Текст книги "Правила перехода (СИ)"

Автор книги: Ли Сарко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– У каждого свои интересы, – ответил вихрь. – Ты учёный, врач. Я вихрь-наставник. Мне неинтересно устраивать показательные потасовки в центре города, чтобы обратить на себя внимание, или прыгать с высотного дома. Да и просто ходить по вашим просторам и изучать или устранять последствия загрязнений не так уж весело. Мне нравится знакомить со своим миром.

– Но ты не исследователь.

– Нет. Я проводник.

Миар покосился на Расти. Тот лежал неподвижно, веки чуть подрагивали. Вихрь коротко кивнул доктору и растворился в воздухе.

Подопечного он вытащил прямо в своей квартире, в комнате, где на диване уже лежала одежда для Расти. Он, конечно же, появился в свободных штанах, широкой майке и кроссовках.

– Что за место? – деловито осведомился парень.

– Мой дом, – Старик был уже готов. Никакой банданы, никакой мастерки с полосками. Вихрь был одет в обычный деловой костюм насыщенного тёмно-синего цвета, с белой рубашкой и синим галстуком. Образ дополняли белые туфли, которые бросились в глаза Расти. Он почему-то ожидал, что будут чёрные. – Одевайся. Вот твои вещи.

– Это то же самое, – заметил парень, рассматривая свой костюм. Он был точно таким же, только на несколько размеров меньше – Миар был выше парня на полголовы и гораздо мощнее.

– Правильно. Мы представляем Синий сектор, поэтому явимся в синем. Так принято.

– Иначе не пропустят?

– Хочешь проверить?

Расти хмыкнул и принялся стягивать свои штаны. Они всё равно растворятся потом, когда он уйдёт.

– Какой-то примитивный костюм…

– Зато стоит прилично. У нас мало времени, давай помогу затянуть галстук.

– Сам завяжу!.. Вот, – Расти глянул в зеркало. – А что, очень даже вихрь. Вот только…

– Да, я именно об этом. Вот расчёска, вот гель. Вперёд.

– Зачёсывать? – ужаснулся парень. – Я же буду, как ботан!

– Синий сектор слывёт стандартным и несколько скучноватым среди серебряных – пусть нас так и воспринимают. Меньше лишнего внимания, – пояснил Миар.

– Тебе легко говорить, тебе-то не надо зализывать!

– Ну извини, – лысый Миар безо всякой обиды пожал плечами. – Давай быстрей. Причёсывайся, а я пойду за доской.

– Ух ты! – воодушевлённый тем, что поедет на настоящей доске, Расти принялся вдвое быстрее втирать в голову гель. Летательное средство ветров! О нём ходили рассказы и легенды среди юных Связистов, его представляли как волшебную плоскость из непонятного материала, на которую становишься и можешь выводить в воздухе немыслимые пируэты. Пару раз Расти видел, как вихрь пролетал мимо на такой доске. Но чтобы сам…

Когда он выскочил на улицу, Миар уже стоял на доске. Агрегат был длиной не менее двух метров и чуть меньше метра в ширину, спереди узкий и почти острый, а сзади – разделённый надвое. Такой был дизайн, некоторые доски были почти круглыми, некоторые – вообще замысловатой формы, сохраняющие разве что удлинённость. Расти с восхищением глядел, как доска неподвижно висит, будто поддерживаемая прозрачными ножками, на высоте полуметра от земли.

– Залезай, – с некоторым нетерпением велел Миар и посмотрел на часы. – Начало в девять, а опаздывать на такие вечера нельзя.

Парень ловко вскочил на доску позади наставника, и тут же из её рёбер выехали вверх поручни. Где они скрывались до этого, было неясно, они просто поднялись по обе стороны от пассажиров на удобном для рук уровне, как голограмма.

– Возьмись за них и держись крепче. Ногами упрись в пол, – говорил Миар. Везти с собой человека было гораздо более хлопотным делом, чем вихря. А управлять доской Расти сам бы не смог – для этого нужно уметь управлять квантами. Транспорт даже не притягивал человека, то есть ноги могли соскользнуть при очень резком повороте, и поручни стоило использовать не только для порядка, но и во избежание. Перед Миаром тоже торчало нечто, похожее на длинный самокатный руль, но это было нужно лишь для удобства управления. Боковые поручни были предусмотрены не во всех досках – разве что на тех, которыми управляли пожилые вихри или те, кто был нездоров.

– Ну, что скажешь? – спросил Миар, когда они тронулись. Мягко и плавно, момент отправления был почти незаметен.

– Странное чувство, – так же негромко ответил Расти, вцепившись в ручки. – Движемся, а ветра нет.

– Ну, это ты знал.

Парень не стал отрицать. Здесь действительно никогда нельзя было почувствовать дуновение, как на Земле. Ещё в Аэре постоянно царит сумрак. Если войти в дом и включить там электричество, сразу покажется, что за окном ночь. Старик уверял, что они видят всё гораздо лучше, для них тут всегда светло, разве что в помещениях без света темновато. Этим объяснялось и то, что вихри, только начавшие выходить, слепли от солнца – с непривычки. Также знал мальчик, что в Аэре не бывает снега, дождя, вообще смены времён года. Постоянное позднее лето или ранняя осень. Листья беспрерывно сыплются с деревьев и с такой же скоростью отрастают новые.

Правда, факт полного отсутствия водоёмов сначала смутил Расти. Потому что он видел, как вихри пьют. Но всезнающий Старик объяснил ему, что они насыщают организм необходимым веществом, которое, если ориентироваться на земное понимание, называется «вода», добывая его из растений или синтезируя из квантов. «Кванты – основа нашей жизни, как вашей – воздух. Сколько ты проживёшь без воздуха?» Тогда ещё Расти спросил: а что если над Аэром есть какой-то мир, в котором живут некие кванты, и они точно так же прыгают в нижний мир и играют там, как и ветры на земле? Миар серьёзно ответил, что это не исключено, но также и не подтверждено. Так что вопрос иссяк.

Расти наблюдал за тем, как мимо проносятся дома и чахлые кустики.

Для досок была оборудована специальная дорога, чтобы не мешать прохожим. Она была похожа на два широких, более метра, рельса, которые тянулись по центру обычной дороги на толстых столбах такой высоты, чтобы под ними можно было спокойно пройти пешеходу. Выходило нечто вроде эстакады. В некоторых местах были съезды, но можно было и соскочить прямо на тротуар: правда, это вызывало толчок, так что мало кто пользовался прыжком. Сегодня Расти и Миар были культурными вихрями и следовали правилам.

Двигались не меньше часа. Минут через двадцать Расти начал уставать. Через сорок ему наскучило, и он попросил, чтобы Миар исполнил какой-нибудь пируэт. Миар отказал, повторив, что сегодня – очередной урок, пусть он и прикрыт Серебряным вечером. Никаких пируэтов, никаких фокусов. Расти расстроился, вздохнул, сказал, что техника ветров – убогая, раз их доски не могут двигаться быстрее, чем сто километров в час. На это Миар ответил, что данная конкретная доска движется не быстрее восьмидесяти в принципе, а конкретно сейчас – максимум шестьдесят, так что ехать ещё долго.

– И как вы это терпите? – вознегодовал парень. – А если тебе в Жёлтый сектор надо? Шесть часов будешь на своей доске стоять? А скоростные автобаны у вас есть?

– Мы получаем удовольствие от движения, – объяснил наставник. – И медленно устаём. Если бы мы быстро уставали, то нуждались бы в сне. А долгий путь можно прерывать визитами в кафе или просто остановками на холмах.

Пока что Расти не видел ни одного холма, так что его лицо стало ещё более унылым.

– Может, хотя бы срезать можно? – тоскливо, с последней надеждой спросил он.

– Нет. Мы и так едем по прямой.

Очередной вздох. Впрочем, вскоре дорога влилась в широкую магистраль, полос для досок стало четыре, появились другие вихри. Встречались даже доски с сиденьями, где можно было откинуться на спинку и наслаждаться поездкой. Миар объяснил, что такие штуки создаются только для высокопоставленных особ, рядовым их не продают.

– Уж Агенты с вашей стороны не могли предоставить тебе транспорт, – обозлился парень.

– Чтобы однажды доставить тебя на вечер как важную особу? Нет, – невозмутимо ответил Миар.

То, что начался Серебряный сектор, можно было понять сразу. Исчезли пустынные участки местности, маленькие невзрачные домишки сменились броскими, каждый соперничал с соседом своей оригинальностью. И почти везде был город. Яркие вывески и плакаты стояли даже там, где местность была пасторальной – зелёная травка, перелески, коттежди вдалеке друг от друга. И это только на окраине. Потом пошли высотные дома – этажей пять-шесть: очень высоких здесь не любили, потому что на определённой высоте туман сильно сгущался и из окон можно было увидеть только серое пространство. Так были устроены все сектора: на окраинах – редко стоящие домики вроде хуторов, маленькие заводики, а в нескольких местах – своеобразные уплотнения, где сосредоточена вся инфраструктура, отчего эти уплотнения напоминали города.

Кварталы с блочными зданиями, раскрашенными совершенно непонятным образом и со множеством вывесок, перемежались кварталами с дворцами. Да, иначе эти шикарные особняки было не назвать. Миар иногда говорил, кому принадлежит тот или иной, но Расти не запомнил и трети. Он окунулся в новую атмосферу и впитывал в основном визуальную информацию.

Серебряный сектор славился тем, что здесь постоянно проходили праздники. Развлечения, веселья, кутежи и прочее тому подобное. Эдакий Лас-Вегас в Аэре. Данный район сектора, по которому сейчас ехали учитель и ученик, находился по соседству со зданием Сонма и назывался Блеском, большую часть ярких мероприятий проводили именно здесь. Будней тут не было по определению – то в одном, то в другом здании слышались музыка, смех, возгласы и визги. Казалось, никто здесь не знает, что такое работа.

Серебряные вечера были придуманы около тысячи лет назад и давно стали традицией. Каждый год Державные боги всех секторов являлись в Литой Дворец, который был специально предназначен для этих целей. Приглашались также любые прочие боги, которые желали поприсутствовать, сопровождающие их ураганы и все ветры, которым удалось получить приглашение. Разумеется, те, кого проводил с собой бог, в приглашениях не нуждались.

Для чего нужны были Серебряные вечера, никто не задумывался. Праздник, веселье, красивое здание, танцы, беседы – и прекрасно. Боги, которые порой подолгу просиживали в своих домах, получали повод встретиться, побеседовать и вспомнить былое. Вихри имели возможность увидеть их воочию и вблизи. Ну, ещё было такое понятие, как статус – если вихрь посещал Серебряный вечер, его уважали чуть больше.

Кто-то считал, что это мероприятие существует для сплочения. Вихри разных секторов сходятся вместе и общаются, меньше чувствуется разрозненность. Все беседы ведутся на равных – можно подходить к любому урагану или богу с вопросом. Правда, редко кто делал это, если у него не было конкретной темы, но всё же праздник был прекрасной возможностью для бесед с высокопоставленными лицами.

Другая версия – что боги хотят в очередной раз выставить напоказ своё могущество, богатство и пышность – была менее распространённой. Потому что именно могущество высшие ветры как раз скрывали, а многие приходили на Серебряный вечер для того, чтобы вихри перестали их бояться.

Но кто бы что ни думал, Серебряный вечер был идеальным средством для знакомства человека с устройством общества ветров. Миар на мероприятие ехал уже восьмой раз – правда, впервые с человеком, – так что его статус среди равных был несколько выше. Чего стоила одна только карточка с приглашением, где красовалось семь шестиконечных серебряных звёзд! Они означали количество посещений, и чем больше было этих звёзд, тем уважительнее относились к гостю.

Доска свернула по рельсу направо и съехала вниз. Здесь был сплошной асфальт (во всяком случае, иного аналога этому веществу вряд ли кто бы нашёл), разлинованный белой разметкой. Стоянка. Более чем наполовину заставленная похожими досками. Транспорт для высоких чинов размещался на другой площадке, ближе к Дворцу.

– Отсюда пешком идти? – спросил Расти, спрыгивая с плоскости.

– Пешком, – Миар, дождавшись, когда поручни и руль сольются с основной плоскостью, схватил доску за ребро, повернул и поставил перпендикулярно земле. Там была щель, которая должна была поддерживать доску в нужном положении, пока хозяин её не заберёт. Для того чтобы её не взял кто-нибудь другой, у каждого вихря был специальный ключ, который фиксировал летательное средство намертво. – Вон там, вдалеке – видишь? – деревья, похожие на свечи. Там начинается аллея. За ней – Литой Дворец.

– Ты же знаешь, что для меня эта аллея как тёмное пятно вдалеке. Я не вихрь, чтобы так видеть. А почему Литой?

– Он сделан из цельной скалы, вырезан без всяких стыков. Сам увидишь. Там нет дверных створок, нет ставен, которые бы двигались, окна без стёкол. Зато изумительные узоры, в углах – вазы, которые не сдвинешь с места, а из пола растут резные скамьи и стулья.

Миар описывал, как всегда, бесстрастно, но сейчас это было притворство. Литым дворцом он восхищался. Когда вихрь прибыл туда впервые, в компании своего старшего коллеги, он с трудом сохранял рот закрытым. Здание было прекрасно, ему было не меньше тысячи лет, и никто не знал, кто и как построил его. Точнее, боги-то знали, но они свои секреты строго хранят.

Аллея была недлинной, засаженной высокими и узкими, похожими на тую деревьями. Только листья у них были мелкими и круглыми и росли так часто, что кроны казались искусственными. Вдалеке виднелась светло-фиолетовая громада здания, которое мягко светилось в полумраке, как будто было намазано фосфором. Вспомнив всё, что знал о земной архитектуре, Расти про себя прозвал дворец «восточным» – купола-луковички, стрельчатые оконные проёмы, узоры, напоминающие росписи византийских храмов. К полукруглой арке входа вела широкая лестница из одиннадцати ступеней.

– Почему одиннадцать? – Расти хмурил лоб, стараясь вспомнить, что когда-то слышал об этом. – Секторов вроде семь…

– По количеству богов из Державных фамилий, – пояснил Наставник. – Сам Державный и его родственники.

– А когда бог умирает или рождается новый? Переделывают лестницу?

Миар покосился на паренька так, словно тот шутил. Однако ответил серьёзно.

– Когда строили, в Державных семьях было одиннадцать богов, их и сейчас одиннадцать. Если что-то изменится, тогда и посмотрим.

Дворец поразил Расти точно так же, как в своё время он поразил Миара. Парень, правда, старательно делал вид, что и не такое видал, но ему плохо удавалось. Порой Старик ловил взгляды вихрей, которые смотрели на парнишку снисходительно. Мол, «ясно, впервые!». Кстати говоря, те, кто так поглядывал – свысока, – сами были здесь раз второй или третий. Завсегдатаи просто наслаждались вечером, до новичков им не было дела.

Они приехали на полчаса раньше, и это удовлетворило Миара. Никого из богов ещё не было – чаще всего они начинали заходить только после назначенного времени. И лишь когда являлись все приглашённые, выходила хозяйка праздника. Она объявляла очередной вечер открытым и позволяла расхаживать по всему дворцу, пробовать еду, беседовать на любые темы и оговаривать правительство. Многие любили Серебряные вечера ещё и за эту особенность – вседозволенность и свобода.

– Итак, – начал Миар, когда они с подопечным вошли в первый зал. Расти всё глядел по сторонам, но наставник не сомневался, что парень его слушает. – Сейчас идём вон туда, где ярусы, и становимся на самые верхние, пока там ещё свободно, – он потянул человека за руку к стене, к которой примыкали снизу три широкие ступени. Это были специальные возвышения, вырубленные для удобства обзора. В этом зале не было скамей, так что на открытии праздника всем нужно было стоять. А для того, чтобы каждый мог видеть любого гостя, вдоль стен и были сделаны такие вот удобные высокие уступы.

А значит, Литой Дворец изначально строился как место для масштабных мероприятий.

– Узоры после рассмотришь. Сейчас разглядывай вихрей и внимательно следи за вошедшими.

Расти с трудом оторвал взгляд от стены, возле которой стоял, и перестал созерцать вырезанные в ней голубовато-красные узоры. Они были такими мелкими, что казалось, их делали с помощью ювелирных инструментов и микроскопа. Светло-синие жилки переплетались с бордовыми, создавая неупорядоченный узор на белой стене. Внутри дворец не светился, освещение было обеспечено «Фонариками» и «Светлячками» – специальными рисунками разных размеров для освещения, которые плавали где-то под потолком и чуть ниже, возле стен. В самом центре потолка ярко выделялся «Белый карлик» – испускающий рассеянный свет шар размером с автомобиль.

– Не молчи, – велел Миар, видя, что Расти никак не может отвлечься. – Комментируй.

Парень забегал глазами по помещению. Возле стен уже собрались вихри, забрались на возвышения, точно так же, как и они со Стариком. Остальные стояли перед ними или медленно перемещались по залу, выискивая знакомых. Как и положено, с подносами между гостей лавировал обслуживающий персонал, все одеты в чёрное, чтобы отличаться от гостей. Казалось, они были на коньках – скользили, как по льду, – но Миар объяснил, что это специальные рисунки, которые называются почему-то «Леденцы». Заклинания были разноцветными и иногда слабо мерцали – казалось, будто к подошвам снизу приклеены грозовые облачка.

– Вон ребята из Серебряного, – Расти указал на компанию троих вихрей – парней и девушку. Они были одеты в блестящие серебряные костюмы, словно по эдакой космической моде: высокие сапоги, камзолы, облегающие штаны. Расти эта одежда казалась глупой и даже немного смешной. Так было модно раньше у эстрадных артистов. Но вихри, как видно, гордились своим видом. Таких в зале было большинство. – Вон бордовые, – теперь парень указал подбородком на двоих среднего возраста мужчин, на которых были тёмно-красные пиджаки с воротником-стойкой. – Эти явно из Белого, – девушки, спокойно переговаривающиеся, стояли в ряд. Одеты они были по-разному, но все в длинные, пастельных оттенков платья, и у каждой был лёгкий белый шарф и белые же перчатки до локтей.

– То, что ты видишь цвет их одежды или изображения гербов сектора, прекрасно, – похвалил Миар, и сарказма в его голосе почти не слышалось. Он привык всегда говорить так, словно очевидных вещей не бывает. – Лучше расскажи мне о характере. Итак, ты из Синего сектора. Что ты думаешь о ребятах из Серебряного?

– Лентяи, – не задумываясь ответил Расти. – Тратят жизнь на гулянки, работают пять часов в неделю, живут на всём готовом. Всё это потому, что их Державная богиня, Анойя Пиприямо, – очень опасный противник и держит недовольных соседей в серебряной рукавице. И ещё потому, что Серебряный сектор изначально строился на залежах серебра, так что этим ребятам даже работать не надо. Я их презираю.

– Хорошо, – довольно кивнул Миар. – Бордовый сектор. Как относишься к ним?

– Уважаю. Они сознательные и трудолюбивые, знают своё дело и гордятся тем, что могут добывать энергию для своего мира. Не понимаю, что они делают здесь, на Серебряном вечере?

Для наглядности парень демонстративно пожал плечами.

– Хорошо, – опять сказал вихрь. – Тогда что же здесь делаю я?

– Это обычный интерес, – небрежно махнул рукой Расти. – Вон, белые тоже тут. Впрочем, белые любят иногда расслабиться, они не такие рабочие машины, как мы с тобой. А ты, вероятно, на работе – вихри из Синего сектора всегда на работе.

– Как думаешь, кто из Державных богов не придёт на праздник?

– Леонор Каэвис, – опять лёгкий вопрос. – Он никогда не приходит.

– Почему?

– Все говорят, что он странный. И никто из тех, с кем я знаком, его не видел. Даже не рисуют вроде.

В этот момент на входе возникло какое-то движение, вихри отходили чуть дальше, чтобы не загораживать проход. В арке появился смуглый светловолосый мужчина с яркой белозубой улыбкой. Он был одет во всё белое, даже швы и застёжки сверкали. Как и его зубы – они, пожалуй, были белее всего здесь. Под руку мужчину держала невысокая девушка в длинном пышном платье, которое из-за ослепительного белого цвета казалось свадебным. На плечи девушки был накинут лёгкий белый платок, такой длинный, что сзади тянулся прямо по полу. На платке был рисунок, выполненный тонкой чёрной вышивкой, – прямоугольник, разделённый на две части вертикальной изломанной, как молния, линией, и в каждой части – четырёхконечная звезда, повёрнутая под разным углом.

Миар покосился на Расти.

– Сет и Лильен Кибар, – ответил тот, как только разглядел богов. – Державный Белого сектора и его дочь.

– Они всегда приходят первыми, – добавил вихрь.

Богов было несложно вычислить – перед их появлением все расступались. Когда явился Сахваэ-оссен, Державный Бордового сектора, в зал вошли сначала два рослых урагана, глаза которых, казалось, светились кровавым светом. Они обеспечили пространство для своего бога, и уж потом появился сам мужчина, за которым следовали ещё два урагана, как две капли воды похожие на предыдущих.

– Говорят, он самый старший из них, – сказал Расти. – Сколько ему лет?

– Откуда же я знаю? – позволил себе усмешку Миар. – Он родился не при мне. Да и вообще, одни лишь боги могут знать возраст себе подобных, ведь вихри не могли застать их рождение. Им остаётся только верить рассказам. Может быть, боги, сговорившись, поведали какую-то историю, которая вовсе не соответствует действительности, но её не проверишь…

Расти усмехнулся. Миар в это время не сводил взгляда с Лильен. В отличие от своего Державного отца, она была не смуглой, и волосы её были тёмными, как кора вишни. Она улыбалась, как и Сет, осматривала всех дружелюбным взглядом. Казалась просто восторженной девочкой. Но она была богиней, а эти существа всегда вызывали опасение. Что может быть на уме у того, кто прожил сотни лет? А тысячи? Именно этот странный парадокс притягивал к богам всегда, и именно поэтому они не очень любили являться на люди. Разве что уделяли время Серебряному вечеру – может быть, из уважения к традициям. Правда, Сет и Лильен частенько посещали праздники, всегда приходили туда вдвоём и являли собой образ приятных личностей.

– А это кто? – в зал вошёл ещё один ветер. Он был один, шёл твёрдым уверенным шагом, без всякой демонстративности, однако все всё равно расступались. Да и как было не расступиться? Фигура с широким мощным торсом, облачённая в парадный военный камзол синего цвета с белыми эполетами, расшитый позументами и украшенный аксельбантами, тёмные штаны и высокие сапоги. Воинская выправка чувствовалась в этом ветре – он держал себя, как генерал, осанка его вызывала зависть. Одна рука движется свободно в такт ходьбе, вторая согнута и прижата к телу – старые правила поведения в светском обществе. Белые перчатки – так всегда, если военный в парадной форме.

Так часто вели себя ураганы. Были неразговорчивы, двигались отрывисто, осматривали всё цепким взглядом, как будто везде искали опасность. Но этот ветер не был ураганом.

– Артур Диамант, – Расти вперился в светловолосого неулыбчивого бога взглядом. Истрия Диамантов была его любимой, поэтому он просто пожирал мужчину глазами.

– Что ты о нём знаешь?

– Чёрный сектор, – Расти начал издалека. Миар не перебивал. – После Первого передела секторов боги учредили право наследования, во главу каждого сектора становилась семья. Державным богом Чёрного стал Мэ-коенн (или он известен сейчас как Мэ-коенн, его давно уже нет в живых). После него на престол села его дочь, Эрифея. По приблизительным источникам – ну, точно больше тысячи лет назад – я же говорил, по приблизительным – она родила… – Расти сделал эффектную паузу, как будто Старик не знал этой истории, – …сразу нескольких детей! Такого не было никогда раньше ни у богов, ни у вихрей – чтобы сразу больше одного! Причём неизвестно, сколько именно у неё родилось…

Старик огляделся. К ним не особенно прислушивались – все взоры были обращены к Артуру. Он появился на Серебряном вечере второй раз (последний был около пятидесяти лет назад) и сегодня должен был стать негласным гвоздём программы.

– Эрифея погибла при родах, к сожалению. Когда пришла пора представлять юных богов обществу, обнаружилось, что они исчезли. Все думали, что дети погибли вместе с матерью. На запросы никто не отвечал, так что пришлось наносить визит без приглашения. Замок оказался пустым, ни одного вихря, и никто не мог рассказать правды. Державным богом Чёрного сектора стал… имя мудрёное… Тельфе… Тельферин-рей? – Миар кивнул, разглядывая гостей. Расти, увлёкшись, сам не заметил, как начал повествовать о событиях, не имевших прямого отношения к его любимому Артуру. – И так продолжалось до тех пор, как не случилась катастрофа. Это был выброс гадкого вещества из-за Завесы. На месте Чёрного сектора образовалась безжизненная пустыня, более того – ядовитая, почти все боги погибли, вихри тоже. Выжившие отселились подальше от страшных территорий – Зелёный сектор поделился с ними – и основали новый сектор, Коричневый. Возглавил его Фабиан Фини. Потом разразилась некая болезнь, вроде бы она датируется тысячным годом нашей эры, если считать по земному летосчислению. Она не тронула никого, кроме богов, почему-то. И выжило их только сорок один человек. То есть ветер. И тут, в тысяча семисотом году, в Белый сектор является Артур Диамант и просит принять его в пантеон. С тех пор он спокойно живёт там, принадлежит к Белому пантеону, периодически отдаёт дань обществу, посещая мероприятия, и вроде всем доволен.

– И о том, как он выжил, не сказал ни слова… – пробормотал Миар, потирая подбородок. Это был не вопрос, так, мысли вслух, но Расти посчитал, что Старик таким образом продолжает допрос.

– Возможно, его скрывал кто-то из богов и не признавался – это они могут. Кстати, его брат, Амадеус, тоже жив, и воздвиг замок на пустоши, где-то между Коричневым, Жёлтым, Серебряным и Зелёным секторами. Правда, туда ходить не любят из-за каких-то суеверий… но замок многие видели. Только он стоит отдельно, а его хозяин не спешит присоединяться к какому бы то ни было сектору.

– Может, и нет никакого Амадеуса? – Миар теперь просто слушал размышления ученика. Фактов по этому поводу у него не было – только слухи.

– Может, и нет, но точно бог или сильный ураган. Хотя не думаю, что Артур позволил бы использовать знак с буквами «А» и «Д» – инициалы Артура ведь точно такие же. А узор у них совершенно разный, и знак Амадеуса многие уважают. Он не убивает, конечно, направо и налево, но вроде грозный, из-за него кто-то без вести пропал – конечно, тот, кто пытался угрожать замку или вихрям, которые живут там.

– И кто тебе столько интересного рассказал? – прищурился Миар и глянул на ученика.

– Сапираш, – признался парень, сдавая напарницу Старика. – Она много про них рассказывает, и говорит: здорово, если у этих Диамантов ещё брат есть, или сестра – прям история выйдет! Жаль, что ничего не докажешь, да и Амадеуса этого никто не видел…

К сожалению, как выглядели боги, вихри знали не всегда. Высшие создания Аэра никогда не светились на экранах, всегда позволяли видеть себя лишь вживую. Были картины, сделанные умелыми мастерами, но картина – не фотография, она даёт погрешность. А учитывая то, что лица богов не были настолько статичны, как лица других ветров, картинам было сложно доверять. Да и вся информация о богах распространялась, как в средневековье – из уст в уста. Кто-то писал книги, конечно, старался составить историю. Но боги, исходя из непонятных соображений, многого не рассказывали. Например, могли перевирать даты. Никто не знал, сколько им лет, знали об этом только такие же боги. Все знали о некоторых древних боях, о переделах секторов. Но почти не было дат. А вихрей, которые помнили бы и могли рассказать, уже давно не было в живых.

Да, у ветров были устройства, аналогичные видеокамерам, были хранилища информации, куда мог проникнуть каждый вихрь при помощи удалённого устройства – вроде интернета на Земле. Но боги существовали как будто в другой плоскости. Впрочем, это можно было легко объяснить тем, что в их присутствии камеры и прочая техника сбоили и порой даже выходили из строя. Поэтому вихри-механики никогда не получали заказов от богов. Всё в своих домах боги делали иначе, чем вихри или ураганы. А как – опять же интересный вопрос для множества, но вопрос без ответа. «Второе имя бога – тайна», говаривали мудрые вихри. Расти порой думал: это как на Земле жить человеку, рядом с которым не работает электричество. Свечи, газовая плита, первобытные печатные машинки…

Всё, что нужно было делать пареньку сегодня – смотреть, слушать и запоминать. Как выглядят представители разных секторов, как они поглядывают друг на друга. Взаимоотношения между секторами Расти примерно знал – по рассказам, – но сейчас мог убедиться воочию. И ещё он воочию мог созерцать богов.

«Артур».

Его кумир. Таинственное существо. Давным-давно, возможно, действительно больше тысячи лет назад сбежавший из дома, будучи ребёнком. Прошедший через невзгоды, переживший неудачи – и с триумфом явившийся в Аэр. Впрочем, больше половины его образа мальчик дорисовал сам, потому что знал всего несколько фактов. Но ему хватало, чтобы выделить этого бога среди остальных. И многим молодым паренькам-вихрям тоже хватало. Миар говорил, что мальчишки часто играют в «Приключения Артура», считая его непобедимым рыцарем и рассказывая друг другу истории, порой неправдоподобные даже для бога.

И вот теперь Расти видел его вживую.

«Интересно, что если я к нему подойду?..»

Расти хотел этого. И в то же время очень боялся, что бог его раскроет. И тогда… ну, во всяком случае, Старик точно получит нагоняй. Не за то, что привёл человека, а за то, что не научил его как следует скрываться и правильно себя вести. А может не поздоровиться и самому Расти.

– Старик?

– Что? – спутник стоял, скрестив руки на груди, и куда-то смотрел, не сводя взгляда.

– Я могу беседовать с ветрами?

– Конечно, – благосклонно кивнул вихрь. – Только дождись появления хозяйки.

Появлялось всё больше личностей. Пришли некие Стихарусы (чета Стихарус организовала Партию по Борьбе с Бездельем, которая занималась тем, что настойчиво предлагала безработным вихрям, в большинстве своём серебряным, перестать проедать дарёную энергию и уповать на то, что Переход внезапно не закроется. Ведь именно открытие Перехода позволило ветрам почти купаться в энергии, регулярно выкачивая её из земной атмосферы. Таким образом, многие прочие профессии оказались не нужны и часть вихрей просто превратилась в иждивенцев). Потом явился представитель Леонора Каэвиса – Державного бога Жёлтого сектора, который никогда не выходил из своего дома и тем более не являлся на торжественные мероприятия. Вместо него всегда приходил представитель – чаще всего неброско одетый, скромно ведущий себя вихрь, которого тем не менее сразу распознавали и закидывали вопросами. Почти перед самым официальным началом вечера в зал вошёл Фабиан Фини, сопровождающий высокую стройную девушку с распущенными чёрными волосами, которые крупно вились. «Франческа? – попытался вспомнить Расти. – Помню, в этой семье всё на «Ф»…»