты это сам видел! – прокричал Шин, хотя и знал, что это доставит ему очередную боль.
– Нет, – бесстрастно ответил Карла и продолжил возвышаться над младшим братом.
– Да как же так… – прошептал Шин, придерживая руку на забинтованной груди. Он лежал в лёгкой юкате и бинты лишь частично выглядывали из затянутого на талии хлопкового халата.
– Я уничтожил его задолго до того, как Карлхайнц реализовал свой план. В день моей помолвки, когда я отравил его нашей болезнью, я подписал ему приговор. Этот узурпатор Сакамаки нашёптывал мне, что это моя вина, я убил нашего отца, ведь не приложи я к этому руку, и Того никогда бы не подступился к нашему отцу.
– Для чего ты мне всё это говоришь сейчас? – в ужасе спросил Шин и посмотрел на старшего брата стеклянным от шока глазом.
– Ты ведь и так это знал… Ты презирал меня за то, что я сделал. Но потом изменил своё мнение…
– Да, верно! – перебил его Шин. – Я был глуп и поплатился за это своим глазом, твоей честью и даже надеждой… – вспомнил он, как потерял глаз и как Карла встал ради него на колени, а его единственная любовь перестала существовать даже в тени надежды.
– Всего лишь благодарность… – сказал Карла, не робея и на долю секунды. – Больше ты мне ничем не обязан. Нас осталось лишь двое… Я знаю свой путь, а тебе пора выйти из моей тени и найти свой.
– Карла, чего ты несёшь? – разозлился Шин на то, что брат его даже не слушает. Он сказал всё что хотел и пошёл. Это бесило юношу больше всего. Сейчас он не мог встать и взять того за шиворот, чтобы вытряхнуть всю эту дурь из его набитого льдом тела, а ползти за ним значило бы, что всего его слова чистая правда. – Чёрт, тебя возьми! Карла! – кричал он ему, но всё это не имело значения. Если этот основатель что-то решил, то только очевидные факты могли переубедить его.
***
– Шин, я принесла тебе чай, – сказала Комори перед тем, как посмотреть на брата, который пытался подняться на ноги. Карла покинул его покои минуты две назад и всё это время основатель старался найти в себе силы, чтобы встать, но заканчивалось всё тем, что его колени дрожали и в самый ответственный момент подгибались.
– Вот чёрт! – ненавистно выкрикнул он, когда вновь упал на свой футон.
– Шин… – увидела его страданию Юи. – Что происходит? Для чего ты… – пыталась с ним говорить она, одновременно следуя к его постели.
– А ты не видишь? – злобно зыркнул в её сторону Шин. – Встать пытаюсь! – взбеленил он так сильно, что даже чёрная повязка на его левом глазу перекривилась.
– Наверно, тебе стоит ещё чуть-чуть полежать, – тихонько сказала Юи и согнула колени рядом с мягкими постелями основателя. Она поправила повязку брата, протёрла его очки и осторожно вернула на законное место.
– Чуть-чуть говоришь… – прищурился Шин.
– Да… – сказала Юи сквозь улыбку и отвернулась в сторону белого чайника с заваренным чаем. – Шин? – похолодела Комори, когда рука вампира вдруг обвила её талию и маленькая чашечка, что секунду назад дребезжала в её худых пальцах, покатилась по шершавым татами.
– Ты сама это сказала! – заявил вампир и потянул Юи за красные оби. Этот предательский пояс уже дважды за один день заставил её чувствовать себя неловко. Комори упала на постели основателя и широко распахнула свои алые глаза. Она напугалась ещё тогда, когда Шин коснулся её, а сейчас её сердце было готово выпрыгнуть из груди. – Расслабься, мне нужна только кровь, – сказал он вполне спокойно, словно отныне давать ему кровь было её обязанностью. – Она поможет мне восстановить силы, – тихо сказал вампир, когда наклонялся над шеей блондинки.
– М-н! – закусила Юи губу. Шин не стал церемониться с ней, а тут же прокусил её вену на шее. – Шин… – сквозь тяжёлое дыхание сказала Комори, думая, что её голос усмирит вампира, но звуки её тонкого отчаявшегося голоса лишь воспламеняли его.
– Кровь… – довольно улыбнулся Тсукинами и приподнялся от маленького тела, что вдруг оказалось под ним. – Она изменилась… – сообщил он и надавил на прокусанную шею Юи, чтобы очередные капли крови застыли в рубиновых сладостях. – Практически идеальная, – восхищался он, забывая о брате и прочих мелочах. Он не пил такой крови уже несколько тысяч лет. Это что-то такое запретное и одновременно сладкое, такое от чего он не мог отказаться. – Как долго мы ждали этого дня, – сказал Шин и закатил свой золотой глаз, дерзко припадая к кровоточащей шее блондинки.
– Шин, мне больно! – зажмурилась Юи и вцепилась в рыжие волосы брата. – Хватит… – ослабевала она, но основатель не слушал. Его пленил вкус и собственно запах, тем более сейчас, когда его тело жадно требовало питания для регенерации повреждённых тканей.
– Спасибо тебе за этот божественный вкус… – блаженно выдохнул Тсукинами и поцеловал похолодевшую ладонь Юи. – Засыпаешь? – хитро улыбнулся он. Блондинка едва видела свет его золотого глаза не то, что очертания ухмыляющегося лица. – Только этим днём будем спать вместе, – решил он не торопиться и улёгся на грудь блондинки, используя её тело, как обычную жёсткую, но такую аппетитную подушку.
***
На этот раз Шин позарился на обычную вампирскую утеху – без жалости, чувства и такта, его волновала лишь цель. А Комори, по-прежнему слабая и по-своему безотказная, осталась в глубине покоев основателя, позволяя своей слабости поработить её до алого проблеска заката.
Часов в восемь вечера до Юи донеслись странные звуки с улицы, и беспокойство побороло излишнюю слабость и даже некоторую лень.
– Что за странные звуки… – разлепила блондинка глаза и, с большим трудом оторвав голову от подушки, посмотрела по сторонам. Вокруг было пусто, за исключением небольшого стола и широкого деревянного стула, на котором небрежно валялась та самая синяя юката, в которой Шин старался вымолить у брата прощение. Она уже стала покрываться тонким слоем пыли, ожидая минуты, когда старшего основателя вновь придётся умасливать.
– Шин?.. – тихонько позвала его Юи. Она не могла сейчас говорить громко, ей и так приходилось придерживать шею руками, несчастная так сильно болела, что каждую мышцу словно сводило, а потом вместе с острой болью отпускало, и каждый шаг знаменовал очередную порцию боли.
Ответа не последовало, лишь очередное лязганье и пыхтение, что доносилось с улицы.
Там посреди сада камней дрались два брата, которые в этой жизни не поделили куда больше, чем просто девушку.
Младший Тсукинами нападал на брата с кинжалом, что только ночью красовался в руках жителя иного мира, а потом поспешно вошёл в тело Шина, однако, сейчас именно он стал его голосом правосудия.
– Убери железку! – ругался Карла, отпрыгивая от замашек брата. – Я оставил его не для того, чтобы с тобой здесь бегать!
– Конечно, ты же у нас самый умный, – иронично говорил Шин и бросался в новой атаке. – Так скажи же мне глупому, для чего тебе этот ножик? В коллекцию решил добавить или ветчину резать?
– Ты сам-то себя слышишь? – прищурился Карла и ответил на удар брата, сталкиваясь с лезвием кинжала своим охотничьим ножом. – Убери! – громко приказал он и оттолкнул рыжеволосого юношу так, чтобы он упал на землю и прижал свою пятую точку, но не тут-то было, Шин энергично затормозил ногами и оттолкнулся от зелёной лужайки, бросаясь прямиком в объятия старшего брата.
– Глупец! – фыркнул Карла и, увернувшись, схватил брата за шкирку, отправляя с точностью в булыжник.
Громкий звук ломающегося металла зазвенел в пустом саду основателей.
Когда Юи вышла из дома, то Шин уже лежал на земле и сквозь тяжёлое прерывистое дыхание смотрел в гордое лицо брата. Он отбросил сломанный кинжал, готовясь вцепиться в горло обидчика голыми руками.
– Поднимайся! – протянул Карла руку, но зря. Рыжеволосый ударил по его руке и ненавистно посмотрел на того, кто всю жизнь был залогом его проблем, которые он сам же себе и находил.
– Для чего? – спросил Шин с глубоким презрением в голосе. – Чтобы ты снова обошёл меня во всём, а потом вышвырнул меня? Что? Испугался, что я буду претендовать на твоё тёпленькое местечко? А даже если и так, всё равно сейчас рядом с нами никого нет. Отец больше не помеха, а от той женщины, которую ты так трепетно любишь, я точно не услышу упрёков! – высказался Тсукинами, за что и поплатился. Серьёзная пощёчина прозвучала в этой глуши, наказывая вампира, что слишком много болтал.
Шин распахнул свой золотой глаз и уставился на Карлу.
– Я не понимаю тебя… – сказал Карла. – О тебе заботились, как и подобает заботиться о принце. Закрывали глаза на все твои выходки. Отец всегда поощрял тебя и преподавал жестокие уроки мне. Ты послушно следовал за мной все эти годы, сейчас я позволил тебе всё. Что тебя ещё может не устраивать?
– А ты никогда и не старался понять… – отвернулся Шин, чтобы не показывать, как играют мышцы на его лице. – Та женщина, которую мы зовём нашей матерью, всегда любила только тебя. А отец… Отец, может быть, измывался над тобой, но он поручал тебе важные задания, если ты такой умный, то почему не заметил, что он доверял тебе? – зыркнул он на старшего брата и продолжил. – Мне же позволяли оставаться под твоей опекой или торчать в замке, пока тебе доставалась вся слава. А сейчас, когда мы можем вернуть своё былое величие, ты просто гонишь меня. Не боишься, что когда-нибудь я накоплю сил и просто убью тебя? – спросил он прямо в лицо. Он был серьёзен, а вот Карла делал вид, что всерьёз его слова не воспринимает.
