Текст книги "Дьявольские возлюбленные 2: Адам и Ева (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 60 страниц)

«Дьяволица! Чуть самому стыдно не стало», – возмутился про себя Карла, незаметно переводя дыхание, бросая всё своё негодование на довольного собой Карлхайнца. – Я кажусь вам смешным? – яростно спросил юноша, глядя на улыбающегося лорда вампиров.

– Что ты, – ещё больше рассмеялся Карлхайнц, раздражая тем самым основателя, – я же слышал, как ты вышел из дома, – неожиданно заговорил он серьёзно. – Просто не удержался подразнить немного твою тётю, – вновь шутя, заговорил вампир, выводя Тсукинами из себя.

«Чёрт, как же я хочу ему оторвать башку», – еле сдерживался Карла, уже сотню раз представив, как брызжет его горячая кровь, заливая сухую землю в этом зелёном саду.

– Что ж, должен тебя поздравить, отличная партия, – добродушно заметил аристократ, намекая на приближающуюся помолвку. – Семья Итидзё приближена к императорскому двору. Может, как основателя тебя не сильно беспокоят люди, но все же брак с такими связями будет полезен для тебя и твоей семьи.

– Никто не говорил о браке, пока речь идёт о приветственной церемонии, – ненавистно возразил юноша, злясь за то, что всё уже решили за него, не считая уже того, кто говорил эти слова, да и в каком тоне.

– Да? – усмехнулся Карлхайнц. – Значит, ты ещё не решил, – спокойно проговорил аристократ, отворачиваясь от своего будущего правителя, направляясь к толстому стволу развесистого дерева в котором была сосредоточена вековая сила жизни. – Посмотри на это дерево, согласись оно прекрасно, – попросил вампир, отходя от темы разговора. – Живое, тёплое… Если прикоснуться к нему, то можно почувствовать, как в нём струится энергия, но для этого нужно протянуть свою руку, – говорил бессмертный, прикрыв свои глаза, слыша, как соки глицинии медленно текут под древесной корой, шелест листвы, дуновение ветра и журчание воды.

«О чём он говорит? Здесь явно есть смысл, ему же нет дела до дерева», – думал про себя Карла, как вдруг его осенило. «Неужели он уже знает о болезни моей матери или о плане?» – в ужасе подумал он, как мужчина вновь заговорил.

– Я заметил, что королева больна, – вдруг сказал он, заставляя глаза юноши распахнуться. – Ты так удивлён о моей осведомлённости, – усмехнулся Карлхайнц, даже не видя лица своего собеседника, но, слыша, как его ресницы перестали опускаться, а глазные яблоки сверлят пристальным взором. – Я же врач и очень даже не плохой, или ты забыл? – продолжал насмехаться он, сохраняя эту неформальность со своей стороны, пока Карла старался соблюдать приличия. – Тогда ты удивишься, если я скажу, что лекарство есть? – на полном серьёзе спросил он, разворачиваясь к своему собеседнику, упрямо глядя в его глаза.

– Ах ты ж, мразь! – прокричал Тсукинами и вцепился своими сильными руками в ворот изысканных одежд этого лорда. – Если у тебя есть лекарство, ты уже давно должен был приклонить колено и преподнести его своей королеве, – начал кричать он, швыряя Карлхайнца, как игрушку о толстое дерево, заставляя сыпаться дождю из розовых лепестков, усеивающих тёмную землю нежным ковром.

– Я не говорил, что лекарство есть у меня, – спокойно проговорил он, глядя на разъярённого вампира, остановившегося на миг, склонившегося от прилива собственного гнева. – Расслабься, дыши глубже, – начал давать советы Карлхайнц, опуская свою руку на спину юноши, повисшего на его кимоно.

«Надо остановиться. Я не должен показывать ему свою ненависть, как бы не было тяжело признавать, но он нужен нам, по крайней мере, пока знает что-то ценное», – решил Карла, постепенно успокаивая своё сбившееся дыхание. – Заткнись! – обозлено сказал юноша, выпрямляясь перед лордом вампиров, замечая, как по его лбу бежит кровь, капая на их землю, но на лице мужчины не было ни боли, ни злости – ровное выражение не говорящее ни о чём.

– Ты успокоился, – утвердительно сказал аристократ, упираясь руками в шершавую кору глицинии. – Лекарство есть в природе, и я знаю, как его заполучить, но на это уйдет не год, а скорее целый век.

– Издеваешься? У моей матери нет столько времени, – вновь разозлился Карла, желая помочь любимому человеку.

– Она сильная женщина, если вы её не будете расстраивать, она проживёт свой век, – заключил врач, намекая и на Шина, который совсем не отличался хорошим поведением. – Право твоё – верить мне или нет, да и от королевы я никаких указаний не получал, а без них не вижу смысла тратить своё время, – спокойно сказал Карлхайнц, протирая кровь тёмным платком.

– Как ты можешь так говорить? – выкрикнул Карла, больше не собираясь соблюдать приличия. – А как же остальные аристократы?

– А что аристократы? – безразлично проговорил вампир. – Умрут и всё этим сказано, жизнь она такая, есть начало и конец, это нормальное явление.

– И Мене? Неужели она заслуживает такой участи? – возмутился Тсукинами, надеясь, что любовь многое изменит, но он ошибался.

– Пока Мене со мной ей ничего не угрожает, – ответил Карлхайнц, не давая юноше и единого шанса заинтересовать себя. – Если что, вы знаете, где меня найти, – добавил он, растворяясь в воздухе, оставляя основателя одного наедине с собственными мыслями, сожалениями и печалями.

«Так значит эта правда. Он единственный знает о лекарстве, но так просто он не расскажет о нём или он блефует? Но для чего?» – думал Карла, глядя на тихий сад, представляя всегда свою жизнь одним из этих вековых камней незнающих ни холода, ни печали и уж тем более болезней. Когда-то было именно так, но что делать теперь? Не переставал задаваться вопросом Тсукинами, решая сегодня всё же проверить младшего брата.

А тем временем Мене вернулась в свою комнату, не в духе, то краснея, то бледнея, боясь даже думать во что выльется эта встреча для неё.

«Невозможно! Столько лет скрывала и так глупо попалась, стоило только поддаться чувствам», – возмущалась про себя она, даже не замечая слуг раздвигающих перед ней сёдзи. «Глупо! Глупо!» – прокричала она в душе, резко вытаскивая заколки из волос, позволяя им рассыпаться на аккуратных плечах.

– Что случилось? – вдруг послышался голос королевы, доносившийся из темноты, она уже давно ждала свою любимую младшую сестру, ей нужно было поговорить и как можно скорее, ведь без её помощи она не представляла, как привести план в исполнение.

– Твой старший сын видел меня с Карлхайнцом в саду, – сухо ответила она, не в настроении сейчас любезничать и вообще разговаривать.

– Карла взрослый мальчик. Поймёт, – спокойно проговорила Крона, зажигая свечи, озаряя комнату лёгким светом, приглашая рядом с собой присесть.

– Не думаю, что сегодня хочу разговаривать… Я так устала, – призналась Мене, падая на яркий футон, положенный для неё прислугой. «Что за несправедливость? Я не планировала сегодня возвращаться в свою комнату, если бы не этот наглый мальчишка, сейчас бы нежилась в объятиях любимого мужчины», – сердилась про себя девушка, прикрывая глаза, не желая видеть стены комнаты, эти ветки цветущей сакуры и даже птиц, важно расхаживающих по холстам.

– Мене, а ты никогда не думала о том, чтобы сбежать вместе с Карлхайнцом? – неожиданно прямо спросила Крона, видя, что тянуть, сегодня не стоит.

– С чего вдруг такие вопросы? – удивилась рыжеволосая, приподнимаясь на холодящем кожу покрывале. «Чего она задумала?» – пролетело у неё в голове, пока свеча слегка освещала королеву сидящую на коленях.

– Я бы хотела попросить тебя об этом, – призналась она, поднимая на изумлённую девушку свои золотые глаза. – Мене, я больна, больше нельзя этого скрывать и в скором времени всем это станет известно.

Девушка затаила дыхание, слова, которые она только что услышала, никак не укладывались в голове, она привыкла видеть свою сестру гордой и сильной. Но сейчас она не узнавала перед собой эту женщину.

– Ты молчишь, – улыбнулась Крона, понимая удивление младшей сестры, ведь она так долго это от всех скрывала. – Так сложно поверить в это?

– Да, – ответила Мене, опуская свои глаза. – И к тому же если ты думаешь, что я покину тебя теперь, то ты ошибаешься. Я не оставлю тебя только потому, что могу оказаться в опасности, я не боюсь брата и буду всеми силами противостоять ему, – сказала она, решая, что дело лишь в Гайсбахе, который после смерти жены может слететь с катушек.

– Но дело не только в нём, – вдруг серьёзно заговорила королева. – Я уверена, что Карлхайнц может найти лекарство от хвори, которая сжала нас в свой стальной кулак.

– И поэтому я должна сбежать из дома? – недовольно проговорила девушка, уверенно глядя сестре в глаза. – Ты не хуже меня знаешь, что начнётся. Я отказываюсь! – наотрез сказала Мене, поднимая кверху свой маленький нос. Она понимала, что стоит ей уйти, как Гайсбах отправит за ней целую армию и тогда не поздоровится всем.

– Мене, дорогая, – ласково проговорила королева, целуя руки сестры, – я прошу не за себя… Я боюсь, что Карлу и Шина может постигнуть та же участь. Ради них уговори Карлхайнца заняться поисками лекарства. Ты можешь, он любит тебя…

– Даже если так, всё равно нет! И дело не в том, что я не хочу помочь… Это бессмысленно… Твой муж не успокоится… Да и Карлхайнцу я уже отказала… Как это будет выглядеть сейчас?! – объяснила она, вспоминая, разговор в саду.

– О брате можешь не беспокоиться, о нём позаботятся, – уверенно сказала Крона, поднимая свои сверкающие глаза. – Главное уговорить Карлхайнца. Таких талантливых врачей, как он мы не сможем найти, тем более в такое не спокойное время, да и мне бы не хотелось, чтобы кто-то за стенами узнал правду, – объяснила она, боясь нападения на замок.

– Я не убегу с ним и точка! – сказала она, глядя на отчаявшуюся сестру. – Но поговорить могу, – согласилась своенравная девушка, сжалившись над безутешной королевой, но по-прежнему не расслабилась. – Сколько у меня есть времени? – спросила Мене, похолодев совсем к своей семье.

– Три дня, пока идёт церемония, – ответила Крона, понимая, что давить на сестру бесполезно, она так же защищает любимого человека. Но выхода другого не было… Сколько раз она просила мужа одуматься и обратить внимание на страдание своего народа, сколько раз сама Мене призывала его править страной, а не тонуть в грязи, но всё было бесполезно. Единственный кому ещё удавалось достучаться до безумного короля, был Карлхайнц, но и с ним отношения были сложными. То Гайсбах предлагал вино из собственного кубка, то бросался с оружием в руках, и кокетливый взгляд приглянувшейся женщины мог направить целое войско в сторону Эдо. Однако такие игры заканчивались достаточно быстро и без кровопролития, но подданным от этого легче не становилось, и в глубинах империи назревал конфликт.

– Мене, я тебе очень благодарна, – призналась Крона, прощаясь с сестрой до следующей ночи, не зная, что таится в душе у её любимицы.

«Уходи! Уходи скорее, не хочу никого видеть… Не хочу думать, что эти дни могут быть для тебя последними… Не хочу думать, что мне нужно использовать Карлхайнца…», – страдала девушка, зарываясь руками в своё одеяло. «Это всё из-за тебя брат, из-за тебя мне приходится выбирать между любимыми людьми, ненавижу тебя, ненавижу!» – прокричала она в своей душе, с трудом сдерживая крики, радуясь лишь тому, что основатели не могли читать мысли друг друга. Но даже так, прожив под одной крышей столько веков, они уже видели друг друга насквозь.

«Как же больно и сложно выбрать…» – страдала Мене, не в силах выбрать сторону. – Всё хватит! – выкрикнула она, со злости отбрасывая мягкий футон. – Решу этот вопрос сегодня же! Пусть сам думает, помогать нам или нет, – вспыхнула она, громко хлопая раздвижной дверью, сотрясла перламутровую бумагу сильным ветром, исчезая где-то в длинных коридорах замка, пока луна всё ещё озаряла тёмные комнаты.

***

Вот оно крыло в котором всегда селили Карлхайнца, и уверенность медленно покидала прекрасную деву.

«Я слышу его… Он как всегда весь в трудах. Что я ему скажу?» – подумала она, застыв возле комнаты лорда вампиров, глядя на расписанную дверь. «У меня ноги дрожат, такое чувство, что если я войду, то он набросится на меня, как этот тигр», – подумала Мене и содрогнулась, всматриваясь в тигра сверкающего своими газами сквозь заросли камышей.

– И долго ты там собиралась стоять? – любовно спросил Карлхайнц, разворачиваясь к девушке, гордо задвигающей сёдзи.

– А что ты меня ждал? – почти безразлично спросила она.

– Я всегда тебя жду, – усмехнулся мужчина, возвращаясь к своим записям. – Правда, сегодня я удивлён. Не думал, что после того как нас застал Карла, ты вообще посмотришь в мою сторону, – признался он, шутя, как звуки падающего на татами шёлка привлекли его внимание.

Мене стояла перед ним обнажённая, аккуратно переступая через яркое кимоно. Рыжие волосы прикрывали своими локонами пышную грудь, упругие бёдра порабощали своей красотой, а тяжёлое дыхание, сотрясающее её прекрасное тело, лишало последнего рассудка.

– Хм, так ты уже не смущаешься? А как же мои врачебные привычки? – хитро спросил Карлхайнц, поднимаясь с колен, не спуская своего взгляда с юного тела.

– Тогда осмотри меня, – томно прошептала она, страстно вздыхая, соблазняя мужчину.

– Как прикажете, моя госпожа, – лукаво проговорил он, опуская стройное тело на маленький стол, вставая перед ней на колени. – Есть что-то, что вас беспокоит? – еле слышно спросил бессмертный, приподнимая одну ногу девушки, запрокидывая её на свое плечо, страстно целуя белоснежное колено Мене, заставляя её слегка прогнуться от приятных прикосновений.

– Да, в груди что-то щемит, – выдохнула она, чувствуя, как уверенные руки очерчивают её стан, поглаживая гладкие ноги, поднимаясь всё выше к плоскому животу.

– Какое странное чувство, неужели у вас, моя госпожа, проснулась совесть? – с лёгкой иронией спросил Карлхайнц, нависнув над возбуждённой красавицей, сильно прижимая к себе упругие бёдра.

– Ты же врач, так излечи меня, – тяжело выдохнула Мене, прикрывая свои полыхающие огнём глаза, страстно желая его прикосновений, поцелуев и даже этих речей, согревающих после долгого сна в тени обмана и лжи.

– Тогда вам придётся познать всю прелесть моих врачебных методик, – сладостно протянул лорд, прикасаясь своими губами к длинной шее, страстно покусывая её, заставляя ножку Мене взмывать от удовольствия к потолку. – Но чтобы устранить недуг мне нужно знать причины, – заявил он, осознавая, что эта девушка не пришла бы в его покои так просто, тем более после того случая в саду.

– Какой глупый врач, – гордо сказала она, через мгновение сжимая зубы, дабы не застонать от удовольствия, пока губы любимого мужчины посасывали упругие соски, играя с ними языком. – Виноват бестолковый племянник, – выдохнула она, прогибаясь, как кошка на нагревшемся под их телами столе. – Сними это, – приказала она, отдёргивая край юкаты, обнажая сильное плечо вампира, играющее своими мускулами от лёгкого напряжения.

– Нет, – самодовольно сказал он, поднимая свои сверкающие в свете свечи золотые глаза. – Я не стану слушать женщину, которая мне нагло врёт. Не важно люблю её больше жизни или вижу впервые. Но будь то наша первая встреча, мне не было бы столь больно, – сказал лорд, играя с Мене, как тигр с добычей. Пропуская свою руку между раздвинутых бёдер, начиная энергично поглаживать свою избранницу, лишая её возможности думать здраво.

– Тебе нравится? – сладостно протянул он, видя, как коготки вампирши царапают его стол, прижимаясь к нему своей чувствительной грудью. – Вижу, нравится, – усмехнулся он, продолжая ласкать девушку, срывая с её губ приглушенные звуки.

«Что он делает? Я же так долго его ждала, я не могу больше сдерживаться», – подумала изо всех сил она, чувствуя, как внутри всё замирает, а в глазах становится темно, и всё прекратилось.

– Вот и мне нравится, когда ты мне говоришь правду, – холодно проговорил Карлхайнц, поднимаясь с возбуждённой до дрожи красавицы, набрасывая на неё холодные ткани кимоно. – Думаю, на сегодня достаточно, – спокойно сказал он, глядя в непонимающие глаза Мене.

«Ах ты зараза! Я сама пришла к тебе, проглотив этот позор, а ты ещё смеешь меня отвергать?! Отныне не жди, что я буду верна! При дворе и без тебя хватает мужчин», – разозлилась младшая сестра короля, вставая на шершавые коврики, прикрываясь своими когда-то величественными нарядами. «А если подумать, он прав, ведь я пришла, для того чтобы узнать может ли он спасти семью первой крови, а получилось всё наоборот», – загрустила девушка, поглядывая через огненные пряди волос на развалившегося на футоне белокурого мужчину, притворяющегося спящим.

– Хорошо! – психанула она, хлопая дверьми. – Я скажу тебе, – сверкнула Мене своими решительными глазами, делая одолжение этому лорду, но только открыла рот, как уже лежала на матрасах, смущаясь от довольного взора Карлхайнца, нависшего над ней.

– И что же такого важного ты скрыла от меня? – хитро прищуриваясь, спросил он, прижимая тонкие кисти девушки к холодящему кожу покрывалу.

– Не зазнавайся! Я не верю в перспективность этой идеи, поэтому и промолчала, – сохраняя чувство собственного достоинства, проговорила Мене. – Мне поручено узнать можешь ли ты изготовить лекарство для больного расовой болезнью? – всё же спросила она, продолжая смотреть на когти дракона, парящего под ночным небом на пожелтевших от времени стенах.

– А если я скажу, что могу… Как ты поступишь? – серьёзно спросил бессмертный, разворачивая побледневшее лицо девушки на себя, желая видеть её глаза. – Так что же?

– Я сделаю всё, чтобы получить это лекарство! – смело заявила она, не веря своим ушам, ведь всем печалям может прийти конец – Крона будет жить, племянники здоровы, а значит и подданных можно будет вылечить.

– Тогда будь готова к самому страшному, – прошептал он, одним движением развязывая шёлковый пояс, подбрасывая его в воздух, вновь обнажая дивное тело самой красивой девушки королевского двора. Холодок пробежался по бархатной коже, и наслаждение затмевало глаза, пока руки вампира нежно раздвигали тяжёлые ткани кимоно, очерчивая ими плоский живот и округлую грудь, опаляя своим тяжёлым дыханием, поднимаясь к смущённому лицу. – Ведь я возьму твоё дитя, – прошептал Карлхайнц ей на ухо, отодвигая сияющие пряди волос.

– Какой ещё ребёнок? Ты о чём? – распахнула Мене глаза, встречаясь с самодовольным взглядом мужчины, намеренного обладать и перекрывая ей кислород, он вонзился в её сладкие губы, сплетаясь с противоречивым языком, обнажая их напряжённые тела. И больше не говоря ни слова, обладательница рубиновой крови, подчинилась умелым рукам. Наслаждаясь каждой минутой проведённой в его объятиях, она наполняла комнату тихими стонами, стараясь не нарушить последние границы их запретной любви, пока беспощадный король осквернял древние императорские залы.

***

Императорские залы Дзёдан-но-ма мерцали во тьме летней ночи своими огнями свеч и золотых глаз, жадно сверкающих от запаха крови пролитой здесь сегодня. И головы слуг склонялись перед юным наследником, входившим в эти чертоги. Золото и изысканная резьба потолков уже не внушали того восторга и блеска в безразличных глазах Карлы, не то, что в тот день, когда они с братом впервые ступили на порог нового дома. Сколько веков прошло с того самого дня… Один? Нет, уже более двух и сколько раз горел этот замок из-за глупостей отца, но родной дом не потерял своего величия и значения, всё так же окутывая теплом и уютом, пока два безумных глаза не сталкивались с этим холодным безразличием.

– Добрый вечер, ваше величество. Господа… – поклонился Карла всем присутствующим, не акцентируя своего внимания ни на ком, даже на отце, который сидел, на своих шёлковых подушках в компании двух молодых аристократок, угождающих своему правителю изо всех сил.

– Кто почтил нас своим присутствием, – съязвил Шин, замечая своего брата, который не планировал, да и обычно никогда не посещал подобные мероприятия.

– Пришёл поздороваться с гостями и забрать тебя. Завтра важная ночь. Мне понадобится твоя помощь, – спокойно проговорил Карла, глядя на него развалившегося, на мягких подушках уже в юкате среди красивых девушек, отчего его слегка передёрнуло. Это сходство с отцом всегда раздражало, и не только внешнее, но и эта привычка восхищаться собой, с лёгкой тенью безумия, перерастающая в настоящую бурю.

– Помощь?! – усмехнулся рыжеволосый, млея от массажа, который так старательно ему делала одна из придворных, похрустывая его уставшими пальцами. – Стянуть пояс с невесты что ли? Не пойму, чего там сложного? – продолжал издеваться он.

– До этого не дойдёт, – холодно проговорил Карла, проглатывая колкость брата. – Мне нужен по традиции сват, – добавил он, слыша, как кулаки отца стали сжиматься, щёлкая своими суставами, но головы он так и не повернул, игнорируя его, столько, сколько было это возможно.

– Да! Вот так… – довольно протянул Шин, прикрывая огненные глаза всё ещё наслаждаясь массажем. – Нет, прелесть моя, лучше виноград, не хочу вишню, она в этом году кислая, – добавил он, открывая свой рот, пока другая девушка, нависнув над ним, передавала ему сочный виноград. – Следующий хочу из твоих губ, – заявил он, пропуская руку в шелковистые волосы девушки, не смущаясь ни отца, ни брата, глядя в карие глаза пышногрудой шатенки, сидевшей на нём с гроздью зелёного винограда в руках.

– Шин, – слегка повысил голос Карла, – я здесь вообще-то с тобой разговариваю, – добавил он, напоминая о себе и о том, что ему здесь не особо нравится быть.

– А я с этим прелестным созданием, – съехидничал рыжеволосый, сверкая своими хитрыми глазами в сторону брата, продолжая свою маленькую месть за вонючих лошадей, как он их называл, за мыло на спине и запах пота исходивший из-под кожаного седла. – Посмотри на себя, какой из тебя жених? – продолжал посмеиваться он. – Ты до сих пор не побывал в бане и ходишь в одежде, что на тебе была всю дорогу, – заявил Шин, коря старшего брата за неряшливость, которой он никогда не отличался, но мог стерпеть тяжбы долгих дорог. Терпение и лёгкая лень в мелочах, всегда отличали его от остальных, и это раздражало отца.

– Были дела поважнее, – спокойно ответил Карла, отпивая вина из сверкающего кубка.

– Довольно! – вдруг рявкнул Гайсбах, отбрасывая девушек вившихся вокруг него. – С завтрашнего дня тебе предстоит стать ответственным, я не потерплю более твоих исчезновений из дворца, – прогремел он, злобно посматривая на своего старшего сына, спокойно попивавшего вино.

«Да кто бы говорил об ответственности ты, тупая скотина», – возмущался про себя Карла, стараясь не дать повода отцу, но уже было слишком поздно.

– Хватит меня игнорировать! Встань на колени, как все и проси прощения, – приказал король, направляясь в сторону к сыну.

– Прощения?! – раздражённо повторил Карла, бросая в сторону отца свой уже совсем не детский взгляд. – За то, что я делаю твою работу? Разъезжаю по империи и стараюсь примирить разбушевавшийся народ, погибающий каждый день, – заявил юноша, бросая тень в сторону короля.

– Ах ты, щенок! Ты на кого скалишься? – побагровел от злости он, замахиваясь на своего старшего сына, намереваясь проучить непослушное дитя, пока родные глаза сверкали в его сторону полные злобы.

Раздался удар. Все мужчины давно покинули залы и остались лишь хорошенькие незамужние дамы, но удивления никто не могу удержать.

– Не плохой удар, отец, – проговорил Шин, стирая дорожку крови, полившуюся с разбитого носа. Он прикрыл брата, в тот же миг когда Гайсбах замахнулся на него и, подставив себя под звучную пощёчину, получил ещё и по носу мощной ладонью короля. Зная, что ему за эту выходку ничего не светит, он прикрыл честь брата, но бешенный взгляд отца начинал слегка пугать.

– Сохранение порядка в префектурах, забота лордов, и если они с ней не справляются, то я лично отсеку им башку, – прогремел рыжеволосый, заставляя своих гостей дрожать. – А ты, женишься, и мне плевать, понравится тебе твоя невеста или нет. Это твоя обязанность, как будущего правителя и как члена семьи основателей, – грозно заявил он, глядя на старшего сына, застывшего от выходки Шина. – На сегодня всё, – рявкнул Гайсбах, пугая гостей своей вспыльчивостью. – А вы утолите мою жажду, – проговорил он, оборачиваясь к двум девушкам, пытающимся по-тихому уйти от своего господина, но сильные руки подбросили их совсем невесомые тела и, забросив свою добычу на плечо, грозный правитель покидал украшенные убранствами и залитые кровью залы. Как в проходе показался незнакомец в чёрном плаще, расшитый золотом.

– А, Мерц! – пробасил безумный король, но уже совсем не злобно, а скорее по-дружески.

– Ваше величество, – склонился в поклоне незнакомец, вынуждая Карла, приглядеться к нему, но вспомнить он его не мог.

– Завтра поговорим, сегодня меня уже здесь нет, – расхохотался Гайсбах, прижимая к своему мускулистому плечу девичьи бёдра, исчезая в своих комнатах, не желая видеть сегодня даже свою семью.

– Кто ты? Как смеешь ты, ходить по замку, скрывая своё лицо? – возмутился Карла, отодвигая брата в сторону от себя.

– Эй, – завопил Шин, пошатываясь от таких действий, падая в руки к своим прекрасным спутницам на этот вечер. – Дамы, как же я рад вам, – усмехнулся он, возлегая уже на своих подушках, окружённый заботой.

– Прошу меня извинить, – поклонился Мерц. – Я придворный жрец, так ходить моя обязанность. Завтра я буду присматривать за церемонией. Поэтому прошу вас, не напрягайтесь слишком сильно этой ночью. Завтра важный день, – поклонился он вновь и так же неожиданно исчез.

– Подозрительный крендель, – усмехнулся рыжеволосый из своего угла, замечая, как брат напрягся.

– Да… – согласился он, всё ещё прислушиваясь к передвижениям незнакомца, но вскоре звуки стихли, и он повернулся к младшему брату. – Не стоило тебе лезть в мои разборки с отцом, – холодно проговорил Карла, глядя на Шина, которому прикладывали холодное красное яблоко к переносице.

– Сказал бы просто – спасибо, – хитро улыбнулся он, приоткрывая один глаз. – А на самом деле мне ничего не угрожало. Отец меня бы не тронул, а вот тебе следует быть осторожнее, – серьёзно сказал бессмертный, посматривая на задумавшегося брата.

«Чёрт, скоро я положу этому конец, и тогда посмотрим, кто будет преклонять колени», – злобно подумал Карла, сверкая своими глазами, представляя обессиленного отца, корчащегося возле его ног.

– Эй, братец… Лови! – выкрикнул Шин и толкнул в его сторону одну из девушек.

– Простите, господин… – сквозь страх пролепетала она, повиснув от неожиданности на сильной шее основателя. Карла не был снисходителен или нежен с придворными дамами, ищущими его компании, в отличие от младшего брата, который был как солнышко, согревая всех своей улыбкой, шутил и любил красивых женщин. Он был холоден, как айсберг или даже сама луна. Беспощадный, но здраво мыслящий, Карла был идеальной кандидатурой на место отца, тем более в это неспокойное время.

– Я не знаю что такое прощение, – заявил вампир, грубо хватая блондинку за волосы, открывая её маленькую шею, медленно приближаясь к дрожащей в его руках плоти, обводя языком тонкую кожу, через мгновение, надрывая её, вонзаясь всё глубже и глубже. Сладкая кровь и изогнувшаяся в его руках добыча унимала злость и печаль, отдавая этому бессмертному частичку своей жизни. И тихие стоны страдающей в беспощадных руках жертвы, приглушили звуки тайн и интриг, творившихся в родовом замке этой тихой летней ночью.

***

Время столь скоротечно, что даже жизнь вампира имеет начало и конец и чем прекраснее момент, тем беспощаднее пробегают часы, тянущиеся вереницами в скучные хмурые дни, но превращающиеся в секунды в объятиях любимого мужчины. Именно эту сладость и боль Мене познавала каждый раз, отрываясь от этой земли, в тайне мечтая лишь о свободе.

И сейчас слыша голос шепчущий ей долгожданные слова любви, она лежала еле дыша, содрогаясь от каждого прикосновения холодящих кожу ласковых рук, с трудом осознавая, что уже рассвет пробивается сквозь горизонт, заливая своими кровавыми лучами округу, и лишь странные мысли всё не выходили из её головы.

«Не понимаю, о чём он говорил, о каком ребёнке шла речь? Но я не могу сопротивляться, он единственный кому позволено мной обладать, я больше не сдамся никому, никто не увидит глубины моего сердца», – витала в облаках она, пока Карлхайнц нежно целовал её белоснежную кожу, приподнимаясь к алым губам.

– Задумалась? – посмеялся вампир, замечая, что его избранница временами где-то не здесь.

– А кто в этом виноват? – надменно произнесла она, отталкивая белокурого мужчину от себя, приседая на футон, как ни в чём не бывало. – Рассказывай, что я должна сделать, чтобы заполучить лекарство? – в лоб спросила Мене, бросая мужчине простынь, чтобы он прикрылся.

– Порой ты меня поражаешь, – рассмеялся он, замечая, как девушка слегка покраснела, при виде Карлхайнца совсем без одежды, сидевшего напротив неё. – Хорошо. Мерц, проходи, – разрешил он своему слуге, ожидающему за дверью уже какое-то время.

– Чего? – вспыхнула Тсукинами, понимая, что в комнате посторонний, а она как на ладони.

– Не волнуйся, ему можно доверять, – успокоил бессмертный, глядя, как его гостья совсем зажалась.

«Идиот! Ты думаешь, я этого смущаюсь?!» – ругалась про себя девушка, прижимая цветное одеяло к груди, смущаясь поднять свои золотые глаза на незнакомца.

– Прошу меня извинить, моя госпожа, – глубоко поклонился вампир, видя, как неловко этой знатной особе.

– Заканчивай любезничать. Ты принёс, то о чём я тебе говорил? – спросил Карлхайнц, хитро прищуриваясь от своей улыбки.

– Да, как и просили, эта настойка поможет подавить ген первой крови и позволит демонической взять верх, – объяснил он, подавая синий пузырёк в руки своего господина.

– Отличная работа. Ты можешь передохнуть. Сегодня мне больше не нужна твоя помощь, – проговорил он, отправляя прочь своего верного слугу, краем газа окидывая обнажённую Мене, застывшую от удивления.

– Ну так что, готова выслушать мои условия? – зловеще спросил Карлхайнц, через свою как всегда обворожительную улыбку и, заметив уверенный кивок, довольно прищурил глаза. – Лекарство есть лишь одно, это особая кровь, которую сможешь породить только ты, ведь здоровых в вашей семье уже никого не осталось. Видишь этот пузырёк, когда придёт время, тебе просто потребуется выпить из него настой, и тогда ты сможешь понести.

– Так давай его сюда, покончим с этим и дело с концом, – проговорила Мене, решая, что отцом ребенка должен быть он, но только она потянулась к бутылочке, как Карлхайнц переместился в сторону, и девушку рухнула на футон своим гордым лицом.

– Ты не поняла, отцом ребенка буду не я, – спокойно проговорил он, глядя, как девушка скорее закутывается в одеяло.