Текст книги "Дьявольские возлюбленные 2: Адам и Ева (СИ)"
Автор книги: Lika Grey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 60 страниц)
– Азуса? – слегка напугалась Юи, вспомнив купание с ним, уже не желая прощаться с Рейджи.
– Успокойся, он проводит тебя, а я приду позже и надеюсь, мои новости порадуют тебя, – уговорил её Сакамаки, по-прежнему внутри восхищаясь собой.
– Ева, не бойся меня… – приклонил колено вампир, аккуратно целуя маленькую руку Комори. – Я только провожу тебя… ты же не знаешь дороги, – пролепетал он, поправляя скомкавшийся парадный костюм, сияя, словно новенькая звонкая монета.
– Не моя вина, что я напугана, – слегка отстранилась она, не доверяя, и причиной тому был его голос. – Иди вперёд, я пойду следом, так мне спокойнее, – засомневавшись в его честности, сказала блондинка, отправляясь за ним.
«Иди, теперь я могу быть спокоен, с кольцом на пальце мне Шу не помеха, а после того, как Руки расколется и мы найдём твою семью, ты окончательно станешь моей», – самодовольно улыбнулся Рейджи провожая их взглядом посматривая на часы. – Я опаздываю, что ж месть стоит подавать холодной, – усмехнулся он, исчезая лёгким дуновением ветра.
– Ева… не отставай, – поторопил её Азуса, услышав, как девушка замялась.
– Да, я иду, – отозвалась Юи, отвлекаясь на ветерок, коснувшийся её лица.
– Джастин… какой прекрасный вечер… Мелиссе и Кристине здесь понравилось бы… – пролепетал он, не задумываясь о блондинке, которая шла позади в трёх шагах от него, слыша все его разговоры.
– Джастин? Азуса, так это… ммм… – догадалась Комори о нападениях, но сама исчезла из вида не оставив и следа.
– Ева? – позвал её вампир, оглядываясь, но рядом более не было и души в точности, как и столетие назад, раз за разом оставляя ему призраков прошлого.
***
«Что задумал этот упырь?» – думал Руки, опираясь на позолоченные перила, чувствуя, как кружится его голова. Юноша пришёл навстречу к четырём часам, как и договаривались, но в большом зале никого не было, а значит, есть время подумать. «Здесь явно подвох, эта его речь на празднике, слова о мире между нашими семьями, что-то с трудом верится… Чёрт, что за хрень? Тошнит, тошнит…».
– Я смотрю, ты уже развлекаешься и без меня, – усмехнулся Рейджи, спускаясь с лестницы, устланной синей суконной дорожкой, пока Руки загибался в углу. – Ничего страшного, тошнота – это естественный рефлекс, – проговорил он, стягивая с шеи бордовый галстук, отбрасывая его в сторону и, расстегнув пару пуговиц на рубашке, обнажил сверкающую в свете медных люстр саблю. – А теперь говори, кто эта женщина на портрете и как мне её найти? – приказал Сакамаки, наставляя клинок, тыкая под нос уже знакомый портрет.
– Так вот в чём было дело, – сквозь боль усмехнулся Руки, медленно разгибаясь, понимая, что ноги почти не слушаются его. – Я и на секунду не поверил тебе, но похоже, ты меня обхитрил и я упустил из вида, как ты мне яда подмешал…
– Упустил? – расплылся в самодовольной улыбке Рейджи, решая унизить свою жертву, получая от этого настоящее удовольствие. – Всё куда грандиознее, чем тебе кажется. Ты прав, я тебя отравил, но не только тебя, все гости выпили моего пунша, – сверкнул очками он, продолжая смотреть, как тело врага охватывает мелкая дрожь и холодная испарина проблёскивает через чёлку на его лбу.
– Ах ты, очкастая крыса, как ты посмел в собственном доме отравить своих же гостей?! – рявкнул Руки, раздражаясь от мыслей, что кто-то сунулся не в свои дела, замарав при этом его имя.
– Как грубо, – безразлично посмотрел Сакамаки, демонстративно взмахивая клинком. – Гости в полном порядке, я бы даже сказал, что они ощутили небывалый прилив сил. Видишь ли, я подмешал в пунш макового молока, а как ты знаешь это основной ингредиент многих психотропных препаратов, включая опиум. Все наши гости хотя бы раз пробовали что-то увеселительное, как травка или те же микстурки, а ты у нас такой правильный, я так и думал, что для тебя это будет ново, – усмехнулся он, продолжая лицезреть, как с каждой секундой врагу становится хуже, оказываясь беззащитным перед ним. – Но это была лишь гипотеза, и дабы закрепить результат, я подбросил тебе в бокал ещё и пару таблеток опиума. Я знал, что стоя на сцене у тебя не будет выбора, и ты выпьешь со мной, ведь оскорбить или обвинить сына своего господина на глазах у аристократов ты бы не посмел.
«Тварь, он воспользовался этим… Чёрт, я и, правда, пробовал опиум, когда был человеком, тогда в приюте меня кормили обезболивающими, но после обращения я не притрагивался к ним… Дело дрянь, ноги ватные, скрыться не смогу…»
– Ты зол? Славно, значит, ещё долго не отключишься, – продолжал улыбаться Рейджи при виде ненавистного взгляда Муками, который старался не выпускать его из вида. – Так вот, действие опиума первый раз может быть весьма неприятным для организма, тошнота, головная боль, руки то ещё слушаются? – усмехнулся он, начиная вальяжно похаживать вокруг вампира.
– Там что-то происходит, – насторожился Руки, слыша аплодисменты из гостиной, где одноклассники весело отмечали выпускной. – Рейджи, ты что-то ещё натворил? До салютов ещё сорок минут, а в моей программе не было буйных представлений. Что происходит?
– Расслабься, уверен, твоя подопечная произвела явный фурор, – усмехнулся брюнет, зная, как это будет выглядеть, если Шу представит её обществу в свадебном платье, да ещё с кольцом на пальце.
«Как она там оказалась?! Я же забрал платье, да и потеряв столько крови, она должна была проспать до утра…» – распахнул глаза Руки, не в силах и слова сказать.
– Удивлён? Ах да, ты стащил её вечерний наряд, думал это меня остановит? – посмеялся Сакамаки, понимая, что везде его превзошёл. – Забудь о ней, отныне она тебе неровня, но ты по-прежнему можешь сделать ей подарок, говори, как зовут эту женщину? – вновь приказал Рейджи, суя под нос Муками маленький портрет в золотой оправе.
– Подарок? – рассмеялся парень при виде рыжеволосой женщины, знакомой ему не только понаслышке. – Не мели чепухи, она в безопасности пока не знает кто её семья. Я никогда тебе не скажу. Придётся убить меня, ведь всех твоих изощрённых пыток не хватит, чтобы вырвать правду из моих уст.
– Что ж, раз ты настаиваешь, – выдохнул Рейджи, делаясь строгим, отбрасывая в сторону фотографию. – Я так и поступлю, – яростно произнёс он, пронзая Руки насквозь, отбрасывая к искрящейся золотом стене, обездвиживая юношу вовсе. – Полагаю, чтобы убить тебя мне не потребуется специальный кинжал, ведь ты всего лишь мусор, а мусор прекрасно горит, – самодовольно усмехнулся брюнет, глядя, как его враг морщится от боли, сдерживая крик, играя скулами на лице, пока кровь капала на янтарный паркет.
– Порой мусор гниёт медленнее изысканных блюд, а иногда превращается в это блюдо, тебе гадёныш этого не понять, – сплюнул кровь вампир, еле доставая пол, кончиками начищенных до блеска туфлей.
– Почему же, сыр часто выбрасывают, когда он приобретает неприятный запах, но в отличие от жаркого, он пролежит на столе неделю и его не тронут мухи, он всего лишь засохнет. Молоко не портится, а превращается в простоквашу, в умелых руках получится творог… Так вот ты попал в те самые руки, говори, и будешь жить, может быть, я даже позволю тебе прислуживать ей, – злорадствовал Рейджи, поворачивая клинок в груди у Руки, срывая с его уст беззвучный крик. – Сопротивляешься? Хорошо, я так только больше удовольствия получу от твоей смерти, моральной или физической не имеет значения, говори! – рявкнул он, вновь выворачивая саблю, заливая чёрный костюм Муками реками крови.
– Не хотел бы я стать таким творожком, боюсь он будет горьким на вкус, – съехидничал он, сжимая пальцы на воткнутом в грудь клинке.
– А ты думаешь сейчас ты сладкий? Вот мне интересно, когда ты решил предать моего отца, в момент, когда влюбился в эту девчонку или когда понял, что она выскальзывает из твоих рук? – всё понял Рейджи, сдавливая пальцы врага на острых филигранях клинка, разрезая бессмертную плоть. – Думаешь, я не понял этого, когда она не появилась к назначенному часу среди гостей? Ты не делаешь таких глупых промашек, даже я это признаю. Только не пойму одного, ты привязался к ней, потому что она такая беззащитная или потому, что она напомнила тебе о семье? – самодовольно спросил Сакамаки, видя испуг в глазах Руки. – О да, я знаю о твоей бесстыдной матери и бесхребетном отце, я навёл справки и выяснил о тебе всё, что могло пригодиться, хотя я потерял время впустую, раз ты не желаешь говорить, – разжал свои руки он, разрешая Муками распахнуть окровавленные кисти. – Неужели тебе плохо? Ты как-то весь позеленел, – ехидно спросил он, видя, что Руки где-то не здесь и явные призраки прошлого не дают его душе покоя. – Да, болтающийся в петле отец неприятное зрелище, – покачал головой он, подливая масла в огонь. – Интересно, каково тебе будет, если я оставлю тебя в живых, и ты каждый день будешь вспоминать этот день, когда собственноручно отдал любимую девушку в объятия другого мужчины?
«Убью… Я замараю руки твоей кровью, хотя Юма бы сам тебя с радостью прикончил, но теперь этого хочу я», – сморщился Руки от разъедающей на части боли, начиная цепляться за жизнь. «Кровь, я чувствую запах крови, твоей крови, Юи, что с тобой? Почему ты плачешь?» – испуганно поднял глаза он, оглядываясь по сторонам, не понимая больше ничего, пока колонны сливались в одну, а картины прыгали на высоких стенах, уходя под извилистый потолок. «Я отдал тебя… сам… Что я наделал… Юи, я вытащу тебя отсюда, верь в меня, я обязательно это сделаю!» – собрался он с силами, проглатывая все неприятные слова Рейджи о прошлом и будущем, веря только в себя.
– О, ты очухался, быстро. Я-то думал ты, снова будешь слюни пускать, даже отошёл. Раз ты снова в седле, пора продолжить наш мирный разговор, – позлорадствовал он, намереваясь воткнуть клинок по самую рукоять, как вампир заговорил, заставляя того остановиться.
– Ты так сильно хочешь узнать кто эта женщина, что ослушался и вновь выкрал портрет, но ради кого ты стараешься, для себя или Юи? – прокашлялся Руки, с трудом выговаривая слова, медленно теряя сознание. – А может, ты, наконец, задумался, почему портрет не знакомой тебе женщины хранится у твоего отца под замком? – усмехнулся Муками, намекая на их тесную связь в прошлом, о которой уже начинал подозревать Рейджи. – Щепетильный вопрос, а кто может ответить на него… Не один я, есть и другие кто знает об этой женщине, – еле слышно произнёс он, прикрывая глаза, повиснув на воткнутом в стену мече.
– Эй, ты что отключился? Рано, говори, кто знает о ней, давай же! – начал трясти его Сакамаки, хватая за воротник.
– Раз так, – распахнул глаза Руки, вонзая нож под самое сердце вампира. – Найди их сам, если будет по силам, – яростно сверкнул он серыми глазами, ослепляя Рейджи на время, проталкивая чёрную ручку ножа в холодную плоть, срывая с тонких губ, неразборчивый хрип. – Катись к чёрту, – обозлился Муками, отпихивая высокого вампира ногой, вынуждая его повалиться на крепкую спину, корчась от колющей боли между рёбер.
– Ублюдок, да как ты посмел, я прикончу тебя! – рявкнул Сакамаки, пытаясь достать нож из груди, пока белая вспышка медленно рассеивалась перед глазами.
– Не трудись, – бесчувственно сказал Руки, вонзая острую саблю в тело брюнета, оставляя его пригвождённым к паркету. – Я заберу этот нож, – усмехнулся он, доставая его из пробитой груди. – Всё же я обещал Азусе за ним хорошо смотреть, – расплылся в довольной улыбке Муками, растворяясь в воздухе, оставляя за собой, запах и яркую дорожку из крови.
– Убью… На опыты пущу… Разберу по органам и законсервирую… – стонал от злости Рейджи, пытаясь вытащить клинок из изнывающего тела, хватаясь за лезвие дрожащими руками, как чья-то нога ударила его в и без того напряжённый живот.
– Эй, дохляк, какого чёрта здесь делает портрет моей тёти? – грозно спросил Карла, вытаскивая из груди Рейджи клинок, приставляя к его пересохшему горлу. – Отвечай, ни то голова полетит с плеч! – приказал основатель, грозно прищуриваясь, держа в руках портрет в золотой рамке.
– Руки, ты настоящий подлец, – искривил он губы в улыбке, еле сдерживая истерический смех. «Так она их сестра… Вот что ты скрывал», – разгадал тайну он, почти не обращая внимания на Тсукинами, если бы он не тыкал в него мечом и ни давил по болезненному телу ногой.
– Ты чего ржёшь, идиот? – выкрикнул он, раздражаясь при виде Сакамаки в крови на полу, высвободившего дьявольский смех. – Хорошо, что мы не родня, – фыркнул Карла, выбрасывая окровавленный клинок, отирая свои руки от красных пятен, попавших на него, оставляя сумасшедшего со своими тараканами в голове на этом янтарном полу. – Руки, подлец, ты и здесь наследил, – скривился он, видя капли крови повсюду. – Интересно как ты оправдаешься перед своим господином, когда он вернётся, – усмехнулся основатель, не лучше Рейджи злорадствуя над участью нечистокровного вампира, ведь он ударил ножом одного из сыновей своего владыки. Но только Руки это не волновало даже на грамм, волновало только одно – успеть, успеть остановить ту единственную, которую выбрало его сердце.
– «Идиот, какой идиот, прости Юма, я должен был послушать тебя… Юи, пожалуйста, дождись меня, я больше не потеряю тех, кто мне дорог…» – решил он, несясь из последних сил, зная, что может и до дверей недотянуть, ведь раны кровоточили, в голове всё плыло. Но не чувствуя земли под ногами, сшибая косяки, разбивая плечи о кирпичные стены, засыпая залитый кровью чёрный костюм штукатуркой, Руки тянулся к дверям, за которыми он слышал сердечный стук девушки, пребывающей в руках другого, полностью доверяя ему.
***
«Где я? Темно… Глаза, кто-то их завязал… Руки тоже связаны… Что это за голоса?» – очнулась Комори сидя на небольшой сцене с кляпом во рту. Белое платье воздушным облаком окутало её стройное тело, руки в белых перчатках жестоко затянули верёвками за спиной, алые глаза, наполненные ужасом, перевязали белой лентой, скрывая милое лицо под фатой. А тем временем гости толпились вокруг, перешёптываясь о предстоящем представлении, глядя на невесту, облачённую в белое.
– Уважаемые дамы и господа, а вот и обещанный сюрприз – жертвенная невеста выставляется на аукцион, – торжественно объявила высокая блондинка в длинном облегающем платье кровавого цвета с глубоким вырезом на бедре, указывая на Юи рукой в белой перчатке, самодовольно сияя красными глазами.
«Жертвенная невеста?! Аукцион? Да что здесь происходит?!» – заёрзала она, стараясь ослабить путы, но лишние движения только привлекли к себе внимание разгорячённых под действием пунша вампиров.
– О, ей уже не терпится попасть в чьи-то руки, – веселилась Хидеко, начиная своё шоу. – Итак, вырученные деньги передадим в какой-нибудь фонд, неважно какой, проголосуем чуть позже, а пока на продажу выставляется один единственный лот, – довольно объявила она, срывая аплодисменты.
– А вот и наша королева, – усмехнулся юноша в толпе, тот с которым Юи посчастливилось столкнуться в коридоре. – Что ж предложим первыми цену, – подмигнул он своей подружке, выкрикивая: – пятьсот тысяч йен.
– Коджи, да я сама за неё столько дам, – обиженно сказала Хидеко, ведь её перебили. – Начинаем торги с одного миллиона.
«Вот богатенькая сучка, ладно сыграем, по-твоему», – усмехнулся он, выкрикивая начальную цену.
– Кто больше? Посмотрите, какая милая мордашка и она будет только ваша, – злорадствовала блондинка, хватая Комори за волосы, запрокидывая её голову.
«Помогите, кто-нибудь, помогите…» – молила Юи, чувствуя боль во всём теле, не понимая уже, где сильнее болит, пока беспощадные руки не схватили за волосы. «Руки, Шу… Рейджи… Где же вы…» – звала их она, пуская слезу.
– О, вы только взгляните какие откровенные слёзы, полтора миллиона явно цена скряги за такую вещицу, – восхищалась Хидеко, продолжая концерт, звонко постукивая высокими шпильками возле своей жертвы.
– Два…три… – только успевали слышаться голоса, заставляющие Юи дрожать, как осиновый лист.
«Если так пойдёт меня точно продадут…» – сообразила блондинка, продолжая ёрзать на сцене, пока колено не зацепилось за деревянный пол, и кровь не выступила через тонкую бледную кожу.
– Чувствуете? Ммм, великолепный запах, но попробовать сможет только один или одна, так кто предложит больше? – набивала цену Кобаяси, уловив дурманящий рассудок аромат.
«Нет, только не это… Я пропала», – сжалась Комори, зажмурив под повязкой глаза, понимая, что вот-вот наступит конец и тогда не будет ей спасения, ведь её продавали как племенную кобылу на торгах.
– Да чёрт с тобой, – усмехнулся Коджи, стоя в толпе разодетых аристократов. – Пять миллионов.
– Ммм, смотри-ка, за тебя уже готовы заплатить сорок тысяч. Интересно даст ли кто-нибудь больше? – ухмылялась Хидеко начина считать уже в долларах. – Начинай молиться, ведь если ты попадёшь в руки к нему, то моя маленькая месть тебе раем покажется, – шепнула она на ушко Юи, прикрывая глаза от превосходства, переполняющего её.
«Только не это, прошу, я не хочу повторять эти пытки…» – просила про себя Комори, уже осознав, что в зале нет никого, кто бы мог её спасти, даже Карлы не было среди всех этих гостей.
– Десять миллионов, – послышался хладнокровный голос со стороны балкона, заставляющий всех обернуться.
«Этот голос… Шу? Это он я уверена», – затрепетала Юи, не веря ушам, слыша, как стучит её сердце, замирая и вновь оживая.
– Какое неожиданное предложение, – улыбнулась Хидеко, скрывая удивление, ведь старший Сакамаки даже на уроках спал, а сейчас сидел спокойно на свежем воздухе и гладил рыжего кота, а тут ради какой-то человеческой девчонки появился, да ещё с таким строгим выражением лица, что все сразу умолкли. – Десять миллион раз, десять миллион два, десять миллион три! Продано хозяину этого дома, господину Сакамаки, – торжественно объявила блондинка, срывая шквал аплодисментов, пока наследник медленно подходил к сцене с котом на руках.
– Вам завернуть? – мило спросила Кобаяси, приготовив широкую красную ленту, желая завязать на проданном лоте бант.
– Себе оставь, – чёрство проговорил Шу, разрывая верёвки на руках Комори, слыша, как облегчённо вздохнула Юи, ведь она столько времени сидела связанная.
– Ну что ж, а теперь настало время выбрать, куда мы пожертвуем эти деньги, – объявила Хидеко, срочно сглаживая колкость блондина, не позволяя тени упасть на её репутацию.
– Тише, не шевелись, – тихо заговорил он с Комори, поднимая её воздушную фату, открывая милое, но испуганное лицо, осторожно снимая повязку с глаз и вынимая скомканный платок изо рта.
– Шу… – прошептала Юи, хлопая длинными ресницами, не веря глазам. – Шу… – уже хотела она броситься к нему на шею, глядя в его голубые любящие глаза, желая найти успокоение в его крепких объятиях.
– Держи, – сказал он, отдавая ей кота, подхватывая купленную невесту на руки, удивляя присутствующих куда больше, кроме двоих.
– Пора делать ноги, – шепнул Коджи своей подруге, вспоминая слова Руки, о том кто такая эта девушка и что им всем предстоит, но если раньше эти слова казались бессмысленными, то сейчас, страх подступил к безжизненному сердцу и, дорожа шкурой, он исчез.
«Шу? Что за фамильярность… Да кто она эта девчонка?!» – бесилась в своей душе Хидеко, ведь такая деревенщина умудрилась увести у неё из-под носа не только Руки, но и замахнулась на самую влиятельную семью в их мире.
***
Луна освещала шершавые серые колонны, скрепляющие прочной нитью резные ограждения, отделяя находящихся на балконе от пропасти ведущей в тихий сад, откуда доносился запах фиалок и журчание воды в играющих светом фонтанах.
Шу остудив своим появлением всю взбудоражившуюся толпу вампиров, стоял напротив Юи, ожидая от неё веского слова, но она молча поглаживала мурлыкающего кота, краем глаза оглядываясь, слыша новые аплодисменты и голоса, которые столько раз кричали давая за неё цену. Только сейчас она могла разглядеть эти лица, и понять в чьи руки чуть не угодила из-за ненависти, улыбающейся в глаза вампирши.
– Эй, ты в порядке? – не выдержал блондин, видя, в каком напряжении стоит Комори, желая найти покой, но из-за потрясения просто не может с собой совладать, гладя ленивого кота, от которого исходило тепло и приятная песня. – Не бойся, они не тронут тебя, – постарался успокоить он, аккуратно опуская свою руку на талию, замечая, как Юи вздрогнула от нового прикосновения.
– Прости, я никак не могу успокоиться, – тихо сказала блондинка, опуская глаза на животное, любуясь его мягкой шёрсткой. «Я еле сдерживаю слёзы, они так и стоят комом в моём горле… Я знаю, что не могу броситься к нему на шею, это неправильно поймут. Но если он меня сейчас не обнимет, они сами польются…» – думала Комори, на самом деле стараясь вести себя, как подобает, ведь её только что купили на глазах у всех. Из-за этого было страшно и стыдно, но и счастье трепетало в груди, закрывая глаза на всё.
– Иди ко мне, – прошептал он, притягивая Юи к себе за руки, отправляя кота погулять. – Что тебя беспокоит? Скажи мне, – ласково попросил он, глядя ей в глаза, надеясь увидеть, как раскрывается её сердце.
– Ну если не считать того, что ты меня купил и этого странного наряда, то общество, в котором я оказалась, – ответила она, отводя взгляд, незаметно посматривая на безымянный палец с кольцом, радуясь в душе, что Хидеко натянула на неё перчатки и фату, довершив её образ невесты.
– Но здесь мы одни, – шепнул Сакамаки на ушко, раздувая локоны, выбившиеся из хвостика собранного на затылке. – Тебе идёт это платье, но хотелось бы увидеть тебя в нём не здесь, – улыбнулся он, массируя тоненькие пальчики Юи, слыша её учащённое дыхание.
«Шу, ты собрался сделать мне предложение?» – засмущалась она, не в силах дышать или говорить, растворяясь в его голубых глазах, дрожа уже и в коленях.
– Неужели ты боишься меня? – спросил юноша, слыша постукивание худых ног.
– Нет, Шу, я не боюсь тебя, я… – скорее перебила она, желая объяснить, но не смогла, не зная как выразить то, что творилось в голове и на душе.
– Ты боишься, что я буду тобой обладать, – улыбнулся он, качая головой. – Неужели я в твоих глазах такой самовлюблённый…
– Нет, я вовсе не это имела в виду…
– Не торопись, позволь я скажу тебе то, что должен был уже сказать тысячу раз, – перебил Сакамаки, прикасаясь пальцем к её алым губам. – Ты знаешь, я люблю тебя, и это были непростые слова, сказанные в порыве ревности или страха тебя потерять, – напомнил он, о своём признании в ночь звёздного парада. – Для меня это серьёзный и обдуманный шаг, ведь признавая эти чувства, я вынужден согласиться с политикой отца и взять на себя то, от чего скрывался столько лет. Пойми, то что нужно мне не купишь за деньги. Я хочу видеть любовь в твоих глазах, хочу знать, что могу доверить тебе любой секрет. Весь мир будет стоять у твоих ног, но если ты растворишься в нём и позабудешь, кто мы есть друг для друга, всё это будет бессмысленно, – признался Шу, продолжая смотреть Юи в глаза, показав ей всё, как оно есть.
«Шу, готов пожертвовать свободой ради меня… Это не меня запирают в клетку, а его и он соглашаешься это принять? Как же я могу взять такую ответственность на себя?» – задумалась Комори, впервые увидев ситуацию так чётко, что свои проблемы показались несусветно ничтожными, они не больше песчинки на высокой горе, скрывающей в сердце спящий вулкан, готовый обжечь или окутать теплом в правильных руках.
– Как видишь, я прошу немалую цену, поэтому тебе стоит хорошенько подумать, – сказал он, видя сомнения в алых глазах.
– Нет, подожди, – остановила его Юи, удерживая крепкую руку крохотными ладонями, решаясь сказать. – Я боюсь быть ответственной за твою жизнь… за нашу жизнь, – еле слышно проговорила она, сомневаясь и желая его любви одновременно. – Но если ты и дальше будешь, честен со мной, будешь слышать меня, а никого-то другого, когда речь зайдёт о нас, тогда я готова отдать тебе моё сердце, – призналась она, опускаясь к бессмертному на грудь, слыша его тихое дыхание, находя в этом покой.
– Именно этого я прошу от тебя, ведь я согласен дать это взамен, вместе со всем миром и моим сердцем, – прошептал он в самые губы, нежно обнимая девушку за обнажённую спину, прикрывая голубые глаза, решаясь поцеловать.
– Шу… – назвала его Юи по имени, вставая на цыпочки, цепляясь за парадный костюм, вверяя ему свою судьбу. Думая лишь о том, что после прикосновения губ, он обязательно ей сделает предложение, а на руке уже красуется кольцо, но если любит, то всё прекрасно поймёт, говорило ей сердце и посторонние мысли исчезали с дуновениями ветра, шевеля её белокурые волосы, играя пышной фатой, как двери распахнулись, а вместе с ними послышался звон бокалов и треск щепок от перевёрнутых с напитками столов.
– Что это? – отстранилась Комори, успев лишь коснуться вампира кончиками мягких губ, перед тем как шум и возгласы собравшейся толпы отвлекли её. – Шу, там что-то случилось, – забеспокоилась она, сердцем чуя беду.
– Не ходи, там уже не поможешь, – попросил он её с глазами полными надежды, удерживая за тонкую кисть.
– Но мы ведь даже не пытались, – с укором посмотрела Юи, не понимая такого отношения к тому, чего ещё не сделано, как услышала щемящий душу голос. – Руки… Это Руки, – выкрикнула она, подбирая длинный подол белого платья бросаясь на помощь без промедлений.
– Юи… – пытался выкрикнуть Руки, поднимаясь с белых скатертей, залитых шампанским и тёмной кровью, вновь падая, спотыкаясь о собственные ноги, не слушающиеся его. – Юи… – хрипел он, глядя в белый потолок, не в силах согнать серую пелену с обезумивших глаз, ищущих только один силуэт.
– Руки! – выкрикнула блондинка, видя его лежащим на полу в луже крови, пока вокруг обступали ахающие парни и девушки. – Руки, что случилось? – сквозь слёзы спросила она, падая на колени, осторожно подбирая его взъерошенную голову. – Боже мой, Руки, откуда… откуда эти раны? Да помогите же кто-нибудь! – брызгая слезами, выкрикнула она, зажимая кровоточащую грудь.
– Не кричи… здесь никто не поможет, – судорожно произнёс он, сплетаясь пальцами с тонкой рукой Комори, ощущая её тепло. – Ты так прекрасна… жаль, что я опоздал, – прошептал Муками, прикрывая глаза задерживая образ невесты в мечущихся мыслях.
– Боже мой, о чём ты говоришь? Руки! Да помогите же ему! – сотрясалась она, слыша, как все затихли и никто и пальцем пошевелить не пытается. – Юма, вот кто поможет, – встрепенулась Юи, прижимая тело юноши к себе так, словно боится, что его сейчас вырвут у неё из рук. – Юма! – из последних сил выкрикнула она. – Помоги мне…
– Эй, не плачь… ты же была так счастлива, правда? Я рад за тебя, ты сделала правильный выбор… – еле слышно сказал вампир, чувствуя, как во рту всё пересохло, тело ломит от боли, а в голове только мысли о ней.
– Рейджи… Это ты сделал… не прощу, – разозлилась Комори, снимая окровавленные перчатки, швыряя неугодное отныне кольцо, вынуждая дам в красивых нарядах отпрыгнуть, боясь испачкаться в нечистой крови. – Юма, но где же ты? – простонала она, обхватывая голову Руки, покачиваясь с ним на полу. – Руки, я тебя умоляю, держись…
– Рейджи? Так это было его кольцо… – усмехнулся он сквозь боль, сразу же проверив левую руку блондинки, только её пальцы коснулись его. – Я думал, ты выбрала Шу…
– Сейчас это не имеет значения, не говори, прошу, твои раны кровоточат сильнее, – просила она, пытаясь перекрыть этот кровавый поток, но только с каждой секундой окрашивала белое платье бордовыми пятнами.
– Кровоточить сильнее могло только моё сердце… забудь об этих царапинах, – улыбнулся он, запуская свою руку в белокурые волосы, окрашивая и их красной краской. – Юи, не оставляй меня больше… я не желаю прощаться с тобой, – отчаянно попросил Руки, цепляясь за неё, как за жизнь, слыша, что Сакамаки медленно подходит к ним.
– Руки… Да как я могу это сделать?! Боже, только не умирай, пожалуйста, держись помощь сейчас придёт, – успокаивала его Комори, целуя мокрый лоб, не в силах выразить того, как она долго ждала этих слов, и как теперь боится потерять его.
– Юи, – заговорил Шу, приближаясь к ним не спеша, давая время побыть наедине. – Послушай, слабым и больным не место в этом мире, тебе придётся решать здесь и сейчас на чьей ты стороне, – поставил перед фактом вампир, посматривая на девушку, сжимающую в своих руках юношу так крепко, словно отправится с ним даже в ад.
– Я не брошу его, и пусть меня все здесь ненавидят, – сквозь слёзы и вздрагивания прокричала она, закрывая собой Муками, тихонько сжимавшего её руку. – Юма, прошу, скорее…
– Да слышу я, – лениво проговорил высокий вампир, перелезая через перила на балконе, подталкивая толпу сторониться. – Знаешь, здесь не так уж и низко, – улыбнулся он, понимая, что не зря полночи просидел в машине.
– Эдгар… – попытался с ним заговорить Шу, но ему в руки бросили красное яблоко, звонко хлопающее по его бледным ладоням.
– Утешительный приз, девчушка поедет со мной, – подмигнул он другу детства, подходя к Юи впритык, забрасывая её на плечо. – И жмурика я с собой заберу, – рявкнул Юма на вампиров, проявляющих излишний интерес, не оставляя им другого варианта, как только шарахаться от него. – Держись, приятель, скоро мы все вернёмся домой, – подбодрил он, скорчившегося от боли Руки, которому приходилось болтаться у того на плече, зная, что маленькие девичьи пальцы больше не отпустят его.
– Что ж, значит таков твой выбор, – еле слышно сказал Сакамаки, глядя на блестящее красное яблоко, сжимающееся в его ладони, как и сердце лишённое чистой души. – Но лучше сейчас, так лучше для всех, – добавил он, откусывая от сочного кисло-сладкого плода, скрываясь в тишине наедине со звуками фортепьяно под плачущие ноты Шопена и раскатистые всплески цветных фейерверков.
Конец 11 части.
Итак уважаемые читатели на этой ноте заканчивается 11 часть, т.е. смысл всей главы был в конфликте Юи и Руки, не оставляй меня и не прощайся. Знаю, любимых героев много, но главная героиня только одна, поэтому вот так. Фанфик был написан по заявке, поэтому не обижайтесь кому не угодила с главным героем. Но все не совсем плачевно, кто читал внимательно, тот должен был уже понять, почему не братья Сакамаки и не Тсукинами, а так подробнее об этом расскажу в 13 главе. И да будет 13 глава, поскольку голосование показало, что Карлу нужно усадить на трон, значит, разбивка моих глав слегка не совпала и получилась 13 глава, ну еще и эпилог, как и обещала. Что еще, так, про ошибки говорила, пока не проверена глава, но надеюсь, скоро этот косячок исправим. В этой главе Юи, часто их по именам называет, не пугайтесь, так я стараюсь передать её эмоции, все тот же конфликт выбора.
