Текст книги "Дьявольские возлюбленные 2: Адам и Ева (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 60 страниц)

Тепло быстро помогло дыханию восстановиться, и Комори смогла облегчённо выдохнуть.

– Утром ты будешь ругаться, я знаю, – улыбнулась она и прилегла рядом с футоном старшего брата. – Интересно, что видишь во снах, прожив столько веков? – посмотрела Юи сквозь сон, не задумываясь, что ждёт её утром.

***

– Карла, – укоризненно прозвучал женский голос, – что за выражение лица? – гордо спросила рыжеволосая женщина, глядя на пятилетнего мальчика свысока.

– Мене, не будь так сурова, – мягко улыбнулась другая, раскрывая ребёнку объятия. – Иди же, – позвала королева старшего сына, желая успокоить дитя. Мальчик стоял и дул губы. Лицо краснело от сдерживаемых слёз. Обида выплёскивалась из крохотного тела ребёнка.

– Снова, что-то не поделили, – недовольно сказала Мене, и продолжила обрезать цветы, составляя свою холодную, но гармоничную композицию. – Карла, – обратилась она к племяннику, который прятался в шёлковом шарфе матери, успокаиваясь от её родного запаха и тихого голоса, – ты наследник крови, тебе положено быть сдержанным.

– Мене, – посмеялась над сестрой Крона, – ему только пять, – любя своё дитя встала на его защиту она, продолжая поглаживать волосы ребёнка.

– Ты хотела сказать уже пять, – не одобряя такого, вновь посмотрела рыжеволосая. – Ему пора понять, что Шину не видать трона. Ответственность, что ляжет на плечи твоего старшего сына не коснётся этого чертёнка Шина. Да, брат спускает ему с рук абсолютно всё. Я даже не сомневаюсь, что когда вырастет, наломает не мало дров, но к тому времени Карла должен уверенно стоять на ногах. А как он выбросит все эти детские обиды из головы, когда ты его сюсюкаешь каждый раз, да ещё втайне от собственного мужа?

– Не обращай внимания на свою тётю, – посмеялась Крона, отнимая ребёнка от себя. – Она у нас родилась взрослой.

– Шути, шути! – фыркнула рыжеволосая и, вставив в икебану голубой лотос, вышла из комнаты.

– Карла, посмотри на меня, – серьёзно сказала Крона сыну и обхватила его лицо. Малыш смотрел вслед Мене и не понимал, почему на него злится та, которая сама совсем недавно играла с ним и братом в саду, а вскоре охладела, словно он как обычный питомец наскучил. – Тётя любит тебя и твоего младшего брата. Она желает вам добра, но порой бывает резка, – постаралась объяснить мать и подбросила шёлковый шарф в воздух. Белая ткань парила и медленно опускалась. Лицо Кроны было серьёзным, но как только шарф прикрыл его, медленно опускаясь, улыбка ярче прежней встретила напуганного малыша. – Будь сильным, Карла, – обняла она дитя, закутывая его в шёлковый шарф. – А всё что тревожит тебя, спрячь. Это только твоё, никто не должен видеть истинных чувств. Никто, – повторила она. – Пока ты не найдёшь ту единственную, которой сможешь показать свою слабость.

– Я уже нашёл, – расплылся в жизнерадостной улыбке малыш, забывая об обиде. – Мамочке, можно показать всё! – укутался он в холодящий кожу шарф, щуря золотые глаза.

– Тогда сыграем в игру, – предложила королева и взяла сына за руки. – Чтобы не случилось, прячь всё, что выдаёт твои чувства в этом шарфе. Я буду знать всё. Это будет нашей маленькой тайной, – улыбнулась она, – хорошо?

– Хорошо! – прыгнул с радости он, обвивая шею матери. – Так папа и тётя Мене будут мною довольны, и никто не узнает, что мама для меня самая особенная.

– Да, – легко кивнула Крона и подала сыну руку. – Секрет, который спасёт тебя от себя самого, – опечалилась женщина. – Карла, пора просыпаться. Очнись! – приказала она, и основатель приоткрыл тяжёлые веки.

– Сон… – привстал Карла. – С чего им вообще сниться?.. – не в лучшем расположении духа проснулся основатель, роняя уже сухой компресс на покрывало. – Ты? – прохрипел он, замечая Юи. Девушка спала рядом, да ещё умудрилась держать того за руку. Тсукинами брезгливо вынул свою кисть, желая обхватить эту глупую блондинистую голову и выкинуть за дверь.

– Сон… – остановился он возле самой макушки Комори. – Не хочу портить воспоминания, – передумал вовсе вампир, накидывая на Юи покрывало. «Бестолковая, а додумалась», – почувствовал основатель запах трав от полотенца. «Пора вернуть этого блудного волка домой», – запахнул Карла чёрные одежды, пряча лицо за шарфом, исчезая вместе с первыми холодными лучами рассвета.

***

– Сестрёнка… – жалобно нудил Шин над ухом Комори. – Сестрёнка, проснись, – тыкал пальцем он.

Юи приоткрыла глаза и молча уставилась на довольного собой основателя. Времени не больше десяти часов утра и солнце ещё не успело нагреть стены этого дома.

– Хорошо спалось? – подшучивал он, не жалея бедной девушки, которая просыпалась за эту ночь столько раз, что со счёта к утру сбилась. – А? Неужели обиделась? – рухнул он рядом, игриво посматривая в медленно просыпающегося человека.

– Карла… Где он? – спросила Юи минутой позже.

– Не знаю, – в том же тоне ответил рыжеволосый. – Наверно за мной гоняется, – усмехнулся вдобавок он. – Часа через три вернётся. Я хорошо следы запутал.

– Не говори так пренебрежительно! – отстранилась Комори, и у парня перехватило дух. – Мы волновались за тебя. Карле всю ночь было плохо, а сейчас он отправился на твои поиски, – начала отчитывать она, сама не замечая, в каком тоне говорит, и в кого тыкает пальцем.

– А можно мне в следующий раз будет плохо? – даже нагнулся он над Юи, испытывая восторг от вида её искрящихся слезами и гневом глаз. – Тогда я смогу побыть с тобой рядом и даже прикоснуться. Ты будешь ухаживать за мной… – вдохновился вампир. – Думаю, я смогу позволить себе даже чуточку больше, – просиял в улыбке Шин, как тут же от звона в ушах присел. Комори так разозлилась, что влепила наглому основателю звучную пощёчину.

– Какой же ты глупый, Шин! – прокричала она, и тот вовсе замолк. – У твоего брата больше никого нет! Ты знаешь, что он делал эти три дня? – спросила она, упрекая. – Карла ждал тебя! Все три дня он почти не разговаривал со мной. Не сказал, что плохо себя чувствует, ничего не просил, а молча ждал, – высказала всё Юи, постепенно успокаиваясь. Что-то такое нашло на неё, что сейчас самой стало стыдно. Такую обиду она испытывала, только когда Руки бросил своих братьев. Но его безумство было оправданным, а безответственность Шина – губительной.

– Странно… – начал приходить в себя Тсукинами, потирая красную щёку. – Я планировал пошутить и отпустить тебя навсегда, – признался он, говоря так неестественно для его натуры – уравновешено. – А теперь, думаю, мне нужно удостовериться, – потёр он затылок и забросил Юи на спину. – Держись-ка хорошо, – оскалился основатель, придерживая это тело, что затаило дыхание в одном большом вдохе. – Я покажу тебе скорость, – усмехнулся он изменяясь. Тело выгнулось, покрываясь рыжей шерстью. Хищный оскал и звук когтей, что разодрали в клочья татами. Сильные согнутые лапы и один мощный толчок. Белые решётки сёдзи в щепки. И огромный рыжий волк с девушкой на спине, замелькал в чаще вечнозелёных деревьев, избегая любой встречи, будь то зверь или человек, играя лишь с ветром наперегонки.

***

– Отпусти! – пихнула его Юи в грудь, стоило ей коснуться земли, а Шину вновь стать самим собой. – Зачем ты меня сюда приволок? – отступала она. Вокруг был лес, настоящая глушь. – Карла вскоре вернётся, и у нас будут проблемы. Хватит этих шуток, Шин, – жалобно попросила Комори, не замечая только одного – Тсукинами не собирался шутить.

– Ты ничего не видишь… – склонил голову вампир, испытывая весьма странные чувства. – Я привёл тебя сюда, чтобы выяснить одну вещь, а ещё я долго бродил и нашёл, откуда в нашем саду тот ручей. Обернись, – попросил он, и Юи увидела, что в двух шагах от обрыва.

Там внизу раскинулась широкая река. Её воды искрились чище бирюзы, а серые скалы преграждали путь любому, кто пожелал бы окунуться в прохладную негу реки.

– Пришло время искупаться, – сверкнул Тсукинами золотыми глазами, и Комори поняла, что боится.

– Шин, подожди… – попыталась всё исправить она, не учтя, что порой бывает поздно чинить то, что уже сломано.

– Ждал! – безнадёжно вырвалось у него, и девушка двух секунд не просидела у того на руке.

– Я не умею плавать! – выкрикнула из последних сил Юи, но было поздно. Основатель сбросил её прямиком в ущелье.

– О таких вещах нужно говорить сразу, – покачал головой Шин и усмехнулся. – Что с тобой делать… – бросился он следом без раздумий и сожалений.

Комори не успела даже помолиться, как оказалась в руках парня, хватаясь за его тёмно-зелёную майку, как за спасательный жилет. Ей не пришлось думать о дыхании или крике. Всё тело оцепенело от страха, а дыхание перехватило. Всё произошло так быстро, что единственное чувство – это сырость и прохлада.

Вода приняла в свои объятия без лишних церемоний и споров. Едва сцепившиеся тела коснулись её поверхности, как раздался громкий всплеск и одни из последних основателей пошли ко дну.

Шин вынырнул с захлёбывающейся от пережитого потрясения Юи секунд через тридцать. Её тело трясло от адреналина и частых глотков воздуха, которыми она не могла насытиться.

– И чего ты этим добился? – обессилено ударила она в грудь вампира, как только тот ступил на твёрдую землю.

Комори так напугалась, что не заметила всей красоты того места, куда привёл её старший брат. Неглубокое ущелье и светящаяся при свете дня лазурная река. Более того, парень нашёл грот, куда водой прибило белый песок. Место, где он мог спокойно поговорить и окончательно положить конец своим сомнениям.

– Шин! – выкрикнула она его имя от обиды и боли. Парень толкнул её на песок и навис над ней. – Шин… – смотрела она в лицо неприятностям, которые светились золотом.

– Хочу знать, – признался основатель, приближаясь к мокрому лицу Юи. Тсукинами склонялся над губами Комори, желая украсть её поцелуй, но девушка вдруг закрыла рот бледной ладонью и уставилась огромными от пережитого потрясения глазами. – Вот ты и ответила, – разочаровался бессмертный, касаясь губами холодной ладони Юи.

Непрямой поцелуй… Сколько в нём одном чувств, таких, что Комори не могла их понять.

– Ты не она, – улыбнулся Шин и упал на спину, греясь о тёплый песок. – Знаешь, Мене бы непременно позволила себя поцеловать, но осталась бы холодной и гордой, такой, чтобы меня грызла совесть до конца дней моих. А, падая в реку, она бы не испугалась. Она бы обязательно отругала меня, но вскоре стала бы весела и радовалась бы этому месту вместе со мной.

– Мама? Не понимаю… Какое отношение она имеет к этим безумным прыжкам… И, естественно, я не она, – поджала колени Юи и уставилась на основателя, который успокоился и только не таял на солнце, как сливочное масло.

– Было время, когда я любил твою мать всей душой, – признался Шин и не сказать, что этот ответ порадовал Комори. Лёгкое чувство усталости и разочарования одолевало её. В последнее время все чего-то ждали и подстраивали её под себя. Мало кто спрашивал, чего хочет она, и видел, какая она… – Не переживай, – прикрыл глаза он, – Мене не отвечала мне взаимностью, а над моей пылкостью смеялась. Для неё я всегда был мальчишкой, от которого можно ожидать чего угодно. Она любила нас как племянников, выгораживала и защищала. Но в то же время была строга и проступки, которым нет прощения, не забывала. Я же тебе говорил, что она так и не простила Карлу. И это отделило нас навсегда.

«Так, Карла меня об этом предупреждал…» – вспомнила Юи, и парень оживился.

– Он тебе рассказал! – заулыбался он. – Что же ты молчала? А что он ещё сказал? – забросал вопросами Шин, испытывая непреодолимое любопытство.

– Он не говорил… – покраснела Комори на секунду представляя, что об этом ей сказал бы Карла. – Мне было велено не провоцировать тебя. А ещё он сказал, что ты не посмеешь оставить семью во второй раз. Правда, он не ответил, когда был первый раз и в чём причина.

– Да ты спровоцировала меня, – ухмыльнулся рыжеволосый и потёр лицо. – Давненько мне никто пощёчин не давал, – посмеялся он. – Женщина так тем более… На такое безумие разве что твоя мать могла пойти, – размечтался Тсукинами. – Эээ? – опомнился он. – Как это? Ты забыла, о чём я тебе рассказывал? Я же говорил, что потерял глаз у лорда демонов…

– Тогда… – отвернулась Комори. – Я сидела у вас в темнице, страшно замёрзла и переживала совсем о другом, – вспомнила Юи и затихла. Вспомнился Руки и вся его шумная семья. «Хочется домой…» – загрустила Комори, не обращая внимания на проделки Шина.

– Уже скоро, – развернул её голову основатель. – Нам пора возвращаться, я слегка перестарался, пытаясь тебя впечатлить, – почесал затылок он. – Может быть, ещё успеем до прихода Карлы, тогда всё обойдётся, – широко улыбнулся вампир в своё оправдание.

Беззаботность – это так заразительно. Улыбка – поглощает и смущает. Для Юи злость не имела значения. Обижаться на проделки Шина невозможно. Осталось опасение, ведь Карлу такими дешёвыми трюками не проймёшь.

***

«Чёрт! Я же уже извинился!» – злился Шин, судорожно сжимая пальцы на коленях.

Они не успели. Карла ждал их дома и ждал уже давно. Те детские проделки, которыми хвастался младший Тсукинами, с треском провалились. Старший брат не кричал, более того, он и голоса не повысил. Основатель смотрел с таким упрёком, что ладони начинали потеть.

Глупая улыбка, с которой надеялся всё уладить Шин, не дала результатов. А уж виновато опущенная голова Юи, только подтверждала правильность вынесенного приговора.

Весь оставшийся день Шин вычищал комнату старшего брата, а Юи закрыли в комнате и велели ожидать своего часа.

Солнце село, и оба виновника склонили спины в комнате старшего брата.

По такому случаю переоделись в юкаты. Шин насколько мог за полчаса обучил Комори как правильно ходить и присаживаться в традиционной одежде. Он потратил столько сил, а брат не смилостивился даже на какой-то крохотный грамм.

Прошло уже минут десять. Карла продолжал обрезать концы стеблей у собранных девушкой цветов, формируя икебану. Точное движение руки и звук кованого металла, наточенного до остроты бритвы.

Юи вздрагивала каждый раз, когда тот просовывал между лезвий стебель и безжалостно срезал его часть.

– Карла! – не выдержал Шин и подскочил. – Вина моя! Я несу ответственность, пусть девушка идёт к себе! – слегка повысил тон рыжеволосый, надеясь спровоцировать брата и направить весь его скрытый гнев на него одного.

Тсукинами соизволил хладнокровно взглянуть, и у младшего брата перехватило дыхание. В глазах основателя исчез весь понимающий свет, проблеск и тот захоронился где-то от страха перед истиной натурой бессмертного.

– Прости, – опустился на колени Шин и склонил голову. – Я поступил опрометчиво. Меня могли увидеть, и я подверг опасности нашу сестру, – серьёзно сказал он, касаясь носом татами.

– Говоришь, готов взять ответственность… – соизволил говорить Карла, продолжая свою сложную композицию, которая била по глазам жёлтыми хризантемами, сучковатой высушенной до серого цвета веткой, ядовито-зелёными ветками пихты, оттеняясь разве что почти прозрачными космеями. – Ранее тебе было неведомо это слово. Не припомню, чтобы ты брал на себя больше, чем можешь унести.

– Не забираю сказанных слов, – выпрямился Шин и уверенно посмотрел на старшего брата.

– Раз так, – гордо поднялся из-за стола Карла и с ножницами в руке направился в сторону провинившихся подопечных, – то я прощаю тебя. Но ответственность ты примешь, и она же послужит тебе наказанием, – сообщил о своём решении он и сделал шаг в сторону Юи.

– Я же сказал, что сделаю, так как ты пожелаешь, – развернулся он в сторону брата, слегка нервничая, ведь Карла остановился рядом с Комори и прискорбно смотрел на её согнувшееся тело. А эти чёрные ножницы с изогнутыми ручками, что изредка лязгали – пытка.

– Я тебя услышал, – не обратил на него внимания вампир. – Ты можешь идти.

– Юи?.. – осторожно спросил рыжеволосый, замирая от ужаса очевидного ответа.

– Она останется, – сказал Карла то, чего младший Тсукинами боялся больше всего. – Ты не понимаешь в чём её вина, но она знает, – продолжал смотреть он бездушно, слыша, как пульс Комори зашкаливает и зубы порой скрепят от отчаяния.

– Мне некуда спешить, – прижал попу Шин.

– Твоё упрямство вредит только ей, – остыло сказал Карла и, выправив один из локонов блондинки бессердечно отрезал. – Выброси эту безвкусную вещь, – приказал основатель, бросая брату прядь белокурых волос, на которых болталась заколка с тремя пластиковыми цветками. – А лучше сожги.

Шин как язык проглотил. Девушку было жаль, совесть и та грызла, а слушаться пришлось. Тсукинами завернул локон в платок и молча вышел из комнаты.

Карла проводил его взглядом и тут же покосился на Юи, которая осмелилась поднять голову без разрешения.

– Слёзы, – брезгливо сказал вампир, видя, что глаза девушки переполняют крупные капли, – на большее ты не способна, – вернулся Тсукинами на своё место, продолжая работать над икебаной. – Это всего лишь заколка, твои волосы отрастут вновь, а вот цветы, что ты уничтожила, зацветут не раньше следующего года.

– Мне сказали нарезать цветов, – тихо начала говорить Юи, – и я это сделала.

– Сделала, но неверно, – нахмурился Карла и указал взглядом на подушку рядом с собой.

Комори осторожно поднялась с пола и присела за стол, где трудился старший брат.

– Стебли должны быть длинными. Цветы нужно срезать под корень. А ты их лишила жизни, практически зря, – отметал он короткие хризантемы и тонкие космеи, нервничая из-за того, что не может достичь гармонии с самим собой.

«Злишься… А мог рассказать мне о Шине и моей маме…» – не выдержала Юи и стала корить основателя.

– А нечего там рассказывать, – резко сказал бессмертный и подвинул для Комори часть цветов. – Обрежь стебель сантиметров на пять под углом сорок пять градусов, – приказал он и продолжил устанавливать треугольный чёрный контейнер, куда можно будет залить воду, сохраняя цветы живыми. – Твоя мать была женщиной гордой и Шин не получил чего желал. Впрочем, добрая половина двора познала на себе хладнокровный отказ. Я предупреждал о твоих манерах. Каждый должен думать своей головой, а не перекладывать на чужую. Нянек в нашей семье нет, так что научись думать и поступать самостоятельно, – Карла требовал так много, а Юи пропустила мимо ушей всё.

«Я привыкла, что Руки присматривает за мной… А в доме Сакамаки за меня и вовсе решал Рейджи, а иногда Аято, реже Райто и Канато…» – вспоминала она, не замечая, как нож разрезал стебель, а вместе с ним её плоть. Кровь закапала на стол, и Тсукинами перевёл на летающую в облаках девушку разъярённый взгляд.

– Я тебе не Руки! – разозлился он и схватил Юи за пальцы. Острый нож затерялся под столом, а окровавленная жёлтая хризантема упала на колени блондинки, пачкая её розовую юкату. – И уж тем более не детишки этого предателя. Ты грязная и дурно пахнешь, меня это выводит из себя! – прокричал основатель и в ярости разбросал цветы, что были недостойны его внимания.

– Ты так говоришь, потому что не знаешь Руки! Он заботится о своих братьях так же, как и ты о Шине! – бездумно встала она на защиту Муками и тут же поплатилась за дерзость.

– Закрой свой рот! – сдавил Карла её лицо, подёргивая скулами на лице. Подобное сравнение его оскорбляло. – Достаточно уже того, что ты испачкала моё рабочее место этой грязью. Сегодня я уже не смогу найти ту частицу гармонии, которую требуется вложить в композицию.

«Почему он называет мою кровь грязной?» – смотрела она на вампира не отрываясь, ощущая его холодные пальца на щеках. «Все считают мою кровь лучшей…» – очень удивилась блондинка, забывая даже о том, что основатели могут читать все её мысли.

– Хватит нести этот бред! – пихнул он эту непослушную девчонку и обхватил за тонкую шею. – В твоих жилах течёт наша кровь, эти молодые вампиры никогда не найдут лучше крови, чем кровь основателей. Но ты… Ты посмела осквернить наше наследие и позволила запачкать себя. Меня это бесит! – безжалостно вынес приговор Карла, говоря это на ухо.

– Значит, вам не нужна моя кровь, – отвернулась Юи, питая надежду, что одной пыткой в её жизни будет меньше.

– Не нужна, – сердито сказал Тсукинами и придавил лицо Комори под этим же углом. – Я должен очистить тебя, коль таков уговор я пересилю себя, – болезненно выдавил из себя Карла и запустил в шею девушки клыки, незнающие жалости и сострадания.

– Карла, это сл…– дёрнулась от невероятной боли она, пытаясь возражать. Вампир зажал рот, стоило той выдавить из себя его имя. Тсукинами бесчеловечно впивался в её плоть, грубо поглощая кровь, что считал не лучше отравы.

Юи ещё недолго побила ногами и, выжимая из себя слёзы боли, всё судорожнее сдавливала жёлтые цветы между пальцев, пуская их ароматную кровь.

– На сегодня достаточно, – слез он с безмолвной Комори, прискорбно глядя на её бледное, раскинувшее обессиленные руки тело. – Через день я повторю, будь готова к такому исходу. Икебану мы закончим вместе, так что соберёшь новые цветы, эти негодны даже скоту.

Юи молча лежала, медленно теряя сознание. Силуэт вампира, на губах у которого ещё алела её кровь, угасал.

– За добротой возвращайся в церковь, – желчно сказал Карла, и заткнул пальцами две дырки на шее. Кровь медленно выступала и окрашивала тростник яркими каплями. – Хватит пачкать своей грязью всё в этом доме, нам здесь ещё полмесяца жить. Уже сейчас кровь в твоём теле меняется. Возможно, тебе будет неприятно, но это лишь малая плата за те грехи, что коснулись твоей несовершенной души. Доброй ночи, Комори Юи, – впервые за день оскалился Тсукинами в улыбке, и Юи послушно сомкнула тяжёлые веки, не имея шанса сбежать, не зная, что ещё ждёт, с большим трудом видя первые числа сентября.

Продолжение следует.

Комментарий к Часть 14.2 У тебя есть четыре недели, чтобы переубедить меня!

Всем спасибо за ваше внимание и не забываем о конкурсе фанфиков https://vk.com/club86592009?w=wall-86592009_3149

========== Часть 14.3 У тебя есть четыре недели, чтобы переубедить меня! ==========

***

Колокольчики… Звук золотых колокольчиков необычный. Услышав холодный звон, Юи, как под гипнозом следовала за этим звуком.

Холодный и интригующий – именно такой звук колокольчика, который звучит в ночи.

«Снова это место…» – оглянулась по сторонам Юи. Вокруг простирался тот самый сад, откуда её прогнала та красивая женщина. – Сон… – поняла Комори, что происходящее здесь далеко за пределами реальности, но чувства были самыми настоящими. Тоска, а, может, и радость кружили её голову.

Девушка не успела бы разобраться, звук колокольчика вновь привлёк её внимание, и она подошла к дому.

Детский смех доносился из королевских чертог, и Юи видела, как тени бегающих детей мелькают сквозь белую рисовую бумагу.

Двое малышей раскручивали женщину и задорно разбегались по углам, пока та медленно искала их, отвлекаясь на зов колокольчика.

«Интересно, чей это дом? И почему я попадаю именно сюда?..» – думала Комори, жалея, что хоть бумага и тонка, но тени – это единственное, что ей дозволено видеть. – Смех… – услышала Юи знакомый ей ранее голос и, наконец, всё поняла. – Шин! – неразумно сказала она вслух да ещё так громко…

Сёдзи с треском отворились. Та самая женщина возвышалась над ней и прятала за шелками сиреневого кимоно двоих разыгравшихся до красных щёк сыновей.

– Как ты подошла к дому? – спросила женщина, гневно доставая веер.

– Я не знаю… – не могла пошевелиться Комори, подчиняясь взору золотых глаз.

– Ты не должна была миновать сад! Никто не может… – засомневалась она, но не более чем на секунду. – Дальше ты не пройдёшь! – взмахнула королева цветным веером, и холодный ветер вместе с опавшей листвой подхватил Юи, вышвыривая за пределы этого мира.

– За что?.. – очнулась Комори как не в себе, до сих пор слыша звуки колокольчика в голове. Дышать было так тяжело…

Она хваталась за шею, где ночью клыки старшего брата пронзили её. Кроме двух небольших кровоподтёков ничего не осталось, а тело всё равно будто не её. Кровь в венах бегала куда быстрее обычного, и самое страшное, что Юи слышала, как ускоряется этот поток, обжигая изнутри.

– Чешется! – раздирала она шею, зажмуриваясь до солёных слёз. – Что? – услышала блондинка звуки выхлопной трубы и поняла, что до сих пор лежит в комнате Карлы на полу среди увядших жёлтых хризантем, а тем временем на улице кто-то завёл автомобиль. Эти звуки привели в чувства, и ей пришлось подняться.

«Карла…» – не скрывая удивления, вышла Юи на улицу. Основатель сидел за рулём той самой жёлтой машины, и выворачивал из узенького двора.

– Проснулась? – прожужжал над ухом Шин.

На улице было ещё очень рано, не больше семи часов утра, но вампиры уже были на ногах.

– Мы куда-то уезжаем?.. – с лёгкой опаской в голосе спросила Комори и опустила глаза.

Карла без особой радости хлопнул дверкой этого жёлтого «жука» и направился в дом.

– Не знаю, – энергично пожал плечами Шин, решая не упоминать о том, что произошло прошлой ночью. – Брат ничего не говорил…

– Ты плохо слушал!.. – хладнокровно бросил на него взор Карла и прошёл мимо. – Уже забыл о своей ответственности?

– Я был серьёзен… – так же отвел взгляд в сторону Шин, зная, что лучше брата не злить.

– Вот и отлично, – заявил основатель и даже повеселел. От внезапной улыбки на слегка высокомерном лице стало как-то не по себе. – Вы двое едете в город!

– Что? – выкрикнул Шин, а Юи позволила себе поднять голову. – Я выберусь из этого захолустья? – загорелся он от радости.

– Не так быстро, – не дал порадоваться Карла. – Ты покажешь этой девушке наш былой дом и расскажешь то, что должен старший брат. Ответственность… – ехидно посмотрел он и уселся пить чай.

– Не то, чем я хотел бы заняться… – сморщил губы вампир, – но это лучше чем сидеть здесь… Пойдём, пойдём! – тут же потащил он Юи к машине, не разрешая даже переодеться.

– Шин… – тормозила Комори ногами, скользя по серым камням, которые давно вросли в землю, образую тропу. – Я не могу ехать в таком виде… – пыталась вразумить она, представляя, каково будет гулять по Киото в розовой помятой юкате, которая вдобавок испачкалась в крови.

– Глупости! – посмеивался рыжеволосый, запихивая несговорчивую сестрёнку на задние сидение автомобиля. – В городе переоденешься! – заявил он и, подмигнув старшему брату, который сидел на улице с чаем и веером, скорее помчался на поиски очередных приключений.

***

– Жарко… – тяжело вздохнула Юи, когда они добрались до окраины города.

На улице полвосьмого утра, середина августа.

Оказавшись среди асфальта и серых домов, Комори отчётливо поняла, о чём говорил Карла.

За городом окутывала атмосфера лёгкости, а в тени высотных зданий пахло пылью, бензином и гарью.

Живя в городе, привыкаешь к этим запахам и в итоге не замечаешь грязи, что витает в воздухе.

– Чувствуешь? – закатил глаза Шин, стоило ему выйти из припаркованного автомобиля. – Так пахнет жизнь, – расставил он руки в разные стороны, желая обнять этот рай, однако, прохожие мало разделяли его энтузиазм и с опаской поглядывали на странного юношу.

– Шин, нам лучше не задерживаться здесь, – сказала Юи, глядя на оживлённый переулок.

Люди торопились на работу. Кто-то вышел пораньше по магазинам, чтобы избежать дневных перепадов температур. Всё же мог полить дождь, а уж выходя после прохладного торгового центра, где без устали работали кондиционеры, простудиться было проще некуда.

– И моя одежда… – старалась она прикрыть воротничок юкаты, зная, что там-то и остались следы крови, которой Карла совсем не жалел.

– Верно! – взбодрился Шин. – Сейчас мы растворимся в толпе! – что-то выдумал он и быстрыми шагами направился в магазин, возле которого притормозил. Основатель не забывал про потребности сестры, но когда глотнул этого воздуха то, как одурманенный поддался течению жизни, что бурлила в этом городе.

– Шин!.. – только успела открыть рот Юи, как вместе с рыжеволосым юношей тараном шла на толпу прохожих, которые преграждали юноше путь.

Для этого парня всё было весело – энергично бросаться в море прохожих, улавливая их взгляды на себе. Всё же не каждый день увидишь высокого красивого юношу с чёрной повязкой на лице. Настоящий пират – бесстрашный, эксцентричный, временами вспыльчивый, и всё-таки такой таинственный.

***

«Слава богу, что нас сейчас Карла не видит!» – съёжилась Комори у самого входа. Прошло минут десять, а они уже покинули небольшой торговый центр.

– Он был бы в восторге! – рассмеялся в ответ Шин, и натянул на глаза красную кепку. – Пошли! – кивнул он. – Хочу поскорее закончить с экскурсией и пойти отдохнуть по-настоящему! – двигался основатель весьма энергично. – Хватит смущаться! Мы отлично сливаемся с толпой, – подмигнул он единственным глазом.

– Сливаемся?.. – не поверила Юи. Блондинка мялась у входа в магазин, стараясь натянуть короткую юбку, которую ей просто всучил Шин. А уж белая футболка с красной надписью: «Я люблю Японию», так и, вообще, не была эталоном маскировки.

– Сейчас, как барашка заброшу на плечо, – припугнул основатель, видя, что его младшая сестрёнка совсем не смахивает на любопытного туриста и даже не желает слушать его.

– Иду… – неуверенно сказала Юи, и спрятала красное от смущения лицо в кудрявых волосах. Девушка сделала шаг и поняла, что красная юбка с каждым движением поднимается по её бёдрам и в лучшем случае её придётся каждые пять минут натягивать на место. – А куда мы пойдём после экскурсии?

– А? – даже удивился Шин. – Я думал, что летом школьники ходят в парки аттракционов и бассейн.

«Не переживу!» – посмотрела Юи такими большими глазами, что тот чуть не повалился на машину от смеха.

– Ты бы видела свой взгляд, – прикрыл он рот ладонью, не в силах долго сдерживаться.

«В парке аттракционов я уже была с Райто…» – вспомнила Юи и послушно подошла к машине, как Тсукинами навалился на неё.

– И чего вы интересно там делали? – несколько раздражённо спросил Шин, пугая такими перепадами настроения.

Комори сглотнула и зажмурилась. «Не спрашивай!» – кричала она в своей душе. От одной мысли, что всё закончилось в любовном отеле, откуда её чуть ли не за шиворот вытащил Руки, бросало в дрожь.

– Молчишь… – отстранился он. – Не переживай, осталось меньше двух недель. Вернёшься к своим грязнокровкам и забудешь о нас, – сел Тсукинами за руль и серьёзно уставился на дорогу.

– Шин… – огорчилась Комори, не всегда понимая поведения старшего брата.

– Думала будет иначе? – спросил он, выворачивая на дорогу. – Не проси невозможного. Мы по разные стороны баррикад.

– Но ты же не был против моего выбора?.. – не рисковала смотреть на основателя она, позволяя лишь высказать некоторые опасения.

– Глупо заставлять тебя. Выбирать сторону нужно самой, но заполучить всё сразу у тебя не получится. Возможно, твои другие братья и проглотят совместный ужин на Рождество, но мы с Карлой другие. Грязная кровь не по мне! – заявил он, и Юи заметила, как нервный импульс поддёрнул бледное лицо Шина, на мгновение, делая его злобным.