Текст книги "Дьявольские возлюбленные 2: Адам и Ева (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 60 страниц)

Юи, упавшая с вечера замертво после очередных занятий с беспощадным вампиром, спала, не чувствуя ног. Оставался последний экзамен и Руки мучил блондинку почти до потери пульса, забивая в её голову всевозможные тригонометрические формулы.

– Четыре тридцать – подъём, – строго проговорил брюнет, заходя в комнату Юи даже без стука, бесцеремонно распахивая шторы и большое окно, запуская лёгкий ветерок в девичьи покои.

– Синус – это отношение… противолежащего катета… к прилежащему… – пролепетала Комори на слова Руки, морщась во сне, прижимая к себе пуховую подушку.

– Вот же бестолковая, – возмутился вампир, слушая девичий бред, – не к прилежащему, а к гипотенузе! – завопил он, выливая на неё ведро холодной воды.

– Ааааа! – прокричала Юи, подскакивая на мокрой кровати, встречаясь с безразличным взглядом бессмертного.

– Я же сказал, просыпайся, – угрюмо произнёс он, бросая на пол ведро, из которого посыпались всё ещё не растаявшие кусочки льда. – Прибери здесь, а потом иди к Юме, он уже ждёт, – добавил Руки, спокойно покидая промокшую до нитки блондинку.

– Как же холодно, – скукожилась девушка, чувствуя, как розовая ночная рубашка прилипла к её телу.

– Ммм, как эротично, – промычал Коу, сидя на сухом краю кровати. – Меня соблазняешь, кошечка? – хитро спросил он, наклоняясь к покрасневшей от его неожиданного появления Юи.

– Коу! – выкрикнула она, стараясь натянуть на себя одеяло, которое не поддавалось на все её усилия. – Отвернись! – попросила Комори, прижимая к себе руки с целью прикрыться хоть ими.

– Ха-ха, да я уже итак всё видел, – расхохотался он, продолжая издеваться с самого утра. – Помочь переодеться? – хитро предложил юноша, сверкая своими голубыми глазами, пока Юи сидела на холодной постели, зажмурив от стыда глаза. – Или может быть тебя ещё и согреть? – добавил Коу, протягивая свою руку с поблёскивающими браслетами к продрогшей блондинке, как на запястье сжались чьи-то крепкие пальцы.

– Руки?! – побледнев сказал юноша, теряя дар речи при виде этого сурового взора. – Хотя, сама справится, мне всё равно некогда, – лениво произнёс он, чувствуя свободу. – Пойду посплю ещё чуток, а то морщины не к лицу суперзвезде, – взмахнув волосами произнёс Коу, вставая с чужой постели.

– У тебя есть пять минут, – установил лимит времени вампир, бросая Комори махровое полотенце. – А тебе что, сказку рассказать? – рявкнул он на блондина, который всё ещё тёрся в комнате девушки, испаряясь при виде этого презрительного взгляда. – Не управишься за это время – пеняй на себя, – пригрозил Руки, разворачиваясь к Юи, – пойдёшь грядки полоть в акваланге и ластах, – заявил он, глядя в её огромные от такого пробуждения глаза.

– Он меня ненавидит, – огорчилась Комори, обтирая своё тело пока секунды отсчитывали отведённое ей время. – Хоть бы раз проснуться нормально, – простонала она, вспоминая, как позавчера её скинули с кровати вместе с матрасом, а вчера завернули в простынь и выбросили, чуть ли не на самые грядки к Юме. – И Коу ведёт себя в последние дни странно, – задумалась блондинка, натягивая коричневые шорты, заправляя в них белую майку. – Может и правда стоит вернуться к Сакамаки? – спросила она сама себя. – Нет, – помотала головой Юи. – Я до сих пор не знаю, что им ответить, – вздохнула она, закрывая от отчаяния глаза. – Почему я больше не слышу этого голоса? С самого детства я видела странные вещи, и кто-то внутри меня подсказывал мне и оберегал, а сейчас нет даже намёка, – склонила голову девушка, чувствуя, как разрывается её душа, но при этом бодрость в теле и мятный привкус зубной пасты, озарял новый, пусть и тяжёлый день.

– Собралась? – послышался недовольный голос Руки.

– Да, уже иду, – жизнерадостно ответила Юи, завязывая шнурки на коричневых ботинках. Не замечая, как юноша оглядывает её с ног до головы, хмурясь при виде тонкой белой майки через которую проглядывал синий бюстгальтер и короткие шорты, открывающие худые ноги.

«Как можно быть такой глупой?!» – отвернулся он уже не в силах объяснять, почему в доме с четырьмя парнями следует вести себя приличнее.

– Обед должен быть на столе к двенадцати, – наказал Муками, кивая Юи на большие часы с золотым маятником тихо щёлкающие шестерёнками. – Не успеешь, тебя пустим на обед, – на полном серьёзе сказал вампир, останавливая блондинку в дверях.

– Всё успею, – обиженно ответила она, отстраняясь от широкой руки, в которую она врезалась на полном ходу. – Есть пожелания? – спросила Комори, желая угодить в надежде на снисхождение.

– Да, чтобы было съедобно, – ехидно ответил он, выталкивая девушку из комнаты на полевые работы.

«Ну, это претензии не ко мне», – вздохнула она, выходя из особняка, набирая в грудь свежего воздуха, ощущая мурашки на своей коже. «С таким надзирателем как Коу может получиться что угодно», – заключила Юи, открывая глаза, наслаждаясь яркими лучами, проглядывающими сквозь белые вихри облаков. «Мне начинает казаться, что он специально мешает мне. Потом Руки смотрит на меня так, что хочется сквозь землю провалиться, а Азуса вообще всю эту лапшу по фирменному рецепту Коу высыпал на пол», – подумала девушка, вспоминая вчерашний ужин, мотая от бессилия головой.

«Не важно, это всё не важно», – улыбнулась она, прибавляя шаг, стараясь скорее отвлечь себя. «Через год я окончу школу, и может быть смогу найти работу и тогда…», – размечталась Юи, понимая, что на самом деле ей уже никогда не уйти от безжалостных вампиров, которые окружали со всех сторон.

– Харе мечтать! – вдруг забасил знакомый голос Юмы. – Сорняки тебя ждут! – рявкнул он, бросая перчатки.

– А…да…уже иду, – вздохнула она, не видя выхода. «Как же мне не хватает этой твоей заботы, Руки… Неужели ты это делал только из-за приказа господина Того? Если так, то почему ты мне разрешил остаться? Ты же мог меня просто вернуть в дом к Сакамаки и избавить себя от ежедневных забот… или тебе нравится меня мучить?» – вновь задумалась Юи, незаметно поглядывая на сверкающие в лучах окна усадьбы, где из-за плотных штор за ней, как и всегда присматривали усталые серые глаза.

Солнце припекало с каждой минутой сильнее, расточая жар на теле девушки, ползающей вдоль грядок, оставляя на песчаных дорожках следы от маленьких колен. Беспокойные мысли растворились на этой бархатной земле, а запах взрыхленной почвы и сочной травы, медленно отдающей свои жизненные силы, затмевал рассудок головокружительными ароматами раннего утра.

Юма всё это время пересаживал новые саженцы, без устали вонзая острую лопату в иссушенную, с виду грубую землю. Пот стекал по его крепкой спине, с каждым разом рассыпаясь на алмазные крупицы от энергичных движений мускулистых рук. Оказалось, огромный и грубый юноша мог удержать в своих ладонях нежный цветок, подчёркивая не просто его красоту, но и давая возможность жить.

Хоть от Юи было и не много пользы, но вампира радовала её компания, ведь несмотря на принудительность своего труда, она отдавалась делу со всей любовью, ухаживая за его садом.

Порой запах её плоти дурманил рассудок. Белокурые волосы, собранные в небольшой хвост, обнажали тонкую шею, заставляя горло пересыхать от жажды, но, даже оставляя за плечами пределы снисходительности, Руки запретил бесчинствовать, боясь оборвать эту тонкую грань под названием жизнь.

«Вот же!» – возмутился Юма при взгляде на девушку, выгнувшуюся, как кошка, желая дотянуться до последнего сорняка на гряде с дайконом. «Руки, если ты хочешь, чтобы я себя сдерживал, то тогда хотя бы смотрел бы, во что она одевается, это же невыносимо!» – простонал вампир про себя, хлопая по лицу широкой ладонью, закрывая ей горящие глаза. «Здесь не только бессмертному, здесь простому мужику станет не по себе, когда молодая девушка ползает перед ним на четвереньках в коротких шортах и прилипшей к телу майке, тяжело дыша», – помотал головой он, сотрясая густой хвост из тёмных волос, выбивающихся из-под тугой резинки. «Вот же идиот, нужно было отдать её Рейджи и не мучаться сейчас при виде её белоснежной кожи», – подумал Юма, на мгновение пугаясь, слыша жалобный писк.

– Ммм, – мычала Юи, судорожно вытягивая руку в большой перчатке, через текстильные края которой капала алая кровь.

– Порезалась! Покажи! – скомандовал юноша, бросая тяжёлую лопату на землю, подбегая скорее к девушке, скрючившейся на земле. – Не дёргайся, я вытащу стекло, – попросил он, обхватывая крохотное тельце Комори.

– Не надо! – выкрикнула она, сотрясаясь от режущей боли, которая казалась куда ужаснее, чем сами клыки вампира.

– Не мели чепухи, – рявкнул Юма и резко выдернул осколок из прорезанного почти до самого ногтя пальца.

– Ммм, боже, как больно, – застонала она, чувствуя, как слёзы потекли по румяным щекам. – Откуда здесь стёкла? – возмутилась девушка, стараясь терпеть.

– После того как отец Руки покончил с собой, усадьбу разгромили слуги и осколки разбитых в ту ночь окон ещё попадаются на этой земле, – объяснил он, не чувствуя радости от боли Юи. – Не будь так беспечна, – попросил юноша, стягивая грязную перчатку с всё ещё дрожащей руки, – даже прекрасная роза может ранить своими шипами, – сказал Юма, преподнося окровавленный палец к своим губам.

– Так Руки лишился отца? – ужаснулась она, не зная об этом юноше ничего, кроме любимого кофе и изысканных манер, перемешанных с жаждой насилия. – А что случилось с его матерью? – решила расспросить блондинка, не замечая, как она потерялась за широкими плечами Юмы, который прижимал её к себе, вдыхая запах крови.

– Если хочешь жить, не упоминай о ней, – предупредил вампир, уже поглощённый этим манящим ароматом, запуская тонкий палец к себе в рот, предчувствуя эйфорию от сладковатого с металлическим привкусом завтрака.

– Юма, – простонала она то ли от боли, то ли от удовольствия, запрокидывая белокурую голову ему на плечо, сидя на нагревшейся под их телами земле.

– Пошли, соберём овощей на обед, а то ты совсем сгоришь на солнце, – заявил он, с трудом отрываясь от пальчика Комори, который он только что пропускал между своих клыков, обволакивая нетерпеливым языком, всасывая в себя жизненные силы беззащитного в его руках существа.

– Сгорю? – удивилась она, поднимая на него свои алые глаза.

– Да, – недовольно ответил он, набрасывая на покрасневшие плечи девушки тёмно-серый блейзер.

«Он обо мне заботится или просто понял, что мне больно?» – неожиданно подумала Юи, еле заметно сморщившись от жгучей боли, которая захватила её плечи в тот момент, когда юноша поднялся с земли и набросил на неё свой тяжёлый спортивный пиджак.

– Идём, – безразлично сказал он, отворачиваясь вовсе.

– Да, – согласилась Комори, поднимаясь с земли, как её осенило. «Нет, он это сделал чтобы не смотреть на меня», – всё поняла она, обхватывая ладонями тонкую шею, чувствуя, как пульс отбивает свой радостный ритм.

– Чего лыбишься? – пробасил Юма, видя на лице блондинки еле заметную улыбку. – Лучше подумай, чего мы будем сегодня жрать, а то твоя вчерашняя стряпня даже на корм собакам не годится, – заявил он, не желая показаться хоть капельку милым.

– Я не виновата, это Коу сказал приготовить, – склонила голову Юи, чуть не плача от обиды, ведь её всегда хвалили за вкусную еду.

– Да мне плевать, но только посмей испортить сегодня мои овощи, – предупредил он, срывая с высоких кустов мясистые помидоры, кладя их в прозрачную миску. – Так, что там у нас ещё? – почесал голову он. – А, морковь, лук, зелень… репу брать будешь? – сухо спросил Юма, увлекаясь лишь своим огородом.

– Нет, этого хватит, – добродушно усмехнулась Юи, обхватив ёмкость с овощами руками, прижимая холодящую посуду к груди.

«И чему она так радуется?» – удивился Муками, глядя на счастливую улыбку блондинки, растрёпанные волосы и слегка измазанное землёй лицо. «Встала ни свет ни заря, устала, палец разрезала, плечи сгорели… не понимаю я её», – вздохнул он, даже не желая уже видеть это наивное лицо.

– Ну что, я ушла, – улыбнулась она, возвращая юношу из своих мыслей. – Спасибо, что позаботился обо мне, – поблагодарила Комори, грациозно склоняя свою голову, заставляя глаз бедного парня уже дёргаться.

«Она ещё и благодарит?!» – чуть не выкрикнул он, глядя вслед покидающей его блондинки. «Да, Руки, она крепкий орешек, тебе нужно стараться сильнее», – покачал головой Юма, возвращаясь к своей работе, занимающая его большую часть дня.

– Как хорошо! – радостно проговорила Юи, топая по каменным дорожкам с овощами в руках, наслаждаясь утром проведенным с пользой, пением птиц и лёгким стрекотанием зелёных кузнечиков, прячущихся где-то в высокой траве. – Сейчас приму душ и ай да на кухню, – решила она, уже не сомневаясь в своих силах.

– Собралась искупаться? – послышался довольный голос Коу, который встретился с ней уже в доме. – Спинку потереть? – предложил он, шепча эти слова на ушко, скидывая лёгким движением руки тяжёлый пиджак Юмы.

– Как-нибудь сама справлюсь, – зажмурив глаза, выпалила она, пихая в живот блондина увесистую тарелку с овощами, взбегая по лестнице к себе в комнату, у самых дверей встречаясь с пронизывающими глазами Руки, который как всегда за всем наблюдал.

– Отнеси их на кухню, – попросил Руки, видя, как Коу сжимает стеклянную миску, заставляя её хрустеть, – а то Юма будет вне себя от ярости, если ты их испортишь, – напомнил он об овощах брата, поднимая упавший блейзер с изысканных лестниц, бросая его на резные перила.

– Несу уже, несу, – передразнил он старшего брата, стараясь не смотреть, как он медленно спускается со ступеней, обрамлённых красными коврами, глядя в его голубые глаза, не показывая одобрения или же явной злобы. Но витающее в воздухе подозрение сковывало даже такого как Коу.

«Да что это с ним?» – не могла отдышаться Комори, прячась в своей комнате. – «Что это за ядовитый тон? Может он и шутит, но такое чувство, словно я провинилась перед ним», – думала Юи, вспоминая поведение Коу до и после возвращения Руки. «Страшно, страшно идти на кухню», – призналась она, убегая в ванную, скорее смывая с себя следы пота и грязи. Жалеть себя было некогда, если не поспеть во время, то от наказания будет не уйти, а тогда страшно и больно станет вдвойне.

Идол и любимец прекрасного пола вёл себя странно, но не более чем требовалось для многолетнего плана. Хотя было и кое-что сокрытое в его душе. Юношу раздражала мысль о том, что Комори вернётся в дом к Сакамаки, выйдет замуж за одного из братьев и когда-нибудь он должен будет преклонить перед ней колено, но не как возлюбленный, а как верный подданный и слуга. И порой он сам не понимал где эта грань между ревностью и гордостью, которая так терзает его сердце.

– Я пришла, – отозвалась Юи, завязывая передник на шее, готовясь к чудесам кулинарии.

– Что, убийца моллюсков вернулся? – ехидно усмехнулся Коу, переставая думать о собственном мировоззрении, вспоминая вчерашних изничтоженных девушкой белых моллюсков, которых он так любит.

– Я говорила, что не умею их готовить, – возмутилась девушка, моя свои руки, а затем и овощи, пышущие здоровьем и свежестью. – В монастыре не подают таких дорогих блюд, в школе тоже, у простых людей всё гораздо проще, – объяснила она уже не в первый раз, но одно упоминание об этом месте, где день и ночь трудятся служители церкви, Коу перекашивало от злости.

– Так значит, это я виноват?! – сурово сказал Муками, заламывая руку Юи за спину, заставляя её выгибаться от боли. – Я виноват в том, что твоим монашкам не хватает деньжат на дары моря? Может мне пойти и поработать на них?! – раскричался он, продолжая выкручивать кость изнывающей блондинки.

– Я такого не говорила, – простонала она, понимая, что ещё чуть-чуть и он вывихнет её руку. – И даже никогда не посмела бы попросить о таком, – добавила Комори, надеясь на лучшее. – Коу, отпусти мне очень больно, – попросила она, задыхаясь от воздуха, который беспрерывно поступал в её грудную клетку от чувства паники захватившее её тело.

– Да, пожалуйста, – бесчувственно проговорил он, отшвыривая её к чёрной мраморной столешнице, рассыпая аккуратно сложенные продукты. – Хотя ты могла бы меня и утешить, – хитро произнёс вампир, обхватывая её со спины за стройную талию. – Мне противна мысль даже от упоминания этого места, а ты умудрилась мне об этом сказать уже дважды, – прошептал он, зарываясь носом в её волосах, делаясь совсем ласковым. – Ты такая хорошенькая в этом розовом переднике, кошечка, – соблазнял Коу, развязывая зубами аккуратный бант, удерживающий фартук на груди Юи. – Поиграешь со мной? – спросил блондин, тут же разворачивая сжавшуюся от смущения девушку к себе, усаживая её на гладкую мраморную поверхность. – Кошечки же любят играть, – эротично произнёс вампир, надвигаясь на Комори, глядя в её распахнувшиеся алые глаза, медленно поднимая вверх синюю юбку своими холодными руками, прихватывая кружева передника.

– Коу, какие игры?! Если я не успею приготовить обед, то на обед пустят меня, – с трудом проговорила она, чувствуя не только жаждущие ладони красивого юноши, но и его жгучее дыхание рядом со своей шеей. – Коу, – простонала Юи, упираясь в его грудь руками, понимая, что уже язык парня бегает вдоль её шеи, невесомо целуя её, но долго ли продолжится эта прелюдия, пока клыки вампира не вонзятся в тонкую кожу.

– Тогда я не оставлю им и капли, – страстно выдохнул он, запрокидывая свою голову и обнажая белоснежные клыки. – Что за чёрт! – закричал блондин, как ошпаренный, выплёвывая изо рта толстый клубень белого дайкона. – Ты какого праха припёрся весь потный на кухню? – завопил он, глядя на стоявшего рядом с ним Юму. – Да ещё и в рот мне сунул какую-то переросшую, грязную редиску? – продолжил орать Коу, выковыривая кусочки овоща и крупицы земли. – Иди грядки копай, фермер хренов! Гррр… – сквозь вопли прополоскал рот он. – И не смей соваться на кухню, а я же в твой огород не лезу! – наконец закончил возмущаться идол, тяжело выдыхая, почувствовав, что следов подозрительного овоща больше нет.

– Я подумал, что Еве может понадобиться дайкон, и, кажется, был прав, – сухо проговорил Юма, снимая девушку со стола, завязывая болтающиеся на её груди розовые ленты передника.

– И, Коу, ещё раз попробуешь оставить своих братьев без обеда, я тебе эту репу не только в рот затолкаю, – пригрозил он, перед уходом, вынуждая юношу побледнеть от ужаса, ведь карие глаза вампира смотрели на него так жестоко, что холодная кровь леденела в синих венах.

– Он это о чём? – невинно спросила Юи, не совсем понимая угрозы юноши, но, видя страх в глазах Коу, решила спросить.

– Да так, ни о чём, – отмахнулся он, перебирая языком во рту, всё ещё чувствуя лёгкую горечь овоща. – Ну, так что, решила, какое блюдо будем готовить сегодня? – скорее сменил тему Муками, пока до блондинки не дошло, на какую часть тела грозился покуситься младший брат.

– Да, овощной суп, – довольно сказала Комори, вспоминая, что это было её любимым блюдом.

– Отлично, суп так суп, но только без этой переросшей редиски, а то я ещё месяц буду плеваться ей, – заявил Коу, выковыривая зубочисткой частички белой мякоти.

– Хорошо, – посмеялась Юи на недоумевающее выражение лица их пафосной звезды, принимаясь за работу. Дело в умелых руках спорилось быстро, не прошло и пятнадцати минут, как овощи уже были начищены и нарезаны, а в кастрюльке тихонько бурлил жемчужно-белый рис.

«Странная ты девушка», – думал про себя Муками, тихонько посмеиваясь за столом, пока остальные домочадцы подтягивались к обеду. «Тебя заставляет готовить обед родовитый аристократ, а ты ему тарелку супа, да ещё и с овощами… Даже твоя красивая помидорка плавающая в золотистом бульоне не спасёт», – чуть не срываясь на зловещий смех размышлял Коу, уже видя, как Юи вся заплаканная бежит к нему за утешением.

– Чего ухмыляешься? – грозно спросил Юма, плюхаясь на свой стул, потряхивая мокрой головой.

– Да на то, что ты душ принял, – саркастично ответил Коу, чувствуя запах шампуня и геля для бритья.

– Ах ты ж, малявка, – ударил кулаком по столу юноша, сотрясая цветы и столовые приборы, выложенные Юи с особой тщательностью. – В следующий раз ведро картошки накопаю, чтобы, как только ты рот откроешь тут же его тебе затыкать.

– А кто же тогда деньги зарабатывать будет? – ухмыльнулся тот как всегда.

– А тебе не за твой длинный язык платят, а за смазливую рожицу, так что если я тебе картофелину в рот воткну и скотчем заклею, мне только спасибо скажут, – заявил Юма, намекая на то, что эти замашки идола-звезды достали уже всех.

– Помолчите…– попросил Азуса, слыша шаги Руки, – Господин… звонит, – пролепетал он, утыкаясь взглядом в белую ажурную скатерть, на которой лежали острые приборы: вилки, ножи и даже ложка могла стать изящным предметом в руках садо-мазохиста.

– Пресс-конференция… до следующего понедельника… да я всё понял, – разговаривал Руки по телефону, обещаясь прийти к обеду ровно в двенадцать, но не имея права отклонять вызов Того, нарушал рамки приличия. – Хорошо, я всё проконтролирую, но вы уверенны, что не лучше забронировать отель? – советовался он, присаживаясь за стол, пока Юи разливала всем горячий суп, останавливаясь уже возле него. Запах её кожи и волос щекотал лёгкие, а, перемешиваясь с нежным пряным ароматом, кружился в голове, с трудом улавливая ход разговора. Пока непонятная наглость и смелость блондинки не заставила окаменеть.

– Он вам позже перезвонит, – спокойно ответила Комори, забирая из рук вампира сотовый телефон, отклоняя вызов самого покровителя, не меняясь даже в выражении лица, пока другие замерли, ожидая настоящего скандала.

– Всем приятного аппетита, – пожелала Юи, присаживаясь на своё место, не глядя в сторону Руки, который и слова не мог вымолвить, не предвидя подобного исхода. – Кто звонил? – спросила она, желая развеять тишину.

– Ха-ха-ха… – расхохотался Коу, как сумасшедший, хватаясь за живот. – Она даже не знает, кто звонил!

– Господин Того, – спокойно ответил Руки, укладывая салфетку на колени, гордо держа свою голову, не показывая своего негодования.

– Карлхайнц?! – судорожно произнесла Комори, понимая, почему на неё смотрели так, словно провожают в последний путь.

– Не парься, девчушка, – успокоил Юма, причмокивая горячим супчиком. – Ты единственная кто осмелился наконец-то послать его, – даже похвалил вампир, продолжая обедать.

– Юма, – строго обратился к нему Руки, – не выражайся за столом, и говори, пожалуйста, только после того, как прожуёшь пищу, – добавил он, аккуратно опуская ложку в свою тарелку, – чавкать тоже не хорошо, – добавил брюнет, слыша новые хлюпанья, раздражающие его уже не первый год.

– Вкусно же, – промямлил он, засунув перед этим в рот целый помидор, соки которого побежали по его лицу.

– Сейчас проверим, – критично сказал Руки, швыряя в брата салфетку, накрывшую его лицо. И странное чувство тепла и покоя, перемешанное с ностальгией затрепетало в душе вампира, как только тёплый бульон коснулся его губ. Такой же суп готовила ему его любимая служанка, гувернантка и просто прекрасная женщина, которая после предательства матери вытерпела все издевательства маленького избалованного аристократа, в душе не переставая любить и жалеть это дитя. Глаза распахнулись, а скулы играли своими мышцами на лице, с трудом сдерживая улыбку и горечь, которые рвались наружу. Но манеры и данная от природы холодная мимика лица тут же взяла своё, и, обтерев губы салфеткой, вампир аккуратно сложил её, укладывая рядом с тарелкой на стол.

– Коу, – обратился он к брату, поднимаясь со своего места, – с сегодняшнего дня готовить вновь будешь ты, я больше не хочу, чтобы эту бестолковую девушку подпускали к плите, – бесчувственно заявил Руки, глядя мимо своих домочадцев, лишь на долю секунды встречаясь с ошеломлёнными глазами Юи. – И да, господин сказал, что выпускной бал будет проходить в его особняке. Его не будет в городе до понедельника и мне приказано подготовить замок к торжеству, поэтому занятий сегодня не будет, – сообщил он, радуясь, что теперь может отменить свои вечерние занятия с Комори.

– Но, Руки… – попыталась возразить девушка, но встретила лишь гневный взгляд.

– Не обсуждается! – окончательно объявил вампир своё решение и скрылся ото всех в своём кабинете.

«Чего это с ним? Неужели я с телефоном палку перегнула?» – задумалась Юи, уже даже надеясь на занятия, ведь тригонометрия это единственный предмет из всего курса алгебры, который не получался вообще и ходить всё лето на школьные занятия, видеться с Такаши и испытывать угрызения совести не хотелось вовсе.

«Вот сейчас она точно разрыдается…» – уже ждал Коу, глядя на Комори, ковыряющуюся в тарелке. «Зря Руки назначил меня на её место, как бы не обиделась на меня», – подумал он, сморщившись, желая, чтобы девушка сама повисла у него на шее, так было куда привычнее.

– Наедайся, Азуса, – пробасил Юма, нарушая тишину, – это последний день, когда мы снова нормально ели, – добавил он, наливая брату и себе ещё, намекая на безнадёжность кулинарных способностей Коу.

– Как это понимать? – завопил блондин, осознавая, что этот упрёк был в его сторону.

– А так и понимать, – пробурчал юноша, жуя. – Тебе во Франции надо жить, чтобы всяких улиток и лягушек жрать, – заявил он, предпочитая больше овощи, ведь, как и Юи он вырос в бедности и по сей день не испытывал пафосных потребностей.

– Это деликатес! – вопил Коу.

– Заплесневелый сыр с опарышами в Китае тоже деликатес, и что, ты его жрать будешь? – нахально спросил он, не теряя аппетита, чего не сказать о позеленевшем Коу.

– Тишина, давно бы так, – довольно произнёс Юма, радуясь, что фотомодель всё же не выдержала его ярких сравнений.

– Прошу меня извинить, – встала из-за стола Юи. – Я должна готовиться к экзамену, помойте, пожалуйста, посуду, – попросила она, уходя как зомби.

– Думаешь… и она напугалась? – безразлично спросил Азуса, даже не обратив внимания на странные разговоры за едой.

– Да кто знает этих женщин, – пробурчал он, довольно откидываясь на спинку стула. – Они же сами не знают, что в их голове происходит, – усмехнулся Юма, ковыряя зубочисткой. – Что ж, я пошёл работать, а на тебе посуда.

– Чего? – вылупил глаза Азуса, оглядываясь по сторонам, осознавая, что все слиняли кто куда, оставляя уборку на нём.

День пролетел быстро и, не замечая, как настал вечер, Юи сидела за стопкой книг, запустив пальцы в белокурые волосы, теряясь во всех синусах и косинусах, которыми были усыпаны страницы непонятных для неё книг. И единственный, кто мог помочь совладать с этим затаил обиду и не ясно на что.

«Это невозможно!» – сдалась она, падая на разваленные на полу книги, прижимая руки к груди. «Я никогда не пойму эти формулы… Руки, ты так наказываешь меня?» – подумала Комори, чувствуя полное отчаяние. «Нет, если я провинилась, то пусть объяснит за что, почему я должна сидеть здесь и страдать!» – решила она, громко хлопая дверью, сама не замечая, как с первой попавшейся книгой идёт к кабинету хозяина дома.

А тем временем юноша сидел в кабинете своего отца, стараясь разработать чёткий план всего мероприятия, но мысли в голову совершенно не шли. Выходка девушки взбудоражила старые раны и глаза то и дело падали на синею книжицу с которой он не расставался, храня секреты своей семьи. Как неуверенный стук в дверь отвлёк его.

– Входи, – разрешил Руки, прекрасно зная кто стоит за дверью. Биение девичьего сердца и волнующий его кровь запах невозможно было перепутать более ни с кем. – Ты чего-то хотела? – спросил он, видя, как Юи стоит и мнётся на одном месте, не зная как начать разговор.

– Да, я хотела попросить позаниматься со мной, – призналась она, краснея до самых кончиков ушей, стараясь спрятаться в кудрявых волосах.

– Я уже сказал, что очень занят, – отказал он, закидывая ногу на ногу, восседая в своём кресле за журнальным столиком. – Если у тебя что-то не получается, просто сядь и внимательно прочитай материал, – посоветовал юноша, кивая на книгу, которую девушка сжимала в руках. – Не отвлекай меня по всяким пустякам, – добавил Руки, отворачиваясь к своим записям вовсе, пока Юи терпела его пафосные речи.

– Ты думаешь, я не старалась?! – выкрикнула она в полном отчаянии. – Я целый день пыталась сделать всё как в книжке, но всё без толку, – призналась Комори, бросая красную книгу на журнальный стол, чуть не проливая чёрный кофе на бумаги хозяина поместья. – Я не смогу одна, помоги мне, Руки, – взмолилась блондинка, опуская повинную голову. – Если я обидела тебя за обедом, прости, не знаю, что на меня нашло, – извинилась Юи, вспоминая, как вмешалась в чужой разговор.

– Так значит, ты признаёшь свою вину? – самодовольно спросил Муками, откидываясь на мягкую спинку резного кресла, всматриваясь в сжавшуюся от стыда девушку.

– Да, – кивнула она, боясь поднять глаза. – Так ты научишь меня? – набравшись смелости, переспросила Юи, чувствуя, как серые глаза смотрят на неё одну.

– Как я могу отказать, если ты так раскаиваешься, – усмехнулся он, поднимая книгу, которую принесла Комори со стола. – Так на какой странице тебе непонятно?

– Не помню страницы, часть восьмая, – ответила она, продолжая краснеть перед собственной забывчивостью.

– Хм, и ты изучала эту книгу весь день? – спросил он, начиная листать страницы, тихонько посмеиваясь.

– Нет, там было ещё с десяток, – покачала головой блондинка, думая о том, как Руки смешно над ней, пока бедный юноша после её фразы не расплескал собственное кофе. – Руки, я знаю тебе смешно, но это и правда для меня важно, – призналась Юи, поднимая свои жалостливые глаза на брюнета, который протирал свои бумаги.

– Не пожалей потом о своей просьбе! – сверкнул своими серыми глазами вампир и указал Комори на диван. – Даже не представляю, что творится в твоей голове, но этот урок ты точно запомнишь, – пообещал он, снимая свой серый пиджак, пока Юи сидела на зелёном диване и непонимающе хлопала глазами. – Какой вариант тебя больше устраивает семьдесят четвёртый или восьмидесятый? – спросил юноша, внимательно просматривая восьмую главу книги.

– Пусть будет восьмидесятый, – подумав ответила Юи, не имея представления в чём разница между этими вариантами, – а если ты не сильно злишься, то можно оба попробовать, – предложила она, улавливая смешливое выражение лица.

– Тогда подойди, – приказал он, вновь усаживаясь в своё кресло, непринуждённо, как и все мужчины, раздвигая ноги.

«Я же только что присела… Сядь, встань, да он издевается», – подумала она, уже не чувствуя за целый день ног. Но только Юи подошла на расстояние вытянутой руки, как очутилась на коленях у юноши, который жадно смотрел в её напуганные черты лица.