Текст книги "Дьявольские возлюбленные 2: Адам и Ева (СИ)"

Автор книги: Lika Grey

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 60 страниц)

– Субару… – прошептала Юи, сама, застывая в шоке от услышанного, ведь его слова заставляли сомневаться в собственных воспоминаниях. Голос, не дающий покоя, душа, рвущаяся к другому, замолкали под властью воспоминаний, но она никогда не смогла бы позабыть пожар и Руки, который отдавал за неё жизнь. «Голова по-прежнему болит, чем упорнее вспоминаю, тем сильнее всё перед глазами плывёт», – пошатнулась она, стараясь изо всех сил, забывая о вампире, повисшем на её худеньком теле. «Не понимаю, с чего он так поступил… Я же отказала ему, но это не значит, что он не дорог мне. Почему они этого не желают понимать?» – опомнилась Комори, ощущая, как кровоподтёки, отпечатываются на плечах, ведь пальцы вампира, словно когти хищной птицы беспощадно вцепились в неё. – Субару, я не отказываюсь от тебя или от твоих братьев, – расслабилась Юи, опуская маленькую ручку на платиновые волосы юноши, легонько поглаживая их. – Мне очень больно, отказывать любому из вас, но ты прав, моё сердце принадлежит только одному, и я ничего не могу с этим поделать. Какие бы ужасные поступки он ни совершал, сколько бы ни обманывал меня, сердце всё равно его прощает и бьётся лишь рядом с ним, – призналась она, прикрывая глаза, целуя взъерошенную макушку парня, улавливая запах шампуня и его горьковатые ноты мужского запаха. – Прости меня, Субару.

– Какого чёрта я делаю?! – спросил Сакамаки сам себя, зная, что уже слышал эти слова, испытывал горечь отказа и поражения и каким-то чудом надеялся на расположение сейчас. – Уходи! – отпихнул он блондинку, понимая, что может не сдержаться и сломать её как обычную спичку.

– Субару… – протянула руку Юи, жалея бессмертного всем сердцем, не имея возможности поступить с ним иначе.

– Я сказал уходи! – проревел он, кидаясь на голубой фонтан, в водах которого отражалась серебряная луна. – Пошла прочь! – отгонял её вампир, разбивая бетонную чащу на мелкие серые осколки, забрызгивая себя холодной водой, пока образовавшийся ручей не добрался до трясущихся ног Комори.

– Прости! – выкрикнула она, убегая без оглядки, задыхаясь с каждой секундой сильнее, не желая видеть согнувшееся от душевной боли тело средь пышущих жизнью роз, бьющей ключом воды, где мёртвыми были лишь бетонные плиты и вампир, который на самом деле жаждал жить.

***

Территория, которую и взглядом не окинуть. Поместье, в стенах которого можно заблудиться, но даже в таком месте может быть тесно, душно и поиски выхода так же безнадёжны, как пытаться выбраться на поверхность сквозь толщи воды, будучи привязанной, к неподъёмному якорю.

«Снова… Я снова бегу», – трясла головой Юи, стараясь не смотреть по сторонам и уж тем более не оборачиваться, пока с каждой секундой за спиной оставались кусты или же странные строения, где могли прятаться вампиры, летучие мыши или прочая нечисть в существовании которой девушка не могла сомневаться. «Как я устала, а ведь только начала жить по-настоящему», – вспомнила она как работала с Юмой в саду, как готовила обед для тех кому человеческая еда и вовсе не в радость, как припиралась, а потом краснела за своё поведение в кабинете Руки и даже проделки Азусы уже не казались столь ужасными. – Руки, где ты? Спаси меня! – выкрикнула от отчаяния она, падая коленями на холодную траву, не замечая, что льёт слёзы на чью-то могилу.

– Стервочка, ты пришла погрустить вместе со мной? – насмешливо спросил Райто, держа в руках красные бархатные розы. – Ммм… это так мило. Ты не находишь? – расплылся в улыбке рыжеволосый, подбрасывая в воздух свежесрезанные цветы.

– Райто… – распахнула Юи глаза, начиная пятиться на влажной траве, упираясь в самое надгробье, постепенно, ощущая приятный запах и холод падающих на неё бутонов, что оторвались от сочных стеблей, не в состоянии выжить в мёртвых руках. – Что… Что ты задумал? – столбенея от ужаса спросила она, зарываясь пальцами в поросшую корешками землю, видя, как парень сбросил с себя зелёную куртку и, ослабив красный галстук опустился на колени перед ней.

– Что?! – восхитился он реакцией блондинки, на четвереньках подползая к ней. – А ты не догадываешься? – шепнул Сакамаки на ушко, продолжая хитро улыбаться. – Я хочу заняться с тобой этим, прямо здесь, – страстно выдохнул рыжеволосый, захватывая дрожащие кисти Комори, довольно целуя её запястья.

– Райто, так нельзя, – упиралась Юи, стараясь вырвать ладони, с которыми сплетался бессмертный, обводя языком каждый её пальчик. – Мы оскверняем чью-то могилу. Прекрати! – выкрикнула она, отпихивая парня коленом, но он сдвинулся не больше чем на дюйм.

– Чью-то? – посмеялся зеленоглазый, продолжая соблазнять. – Эта могила моей матери, как будет забавно, это всё равно, что заполучить сразу двоих, ведь в тебе её сердце, – улыбался вампир, обводя влажной ледяной ладонью маленькую грудь, улавливая все её тщетные старания скрыть страх даже через одежду. – Ты ведь уже не девственница, а значит, я не буду себя сдерживать или ограничивать.

«Не может быть! Так эти странные ощущения не приснились мне?! – застыла Комори не зная, что сказать и главное как выпутаться из этой ситуации, и единственное, что приходило на ум – это кричать, звать на помощь, но во что бы то ни стало не изменить своим принципам.

– Ты удивлена? Странно, неужели всё было так плохо? – задумался Сакамаки, не ожидая подобной реакции, его куда больше возбуждали крики и сопротивление, а получилось и вовсе наоборот, словно в руках живой труп оказался. Бледная, молчаливая Юи просто повисла у него на руке, пока он сидел на корточках и разглядывал безмолвную жертву.

– Неужели Руки такой бесполезный любовник, что ты ничего не чувствуешь? – самодовольно спросил он, нарочно поддевая блондинку.

– Пусти! – отвернулась она, ощущая его дыхание возле алых губ. – Я не Корделия! Я не твоя игрушка и я не стану делить постель с тобой, и уж тем более заниматься подобным на могиле женщины, которую пусть и ненавижу, но я не опущусь до такого! – выкрикнула Комори, извиваясь всем телом, пока бессмертный медленно опускал её на землю, восхищаясь моментом. – Пусти! Может, я и не помню многого, что произошло за последние сутки, но моё тело до сих пор горит от поцелуев Руки, его голос постоянно в моей голове, и как бы ты не прикасался, чего бы не сделал, я почувствую лишь отвращение. Это мерзко, Райто!

– Мерзко?! И это говоришь мне ты? – стал куда более серьёзным он, резко переворачивая блондинку на четвереньки, утыкая её носом в серое надгробье, вынуждая смотреть на расплывающиеся в глазах иероглифы, где обрастало мхом имя женщины породившей существо, пытающееся овладеть ей. – Вот именно так я это с тобой и сделаю, – злостно посмеивался зеленоглазый, толкаясь пахом о раздвинутые бёдра блондинки, от беды которую отделяли пара сантиметров одежды. – Как она совокуплялась с моим дядей на глазах у меня, пока я сидел за решёткой и мог лишь смотреть, как он вдалбливается в неё, срывая с губ этой шлюшки жадные крики и стоны. И ты такая же маленькая шлюшка и стервочка, которую я сейчас отымею у неё на глазах и буду делать это до самого утра, чтобы она почувствовала мою боль, в то время как твой пот будет орошать её заброшенную всеми могилу, – пыхтел он, продолжая пихать Комори, жадно обхватывая руками её изнывающие от давления бёдра. – Хватит, ты уже разогрелась, пора приступить к самому интересному, – искривил губы в улыбке вампир, опускаясь на девушку всем своим телом, запуская руки под розовый топ, желая добраться до молнии на коричневых шортах и заняться этим уже по-настоящему.

«Что за монстром была эта женщина?! Не хочу жить с её сердцем в груди», – зажмурилась она, роняя на зелёную траву солёные слёзы, тяжело всхлипывая от унижения, которому казалось, уже не будет конца. – Руки, да где же ты?! Спаси меня! – вновь выкрикнула Юи, слыша, что молнию расстегнули, и холодные пальцы уверенно продвигаются вдоль её горячей плоти.

– Прах этого жалкого полукровки развеял ветер, а ты сейчас познаешь сладость и стыд от плотских утех, мне некуда спешить, так что я намерен наслаждаться тобой, – страстно протянул рыжеволосый, довольно покусывая ушко блондинки, ощущая запах помятой травы и крупных бутонов красных цветов, что, устилая их ложе под холодное свечение луны, отдавали свои жизненные соки, погибая под их телами.

– Райто, я тебя умоляю, если в тебе остались хоть какие-то хорошие чувства ко мне, остановись, – сквозь слёзы попросила она, опуская голову на землю, подчиняясь рукам зеленоглазого вампира, который, задрав её попу, как поплавок, не спеша стягивал натянувшиеся шорты. – Я не знаю было у меня что-то с Руки или нет, а если он ограничился одними поцелуями? Я не хочу, чтобы мой первый раз случился на могиле твой матери! – зарыдала она, обхватывая голову руками от пробегающего по спине страха.

– Пфф, – усмехнулся Сакамаки, решая покусать открывающиеся участки кожи через розовое бельё Юи, облизывая маленькие ямочки на копчике. – Даже мне понятно, что было. Твой запах изменился, движения, реакция и если я войду в тебя, то тебе уже не будет так больно, но я могу подразнить тебе и пальчиком, – извращался он, отодвигая пальцем врезавшуюся в кожу резинку. – И когда ты поймёшь, что такая же грешница, как и я, то надеюсь, раздвинешь ножки по собственной воле, – замечтался зеленоглазый, расставляя сжимающиеся ноги Комори своим коленом. – Ну что ж, можешь вздохнуть поглубже, ровно через пять секунд ты станешь моей, – торжественно объявил Райто поднимаясь с колен, оглядывая свою жертву, возбуждаясь только от её развратного вида на четвереньках, уткнувшись носом в траву, с раздвинутыми ногами, да ещё и с бёдрами выше головы.

«Руки, прости меня, но против него я бессильна», – закусив кулак, приготовилась она, радуясь лишь, что безумный от страсти вампир не раздел её раньше времени, а только играется с ней ради собственного удовольствия. Мягкие лепестки щекотали раскрасневшееся от слёз лицо, а холодный ветер разыгрался не на шутку и чей-то громкий крик, как копьём пробил насквозь.

– Райто! Мелкая ты скотина! – яростно выкрикнул Аято, появляясь из ниоткуда, тут же набрасываясь на младшего брата. – Кто тебе позволял прикасаться к ней раньше великого меня?! – завопил он и повалил того на землю, нанося приглушённый удар под дых.

– Вот снова подавай тебе всё первому, – посмеялся рыжеволосый, морщась от давящей на рёбра боли, будучи придавленным не лучше Комори к холодной траве. – А у меня были такие планы на эту ночь, – вдохновлёно провозгласил он, искоса посматривая на блондинку, которая тут же среагировала и, застегнув шорты, топталась возле могилы Корделии, желая сбежать.

– Заткнись! – выкрикнул Аято, вновь нанося удар, раздражаясь от одной мысли о том, что к его собственности притронется другой, да ещё и раньше него самого, не говоря уже о зловонном запахе этой женщины, который так и дразнил его, но, подталкивая не любить, а скорее разорвать на части. – Бесит это место, бесит её запах, он сводит с ума! – проревел он, хватая брата за белый воротник, притягивая к себе, заглядывая в его затуманенные, но совсем не злые глаза, в то время, как его горели адским пламенем, желая мести, крови и криков.

«Надо бежать, иначе меня похоронят в одной могиле с этой женщиной», – попятилась Комори назад, догадываясь, к чему приведёт этот спор, когда братья помирятся и объединятся против неё.

– Ну вот, Аято, ты такой момент испортил, – вздохнул Райто, замечая, что их маленькая жертва убегает из последних сил, скрываясь на огромной территории их фамильного особняка.

– Захлопнись! – фыркнул зеленоглазый, запугивая новым ударом, морщась от раздражения. – Ей некуда бежать, я найду эту оладью даже под землёй в лапах самого Аида, – вдохнул он полной грудью, распыляясь от дразнящих в воздухе запахов. – Пошли, поиграем в этот раз в одной команде, а то линию защиты мне одному будет не прорвать, – нахмурился Аято, улавливая звуки голоса Рейджи, зная, что они разыскивают её и тут же встанут на её защиту, лишая всякого веселья.

***

Массивные двери тяжело захлопнулись, и Комори без сил повалилась на ступени, сотрясаясь всем телом, не чувствуя ног от усталости, с трудом понимая, где она оказалась.

– Боже мой, я не могу больше бежать, – выдохнула она, утыкаясь носом в сиреневые ковровые дорожки, устало прикрывая глаза, заглатывая воздух большими порциями.

Воспользоваться моментом, означало выжить, и именно это она и сделала. Но без капли сил, лежать здесь то же самое, что залезть на обеденный стол во время ужина вампиров, предлагая всю себя.

– Шу, Рейджи, я должна найти их, они единственная моя надежда, – вздохнула Юи, присаживаясь на колени, ощущая тянущую боль в ногах.

– Ты? – ошарашенно произнёс Канато, спускаясь со второго этажа. – Почему она не в комнате брата? – спросил он у медведя, который, свесившись не лучше своего господина пошатываясь, скатывался со ступенек.

– Канато… – затаила дыхание девушка, желая всем сердцем сбежать, но даже если и были бы силы, это всё равно не имело бы смысла, ведь на таком расстоянии от вампира не скроешься.

– Тщщ, ты плакала? – прошептал он, тут же оказываясь вблизи, притягивая её лицо к себе. – Ну же, успокойся, если ты будешь плакать, то и мы с Тедди заплачем, – начал успокаивать Сакамаки, поглаживая Юи по щеке, не спуская горящего взора. – Улыбнись, вот так, – прошептал парень, забывая о медведе, которого бросил рядом на пол, обращая внимание только на неё.

«Не похоже чтобы он был агрессивно настроен», – слегка улыбнулась Комори, почувствовав, как тяжёлый груз падает с её плеч.

– Ночь так прекрасна, а ты места себе не находишь, пошли, я спою специально для тебя, – предложил вампир, хватая девушку за руку, таща чуть ли не волоком в зал с музыкальными инструментами.

– Канато, подожди, – залепетала Комори, еле успевая поднимать и переставлять ноги, чтобы носом не полететь вперёд.

– Что? – остановился юноша, оборачиваясь к согнувшейся в пояснице блондинке. – Ты не хочешь, чтобы я пел для тебя? – сурово спросил он, начиная нервно раздувать ноздри. – Ты говорила, что тебе нравится мой голос, ты обманула меня? – спросил Сакамаки на повышенных тонах, широко распахивая глаза, пугая холодными сиреневыми искрами.

«Я знаю этот взгляд, нужно что-то придумать иначе у меня будут проблемы», – затаила дыхание Юи, не в силах от страха и усталости придумать хоть что-то. – Я уже иду, Канато, – мило улыбнулась она, склоняя тяжёлую от мыслей голову, стараясь не показывать парню истинных чувств паники и отчаяния.

– Не нужны мне твои одолжения! – завопил он, оглушая высокими нотами истерии и нервоза, заставляя блондинку закрыть уши. – Ты как шкодливая дворняжка, которая доставляет много шума из ничего! – срывался Канато на бедной Юи, безжалостно хватая её за тонкие запястья, потряхивая как одну из своих игрушек, да так, что вата давно бы посыпалась будь она Тедди.

– Ка…на…то…– протянула девушка, дрожа голосом от энергичных толчков вампира, пока он начинал наслаждаться всем этим процессом, успев позабыть, как это было весело, когда Юи жила в их доме, и мучить её можно было хоть каждый день, пока всё это не пресытилось, и странные чувства не одолели его неуравновешенную сущность.

– Умолкни, дворняжка! – сердито рявкнул бессмертный, сжимая пальцы у блондинки на обнажённых плечах, добавляя к отметинам Райто свои следы. – Я знаю, что с тобой делать, – загорелся интересом Канато, озаряя коридор истерическим смехом. – Я выдрессирую тебя! – заявил он, вытаскивая из кармана обрывок шпагата, обвивая его вокруг запястья Юи, сажая её на поводок. – А теперь, жучка, ты у меня будешь служить, есть с моих рук и если прикажу обувь облизывать, – восхищался Канато, придавливая испуганную до онемения девушку к стене. – Но для начала, мы найдём место, где будут зрители, – заявил Сакамаки, и, взвалив Комори на плечо, потащил в одну из гостиных, где он когда-то музицировал с единокровными братьями.

– Канато, я не понимаю, в чём моя вина? – жалобно посмотрела Юи, как только её не лучше мешка с картошкой швырнули на мраморный пол.

– Молчать! – приказал он, натягивая плетёную верёвку, кусочки льна в которой врезались в нежную кожу Комори, покалывая и натирая её, оставляя яркие кровавые следы. – Я не отдавал команды «голос», – довольно улыбнулся Сакамаки, посмеиваясь с каждой секундой всё ярче, как басистые звуки фортепьяно заглушили его истерические смешки.

– Субару… – прошептала Юи, затаив дыхание от громкого зловещего звука, что эхом уходил вглубь длинных коридоров, приглашая остальных.

– А вот и первые зрители, – искривил губы в улыбке Канато, поглядывая на младшего брата, который лежал на клавишах, подкладывая бледные руки под голову, нехотя приоткрывая один глаз, морща брови и недовольно поджимая губы.

– Не отвлекайся, дворняжка, – дёрнул он за верёвку, напоминая о себе. – Смотрю, сидеть ты уже научилась, – задумался вампир, глядя на Комори, которая, поджав ноги, сидела на холодном полу, судорожно всматриваясь в безжизненные черты лица своего обидчика.

– Канато, за что? – прошептала она, упираясь ладонями в ледяной пол из чёрного мрамора, глядя с такой надеждой в глазах, что у Субару дыхание перехватывало, а кулаки невольно сжимались до хруста, при виде брата, трясущегося от злости.

– Я сказал тебе заткнуться! – выкрикнул Канато, бросаясь на Юи, как зверь на добычу, опрокидывая её на пол, сцепляя руки на тонкой шее. – Что же ты молчишь? – посмеиваясь, спросил он, оседлав задыхающуюся блондинку. – Кричи, ругайся или умоляй, как ты это любишь делать, – смеялся парень, сдавливая тощие пальцы.

– Я не могу злиться на вас, – прохрипела Комори, стараясь даже в такой ситуации улыбаться. – Не знаю почему, но я люблю вас всех, – закатывала глаза она, рефлекторно, хватаясь за напряжённые руки Сакамаки.

– Достало! – ударил по клавишам Субару, разнося новые беспощадные звуки, молниеносно сбрасывая брата с Юи, прижимая к себе, отлетая к противоположной стене, разбивая бетон своим кулаком, только так выпустив часть гнева, что закипел в его жилах.

– Субару… – вздрогнула она, утыкаясь носом в сильное плечо бессмертного, глядя безумными глазами на растелившегося посреди пола Канато.

– Ты чего наделал?! – запищал он, оттягивая на себе промокшую белую рубашку вместе с серым жилетом. – Тедди! – обеспокоено прокричал парень, доставая медведя из лужи, которая образовалась, когда он сбил вазу с цветами, и вода с лёгким кислым запахом залила их тела. – Ты бесишь! – захлюпал носом Канато, заикаясь от слёз, капающих гроздями с его бледных щёк. В один момент отобрали новую игрушку, а лучшего друга искупали в самых настоящих помоях.

– Не шевелись, – чуть слышно сказал Субару, искоса посматривая на страдания брата, у которого и вовсе могла поехать крыша.

«Почему он защищает меня?» – спрашивала себя Юи, не понимая его, ведь она сделала ему больно, отказав, а он всё равно прикрывает, пряча у себя на груди.

– Не прощу вас двоих! – разгневался он даже сквозь слёзы, решая убежать.

– Это было близко, вовремя вмешался, Субару, – похвалил брюнет, стоя в дверях.

– Рейджи! – выкрикнула Юи, искренне радуясь его появлению, ведь хоть её и защитили, но оставаться наедине с этим вампир более не хотелось, чувство стыда грызло изнутри.

– А ты чего такой помятый? – не выдержав, спросил Субару, окидывая взглядом старшего брата. Вид его и даже речь были отличны от привычных: лицо всё в ссадинах, волосы взъерошены, пуговицы на когда-то белой рубашке распахнуты, одна линза на очках треснута, а галстука и пиджака вовсе нет.

– Это сейчас не так важно, – сказал он, не желая объяснять, что выпрыгнул из окна Шу и от писка летучих мышей они вместе с братом повалились на дерево, где и получили мелки ссадины с прочими неприятностями. – Девушка должна пойти со мной, – спокойно сказал Сакамаки, убирая в карман лопнувшие очки, протягивая свою руку. – Так будет лучше для неё, – убеждал Рейджи, видя недоверие в алых глазах Субару и испуг Комори. – Ты не хуже меня знаешь, что твои старшие братья в такие дни себя неважно чувствуют, я позабочусь о ней, – пообещал он, продолжая смотреть ему в глаза, заставляя поверить.

– Если с ней что-то случится, я этот дом по кирпичику разберу, – пригрозил белокурый юноша, освобождая Юи из своего плена, разрешая спрятаться за спиной другого.

– Субару, спасибо тебе, – улыбнулась она в знак благодарности, принимая руку Рейджи, немного побаиваясь его.

– Забудь на время про свои телячьи нежности, – приказал брюнет, освобождая кисть Комори от жёсткой шершавой верёвки, осматривая образовавшиеся кровоподтёки. – Хорошо, повреждения лишь внутренние, кровь запеклась под кожей, – заключил он, обводя пальцами фиолетовые прерывистые линии на девичьем запястье. – Иди за мной, – всё в том же спокойном повелительном тоне приказал Сакамаки, оставляя за спиной одну из просторных гостиных с музыкальными инструментами, где каждый шаг оттенялся громким эхом.

«Куда мы идём? И почему Рейджи так молчалив?» – задумалась Юи, послушно следуя по пятам, не задавая вопрос пока они спускались ниже и ниже, минуя кухню и винный погреб. «Неужели он серьёзно говорил про темницу?» – напугалась она, застывая, когда перед ней распахнулась ещё одна дверь, и приглушённый, слегка отдающий синевой свет, ослепил, словно оттеняясь от кристально чистой воды.

– Не стой столбом, пошли, – сурово сказал Сакамаки, прислушиваясь к каждому необычному звуку, продолжая думать о своём. «Что произошло с фамильярами? С какой радости они рассыпались?! И луна эта ещё… Плохо дело совсем, ну ничего, здесь до неё не доберутся, а позже она мне ещё пригодится», – улыбнулся он незаметно для себя, пребывая не в таком уж плохом расположении духа, ведь теперь манипулировать старшим братом не составит труда, а в идеале и из братьев Муками можно было выжать нужную информацию.

– Рейджи, постой, – затормозила Юи, не желая спускаться под особняк, чувствуя, что эта дорога ведёт её прямо в ад.

– Ну чего ещё? – недовольно развернулся он, теряя здесь на неё время, да ещё и отвлекаясь от собственных мыслей. Правда была у самого носа, и её слащавый запах раздражал с каждым днём всё сильнее. Невозможно было осознавать, что в этом мире есть вещи, не поддающиеся логике и здравому смыслу, точнее, не поддающиеся его здравому смыслу.

– Ноги не слушаются, словно эта дорога в один конец, – сказала она, опуская глаза в пол, с трудом разглядывая кончики коричневых ботинок.

– Не мели чепухи, – фыркнул он, подхватывая блондинку на руки. – Не шуми, – прикрыл Сакамаки её рот рукой, продолжая этот путь за счёт собственных ног. – Ты посидишь здесь одну ночь, эта темница изготовлена по особому заказу нашего отца, обычные вампиры не пройдут сквозь эти двери, при всём желании они не поддадутся ему, – объяснил Рейджи, оставляя Комори в камере, где горел тот странный огонёк, освещая всё вокруг холодным голубым светом. – Побудешь здесь до утра, мне надо найти остальных и проследить, это важно, я не могу нянькаться с тобой, как с маленькой, – отчитал он, тут же ругая и заботясь.

– Я тебя поняла, Рейджи, – кивнула Юи, присаживаясь на покосившийся от времени стул, решаясь послушно ждать утра. – Я буду ждать тебя здесь.

– Посмотрим, как ты выполнишь своё обещание, – усмехнулся он, захлопывая тяжёлую и очень старую дверь, с решётками на уровне глаз, оставляя беззащитную девушку в этом забытом Богом месте наедине со своими мыслями, страхами и надеждами.

***

Холод, перемешанный с влагой, поработил комнаты, расположившиеся глубоко под землёй, скрываясь от людских глаз за тенью богатого поместья, от самых ворот которого веяло тяжёлым, вызывающим опасение чувством. Именно здесь Юи была вынуждена коротать ночь, становясь заложницей собственных мыслей.

Высокий полог мрачных чертог – единственное, что привлекало внимание, пока глаза не всматривались в крепкую, не подъёмную для одного человека дверь, сквозь решётки которой, виднелись пустые ступени. Один мимолётный взгляд и сердце замирало, ожидая увидеть знакомую фигуру с тихой доброй улыбкой, умными серыми глазами и как всегда невозмутимым тоном, но проходили минуты, и даже тень не проскальзывала в этих стенах.

– Как же долго тянется время, – опустила голову Юи, немного расслабляясь, ведь как только Рейджи закрыл дверь, она словно застыла на своём покосившемся от старости троне. «Неужели именно здесь был заточён Райто?» – задумалась она, содрогаясь от холодка, пробежавшего по телу. «Это мерзко!» – зажмурилась Комори, прижимая продрогшие кисти к груди, слыша редкие удары сердца, такие редкие, что становилось страшно, ведь жизнь покидала её. «Как можно быть таким чудовищем?!» – замотала головой она, стараясь выбросить эти мысли из головы. «Я никогда не привыкну к этому… Сколько раз слышала о поступках этой женщины и каждый раз меня одолевает это чувство боли и отвращения к себе и жалости к ним», – вздохнула Юи, подпирая остывшие ноги руками, прижимая колени к груди, желая спрятаться в них, а открыв глаза уже увидеть дорогие сердцу черты лица, разувериться в их несправедливой погибели и главное, заставить себя вновь почувствовать жизнь. Когда отвернулись все, рядом оказался Руки и его братья. Сквозь злобу и боль проблеснули лучики света и потухли в одну роковую ночь.

– Почему судьба так жестока? Почему дары её столь скудны? – спросила пустоту она, понимая как на самом деле одинока. – Может быть Райто прав, и моя вера беспечна? – прошептала Комори, медленно впадая в отчаяние, доставая из кармашка серебряный крест, осторожно поглаживая его потемневшими от пыли пальцами, глядя, как смешивается синева от исходившего освещения с её алым камнем, отливая насыщенными фиолетовыми тонами, и припадки Канато тут же предстали перед глазами, заставляя в ужасе отвернуться.

«Верно, я одна на этом свете. Вероятно, эта дверь никогда больше не откроется, чтобы подарить мне свободу, я же знала это и добровольно осталась», – загрустила Юи, понимая, что это было за чувство, предостерегающее её, и глаза невольно забегали вдоль мрачных стен, как вдруг в дальнем углу загорелись два зелёных огонька, и страх сковал как лёд.

– Я не ослышался, стервочка? – раздался насмешливый голос Райто и вся его вальяжная фигура в зелёной толстовке, поверх белой рубашки вышла из тени. – Ты, наконец, поняла, что твоя вера даёт тебе по носу, оставляя ни с чем? Не могу в это поверить, благодать коснулась даже тебя, и просветление пришло в самые мрачные минуты твоей постыдной жизни, это так восхитительно, что сложно сдержаться, – распылялся он, приближаясь к блондинке, оставившей свой трон инстинктивно спасаясь бегством.

– Райто, как ты здесь оказался? – в ужасе спросила она, не пряча бегающего в панике взгляда. – Рейджи сказал что… – не успела договорить Юи, как врезалась в юношу, поджидающего её позади.

– Что? Сказал, что ни один вампир не прорвётся через эту дверь?! – ехидно повторил Аято сказанные ранее старшим братом слова. – Верно, если ломиться сломя голову, – довольно произнёс он, хватая Комори за запястье, приподнимая от земли. – Но нам всего-то следовало затаиться, – злобно произнёс он, заглядывая в распахнувшиеся алые глаза Комори. – Знаешь почему он не стал проверять эту комнату? – риторически спросил рыжеволосый, гневаясь по какой-то причине. – А всё потому, что после того, как мы оба отсидели в этой камере ни одну бессонную ночь, ни различая времени и не зная покоя, мы стороной обходили это место. Здесь все потаённые чувства, страхи и ненависть выплёскиваются наружу, обнажая тебя настоящего, вот что делает одиночество, что с вампирами, что с людьми, когда их загоняют в угол. Ты ведь тоже почувствовало это, правда, блинчик? – усмехнулся Аято, опуская девушку на каменные полы, слегка выпустив пар.

– Ты выглядишь ужасно, стервочка, – улыбнулся Райто, довольствуясь отголосками страха на лице юной пленницы. – Такая бледная, напуганная и совсем потерянная. Вот бы поскорее увидеть твоё лицо, когда мы будем раздевать тебя, пронзать твою плоть снова и снова, пока твоё сознание не покинет тебя и так будет пока Рейджи не придёт за тобой, а кто знает, собирается ли он вовсе приходить, ведь ты его главный козырь.

– Умолкни! – фыркнул Аято, заслоняя Юи собой, грубо поворачиваясь к брату спиной. – Я первым испробую её крови, давно мои губы не касались её плоти, – вульгарно произнёс бессмертный, зарываясь носом в белокурых волосах. – Оладья, только пикни, и я выпью тебя так же быстро, как поедаю такояки, – предупредил рыжеволосый, зная, что на её крики примчится Рейджи и веселью настанет конец. – Покажи мне все краски боли на твоём миленьком личике, – восхищался собой вампир, откидывая спадающие на шею волосы, несдержанно вонзаясь в остывшую плоть Комори, не собираясь с этим тянуть.

– Ммм… – застонала Юи, стискивая зубы, ощущая, как тысячи шипов одновременно после молниеносной боли пронзили её тело. Кровь брызнула из раскрывшихся уст Сакамаки, не успевая задерживаться у него на языке, орошая розовый топ блондинки новыми ужасающими красками.

– Похоже, я прокусил артерию, – выдохнул Аято, довольно запрокидывая голову, жадно сверкая играющими огоньками в глазах.

– Стервочка, от тебя так божественно пахнет, – застонал Райто, улавливая, как запах свежей крови распространяется по их совместной камере. – Ты вся испачкалась, – улыбнулся он, отпихивая девушку к стене, пока брат стоял и закатывал глаза от удовольствия. – Если Рейджи тебя увидит, то будет очень зол, – заключил рыжеволосый, убирая бледную ладонь, которая изо всех сил зажимала кровоточащую шею. – Такой вид не подобает для юной леди, – передразнил он старшего брата, облизывая дрожащие пальцы Юи, пачкая и своё лицо, довольно прижимаясь всем телом. – Ты не теряешь сознания, кто бы мог подумать, что ты станешь долгоиграющей игрушкой на эту ночь, – ухмыльнулся Райто, запрокидывая голову Комори, желая оставить свои следы на шее, где Аято ещё не успел тронуть её.

«Верно, я ещё в сознании», – зажмурилась она, стискивая маленькие кулачки, стараясь держать язык за зубами, как было велено. «Юма, как и вы, долгое время меня использовал, а Руки заставил правильно питаться, возможно, дело именно в этом», – вспомнила Юи, когда Эдгар был зол на неё за брата и каждый день жестоко питался ей, пока не принял её как члена семьи. А Руки вынудил ежедневно готовить и обедать с ними за одним столом, да и его укусы были отличными от этих. Глубокие, страстные или невероятно жестокие, гипнотизирующие, заставляя отключаться у него на руках, забывая о безопасности и здравом смысле.

– Отвали! – отпихнул брата вампир. – Я ещё не закончил, – очнулся он, желая продолжить. – Я не буду останавливаться, даже если ты рухнешь на этот пол. Я не остановлюсь! – загорелся Аято, почувствовав зверский аппетит. – Твоя кровь вновь изменилась, и на этот раз она терпкая, как лучшее красное вино, – облизнулся он, разворачивая лицо Юи за подбородок, заставляя уткнуться носом в стену. – Сладкая, словно я вкушаю райский плод. С одной стороны, сытная и одного глотка хватит, чтобы утолить голод, а с другой, внутри всё горит, желая ещё и ещё, – вспыхнул Сакамаки, присасываясь к старой ране, не в состоянии более тянуть.