Текст книги "Дьявольские возлюбленные 2: Адам и Ева (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 60 страниц)

– Что случилось? В поместье пробрались воры? – решил парень и, схватив свою саблю, бросился скорее вниз, защищать свою семью и имущество. Но, проходя по своим коридорам, он не заметил никого чужого, лишь несколько слуг стояли и как-то странно смотрели на него, не желая отвечать на его вопросы.

– Да чтоб вас, бесполезные грязнули, сейчас разберусь с грабителями и потом за вас примусь, – злобно пробурчал Руки, прибавляя шага, как раздался удар и в голове потемнело, ноги подкосились и, упав на колени, он поднял свои обезумевшие серые глаза.

– Никого ты больше не тронешь, – послышался уверенный голос конюха, которого Руки частенько бил хлыстом, щадя при этом свою гнедую арабскую кобылу, – мы больше не ваша собственность.

– Ты, что здесь забыл? – возмутился парень, пытаясь подняться, облокачиваясь на свою саблю, – твоё место на конюшне.

– А где теперь ваше, милорд? – усмехнулся садовник, стирающий свои руки в кровь, ради прихоти своего господина и злобно ударив ногой по мечу, повалил аристократа на уже грязный пол, пиная юношу по рёбрам, наслаждаясь этой маленькой местью.

– Ну же, бей, тупая скотина, – рассвирепел Руки, стирая кровь с бледного лица, – можешь даже убить меня, если рука поднимется, – манипулировал он, зная, что их люди были скорее трусами, нежели убийцами и даже сейчас они не переставали бояться его, хотя и чувствовали свою свободу.

– Нет, мы не такие как ты, – возразил управляющий и швырнул к его коленям белый конверт. – Ты сам себя погубишь, так же как твой отец, ты тоже закончишь свою жизнь в петле, даже твоя мать поняла, как вы бесполезны и сбежала от вас, – заявил он, бросая свой взгляд на письмо.

– Но это не значит, что мы не хотим мести, – возмутился один из юношей и ударил своего господина кулаком по лицу, жадно расплываясь в улыбке, но увидев только бешеный огонёк в серых глазах, вспыхнул нанося удары снова и снова, заставляя кровь капать на свёрток шершавой бумаги, который бросили к ногам когда-то преданные люди.

– Эй, эй, малыш, остановись, – попросил конюх и оттащил юношу от измученного тела Руки, – не нужно опускаться до его уровня, забери себе чего-нибудь из его дорогих цацек, и беги, пока есть время, – посоветовал ему мужчина и разжал свои руки, но тот лишь фыркнул и, подняв с пола отделанный золотом клинок, ушёл прочь.

Всё постепенно стихало и к рассвету над разгромленным поместьем уже нависла тишина, холод разносился по залам этого дома, сквозняки сквозь разбитые окна просто сдували юное тело когда-то богатого аристократа, но он был неподвижен, лишь смотрел в белый с выделявшимся орнаментом потолок, крепко удерживая в своей руке окровавленный конверт.

Боль разносилась по всему телу, руки и ноги ломило, дышать было тяжело при каждом вздохе, но пальцы медленно открывали небольшое письмо, где знакомым до боли в сердце почерком было написано, как сильно его любит мать, но не в силах жить больше с его отцом, она уехала со своим любовником за границу.

– Наверняка это тот самый американец, – решил Руки и, бросив это несчастное письмо, продолжил своё занятие.

– Она вернётся, как только узнает, что произошло, она не может оставить меня здесь одного, – решил он, улыбаясь, но, почувствовав резкую боль, недовольно скривился. – Хоть она увидела, как безнадёжен наш отец, я всегда ему говорил, что нельзя быть таким добрым, почему он никогда меня не слушал? – возмущался Руки, лёжа на полу. – Нет, всё же я был прав и этот человек, что приходил вчера, был далеко не другом нашей семьи, нужно было его проучить, как следует, чтобы он никогда не забыл этот ужин, – решил он, но, к сожалению, уже было поздно.

Раны, полученные при столкновении с работниками поместья, не были смертельными, но боль не уходила, и в то же время нужно было встать и двигаться дальше. И вот собрав остатки сил Руки, пополз к резной лестнице, что вела на второй этаж, с трудом карабкаясь по ней, он завалился в свою комнату, где уже всё было вверх дном и, обработав свои раны, упал на кровать, обессилено прикрывая глаза.

Проходили дни, но мать, которую так ждал Руки так и не появилась, голод заставлял мысли теряться, голова кружилась, но умирать здесь он не собирался и каждый день подходя к телу своего отца, разговаривал только с ним.

– Висишь, – отстранёно говорил он, посматривая на болтающийся, на ветру труп, начинающий уже разлагаться, – вот и виси, – усмехнулся Руки, поглядывая вверх на воронов сидевших, на ветвях. – Забавно, они уже выклевали твои глаза, и скоро они доберутся до твоих мозгов, может, тогда я пойму, как ты умудрился обанкротить нашу компанию, – начинал злиться он, морща свой нос, не в силах больше терпеть этот запах, и вернувшись в дом, как всегда, пошёл переворачивать всё в поисках последней еды.

К сожалению, слуги унесли всё что можно было взять, и кроме противного дайкона и морковки ничего не оставалось, да и те уже заканчивались. Делать было нечего, и Руки отправился на улицы города, пытаясь раздобыть еды или хоть чуточку денег, но каждый день возвращался с новыми синяками и ссадинами. Утончённая жизнь аристократа не позволяла его гордости отступать, и каждый раз слыша насмешки знатных персон в свой адрес, всё внутри переворачивалось, весь его мир рассыпался на осколки, которые могла склеить лишь улыбка и тепло материнских рук, но спустя месяц он уже и не надеялся увидеть её, в глубине души ненавидя.

Большой фамильный особняк по-прежнему пустовал, но так продолжалось бы не всегда и, наконец, дом выкупили на торгах.

Руки попытался защитить свой дом, но, не имея больше никаких прав на него, и даже физических сил был отправлен в приют, где и провёл последние месяцы своей человеческой жизни.

***

Бросить всё и окунуться с головой совершенно в иной мир, казалось безумством, но выбора не было и исследуя пустые серые коридоры, жизнь потекла по иному руслу, но это была не жизнь и желание сбежать, отомстить назревало с каждым днём.

Первую неделю Руки провёл в лазарете в силу своего ослабленного организма, ему была необходима помощь. Ослабленный, подвергающийся постоянным побоям и холоду в пустынном особняке он постепенно шёл на поправку. Эта неделя была как в тумане, лекарства, что давали ему, вызывали сонливость, единственное, что он запомнил это чьё-то доброе лицо, яркий свет золотых глаз и порой женский голос – грубый и противный.

И вот однажды утром, после очередной ночи кошмаров Руки приоткрывал свои глаза встречаясь с ярким светом, который пробивался через белые занавески, снова улавливая чьи-то голоса.

– Хватит уже на него лекарства тратить, пора бы его в дело пускать, – возмущалась женщина, высказывая всё своё негодование высокому мужчине.

– Мне казалось, что я достаточно хорошо помогаю приюту, – спокойно начал говорить он, почему-то защищая Руки. – Этот мальчик ещё болен, к тому же есть ряд причин, по которым я не советовал бы вам отправлять его в клуб.

– Какие могут быть причины? Кто его будет спрашивать, главное он красив, хорошо сложен, мы на нём сможем выручить отличную сумму денег, – возмутилась монахиня, не желая даже слушать.

– Да вы на нём даже стоимость лекарств не оправдаете, если отправите его сейчас, а в худшем случае навлечёте проблемы, – предупредил её Рейнхарт. – Поймите, этот мальчик аристократ, у него гордость и чувство собственного достоинства в крови, но здесь есть что-то ещё, – заключил он, потирая свой подбородок, думая о чём-то своём.

– Если он из этого круга, значит, будет куда проще, все эти забавы не новы, подумаешь, доставит удовольствие бедной вдове или проронит пару капель крови для какого-нибудь глупого ритуала, у всех наших клиентов одинаковые пожелания – секс и боль, а за него будут готовы заплатить целое состояние, – заявила она, понимая, что по сравнению с бездомным мальчишкой, за его голубую кровь дадут куда больше денег.

– А если он покалечит кого-нибудь, что вы будете делать тогда? – уже прямо спросил её Рейнхарт.

– Да не смешите, чего он может сделать?! – возмутилась монахиня, махая на глупости врача рукой, как послышался хриплый смех.

– И, правда, чего я могу сделать?! – начал ехидно говорить Руки, сквозь собственную хрипоту. – Я не могу сейчас видеть вас, но по голосу слышу, что позади меня стоит женщина полная, небольшого роста и невероятно глупая, а вот мужчина меня заинтересовал, по манере разговора вы знатного происхождения, – нагло заявил он, глядя в серый потолок лазарета, не имея возможно увидеть находившихся там лиц через белые простыни, скрывающие его.

– Как смеешь ты подслушивать? – прокричала монахиня, направляясь к койке больного, но Рейнхарт её остановил, жестом показывая, что стоит пока послушать.

– Кто я вам уже известно, возможно, вы даже слышали о моих странных увлечениях, – самодовольно сказал Руки, обращаясь к мужчине. – А если нет, то подскажу, в десять лет моим любимым занятием было обливать кипятком мою горничную, такую же женщину, как и вы, – усмехнулся он, обращая свои слова к женщине. – Я старался никогда не повторяться, эта была изюминка, – признался он, прикрывая глаза, от удовольствия вспоминая все эти выражения лица. – Одной из первых моих шалостей стала фарфоровая ваза, которую она себе уронила прямо на голову во время уборки, я до сих пор помню эти брызги крови, и её крики с мольбами о том, чтобы я не смотрел на это, тогда она ещё не подозревала, что это моих рук дело.

Слушая довольные речи этого юноши, монахиню начинало потряхивать от злости и не желая слушать больше эти унижения она всё же распахнула шторки, оглядывая высокого парня развалившегося на кровати и подложившего руку под голову.

– Говорите, ритуалы, секс, это лишь пустой звук, самое интересное – это прелюдия и чем она сложнее, тем сладостнее результат, – надменно заявил Руки, открывая свои глаза, не стыдясь, посматривая на женщину, заставляя её сотрясаться от злости.

– Ах, ты… – крикнула она и занесла свою пухлую руку на него, но она повисла в воздухе. – Господин Рейнхарт, – испуганно произнесла она, замечая, что её держат.

– Думаю на сегодня достаточно, вы можете идти, – спокойно сказал он, отправляя женщину восвояси; и ей ничего не оставалось, как просто покинуть лазарет.

– Выпей лекарство и отдохни, ты же здесь не рассчитываешь задерживаться, – сказал мужчина, когда пухлая монахиня всё же покинула их.

«Как он понял?» – подумал про себя юноша, быстро собираясь с мыслями. – Хорошо, я и, правда, не думаю вас долго обременять своим присутствием, – спокойно сказал Руки вслух, стараясь отвести лишнее подозрение, но, услышав лишь тихий смех, он остался в этой комнате один.

Так Руки впервые встретил господина Рейнхарта, периодически сталкиваясь с ним в стенах приюта, но сказать чего-то определённого о нём, он так и не мог, но из всего многообразия лиц, что здесь проплывали, как соринки на его глазах, этот мужчина вызывал уважение и интерес. Спустя месяц Руки услышал о парне, который чудом выжил при столкновении с солдатами и, будучи уверенным, что это именно его компонент для горючей смеси под названием побег, он успешно познакомился с ним, заметив силу, злость и цель; этого-то и недоставало остальным проживающих свои дни здесь подросткам, но одним солнечным днём ему на глаза попался красивый юноша – «звезда» местного клуба. Его безумные, бегающие глаза, которые так и искали выход из этого места и, разглядев это, ему не составило труда подружиться с ним. Главная составляющая его нового плана побега, была в козырной карте именно этого блондина. Но одного Коу было мало, тем более что уже две предыдущих попытки побега провалились, и Руки заметил Азусу, полный противовес Коу, но имеющий страстное желание жить, цепляясь за неё всеми возможными средствами.

Целый месяц Руки высматривал своих новых друзей и, спланировав всё до мелочей, и когда пришло время они всё же сбежали, тёмной летней ночью, но случилось то, чего юноша не ожидал.

Когда он впервые задумался о плане побега использовать других было оптимальным средством и ни один мускул не дрогнул бы на его лице, но по прошествии месяца, Руки привязался к своей новой семье, по прихоти судьбы он выбрал тех, кто смог его удивить, заставить себя уважать, а, значит, и ценить. Это-то и погубило его.

Друзья падали один за другим, цепляясь пальцами за холодную землю, пули свистели, и свобода была уже близка, но, услышав последние пронзительные крики Коу, Руки застыл на месте, оглядываясь назад. Ворота приюта уже были далеко позади, впереди свобода, но никого снова рядом нет и тяжело вздохнув, он всё же сделал свой выбор.

«И надо же было так вляпаться?!» – посмеивался про себя Руки направляясь навстречу к двум охранникам, которые уже повязали всех троих и, заметив его идущего прямо к ним в руки, немного опешили, не понимая чего ждать от этого юнца, идущего так прямо и гордо, с самодовольной улыбкой, подгибающей колени.

И может быть охранники бы отступили при виде этого взгляда, но охрану выставили не только на территории монастыря, но и вокруг него и только Руки приблизился, как по затылку ударили ложей ружья, в глазах потемнело, и юноша повалился на холодную землю, скатываясь к своим товарищам по мокрой траве.

Очнулся Руки уже в подвале, где среди сырых стен, горел странный красный огонь и ходивший вокруг него мужчина о чём-то бормотал, пока не заметил, что его гость проснулся.

– А очнулся, – весело проговорил он, потирая свои ладони, – ух, кажется, уже всё готово, – довольно сказал пухлый монах, брызгая водой на раскалённое железо. – Ты мой друг, провинился, наказание назначено тебе суровое, уж не знаю чем ты обидел нашу мать настоятельницу, но она была в ярости, – обратился он к Руки, которого заранее заковал в колодки.

Спину и ноги ломило, лишённый возможности шевелиться Руки сидел в полускрюченном состоянии, стараясь понять, о чём ему говорит этот человек пока не увидел горящее в темноте клеймо, направляющееся на него, и глаза распахнулись в поисках выхода, запах раскалённого докрасна железа уже бил в нос, руки и ноги дёргались, пытаясь вырвать эти оковы, но всё было тщетно.

Крик разнёсся по все уголкам монастыря, отзываясь эхом в лабиринтах старого подземелья, пока жестокий монах прижимал клеймо к белоснежной спине, заставляя всё тело юноши дрожать от боли, сменяя один крик другим, и цепи судорожно застучали по полу. Стараясь хоть как-то унять эту боль, Руки закусывал свои губы в кровь, бил кистями каменный пол, мотал своей головой, мыча и содрогаясь с трудом оставаясь в сознании.

– Ты ещё здесь? – усмехнулся монах, замечая, что его гость почти в здравом уме, – что ж теперь ты навсегда запомнишь, как это кусать руку, с которой ты ешь, даже животные так не поступают, – сказал он, снимая кандалы с трясущихся рук, но тело больше не слушалось Руки и только он потерял опору, как тут же упал на ледяной пол, раздувая песок своими ноздрями, пока двое парней не подхватили его под руки и не поволокли на улицу к остальным.

– А, вот и ты, гадкий зачинщик, – возмутилась та самая пухлая женщина, которую он видел в тот день в лазарете. Она смотрела на Руки своими небольшими глазами, изгибая тонкие губы в улыбке, когда его бросили к её ногам, в крови и почти без сознания.

– Теперь ты навсегда запомнишь этот день, – проговорила женщина, переворачивая парня ногой на спину, так чтобы его глаза распахнулись от боли. Песок попал в раны, и послышался сдержанный стон, и весь ужас, и злость серых глаз устремилась на жестокую монахиню, медленно потухая, улавливая лишь посторонние голоса, всё тише и тише, пока не исчезли совсем.

Очнулся Руки уже в лазарете и в этот раз Рейнхарт сидел рядом с ним.

– Как спина, сильно болит? – спросил он, тут же, как глаза юноши приоткрылись. – Я обработал твои раны, если хочешь, могу дать обезболивающее, – предложил врач, осознавая, что боль была невыносимой.

– Нет, она напоминает о произошедшем, да и я уже привык к боли, – ответил Руки, лёжа на груди, стараясь оглядеться вокруг. – Где остальные? Они живы? – спросил он, беспокоясь о своих друзьях.

– Пока живы, но боюсь ненадолго, – устало сказал он, заставляя Руки приподняться от этих слов, желая видеть их всех. – Успокойся, не трать свои силы зря, ты тоже далеко не в лучшем состоянии, грязь могла попасть в раны, да и эпидемия в самом разгаре, твоя жизнь так же висит на волоске, – поставил диагноз Рейнхарт, призывая тем самым юношу к благоразумию.

– Я не хочу умирать, мне рано умирать, – возмутился Руки, всё же поднимаясь на кровати, с трудом спуская ноги на пол. – Отпустите меня, я должен отомстить.

– Да ты на ногах еле стоишь, – усмехнулся врач, – даже если ты доберёшься до своих обидчиков, что ты сможешь сделать? – хитро спросил он, щуря свои глаза.

– Тогда дайте мне морфия, он снимет боль, и я доберусь до этого чёртова аристократа, что погубил компанию моего отца, плевать, как, но я достану его и насажу на ограду моего поместья и буду смотреть, как он корчится от боли, пока сталь не продавит его насквозь, – заявил Руки, загораясь от ненависти прямо на глазах.

– Лучшего ответа я и не ждал, – усмехнулся Рейнхарт и внимательно посмотрел на парня. – А если я тебе предложу новую жизнь, месть и даже силу, станешь мне служить?

– Я не понимаю, как и почему, но какова цена такой сделки? – недоумевая, спросил Руки.

– Ты будешь мне служить вечно, – тихо ответил белокурый мужчина, сверкая золотом своих глаз, на мгновение, пугая юношу своей серьёзностью.

– Соглашусь только при условии, что мои друзья выживут, – поставил свои условия брюнет, понимая раз цена такая невообразимая, значит, и условия могут зайти за грань возможного.

– Безусловно, они так же часть моего плана, и тем более только благодаря им, я остановил свой выбор на тебе, – признался Рейнхарт, откидываясь на стуле назад. – Ты показал не только организаторские, но и лидерские способности и, кроме того, ты поставил своё слово превыше собственной жизни. Честь, смелость, ум и хладнокровие, вот что мне нужно от тебя, а взамен я обещаю тебе, что ты отомстишь, твоё фамильное состояние вновь вернётся к тебе, мы поставим на колени всех аристократов этой страны, – восторженно проговорил он, посматривая на Руки, который сидел и серьёзно всё обдумывал. – Ну, так, что, ты готов стать моей правой рукой?

– Да, – уверенно ответил юноша и протянул свою кисть, надеясь скрепить сделку рукопожатием, на что мужчина лишь усмехнулся, пожимая крепкую ладонь.

– В нашем мире такие сделки скрепляются кровью, – заявил Рейнхарт и притянул Руки к себе молниеносно вонзаясь в его шею, заставляя похладеть от ужаса и боли пронзающей всё тело. – Я дам тебе то, чего не будет ни у кого из моих детей, ты сможешь исполнить мою волю, ты защитишь Еву и убьёшь меня, когда придёт время, неважно своими руками или нет, но ты выполнишь своё обещание, – прошептал он над ухом у посиневшего юноши и надкусил своё запястье, роняя на безжизненные губы капли алой крови, дарующие вечную жизнь.

Запись из книги приюта – воспитанник Руки, умер от тяжёлых ран в возрасте 18 лет, 20 сентября 1877 года, кремирован по решению совета, место захоронения неизвестно.

Ура, дописала последний специальный раздел, надеюсь, многие мотивы, и поступки Руки теперь будут ясны. В целом постаралась, свети жестокость к минимуму, надеюсь, глава вас не разочаровала, когда приступлю к следующей главе, точно сказать не могу, но ближайшие недели две не появится, сессии конца и края нет.

========== Часть 9. Опять двадцать пять – особняк, вампиры, кровь и шоколад ==========

***

Горизонт постепенно окрашивался розовыми красками, сливаясь с синевой этого ночного неба, новый день уже близко и что он принесёт сейчас неизвестно никому.

Руки растворился в сумерках всего пару секунд назад, но для Коу прошла целая вечность, пока белокурая девушка мирно лежала на его руках.

«И что я должен делать? Что ты имел в виду, когда говорил не злоупотреблять её доверием? И какие отношения между вами, раз ты так аккуратен с ней?» – думал про себя блондин, посматривая на тихое выражение лица Юи и желание защитить её, просыпалось само собой. Пока парящий звук не донёсся до чуткого слуха и, подняв свои глаза, он увидел алую розу медленно левитирующую на фоне этого синего неба.

«Руки, какого чёрта ты делаешь?!» – возмутился он, ловя яркий цветок, постепенно падающий в его руки. «Даже зная твои мысли, я не понимаю тебя», – подумал Коу и вложил розу в маленькую ладошку Комори, намереваясь уже отправляться в дом, как услышал тихое лепетание.

– Какой прекрасный аромат, – прошептала Юи, приоткрывая глаза, встречаясь с грустным и в то же время задумчивым взглядом юноши.

– Уже очнулась, – спокойно сказал он, опуская её на землю, но пока придерживая этот тонкий стан.

– Да, мне стало лучше, ты снова спас меня, Коу, – мило сказала она, прижимаясь к нему сильнее, но Коу лишь стало неловко от её слов.

«Как же ты неправа, я не спасал тебя, более того, я даже никогда не держал тебя в своих руках и почему я хочу поцеловать тебя?» – подумал он, смотря в её честные глаза в которых так и читался восторг. «Руки, я занял твоё место, но как поступил бы ты?» – спрашивал вампир сам себя, чувствуя, как его губы тянутся к алым губам Комори, не в силах противостоять этому влечению.

– Коу, спасибо тебе, – ласково прошептала она, развеивая его нерешительность, как тут же прикосновения стали более страстными и нежность первого поцелуя понеслась по её телу.

«Даже ты бы не устоял Руки, я просто хочу её защитить», – оправдывался про себя юноша, прикасаясь к девичьим губам, лаская их так аккуратно, словно в руки попала хрупкая вещь и одно неверное движение и она рассыплется в его руках.

– Коу, – тихо сказала Юи, глядя в его спокойные глаза, чувствуя себя в безопасности. Мысли об Аято и Райто покинули её, об отце она тоже позабыла, вспоминая, лишь как Субару помог ей сбежать, а Коу защитил от незнакомого вампира и теперь она сможет укрыться вместе с ним здесь. – Как хорошо, что ты всегда рядом, теперь мне нечего бояться, – совсем успокоилась она и, вдыхая аромат розы, снова заставила бессмертного задуматься.

– Да, ты можешь быть спокойна, – сказал он, мило ей улыбаясь. «Руки, ты же забрал её воспоминания только для того, чтобы она не волновалась, кажется, я понял, ты просто заботишься об этой глупышке», – подумал блондин и усмехнулся сам над собой.

– Коу? – непонимающе посмотрела на него Юи, но её лишь игриво обняли крепкие руки вампира.

– Всё хорошо, пошли в дом, тебе через пару часов уже нужно в новую школу собираться, – заявил он, направляя Комори в сторону поместья. – Я покажу тебе твою комнату, утром отвезу в школу, так что всё будет хорошо, – успокаивал её блондин, подталкивая в логово вампиров с которыми Юи только предстоит познакомиться по-настоящему, вкусить боль и сладость их пламенных чувств.

***

Солнце било в окна и новая комната Юи озарялась светом впервые за долгое время. Белоснежные стены и шёлковые шторы цвета слоновой кости, нежно-розовые кресла и удобная кровать – всё это освещали игривые лучи, заставляя позднюю гостью просыпаться.

– Как хорошо, – сладко потянулась Юи в своей постели, натягивая на себя розовое покрывало. – Неужели я выйду на улицу при свете дня, – мечтательно сказала она, продолжая нежиться в этой тёплой неге.

– Не выйдешь, если продолжишь валяться без дела, – усмехнулся Коу, нагло развалившись на второй половинке кровати.

– Коу! – выкрикнула она и покраснела, стесняясь этого блондина.

– Не кричи так с утра, – возмутился он, зажимая уши, – собирайся, а то в школу опоздаешь, форму твою ещё не доставили, так что подбери чего-нибудь не броское, позавтракать уже не успеешь, там поешь, – заявил Муками, энергично поднимаясь с кровати. – Ну, чего глазами хлопаешь? Я на съёмки из-за тебя опоздаю, поторопись, – приказал Коу и хлопнул дверью.

«Вот раскомандовался, даже позавтракать не дал, впервые за долгое время поесть бы утром», – возмущалась про себя Юи, пока не нашла на своей подушке шоколадку, которую для неё оставил парень. «А вот и завтрак», – усмехнулась она, надевая свою розовую кофточку и коричневые шорты.

«Пора!» – уверенно решила Комори и, открыв двери, вышла в просторный коридор, но, не замечая никого, скорее побежала на улицу, где её уже ждал Коу. Солнце ослепило с непривычки глаза и, делая первые неуверенные шаги по каменным дорожкам, Юи улавливала лишь звуки голоса юноши.

– Давай скорее, кошечка, – поторапливал её блондин, сидя за рулём своей дорогой машины.

– Иду, – пролепетала она, прикрывая глаза и разместившись на кожаных сидениях жёлтого Корвета, смущённо посмотрела на вампира, которому солнце совсем не было в тягость, а скорее в радость и весело опустив тёмные очки на чарующие глаза, Муками вдавил педаль газа, резко трогаясь с места.

Вскоре машина притормозила возле одной из школ Токио, привлекая к себе внимание, своим эксцентричным видом и диким рычанием.

– Ну что иди, кошечка, тебя встретят после занятий, так что далеко не убегай, – предупредил её Муками, игриво подмигивая, а вокруг уже начинали собираться учащиеся с явными перешёптываниями.

«Вот она нормальная жизнь!» – довольно подумала Юи, направляясь к высоким школьным воротам, всё ещё плохо ориентируясь при свете дня, даже не замечая, как все смотрят на неё, считая, что к ним в школу перевелась какая-то важная персона или звезда моды и кино, но, глядя на Комори такого сказать, было просто нельзя и это ввергало всех в ещё большую пучину сомнений.

«Вот он мой класс, надеюсь, я смогу найти много новых друзей», – обрадовалась она, проходя в просторный кабинет, где уже собрались все учащиеся. И вот её уже представил учитель, отведена своя парта и жизнь потекла своим чередом.

«Как все смотрят», – подумала Юи, чувствуя на себе взор чьих-то глаз, но одно осознание, что вампиров здесь нет, уже согревало её душу.

«Порой так приятно быть нормальной», – мечтательно думала блондинка, пока любопытные девушки не атаковали её парту на следующей же перемене.

– Юи, а ты знаменитость или твой парень? – начали забрасывать вопросами её. – У него такая классная машина, – простонала одна из девушек, прикрывая глаза.

– Нет, нет, я самая обычная и он не мой парень, – начала оправдываться Комори, немного сожалея, что их интерес вызван лишь этим маловажным фактом.

– Правда, – вдруг отозвался один из парней, услышав интересные новости, – тогда, может, мы сходим все вместе сегодня в караоке? – мило предложил юноша, заставляя всех девушек застыть от восторга.

– Такаши-кун, – простонали они в один голос, безумно радуясь, что с ними пойдёт первый парень в их классе.

«Какой красивый…» – подумала Юи, замечая светлые волосы парня, тихие голубые глаза и добрую улыбку. «Конечно, я не могу даже надеяться, ведь моя жизнь теперь связана с братьями Сакамаки, да и Коу я сегодня ночью поцеловала, естественно это был лишь поцелуй благодарности, но может всё же господин Того передумает на мой счёт, если я так и не смогу выбрать одного?» – продолжала думать Комори, пока парень терпеливо ждал её ответа.

– Что такое, у тебя другие планы? – напомнил он о себе, облокачиваясь на её парту, заставляя девушку вспыхнуть от этой близости.

– Нет, планов нет, – ответила она, энергично размахивая кистями рук, – скорее я подумала, что совершенно не умею петь, – усмехнулась Юи сама над собой, вызывая на лице юноши милую улыбку.

– Ничего страшного, я тебе помогу, – тихонько сказал Такаши ей на самое ухо, аккуратно отодвигая прядь белокурых волос, заставляя окружающих одновременно ахать и даже завидовать, ведь обычно он не сильно проявлял к окружающим интерес, но новая девушка заинтересовала его. Маленькая, хрупкая, с необычным цветом волос и даже глаз, просто не могла не вызвать интереса у парня семнадцати лет.

«Ах, я в раю», – витала в облаках блондинка, пока проходили школьные занятия, и вот договорившись встретиться со всеми у школьных ворот, она потихоньку перебирала своими ножками, не переставая радоваться новой жизни.

– И долго я ещё должен тебя ждать? – недовольно пробурчал Юма, упираясь в металлическую ограду, своей широкой спиной. – Девчонка, поехали уже домой, у нас есть дела, – нагло заявил он, хватая Комори за руку.

– Юма, подожди, – попыталась она остановить юношу, тормозя своими ногами. – Меня ребята позвали вместе с ними сходить в караоке, – призналась блондинка, надеясь, что её сразу поймут, ведь Коу был добр к ней, но Эдгар лишь недовольно развернулся и посмотрел на неё своими пугающими карими глазами.

– Юи! Юи! – послышались девичьи голоса, заставляющие вампира злиться.

Три девушки вместе с двумя парнями шли к ним навстречу. Заметив высокого красивого юношу с другом, не менее привлекательной наружности Юма закипал переходя в режим бульканья.

– Юи, ну что пошли? – спокойно спросил Такаши, не замечая парня рядом с ней.

– О, а ты её друг? – неожиданно спросила одна из девушек, не пугаясь такого огромного парня.

– Нет, он…эээ…ну это…он, – начала запинаться Комори, не зная как представить Эдгара, ведь она даже никогда об этом не задумывалась. Назвать его другом было невозможно, ведь после того инцидента с Шу при виде его высокой фигуры по-прежнему бросало в дрожь, назвать телохранителем тоже не лучше, вампиром – невозможно. И не зная как объяснить, вылетели эти непонятные звуки, заставляющие всех задуматься.

– Снова ты мямлишь, – возмутился Юма, притягивая Юи за руку к себе, – она моя и всё тут, – нагло заявил он, обхватив девушку за талию, поднимая от земли.

– Так вы встречаетесь? – удивились окружающие, сделав выводы из слов незнакомца.

– Нет, вы всё не так поняли, – начала оправдываться Комори, стараясь вырваться из цепких рук, но этого сделать было просто невозможно.

– Правильно, мы не только встречаемся, или мне стоит показать всю пылкость наших чувств? – самоуверенно спросил Муками, глядя прямо в глаза Юи, заставляя окружающих почувствовать себя лишними. – Поехали домой, тебе ещё ужин готовить, – добавил он, убивая всех наповал.

– Так вы живёте вместе? – чуть ли не в один голос сказали новые подружки.

– Не то чтобы прям таки вместе, скорее в одном поместье, – постаралась выпутаться Комори, но только ещё больше всех запутала.

– Хватит! – возмутился Юма, и засунул в рот блондинки кусочек сахара, заставляя её замолчать. – Если ты так стесняешься об этом говорить, то просто покажи им, как ты изгибаешься в моих руках, и их сомнения растаят, как этот сахар, что сейчас заполняет твой прекрасный рот, – сказал вампир и, приподняв Комори ещё выше, крепко обнял, медленно целуя её тонкую шею, заставляя показать то, что он обещал.

– Кажется, мы здесь лишние, – смущённо сказал Такаши, понимая, что эта девушка и правда занята и противник куда сильнее, да и, похоже, богаче, раз приехал на такой машине, у которой уже столпились девушки.